CC BY
23данных ценностей садомия и гей-парады, «свободная любовь» и безбожие, оголенные интимные части тела не являются критериями красоты, счастья и свободы. По их понятиям «право выбора», «плюрализм», «толерантность, «свобода» существуют только для западной цивилизации - все же остальные цивилизации должны подчиниться их воле, принять их ценности и, таким образом, прекратить свое существование (ведь в мире накопилось слишком много лишних людей).
Господин Гараедаги по существу дает ответ на причины «международного терроризма».
Действительно, представьте себе, к вам в дом вломится некий «джентльмен» и начнет «контролировать» вашу жену и дочерей, а заодно выносить домашние ценности. Это, конечно, не может понравиться, и вы постараетесь вытолкнуть его вон. Если же «джентльмен» намного сильнее вас и при этом вооружен, придется действовать, не оглядываясь на «кодекс джентльменской чести».
«Международный терроризм» и Россия
Россия это модель современного мира. В мире есть США, у нас - Москва. Россия - это «однополярный» мир. В России один центр капитала и власти. Столица задыхается от жира. Бывший мэр не постеснялся озвучить стоимость строительства километра третьего дорожного кольца.
Средний уровень жизни в Москве в десять раз выше, чем в Калуге (а это тот же Центральный федеральный округ) и в двадцать с лишним раз выше, чем, например, в Ингушетии.
Столица насыщена глянцевой пошлостью. Сотни глянцевых журналов, телевизионных шоу и фильмов навязывают философию потребления. Столица - источник разврата и коррупции.
Да, столица развращает наших детей. Благодаря центральным СМИ они уверены, что работать не надо, достаточно попасть на фабрику «фанерных» звезд. Не надо с четырех лет ходить на каток и много лет работать, достаточно пару месяцев поучаствовать в «ледовом шоу» и этого достаточно, чтобы получать «шестерки» на соревнованиях. Из Москвы распространяются гражданские и гостевые браки, «гей-культура» и т.п.
В столице почему-то думают, что россияне должны гордиться тем, что в Москве больше всего в мире миллиардеров, что они покупают самые дорогие в мире дома, самолеты и яхты, футбольные клубы и женщин.
Чем так хорош москвич, и в чем провинился житель Тувы, если первый живет почти в тридцать раз лучше, чем последний?
Помножьте это на невыносимый гнет коррумпированного чиновничества, которое представляет центральную власть, и в первом приближении уже можно оценить ту взрывоопасную обстановку, которая сложилась в стране. Отсутствие бакуниных, нечаевых, савинковых в этой ситуации можно объяснить только полной апатией и потерей воли к жизни россиян, что гораздо опаснее любого «международного терроризма».
Дадабаева З.А.
д.полит.н., в.н.с., ИЭ РАН
РОССИЯ - ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ: ДИНАМИКА МЕЖГОСУДАРСТВЕННОГО СОТРУДНИЧЕСТВА (ПРИОРИТЕТЫ, ПОТЕНЦИАЛ, ПЕРСПЕКТИВЫ)
Геополитические изменения, произошедшие в мире в конце XX и начале XXI веков в мире, неизбежно привели к трансформационным процессам в Центральной Азии. Из периферийного регион превращается в район пересечения интересов крупных мировых держав. Новая геополитическая «Большая игра» разворачивается вокруг доступа к топливно-энергетическим, минеральным ресурсам и контролю над регионом.
В настоящее время Центральная Азия является важнейшей экономической зоной геополитических, экономических и военных интересов развитых государств мира. Особое место в системе межгосударственных связей на евразийском пространстве занимает межгосударственное сотрудничество центрально-азиатских государств внутри региона и с внешними игроками на двусторонней и многосторонней основе. И это вполне понятно, так как обусловлено тенденциями политико-экономических связей унаследованных от бывшего СССР. Самостоятельное развитие новых независимых государств невозможно без тесного взаимодействия не только в регионе, но и в мире.
Изменилось восприятие стран региона, появились новые независимые государства, проводящие свою внешнюю и внутреннюю политику, основанную на обеспечении национальных интересов. Многочисленные проблемы, с которыми столкнулись центрально-азиатские страны, усугублялись активизацией сил религиозного экстремизма и терроризма, внутренними экономическими и национальными проблемами. Страны региона вынуждены были подстраиваться под весь остальной мир и ориентироваться на Запад, США и исламский мир. В 90-е годы, за то время пока Россия, мягко говоря «отвлеклась» от этих стран, у них стали появляться не менее влиятельные и экономически развитые западные партнёры.
На современном этапе внешнеполитический курс центрально-азиатских стран в значительной мере определяется национальными интересами стран, но в большой мере и стремлением правящей элиты удержаться у власти. Реализация такого стремления во многом зависит от международной поддержки.
Проявления исламского радикализма, сбои в осуществлении рыночных преобразований, отчетливые авторитарные тенденции, столкновение интересов различных внешнеполитических сил характеризуют все страны региона.
Чтобы понять сложившиеся международные отношения между ними и ЕС, Россией, США, Китаем, Японией исламскими государствами следует вернуться ко времени, когда они начинали формироваться.
История вопроса
До начала антитеррористической операции в Афганистане силами НАТО гарантом внешней безопасности в Центральной Азии являлась Россия. Российские интересы в регионе касались в первую очередь обеспечения региональной безопасности, которая складывалось из трех основных направлений, а именно: 1) борьба с международным терроризмом и религиозным экстремизмом, 2) противодействие распространению наркотиков, 3) содействие в обеспечении внутренней стабильности государств региона (ср. миротворческую роль России в разрешении межтаджикского конфликта в 1992-1997 гг.).
Россия исходила из представления о том, что регион не контролируется другими державами, не создаёт для неё потенциальных угроз, и всегда будет находиться в зоне её влияния. Но размещение коалиционных сил НАТО на территории Киргизии, Узбекистана и Таджикистана нанесло удар по стратегическим позициям России в регионе, разрушило её многолетнее единоличное военное присутствие.
Вместе с тем, для государств региона военное присутствие США в Центральной Азии стало альтернативным вариантом обеспечения собственной и региональной безопасности, для местных элит появился новый финансовый и политический ресурс, который значительно расширил возможности политического маневра в отношениях с Россией.
В настоящее время все страны региона подчёркивают стратегическое партнёрство с Россией, что не мешает им проводить во внешней политике курс так называемой «многовекторной дипломатии», которую называют также многовекторной лояльностью.
Многовекторность, например, для Таджикистана и Киргизии - это не желание с кем-то сблизиться, а кого-то оттолкнуть. Просто у республик нет другого выхода, так как они очень сильно зависят от внешней гуманитарной помощи, конъюнктуры рынка, экономической политики, иностранных инвестиций, а также денежных переводов тысяч трудовых мигрантов (в первую очередь из России).
Президент Таджикистана Э. Рахмон предлагает всем желающим вкладывать деньги в страну, готов отдавать в аренду предприятия, которые с помощью внешних инвестиций могут быть восстановлены и модернизированы. Он готов сотрудничать с любой страной, если такая страна будет заинтересована в развитии своих отношений с Таджикистаном на равноправной и взаимовыгодной основе. При этом следует отметить, что как правило, в проектах такого сотрудничества обслуживаются интересы самого президента и приближенных к нему. Такая внешняя политика Э. Рахмона пока устраивает и Россию, и США и страны ЕС.
Таджикистан, также как Киргизия, до сих пор находится в труднейшей экономической ситуации. Именно поэтому Таджикистан не устает обращаться к мировому сообществу за экономической и финансовой помощью. При этом президент использует любые возможности и обращается за поддержкой не только к западным странам, но и к Исламским государствам. Он регулярно посещает те страны, из которых может быть получена финансовая помощь (в их числе помимо западных стран ОАЭ, Катар, Египет).
Россия выступает своеобразным буфером в отношениях соседей по региону, что особенно касается Таджикистана, Киргизии и Узбекистана в разрешении стратегически важной проблемы использования трансграничных рек.
Для России развитие отношений с центрально-азиатскими государствами означает а) продление политического влияния; б) легитимный статус военного присутствия в регионе; в) укрепление сотрудничества в топливно-энергетической сфере.
Схематично и достаточно условно динамику отношений стран Центральной Азии с Россией можно разделить на насколько периодов:
Первый период - 1991-1992 гг. Образование новых независимых государств, растерянность местной партийной элиты, получившей власть без особых усилий с ее стороны и убежденность России в том, что страны региона останутся ее надежными партнерами. В этот период республики столкнулись с многочисленными проблемами становления государств, институализацией органов внешней политики (их просто не было в союзных республиках). Положение усугублялось активизацией сил религиозного экстремизма и терроризма (соседство с нестабильным Афганистаном), внутренними экономическими проблемами и поиском национальной идентичности. В Таджикистане новые политические процессы привели к гражданской войне.
Второй период - 1993-1999 гг. Политика прохладного отношения России к центрально-азиатским государствам. В этот период российские интересы в Центральной Азии базировались на убежденности в том, что для России этот регион является стратегическим, выгодным и надёжным партнёром. Вместе с тем, успешное продвижение российских интересов в страны Центральной Азии предполагало наличие определённой национальной стратегии, которая так и не была сформулирована в виде целостной программы сотрудничества России с центрально-азиатскими республиками.
Так и не оправдались надежды, по инерции возлагавшиеся в этот период странами Центральной Азии на помощь России по выходу из экономического кризиса. В связи с этим вновь образованные государства страны направили вектор своей внешней политики на страны ЕС, Китай, Турцию, Южную Корею и США. Россия в начале 90-х в силу многих объективных и субъективных причин годов упустила возможности укрепить свое влияние в регионе.
Это привело к радикальной перестройке схемы политических и экономических отношений как внутри стран, так и между государствами региона. Для этого этапа характерно сближение западных и центрально-азиатских стран, эйфория независимости, тесное взаимодействие стран региона со странами Запада в политической, экономической и
культурной областях. Были созданы многочисленные совместные предприятия, неправительственные организации, открыты лицеи и культурные центры, в страны хлынул поток инвестиций из-за рубежа, республикам были предоставлены кредиты МВФ и Всемирного Банка, Азиатского и Исламского банков.
Каждая из стран региона имела на этом этапе свои интересы и задачи.
Третий период - 2000-2003 гг. Можно сказать, что это неоднозначный период для стран региона. Например, для Узбекистана он означал постепенный отход от Турции, Южной Кореи, США, который был продиктован утратой иллюзий и несбывшихся надежд на резкий экономический подъём. Засилье турецких лицеев исламской направленности и нескончаемый поток пропаганды о создании нового пантюркистского государства, недобросовестные сделки турецких бизнесменов привели к сокращению межгосударственных контактов. Первоначальная надежда на быструю и бескорыстную экономическую, финансовую помощь со стороны США сменилась пониманием истинных целей новых друзей. Авторитарный стиль Президента И.Каримова позволил ему единолично принимать решения по выбору внешнеполитических партнёров для страны. Западные страны по-прежнему включали Узбекистан в зону своих интересов, особенно на фоне военного и экономического усиления России при В.В.Путине. Но Узбекистан искал новых внешнеполитических партнёров и поддерживал взаимодействие с другими государствами в двустороннем формате.
Таджикистан же, напротив, развернул вектор своей внешней политики в сторону западных стран, что привело к охлаждению отношений с Россией, таджикская сторона настаивала на выводе российских пограничников из страны.
Вывод российских пограничных войск с таджикско-афганской границы усилил риски трансформации региональных политических элит, которые превратились в мощные наркосиндикаты, обеспечивающие политическое прикрытие чрезвычайно выгодного бизнеса - торговли героином. Таджикистан становился дестабилизирующим компонентом региона. Главная наркоугроза для всех центрально-азиатских стран исходила и исходит из Афганистана (ИГА). Учитывая резко возросшие площади наркопосевов в северных провинциях Афганистана и передачу таджик-ско-афганской границы под охрану национальным пограничным силам Таджикистана, в России и Европе обеспокоились перспективами роста транзита наркотиков через Центральную Азию.
Террористические атаки в Америке в сентябре 2001 г. привели к пониманию зыбкости основ безопасности в мире. Страны Центральной Азии ощутили всю серьёзность террористической угрозы и в связи с этим согласились предоставить свои территории североатлантическому альянсу для проведения антитеррористической операции в Афганистане.
Четвёртый период (2003-2006 гг.) - это объединение и возобновление союзнических отношений с Россией при усилении политического влияния выходцев партийной номенклатуры в странах региона. Старые, сложившиеся политико-экономические связи между странами инерционно действовали, консолидируемые общим гуманитарным пространством русского языка.
Россия, наконец, определилась с пониманием особого значения Центральной Азии. Этот обширный регион по своему стратегическому положению обеспечивал российскому бизнесу доступ к топливно-энергетическим ресурсам, дешевой рабочей силе, рынкам сбыта товаров и услуг. Россия активизировала двусторонние и многосторонние отношения с республиками. В этот период были подписаны важные политические и экономические соглашения, урегулированы долговые вопросы. Достигнуты договоренности о создании российских военных баз в Киргизии и Таджикистане.
Пятый период (2007-2010 гг.) характеризуется выходом на политическую арену центрально-азиатских государств новой молодой элиты, сформировавшейся в постсоветское время и ориентированной в первую очередь на Запад, США, Китай, Иран и исламские страны при сохранении относительно стабильных отношений с Россией.
Для стран Центрально-азиатского региона и России стало важным сохранение стабильных отношений по обмену оперативной информацией в борьбе против транснациональной преступности, экстремизма, терроризма, наркотрафика и проведения спецопераций на территории евразийского пространства.
Внешнеполитическая доктрина государств региона строится по принципу многовекторности и предполагает разной степени дипломатические контакты, привлечение инвестиций, расширенное военно-политическое и гуманитарное сотрудничество со странами-партнёрами.
Характерно, что заявляя о своей исключительной заинтересованности в усилении роли России, страны региона пытаются активизировать отношения с США, ЕС, Китаем и другими странами.
Потенциал межгосударственных отношений
По оценкам экспертов национальным экономикам трудно конкурировать на мировом рынке без реальной интеграции в составе какого-либо региона. Тесное переплетение экономических и политических реалий влияет на внешнеполитические ориентиры, которые складываются из моделей мировой интеграции:
- исламской (Турция, Арабские страны),
- ресурсной (страны Евросоюза),
- транзитной (страны Азиатско-Тихоокеанского региона),
- традиционной (исторические связи с Россией).
Сейчас в Центральной Азии в моде политика многостороннего внешнеполитического лавирования, так называемого «дистанционного партнерства». С одной стороны размещение коалиционных сил нанесло удар по стратегическим позициям России в регионе, было разрушено её многолетнее единоличное военное присутствие. С другой стороны, для государств региона военное присутствие США в Центральной Азии стало альтернативным вариантом обеспечения собственной и региональной безопасности.
Вместе с тем, по справедливому замечанию экспертов, сегодня становится очевидным, что руководители государств Центральной Азии не воспринимают американское (и в целом западное) присутствие в своих странах только как фактор военной стабилизации в регионе. Представляется, что для местных элит появился новый финансовый и политический ресурс, который значительно расширил возможности политического маневра в межгосударственных отношениях.
Возникла политическая и экономическая целесообразность и необходимость формирования жизнестойкой, коллективной так называемой интернациональной системы безопасности региона с учетом интересов России и стран участниц международных интеграционных объединений Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и Содружества Независимых Государств (СНГ), способной противостоять любой внутренней и внешней военной экспансии и терроризму. Особенно это касалось Таджикистана, именно он оказался слабым звеном среди стран региона, так как находился в непосредственной близости к очагу нестабильности (Афганистану).
Страны региона понимают, что укрепление системы безопасности без учета интересов соседей может привести к возникновению ещё большей нестабильности и взаимного недоверия. Это направление соответствуют интересам России в регионе, и создает необходимые предпосылки для обеспечения стабильности и безопасности на евразийском пространстве.
Особого внимания требуют внутренние процессы обновления политических элит в республиках центрально-азиатского региона. Москва, поддерживая откровенно диктаторские режимы, способствует развитию ситуации, которая порождает протестные настроения и трудовую миграцию за пределы региона, в частности, в Россию. Москве трудно балансировать между внешнеполитическим курсом на интеграцию и экономической рыночной целесообразностью. Возможно усиление недовольства тех местных лидеров, которые в действиях российских властей могут увидеть угрозу собственным региональным позициям и интересам, а это может привести к усилению позиций третьих стран, особенно это касается Китая, Ирана и Турции.
Пока ещё у России имеются возможности для поддержки пророссийски настроенной прослойки в сферах государственной и политической жизни стран Центральной Азии, но приверженцев российской политики становится всё меньше. Ключевым вопросом российской политики в Центрально-азиатском регионе является развитие двухстороннего и многостороннего взаимодействия с партнерами по вопросам безопасности в регионе. Сотрудничество в военно-политической, военно-технической, пограничной, правоохранительной сферах по линии спецслужб базируется на договорах и соглашениях разного формата о сотрудничестве, связывающих Россию и вновь образованные государства Центральной Азии.
На современном этапе пока ещё можно констатировать, что главы центрально-азиатских режимов несмотря на острые разногласия, противоречия, а в ряде случаев даже личную неприязнь друг к другу предпринимают попытки консолидировать усилия в рамках региональных проектов совместно с Россией и под её руководством.
В условиях формирования «многополюсности» нового мироустройства Россия, прежде всего, должна исходить из своих политических интересов по обеспечению безопасности границ за счет их расширения и укрепления, не забывая при этом о своих экономических интересах.
Российское политическое и военное присутствие в Киргизии и Таджикистане дает возможность странам региона избежать обсуждения с Западом таких вопросов, как демократическая выборная система, права человека и борьба с коррупцией, и Россия может использовать эту ситуацию в свою пользу. Региональные лидеры заинтересованы в России как реальном противовесе Западу.
Государства центрально-азиатского региона, осознав своё стратегическое положение в современных условиях, прекрасно понимают, что период дестабилизации не может существовать долго и максимально используют соперничество между Россией, США, ЕС и Китаем посредством заключения однозначно выгодных для себя договоров и соглашений.
Перспективы взаимодействия России и стран Центральной Азии
Современные условия диктуют необходимость выработки нового формата взаимодействия России и стран Центральной Азии, основанного на политической стабильности и эффективном экономическом взаимодействии сторон, принципах общего рынка со свободным перемещением товаров, услуг, капиталов и рабочей силы.
Новый формат может выражаться:
♦ в усилении многостороннего сотрудничества внутри интеграционных союзов (ШОС, ЕврАзЭС).
Принцип равенства всех членов ШОС, закрепленный в её Хартии, вступает в противоречие с практической деятельностью этой организации, которая фокусируется на проблемах Центрально-азиатского региона, а не на более широких проблемах Китая и России.
Этим объясняется лидирующее положение Китая и России в ШОС, которое отличается от положения других стран. Китай и Россия являются субъектами политики ШОС, тогда как центрально-азиатские страны - члены ШОС выступают одновременно и как субъект, и как объект политики ШОС. При этом Казахстан, как один из лидеров в регионе и в силу уровня своего экономического развития, и уровня развития постсоветской модернизации в целом, как представляется, занимает специфическое положение в ШОС между Россией и Китаем, с одной стороны, и остальными странами ШОС - с другой. Таким образом, Казахстан может быть как реципиентом помощи со стороны России и Китая, так и донором в отношении других стран ШОС.
Реальным механизмом взаимодействия ЕврАзЭС и ШОС может стать деятельность по реализации экономических и социальных проектов, через согласование в рамках ЕврАзЭС Россией, Казахстаном, учитывая их лидирующую роль в ШОС совместно с другими региональными членами ЕврАзЭС, своих подходов к решению той или иной проблемы Центральной Азии или реализации того или иного проекта. Согласованная позиция может затем выносится на обсуждение с Китаем уже в рамках ШОС.
«Таким образом, ШОС может стать площадкой для согласования интересов ЕврАзЭС, с одной стороны, и Китаем - с другой. При всех возможных «минусах» такая схема все же позволяет превратить ШОС в поле пространственного взаимодействия экономик стран и избегать риска превращения Шанхайской организации в площадку многовекторного разыгрывания политических и экономических карт»1.
♦ В диалоге, взаимопонимании, умении, а главное желании идти на компромиссы.
При определенной общности подходов к межгосударственному сотрудничеству России и стран Центральной Азии у них есть некоторые расхождения и противоречия. Они связаны в первую очередь с масштабами экономик и уровнями политического развития стран, демографическими и территориальными различиями между странами, имеющимся уровнем глобальных и региональных угроз, выработкой собственных национальных интересов, а также разным геополитическим позиционированием, когда лидирующий статус России на всём постсоветском пространстве, Казахстана и Узбекистана как наиболее успешных стран региона несоизмерим со статусом Таджикистана и Киргизии, беднейших государств региона.
С одной стороны понимание того, что экономическая слабость и политическая нестабильность не позволяют республикам стать равноправными партнёрами развитых стран мира толкает их к объединению. С другой стороны специфика политической системы центрально-азиатских государств, основанная на единоначалии, недемократических методах управления, закрытости режимов, особенно в Узбекистане и Туркменистане, разном уровне экономического развития не позволяет им перейти к полноценной интеграции с Россией, несмотря на то, что они связаны общим экономическим и политическим прошлым.
Особенности «восточной дипломатии» и превалирование национальных интересов, межгосударственные противоречия внутри региона также препятствуют реальной интеграции и определяют векторы внешней политики всех пяти государств.
Главным в связи с этим становится не только «буферная роль» России в разрешении конфликтов и гаранта безопасности региона, но и политическая воля центрально-азиатских лидеров к взаимовыгодному сотрудничеству.
♦ В четкого понимании своих национальных интересов и выработке превентивной стратегии взаимодействия.
Интересы России в регионе состоят в эффективном развитии межгосударственных отношений, что позволяет
укрепить политическое влияние, определяет легитимный и официальный статус военного присутствия в регионе, обеспечивает укрепление позиций в топливно-энергетической сфере.
Рассмотрение возможностей соблюдения российских интересов в системе энергобезопасности стран СНГ показывает, что они исходят в первую очередь не только от внешних рисков и угроз безопасности, но и от внутреннего политического и социально-экономического положения в новых независимых государствах. Продолжающееся межгосударственное противоборство оказывает влияние на формирование системы самой энергобезопасности. Необходимо учитывать сопротивление определённой части местных элит российской политике противодействия США и Китая, у которых имеются свои долгосрочные задачи в регионе.
Пока в массовом сознании сохраняются традиции экономических, политических и культурных связей с Россией можно предпринять ряд мер для укрепления сотрудничества, в частности проводить более активную экспансию крупного российского бизнеса, не только частного, но и с участием государства в различные отрасли хозяйства.
Продолжение практики обучения национальной молодёжи в ВУЗах России будет способствовать интеграционным возможностям, и оказывать помощь в подготовке квалифицированных, профессиональных кадров для стран Центральной Азии.
Помощь в становлении и всесторонняя поддержка местного бизнеса позволит расширить межгосударственные связи и подтянет уровень экономик стран, особенно Киргизии и Таджикистана.
Содействие укреплению позиций русских диаспор внутри стран, повышение их политического статуса за счет поддержки со стороны России позволит сохранить интеграционный потенциал России в регионе. Этому будет способствовать пропаганда и распространение русского языка, расширение его влияния в обществе. Значение русского языка на постсоветском пространстве постепенно уменьшается, в течение ближайших 10-20 лет это может негативно отразиться на экономическом развитии стран, включая проблемы, которые связаны с подготовкой квалифицированных специалистов.
Мировой опыт показывает, что активная работа неправительственных организаций, финансируемых частными и государственными фондами, способна изменить гражданское общество и обеспечить рычаги влияния на определённые слои населения. В связи с этим создание неправительственных организаций и фондов, финансируемых Россией, с действительно эффективной, а не формальной программой принесёт свои дивиденды.
Расширение практики совместного решения миграционных проблем повлияет не только на экономические проблемы, но и будет способствовать снижению социальной напряженности как в странах Центральной Азии, так и в России.
1 Проблемы и перспективы взаимодействия ШОС и ЕврАзЭС в Центральной Азии. http://vneshmarket.ru/content/document_r 38DF9D11-D424-4ADE-86C8-6B877F4D86C4.html
Некоторые выводы
Исходя из вышеизложенного, можно выделить основные моменты в развитии межгосударственного сотрудничества России и стран региона.
♦ Руководители центрально-азиатских государств предпочитают балансировать между различными центрами сил в мире, для того, чтобы сохранить власть и влияние в республиках.
♦ Несостоятельность, как правило, авторитарных форм правления в странах региона, укрепление позиций ислама, сепаратистские настроения и внутриполитическая напряженность становятся главными угрозами для Центральной Азии;
♦ Продолжающееся политическое противоборство внутри региональной элиты, оказывает существенное влияние на формирование системы взаимоотношений с Россией и изменение конфигурации политических сил в регионе;
♦ Военно-политическая ситуация в Исламской республике Афганистан, который граничит с тремя центрально-азиатскими республиками по-прежнему остается сложной и напряженной несмотря на контртеррористическую операцию, проводимую коалиционными силами стран НАТО и правительственными войсками Афганистана.
Независимо от военной и гуманитарной помощи мирового сообщества международные террористические организации сохранили достаточный потенциал и являются источником дестабилизации положения в регионе.
Таким образом, формирование многосторонней внешней политики в республиках Центральной Азии и развитие межгосударственных отношений с Россией основывается на их национальных интересах и интересах развитых стран мира. Для разных этапов развития межгосударственных отношений были характерны свои приоритеты внешнеполитического сотрудничества. Существенно влияние на формирование системы взаимоотношений в регионе оказывало политическое противоборство внутри региональных элит. Президентам удавалось использовать политическую конъюнктуру и поддерживать отношения с такими разными странами мира как Россия и США, Иран и Китай, государствами ЕС и Исламского мира. Благодаря политике «открытых дверей» расширялись связи и со странами Востока, и со странами Запада, эта политика была ориентирована на усиление сложившихся отношений и на установление новых. В республиках формируются устойчивые предпосылки для развития межгосударственных экономических проектов.
Несмотря на то, что главным приоритетом для республик является тесное региональное сотрудничество и интеграция в рамках СНГ, ШОС и ЕврАзЭс, где лидирующую роль играет Россия, они активно стремятся к налаживанию взаимовыгодных контактов со всеми странами мира. У России еще сохранились определенные ресурсы влияния на Центральную Азию, но они стремительно уменьшаются.
Евтодьева М.Г.
к.полит.н., с.н.с. ИМЭМО РАН
ДОГОВОР СНВ-3 И НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕРЕСЫ РОССИИ И США
Согласно одному из постулатов реалистической школы международных исследований, взаимодействие государств в международной политике строится на основе обеспечения ими обороны и безопасности и наиболее полного соблюдения ими своих национальных интересов. Совокупность национальных интересов является, в соответствии с подходом реалистов, объективной категорией, поскольку определяется объективными факторами, такими как национальные традиции, географические, экономические, политические условия и др. Однако понимание национальных интересов конкретными политиками и политическими силами может быть различным. Существенно отличаются интерпретации национальных интересов и применительно к конкретным проблемам международных отношений и, в частности, к заключению и реализации тех или иных международных соглашений в области контроля над вооружениями.
В данной работе будет рассмотрен процесс заключения и ратификации Россией и США в 2009-2011 гг. нового соглашения по ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3) с точки зрения национальных интересов двух стран. Учитывая, что тема соблюдения и соответствия данного договора национальным интересам Москвы и Вашингтона широко поднималась в ходе дебатов между политическими оппонентами в Государственной Думе РФ и в Сенате США, в статье будут проанализированы в том числе ход прошедших политических дискуссий и их итоги.
Вопрос о заключении нового юридически обязывающего соглашения по стратегическим наступательным вооружениям начал обсуждаться Соединенными Штатами и Россией (с подачи США) в начале 2009 года в принципиально новой для обеих стран политической ситуации и условиях развития военно-промышленного комплекса и стратегических ядерных сил. Будущий президент США Б.Обама еще в ходе своей предвыборной кампании в 2008 г. заявил о стремлении сделать существенное сокращение ядерных вооружений одной из главных задач своего президентства, и уже с начала 2009 г. его администрация начала предпринимать соответствующие политико-дипломатические шаги, чтобы укрепить общественно-политическую поддержку соответствующих инициатив. В феврале 2009 г. в крупнейших мировых СМИ появились сообщения, что Обама собирается предложить России план по сокращению ядерных арсеналов Москвы и Вашингтона. На саммите двадцатки в Лондоне (апрель 2009 г.) президенты России и США поддержали идею сокращения СНВ и заключения нового рамочного договора по СНВ до декабря 2009 г. (срока окончания действия СНВ-1), а в ходе первого официального визита Б.Обамы в Москву в июле 2009 г. были согласованы конкретные параметры будущего соглашения - так называемый «коридор» взаимных сокращений (по стратегическим
