CC BY
46Петровский В.Е1
РОССИЯ, КИТАЙ И КОНТУРЫ «БОЛЬШОГО ЕВРАЗИЙСКОГО ПАРТНЕРСТВА»
Ключевые слова: Большое евразийское партнерство, Евразийский экономический союз, Экономический пояс Шелкового пути, Шанхайская организация сотрудничества, межблоковые торгово-экономические партнерства, зоны свободной торговли.
Keywords: Big Eurasian Partnership, Eurasian Economic Union, Silk Road Economic Belt, Shanghai Cooperation Organization, inter-block trade and economic partnerships, free trade areas.
За последние годы структура отношений безопасности и сотрудничества в Евразии претерпевает фундаментальные изменения в связи с окончанием холодной войны и ростом экономической интеграции, что обусловило необходимость выработки новой модели отношений на основе принципов взаимного доверия, национального суверенитета и многостороннего сотрудничества.
Образец этой модели - предложенная российским президентом Владимиром Путиным идея Большого евразийского партнерства (БЕП), призванная гармонизировать различные региональные экономические форматы на основе принципов транспарентности и взаимной выгоды.
Концептуализация идеи БЕП является важнейшей научно-исследовательской задачей. Автор попытался внести вклад в ее реализацию, опираясь на представление В.В. Путина о БЕП как о потенциальном широком интеграционном контуре в Евразии2. Идея интеграционных контуров помогла определить видение Большого евразийского партнерства как совокупности взаимосвязанных и взаимозависимых интеграционных контуров в сфере региональной эконом иче-ской интеграции и сотрудничества, сопряжения процессов евразийской экономической интеграции и предложенной Китаем Инициативы Пояса и Пути (ИПП), приграничного и межрегионального торгово -экономического сотрудничества и формирования системы комплексной трансрегиональной безопасности в Евразии и Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).
Первый «контур» связан с концептуализацией БЕП и перспективами его формирования в контексте российско -китайского стратегического партнерства и всеобъемлющего взаимодействия, которые рассматриваются на фоне интеграционных процессов в АТР. Последние, в свою очередь, связаны с формированием основных механизмов многосторонних интеграционных процессов в сфере экономики и торговли, включая Азиатско -тихоокеанской зону свободной торговли (АТЗСТ), Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (ВРЭП), а также продвига вшийся США проект Транстихоокеанского партнерства (ТТП).
Второй «контур» включает в себя основной содержательный компонент создания БЕП, связанный с процессом сопряжения евразийской экономической интеграции в рамках ЕАЭС и китайской ИПП. В этой связи особое внимание уделяется ШОС как наиболее перспективной и оптимальной институциональной основе сопряжения ЕАЭС и ИПП. С этим связаны проблемы и перспективы инвестиционно -финансового сотрудничества в рамках ШОС.
Третий контур формирования БЕП - процессы развития приграничного и межрегионального сотрудничества России со странами Северо -Восточной Азии (СВА), включая КНР, Японию, КНДР и Республику Корея. Следуя избранному им концептуальному подходу, автор уделяет особое внимание развитию российско -китайских приграничных и межрегиональных отношений, исходя из необходимости внедрения алгоритмов стратегического планирования в эту (как и во все остальные) сферу отношений между РФ и КНР. Приграничное и межрегиональное сотрудничество со странами СВА рассматривается в контексте регулирования иностранных инвестиций и строительства «зеленой экономики» на российском Дальнем Востоке.
Контур трансрегиональной безопасности в Евразии и АТР - необходимое и условие и предпосылка для формирования остальных контуров интеграции и сотрудничества в рамках БЕП. На основе концептуального анализа основных компонентов комплексной безопасности в Евразии, включая необходимость обеспечения национальной безопасности и безопасности личности, а также человеческого развития и прав человека, автор предлагает рассмотрение вариантов обеспечения комплексной безопасности в рамках БЕП с учетом опыта и возможностей ШОС, а также частных военных и охранных компаний.
Концепция «Большого евразийского партнерства» вызвавшая неподдельный интерес не только в России, но и в Китае, становится предметом дискуссий и исследований в научной и экспертной среде. Ее концептуализация и научное обоснование происходят на фоне осмысления более общих геоэкономических и геополитических представлений, связанных с развитием и обустройством Большой Евразии.
1 Петровский Владимир Евгеньевич - д.полит.н., действительный член Академии военных наук, гл.н.с. Института Дальнего Востока РАН. E-mail: petrovsk4@gmail.com
2 http ://www.kremlin.ru/events/president/news/53151
Как отмечает, например, Г. Дизен, новая российская концепция евразийства «должна отмежеваться от прежних представлений, связанных с отсталой милитаризованной геополитикой и имперским перенапряжением сил. Новая геоэкономическая концепция евразийства должна быть нацелена на осуществление избирательной евразийской интеграции, чтобы сделать Россию главной движущей силой модернизации и глобализации. Главное отличие пересмотренной концепции евразийства должно заключаться в признании того, что у России нет ни возможностей, ни намерения господствовать на евразийском континенте. Создание жизнеспособных партнерств с евразийскими державами критически важно для реализации проекта сбалансированной и функциональной Большой Евразии» 1.
Стратегическое партнерство между Китаем и Россией необходимо для любого формата Большой Евразии, так как этот тандем включает крупнейшего в мире производителя энергоносителей и крупнейшего их потребителя, лидера мировой торговли и континентальную державу, способную выступать в качестве связующего моста между разными частями континента. В последние годы Китай и Россия стали главными противниками однополярного мира, наращивая свои золотовалютные резервы, внедряя использование региональных валют и создавая новые финансовые и экономические институты, такие как БРИКС, Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и Евразийский экономический союз (ЕЭС)2.
Для России и Китая потенциальная нестабильность в Центральной Евразии представляет собой своего рода «идеальный общий вызов», ответ на который возможен только через рациональную игру с позитивной суммой. Во -первых, вероятность того, что в странах региона произойдет социальный и политический взрыв, реальна. В отличие от Восточной Европы, где внутренний конфликт стал в первую очередь производным от соперничества внешних сил, в регионе преобладают именно внутренние факторы напряженности - неустоявшиеся государственные институты, бедность, религиозный радикализм.
Во -вторых, важную роль играет географическая близость потенциально взрывоопасного региона для обеих великих держав. В-третьих, Россия и Китай одинаково заинтересованы в удалении внешних игроков, безотносительно к их происхождению. Для большинства внешних нерегиональных игроков развитие событий в центре Евразии представляет интерес исключительно в международно-политическом контексте и не является вопросом национальной безопасности. Поэтому их воздействие на ситуацию будет в большинстве своем иметь дестабилизирующий характер. В-четвертых, Россия и Китай могут предложить странам своей периферии достаточно разнообразные форматы взаимодействия по их внутренней стабилизации3.
БЕП имеет глубокие исторические корни. В концептуальном плане он берет отсчет со времен острейших политических баталий между славянофилами и западниками. Суть споров, отголоски которых слышны до сих пор, сводилась к выбору пути развития. Речь тогда, как и теперь, шла о том, следовать ли в фарватере западной цивилизации или делать ставку на собственный, специфический, самостоятельный путь развития. Есть ли универсальные рецепты, которым надо следовать, или исходить из того, что каждое общество должно выстрадать те или иные социально -политические решения, убедиться в их правильности и приемлемости 4.
Как известно, идея о создании Большого евразийского партнерства была сформулирована 3 декабря 2015 г., когда В.В. Путин в Послании Президента Федеральному собранию выдвинул инициативу о начале консультаций по формированию экономического партнерства между государствами -членами ЕАЭС, АСЕАН и ШОС и государствами, которые присоединяются к ШОС. На протяжении 2016 г. концепция неоднократно обсуждалась на различных многосторонних дискуссиях и в экспертной среде, став, по сути, флагманской российской инициативой по развитию евразийской интеграции5.
Важно понять геоэкономическую подоплеку возникновения идеи БЕП, рациональные мотивы, которыми можно обосновать ее целесообразность. Как представляется, наиболее существенным из них является объективная оценка возможностей евразийской экономической интеграции в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС) в краткосрочной и среднесрочной перспективе.
Так, на фоне грандиозных сдвигов в глобальных интеграционных и торгово-экономических процессах некоторым отечественным экспертам развитие ЕАЭС представляется отстающим от них. Они констатируют, что Евразийский экономический союз сегодня с его ВВП в 2,2 трлн. долл., составляющим 3,2% от мирового, не представляет собой самодостаточный рынок, и любые попытки построить «крепость Евразия» самоубийственны. Выходом из сло-
6
жившегося положения им видится активизация переговорного процесса на двух треках - восточном и западном .
Показательно, что такой подход разделяют как «либералы -рыночники», так и «дирижисты». Компенсировать относительно небольшой вес ЕАЭС в мировой экономике, полагают они, возможно только в рамках внешнего контура евразийской интеграции, выстраивая преференциальные режимы торгово -экономического сотрудничества с быстро растущими странами Евразии - Китаем, Индией, странами Индокитая, Ближнего и Среднего Востока. Реализация инициативы глав России и Китая по сопряжению двух трансконтинентальных интеграционных инициатив - ЕАЭС и
1 Дизен Г. Россия, Китай и «баланс зависимости» в Большой Евразии // Валдайские записки. 2017. - № 63, март. - С. 7-8.
2 Там же, с. 8.
3
Бордачев Т.В., Казакова А.В., Скриба А.С. Институты для мира в Евразии // Вестник международных организаций. - М., 2016. - № 2. - С. 26.
4 Всеобъемлющее Большое Евразийское партнерство: уход от реальности или возвращение к ней. - http://alleuropalux org/?p=13969
5 http://kremlin.ru/events/president/news/52178
6 «Новое позиционирование Российской Федерации в глобальном хозяйстве - возможности и перспективы» / Фонд «Институт современного развития» по заказу Фонда Кудрина по поддержке гражданских инициатив. - М., 2015. - С. 108.
Шелкового пути - открывает возможности для устойчивого экономического развития Евразии. Эти инициативы могут органично сочетаться, дополняя и приумножая интеграционный эффект каждой из них. В этом сценарии прогнозирует, например, С. Глазьев, темпы роста российской экономики достигают максимальных значений - до 10% ежегодного прироста ВВП и 20% прироста инвестиций \
Еще один существенный и весьма рациональный мотив выдвижения идеи БЕП - обеспокоенность России падением авторитета Всемирной торговой организации (ВТО) и созданием «закрытых» региональных торговых объединений. В ответ на этот вызов выдвигается тезис гармонизации различных региональных экономических форматов при строгом соблюдении принципов равенства и открытости.
Владимир Путин, впервые выдвинув в Послании Федеральному Собранию РФ в декабре 2015 г. идею БЕП, особо подчеркнул, что это партнёрство должно строиться на принципах равноправия и учёта взаимных интересов2. Развивая эту идею в выступлении на пленарном заседании Петербургского международного экономического форума (ПФЭФ) в июне 2016 г., он отметил:
«Мы с нашими партнёрами считаем, что Евразийский экономический союз может стать одним из центров формирования более широкого интеграционного контура... Мы могли бы опереться на целую сеть двусторонних и многосторонних торговых соглашений с разной глубиной, скоростью и уровнем взаимодействия, открытостью рынка, в зависимости от готовности той или иной национальной экономики к такой совместной работе, на договорённостях о совместных проектах в области науки, образования, высоких технологий3.
Возвращаясь к идее БЕП на итоговой пленарной сессии XIII ежегодного заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай» 27 октября 2016 г., Владимир Путин вновь подчеркнул: «Россия выступает за гармонизацию региональных экономических форматов на основе принципов прозрачности и уважения интересов друг друга. Именно так мы выстраиваем деятельность Евразийского экономического союза, ведём переговоры с нашими партнёрами, в том числе о сопряжении с реализуемым Китаем проектом «Экономического пояса Шёлкового пути». Рассчитываем, что это позволит создать большое Евразийское партнёрство... Для воплощения этой идеи уже начаты переговоры в формате «пять плюс один» по соглашению о торгово-экономическом сотрудничестве между всеми участниками этого
4
процесса» .
В настоящее время процесс сопряжения интеграционных процессов в рамках ЕАЭС и ЭПШП является наиболее важным содержательным компонентом процесса формирования БЕП, который, по сути, уже начался. Первый вектор - это заключение всеобъемлющего соглашения о торгово -экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и Китаем. Второй вектор взаимодействия ЕАЭС и Китая - формирование «дорожной карты», включающей конкретные проекты и мероприятия по сопряжению экономических интересов экономик ЕАЭС с Китаем. Главным источником дорожной карты станут средне - и долгосрочные планы экономического развития государств, участвующих в инициативе.
Инициатива по созданию Большого евразийского партнерства уже получила политическую поддержку со стороны Китая. «Китайская сторона считает эту инициативу позитивной и конструктивной идеей и приветствует ее», -заявил в августе 2016 г. директор департамента Европы и Центральной Азии МИД Китая Гуй Цунъюй.
Он добавил, что Китай и Россия будут прилагать совместные усилия для изучения вопроса по продвижению данной инициативы. По его словам, МИД и экономические ведомства Китая проводят тесные контакты для выработки конкретных мер с целью реализации договоренностей, достигнутых между главами наших стран по созданию Большого евразийского партнерства. «Уверен, что Китай, страны АСЕАН и другие евразийские страны поддержат иници а-тиву и будут способствовать ее продвижению», - подчеркнул директор департамента китайского внешнеполитического ведомства5.
Не менее важен и диалог представителей экспертного сообщества России и Китая по осмыслению и научному обоснованию БЕП. Китайские ученые и эксперты в целом положительно относятся к данной инициативе, видя в ней большие возможности для развития и обустройства Большой Евразии. Так, профессор Фэн Юйцзюнь пишет: «В Евразии существуют разные механизмы регионального экономического сотрудничества и интеграционные инициативы. Все они обладают своими преимуществами и должны являться взаимодополняющими, а не находиться в конфликте между собой. Любая интеграционная инициатива не должна быть замкнутой. В результате Центральная Евразия должна стать мостом, соединяющим ЕС с АТР, а тесное сотрудничество между Европой, Центральной Евразией и АТР придаст новый импульс мировой экономике»6.
Более того, китайские ученые в сотрудничестве со своими российскими коллегами приступили к углубленному и упорядоченному анализу интересов, рисков и возможностей взаимодействия КНР и РФ в данной сфере. Сопоставительный анализ вызовов, рисков и возможностей для России и Китая в Евразии приводит к важному выводу: российские и китайские инициативы в Центральной Евразии не рассматриваются как взаимоисключающие и закрытые, поскольку их содержание не предполагает выбора одного из двух институционально-правовых форматов.
Важнейшим институтом международного сотрудничества на евразийском пространстве является ШОС, имеющая серьезный потенциал для превращения в основную площадку взаимодействия по линии Китай (ЭПШП) - ЕАЭС
1 https://ww.gazeta.ru/busmess/2017/02/25/10543481.shtmMpage6
2
Послание Президента Федеральному Собранию, 3 декабря 2015 г. - http://www.kremlin.ru/events/president/news/50864
3
Выступление В.В. Путина на Пленарном заседании Петербургского международного экономического форума. - http:// www.kremlin.ru/events/president/news/52178
4 http ://www.kremlin.ru/events/president/news/53151
5 https://ria.ru/east/20160803/1473546327.html
6 Геоэкономика Евразии / Astana Club. 2015. - ноябрь. - С. 25.
ШОС при энергичном развитии может стать центральным институ том потенциального проекта создания сообщества Большой Евразии. Развитие и институционализация ШОС может создать зонтичную организацию для Большого Евр а-зийского сообщества1.
Ли Синь и другие китайские исследователи отмечают, что географическое пространство ШОС охватывает все страны-члены ЕАЭС, которые являются важными экономическими субъектами, расположенными вдоль ЭПШП, в рамках 6 экономических коридоров, зафиксированных в документе «Видение и действия, направленные на продвижение совместного строительства Экономического пояса Шелкового пути и Морского Шелкового пути XXI века». В реализации состыковки ЭПШП и ЕАЭС ШОС должна играть роль важнейшей площадки, тем более, что цели, принципы и содержание строительства ЭПШП, изложенные в упомянутом выше документе, совпадают с интересами регионального экономического сотрудничества в рамках ШОС 2.
Существенный довод в пользу практической направленности и стратегического характера БЕП, включающего в себя состыковку ЕАЭС и ЭПШП, - уже выработанные среднесрочные прогнозы реализации этого процесса. Так, вышеупомянутый китайский ученый выделяет в этой связи нижеследующие этапы:
1. Запуск в августе 2016 г. переговорного процесса между Китаем и Евразийским экономическим Союзом по сопряжению строительства ЭПШП и ЕАЭС. На этом этапе делается акцент на создании мягкой регулятивной среды. Это правила, надзор, стандарты и так далее. Продолжается содействие региональному экономическому сотрудничеству в рамках ШОС, увеличению объема торговли, упрощению торговли и инвестиций.
2. Примерно в 2030 г. зона свободной торговли в рамках ШОС превращается во Всеобъемлющее экономическое партнерство на базе интеграции ЕАЭС, ШОС и БРИКС.
3. На основе интеграции всеобъемлющего экономического партнерства со странами АСЕАН или создаваемого Всеобъемлющего регионального экономического партнерства (ВРЭП) примерно в 2040 г. будет образованно Большое евразийское партнерство. В рамках этого пространства планируется сформировать системы полной свободы торговли, обеспечить свободное движение капиталов, создание общего финансового и единого энергетического рынков, разр а-ботать единые правила торговли товарами и услугами, а также сформировать общий рынок транспортных услуг и единую транспортную систему3.
Процесс формирования континентального евразийского партнерства от Европы до ЮВА набирает обороты. Создание БЕП осложняется тем, что пока не было прецедентов межблоковых торгово -экономических партнерств. Однако, по мнению экспертов и экономистов ЕЭК, вполне реально в 10-летней перспективе сформировать БЕП как сеть зон свободной торговли (ЗСТ), набор торговых блоков, наиболее вероятным форматом которого будет т.н. «миска спагетти». В этой связи наиболее актуальной задачей является сейчас определить, какие институциональные формы были бы оптимальными для того, чтобы придать процессу формирования сообщества интересов и ценностей в Центральной Евразии необратимый характер.
Как полагают эксперты Валдай -клуба, «Эти институциональные формы должны иметь всеобъемлющий и инклюзивный характер, сочетать политику и экономику, «мягкую» и «жесткую» силу, быть комфортными для великих, средних и малых держав. В наших руках потенциально превосходные институты международного сотрудничества и развития - Евразийская интеграция, финансовые институты Шелкового пути и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, Шанхайская организация сотрудничества, многосторонние форматы с участием АСЕАН и многое другое. Нужно добиваться их совершенствования и взаимодополняемости» 4.
Также, по мнению российских экспертов (Т.А. Флегонтова и др.), очевидна необходимость проработки данной стратегии на техническом уровне. Важно понимать, что потенциальные государства -участники проекта «Большая Евразия» могут столкнуться с проблемой лидерства, удовлетворения интересов всех участников проекта, сопряжения различных институциональных форматов под эгидой «Большой Евразии». Объективно этот проект должен стать исключительно российской национальной стратегией и объединить в себе уже инициированные и перспективные тренды сотрудничества5.
Помимо прочего, для России инициатива создания Большого евразийского партнерства - способ перехода к стратегии опережающего развития путем форсированного создания производств и институтов нового технологического и нового мирохозяйственного укладов. В этом случае Россия и ЕАЭС могли бы претендовать на полноценное уча-
6
стие в новом центре мировой экономической системы .
И - последнее, но, может быть, не менее важное. Экономическое сотрудничество, мегапроекты, сопряжение интеграций - очень важное, но отнюдь не единственное измерение БЕП. Необходимы гарантии против вмешательства извне и навязывания моделей общественного или иного устройства, не выстраданных самим обществом. Нужны четкие и хорошо просчитанные общепринятые правила игры на международной арене, которых придерживаются все
1 Ли Синь. Китайский взгляд на создание евразийского экономического пространства: Доклад Международного дискуссионного клуба «Валдай». - М., 2016. - С. 9.
2 Там же, с. 10.
3
Там же, с. 14-15.
4 К Великому океану -4: поворот на Восток. Предварительные итоги и новые задачи: Доклад Международного дискуссионного клуба «Валдай». - М., 2016. - С. 36.
5 Мэннинг Р.А., Чхень Жиминь, Сон Гоюй, Флегонтова Т. Экономический порядок в Азиатско-Тихоокеанском регионе и интересы России: Доклад Международного дискуссионного клуба «Валдай». - М., 2017. - С. 18.
6 https://www.gazeta.ru/business/2017/02/25/10543481.shtml#page6
страны без исключения. В его основу БЕП кладётся строгое следование фундаментальным принципам и нормам действующего международного права в сугубо позитивном, системном и взаимовыгодном их понимании1.
Таким образом, Большое евразийское партнерство может лечь в основу нового, более рационального и спр а-ведливого миропорядка, основанного на многополярности, суверенном равенстве, уважении ко всем культурам, религиям и цивилизациям, инклюзивном и недискриминационном международном сотрудничестве.
1 Всеобъемлющее Большое Евразийское партнерство: уход от реальности или возвращение к ней. - http://alleuropalux org/?p=13969
