CC BY
8Вебер А. Б.
РОССИЯ ПЕРЕД ИННОВАЦИОННЫМ ВЫЗОВОМ: ОПЫТ «НУЛЕВЫХ» ГОДОВ
В рассматриваемый период переход на инновационный путь развития был определён руководством страны как государственная задача. Были разработаны и приняты официальные программные документы, намечен план действий в этом направлении. Каковы же результаты? И с чем столкнулась страна на новом историческом рубеже, обозначенном событиями конца 2011 — начала 2012 гг.?
В рыночной экономике роль инновационного «мотора» принадлежит частному сектору. Производители нуждаются в инновациях как способе укрепления своих конкурентных позиций на рынке. Рыночная конкуренция побуждает их искать возможности создания и продвижения на рынок новых или обладающих новыми потребительскими свойствами продуктов (товаров, услуг), а также внедрения новых или значительного улучшения существующих технологий производства.
Рынок — эффективный механизм технического прогресса. Но он не может сам по себе решить все проблемы, связанные с развитием инновационной экономики. Инновационной деятельности присуща высокая степень рисков. Уже по этой причине занятый в ней частный бизнес нуждается в прямой и/ или косвенной поддержке государства. Тем более необходимой в век глобализации, в условиях обострения международной конкуренции, когда инновации становятся важнейшим фактором обеспечения конкурентоспособности национальных экономик. Не меньшее значение имеет поддержка инновационной деятельности с точки зрения национальной безопасности (т. е. в военной сфере), противодействия террористическим угрозам, поиска ответов на энергетические, экологические и прочие глобальные вызовы.
В современных условиях роль государства как одной из движущих сил инновационных процессов возрастает. Участие государства позволяет мобилизовать ресурсы, необходимые
для продвижения крупных инновационных проектов. Выступая активным субъектом научно-технического прогресса, оно принимает на себя неизбежные инновационные риски. Роль государства в этой сфере связана с выполнением таких важнейших функций, как:
♦ финансовая и иная поддержка научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок (НИОКР), определяющих направленность и темпы инновационного развития;
♦ государственное макроэкономическое регулирование в целях сохранения конкурентной рыночной среды, стимулирования частной инициативы, предотвращения финансовых злоупотреблений и т. п.;
♦ инвестиции в человеческий капитал — в науку, образование, здравоохранение, социальное обеспечение, культуру. Опережающий рост инвестиций в человеческий капитал стал в современных условиях главным фактором формирования «экономики знаний».
Инновационное развитие как государственная задача
В России попытки дать импульс инновационному развитию на государственном уровне предпринимаются с конца 1990-х гг. В 1997 г. в Государственную думу и в Совет Федерации был представлен законопроект «Об инновационной деятельности в Российской Федерации», но он не был принят. Позднее, в 1999 г., Дума приняла, а Совет Федерации одобрил Федеральный закон «Об инновационной деятельности и государственной инновационной политике», но и этот закон не состоялся, так как был отозван и снят с дальнейшего рассмотрения.
В то же время Центром стратегических разработок (ЦСР) была подготовлена и в июне 2000 г. опубликована программа социально-экономического развития РФ на период до 2010 г. («Стратегия-2010»). Один из её главных разделов был посвящён инновационному развитию как необходимому условию модернизации экономики. Были определены три этапа перехода к инновационной стадии развития России. Первый (2000—2002) — создание экономических, инфраструктурных
и институциональных предпосылок; второй (2003—2007) — технологическое перевооружение производства и выход на внутренний рынок наукоёмкой продукции мирового уровня; третий (2007—2010) — собственно инновационный этап развития.
«Стратегия-2010» не получила статуса официального плана действий правительства. Но в 2005 г. правительство утвердило «Основные направления политики РФ в области развития инновационной системы на период до 2010 года». В этом документе были вновь и подробно расписаны задачи по созданию в России эффективной инновационной системы. Предполагалось, что их решение «позволит вывести экономику страны из зоны преимущественно экспортно-сырьевого развития и поддерживать высокую динамику роста перерабатывающих отраслей, в полной мере обеспечить конкурентоспособность России в мировом сообществе и её равноправную интеграцию в мировое экономическое пространство».
Эти задачи (как и большинство основных задач «Стратегии-2010») за время первых двух сроков президентства В. Путина не были решены. Они вновь поставлены в повестку дня президентом Д. Медведевым в 2009 г., в его программе российской модернизации. Основные её параметры определены в «Концепции долгосрочного социально-экономического развития РФ на период до 2020 года». Там были установлены новые целевые ориентиры модернизации и поэтапного перехода к инновационному типу развития. Во главу угла (как и ранее) ставилось развитие человеческого потенциала, превращение творческого потенциала человека в ведущий фактор экономического развития. Подчёркивалась необходимость опережающего развития человеческого капитала. Говорилось о формировании «нового механизма социального развития, основанного на сбалансированности предпринимательской свободы, социальной справедливости и национальной конкурентоспособности» [см.: 1].
С 2009 г. возобновились попытки законодательного регулирования государственной поддержки инновационной деятельности. Группа депутатов от «Справедливой России» внесла в Государственную думу законопроект «Об инновационной деятельности в Российской Федерации», но по формальным
мотивам он не был даже поставлен на обсуждение. В 2010 г. та же группа депутатов ещё трижды вносила аналогичные законопроекты, но безрезультатно. В феврале 2011 г. законопроект о государственной поддержке инновационной деятельности в Российской Федерации был внесён группой депутатов от «Единой России» и других фракций и вскоре рассмотрен в первом чтении.
Но вопрос решился иначе. В июле того же года был принят и подписан Президентом Медведевым Закон № 254-ФЗ о внесении изменений в Закон от 23 августа 1996 года № 127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике»: в него включены дополнения — определение основных понятий, относящихся к инновационной деятельности, и глава IV «Государственная поддержка инновационной деятельности» [см.: 2], где указаны основные цели и принципы такой поддержки, субъекты и формы её предоставления, порядок оценки её эффективности.
В развитие практики, введённой ещё Путиным в 2002 г., президентским указом в июле 2011 г. в очередной раз утверждены приоритетные направления развития науки, технологий и техники в Российской Федерации, а также перечень критических технологий. Приоритетных направлений установлено восемь: 1) безопасность и противодействие терроризму, 2) индустрия наносистем, 3) информационно-телекоммуникационные системы, 4) науки о жизни, 5) перспективные виды вооружения, военной и специальной техники, 6) рациональное природопользование, 7) транспортные и космические системы, 8) энергоэффективность, энергосбережение, ядерная энергетика [см.: 3]. Направления конкретизируются более подробным перечнем критически важных технологий [см.: 4].
В России появились частные венчурные фонды. В 1997 г. была основана Российская ассоциация венчурного инвестирования (РАВИ). В 2006 г. образована Национальная ассоциация инноваций и развития информационных технологий (НАИРИТ), созданная при содействии Министерства по информационным технологиям и связи, Министерства экономического развития, Совета Федерации РФ, Счётной палаты РФ и Российской академии наук.
По решению правительства в том же году была создана Российская венчурная компания (РВК) — государственный «фонд фондов», призванный стать одним из ключевых инструментов формирования национальной инвестиционной системы. Перед РВК ставилась задача стимулировать создание в России системы венчурного инвестирования и способствовать увеличению финансовых ресурсов венчурных фондов.
Законом «О науке и государственной научно-технической политике» в редакции 2011 г. предусмотрены различные формы поддержки научной, научно-технической и инновационной деятельности, в том числе финансовой (специальные фонды, субсидии, гранты, кредиты и пр.). В статью 267 Налогового кодекса внесены изменения, согласно которым с 1 января 2012 г. компании получили право откладывать 3% от подоходного налога в качестве резерва под будущие НИОКР. Это должно было стимулировать бизнес, в первую очередь крупный, на инновации, хотя оставалась возможность использовать данную льготу фактически как бесплатную ссуду от государства, так как санкции за неиспользование сумм резерва по назначению не устанавливались [см.: 5].
Оценить КПД уже существующих венчурных фондов трудно. Эксперты указывают на низкую результативность межведомственной координации исследований и разработок, отсутствие эффективных механизмов трансферта результатов оборонных и гражданских исследований и разработок, правовое несовершенство формы и механизмов государственно-частного партнерства, низкий уровень публичности результатов научной и инновационной деятельности, а также конкуренции в научной среде.
Наиболее успешны, с точки зрения инновационного развития, российские телекоммуникационные компании. Их успехи обусловлены главным образом использованием передовых зарубежных технологий, импортом иностранного оборудования. Лишь немногие отечественные компании в этой отрасли способны целенаправленно выстраивать инновационные стратегии, основанные на самостоятельной разработке новых технологий. Среди пионеров инновационного развития можно назвать также некоторые компании, работающие с нанотехнологиями.
В региональном разрезе к десятке лидеров инновационной активности в стране относят Москву, Красноярский край, Калужскую, Нижегородскую, Новосибирскую, Самарскую, Томскую, Ульяновскую области, Башкирию, Татарстан [5а]. В большинстве регионов уровень инновационной активности определяется специалистами как средний (24 региона) или низкий (вместе с «отстающими» это 42 региона) [см.: 6].
Общий уровень инновационной активности в народном хозяйстве остаётся низким1. Многие характеристики научно-технического потенциала — средний возраст исследователей, научное оборудование, финансирование — существенно уступают показателям передовых промышленных стран. На протяжении всего постсоветского периода число организаций, занятых в сфере НИОКР, сокращалось. Были ликвидированы многие когда-то знаменитые советские КБ. Количество проектных и проектно-изыскательских организаций с 1995 г. сократилось в шесть раз, многие из них были просто заброшены, а их помещения проданы частным инвесторам для использования в иных целях.
Объём финансирования НИОКР по сравнению с советским периодом в начале 1990-х гг. снизился в несколько раз — до 0,85% ВВП в 1995 г. (сам ВВП при этом сократился чуть ли не вдвое). К 2010 г. этот показатель немного вырос, до 1,16% ВВП (тогда как в США в последние годы он достиг 2,7%, в Финляндии — 3,5%, в Швеции — 3,7% [см.: 8, с. 202, табл. 15]). По мнению академика С. Глазьева, становление в России нового технологического уклада немыслимо без трёхкратного увеличения расходов на науку и инновации (что, в свою очередь, требует значительного увеличения нормы накопления в народном хозяйстве) [см.: 9].
Но проблема — не только в уровне финансирования. Проблема и в дефиците спроса на инновационные разработки со стороны промышленности и других отраслей хозяйства. Руководству федеральной целевой программы научно-технического развития приходится иметь дело преимуще-
1 Это признавалось, в частности, в проекте официального документа под названием «Основы политики Российской Федерации в области развития науки и технологий на период до 2020 года и на дальнейшую перспективу» [см.: 7].
ственно с инновационными проектами, которые предлагают сами исследовательские организации и центры, но которые часто не могут найти коммерческого применения.
Тут много причин — упадок несырьевых отраслей производства вследствие экономических реформ 1990-х, плохой инвестиционный климат, предпочтение импорту новых технологий, оборудования и материалов, отсутствие единой государственной промышленной и инвестиционной политики. Инновационное сообщество в России ожидает бо'л ьшего участия государства в решении проблем инновационного развития. В ходе опроса, проводившегося НАИРИТ, 58,7% респондентов высказались за усиление роли государства в формировании инновационной инфраструктуры.
В начале 2011 г. Минэкономразвития придало гласности новый проект стратегии инновационного развития — «Инновационная Россия—2020». Согласно этому документу за десятилетие доля инновационной продукции в общем объёме промышленного производства должна вырасти до 25—35% (5% в 2010 г.). Каким образом это произойдёт, если в экономике по-прежнему доминирует сырьевая составляющая? Причины технологического отставания и низкой инновационной активности российских предприятий в этом проекте не обсуждаются.
Причины торможения — в перекосах переходного периода
Российские реформаторы 1990-х, избрав имитационный путь модернизации (с ориентацией на американскую модель), сильно переоценили возможности рыночной «самонастройки» и серьёзно недооценили присущие рынку дисфункции. Интеграция России в глобальную экономику получила однобокий характер. Рыночные стимулы, подкреплённые конъюнктурой на мировом рынке, способствовали усилению экспортно-сырьевой направленности российской экономики. В постсоветский период доля экспорта по отношению к ВВП выросла с 18% в 1990 г. до 30% в 2010 г., т. е. в 1,7 раза, а доля минерального сырья в экспорте (нефть и нефтепродукты, газ, уголь и др.) - с 42,5% в 1995 г. до 68,8% в 2010 г., т. е. на 62% [см.: 10, с. 307, табл. 11.2 и с. 708, табл. 25.2; 11, с. 286, табл. 16].
«Сырьевой флюс» российской экономики резко контрастирует с обобщёнными показателями экспорта в группах промыш-ленно развитых и развивающихся стран (табл. 1).
Таблица 1.
Экспорт России в международном сопоставлении, 2005 г.
Страны Экспорт товаров и услуг (% ВВП) Экспорт сырья (% от экспорта товаров) Экспорт промышленных товаров (% от экспорта товаров) Экспорт высоких технологий (% от экспорта промышленных товаров)
Россия 35 60 19 8,1
Страны ОЭСР 21* 17 79 18,8
Развивающиеся страны 44 28 71 28,4
* Данные относятся к более раннему году, чем указанный, начиная с 2000 г.
[Источник: 11, с. 286, 288, табл. 16].
Россия экспортирует преимущественно энергоресурсы, а также металлы, древесину, удобрения и т. п., тогда как доля продукции обрабатывающих производств и особенно доля высокотехнологичной промышленной продукции крайне мала. Разителен контраст по сравнению с развивающимися странами: в их совокупном экспорте, в отличие от России, преобладает и занимает всё большее место продукция обрабатывающей промышленности, а доля в нём высокотехнологичной продукции намного больше, чем в России.
Хотя на протяжении «нулевых» Россия имела положительное сальдо торгового баланса в сотни миллиардов долларов (за 2005—2010 гг. суммарно около одного триллиона долларов), эти огромные валютные ресурсы не были использованы для подъёма реального сектора экономики. В экономической политике продолжали доминировать интересы сырьевого лобби. Ускоренными темпами рос импорт. Вследствие благоприятной конъюнктуры на мировых рынках сырья, монопольного положения на внутреннем рынке и льготного налогообложения сырьевые сектора получали значительные преимущества в привлечении внешних и внутренних ресурсов (капитала и труда) по сравнению с несырьевыми. Ориентация на сырьевой экспорт обернулась тормозом для развития реального сектора, для технического прогресса.
Фактором торможения стало и отставание России по социальным показателям, характеризующим формирование человеческого потенциала. Опыт ряда стран показал: опережающий рост инвестиций в развитие человека — в науку, образование, здравоохранение — обеспечивает ускорение темпов инновационного развития. Благодаря форсированию таких инвестиций отстававшей было Швеции удалось модернизировать свою экономику и вернуть себе лидерские позиции в мировой экономике. Финляндия за исторически короткий срок сумела перейти от сырьевой в основном экономики к инновационной и занять первое место в мире в рейтинге экономической конкурентоспособности. По этому пути пошли и добились значительных результатов некоторые страны Юго-Восточной Азии.
В России этого не случилось. Мы сильно уступаем странам Запада (и не только) по уровню социальных расходов — их доля в ВВП в 1,5—2 раза меньше, чем в развитых странах [см.: 12, с. 85]. Не приходится поэтому удивляться тому, что в 1990-е гг. индекс человеческого развития в России сильно упал, и даже после того, как падение приостановилось, Россия в 2011 г. занимала по этому показателю лишь 66 место (из 187 государств) — позади многих стран Восточной Европы и Латинской Америки.
Человеческий капитал — главная составляющая национального богатства современных обществ. В развитых странах на него приходится теперь до 70-80% национального богатства, тогда как в России, по оценке Л. Нестерова и Г. Ашировой, не более 50% (см.: табл. 2). По мнению других отечественных исследователей, эта цифра завышена, т. к. исходит из завышенной оценки стоимости подготовки работника в России (см.: 12а).
Таблица 2.
Оценка человеческого капитала в странах мира в конце ХХв.
Страны Общий объём (трлн долларов) Человеческий капитал в % к:
национальному богатству страны мировому итогу
Страны «семёрки» и ЕС 215 78 59
в т. ч. США 95 77 26
Россия 30 50 8
Мировой итог 365 66 100
[Источник: 13].
Не претендуя на большую точность, подобные расчёты полезны как индикатор соотношения величин. Следует, конечно, учитывать, что оценка «веса» человеческого капитала зависит от оценки веса природных ресурсов и физического капитала, доли которых в национальном богатстве разных стран неодинаковы. В опубликованном за рубежом летом 2012 года новом исследовании реального богатства наций приводятся основанные на иной методологии оценки человеческого, физического и природного капитала в 20 странах, включая Россию, существенно отличающиеся от вышеприведенных [см.: 13а]. Но подтверждается следующее: Россия — богатая страна по природным ресурсам, но относительно бедная по размеру человеческого и физического капитала на душу населения. У нас этот показатель в разы меньше, чем в США, Японии, Германии, Великобритании, Франции...
При всех оговорках в отношении полноты и точности полученных в этом исследовании результатов, они могут служить указанием на приоритеты инвестиционной политики государства, а это в нашем случае — наращивание человеческого и физического капитала, инвестиции в науку, образование, здравоохранение, в обрабатывающую промышленность и инфраструктуру, в рациональное природопользование и защиту окружающей среды. Это ключевые проблемы, если говорить о перспективах социально-экономического развития России вообще и инновационного развития, в частности.
До сих пор государственная политика в области науки не отвечала требованиям перехода к инновационному типу развития. Некоторое увеличение расходов на науку в последнее время недостаточно для того, чтобы обеспечить перелом в области фундаментальных и прикладных научных исследований. В Советском Союзе объём расходов на НИОКР достигал 5% ВВП (правда, в большей степени за счёт прикладных исследований — до 60% в 1985 г.), а это почти в пять раз больше, чем сейчас в России2.
2 Это не помешало шеф-редактору интернет-портала «Кремль.орг» П. В. Данилину похвастать в печати, что наша страна «входит в десятку мировых лидеров по финансированию НИОКР» [см.:14]. В действительности Россия замыкает список 10 стран с наибольшими расходами на НИОКР, при этом порядок величин такой: в 2011 г. расходы на НИОКР
Не лучше обстоит дело в сфере образования. Власти систематически экономят на образовании. Доля государственных расходов на него по состоянию на 2007 г. составляла 3,9% ВВП — против 6,7% в Норвегии, 5,9% в Финляндии, 5,5% в США [см.: 8, с. 202, 203]. Россия существенно уступает развитым странам по такому показателю, как среднее число лет обучения взрослых и детей. Крайне остро стоит вопрос о подготовке квалифицированных кадров для производства. Переход к инновационному развитию требует соответствующей кадровой «подпитки». Нехватка инженеров, техников, квалифицированных рабочих, знания и навыки которых отвечали бы современному уровню технологического развития, выросла в серьёзнейшую проблему. Существовавшая в советское время система подготовки квалифицированных кадров для промышленности развалилась, а создание новой, способной заменить её, затягивается. К тому же сильно упал престиж инженерных, технических, рабочих специальностей.
Требованиям инновационного развития не удовлетворяет и состояние здравоохранения. Здоровье нации — один из главных факторов, определяющих потенциал креативности и инно-вационности национальных экономик. В России состояние здоровья нации в постсоветский период резко ухудшилось. Качество медицинского обслуживания, несмотря на улучшения в отдельных учреждениях, остаётся неудовлетворительным в большинстве регионов и населённых пунктов. Доля государственных расходов на здравоохранение составляла по состоянию на 2007 г. всего 3,5% к ВВП — тогда как в Норвегии, например, 7,5%, в США — 7,1%, в Финляндии 6,1% [см.: 8, с. 202, 203]. Порядок величин не изменился и в дальнейшем. По словам д-ра Рошаля, в целом «здравоохранение недофинансируется у нас в два раза приблизительно» [см.: 16].
Особая роль в формировании человеческого капитала, адекватного требованиям инновационного развития, принадлежит культуре — как системе программирования жизненных смыслов и ценностей, определяющих поведение людей. Куль-
в США составили 382,6 млрд долл., в Китае — 153,7 млрд, в Японии — 144,1 млрд, в России — 23,1 млрд, т. е. в 17 раз меньше, чем в США, почти в 7 раз меньше, чем в Китае, и в 6 раз меньше, чем в Японии [см.: 15].
тура — и в широком, и в узком её понимании — важнейший ресурс инновационного развития [см.: 17]. Сложившаяся у нас в этой области ситуация оптимизма не внушает.
Бюджетное финансирование учреждений культуры (библиотеки, музеи, театры, кинематограф и пр.) осуществляется по знакомому в прошлом «остаточному» принципу. Недофинансирование культурной сферы прогрессирует. Она отдана большей частью на откуп рынку. Коммерциализации культурного пространства присущи разрушительные тенденции — под-страивание под самые невзыскательные вкусы. Государство, которое должно было бы оградить общество от деградации и дегуманизации культуры, не выполняет этой своей функции; напротив — создаётся впечатление, что власти в этом и не заинтересованы. Пренебрежение задачами повышения уровня культуры общества находится в разительном противоречии с заявленными целями инновационного развития.
Существенный вклад в ухудшение морального климата в обществе вносит рост социального неравенства: здесь мы «обогнали» Западную Европу и «догоняем» Латинскую Америку. От застойной бедности страдают и те, кто мог бы стать мотором инноваций и модернизации. Около половины населения, работающего в науке, образовании и здравоохранении, имеют уровень доходов ниже среднего. По признанию замглавы Минэкономразвития А. Клепача, «та часть общества, которая должна создавать интеллектуальные услуги, является в основной массе необеспеченным населением и по всем нашим прогнозам может остаться бедной до 2020 года и далее» [см.: 18].
Российский бизнес перед инновационным вызовом
Возможности российского бизнеса, с точки зрения задач инновационного развития, существенно ограничены сложившейся системой олигархически-бюрократического капитализма. Её главная особенность — тесное переплетение власти и собственности, зависимость бизнеса от власти, использование рынка как орудия укрепления власти [см.: 19]. Главными формами ведения бизнеса в России стали те, что принято называть «силовым предпринимательством», «семейным», «клановым»
или «чекистским» капитализмом — подобные определения нередко фигурируют в средствах массовой информации.
Ядро экономической системы образуют госкорпорации и компании с государственным участием, занимающие командные высоты в ключевых отраслях народного хозяйства. Будучи государственными по названию, госкорпорации и компании с преобладающим государственным участием не являются в полном смысле таковыми по своей сути, так как в управлении ими преобладают, скорее, частные, чем публичные интересы. Их главная забота — обеспечивать высокие доходы акционеров и топ-менеджеров путём постоянного повышения тарифов. Политика взвинчивания тарифов, значительно опережающих уровень инфляции, санкционировалась на протяжении «нулевых» годов властью — обоснованность повышения тарифов проверяли и утверждали федеральные органы. При этом в тарифы закладывались бонусы руководителей компаний в десятки и сотни миллионов рублей. Хотя накануне выборов В. Путин счёл нужным слегка пожурить «оборзевших» руководителей энергетических компаний, ожидается, что в ближайшие годы тарифы на энергоресурсы будут расти и дальше.
Опережающий рост доходов естественных монополий не сопровождается улучшением состояния инфраструктуры в стране. Рост тарифов на газ, электроэнергию, транспортные услуги ставит другие отрасли экономики в трудное положение, что никак не способствует решению задач модернизации и инновационного развития. Сами государственные компании, имея возможность компенсировать свою неэффективность повышением тарифов, не особенно заинтересованы инвестировать в новые технологии. Их инновационная активность находится на достаточно низком уровне — особенно если сравнивать с крупнейшими корпорациями на Западе.
У крупного частного бизнеса также нет серьёзной мотивации на внедрение инноваций. Доля частных инвестиций в общем финансировании НИОКР невелика, и оно покрывается преимущественно из бюджетных источников3. Российский бизнес,
3 Для сравнения: в США из федерального бюджета покрывается 35% финансирования НИОКР, остальное — из частных источников (корпорации, страховые компании, пенсионные фонды).
как заметил ещё в начале своего президентства Д. Медведев, не мотивирован на инновационную деятельность [20]. Понятно, что для крупного бизнеса риски инновационных проектов особенно чувствительны, поэтому естественно стремление их избежать. Увеличение продолжительности рабочей недели, с точки зрения олигархата, предпочтительней, чем модернизация техники и технологий, требующая инвестиционных затрат «здесь и сейчас». Большинство предпринимателей в России не спешат применять технические и технологические новшества, в корне меняющие процесс производства, ограничиваясь незначительными модификациями старой продукции.
Есть, конечно, исключения, но их мало. Эксперты констатируют низкий в России уровень корпоративного управления. К тому же бизнесу приходится действовать в условиях сильной зависимости от властей, экономической, политической и правовой неопределённости, у него нет уверенности в будущем. Крупный частный бизнес, как справедливо отмечают сведущие специалисты, это «квазичастный бизнес». Фактически крупные предприниматели ничего серьёзного не могут осуществить без ведома властей. Попытки хозяев ЮКОСа проявить самостоятельность плохо кончились для самой компании и для её руководителей. Этот урок, похоже, хорошо усвоен другими олигархами.
Тем больше их тянет к «другому берегу»: к офшорам, где удобнее и выгоднее совершать коммерческие сделки, к вложениям в недвижимость и другие активы за рубежом, кредитованию у зарубежных заемщиков. Чистый вывоз капитала за 2000—2011 гг. оценивается Центробанком в 243 млрд долларов. В 2011 г. отток частного капитала, по данным Центробанка, достиг 84,2 млрд долларов. Бегство капиталов из России сокращает инвестиционные возможности внутри страны. Отток капитала лишь отчасти компенсируется зарубежными инвестициями, которые при ближайшем рассмотрении оказываются средствами, реинвестируемыми российским же бизнесом после того, как они сначала были проведены через оффшоры. При этом речь идёт главным образом о портфельных инвестициях, направляемых прежде всего в добывающие отрасли.
В принципе более мотивированы на инновации и обладают большей гибкостью в этом отношении мелкие и средние
предприятия. Но экономический и общественно-политический климат для них также неблагоприятен. Доля мелких и средних предприятий в ВВП невелика (около 20%, тогда как в развитых странах — более 50%). Да и сосредоточены они преимущественно в торговле и услугах. О поддержке мелкого и среднего бизнеса много говорится, но меры в этом направлении половинчаты, саботируются местными властями, силовыми ведомствами, которые рассматривают бизнес как «дойную корову»4. Именно по мелкому и среднему бизнесу особенно сильно бьёт тарифная политика госмонополий — достаточно сказать, что для отечественной промышленности электроэнергия стоит в 1,5 раза дороже, чем в США.
Действующий Уголовный кодекс, сохранивший пришедшую из советской эпохи репрессивную сущность, открывает широкий простор для злоупотреблений статьями о «незаконном предпринимательстве», «отмывании доходов» и т. п. За десять «нулевых» лет зарегистрировано около 3 млн преступлений в экономической сфере, а это значит, что чуть ли не 40% бизнесменов подверглись за эти годы уголовным репрессиям. Уровень криминализации бизнеса действительно высок. Отчасти это объясняется изъянами фискальной и правовой системы, вынуждающей предпринимателей нарушать закон. Многие предприниматели становятся жертвами административного произвола, вымогательства, рейдерских атак с целью передела или захвата собственности.
Всё это не может не сказываться на состоянии инновационного бизнеса. Число малых инновационных предприятий (МИП), зарегистрированных в отрасли «Наука и научное обслуживание», до середины «нулевых» годов неуклонно сокращалось: с 50 тыс. в 1995 г. до 23 тыс. в 2002 г. [см.: 22]. По
4 Выступая в апреле 2011 г. с отчётом правительства в Госдуме, В. Путин утверждал, что в 2009—2010 гг. у нас появилось 600 тыс. новых малых и средних компаний и индивидуальных производителей. Но он не сказал, сколько из них за это время разорилось или прекратило деятельность по другим причинам. Только в 2010 г. количество прекративших деятельность коммерческих организаций составило 45% от общего числа зарегистрированных, а количество индивидуальных предпринимателей и фермеров, которые свернули свою деятельность, впервые превысило число зарегистрированных лиц этой категории [см.: 21].
состоянию на 2010 г. в отрасли «Научные исследования и разработки» было зарегистрировано всего 41,9 тыс. предприятий и организаций, в том числе 33,7 тыс. частных, большинство которых можно отнести, очевидно, к малым предприятиям [см.: 10, с. 346, табл. 12.1]. Для сравнения: в США в сфере научно-технических услуг насчитывается более 850 тыс. компаний с общим числом занятых около 8 млн человек, т. е. в среднем примерно 10 человек на одну компанию [см.: 23].
Об уровне инновационной активности можно судить по следующим данным. В последние годы создавалось, по данным Росстата, 700—800 передовых технологий в год (864 в 2010 г.). Но это большей частью известные технологии, новые для России, тогда как принципиально новых технологий создаётся на порядок меньше (102 в 2010 г.) [см.: 10, с. 559, табл. 21.27]. Большинство компаний, которые считаются инновационно активными, тратят выделенные на инновации средства на улучшение существующих продуктов или процессов, и лишь немногие действительно внедряют нововведения, серьёзно изменяющие и улучшающие качество продуктов, или занимаются разработкой новых технологий.
Непростительно низок уровень инновационной активности в такой жизненно важной сфере, как решение постоянно обостряющихся экологических проблем. Инвестиции в основной капитал, направляемые на охрану окружающей среды и рациональное природопользование, крайне малы, выделяются неравномерно, а их доля по отношению к ВВП за 2000-2010 гг., по данным Росстата, не только не выросла, как следовало ожидать, а сократилась — с 0,3% до 0,2%.
Попытки властей стимулировать инновационную активность в различных областях народного хозяйства пока не дали заметных результатов. Об отсутствии значимой позитивной динамики в «нулевые» годы свидетельствуют данные Росстата, приводимые ниже (табл. 3).
В технопарках, появившихся в 12 регионах, было создано 670 компаний-резидентов — это очень мало для такой огромной страны, как Россия5. Более 800 малых инновационных компаний учреждено при вузах и НИИ (это разреше-
5 В Китае в конце прошлого века уже было более 120 технопарков.
Таблица 3.
Основные показатели инновационной деятельности в промышленности (обрабатывающие производства, добыча полезных ископаемых, производство и распределение электроэнергии, газа и воды), %
Показатели 2000 г. 2010 г.
Удельный вес организаций, осуществлявших технологические инновации 10,6 9,3
Удельный вес инновационных товаров и услуг* 4,4 4,9
Удельный вес затрат на технологические инновации* 1,4 1,5
* В общем объёме отгруженных товаров, выполненных работ, услуг.
[Источник: 10, с. 563, табл. 21. 38].
но законом, принятым в 2009 г.), но, по оценке экспертов, большую часть из них создали скорее для отчётности перед финансирующими организациями — настолько мизерна стоимость интеллектуальной собственности, вносимая вузами в деятельность этих компаний.
В основе инновационной деятельности лежат изобретательство и предприимчивость. По уровню предпринимательской активности Россия отстаёт не только от других стран БРИКС, но и от большинства стран Восточной Европы. Зато налицо «русская изобретательность», широко признаваемая в мире. Российские «мозги» высоко ценятся за рубежом. Однако развал промышленности, угнетённое состояние фундаментальных и прикладных наук не могли не сказаться негативно и на состоянии изобретательства в России. В постсоветский период изобретательская активность резко упала: годового количества заявок на изобретения (25—28 тыс.) стало в 10 раз меньше, чем 20 лет назад [см.: 24]6. Тираж журнала «Изобретатель и рационализатор» с 1989 г. сократился в 100 раз — до 4 тыс. экземпляров [см.: 26].
6 В Китае за период с 1995 по 2005 гг. количество ежегодно подаваемых заявок на изобретения увеличилось в пять раз, в Японии подаётся в год около 400 тыс. заявок [см.: 26]. По количеству патентов в год на 1 млн жителей Россия отстаёт от Японии в 18 раз, от Южной Кореи — в 14 раз [см.: 25].
Инновационное развитие и качество государства
В сложившихся условиях роль «мотора» инновационного развития пытается брать на себя государство (что нашло, в частности, отражение в проекте «Сколково» — детище Д. Медведева, и в создании Агентства стратегических инициатив — детище В. Путина). Но реализации этой функции препятствует забюрократизированность и коррумпированность государственного аппарата.
Численность чиновников в России выросла за 2000—2010 гг. только в федеральных госорганах с 522,5 тыс. до 868,8 тыс. [см.: 10, с. 46, табл. 2.3]. Их верхнему слою гарантирован высокий уровень материального благосостояния. По данным Росстата, в 2011 г. заработная плата госслужащих федеральных органов в 3—4 раза превышала среднюю по экономике. Помимо официальной зарплаты, есть разного рода надбавки и льготы, а также другие, часто гораздо более весомые доходы — масштабы коррупции в стране поражают. Россия оказалась одной из самых коррумпированных стран мира — эту «честь» она уступает лишь таким государствам, как Папуа — Новая Гвинея, Центрально-Африканская республика и Гаити.
«Коррупционный налог» мешает развитию бизнеса, в том числе — инновационного, зато хорошо служит обогащению высокопоставленных чиновников. Когда исследователи задались вопросом — кто покупает недвижимость на Рублёвке, то оказалось, что бизнесменов среди покупателей 30%, а чиновников — 70%. «Здесь нет ничего удивительного, — комментирует М. Делягин. — Ведь государство существует как единый коррупционный механизм, служащий для обогащения бюрократии» [цит. по: 27].
Рост численности чиновников и высокие зарплаты никак не коррелируют с эффективностью работы госаппарата. Экономические отношения деформированы привычкой действовать «по понятиям». Предприниматели зависят от властных структур в центре и на местах в решении своих проблем — идёт ли речь о разрешении открыть дело, о получении выгодных контрактов или каких-то других преференций, которые для многих становятся главным конкурентным преимуществом.
Существующий режим обеспечивает главный источник благополучия правящей элиты — использование природной и административной ренты. Бол ьшая часть правящей «элиты» заинтересована в сохранении этого режима. Заинтересованность разросшейся и обогатившейся чиновничьей бюрократии в его сохранении находит отражение в приверженности партии власти консервативной идеологии, которая по-орвелловски трактуется как «идеология развития», но плохо согласуется с идеей модернизации.
В либеральных кругах постоянно звучат требования о сокращении государственного вмешательства. Если подразумеваются злоупотребления государственным вмешательством, то возразить трудно. Но вмешательство вмешательству рознь. Отмена обязательной сертификации продуктов питания — во имя свободной конкуренции! — привела в 2010—2011 гг. к десятикратному увеличению количества отравлений недоброкачественными продуктами. Ослабление контроля за соблюдением технических регламентов — к увеличению числа тяжёлых транспортных катастроф в воздухе и на земле. Поэтому правильнее было бы говорить не о сокращении государственного вмешательства, а о его целях, характере, «качестве».
Функции государственного управления могут быть шире или уже в зависимости от условий места и времени, от того, где вмешательство государства, безусловно, необходимо, а где оно необязательно или контрпродуктивно и должно быть ограничено, сведено к минимуму или исключено. Российская ситуация, с этой точки зрения, парадоксальна. Под флагом борьбы за бездефицитный бюджет государство ведёт линию на коммерциализацию социальной сферы, в то время как в экономике — там, где рынок наиболее полезен и эффективен, — частный бизнес страдает от административного произвола, творимого коррумпированной бюрократией. Поэтому можно понять тех, кто связывает перспективы модернизации с «разгосударствлением» российской экономики, т. е. высвобождением рыночных сил от административного произвола.
Но очевидно и другое: переход к системному инновационному развитию невозможен без активного участия государства, без эффективной государственной политики развития несырьевых отраслей. На Западе, извлекая уроки из последнего,
ставшего глобальным финансово-экономического кризиса, видные эксперты склоняются к выводу, что в процессе формирования новой макроэкономической системы маятник должен качнуться от рынка к государству. Применительно к России этот постулат требует уточнения: к какому государству? Очевидно, к такому, которое представляло бы и отстаивало в первую очередь публичные интересы, а не частные.
Проблема в том, чтобы «изменить само государство», как выразился В. Путин в одной из своих предвыборных статей [см.: 28], но изменить таким образом, чтобы оно на деле стало правовым государством, как это определено Конституцией. Нужно, прежде всего, разорвать связку «власть-собственность» в центре и на местах. Бюрократия должна работать в интересах общества. Добиться этого невозможно, не создавая условий для развития реальной демократии и гражданской активности. Отсутствие таких условий делает проблематичным формирование в обществе инновационной среды.
Что в перспективе?
Весной 2011 г. Министерство экономического развития должно было представить свой прогноз на период до 2030 г., но по предвыборным соображениям его отложили. Спустя год подготовленные Министерством сценарные условия на долгосрочную перспективу были внесены в правительство. Речь идёт о двух возможных сценариях: консервативном, подразумевающем сохранение топливно-сырьевой направленности экономики, и инновационном.
По оценке специалистов Министерства, в случае сохранения топливно-сырьевого доминирования в структуре экономики, неэффективных институтов и «проблемного» инвестиционного и предпринимательского климата неизбежно снижение темпов роста и сползание России на периферию мирового развития. Рассчитывать на увеличение доходов от экспорта нефти и газа не приходится — дадут себя знать факторы, ограничивающие рост этих доходов. Менее вероятным станет сокращение т. н. ненефтегазового бюджетного дефицита (без учёта доходов от экспорта нефти и газа), покрываемого до сих пор за счёт нефтегазовых доходов.
Другой сценарий, инновационный, требует серьёзных институциональных и структурных преобразований. По этому сценарию расходы на НИОКР нужно довести к 2030 г. до 3% ВВП, на образование - с 5% ВВП в 2010 г. до 7% в 2030 г., на здравоохранение — с 4,6% до 7,3%. При этом предполагается, что частные расходы на эти цели будут расти опережающими темпами [см.: 29]. В любом случае потребовалось бы такое изменение структуры бюджетных расходов, которое никак не согласуется с поставленной В. Путиным задачей рекордного увеличения военных расходов, а также с намеченным ранее увеличением расходов на другие силовые структуры. И, конечно, пришлось бы считаться с увеличением бюджетного дефицита, внешних заимствований и государственного долга.
ЛИТЕРАТУРА
1. Концепция долгосрочного развития Российской Федерации.
URL: http://www.ifap.ru/ofdocs/rus/rus006.pdf (Дата посещения: 05.07.2012).
2. Федеральный закон Российской Федерации от 21 июля
2011 г. N 254-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О науке и государственной научно-технической политике"» // Российская газета. 26.07.2011. URL: http:// www.rg.ru/printable/2011/07/26/nauka-dok.html (Дата посещения: 05.07.2012).
3. Приоритетные направления развития науки, технологий и
техники в Российской Федерации. 7.07.2011 // Президент России. Администрация Президента РФ. URL: http://news. kremlin.ru/ref_notes/987 (Дата посещения: 05.07.2012).
4. Перечень критических технологий Российской Федерации.
7.07.2011 // Президент России. Администрация Президента РФ. URL: http://news.kremlin.ru/ref_notes/988 (Дата посещения: 05.07.2012).
5. Литвинова А. Льгота на научные разработки может ока-
заться бесплатным кредитом от государства // РБК daily. 9.08.2011. URL: http://www.rbcdaily.ru/2011/08/09/ focus/562949981216522 (Дата посещения: 05.07.2012). 5а. Независимая газета, 27. 03. 2012.
6. Российская бизнес-газета. 2.02.2010. URL: http://www.rg.ru/
gazeta/2010/02/02.html (Дата посещения: 05.07.2012).
7. Основы политики Российской Федерации в области раз-
вития науки и технологий на период до 2020 года и дальнейшую перспективу // Поиск. № 31-32, 12.08.2011/ URL: http://www.poisknews.ru/theme/science-politic/1815/ (Дата посещения: 05.07.2012).
8. Доклад о развитии человека 2010. 20-е, юбилейное издание.
Реальное богатство народов: путь к развитию человека. Опубликовано для Программы развития Организации Объединённых Наций (ПРООН). М.: Весь мир, 2010 // Организация Объединённых Наций. URL: http://www. un.org/ru/development/hdr/2010/hdr_2010_complete.pdf (Дата посещения: 05.07.2012).
9. Глазьев С. Ю. Как оседлать волну. О стратегии развития
экономики России в условиях глобальной нестабильности // Независимая газета. 3.02.2012. URL: http://www. ng.ru/ideas/2012-02-03/5_wave.html (Дата посещения: 05.07.2012).
10. Российский статистический ежегодник — 2011 // Федеральная
служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/ bgd/regl/b11_13/Main.htm (Дата посещения: 05.07.2012).
11. Доклад о развитии человека 2007/2008. Борьба с измене-
ниями климата: человеческая солидарность в разделённом мире. Опубликовано для Программы развития Организации Объединённых Наций (ПРООН). М.: Весь мир, 2007 // United Nations Development Programme. URL: http://hdr. undp.org/en/media/HDR_20072008_RU_Complete.pdf (Дата посещения: 05.07.2012).
12. Россия в 2010 году: российские трансформации в контексте
мирового развития». М.: Логос, 2010. 12а. См., например: Корчагин Ю. А Эффективность национального человеческого капитала: методика измерения. URL: http://www. lerc.ru/?part=articles&art=1 &page=119.
13. Нестеров Л., Аширова Г. Национальное богатство и человече-
ский капитал // Вопросы экономики. 2003. № 2. 13а. Inclusive Wealth Report 2012. Measuring progress toward sustainability. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. URL: http://www.unep.org/pdf/IWR_2012.pdf
14. Данилин П. В. Политика Медведева в цифрах и фактах //
Независимая газета. 14.10. 2011.
15. НИОКР // Википедия. Свободная энциклопедия. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%98%D0%9E%D0 %9A%D0%A0#.D0.A1.D1.82.D0.B0.D1.82.D0.B8.D1.81.D1.82. D0.B8.D1.87.D0.B5.D1.81.D0.BA.D0.B8.D0.B5_.D0.B4.D0.B0. D0.BD.D0.BD.D1.8B.D0.B5 (Дата посещения: 05.07.2012).
16. Вызов врача. Речь Леонида Рошаля... // Новая газета. 18.04.2011. URL: http://www.novayagazeta.ru/society/6172. html (Дата посещения: 05.07.2012).
17. Дондурей Д. Б. Культура и инновации: неосознанный по-
тенциал // НГ-Сценарии. 24.04.2012.
18. Куликов С. Стабильность в России под большим вопросом.
На пути посткризисного развития России аналитики видят сразу несколько существенных препятствий // Независимая газета. 27.04.2011. URL: http://www.ng.ru/economics/2011-04-27/1_stabilnost.html (Дата посещения: 05.07.2012).
19. Олейник А Власть и рынок: система социально-экономичес-
кого господства в России «нулевых» годов. М.: РОССПЭН, 2011.
20. Медведев Д. Вступительное слово на совещании по вопросам
модернизации и технологического развития экономики. 15.05.2009 // Президент России. Администрация Президента. URL: http://news.kremlin.ru/transcripts/4082 (Дата посещения: 05.07.2012).
21. Вардуль Н. ВВП ведёт Россию в клуб бессмертных // Но-
вая газета. 30.06.2011. URL: http://www.novayagazeta.ru/ politics/47456.html (Дата посещения: 05.07.2012).
22. Дежина И. Нужен ли России малый наукоёмкий бизнес? //
Человек и труд. 2005. № 3. URL: http://www.chelt.ru/2005/3-05/dezgina_3-05.html (Дата посещения: 05.07.2012).
23. U.S. Census Bureau, "2007 Economic Census, Comparative Statistics for United States, Summary Statistics by 2002 NAICS"; published 17 March 2009, using FactFinder <http://factfinder. census.gov/>
24. Светлов Н. М. Никто не хотел изобретать // НГ-Наука. 8.06.2011. URL: http://www.ng.ru/science/2011-06-08/11_soft. html (Дата посещения: 05.07.2012).
25. Светлов Н. М. Мировой технический прогресс нас заждался
// НГ-Наука. 25.01.2012. URL: http://www.ng.ru/science/2012-01-25/9_progress.html (Дата посещения: 05.07.2012).
26. Светлов Н. М. Почему плохо летает «Булава», или Золотой ключик от процветающей экономики // НГ-Наука. 14.04.2010. URL: http://www.ng.ru/science/2010-04-14/l3_ bulava.html (Дата посещения: 05.07.2012).
27. Башкатова А., Наумов И. Неравенство доходов становится
злокачественным. Группу самых богатых россиян формируют сверхобеспеченные чиновники // Независимая газета. 1.11.2010. http://www.ng.ru/economics/2010-11-01/1_ dohody.html (Дата посещения: 05.07.2012).
28. Путин В. В. О наших экономических задачах // Владимир Путин. 2012. Сайт Владимира Путина. 30.01.2012. URL: http://Putin2012.ru/events/149 (Дата посещения: 05.07.2012).
29. Набиуллина Э. С. О приоритетах долгосрочного экономического развития. Выступление на пленарном заседании XIII Апрельской международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества. Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», г. Москва, 3 апреля 2012 г. // Министерство экономического развития Российской Федерации. URL: http://www.economy.gov/ru/minec/press/news/ doc20120403_001 (Дата посещения: 05.07.2012).
