CC BY
178
В.Л. Абрамов, О.Д. Абрамова
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ РОССИИ И ЕАЭС В
ИНТЕГРАЦИОННОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ С КЛЮЧЕВЫМИ СТРАНАМИ АТР ПРИ ФОРМИРОВАНИИ БОЛЬШОГО ЕВРАЗИЙСКОГО ПАРТНЕРСТВА
Аннотация
Аргументирована позиция в отношении экономических интересов Российской Федерации при работе в ЕАЭС и формировании Большого евразийского пространства на современном этапе с учетом интересов национальных элит и потенциальных ресурсных возможностей. сотрудничестве с ними. Доказано, что экономические интересы России и государств-участников ЕАЭС определяются оценкой перспектив их многосторонней кооперации в рамках ШОС. Проведен анализ Евразийского союза -России, Казахстане, Киргизии - а также пяти стран-участниц ШОС: Китая, Индии, Пакистана, Таджикистана, Узбекистана, объединяющих почти 40% населения мира. Выявлено, что заинтересованность России и ЕАЭС в развитии многосторонней кооперации со странами ШОС возросла с принятием на саммите 2015 года в Уфе важного документа «Стратегия развития ШОС на период 2015-2025 годы». Особенность этой стратегии состоит в усилении экономического компонента, экономического взаимодействия с акцентом на взаимопомощь стран-участниц. Данная взаимопомощь обусловлена взаимовыгодными проектами, которые реализуются при поддержке глав государств и биз-
V.L. Abramov, O.D. Abramova
THE ECONOMIC INTERESTS OF RUSSIA AND EEU IN INTEGRATION INTERACTION WITH KEY ASIA-PACIFIC COUNTRIES WHEN FORMING BIG EURASIAN PARTNERSHIP
Abstract
The position concerning the economic interests of the Russian Federation during the work in EEU and formation of Big Eurasian space at the present stage taking into account the interests of national elite and potential resource opportunities is reasoned. cooperation with them. It is proved that the economic interests of Russia and the State Parties of EEU are defined by assessment of prospects of their multilateral cooperation within SCO. The analysis of the Eurasian Union - Russia, Kazakhstan, Kyrgyzstan - and also five-member countries of SCO is carried out: China, India, Pakistan, Tajikistan, Uzbekistan uniting nearly 40% of world's population. It is revealed that interest of Russia and EEU in development of multilateral cooperation with the countries of SCO increased with acceptance at the summit of 2015 in Ufa of the important document "The Development Strategy of SCO for 2015-2025". The feature of this strategy consists in strengthening of an economic component, economic interaction with emphasis on mutual aid of member countries. This mutual aid is caused by mutually advantageous projects which are implemented with assistance of heads of states and business of elite. The main global challenges are allo-
нес элит. Выделены основные глобальные вызовы. Смоделированы формы глобальных вызовов, обусловленные нестабильностью мировой экономики, негативно воздействует на Россию и другие страны ЕАЭС: в изменении процессов воспроизводства в условиях экономической глобализации; в состоянии мирового финансово-экономического кризиса, длительной посткризисной депрессии; в высокой зависимости экспорта российской экономики и других стран ЕАЭС от динамики мировых цен; в возрастании внешнеэкономических и геополитических рисков, вызванных введением санкций США, Европейского Союза и других западных стран по отношению к России и принятием адекватных российских контрсанкций. Определен дальнейший вектор взаимодействий рассматриваемых основных акторов интеграционного процесса при формировании Большого евразийского партнерства в среднесрочной перспективе.
Ключевые слова:
Евразийский экономический союз, Большое Евразийское партнёрство, Шанхайская организация сотрудничества, Ассоциация государств Юго-Восточной Азии, экономические интересы.
cated: increase in extent of internationalization of economic communications of subjects of world economy in the conditions of its globalization. The forms of global challenges caused by instability of world economy are simulated, negatively influences Russia and other countries of EEU: in change of processes of reproduction in the conditions of economic globalization; in a condition of world financial and economic crisis, a long post-crisis depression; in high dependence of export of the Russian economy and other countries of EEU on dynamics of the world prices; in increase of the external economic and geopolitical risks caused by imposition of sanctions of the USA, the European Union and other western countries in relation to Russia and adoption of adequate Russian countersanctions. The further vector of interactions of the considered main actors of integration process when forming Big Eurasian partnership in the medium term is defined.
Key words:
Eurasian Economic Union, Big Eurasian Partnership, Shanghai Cooperation Organization, Association of Southeast Asian Nations, economic interests.
Выдвинутая В.В. Путиным на Петербургском экономическом форуме 2016 года идея создания Большого евразийского партнерства видится сейчас задачей еще более актуальной, прежде всего вследствие наличия глобальных рисков, которые могут повлиять на характер международных отношений и мировой экономики. Президент Российской Федерации В.В. Путин на саммите «Один пояс, один путь» (Пекин, май 2017 г.) подчеркнул, что Россия уделяет особое внимание развитию Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Договор о ЕАЭС определил основные направления интеграционного взаимодействия государств-членов по созданию общего рынка факторов производства, общего финансового рынка, принципы и правила взаимной торговли и совместной торговой политики по отношению к третьим странам.
Президент РФ отметил, что в перспективе ЕАЭС будет расширять интеграционный контур в направлении формирования нового Большого Евразийско-
го партнёрства (БЕП), прежде всего с государствами, с которыми уже сложились тесные отношения: Китай, Индия, Пакистан, Иран, страны СНГ [8]. Россия и ЕАЭС заинтересованы в участии в проекте создания Большого Евразийского партнерства на основе многостороннего и двухстороннего межрегионального сотрудничества трех региональных объединений ЕАЭС, ШОС, АСЕАН. В выступлениях на Форуме «Один пояс - один путь» было подчеркнуто, что это позволит выйти на формирование единого экономического пространства от Атлантики до Тихого океана, повысит возможности получения выгод по линии упрощения регулирования многосторонних и двусторонних торговых и инвестиционных проектов.
Специфика заинтересованности стран-членов ЕАЭС в участии по формированию БЕП обусловлена особенностью этого сложного проекта. Речь идет о развитии многостороннего сотрудничества с участием стран ЕАЭС с неинтеграционными объединениями - Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС) и Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Разный уровень интернационализации хозяйственных связей - более высокого интеграционного взаимодействия стран ЕАЭС по сравнению с неинтеграционным взаимодействием стран ШОС и АСЕАН определяет векторы экономических интересов России и других стран ЕАЭС в сотрудничестве с ними.
Экономические интересы России и государств-участников ЕАЭС определяются оценкой перспектив их многосторонней кооперации в рамках ШОС, речь идет в первую очередь о трех странах Евразийского союза - России, Казахстане, Киргизии - а также пяти стран-участниц ШОС: Китая, Индии, Пакистана, Таджикистана, Узбекистана, объединяющих почти 40% населения мира. Заинтересованность России и ЕАЭС в развитии многосторонней кооперации со странами ШОС возросла с принятием на саммите в Уфе (2015 г.) важного документа «Стратегия развития ШОС на период 2015-2025 годы». Особенность этой стратегии состоит в усилении экономического компонента, экономического взаимодействия с акцентом на взаимопомощь стран-участниц [11, с. 257-273].
Сферой интересов России в сотрудничестве с государствами ШОС является использование возможностей взаимных расчетов в национальных валютах, а не в ведущих мировой валюте - долларе США, а также второй по значению мировой валюте - евро. Безусловно, расчеты в национальных валютах позволяют снизить трансакционные расходы, связанные с покупкой долларов и евро на национальную валюту, валютные риски. Однако при этом возникает риск снижения российской экспортной валютной выручки по энергоносителям, но-
минированной в этих мировых валютах, как одного из источников пополнения бюджетных доходов и официальных резервов России, которые обеспечивают своевременное погашение международных обязательств государства по его импорту и внешней задолженности [16; 17].
К сфере интересов России и ЕАЭС в сотрудничестве с ШОС относится их участие в созданном в 2013 г. «Межбанковом объединении» (МБО). В его составе: Банк развития Казахстана, Государственный банк развития Китая, Внешэкономбанк России, Национальный банк Казахстана, Национальный банк внешнеэкономической деятельности Узбекистана и Расчетно-сберегательная компания Киргизии. Сфера деятельности межбанкового объединения - прежде всего кредитование совместных инвестиций и, возможно, обслуживание взаимных расчетов в национальных валютах.
Таким образом, актуализация интересов России и всех стран ЕАЭС зависит от степени развития их многостороннего сотрудничества с ШОС, соотношения преимуществ и рисков потерь в связи с невысокой конкурентоспособностью государств-участников Евразийского союза.
Заинтересованность России и ЕАЭС в развитии многостороннего сотрудничества с таким участником проекта БЕП как АСЕАН определяется значительной ориентацией этой региональной организации на развитие многосторонней взаимной торговли и инвестиций. С одной стороны, это определяет шанс ЕАЭС увеличить его незначительную долю в совокупном экспорте и импорте стран АСЕАН (1.5% и 2% соответственно), хотя импортные пошлины в некоторых из них невысокие. С другой стороны, одновременно существует риск возникновения препятствий на пути реализации интересов России и ЕАЭС в сотрудничестве с АСЕАН. Это обусловлено тем, что соглашение об «Экономическом сообществе АСЕАН» (2 ноября 2015 г.) основано на двух принципах: 1) высокой степени либерализации движения факторов производства между странами-участниками; 2) значительными импортными пошлинами и нетарифными ограничениями в отношении третьих стран [3]. По отношению к государствам-членам АСЕАН имеется втрое меньше количественных торговых ограничений, чем со стороны АСЕАН к странам Евразийского Союза (например, по квотированию торговли определенными товарами, по оценке Всероссийской академии внешней торговли) [9].
Более высокий уровень партнёрских отношений позволит решать крупные технологические задачи, а также мотивировать и вовлекать в процесс технологического развития новых участников. В данном контексте весьма актуаль-
ной проблемой является обсуждение конкретных условий всеобъемлющего торгово-экономического партнёрства между странами ЕАЭС и Китаем, которое станет одним из первых шагов к формированию БЕП. Можно аргументировано говорить о том, что основной площадкой для построения Евразийского экономического партнерства наряду с государствами-членами ЕАЭС будут служить и страны ШОС. В географическое пространство организации входят 6 государств-членов (Китай, Россия, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Киргизия), 6 государств - наблюдателей (Монголия, Белоруссия, Иран, Афганистан, Индия и Пакистан) и 6 партнеров по диалогу (Турция, Шри-Ланка, Непал, Камбоджа, Азербайджан и Армения). Все они являются важными экономическими субъектами, расположенными вдоль ЭПШП, в рамках 6 экономических коридоров, зафиксированных в документе «Видение и действия, направленные на продвижение совместного строительства Экономического пояса Шелкового пути и Морского Шелкового пути XXI века» [9].
При реализации экономических интересов России и ЕАЭС в процессе формирования БЕП важно оценить возможности многостороннего сотрудничества с Китаем по реализации проекта «Экономический пояс шелкового пути» (ЭПШП). Созданная рабочая группа регулярно обсуждает инвестиционные инфраструктурные проекты, кооперацию в сфере высоких технологий, стимулирование и защиту взаимных инвестиций, решение инвестиционных споров [15; 19].
При этом важное значение придается реализации экономических интересов России и ЕАЭС при состыковке проектов ЭПШП в сфере жесткой инфраструктуры, так как намеченные экономические коридоры формируют каркас общего евразийского экономического пространства. Под состыковкой в сфере жесткой инфраструктуры подразумевается содействие интеграции транспортных, энергетических и информационных сетей, создание азиатско-европейской транспортно-логистической системы беспрепятственного перемещения товаров, людей и информационных потоков [12; 13; 18].
При реализации проектов ЭПШП с позиции интересов России и государств-членов ЕАЭС нужно не упускать важного аспекта, что они направлены на экспансию китайских ТНК и наращивание китайского экспорта, которая будет реализовываться через финансовые институты подобные Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций. Вопрос расширения внешних рынков для китайской экономики - ключевой для преодоления современного этапа обострения кризисных явлений.
Рисунок 1. Структура китайского проекта «Великий шелковый путь» [5].
Москва
На рис. 1 представлена структура предполагаемых транспортных коридоров проекта ЭПШП. из которой видно, что он проходит через территории государств-членов ЕАЭС и России, имеются и альтернативные варианты, исходящие из заинтересованности в нем других государств. Страны Центральной Азии имеют возможность стать фрагментами своего рода мегахаба для китайских и собственных потоков товаров, людей, информации, капиталов, технологий, проходящего почти через все государства-члены ЕАЭС [10].
Реализуя стратегию «Великий шелковый путь» Китай надеется получить под экономический контроль огромную территорию - от Юго-Восточной Азии до Закавказья. В перспективе на этом пространстве предполагается развитие в китайском формате международной экономической интеграции, финансового и политического взаимодействия, логистических и инфраструктурных систем.
Пока эта стратегия охватывает внутреннюю часть Китая, плюс близлежащие страны - Центрально-Азиатские республики и ряд стран Юго-Восточной Азии. Россия заявила, что готова на взаимодействие с учетом механизмов функционирования ЕАЭС, БРИКС, ШОС [14].
На современном этапе статус КНР в мировой экономике постепенно смещается от сферы производства в сферу прямого инвестирования. В 2016 г. Китай занял второе место после США по объему экспорта капитала в форме ПИИ. Перенос производств за рубеж обусловлен относительной утратой конкурентоспособности китайских предприятий в связи с ростом заработных плат китайских работников. Одновременно расширяется структура китайских инвестиций: помимо сырьевой отрасли и сферы услуг, инвесторы из Китая все активнее
вкладываются в телекоммуникации, обрабатывающую промышленность, недвижимость, связь, здравоохранение, туризм, игорный бизнес, а также финансовые, медийные и образовательные технологии. Кроме того, среди китайских инвесторов возрастает доля предприятий с частной формой собственности. В ходе глобальной экономической экспансии КНР диверсифицирует не только структуру, но и географию инвестиций.
Внешняя политика Китая базируется на фундаменте построения связей с крупными мировыми державами. С точки зрения экономических интересов России и государств-членов ЕАЭС необходимо учитывать, что геополитические интересы Китая выстраиваются ступенчато - КНР стремится влиять на сопредельные государства, постепенно расширяя свои интересы на более отдаленные страны, предпочитая действовать посредством т.н. «мягкой силы».
Исходя из данного посыла оценим возможности и проблемы реализации проекта Большого евразийского партнерства (БЕП) в условиях новых глобальных и региональных вызовов. К числу важнейших глобальных вызовов относятся: повышение степени интернационализации хозяйственных связей субъектов мировой экономики в условиях ее глобализации; усиление регионализации мировой экономики не только в форме традиционных региональных экономических объединений, но и в форматах новых масштабных мегапартнерств развитых и развивающихся стран на основе межрегионального сотрудничества; изменение подходов в глобальном регулировании экономических и финансовых отношений на основе сочетания относительного либерализма и многоуровневого государственного регулирования, что в немалой степени обусловлено банкротством доктрины абсолютного либерализма в условиях мирового финансово-экономического кризиса.
Глобальные вызовы, обусловленные нестабильностью мировой экономики, негативно воздействует на Россию и другие страны ЕАЭС, проявляется в следующих формах: в изменении процессов воспроизводства в условиях экономической глобализации; в состоянии мирового финансово-экономического кризиса, длительной посткризисной депрессии; в высокой зависимости экспорта российской экономики и других стран ЕАЭС от динамики мировых цен; в возрастании внешнеэкономических и геополитических рисков, вызванных введением санкций США, Европейского Союза и других западных стран по отношению к России и принятием адекватных российских контрсанкций.
Новый глобальный вызов, влияющий на экономические интересы России и ЕАЭС, проявляется в перерастании процесса регионализации мировой
экономики, проходящий в традиционной форме преимущественно неинтеграционных торгово-экономических объединений (их число 413 по оценке ВТО в 2015 г.), в трансрегионализацию в форме межрегиональных объединений, мега-проектов с участием развитых и развивающихся стран [6]. При формировании БЕП экономические интересы России и ЕАЭС связаны с возможностью развития многосторонних международных экономических отношений в новых форматах, с обеспечением доступа на новые рынки товаров, услуг, капиталов, трудовых ресурсов.
В аспекте этих современных мировых вызовов целесообразен новый взгляд на актуализацию экономических интересов России и государств-членов ЕАЭС в реализации проекта формирования БЕП по следующим основным причинам.
Во-первых, инновационная составляющая глобализации экономики определяет их заинтересованность в технологическом перевооружении, модернизации производства и инфраструктуры, участии в телекоммуникационных сетях глобального и регионального масштабов.
Во-вторых, экономические интересы России и ЕАЭС в формировании проекта БЕП обусловлены их потребностями в обеспечении стабильности и устойчивости национальных экономик, на которые влияют не только глобальные, но также и региональные вызовы.
В настоящее время свыше 50 стран Европы, Азии, Латинской Америки проявили интерес к сотрудничеству с ЕАЭС. В ноябре 2016 г. вступило в силу Соглашение по созданию ЗСТ с Вьетнамом. Ведутся переговоры о форме свободной торговле Евразийского союза с Египтом, Ираном, Индией, Сербией, Сингапуром.
С точки зрения экономических интересов России и ЕАЭС при взаимодействии со странами АТР важен выбор оптимального варианта многостороннего сотрудничества, в том числе и с перспективами формирования БЕП. Один из них базируется на принципе распространения на третьи стороны, не входящие в интеграционный Евразийской союз, уровня снижения таможенных пошлин до уровня государств - участников Таможенного союза. Однако, с точки зрения интересов государств-членов ЕАЭС, он несет риски, связанные с невысоким уровнем конкурентоспособности государств - участников этого интеграционного объединения.
Более приемлемым является вариант многостороннего сотрудничества ЕАЭС без предоставления льготного таможенного режима третьим странам с
точки зрения защиты экономических интересов государств - членов ЕАЭС. На этом подходе зиждется «Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве ЕАЭС с Китаем» без предоставления ему интеграционных преференций, как и всем третьим странам [2].
Такой подход может быть взят за основу участия ЕАЭС в проекте ЭПШП и при формировании БЕП, что важно для защиты безопасности национальных экономик в условиях их невысокой конкурентоспособности.
Преимущества использования такого интеграционного формата можно использовать при формировании неинтеграционных межрегиональных объединений и мегапартнерств, избегая излишней забюрократизированности, повышая оперативность и эффективности интеграционного взаимодействия.
Степень реализации экономических интересов России и других находит свое отражение в долях их участия в конкретных проектах. Например, в инфраструктурном проекте создания автодорожного международного транспортируемого коридора протяженностью 8445 км доля территорий Китая составляет примерно 41%, Казахстана - 33%, России - 26%. При софинансировании Россией и Китаем строительства высокоскоростной железной дороги Москва-Казань из общего объема инвестиций (1 трлн. рублей) около половины составят кредиты китайских корпораций и Фонда Шелкового пути. В согласовании инвестиционных интересов ЕАЭС и Китая возможны двухсторонние соглашения по созданию экономических торгово-производственных зон в рамках ЭПШП. Об этом свидетельствует инициатива Белоруссии об участии КНР в новом индустриальном парке «Великий камень». По линии сопряжения интересов ЕАЭС-ЭПШП по либерализации торговли услугами вероятны двусторонние соглашения по либерализации туризма, по информационным услугам, электронной торговле. Для Китая актуально развитие выездного туризма, в том числе в Россию, особенно в ее дальневосточные регионы.
Более очертаемую форму приобрели экономические интересы России и ЕАЭС при подписании Соглашения о создании зоны свободной торговли с Вьетнамом, подписанного в 2015 г., вступившего в силу в октябре 2016 г. Повышение шанса реализации интересов России и ЕАЭС обусловлено отсутствием в этом соглашении некоторых принципов, характерных для межрегиональных партнерств. Например, исключены положения об использовании инструментов нетарифного регулирования санитарных и фитосанитарных защитных мер; об изменении визовых режимов и увеличении квот на приток иностранной рабочей силы.
Россия заинтересована в том, чтобы сохранить существующий визовый режим и не увеличивать квоту на трудовых мигрантов в отношениях с Вьетнамом, но при этом иметь незначительные ограничения в сфере торговли услугами и инвестиций. В Соглашении о ЗСТ ЕАЭС с Вьетнамом отмечено, что их режим не должен быть менее благоприятным, чем для третьих стран, за исключением гарантий предусмотренных, соглашением о Евразийском экономическом союзе (2015 г.) [7]. В этом проявляется преимущество международных экономических отношений в формате ЕАЭС, а не только на двухсторонней основе стран-участниц.
В целом условия Соглашения о создании ЗСТ ЕАЭС с Вьетнамом наиболее толерантны и поэтому приемлемы как основа аналогичных соглашений с другими странами при осуществлении проекта Большого Евразийского экономического пространства.
Россия и ЕАЭС заинтересованы в создании условий взаимовыгодной торговли со странами АТР на основе общепризнанных прозрачных правил и стандартов ее регулирования [1]. Но при этом важно учитывать особенности ЕАЭС как интеграционного регионального объединения (как и Европейского союза), где более высокий уровень интернационализации хозяйственных связей и их либерализации по сравнению с неинтеграционными региональными объединениями [4]. Это предопределяет необходимость применения режимов отношений государств-участников ЕАЭС к государствам-членам неинтеграционных объединений ШОС и АСЕАН как к третьим странам в соответствии с Договором о ЕАЭС без предоставления им интеграционных льгот, например, по снижению и тем более отмене таможенных пошлин.
Основные выводы состоят в следующем. Реализация экономических интересов России и ЕАЭС основывается на сопряжении их экономических интересов при участии в проекте Большого евразийского партнерства от Атлантики до Тихого океана. В условиях невысокой конкурентоспособности России и других стран ЕАЭС реализация их интересов зависит от соотношения шанса получить преимущество многостороннего сотрудничества в формате Большого Евразийского партнерства и риска потерь от упущенных выгод. В этом отношении участие стран ЕАЭС в БЕП может стать дополнительным фактором повышения их конкурентоспособности. В совокупности они возможности реализации экономических интересов России и ЕАЭС в условиях формирования Большого евразийского партнерства, возникающие вызовы и угрозы, влияющие на интересы России и ЕАЭС. В рассмотренных вариантах многостороннего сотрудничества
обосновано, что формирование Большой Евразии призвано стать одним из элементов нового миропорядка, ответом на риски и вызовы современного мира, одной из основных несущих опор глобальной мировой экономики и политики.
Литература
1. Аванесова Г.А., Астафьева О.Н. Россия в межцивилизационных союзах: культурно-гуманитарные аспекты евразийского сотрудничества // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. 2015. №3 (43).
2. Высший Евразийский экономический совет принял решение о новой структуре Евразийской экономической комиссии. URL: http://www.eurasiancommission.org/ru/nae/news/Pages/16-10-2015-2.aspx. (дата обращения 16.06.2018).
3. Договор о Евразийском экономическом союзе (Подписан в г. Астане 29.05.2014) (ред. от 11.04.2017). URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_163855/ (дата обращения 12.06.2018).
4. Красавина Л. Н. Концептуальные основы повышения интеграционного взаимодействия государств участников Европейского экономического союза // Деньги и кредит 2016. №12.
5. Пленарное заседание Петербургского международного экономического форума. 17 июня 2016 г. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/52178 (дата обращения 16.06.2018).
6. Хейфец Б. А. Трансрегиональное переформатирование глобального экономического пространства: вызовы для России: монография. М. Институт экономики РАН, 2016.
7. Цветов А. Шесть вопросов о ЗСТ ЕАЭС - Вьетнам. URL: lenta.ru/articles/2015/06/29/ (дата обращения 16.06.2018).
8. Шелковый путь XXI века: мировая экспансия китайских инвесторов: Обзор китайских инвестиций на зарубежных рынках. URL: http://www.ey.com/Publication/vwLUAssets/ EY-china-outbound-investment-report-rus/$FILE/EY-china-outbound-investment-report-rus.pdf. (дата обращения 15.07.2018).
9. «Экономический пояс Шелкового пути» и «Морской Шелковый путь 21-го века». URL: http://eurasianeconomic.org/1001/2017/01/30/Ekonomicheskij-poyas-SHelkovogo-puti-i-Morskoj-SHelkovyj-put-21-go-veka.phtml (дата обращения 16.06.2018).
10. ASEAN 2025. Forging ahead together. URL: https://www.asean.org/wp-content/uploads/images/2015/November/KL-
Declaration/ASEAN%202025%20Forging%20Ahead%20Together%20final.pdf (дата обращения 13.06.2018).
11. Erdem C. Sino- Russian strategic partners partnership: the Shanghai cooperation organization //Regional Economic Integration and the Global Financial System 2014.
12. Kaukenov A. Internal contraction of Shanghai cooperation organization // Central Asia and the Caucasus. 2013. Т. 14. №2.
13. Kulnazarov R. New geopolitical role of central Asia within foreign policy interests of word powers // Asian Social Science. 2015. Т. 11. № 12.
14. Kuzembayeva S., Alpeisov A.K. The role of the Shanghai cooperation in the Eurasian economic integration // Bulletin de l'Académie Internationale Concorde. 2015. №2.
15. Lamelle M., Peyrouse S. China at all levels: the impact of neighboring China on spatial and social transformations in central Asia // Herodote. 2013. № 150.
16. Lien H.Yi. Sino-Russian energy cooperation strengthens supply security of Chinese energy // Russian Journal of Political Studies. 2017. №3(1).
17. Makushev D.I. Problematic aspects of international of the Russian Federation on the fight against cybercrime // European Journal of Law and Political Sciences. 2016. №4.
18. Somzhurek B.Z., Yessengaliyeva A.M., Medeubayeva Z.M., Makangali B.K. Central Asia and regional security // Communist and Post-Communist Studies. 2018. Т. 51. №2.
19. Xiaoquan W. Strategic cooperation between China Russia and India as basis for creation new Asian-European order // Concise compilation of articles from Representative power - 21 st century: legislation, commentary, problems. 2016. №1-4.
References
1. Avanesova G.A., Astaf'eva O.N. Rossiya v mezhcivilizacionnyh soyuzah: kul'turno-gumanitarnye aspekty evrazijskogo sotrudnichestva // Vestnik CHelyabinskoj gosudarstvennoj akademii kul'tury i iskusstv. 2015. №3 (43).
2. Vysshij Evrazijskij ehkonomicheskij sovet prinyal reshenie o novoj strukture Evrazijskoj ehkonomicheskoj komissii. URL: http://www.eurasiancommission.org/ru/nae/news/Pages/16-10-2015-2.aspx. (data obrashcheniya 16.06.2018).
3. Dogovor o Evrazijskom ehkonomicheskom soyuze (Podpisan v g. Astane 29.05.2014) (red. ot 11.04.2017). URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_163855/ (data obrashcheniya 12.06.2018).
4. Krasavina L. N. Konceptual'nye osnovy povysheniya integracionnogo vzaimodejstviya gosudarstv uchastnikov Evropejskogo ehkonomicheskogo soyuza // Den'gi i kredit 2016. №12.
5. Plenarnoe zasedanie Peterburgskogo mezhdunarodnogo ehkonomicheskogo foruma. 17 iyunya 2016 g. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/52178 (data obrashcheniya 16.06.2018).
6. Hejfec B. A. Transregional'noe pereformatirovanie global'nogo ehkonomicheskogo prostranstva: vyzovy dlya Rossii: monografiya. M. Institut ehkonomiki RAN, 2016.
7. Cvetov A. SHest' voprosov o ZST EAEHS - V'etnam. URL: lenta.ru/articles/2015/06/29/ (data obrashcheniya 16.06.2018).
8. SHelkovyj put' XXI veka: mirovaya ehkspansiya kitajskih investorov: Obzor kitajskih investicij na zarubezhnyh rynkah. URL: http://www.ey.com/Publication/vwLUAssets/ EY-china-outbound-investment-report-rus/$FILE/EY-china-outbound-investment-report-rus.pdf. (data obrashcheniya 15.07.2018).
9. «EHkonomicheskij poyas SHelkovogo puti» i «Morskoj SHelkovyj put' 21-go veka». URL: http://eurasianeconomic.org/1001/2017/01/30/Ekonomicheskij-poyas-SHelkovogo-puti-i-Morskoj-SHelkovyj-put-21-go-veka.phtml (data obrashcheniya 16.06.2018).
10. ASEAN 2025. Forging ahead together. URL: https://www.asean.org/wp-content/uploads/images/2015/November/KL-
Declaration/ASEAN%202025%20Forging%20Ahead%20Together%20final.pdf (data
obrashcheniya 13.06.2018).
11. Erdem C. Sino- Russian strategic partners partnership: the Shanghai cooperation organization //Regional Economic Integration and the Global Financial System 2014.
12. Kaukenov A. Internal contraction of Shanghai cooperation organization // Central Asia and the Caucasus. 2013. T. 14. №2.
13. Kulnazarov R. New geopolitical role of central Asia within foreign policy interests of word powers // Asian Social Science. 2015. T. 11. № 12.
14. Kuzembayeva S., Alpeisov A.K. The role of the Shanghai cooperation in the Eurasian economic integration // Bulletin de l'Académie Internationale Concorde. 2015. №2.
15. Lamelle M., Peyrouse S. China at all levels: the impact of neighboring China on spatial and social transformations in central Asia // Herodote. 2013. № 150.
16. Lien H.Yi. Sino-Russian energy cooperation strengthens supply security of Chinese energy // Russian Journal of Political Studies. 2017. №3(1).
17. Makushev D.I. Problematic aspects of international of the Russian Federation on the fight against cybercrime // European Journal of Law and Political Sciences. 2016. №4.
18. Somzhurek B.Z., Yessengaliyeva A.M., Medeubayeva Z.M., Makangali B.K. Central Asia and regional security // Communist and Post-Communist Studies. 2018. T. 51. №2.
19. Xiaoquan W. Strategic cooperation between China Russia and India as basis for creation new Asian-European order // Concise compilation of articles from Representative power - 21 st century: legislation, commentary, problems. 2016. №1-4.
