CC BY
177
УДК 2-1
РОЛЬ РПЦ В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
О.А. Богданова
DOI 10.18522/2072-0181-2019-97-1-25-31
Каждое общество нуждается в системе мировоззренческих универсалий, которые организуют в целостную систему различные культурные феномены. Именно они формируют ценностные ориентации определенного типа культуры. Однако в результате политики деидеологизации в постперестроечный период эти универсалии были разрушены. Возникла ситуация мировоззренческой неопределенности. Ее преодоление многие ученые и политики связывают с возрождением православия, которое должно стать духовно-нравственной основой современного российского общества. Суть данной позиции весьма четко раскрывает В.К. Кантор: «Одна из основных сегодняшних идейных установок, связанных с проблемой самоидентификации постсоветской России - это полное и безоговорочное принятие православия государством и политиками как центральной несущей опоры, основной идеологической силы страны» [1, с. 3]*. В связи с этим возникает закономерный вопрос: «Обрело ли православие роль духовного лидера в современной России?»
Существует весьма значительный массив литературы, в которой анализируются различные аспекты религиозной ситуации в постсоветской российской культуре. Анализ роли РПЦ в постперестроечной России представлен в трудах патриарха Кирилла, митрополита Иллариона, митрополита Иоанна, протоиерея Зноско-Боровского, диакона А. Кураева, а также таких светских исследователей, как А.В.Алексеев. К. Каариайнен, Д.Е. Фурман, И.Г. Каргина, А.А. Кыржелев, Р.Н. Лункин, Л.Н. Митрохин,
* Подобная позиция содержится и в статье К. Ка-ариайнена, Д.Е. Фурмана «Верующие, атеисты и прочие (эволюция российской религиозности)», где речь также идет о полном принятии православия различными политическими силами [2] и в статье Р.Н. Лункина [3].
Н.П. Поливаева, Ю.Ю. Синелина, С.Б. Филатов, А. Щипков, Е.С. Элбакян и др.
Вместе с тем в литературе, посвященной анализу роли православия в современной российской культуре, сформировались две взаимоисключающие позиции. Одни исследователи утверждают, что для нашей культуры характерен религиозный ренессанс, процесс десекуляриза-ции, проявляющийся в возрастании роли РПЦ, обретающей духовное лидерство. Так, Р.Н. Лункин, выражая сущность данного подхода, пишет: «Восприятие религии в общественном сознании России основывается на четко определенном наборе понятий. К ним относится представление о православности большинства россиян, об абсолютном авторитете Русской православной церкви, а также о том, что Россия - это православная страна, которая сохранила традиционную культуру в отличие от либеральной Европы [3, с. 2]. Сторонники противоположной точки зрения полагают, что в современной российской культуре происходит углубление процесса секуляризации, обосновывая это тем, что число истинно верующих православных весьма незначительно, религиозность россиян является поверхностной, а потому их интерес к православию можно рассматривать лишь как дань моде. Известный специалист в области социологии религии Ю.Ю. Синелина следующим образом характеризует религиозность россиян: «Самоидентификация респондентов, называющих себя православными, но при этом слабо знающих догматику, мало посещающих церковь, редко причащающихся, чаще всего объясняется тем, что они выбирают конфессиональную принадлежность в соответствии национальной
Богданова Оксана Александровна - доктор философских наук, профессор кафедры философии и культурологии Ростовского государственного экономического университета, 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 69, e-mail bogdanova-oxana.al@ yandex.ru, т. 8(863)2613814.
Oxana Bogdanova - Rostov State University of Economic, 69, B. Sadovaya Street, Rostov-on -Don, 344002 e-mail [email protected], tel. +7(863)2613814.
культурой» [4].* В подлинной православности россиян сомневается также диакон А. Кураев и в связи с этим утверждает: «В какой стране мы живем? Слишком часто приходится со страниц церковных изданий слышать несомненное: православная Россия...85 % населения нашей страны православно-крещенные люди.Крещенных действительно много. а вот сколько из них христиан? На Страстной Седмице в Москве причащается не более 500 тысяч человек. Да ведь будь в Москве 85 % православных, разве была бы здесь почва для процветания тысяч «прорицательниц» и «целительниц»?» [7].
Неоднозначность оценки роли РПЦ в постсоветской культуре делает актуальным объективный анализ ее влияния в социуме. Реализация данной цели предполагает исследование адекватности отнесения себя россиян к последователям православия, а также рассмотрение динамики воздействия РПЦ на современную российскую культуру.
Для того чтобы выявить реальный потенциал влияния РПЦ в постсоветском обществе, необходимо определить количество истинных приверженцев православия. К их числу можно отнести только тех россиян, которые являются воцерковленными, т. е. регулярно посещают церковь, знают содержание христианского вероучения, а главное, в своей жизни руководствуются христианскими ценностями.
Данные о количестве православных в современной России достаточно противоречивы. Как утверждают иерархи РПЦ, «более 80 % нынешнего населения России - это верующие» [8]. В то же время возникает вопрос об адекватности отнесения респондентами себя к последователям православия и РПЦ. В данном контексте большой интерес представляют статистические данные, которые приводит православная служба «Среда», проводившая в 2012 г. опросы «Атлас религий и национальностей» Данное исследование показало, что, если задавать вопрос: «Являетесь ли вы православным и принадлежите ли к Русской православной церкви?», а не просто общий вопрос: «Принадлежите ли вы к православию?», то на этот вопрос положительно ответили около 40 % респондентов, что значительно снижает цифру 80-90 % абсолютного православного большинства [9].
В то же время динамика социологических опросов и данных МВД показывает, что число
* Подобная позиция в оценке религиозности современных россиян содержится в работах Н. Митрохина и С. Филатова [5, 6].
воцерковленных россиян весьма незначительно по сравнению с количеством тех, кто называет себя православными. Так, по итогам социологического исследования 2007 г. причащались несколько раз в год - 6 %; раз в год и реже -10 % респондентов. Менее 1 % участников опроса принимали причастие раз в неделю; 1 % - раз в месяц. Совсем не причащаются 83 % респондентов [4].
Социологические исследования последних лет обнаружили отсутствие положительной динамики роста числа воцерковленных граждан России. Об этом ярко свидетельствует число россиян, принимавших участие в пасхальной службе, по данным МВД. В 2008 г. их было 7 млн чел.; в 2009 - 4,5; в 2012 -7,1; в 2013 г. -4 млн чел. В 2016 г. в главном церковном событии года принимали 4 млн верующих, что составляет 2,7 % населения РФ [10].
При этом религиозность тех, кто считает себя православными, оказалась весьма сомнительной. Так, по данным Е.Б. Ивушкиной, в существование живого личного Бога верили 18 %; в загробную жизнь - 24; в воскресение мертвых -10 % респондентов, считающих себя православными [11]. Приведенные данные свидетельствуют о том, что многие россияне, относящие себя к последователям православной веры, понятия не имеют об основных догматах христианства.
В то же время о том, что даже не все посещающие богослужение являются действительно православными, свидетельствует тот факт, что многие воспринимают православные таинства как магию и, совершая определенные действия, ожидают искомый результат. Представляется, что для многих россиян характерно восприятие христианства, как близкого к язычеству, в соответствии с которым, для того чтобы Бог оказал помощь, нужно принести ему жертву. Поэтому они строят свои отношения с Богом по типу языческих. Ты - мне хорошую работу, удачную карьеру, состоятельного спутника жизни, а я -тебе поставлю свечку, куплю икону, пожертвую храму.
Незнание современными россиянами христианского вероучения приводит к совмещению в их сознании христианства и различного рода фрагментов из других религий. К примеру, один и тот же россиянин верит и в христианского Бога, и в переселение душ, и размышляет, какая у него карма, и увлекается йогой, и посещает гадалку, и пытается подключиться к информационному полю. При этом он абсолютно искренне считает себя православным христианином. Та-
ким образом, различные картины мира причудливо сочетаются в мировоззрении одного человека. Поэтому о современном россиянине можно с равной степенью справедливости утверждать, что он верит во что угодно, или, что он ни во что не верит, т. е. для граждан постсоветской России характерна мировоззренческая неопределенность. Однако подобная мировоззренческая всеядность имеет лишь очень косвенное отношение к подлинной религии, исповедуемой официальной церковью, ибо «вера в Бога, которая легко сочетается с верой в колдовство и магию и плохо - с верой в загробную жизнь, очень мало говорит о реальном содержании сознания, ибо одно и то же слово «Бог» может означать едва ли не всё, что угодно» [12].
Понятно, что люди, толком не знающие христианского вероучения, не могут строить свою жизнь в соответствии с христианскими ценностями. В данном случае показательно то, что, хотя считается, что в 90-е годы происходит возрождение православия, но в это же время формируется примат ценностей, чуждых православному вероучению. В статье Т.А. Рассадиной «Трансформация традиционных ценностей россиян в постперестроечный период» речь идет о том, что в 1996-1999 гг. начинают преобладать» ценности материального, прагматического характера»^, с. 97]. Ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Л.Г. Бызов отмечает, что в постсоветской культуре у россиян начинают преобладать такие качества, как «черствость, жадность, готовность ради денег перешагнуть через нормы морали, хамство и цинизм» [14]. Очевидно, что данные ценности весьма далеки от христианских.
Таким образом, данные социологических исследований обнаруживают, что православие не оказало существенного влияния на эволюцию ценностных ориентаций россиян. Аксиологические предпочтения граждан РФ гораздо в большей степени были обусловлены рыночными отношениями, порождавшими культ золотого тельца, право сильного и жестокость к слабым и неимущим, т. е. антихристианские по своей сути ценности.
В то же время снижение влияния РПЦ в современном российском обществе выражается в возникновении критического отношения к ней со стороны определенных политических сил. В 90-е годы РПЦ поддерживали практически все политические партии. Демократы-западники поддерживали религию в противовес коммунистической идеологии и потому, что страны
Запада христианство почитают. С других позиций православие поддерживали «антизападники-националисты, поскольку видели в нем основу русской самобытности, национальную веру» [2, с. 50].
Однако в современной России отношение различных политических сил к РПЦ далеко неоднозначно. Сложная внутриполитическая обстановка, а также возрастание внешних угроз обусловливают необходимость для государства поиска союзника в лице РПЦ. Вследствие этого существует полное и безоговорочное принятие государством православия как центральной несущей опоры, основной идеологической силы страны. РПЦ defacto приобретает характер государственной церкви. Российское государство проводит политику, направленную на придание церкви все более высокого официального статуса. По мнению ряда исследователей, «власть постоянно артикулирует значимую роль православия как одной из составляющих "особой национальной идентичности"» [15, с. 125]. К числу православных ценностей, способствующих укреплению государственности, Н.П. Поливаева и А.В. Алексеев относят «авторитаризм, приоритет общественного над личным, патриотизм, особый русский путь (избранность)» [там же]. Данные ценности составляют основу концепции «Русского мира», важнейшими элементами которой является авторитарная модель управления государством, будь то монархия или президентская республика. В то же время такую форму управления государством, как демократия в церковной среде, называют одной из «форм богоборчества, или демонократией» [16, с. 2].
Предстоятель РПЦ Патриарх Кирилл всемерно поддерживает действующего президента, называя его правление «Божьим чудом», а также проводит молебны после инаугурации президента, что воспринимается россиянами как одобрение его деятельности церковью.
В то же время, если государство по-прежнему весьма активно поддерживает РПЦ, то политика либералов-западников по отношению к ней существенно изменилась по сравнению с девяностыми годами прошлого столетия, что выражается в формировании у них весьма негативного отношения к ней.
Прежде всего, российские либералы критикуют коммерческую деятельность РПЦ, которая, как они утверждают, безмерно обогащается, что не соответствует христианскому учению. В августе 2012 г. в российском журнале либерального направления «РБК» была опубликова-
на статья «Бизнес, на котором поставлен крест», в которой подверглась критике коммерческая деятельность РПЦ. Как утверждает автор статьи: «Годовой оборот Фонда ХХС ... не превышает 40 млн рублей. Правда, еще 372 млн Фонд, по информации газеты «РБК daily», должен получить в текущем году из столичного бюджета. Коммерческие же доходы всех подконтрольных РПЦ предприятий, по самым скромным подсчетам, тянут на 600 млн рублей, а стоимость их активов приближается к 2,3 млрд» [17, с. 15]. Эта тема остается для данного издания весьма актуальной и в последующие годы. Так, в 2016 г. журналистами РБК был опубликован материал, в котором, в частности, утверждалось: « РПЦ -это гигантская корпорация со своими доходами и расходами. На что тратит деньги РПЦ практически неизвестно. Прибыль церкви не облагается налогами, притом, что только в 2014 г. она составила 5,6 млрд руб. [18].
Весьма часты обвинения РПЦ со стороны либералов и в том, что она проводит политику клерикализации культуры. С позиции авторов либерального направления, свидетельством кле-рикализации является введение в общеобразовательных школах с четвертого класса курса «Основы религиозных культур и светской этики»; принятие Федерального закона от 30 ноября 2010 №327-Ф3 «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности; проведение взаимных консультаций комитетов Государственной Думы РФ и РПЦ в процессе подготовки и принятия законов; внедрение в армию института штатных военных священников; отражение религиозной символики в государственных символах [19, с. 5]. Как утверждают авторы, разделяющие данную точку зрения, «отмеченные процессы клерикализации не в полной мере соответствуют положениям ст.14 Конституции, в которых Российская Федерация провозглашена светским государством, лишенным религиозного влияния» [20, с. 126].
Сторонники либерального направления также критикуют РПЦ за то, что реформы, проводимые в ней в последние годы привели к отказу от принципа соборности, в результате чего возникла жесткая вертикаль власти, в то время, как в православной церковной традиции предполагалось участие «всего народа Божия в управлении Церковью и в выборах Патриарха». Как утверждают критики нововведений, в результате церковных реформ последних 25
лет миряне и рядовые священники фактически лишены возможности влиять на церковную жизнь [20, с. 124].
В то же время наблюдаются тенденции возрастания критического отношения к РПЦ и со стороны рядовых россиян. Об этом свидетельствуют результаты социологического исследования ВЦИОМ 2015 г., в котором анализируется изменение оценок россиян о роли религии за 25 лет. В частности, в нем приводятся следующие данные: «К распространению веры россияне относятся сегодня хуже, чем четверть века назад. Так, если в 1990 г. с тем, что рост религиозных убеждений пойдет на пользу общества в целом соглашалось большинство опрошенных (61 %), то сегодня - только треть (36 %)» [21]. В то же время количество тех, кто говорит о вреде распространения религиозных убеждений, увеличилось с 5 % в 1990 г. до 23 в 2015 [21]. О достаточно негативных тенденциях в отношении россиян к РПЦ можно судить и по результатам социологических исследований Левада-Центра, представленных в статье «Влияние РПЦ на общество усиливается, но это вызывает недовольство». По приведенным в ней данным, в России с 2005 по 2017 гг. с 42 до 28 % снизилось число граждан, считающих, что РПЦ должна влиять на общественную жизнь. Сейчас 14 % не определились по этому поводу, а 58 % выступили однозначно против такого влияния [22].
Снижение влияния РПЦ в современной российской культуре обусловлено также тем, что демократизация российского общества в постперестроечный период привела к плюрализации религиозности в постсоветской России, что выражается в широком распространении нетрадиционных религиозных движений. Причем определить точное количество их приверженцев весьма сложно. Как отмечает Р.Н. Лункин: «НРД прочно заняли свое место среди духовной части западного и российского общества. Фактически последователями НРД можно назвать до 90 % населения страны, поскольку большинство граждан подвержено фобиям, надеждам, любопытству к чему-то окккультному, стереотипам, связанным с астрологией, загробной жизнью, астральным миром.Лишь малая часть людей встраивается в более или менее структуирован-ные НРД от простых клубов, семинаров и групп до вертикальных органицаций с дисциплиной и авторитарным лидером во главе [3].
Важной причиной того, что они теснят православие, является то, что ценности, проповедуемые многими нетрадиционными культами,
современными католицизмом и протестантизмом, радикально модернизировавших христианское вероучение, гораздо ближе к тем ценностям, которые соответствуют реалиям социума, чем ценности православия.* Ведь православие постулирует примат духовного, а в постперестроечный период сформировалось общество потребления, ценности которого откровенно диссонируют с православными.
Подводя итоги исследования различных точек зрения о месте РПЦ в современной российской культуре, можно сделать о том, что они грешат односторонностью и потому не отражают реального положения РПЦ в современной российской культуре. Прежде всего, это относится к утверждению о клерикализации российского общества. Учитывая, что в научном смысле под клерикализмом понимается государственное устройство, в котором служители Церкви выполняют государственные функции, в то время как в РФ Церковь, согласно Конституции, отделена от государства. Представляется, что происходит не клерикализация культуры, а попытки государства использовать православие для укрепления государственности. Причем, эти попытки, как было показано ранее, не дают позитивного результата, а в определенной мере отталкивают россиян от церкви. В то же время недостаточно обоснованными являются утверждения о духовном лидерстве РПЦ, поскольку большинство россиян, считающих себя православными, в действительности таковыми не являются. На наш взгляд, доказательством того, что РПЦ не обрела роль духовного лидера, является даже не незначительное количество воцерковленных россиян, а то, что подавляющее число россиян в своей жизни руководствуются отнюдь не православными ценностями.
В то же время роль РПЦ в российской культуре не является статичной. Ее влияние в обществе представляет собой сложный динамический процесс, характеризующийся различными и часто противоположными векторами развития. Представляется, что влияния РПЦ будет тем значительнее влияния других религиозных конфессий и культов, чем более родственными будут ценности, доминирующие в современной культуре и ценности православия. Если принять положение о том, что в постсоветской России доминируют ценности гедонизма, а уровень доходов является единственным критерием оценки
* Об адаптации ценностей западного христианства к обществу потребления подробнее см. [23].
человека, то как быть с ситуацией, когда православие в большей степени призывает к аскетизму и заботе не о материальном, а о спасении души? Вследствие этого разрыв между традиционными христианскими ценностями и аксиологическими предпочтениями россиян будет углубляться, и граждане России с неизбежностью будут обращаться к тем культам, ценности которых окажутся ближе к ценностным ориентациям, преобладающим в обществе. Только сближение ценностей православия и светской культуры, а не административные меры со стороны государства смогут реально способствовать укреплению влияния православия.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кантор В.К. Русское православие в имперском контексте: конфликты и противоречия // Вопросы философии. 2000. № 7. С. 3-22.
2. Каариайнен К., Фурман Д.Е. Верующие, атеисты и прочие (эволюция российской религиозности) // Вопросы философии. 1997. № 6. С. 35-53.
3. Лункин Р.Н. Гражданская религия в России: основные стереотипы в свете социологических исследований [Электронный ресурс]. URL: /https:// religious.life/2015/05/grazhdanskay-religiya-v-ros-sii/ (дата обращения: 20.02.2019).
4. Синелина Ю.Ю. О критериях определения религиозности населения [Электронный ресурс]. URL: http://www.synergia.itn.ru/kerigma/katehiz/ stat/krit-rel.htm (дата обращения: 25.02.2019).
5. Митрохин Н.А. Русская Православная Церковь: современное состояние и актуальные проблемы. М.: Новое литературное обозрение, 2004. 648 с.
6. Филатова С.Б. Послесловие. Религия в постсоветской России. М.-СПб.: Летний Сад, 2002. 488 с.
7. Кураев А. Христианство на пределе истории. М.: Изд-во Троицкое слово, 2002. 848 с. С. 567568.
8. Православная газета [Электронный ресурс]. URL: URL :www.orthodox.etel. ru/2002/02/dobro/htm
9. Во что верит современная Россия [Электронный ресурс]. URL: /https://otr-online/ru/ programmy/;paaradigma/vo-chto-verit-sovre-mennaya-rossya-35365.html (дата обращения: 23.02.2019).
10. Данные о посетивших пасхальные богослужения в 2016 году [Электронный ресурс]. URL: https://www.sova-center.ru/religion/discussions/ how-many/2016/05/d34454/ (дата обращения: 25.02.2019).
11. Ивушкина Е.Б. Роль науки в демифологизации общественного сознания. Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2010. 260 с. С. 233.
12. Фурман Д.Е., Каариайнен К. Старые церкви, новые верующие. Религия в массовом сознании постсоветской России. СПб.: М.: Летний Сад, 2000. 248 с. С. 68.
13. Рассадина Т.А. Трансформация традиционных ценностей россиян в постперестроечный период // Социологические исследования. 2006. № 9. С. 94-105.
14. Бызов Л. Переосмыслить себя // Литературная газета. 2009. № 49. С. 3.
15. Поливаева Н.П., Алексеев А.В. Аксиологические аспекты церковно-государтсвенных отношений в современной России // Международный научно-исследовательский журнал. Политические науки. 2016. Вып. № 6. С. 129-133.
16. Священник Филипп Парфенов. Монолог церковного либерала // Православие и мир. 2012. янв. С. 2-3.
17. Телегина Н. Бизнес, на котором поставлен крест // РБК. 2012. № 8. С. 14-20.
18. Рейтер С., Напалкова А., Голунов И. Исследование РБК: на что живет церковь. Информационное агенство РБК.24 февраля 2016. [Электронный ресурс]. URL: https://www.rbc.ru/investigation/so ciety/24/02/2016/56c84fd49a7947ecbff1473d (дата обращения: 24.02.2019).
19. Агафонова А.А. Реализация принципа светского государства в России: современное состояние и перспективы развития // Вестник Томского государственного университета. Проблемы публичного права. 2012. №. 2. С. 5-10.
20. Картушина Р.Ф. Клерикализация современного российского государства и общества: конституционно правовые аспекты // Молодой ученый. 2018. № 3. С. 123-126.
21. Исследования ВЦИОМ об отношении россиян к православию. [Электронный ресурс]. URL: https// mresearcher/com/2015/07/ vciom-rol-religi-v-rossi/ html. (дата обращения: 19.02.2019).
22. Влияние РПЦ на общество усиливается, но это вызывает недовольство [Электронный ресурс]. URL: /https://lenta.ru/articles/2017/2017/08/03/rpc_ power (дата обращения: 19.02.2019).
23. Богданова О.А., Плотникова Т.В. Трансформация ценностей западного христианства в обществе потребления // Научная мысль Кавказа. 2017. № 2. С. 27-32.
REFERENCES
1. Kantor V.K. Voprosy filosofii, 2000, no. 7, pp. 3-22.
2. Kaariaynen K., Furman D.E. Voprosy filosofii, 1997, no. 6, pp. 35-53.
3. Lunkin R.N. Grazhdanskaya religiya v Rossii: osnovnye stereotipy v svete sotsiologicheskikh issledovaniy [Civil religion in Russia: basic stereotypes in the light of sociological research], available at: /https://religious.life/2015/05/grazManskay-re-ligiya-v-rossii/ (accessed February 20, 2019).
4. Sinelina Yu.Yu. O kriteriyakh opredeleniya religioznosti naseleniya [About the criteria of religiosity], available at: http://www.synergia.itn.ru/ kerigma/katehiz/stat/krit-rel.htm (accessed February 25, 2019).
5. Mitrokhin N.A. Russkaya Pravoslavnaya Tserkov': sovremennoe sostoyanie i aktual'nye problemy [Russian Orthodox Church: current state and actual problems]. Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie, 2004, 648 p.
6. Filatova S.B. Posleslovie. Religiya v postsovetskoy Rossii [Afterword. Religion in Post-Soviet Russia]. Moscow,-St.-Petersburg, Letniy Sad, 2002, 488 p.
7. KuraevA. Khristianstvo napredele istorii [Christianity at the limit of history]. Moscow, Troitskoe slovo Publ., 2002, 848 p., pp. 567-568.
8. Pravoslavnaya gazeta [Orthodox newspaper], available at: URL: www.orthodox.etel. ru/2002/02/do-bro/htm.
9. Vo chto verit sovremennaya Rossiya [What modern Russia believes], available at: /https://otr-online/ru/ programmy/;paaradigma/vo-chto-verit-sovremenna-ya-rossya-35365.html ( accessed 23.02.2019).
10. Dannye o posetivshikh paskhal'nye bogosluzheniya v 2016 godu [Information on those who attended Easter services in 2016], available at: https://www.sova-center.ru/religion/discussions/how-many/2016/05/ d34454/ (accessed February 25, 2019).
11. Ivushkina E.B. Rol' nauki v demifologizatsii obshchestvennogo soznaniya [The Role of science in demythologization of public consciousness]. Rostov-on-Don, Southern Federal Univ. Press, 2010, 260 p., p. 233.
12. Furman D.E., Kaariaynen K. Starye tserkvi, novye veruyushchie. Religiya v massovom soznanii postsovetskoy Rossii [Old churches, new believers. Religion in the mass consciousness of post-Soviet Russia]. St.-Petersburg, Moscow, Letniy Sad, 2000, 248 p., p. 68.
13. Rassadina T.A. Sotsiologicheskie issledovaniya, 2006, no. 9, pp. 94-105.
14. Byzov L. Literaturnaya gazeta, 2009, no. 49, p. 3.
15. Polivaeva N.P., Alekseev A.V. Mezhdunarodnyy nauchno-issledovatel 'skiy zhurnal. Politicheskie nauki, 2016, no, 6, pp. 129-133.
16. Svyashchennik Filipp Parfenov. Pravoslavie i mir, 2012, January, pp. 2-3.
17. Telegina N. RBK, 2012, no. 8, pp. 14-20.
18. Reyter S., Napalkova A., Golunov I. Issledovanie RBK: na chto zhivet tserkov' [Investigation RBC: what the Church lives. RBC news Agency], available at: ttps://www.rbc.ru/investigation/society/24/02/2 016/56c84fd49a7947ecbff1473d (accessed February,^, 2019).
19. Agafonova A.A. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta, 2012, no. 2, pp. 5-10.
20. Kartushina R.F. Molodoy uchenyy, 2018, no. 3, pp. 123-126.
21. Issledovaniya VTsIOM ob otnoshenii rossiyan k pravoslaviyu [Research polls about the attitude of Russians to Orthodoxy], available at: https//mre-searcher/com/2015/07/vciom-rol-religi-v-rossi/html (accessed February 19, 2019).
22. Vliyanie RPTs na obshchestvo usilivaetsya, no eto vyzyvaet nedovol 'stvo [The influence of the ROC on
society is growing, but it causes discontent], available at: https://lenta.ru/articles/2017/2017/08/03/ rpc_power (accessed February 19, 2019).
23. Bogdanova O.A., Plotnikova T.V Naucnaa mysl'Kavkaza, 2017, no, 2, pp. 27-32.
11 марта 2019 г.
УДК 297.1
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ИСЛАМСКОГО
РЕФОРМИСТСКОГО ДИСКУРСА В ИРАНЕ: АЛЬТЕРНАТИВА М. М. ШАБЕСТАРИ И А. СОРУША
Д.В. Мухетдинов
DOI 10.18522/2072-0181-2019-97-1-31-42
Иранская конституционная революция 1905-1911 гг. была одним из первых позитивных ответов на вызовы, брошенные мусульманским государствам колониальной системой. Отчасти она явилась следствием достаточно ощутимого влияния на поколение реформистски настроенных интеллектуалов со стороны одного из основоположников исламского модернизма Джамалуддина ал-Афгани (1839-1897), который проживал в Персии в 1887, 1889, 1891 гг. Ал-Афгани призывал как религиозные, так и нерелигиозные силы объединиться в общей борьбе против колониальной экспансии. В своем призыве он подчеркивал необходимость именно позитивного ответа западным державам, отвергая реакционные формы традиционализма. Мусульманам следует вернуться к изучению философии, включиться в научный поиск и реорганизовать политические, социальные, экономические институты - такой была в общих чертах программа ал-Афгани, которую можно рассматривать как одну из первых теорий «коренизации современности» - разработку собственного проекта модер-
Мухетдинов Дамир Ваисович - кандидат политических наук, ректор Московского исламского института, 109382, г. Москва, пр. Кирова, 12, профессор Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета, 199034, г. Санкт-Петербург, Университетская набережная, 11, e-mail: [email protected].
Веру следует познавать в свете науки, ибо только тогда она освобождается от предрассудков и суеверий. Когда наука отделяется от нее, вера окаменевает, застывает и превращается в слепой фанатизм.
М. Мутаххари
на, не связанного с механическим перенесением западных реалий на инородную почву. Именно из Персии его влияние стало распространяться и дальше - в Индию и Египет*, способствуя разработке новых интерпретационных подходов к Корану и Сунне. На сегодняшний день невозможно отрицать огромное влияние ал-Афгани на весь исламский реформистский дискурс.
В целом конституционному движению не удалось избавить Персию от колониальной зависимости от Российской империи и Великобритании. По сути оно потерпело крах еще в 1908 г. Лишь серия модернизационных реформ первого представителя пехлевийской династии Резы-шаха Пехлеви привела к частичному ограничению влияния иностранных держав на иранскую политику. Будучи сторонником радикально
* Хотя он посетил Египет раньше и длительное время проживал там, во многом именно благодаря своему успеху в Иране он стал по-настоящему влиятельной фигурой.
Damir Mukhetdinov - Moscow Islamic Institute, 12, Kirova Lane, Moscow, 109382; Asian and African Studies of Saint Petersburg State University, 11, Universitetskaya Emb., St.-Petersburg, 199034, e-mail: [email protected].
