CC BY
46
нисе, где практически весь спектр легальной оппозиции занят светскими партиями, заметной роли никогда не играли. Тем не менее в 1979 г. там возникло движение исламистов-прогрессистов, группировавшихся вокруг журнала «15-21» и выступавших с позиций, близких к платформе правящей Социалистической дустуровской партии. Вместе с тем в начале нынешнего десятилетия были внесены изменения в программные установки и тактику действующей в настоящее время за рубежом «Ан-Нахды». На состоявшемся в 2001 г. в Лондоне конгрессе этой организации было объявлено, что приверженность демократии больше не рассматривается как грех, и был декларирован отказ от силовых методов борьбы. Тем не менее «Ан-Нахда» продолжает оставаться интегристской организацией, «стремящейся, по словам ее руководителя Р. Ганнуши, к демократизации, в основу которой положены исламские начала».
(Окончание в следующем номере)
«Ближний Восток и современность», М., 2008 г., № 34, с. 190-212.
Д. Жантиев,
востоковед
РОЛЬ СЕМЕЙСТВА ААЛЬ АШ-ШЕЙХ В РЕЛИГИОЗНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ САУДОВСКОЙ АРАВИИ
Семейство Ааль аш-Шейх - это сотни прямых мужских потомков шейха Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба, проживающие в Саудовской Аравии. После того как в 1745 г. был заключен союз между эмиром Мухаммадом ибн Саудом и шейхом Мухаммадом ибн Абд аль-Ваххабом, эмир именовался политическим руководителем (вали ль-амр), в то время как шейх одновременно выполнял функции главного муфтия, верховного судьи и администратора религиозных учреждений. После смерти Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба в 1792 г. правящие эмиры династии Саудидов (Ааль Сауд) стали носить титул имама, что укрепляло их положение как верховных религиозных руководителей. В 1926 г. после завоевания Хиджаза будущий первый король Саудовской Аравии Абд аль-Азиз ибн Абд ар-Рахман принял титул Служителя Двух Святынь (Хадим аль-Харамейн аш-Шарифейн), что было призвано закрепить его личный религиозный авторитет. Однако исторические
связи правящей семьи с верхушкой саудовских улама от этого отнюдь не стали менее значимыми. Особенно это относится к семейству Ааль аш-Шейх.
Без особого преувеличения можно сказать, что политическая система провозглашенного в 1932 г. Королевства Саудовская Аравия в значительной степени опиралась на союз между родами Ааль Сауд и Ааль аш-Шейх. Между двумя группами прочно установилась своего рода взаимозависимость: если первая играла роль безальтернативной политической элиты, то вторая - носителя необходимой этой элите религиозно-политической идеологии. Соответственно система исполнительной власти основывалась на своеобразном распределении обязанностей между двумя тесно взаимосвязанными между собой центрами силы. Ведомство внутренних дел, армия, экономика и внешнеполитические сношения традиционно были монополией династии Ааль Сауд, а исполнение религиозных функций, поддержание устоев исламской морали и идеологии в повседневной практике и в системе образования - обязанностью клана Ааль аш-Шейх. Институты представительной власти из политической системы исключались, коль скоро подданные при возведении нового монарха на престол приносили ему клятву о полном и безусловном подчинении.
Следует отметить, что высокое положение клана Ааль аш-Шейх проистекает не только из их традиционного статуса мусульманских ученых и наставников, но и из родственных связей с королевской семьей. Оно также тесно связано с практикой занятия высоких постов в административно-религиозной системе. Основатель династии Ааль Сауд, эмир Мухаммад ибн Сауд (ум. 1765), женил своего сына Абд аль-Азиза на дочери шейха Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба, и в дальнейшем эта традиция породнения была продолжена. Например, мать знаменитого короля-реформатора Фейса-ла ибн Абд аль-Азиза (1964-1975) Тарфа бинт Абдалла была дочерью кади из семейства Ааль аш-Шейх. Таким образом, король Фейсал приходился прапраправнуком шейху Мухаммаду ибн Абд аль-Ваххабу. То обстоятельство, что влияние клана Ааль аш-Шейх базируется отнюдь не только на духовном авторитете, но и на прочной ассоциации его с правящей семьей Ааль Сауд, подкрепляется также неписаной традицией: клан Ааль аш-Шейх - одна из двух некоролевских семей (наряду с кланом Ааль Судайри), с которой могут родниться принцы Саудовского дома.
Важно отметить, что в настоящее время большинство представителей клана - это не улама, а высокопоставленные сотрудники правительственных структур, в том числе служб безопасности, вооруженных сил, столичной и провинциальной администрации. Разумеется, традиционно сильны их позиции в системе образования. Но, с другой стороны, среди потомков шейха Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба встречается также немало крупных бизнесменов. Политическая роль клана Ааль аш-Шейх была велика на всех этапах становления и политической истории Саудовской Аравии. Например, в 1964 г. тогдашний главный муфтий королевства Му-хаммад ибн Ибрагим Ааль аш-Шейх издал фетву с призывом к отречению короля Сауда ибн Абд аль-Азиза. Таким образом, было дано религиозно-правовое обоснование для разрешения острого политического кризиса, в ходе которого сторонники реформаторски настроенного принца Фейсала (одного из младших братьев Сауда) добивались отстранения короля Сауда от власти. Фактически верхушечный переворот едва ли был возможен без поддержки улама из клана Ааль аш-Шейх. Поддержав Фейсала, потомки Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба, впрочем, делали выбор не столько в пользу предлагаемой им программы реформ, сколько в пользу наиболее сильной и влиятельной на тот момент группировки среди принцев правящего дома. Примечательно, что, став королем, Фей-сал впоследствии упразднил пост главного муфтия, вероятно, опасаясь повторения судьбы свергнутого Сауда. Однако в дальнейшем в правление короля Фахда ибн Абд аль-Азиза (1982-2005) должность главного муфтия была восстановлена.
Социальные изменения в Саудовской Аравии в 1970-е годы, связанные с быстрой урбанизацией и ростом доходов населения за счет распределения правящим режимом значительных средств от экспорта нефти, оказали воздействие и на саудовских улама. На волне нефтяного «бума» 1970-х годов правящая королевская семья выделяла огромные средства на развитие системы образования, в том числе на создание новых религиозных учебных заведений в Эр-Рияде и Мекке. Это позволило элите саудовских улама во главе с семейством Ааль аш-Шейх вернуть священному городу Мекке функции одного из крупнейших в исламском мире центров исламской учености (фактически утраченные городом к IX в.). Система подготовки и карьерного роста улама прочно связана с учебными заведениями и крупными мечетями Эр-Рияда и Мекки. В то же время получение религиозного образования за пределами Саудов-
ской Аравии для саудовских улама традиционно не поощряется. Общую численность саудовских улама (включая имамов крупных мечетей, кадиев, муфтиев, преподавателей религиозных учебных заведений) можно приблизительно оценить в 7-10 тыс. человек. Однако из этого значительного числа лишь несколько десятков человек (включая главного муфтия и членов Совета высших улама) во главе с представителями рода Ааль аш-Шейх обладают заметным политическим весом в государстве.
При этом со времени образования Саудовской Аравии улама из центральной области Неджд (традиционный главный оплот династии Ааль Сауд и рода Ааль аш-Шейх) постепенно вытесняли хиджазских улама с религиозных постов в священных городах -Мекке и Медине, что вызывало определенное недовольство среди улемской элиты Хиджаза. В 1970-1990-е годы правящий режим пытался некоторым образом сгладить этот дисбаланс, создавая тысячи новых должностей улама (прежде всего имамов мечетей и преподавателей религиозных дисциплин) по всей стране. В этот период ряды религиозной элиты активно пополнялись выходцами из всех областей королевства, в том числе представителями семей, которые ранее не ассоциировались с исламской ученостью. Новые поколения улама - носителей «салафитской» доктрины были подготовлены при поддержке государства в религиозных учебных заведениях Эр-Рияда, Мекки, Медины и Джидды. Рост числа улама в то же время способствовал усилению конкуренции. Религиозные деятели, не принадлежащие к элитарным улемским семьям, в ряде случаев пытались потеснить представителей традиционно влиятельных семей улама (Ааль аш-Шейх, Ааль-Лахидан, Ааль-Усайман и ряд других), побуждая последних всячески подчеркивать свой религиозный консерватизм и приверженность «салафизму».
К этому же периоду (1970-1990-е годы) относится учреждение целого ряда постоянно действующих органов улама, создающих впечатление, что правящий режим широко вовлекал знатоков шариата и исламских наук в процессы принятия государственных решений. Благодаря их созданию саудовская политическая система более не выглядела как застывшая, опирающаяся только на два «центра силы» - королевское семейство и институционализированную страту улама, представленную семейством Ааль Аш-Шейх. В этой связи в первую очередь следует отметить созданный в 1971 г. Совет высших улама во главе с главным муфтием - орган, издающий фетвы по наиболее общественно важным вопросам. Да-
лее следует Постоянный комитет по научным исследованиям и фетвам, призванный содействовать работе Совета высших улама и вести исследования в сфере исламской юриспруденции. Главный муфтий Саудовской Аравии (в настоящее время этот пост занимает шейх Абд аль-Азиз ибн Абдалла Ааль аш-Шейх) возглавляет обе организации. Еще более сложной и разветвленной структура высших религиозных институтов королевства стала в 1990-е годы в правление короля Фахда. В 1994 г. были созданы Высший совет по исламским делам и Совет исламского призыва и наставления. Эти две организации призваны, с одной стороны, контролировать религиозно-проповедническую и образовательную деятельность за рубежом, а с другой - решать кадровые вопросы и осуществлять высший надзор в отношении имамов мечетей в самом королевстве. Примечательно, что пост председателя второго из упомянутых влиятельных комитетов возглавляет министр по делам ислама, вакфов, призыва и наставления Салих ибн Абд аль-Азиз ибн Му-хаммад Ааль аш-Шейх.
Особо следует сказать о «Лиге поощрения добродетели и осуждения греха», известной также в литературе как «Лига общественной морали» (Гайат алъ-амр би алъ-мааруф ва ан-нахи ан алъ-мункар), - влиятельном органе, ведущем повседневный надзор за исполнением исламских религиозных и моральных предписаний подданными королевства и иностранцами, находящимися на его территории. Прообразом этой своеобразной исламской «полиции нравов» было «Общество воздаяния», созданное основателем Саудовской Аравии Абд аль-Азизом ибн Абд ар-Рахманом вскоре после взятия Эр-Рияда в 1902 г. Руководство этой структурой вполне закономерно было возложено на улама из рода Ааль Аш-Шейх. С 1930-х годов организация набирала силу, превратившись со временем в могущественную структуру, фактически самостоятельную спецслужбу с разветвленным аппаратом агентуры и силовых подразделений. Всеобъемлющий контроль его «добровольных служителей» над всеми сторонами жизни саудовских граждан по настоящее время является важным инструментом политического и идеологического воздействия правящего режима в отношении всех слоев саудовского общества.
Несмотря на то что в 1970-1990-е годы на руководящие религиозно-административные посты в королевстве пришли представители некоторых семей, не занимавших ранее подобного высокого положения, представители клана Ааль аш-Шейх согласно неписа-
ной традиции практически бессменно занимают посты руководителей двух ключевых «религиозных» ведомств - Министерства юстиции и Министерства по делам ислама, вакфов, исламского призыва и наставления, а также пост верховного муфтия. Ни одна другая семья улама в этом смысле не может с ними сравниться. Хотя, например, представители семьи Ааль Лахидан и занимают посты председателя Высшего совета кадиев и членов Совета высших улама, представители клана Ааль аш-Шейх доминируют в упомянутых организациях.
С XVIII в. правящая семья Ааль Сауд неизменно обеспечивала улама должностями и финансированием, всячески поддерживая среди них тенденцию к сохранению консервативных религиозных и социальных ценностей. В обмен на это улама в свою очередь были призваны неизменно поддерживать легитимность семьи Ааль Сауд как безальтернативных носителей верховной власти в государстве. В силу этого распространенное представление о потомках Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба как о наиболее ретроградски настроенной части саудовских улама едва ли соответствует действительности. Неизменно стремясь сохранить свое исключительное элитарное положение на фоне других улама и особую близость к королевской семье, представители рода Ааль аш-Шейх проводили линию на бескомпромиссную поддержку действий правящего режима в наиболее опасные кризисные политические моменты. Так, например, улама из числа Ааль аш-Шейх оправдали возлагавшиеся на них надежды в 1979 г., когда группа религиозных экстремистов захватила мечеть Аль-Харам аш-Шариф в Мекке. Беспрецедентные силовые действия властей по уничтожению террористов на территории главной исламской святыни были одобрены религиозной элитой. В начале 1990-х годов, когда правящему режиму потребовалось обоснование такой невиданной меры, как согласие на размещение на территории Саудовской Аравии американских войск в целях борьбы против иракского режима Саддама Хусейна, клан Ааль аш-Шейх также безоговорочно поддержал королевскую семью.
Вместе с тем практически монопольные позиции Ааль аш-Шейх на высоких государственно-религиозных постах вызывали рост критики среди других улама. В 1990-е годы стали проявлять особую активность улама «неосалафитского» направления. В первую очередь речь идет о деятелях неформального движения «ас-сахва аль-исламийя» («Исламское пробуждение»). Их лидеры -шейхи Салман аль-Ауда, Сафар аль-Хавали и Аид аль-Карни - счи-
тали необходимым открыто указать правящему режиму на допускаемые им (по мнению оппозиционеров) ошибки и прямые нарушения норм шариата. Под нарушениями норм шариата в контексте тогдашних событий подразумевались проамериканский курс правящего режима в целом и согласие на американское военное присутствие в частности. В 1992 г. группа оппозиционно настроенных улама обратилась с воззванием к королю Фахду, напоминая ему о том, что улама призваны следить за соблюдением норм исламской морали и в отношении самой королевской семьи. Этот беспрецедентный шаг вызвал ряд громких отставок среди улама среднего и отчасти даже верхнего «эшелонов», что, впрочем, совершенно не затронуло семейство Ааль аш-Шейх. Таким образом, королевская семья в свою очередь защищала своих соратников от критики. Однако улемская оппозиция не прекращала свои нападки в отношении правящего режима (фактически политического «тандема» в лице семейств Ааль Сауд и Ааль аш-Шейх). Аресты и другие репрессии против предпочитавших легальные действия оппозиционеров во многом способствовали радикализации части «улемской» оппозиции.
После событий 11 сентября 2001 г. и вторжения американских войск в Афганистан и Ирак правящий режим Саудовской Аравии оказался в еще более сложной ситуации. С одной стороны, борьба против американской оккупации в Ираке и Афганистане, с точки зрения «салафитской» доктрины, явно подпадала под понятие «джихад». С другой стороны, под давлением США власти королевства были вынуждены препятствовать тем саудовским гражданам, которые стремились отправиться в Ирак и Афганистан с целью ведения боевых действий против войск США и их союзников по коалиции. В самом королевстве после серии нападений на американские и правительственные объекты спецслужбы развернули настоящую охоту на вооруженных исламских радикалов. В ходе контртеррористических мероприятий были арестованы в том числе несколько радикально настроенных улама - Али аль-Худейр, Ахмад аль-Халиди и Насир аль-Фахд. В официальный оборот было введено понятие «подстрекатели» (мухарридун). По утверждениям властей, именно арестованные «подстрекали» террористов к совершению противоправных действий. Ощущая угрозу своему властному авторитету, правящий режим с лета 2003 г. решился на небывало широкие репрессивные меры против оппозиционных улама. После резких предостережений наследного принца
Абдаллы, который заявил, что все, кто симпатизируют устроителям террористических атак в Эр-Рияде, будут считаться их соучастниками, Министерство по делам ислама, вакфов, призыва и наставления во главе с шейхом Салихом Ааль аш-Шейхом отстранило от работы более 1700 имамов мечетей и других служителей ислама в разных городах страны. Была развернута широкая кампания «профилактических мер»: многим улама пришлось пройти принудительные «курсы переподготовки» с целью предупреждения их высказываний и проповедей с критикой в адрес властей. Тогда же в Эр-Рияде и Джидде был начат эксперимент по изменению содержания школьных учебников, из которых стали изыматься теоретические положения о необходимости ведения вооруженной борьбы против «неверных» и обвинении в неверии (такфир) их пособников.
В результате репрессивных мер позиции «политического тандема» в лице королевской семьи и семейства Ааль аш-Шейх были укреплены, а радикальная оппозиция - частично уничтожена или же вынуждена перейти на полностью нелегальное положение. Еще один важный шаг в борьбе с оппозицией был сделан в 2007 г., когда главный муфтий королевства шейх Абд аль-Азиз ибн Абдал-ла Ааль аш-Шейх издал фетву, запрещающую саудовской молодежи отправляться за границу для ведения джихада. Заметное противоречие между глубоко укорененным в саудовской «салафитской» доктрине принципом справедливости джихада против иностранной оккупации и запретом на его ведение (пусть и обоснованным тем, что молодые «муджахеды», находясь за границей, могут стать орудием несправедливых действий неких преступных элементов) вызвало весьма неоднозначную реакцию среди саудовских улама. Однако сам факт издания подобной фетвы указывает на упрочение позиций правящего режима.
Оставаясь неизменными консерваторами в том, что касается строгого соблюдения норм шариата в повседневной жизни, высокопоставленные представители клана Ааль аш-Шейх вместе с тем демонстрируют идеологическую гибкость. Например, упомянутый выше шейх Салих Ааль аш-Шейх (возглавляющий Министерство по делам ислама, вакфов, призыва и наставления) в своих выступлениях в СМИ подчеркивает необходимость интеллектуального развития «салафитской» доктрины. Шейх также отмечает то обстоятельство, что те или иные действия последователей самого Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба могли быть излишне радикальными, расходиться по сути с содержанием его призывов и пропо-
ведей. Отсюда делается вывод о том, что пример прошлых действии поборников «ваххабизма» сам по себе не может считаться руководством к действию в сегодняшних условиях. Подобная идеологическая гибкость, вероятно, призвана служить интересам дальнейшей защиты и оправданию действий правящего режима перед лицом явной или скрытой критики. Таким образом, королевская семья и семейство Ааль Аш-Шейх сохраняют сплоченность своих рядов. Их, как и прежде, объединяют общие властные интересы и стремление сохранить в неизменном виде политическую систему королевства.
«Вестник Московского университета.
Сер. Востоковедение », М., 2006 г. № 4, сер. 13, с. 25-32.
Георгий Мирский,
доктор исторических наук
ИСЛАМИЗМ - ТРЕТЬЯ СТУПЕНЬ РАКЕТЫ
ДЕКОЛОНИЗАЦИИ?
Броская формула, в центре которой - образ ракеты, уже давно мелькает на страницах работ, трактующих судьбы третьего мира. Весьма соблазнительно составить некую триаду, суммирующую этапы освобождения стран Азии и Африки от колониального господства: сначала освобождение политическое, затем - экономическое и, наконец, духовное, культурное, идеологическое. Неясность была не в содержании третьего этапа, а в том, что именно может сыграть роль двигателя. Если политическая независимость была достигнута через массовое национально-освободительное движение, а экономическая самостоятельность стала результатом деятельности национальной власти, образовавшейся по завершении первого этапа, то какая сила может возглавить антиимпериалистическую борьбу на ее третьем, завершающем этапе? Сейчас сомнения исчезли - по крайней мере, для тех, кто твердо убежден в абсолютной необходимости духовной и культурной деколонизации. Роль «третьей ступени ракеты» призвана сыграть наиболее боевая, динамичная и непримиримая сила антиколониального фронта третьего мира - радикальный политический ислам, или исламизм.
