CC BY
47
Л. 116
VI. Церковь Богоматери Всех Скорбящих Радости
В новом особом здании, выстроенном для странноприимной, богадельни и школы, и занятом ныне больницею Краснаго Креста.
Л. 116 об.
Производит чрезвычайно отрадное впечатление чистотою, уютностью, умилительностию священных изображений на стенах и всем своим устройством и убранством. Пол паркетный.
Алтарь
Св. престол - кипарисный, с дубовым одеянием поверх него. На нем, на особой подставке - Св. Крест и по сторонам две иконки Спасителя и Божией Матери выносные (с рукоятками) в медных вызолоченных окладах, дарохранительница, под стеклянным футляром, 2 евангелия - большое и малое, 2 креста, св. антиминс с илитоном и 2 трехсвечника. За престолом в дубовых тумбах - запрестольные крест и икона Б[ожией] Матери. Сбоку - жертвенник, обычнаго устройства, в парчовом одеянии, на нем - подсвечник и священные сосуды (полный прибор) для Евхаристии. Тут же - переносный прибор для пономаря с 2-мя кадилами и 2-мя диакон-скими свечами и ладоница.
Самый храм
Иконостас - массивный из цельнаго дуба, с резьбою в старинном стиле. Местныя небольшия иконы Спасителя и Б[ожией] Матери - в серебряных ризах. Пред ними стильные готические бронзовые стоячие подсвечники и по лампаде, вырезанной из дуба же. На дверях изображения: ангела Новаго завета и ангела молитвы. Далее их - направо: храмовая икона Всех Скорбящих Радости, старинная, в медном высеребренном окладе, с бронзовою лампадою пред ней и подсвечником. Налево - икона Великомученика Пантелеймона, в эмалевом венчике и с эмалевым ящичком в руке, где помещена частица св. мощей Великомученика. Пред этою иконою - такая же лампада и подсвечник, как и направо, у Скорбящей иконы Б[ожией] М[атери].
Царския врата - в виде креста, с изображением Благовещения внизу и 4-х евангелистов около центра креста. Завеса золотистаго цвета шелковая, с нарисованным изображением голубя на ней в сиянии, вышитом блестками. Над вратами - Тайная Вечеря, и выше под сенью - икона Б[ожией] М[атери] с омофором в руках (Покров Б[ожией] М[атери]).
У иконостаса, по обе стороны около стен - аналой с иконами, праздничной и месячными святцами, с подсвечниками пред ними, и небольшой панихидный столик для поминовения усопших. Еще далее - клироса деревянные, окрашенныя под дуб, с хоругвями при них.
Пред изображениями - иконами на южной стене - висячие подсвечники, на потолке - 4 электрических люстры. В северозападном углу - кипарисовый шкаф со стеклами - для одежд и др. памятных принадлежностей о. Иоанна Сергиева-Кронштадскаго.
При храме - паперть, расписанная священными изображениями: небольшая стильная люстра посреди. С улицы у окна - особая небольшая звонница с 3-мя колоколами.
Крест над храмом, на гребне крыши усеян электрическими лампочками, дающими в темноте чудный вид.
УДК 94 ББК 63.3(2)
РОЛЬ СОВЕТОВ ИВАНОВО-ВОЗНЕСЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ В ВОССТАНОВЛЕНИИ МЕСТНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ В НАЧАЛЕ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ И.В. Семёнов, Шуйский государственный педагогический университет, (49351) 3-11-22
Советы Иваново-Вознесенской губернии еще до введения нэпа акцентировали своё внимание на восстановлении народного хозяйства, в частности на текстильной промышленности.
Ключевые слова: советы, Иваново-Вознесенск, экономическая политика. THE ROLE OF SOVIETS OF IVANOVO-VOZNESENSK'S PROVINCE IN THE RECONSTRUCTION OF LOCAL INDUSTRY IN
THE EARLY NEW ECONOMIC POLICY
Semenov I.V.
Even before the beginning of NEP Soviets ofIvanovo-Voznesensk's province focused their attention on national economy restoration in particular on the textile industry.
Keywords: Soviets, Ivanovo-Voznesensk, economic policy.
После Октябрьской революции и в ходе Гражданской войны хозяйственная разруха неуклонно нарастала. Прежде всего шло постоянное сокращение числа действующих предприятий и падение производительности труда рабочих, материально не заинтересованных в количестве и качестве выпускаемых изделий.
Все это заставило большевиков окончательно отказаться от основ военного коммунизма и сделать шаг к свободе товарно-денежных отношений, к использованию традиционных рыночных методов хозяйствования. Этим важным шагом было введение нэпа.
Десятый съезд Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Иваново-Вознесенской губернии в июле 1921 года принял резолюцию, которая имела в виду создание законченного текстильного района, в котором «должно быть пущено в ход максимальное по состоянию топлива, сырья и продовольствия количество ткацких станков, веретен и печатных машин», причем должны были соблюдаться следующие условия: а) полная нагрузка фабрик; б) возможность дальнейшего расширения программы; в) законченность производства1.
Остальным же отраслям промышленности (химической, металлической, деревообрабатывающей, кожевенной и др.) данная резолюция предлагала направить производство таким образом, чтобы оно обслуживало в первую очередь текстильную промышленность губернии. Поэтому план работ этих предприятий должен был согласовываться с текстильными фабриками. В целях комби-нированности производства резолюция признавала необходимым передать крупным предприятиям те мелкие предприятия, которые могут обслуживать нужды крупного производства.
В целях снижения расходов топлива и сырья и для повышения производительности труда съезд Советов счёл необходимым провести концентрацию предприятий в металлической, кожевенной, полиграфической, мукомольной промышленности таким образом, чтобы в немногих предприятиях сосредоточить оборудование и рабочую силу. Кустарная промышленность, обслуживавшая в довоенное время своими изделиями фабрики губернии, должна была войти в это объединение2.
Таким образом, по замыслу Советов, вся промышленность губернии должна была составить один сложный организм, охватывающий все отрасли производства. Вне его оставались только предприятия, обслуживающие местные нужды, такие как: строитель-
1 ГАИО. - Ф. 33. - Оп. 1. - Д. 530. - Л. 183
2 Там же
ство; пошив обуви и одежды; производство предметов быта. Но этой широкой организационной схеме не суждено было осуществиться. Ввиду перехода страны к новой экономической политике вся промышленность через несколько месяцев в республиканском масштабе была разбита на промышленность государственного и местного значения. Промышленность государственного значения Иваново-Вознесенской губернии исключалась из ведения ГСНХ, сам же круг государственной промышленности был очерчен более узко, чем рассчитывали Советы.
За ГСНХ осталась вся остальная промышленность, объединяющая большую часть нетрестированных предприятий, в основном бездействующих и второстепенных по уровню оборудования и подготовленности к работе. Из действующей в 1921 году текстильной промышленности за ГСНХ остались только Лежневская прядильно-ткацкая и Шуйская суконная фабрика «Новик», переданная в мае 1921 года Московским объединением тонких сукон, но без запасов топлива и с истощенными запасами сырья1.
По состоянию на декабрь 1921 в ведении ГСНХ находилось 52 работающих предприятия и 8 сданных в аренду. Эти предприятия, лишившись непосредственней организационной связи с обслуживавшейся ими ранее текстильной промышленностью, были поставлены в прямую зависимость от рынка, еще не организовавшегося и неустойчивого (в снабжении им приходилось конкурировать с другими местностями при получении заказов)2.
За период 1921 года промышленность Иваново-Вознесенской губернии включала 138 предприятий, не считая ликвидированных, из них работало 93, а остальные стояли.
При ничтожности оборотных средств, неустойчивой валюте, колебании цен на сырье и продукцию, неизжитых еще последствиях голода, переход на работу в условиях новой экономической политики представлял для заводов и фабрик большие трудности. Поэтому при решении вопроса о пуске в 1921/22 операционном году того или иного предприятия одиннадцатый губернский съезд Советов решил строго учитывать его техническое состояние, имеющийся запас сырья, топлива и материалов, оборотных средств, возможность сбыта продукции и вообще хотя бы безубыточное ведение производства3.
Была поставлена задача восстанавливаемой промышленности - дать средства на содержание замороженных фабрик, - но получить эти средства в достаточном количестве при неработающих основных текстильных предприятиях от прочих видов промышленности было очень сложно и потому пришлось взяться за восстановление первых. Отбор предприятий для их пуска в 1922 г. не носил строгого планового характера. Каждое предприятие рассматривалось отдельно под углом указанных выше условий. Положение местной промышленности в 1921-1922 гг. напоминало характер промышленного производства республики в 1919-1920 гг., когда пускали всё, что могло работать хотя бы некоторое время. Промышленность носила характер «дорабатывающей».
Работа предприятий в 1921-1922 гг. в общем дала благоприятные результаты, отмеченные резолюцией двенадцатого Губернского Съезда Советов4.
Исходя из успехов при построении производственной программы на 1922/23 г., Советы на своем двенадцатом губернском съезде планировали уже не пуск той или иной отдельной фабрики, обещающей путем доработки старых запасов дать средства на содержание стоящих предприятий, а организацию определенных отраслей промышленности, правда, иногда представленных одним-двумя предприятиями, работа которых рассчитывалась на весь операционный год. При этом учитывалась не только возможность получения единовременного дохода, но и перспективы данной отрасли промышленности в будущем. Имелось в виду накопление оборотных фондов, сырьевых и топливных ресурсов. Если задачей 1921/22 г. было устоять на ногах, то задачей 1922/23 г. - начать поступательное движение5.
Двенадцатый губернский Съезд Советов 1922 г. берет под охрану местную промышленность от финансовой опасности, грозящей ей со стороны нерентабельных предприятий. 12-й пункт в его резолюции по вопросу о промышленности гласит: «Учитывая, что основная масса остановленных предприятий принадлежит текстильным, не могущим быть сданными в ближайший срок в аренду ввиду переживаемого Республикой острого хлопкового кризиса, что сохранение их в порядке, отопление, охрана и сохранение квалифицированного штата рабочих требует громадных расходов, грозящих поглотить не только прибыль, но и оборотные фонды местной промышленности, тогда как сохранение данных предприятий имеет общее государственное значение, Съезд предлагает составить соответствующую смету на содержание остановленных предприятий и требовать включения ее в общегосударственный бюджет, а также возбудить немедленно ходатайство об отпуске соответствующих сумм»6.
Согласно приведенной резолюции, а также запросам центра, сметы на содержание бездействующих предприятий представлялись в центр с ходатайством об отпуске средств в начале и в конце операционного года, но оба раза средства по ним не были отпущены.
Стоящие фабрики и заводы и организованное в 1922 году для них управление ликвидированными и замороженными предприятиями целиком содержались за счет местных средств, получавшихся главным образом из доходов действующих предприятий и частично от сдачи в аренду фабрик и продажи имущества ликвидированных производств.
Опыт деятельности Советов в 1921-1922 гг. лишний раз подчеркнул высказанную ранее мысль, что работа текстильной промышленности в этих условиях могла быть успешной только в законченном комбинате всех трех фаз производства (прядение, ткачество и отделка). Вообще же, успешная работа всех отраслей промышленности была возможна при полной нагрузке предприятий, непрерывности в работе и усиленном развитии концентрации и механизации производства. В эту сторону были направлены усилия в 1922/23 г. Зачатки текстильного комбината местного значения появились еще в конце 1921/22 г., когда с августа месяца была пущена Петрищевская ситцевая фабрика.
Но при создании производственной программы на 1922/23 г. из-за недостатка хлопка и пряжи построить законченный комбинат всё же не удалось.
У текстильного треста дела обстояли лучше, в силу его государственного значения, поскольку две трети своего оборота он совершал путем сделок с государственными учреждениями, одну четверть - с кооперативными организациями и лишь немногим более одной десятой части оборота приходилось на сделки с частными лицами.
В 1922/24 г. доля сделок с госорганами и кооперативами весьма ощутимо увеличилась, с частными же лицами, наоборот, сильно сократилась7.
Таким образом, по мере роста организованности сбыта из сделок треста постепенно вытесняются частные лица, и весьма сильно развиваются сделки с госорганами и кооперативами, которыми охватывается почти девять десятых всего оборота.
1 Годовой отчёт Иваново-Вознесенского губисполкома 1923-1924. - Иваново-Вознесенск, 1925. - С. 95
2 ГАИО. - Ф. 33. - Оп. 1. - Д. 527. - Л. 10
3 Там же, л. 12
4 Там же. - Д. 641. - Л. 7
5 Там же, л. 43
6 Там же, л. 76
7 Отчет о годовой деятельности 1922-23 Иваново-Вознесенского губисполкома и Губэкосо. - Иваново-Вознесенск, 1925. - С. 39-42 60
В заключение мы можем прийти к выводу, что деятельность исполнительных комитетов Советов коренным образом повлияла на повышение организации промышленности, в частности текстильной, а также на продуктивность труда рабочих. Об этом свидетельствует тот факт, что на 1 июля 1924 г. в Иваново-Вознесенской губернии было 186 фабрично-заводских предприятий с количеством рабочих 80 625 человек, из них действовало 68 предприятий с 78 000 рабочих1. Сравните эти данные с предшествующими годами и довоенным временем:_
1913 1922 1923 1924
Всех заведений ? 174 199 187
В т.ч. действующих 90 82 70 68
В них рабочих 148 913 63 670 68 998 78 000
Среднее число рабочих на 1 предприятие 783 776 987 1.147
Из таблицы мы видим, что число предприятий и количество рабочих в 1923 г. было вдвое меньше, чем в довоенное время. В период с 1923 по 1924 гг. обнаруживаются два явления: с одной стороны, количество рабочих значительно перешагнуло пятидесятипроцентный рубеж, с другой - произошло некоторое уменьшение числа заведений. Однако как то, так и другое обстоятельство в сущности указывают на одно и то же явление - на постепенное восстановление и рост промышленности в губернии, причем увеличение числа рабочих дает картину абсолютного роста промышленности, а уменьшение при этом числа заведений - выявляет факт укрупнения промышленных заведений губернии путем концентрации рабочей силы в нескольких наиболее мощных предприятиях. Среднее число рабочих на одно промышленное заведение с достаточной убедительностью подтверждает это положение. Приведенные данные убедительно констатируют факт явного воплощения в жизнь теоретической деятельности Советов.
УДК 94 ББК 63.3(2)
ФЕНОМЕН АНАРХИЗМА В РЕВОЛЮЦИОННОМ ПРОЦЕССЕ РОССИИ ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ ХХ В. Л. Г. Орчакова, соискатель кафедры истории Московского педагогического государственного университета, (495) 438-17-41
В статье рассматриваются политические взгляды и деятельность анархистских организаций в первой четверти XX века, устанавливаются причины и факторы, повлиявшие на поражение партий анархистской направленности после Октябрьской революции 1917 года.
Ключевые слова: леворадикальные движения, анархистские организации, общественно-политическая борьба.
ANARCHISM PHENOMENON IN REVOLUTIONARY RUSSIA DÜRING THE FIRST QUARTER OF THE XX CENTURY
Orchakova L.G.
The article deals with an important issue - the political views and activities of anarchist organizations in the first quarter of the XX Century, as well as established the reasons and factors which contributed to the defeat of parties anarchist orientation after the October Revolution of 1917.
Keywords: left-wing radical movements, anarchist organizations, political struggle.
Леворадикальное движение России начала ХХ в. представляет интерес для научного исследования главным образом из-за своего политического и исторического значения в судьбе страны. Именно левые партии сыграли решающую роль в ходе революционного преобразования России. Как непримиримая оппозиция левые выступали не только за насильственное разрушение существовавшего строя, но и за создание нового социального порядка, реальный механизм которого активно обсуждался их лидерами. Интерес к данной проблематике определяется современными поисками политической стабильности, обрести которую невозможно без опоры на исторический опыт развития различных партий России начала ХХ в. Дополнительную актуальность теме придает рост угрозы мирового терроризма, развитие современных идей антиглобализма, обладающих мощным анархическим потенциалом. В этой связи изучение теоретических основ и практической деятельности анархического общественно-политического движения в России в начале ХХ в. приобретает важное научное и практическое значение, поскольку может способствовать предупреждению и пресечению радикальной, в первую очередь террористической деятельности.
Накануне октября 1917 г. организации анархистов имелись почти в 40 городах страны, и большевики не преминули использовать их в качестве разрушительной силы против буржуазии и оказывали им помощь оружием, боеприпасами, продовольствием. Анархисты, окунувшись в родную стихию разрушения и борьбы, участвовали в вооруженных столкновениях в Петрограде, Москве, Иркутске и других городах. Многие анархисты командовали отрядами солдат и матросов и внесли достойную лепту в защиту революционных завоеваний [1].
Неоднородность социальной базы российского анархистского движения, участие в котором принимали представители практически всех национальных, возрастных и общественных групп страны, предопределила формирование широкого спектра различных идейных направлений в рамках единого движения, идейную размытость, разнообразие, а порой и несогласованность политических действий отдельных организаций.
Существовали серьезные различия в понимании теории и практики столичных и региональных анархистских организаций, являвшиеся следствием разного уровня образования и общей теоретической подготовки их членов. Если для анархистов крупных промышленных центров (Москвы, Петрограда, Харькова, Екатеринбурга, где собирались многие амбициозные личности) была свойственна жесткая идейная поляризация по принципиальным вопросам, то для российской провинции были характерны частые случаи перехода не только из одной анархистской организации в другую, но и в иные партии левого толка. Рядовые члены региональных анархистских групп, как правило, предпочитали решительные практические действия и не углублялись в идейное содержание разработок своих лидеров, не видели разницы в теориях революционного преобразования различных течений социал-демократии [2].
Главной причиной поражения анархистов в российском революционном процессе первой трети ХХ в. являлось отсутствие четкой организации, разобщенность, несогласованность и непоследовательность их действий, как правило, не выходивших за рамки банального террора. Проникновение в ряды организаций личностей маргинального типа и преступного элемента привело к закономерному проигрышу анархистов в состязании с более организованными оппонентами за революционную инициативу.
Уникальность политических взглядов анархистов определила их особый статус в рамках российской общественно-политической системы. Отсутствие властных амбиций и последовательной программы действий долгое время не позволяли большевикам и членам иных партий рассматривать анархистов в числе своих главных политических противников. Даже после завоева-
1 Годовой отчёт Иваново-Вознесенского губисполкома 1923-1924. - Иваново-Вознесенск, 1925. - с. 91
