РОЛЬ УГОЛОВНОГО ПРАВА В БОРЬБЕ С ТАКИМИ СОЦИАЛЬНЫМИ ЯВЛЕНИЯМИ, КАК СЕКСУАЛЬНЫЕ ДОМОГАТЕЛЬСТВА, ПРЕСЛЕДОВАНИЕ (СТАЛКИНГ) И ДОМАШНЕЕ НАСИЛИЕ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343

DOI 10.34076/2658-512X-2020-1-144-153

Миронова Алмагуль Алтынбековна ([email protected]) Студентка Института специальных образовательных программ Уральского государственного юридического университета

Almagul A. Mironova Ural State Law University Institute of Special Educational Programs, Student

Научный руководитель: Куклин Сергей Вадимович Заместитель директора Института специальных

образовательных программ Уральского государственного юридического университета

Academic supervisor: Sergey V. Kuklin

Institute of Special Educational Programs, Deputy director

Ural State Law University

РОЛЬ УГОЛОВНОГО ПРАВА В БОРЬБЕ С ТАКИМИ СОЦИАЛЬНЫМИ ЯВЛЕНИЯМИ КАК СЕКСУАЛЬНЫЕ ДОМОГАТЕЛЬСТВА, ПРЕСЛЕДОВАНИЕ (СТАЛКИНГ)

И ДОМАШНЕЕ НАСИЛИЕ THE ROLE OF CRIMINAL LAW IN COMBATING SOCIAL PROBLEMS SUCH AS SEXUAL HARASSMENT, STALKING AND DOMESTIC VIOLENCE

Аннотация: В статье рассмотрена роль российского уголовного права в борьбе с сексуальными домогательствами, преследованиями и домашним насилием. Выявлена общая природа этих социальных явлений. Предложены

Ural Journal of Legal Research, 2020, № 1 пути совершенствования законодательства в данной сфере, понятия домашнего и психологического насилия рассмотрены в качестве уголовно-правовых категорий, а именно предложены такие меры разрешения проблемы как введение в Уголовный кодекс Российской Федерации легального определения домашнего или семейного насилия, отнесение насилия в семье к категории умышленных преступлений, а также введение специального состава преступления «Психологическое насилие», схожего по конструкции с составом «Истязание».

Ключевые слова: домогательство, преследование, домашнее насилие, побои, психологическое насилие.

Abstract: The article deals with the role of Russian criminal law in combating sexual harassment, stalking and domestic violence. These social phenomenon general nature is determined. The author proposes ways to improve the legislation. The concepts of domestic and psychological violence are considered as criminal law categories. The measures of resolving the issues, such as enactment of a legal definition of sexual harassment, stalking and domestic violence into the Criminal Code of the Russian Federation, considering of domestic violence as intentional crimes and creating of such actus reus as "Psychological violence" (similar to"Torture" in the Criminal Code of the Russian Federation) are proposed.

Keywords: harassment, stalking, domestic violence, beatings, psychological violence.

В российском уголовном праве, как и в административном, отсутствуют такие составы как домогательство, преследование или домашнее насилие. Последнее по объективной стороне чаще всего соотносится с побоями в отношении близких лиц - составом преступления, который был предусмотрен Уголовным Кодексом1 (далее по тексту - УК РФ) в период с 15.07.2016

1 Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13.06.1996 г. № 63-Ф3 (ред. от 27.12.2019 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954.

Ural Journal of Legal Research, 2020, № 1 по 07.02.2017 гг., однако в дальнейшем был декриминализован Федеральным законом от 07.02.2017 г. № 8-ФЗ2. В настоящее время данный состав закреплен в ст. 6.1.1. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях3 (далее по тексту - КоАП РФ). Тем не менее, указанные негативные социальные явления представляют собой серьезную проблему.

По данным Росстата, в 2017 году было зарегистрировано 34 007 случаев преступлений, сопряженных с домашним насилием [1]. Также, согласно данным, полученным в 2019 г. из интервью судьи ЕСПЧ от Российской Федерации Дедова Д. И., количество жалоб в ЕСПЧ на бездействие правоохранительных органов при обращении российских женщин по поводу домашнего насилия уже достигло 100 случаев [2].

Большого внимания заслуживает дело по одной из данных жалоб. Володина Валерия обратилась в ЕСПЧ, указав что, несмотря на неоднократные (семь раз) обращения по поводу побоев, сотрудники правоохранительных органов Российской Федерации отказывали ей в возбуждении уголовного дела из-за отсутствия состава преступления. Рассмотрев дело, ЕСПЧ вынес решение в пользу заявителя, указав, что Российская Федерация нарушила ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая запрещает пытки, бесчеловечное, унижающее человеческое достоинство обращение, а также ст. 14, которая предусматривает запрет дискриминации4. Сумма, присужденная заявителю, составила €20 000 компенсации морального вреда и €5800 на покрытие судебных издержек [3].

Может показаться, что рассматриваемые в статье явления по своей природе весьма разнородны и составы преступлений, связанные с ними, уже

2 О внесении изменения в статью 116 Уголовного кодекса Российской Федерации: федер. закон от 07.02.2017 г. Федеральный закон от 07.02.2017 г. № 8-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2017. № 7. Ст. 1027.

3 Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях: федер. закон от 30.12.2001 г. № 195-ФЗ (ред. от 27.12.2019 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1.

4 Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 04.11.1950 г.) (с изм. от 13.05.2004 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2001. №2. Ст. 163.

были зафиксированы в различных статьях УК РФ. По этой причине не стоит проводить общее исследование. Однако в большинстве случаев лица, совершающие преследование, домогательство или насилие, руководствуются схожими мотивами, связанными с желанием подчинить себе жертву. Поэтому подобные преступления часто совершаются в одних и тех же семьях, одними и теми же лицами [4]. Вследствие этого представляется целесообразным объединение данных явлений в одну группу для исследования.

Преследование, выражающееся в телефонных звонках, слежке и запугивании, может иметь правовые последствия только в случае, если имеет место угроза убийством или попытка понуждения к действиям сексуального характера. В указанных случаях преследователь может нести ответственность, в соответствии со ст. 119 либо ст. 133 УК РФ. При этом совершенно очевидно, что лицо может осуществлять преследование в отсутствие явных угроз и без понуждения к определенным действиям, применяя психологическое насилие, однако законодательно это никак не запрещено.

Аналогичной является ситуация и с проблемой сексуальных домогательств. Речь идет либо о понуждении к действиям сексуального характера, либо о развратных действиях в отношении несовершеннолетнего (подлежат квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 133 и ст. 134 УК РФ) [5, с. 129]. Эти нормы следует выделить, поскольку под их действие попадают разговоры на тему секса, намеки, явно интимные прикосновения и иные способы склонить несовершеннолетнее лицо к сексуальному контакту в любой форме.

При этом, если аналогичные действия совершаются в отношении совершеннолетнего лица, но не сопряжены с угрозами или шантажом, никакой ответственности быть не может. Представляется ясным, что подобное отсутствие ответственности составляет пробел, который административное право эффективно заполнить не может, ведь для лиц, совершающих такие деяния, не возникает препятствий к повторению правонарушений.

Разумеется, стоит учитывать, что если уголовное право будет рассматривать домогательство как наказуемое деяние, возникнет почва для злоупотреблений. Однако тот факт, что подобные действия не запрещены российским уголовным законодательством, создает основу для совершения более серьезных правонарушений.

Косвенно признание данной позиции подтвердил и законодатель, введя в УК РФ ст. 110 «Доведение до самоубийства». Законодатель тем самым признал, что психологическое давление на личность можно оказать не только угрозами, но и жестоким обращением, не выраженным в побоях, и систематическим унижением человеческого достоинства [6, с. 71]. При этом у потерпевшего, испытывающего на себе психологическое насилие, часто фактически нет возможности обратиться за помощью [7, с. 146].

Заслуживающим внимание практическим примером, который показывает, что при отсутствии должного наказания со стороны уголовного права возможны фатальные последствия для общества, является история внесения поправок в ст. 110 УК РФ. Так, в период с 2011 г. ст. 110 УК РФ применялась редко из-за сложности доказывания психологического воздействия. Уголовных дел возбуждалось немного, общественный резонанс возникал редко.

Однако внимание общественности к проблеме привлекла игра «Синий кит», в рамках которой подростков, получавших «квесты», подстрекали к совершению самоубийства. После широкого общественного резонанса, а также ареста и обвинительного приговора в отношении администратора пабли-ков с «Синим китом» Филлипа Будейкина [8], ст. 110 УК РФ была дополнена ч. 2. Данная норма увеличила ответственность по сравнению с предыдущей редакцией (теперь норма предусматривает лишение свободы на срок от пяти до восьми лет): например, такая ответственность следует при наличии таких обстоятельств, как совершение преступления в отношении несовершеннолетнего или лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии либо в материальной или иной зависимости от виновного.

Ural Journal of Legal Research, 2020, № 1 Таким образом, в случае со ст. 110 УК РФ законодателем было признано наличие чрезвычайно опасного пробела, и эта ошибка была исправлена. Но в случае с домашним насилием та же ситуация повторяется вновь. В этом вопросе законодатель закрепил за уголовным правом лишь функцию карать за уже совершенное преступление, но не предотвращать возможные негативные последствия на ранних стадиях.

Перечисленные выше примеры показывают, насколько острой проблема домашнего насилия является для российского общества. После декриминализации побоев в отношении близких лиц роль уголовного права в борьбе с данным явлением ограничивается исключительно положениями указанной выше ст. 110, ст. 111-112, а также частично ст. 117 УК РФ. Представляется, что в данном случае роль уголовного права можно описать лишь как наказание за преступление, но не его предупреждение, и уж точно не как панацею от данной распространенной и латентной общественной проблемы.

Можно возразить, что в настоящее время механизм предотвращения домашнего насилия опирается на ст. 6.1.1 КоАП РФ и, следовательно, передан административному праву. На практике этот механизм не учитывает латентный характер домашнего насилия и заведомо слабое положение потерпевшего, поскольку при совершении подобных деяний потерпевшие нередко находятся в зависимости от правонарушителей. Кроме того, как справедливо отмечает Станкевич К. К., насилие в семье является предпосылкой совершения убийства, в связи с чем существующий механизм представляется недостаточной мерой [9, с. 82-83].

При этом необходимо понимать, что уголовное право динамично развивается, стремится отвечать потребностям общества, поэтому возвращать прошлую редакцию ст. 116 УК РФ нецелесообразно - ее отмена была вызвана коллизией норм. В связи с перегруженностью уголовной системы тем более нецелесообразно вводить редакцию, действовавшую до 15.07.2016 г. (поскольку в тот период состав побоев еще не был перенесен в разряд административных правонарушений).

Ural Journal of Legal Research, 2020, № 1 И все же выявленные в статье проблемы требуют решения. Анализ социальных явлений преследования, домогательства и насилия в семье позволяет выявить неотъемлемый признак, который следует считать квалифицирующим, - психологическое насилие.

Кроме того, домашнее насилие, на наш взгляд, должно быть признано самостоятельным составом преступления, поскольку имеет несколько специфических признаков: связь с семейно-бытовой сферой отношений, широкий спектр насильственных действий, которые не ограничиваются нанесением побоев или травм, но объединены одной целью - установление власти и контроля над другими членами семьи.

Таким образом, считаем, что ст. 116 УК РФ необходимо оставить в текущей редакции, при этом дополнить УК РФ дефинициями семейного насилия и психологического насилия. Дефиниция семейного насилия позволит рассматривать данное явление как комплексное и не искать разные составы преступлений в столь схожих вышеописанных случаях.

Субъективная сторона семейного насилия всегда заключается в желании подчинить себе другого члена семьи, а объективная состоит в умышленных действиях насильственного характера, нацеленных на это, в то время как у побоев и доведения до самоубийства хотя бы и схожие, но все-таки другие признаки составов.

При этом вводить дефиниции преследования и домогательства считаем нецелесообразным - это действительно только создаст поле для злоупотреблений. Данные понятия могут толковаться слишком широко. Однако введение легальной дефиниции «психологическое насилие» и соответствующей санкции также позволит бороться и с домогательствами, поскольку психологическое насилие, в отличие от факта домогательства, всегда может быть доказано и подтверждено экспертами.

В связи с вышесказанным считаем необходимым: - ввести в УК РФ легальное определение домашнего или семейного насилия;

- как представляется, по ряду признаков наиболее уместен термин «внутрисемейное насилие», поскольку он максимально точно отражает рассматриваемое явление;

- отнести насилие в семье к категории умышленных преступлений с квалифицирующими признаками, и в связи с этим изложить п. «з» ч. 1 ст. 63 УК РФ в следующей редакции: «совершение преступления в отношении ... лица, находящегося в материальной или иной зависимости от виновного», поскольку в настоящее время зависимость потерпевшего от субъекта преступления трактуется неоднозначно;

- ввести в УК РФ ст. 117.1 «Психологическое насилие», устанавливающую ответственность за деяния, родственные по отношению к доведению до самоубийства, но не оканчивающиеся им.

Относительно введения состава «Психологическое насилие» следует указать, что:

- на сегодняшний день в УК РФ существует ст. 117 «Истязания», в которой акцент сделан преимущественно на нравственных страданиях, причиняемых физическим насилием. Так, судебная практика при вменении состава из ст. 117 УК РФ в основном исходит именно из доказанности физического воздействия на человека [10].

- представляется, что по своей природе психологическое насилие близко к деяниям, предусмотренным именно ст. 117 УК РФ, однако отдельный состав следует выделить из-за упомянутой правоприменительной точки зрения относительно ст. 117 УК РФ.

На наш взгляд, такие изменения существенно повысят роль уголовного права в борьбе с такими негативными социальными явлениями как преследование, сексуальное домогательство и домашнее насилие. Представляется, что вмешательство уголовного права необходимо: это демонстрируют схожие примеры составов, связанных с психологическим насилием (ст. 110 УК РФ), и последствия, к которым привела декриминализация побоев в РФ.

Ural Journal of Legal Research, 2020, № 1 Отметим также, что меры по введению уголовных инструментов в этой области должны приниматься с учетом роли семьи и значимости неприкосновенности частной жизни лица. Не случайно в п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» указано следующее: «Рекомендовать судам, учитывая специфику дел о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности, при их рассмотрении устранять вопросы, не имеющие отношения к делу, своевременно пресекать нетактичное поведение участников судебного разбирательства, а при изложении описательно-мотивировочной части судебного решения по возможности избегать излишней детализации способов совершения преступлений, соблюдая при этом общие требования уголовно-процессуального закона»5.

Подводя итог, отметим, что проблема является чрезвычайно актуальной для российского общества. И хотя публично-правовое вмешательство в отношения внутри семей требует деликатного подхода, лучшим выходом будут предоставление средства защиты от частых категорий преступлений и борьба со злоупотреблениями в конкретных случаях. Нежели сохранять проблему в статусе-кво, отчего ситуация, подобная истории состава ст. 110 УК РФ, может повториться.

Библиографический список

1. Основные показатели по преступности // Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики РФ. URL: https://www.gks.ru/ folder/13722 (дата обращения: 01.02.2020 г.).

5 О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности: постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 04.12.2014 г. № 16 // Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 2015. № 2.

2. Около ста россиянок пожаловались в ЕСПЧ на домашнее насилие // Право.ги. URL: https://pravo.ru/news/213128/?desc_emb= (дата обращения: 01.02.2020 г.).

3. ЕСПЧ присудил жертве домашнего насилия в России €25 000 // Право.ги. URL: https://pravo.ru/news/212980/?desc_emb= (дата обращения: 01.02.2020 г.).

4. Бочкарева Е. В. Нужен ли в России Федеральный закон о профилактике семейно-бытового насилия? // URL: https://zakon.ni/blog/2019/7/15/ nuzhen_li_v_rossii_federalnyj_zakon_o_proiilaktike_semejno-bytovogo_ nasiliya (дата обращения: 01.02.2020 г.).

5. Островецкая Ю. А. Проблемные вопросы применения статей 134 и 135 Уголовного кодекса Российской Федерации и возможные пути их решения // Вестник Удмуртского университета. 2017. Т. 27. № 4. С. 128-132.

6. Новоселов Г. П. Преступления против жизни: система и алгоритм квалификации // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2017. № 4 (42). С. 66-74.

7. Муханова Е. Д. Насилие в семье: проблема социальная и правовая // Наука. Мысль: электронный периодический журнал. 2017. № 4. С. 144— 149.

8. Филипп Лис признал вину в подстрекательстве к самоубийству // Медуза. URL: https://meduza.io/amp/news/2017/05/11/filipp-lis-priznal-vinu-v-podstrekatelstve-k-samoubiystvu (дата обращения: 01.02.2020 г.).

9. Станкевич К. К. Причины и условия формирования мотивов и целей убийств // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2017. №2 (40). С. 81-86.

Ю.Константинов П. Уголовная ответственность за изнасилование // Сей-час.ру. Новости России и мира. URL: https://www.lawmix.ru/comm/7051 (дата обращения: 01.02.2020 г.).