CC BY
131
LOCUS: Peоple, Soсiety, Culture, Meanings. 2020. Vol. 11. No. 4
Всеобщая история
DOI: 10.31862/2500-2988-2020-11-4-46-64 А.В. Миронова
Государственный академический университет гуманитарных наук, 119049 г. Москва, Российская Федерация
Роль религиозных праздников в жизни древних египтян
В статье рассматривается значение праздников в жизни общества Древнего Египта, их связь с сельскохозяйственным циклом и различными явлениями природного характера: восход и заход Сириуса, солнца, луны, произрастание зерна. Основными источниками исследования служат Тексты пирамид, Тексты саркофагов, Книга мертвых, рельефы и росписи частных гробниц Среднего и Нового царств. Автор поднимает вопрос о необходимости применения комплексного подхода в изучении погребальных памятников, принадлежащих одному владельцу и размещенных в одном пространстве. В таком случае обнаруживается смысловая взаимосвязь между сценами повседневной жизни, списками праздников, представленными на стенах гробницы, и мифологическими сюжетами плавания солнечной ладьи, воскресения Осириса, отображенных в надписях и рисунков саркофагов, папирусов и амулетов. В задачи автора входит демонстрация соотношения праздников с космогоническими мифами египтян, с их представлениями о роли богов и усопших предков в земной и загробной жизни человека. Разбирается вопрос о взаимосвязи символических программ праздников с категориями маат («правда, истина»), исефет («зло, хаос»), с идеей пребывания усопшего в ином мире, где он служил богам и своим предкам. В статье показано, что цель праздников заключалась в поддержании стабильности общества, защите его от различных несчастий, таких как наводнение, засуха, война. При этом в ряде случаев установление самих праздников происходило вследствие различных социально-политических
© Миронова А.В., 2020
Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4,0 International License 1/rrN mi! The content is licensed under a Creative Commons Attribution 4,0 International License Ь^^^нзд
перипетий и природных катаклизмов, имевших место в определенные периоды истории Египта. Совершая ритуалы в честь богов и усопших, люди надеялись на их помощь в преодолении опасностей как в земной жизни, так и в загробной. При этом свое благоденствие египтяне связывали не столько с пропитанием, сколько с возможностью пребывать с богами, созерцать солнечный свет и ежедневно обновлять свои силы, возрождаясь к жизни подобно Ра и Осирису. Ключевые слова: Древний Египет, праздник Уаг, лунные праздники, царские праздники, Ра, Осирис, Сириус, Мин, Тексты пирамид, Книга мертвых
Благодарности. Работа выполнена в Санкт-Петербургском государственном университете при поддержке гранта РНФ 19-18-00085 «Календарные праздники древнего Востока: календарный ритуал и роль темпоральных представлений в формировании традиционного сознания народов древнего мира» (2019-2021).
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Миронова А.В. Роль религиозных праздников в жизни древних египтян // Локус: люди, общество, культуры, смыслы. 2020. Т. 11. № 4. С. 46-64. DOI: 10.31862/2500-2988-2020-11-4-46-64
DOI: 10.31862/2500-2988-2020-11-4-46-64
А.V. Mironova
State Academic University for the Humanities, Moscow, 119049, Russian Federation
The role of religious festivals in the lives of ancient Egyptians
The article investigates the significance of festivals in ancient Egyptian society, their relationship with the agricultural cycle and various natural phenomena, such as the rising and setting of Sirius, the sun, the moon, and grain growth. The main sources of the research are the Pyramid Texts, Coffin Texts, the Book of the Dead, reliefs, and paintings in private tombs of Middle and New Kingdom o periods. The author dwells upon the necessity of applying an integrated approach to the study of funerary monuments belonging to one owner and located in the same || space. In this case, one can see a semantic link between the scenes of everyday life, ^ the calendar lists presented on the walls of the tomb, and the mythological motifs of the solar boat's journey, the resurrection of Osiris, described in the texts and ,
I ш _
ISSN 2500-2988 LOCUS: People, Society, Culture, Meanings. 2020. Vol. 11. No. 4
drawings of sarcophagi, papyri and amulets. The aim of the paper is to demonstrate the relationship between the feasts and the cosmogonic myths of the Egyptians, their ideas about the role of gods and the deceased ancestors in human life on Earth and in Netherworld. The author examines the connection of the symbolic programs of the festivals with the concepts of ma'at ("order") and isefet ("disorder"), and with the beliefs in afterlife where the deceased served the gods and his ancestors. It is shown that the purpose of the Egyptian festivals was to maintain the stability of the society, to protect it from various misfortunes, such as floods, droughts, and war. Moreover, in some cases, the establishment of the festivals took place as a result of various socio-political upheavals and natural disasters that occurred during certain periods of Egyptian history. Performing rituals in honor of the gods and the deceased, people hoped for their help in overcoming the dangers during both the earthly life and the afterlife. At the same time, the Egyptians associated their prosperity not so much with food as with the ability to abide with the gods, contemplate the sun's light and renew their strength daily, reviving like Ra and Osiris.
Key words: Ancient Egypt, Wag-festival, lunar festivals, royal festivals, Re, Osiris, Sirius, Min, Pyramid Texts, Book of the Dead
Acknowledgments. The work is supported by the grant of the Russian Science Foundation (project N 19-18-00085) "Calendar Festivals of the Ancient Orient: Calendar Ritual and the Role of Temporal Representations in the Traditional Consciousness of the Ancient Peoples" and was performed in Saint-Petersburg State University.
FOR CITATION: Mironova A.V. The role of religious festivals in the lives of ancient
Egyptians. Locus: People, Society, Culture, Meanings. 2020. Vol. 11. No. 4. Pp. 46-64.
(In Russ.) DOI: 10.31862/2500-2988-2020-11-4-46-64
Проблема праздников Древнего Египта является одной из центральных в египтологической науке. Так или иначе эта тема затрагивается во всех работах, посвященных древнеегипетской религии. Как правило, речь заходит о классификации праздников на отдельные группы, каждая из которых обладает характерными признаками. На основании изучения памятников изобразительного искусства и литературы делаются попыт-к ки воссоздать ритуальную и символическую программы праздников, о отмечавшихся в определенном регионе [8; 15; 22; 18]. Значительное внимание уделяется описанию состава жертв, ритуалов и характера уча-го стия в них различных категорий населения.
В ряде работ подробно анализируются списки праздников, встречающихся в гробничных и храмовых надписях, начиная с эпохи Древнего царства, и определяется время проведения праздников в соответствии
с солярно-лунным циклом [14; 16; 25; 32; 33]. Между тем эти списки обычно изучаются независимо от сцен, украшающих стены храмов, гробниц и предметы погребального инвентаря, включая саркофаги, стелы, амулеты, где сюжеты повседневной жизни нередко соседствуют с картинами мифологического характера, как, например, плавание солнечной ладьи по подземному Нилу. Однако разрывая смысловую взаимосвязь памятников, относящихся к одному погребению или расположенных в одном пространстве, мы лишаемся целостного представления о религиозной жизни египтян, не мысливших свое земное и посмертное существование вне служения богам и предкам, в честь которых отмечались праздники на протяжении всего календарного года.
Обращаясь к вопросу об отношении египтян к своим праздникам, следует учитывать, что информация о последних дошла в основном из храмов и гробниц, оформлявшихся по заказу правителей и вельмож. Таким образом, мы имеем дело с сознанием людей состоятельных, имевших возможность обеспечить себе пышное погребение и рассчитывавших в ином мире пользоваться всеми благами, которые они получали в земной жизни. Логично предположить, что праздники, зафиксированные в их памятниках, устраивались не столько ради обильного застолья (это представители элиты могли позволить себе и в повседневной жизни), сколько с целью удовлетворения духовных запросов людей, размышлявших о своей посмертной судьбе, об участии в ней богов и усопших предков.
Поскольку загробный мир египтяне соотносили с земным миром, можно утверждать, что в текстах заупокойной литературы они обозначали свои приоритеты в земной жизни. Как показывают многочисленные гимны, адресованные богам и начертанные на памятниках погребального характера, попечение усопшего о пропитании в загробном мире занимает отнюдь не первое место. Подтверждением тому служат строки гимна Амону-Ра эпохи Нового царства, начертанного на внешней стене гробницы вельможи Джхути (ТТ 11; Дра Абу-эль-Нага; XVIII дин.):
[Приветствую тебя, Амон-Ра... выходящий из тела своей] матери ежедневно и пребывающий в утробе ее положенное время. Ты пересекаешь два неба победоносно, твоя божественная свита ликует, (находясь) позади тебя... §
[Приветствую] тебя, Амон-Ра! <...> Мое сердце радуется, видя, как ты сокрушаешь змея-тк (Апопи). Я помещу себя на живот свой перед матерью бога (и) ублажу сердце ее в святилище-кЗг... Ц
[Приветствую] тебя, Амон-Ра, владыка <...>! Я следую за твоим ка ^ (и) восхваляю то, что ты любишь. Поставь меня на путь владыки веч- и ности, да не отвращусь я от твоего руководства...
2500-2988 LOCUS: People, Society, Culture, Meanings. 2020. Vol. 11. No. 4
[Приветствую] тебя, Амон-Ра, владыка <...> короны-wrrt <...> (в) праздник [шестого] дня и праздник седьмого дня. Позволь мне отправиться на прекрасный Запад и соединиться с моим отцом и матерью. Да отправит меня Его Величество оправданным в мой город вечности (т.е. в некрополь. - А.М.)...
[Приветствую] тебя, Амон-Ра! <...> Оплодотворяешь (ты) поля. Пришел я, следуя за тобой в зале-уаджит; твоя Эннеада позади тебя...
[Приветствую] тебя, Амон-Ра! <...> Ты позвал, чтобы я пришел увидеть тебя посреди них беспрепятственно, (ибо) я тот, кого ты любишь.
Приветствую тебя, [Амон-Ра]! Позволь, чтобы мои уста заговорили, чтобы мои ноги пошли, чтобы мои глаза увидели твою красоту на рассвете.
[Приветствую тебя, Амон-Ра]!.. Выходящее из его глаза / деяния. Я пришел к тебе без греха, не совершив зла в отношении кого-либо...
[Приветствую тебя, Амон-Ра!.. Позволь, чтобы]я [очистился под] моими деревьями-mnw в моем здании, которое я выстроил в своем имении...
[Приветствую тебя, Амон-Ра!..] Позволь, чтобы я был обеспечен (букв.: удовлетворен) жертвенной пищей, которую ты дашь мне на твоем острове блаженных (букв.: оправданных)1 [19, p. 191-192, fig. 3, 4; 31, S. 445-446]. В приведенном отрывке можно выделить несколько тем:
1) мифологический сюжет о небесной богине Нут, ежедневно проглатывающей солнечного бога и рождающей его на рассвете;
2) сюжет о дневном плавании Солнца по небу и ночном странствовании по подземному Нилу, где происходит борьба со змеем Апопи;
3) желание Джхути проводить жизнь в согласии с богом;
4) просьба к богу о посмертном оправдании души, ее соединении с богами и умершими предками;
5) совершение праздников, среди которых упоминаются праздники в честь мертвых (праздник шестого и седьмого дня лунного месяца) и праздник в честь Амона-Ра, отмечавшийся, по-видимому, в храме Кар-нака, где находился колонный зал-уаджит;
6) желание усопшего получать яства в загробном мире. Как мы видим, значительная часть гимна связана с космогонически-
о ми представлениями египтян, восхвалявшими Амона-Ра как подателя света, приносившего радость и живым, и усопшим. Именно возмож-Ц. ность лицезреть божество, а не принимать пищу являлось первоочеред-
g ным желанием покойного и рассматривалось как главное условие его
ш
с
со -
1 Здесь и далее переводы с древнеегипетского и английского автора статьи.
ISSN
блаженного существования в загробном мире. Проведение праздников в честь бога считалось одним из деяний, угодных этому богу, дававших человеку надежду на получение оправдания на суде в загробном мире и обретение счастливой жизни в Полях Иару.
Размещая текст гимна на внешних стенах своей гробницы, Джху-ти, очевидно, соотносил ее внутреннее пространство с тем местом, где он сможет совершать дневное и ночное плавание вместе с Солнцем, так же, как в течение своей жизни он сопровождал барку божества в ходе праздников. Стремление усопшего соединиться после смерти со своими предками и богами выражено в системе оформления гробницы: в дальнем помещении часовни размещена ниша с тремя статуями, изображающими самого Джхути и его родителей. При этом фигуры расположены напротив входа в гробницу, так, чтобы солнечные лучи точно попадали на них при открытии гробницы. Этот световой эффект запечатлен на фотографии, сделанной испанскими археологами excavacionegipto.com/el_proyecto/campaigns.php7yeaF2007). Вероятно, тем самым визуализировались представления о ночном путешествии Солнца, проходящего по телу богини Нут, побеждающего силы тьмы и воскресающего на рассвете. Данный мотив встречается в оформлении многих гробниц эпохи Нового царства. Наиболее отчетливо он выражен в росписях царских усыпальниц эпохи Рамессидов.
Таким образом, первое, что получал Двойник (ка) усопшего при вступлении живых в гробницу, - солнечный свет, а не жертвоприношения. Поэтому мы вправе говорить о том, что все сюжеты, представленные на стенах часовни Джхути, включая сцены из повседневной жизни, имели непосредственную связь с космогоническими представлениями египтян, соотносившими свое посмертное существование с движением небесных светил, произрастанием зерна и желавшими ежедневно видеть «красоту» солнечного бога, возрождаясь с ним на рассвете. Как ни странно, многие ученые отрицают этот очевидный факт, предпочитая видеть за сценами из частных гробниц с изображениями сельскохозяйственных работ, охоты, доставки скота и снеди исключительно фиксацию событий земной жизни усопшего, заботившегося о жизнеобеспечении своего Двойника. Однако интерполяция научно-материалистического, атеистического мировоззрения на теистическое мышле- ^ ние египтян неизбежно приводит к отрицанию духовной стороны жизни о древних людей и к односторонности подхода в изучении их религии, сводимой до простого магизма с определенным набором ритуалов. Ц Нашей задачей будет демонстрация взаимосвязи между обрядовой стороной праздников и их символической составляющей, которая затраги- и вает аспекты как земной, так и загробной жизни египтян.
ISSN 2500-2988 LOCUS: Peоple, Sodety, Culture, Meanings. 2020. Vol. 11. No. 4
51
Праздник Уаг и культ мертвых
В Древнем Египте религиозные праздники отмечались на протяжении всего года и соотносились с аграрной жизнью страны, со сменой времен года и движением небесных светил [9]. Египтяне использовали два основных вида календаря, с которыми согласовывалось время проведения праздников: гражданский (почти равный солнечному) в 365 дней и лунный в 354 дня. Календарный год включал три сезона по 4 месяца каждый: разлива (ахет), посева (перет) и жатвы (шему).
Большую роль в цикле египетских праздников играли дни лунного календаря, имевшие непосредственное отношение к заупокойному культу. С луной соотносились боги Тот, Хонсу, Осирис. В лунном календаре особо выделялись дни первой половины месяца, предназначенные для совершения ритуальных поминовений усопшего. Наблюдения за движениями небесных светил, произрастанием семян растений повлияли на сложение египетских мифов, описывающих подземное и небесное путешествие солнечного бога, смерть и воскрешение Осириса, ставшего владыкой загробного мира. Различные эпизоды этих мифологических представлений обыгрывались практически в каждом празднике.
Среди наиболее древних праздников можно отметить те, что проводились в память усопших. Египтяне верили, что после смерти человек имел силу, позволявшую ему вмешиваться в жизни своих живущих родственников. Об этом свидетельствуют письма к мертвым, содержащие обращения за помощью к усопшему. Праздники в честь покойных, как правило, проводились в некрополе, на западном берегу Нила, соотносившемся с миром мертвых, в отличие от восточного берега - мира живых. В определенные дни родственники усопшего собирались в его гробнице для совершения праздничных ритуалов. Надписи саркофагов Древнего царства упоминают двенадцать праздников, связанных с заупокойным культом. Позднее этот список расширился до двадцати [Там же, р. 131-132]. Некоторые из них перечисляются в надписи стелы фараона Яхмоса I (XVI в. до н.э.): Один говорит другому, ища полезное для умерших: возлияние воды, приношение к алтарю, (соблюдение) процветание алтаря в начале каждого сезона, в праздник новолуния, в праздник 2-го лунного дня, в праздник «выхода жрецов сем», в праздник вечернего приношения, в праздник 5-го дня месяца, в праздник о 6-го дня месяца, в праздник Хакер, праздник Уаг, праздник Тота, в нача-s ле каждого сезона неба и земли [10, § 35; 31, S. 26-29]. Ц. Одним из самых значимых праздников являлся Уаг, который в эпоху
Среднего царства отмечался 18-го дня месяца тот (первый месяц сезона ахет). В календаре Рамсеса III из храма в Мединет Абу (XII в. до н.э.) этот праздник пересекался с праздником бога Тота,
проводившимся 19-го числа [28, № 25-26]. О характере проведения Уага известно довольно мало. По сообщению Текстов пирамид, подготовительные этапы к празднику представляли собой посев и выращивание зерновых: Поднимитесь, находящиеся в своих гробах, распутайте свои погребальные пелены! Стряхни песок со своего лица; поднимись на своем левом боку, поддержи себя на своем правом боку. Подними свое лицо, чтобы видел ты сделанное мной тебе. Я сын твой, я наследник твой. Я вспахал для тебя землю (под) эммер; я возделал ячмень для тебя - ячмень для твоего (праздника) Уаг, эммер для твоего ежегодного (праздника). Тебе принесено око Хора; оно будет длиться с тобой, оно удалится с тобой (Руг. 1878-1881 [30, 8. 458]).
На 18-й день тота люди навещали гробницы, совершали подношения покойным, зажигали светильники. В ходе праздника проводился ритуал, символизировавший путешествие покойного в район Абидоса, где, по верованиям египтян, находилась гробница Осириса, бога умирающих и воскресающих сил природы. Развитие представления о паломничестве в Абидос, место упокоения Осириса, было обусловлено желанием умершего после смерти иметь возможность продолжать участвовать в празднике бога, проходившем в Абидосе, где покойный надеялся также получить оправдание на суде Осириса, после чего он мог вернуться в свою гробницу [2, с. 381-383].
Мотив путешествия в Абидос часто изображался в гробничных рельефах и росписях. Пример тому - росписи западной стены гробницы писца Аменемхета (ТТ 82; Шейх Абд-эль-Курна), датированной временем Тутмоса III (XV в. до н.э.) [12, р1. XII; 27, р. 163-167]. Сцены паломничества размещены в двух регистрах: в нижнем изображено плавание двух ладей в Абидос, а в верхнем - возвращение процессии в Фивы после получения оправдания от Осириса. В одной из ладей, влекомой баркой с четырьмя гребцами, расположен наос с сидячими на скамье (погребальном ложе?) фигурами Аменемхета с плетью А в руке и его жены, обмотанными белой тканью (рис. 1).
Указанные сцены образуют отдельную, замкнутую композицию в контексте общей изобразительной программы стенной росписи, являясь своего рода «вставным кадром» в сценах отправления мумии покойного в некрополь. Возможность путешествовать в желаемые места ^ покойный, вероятно, приобретал после совершения обряда «отверза-ния уст и очей» и ритуала сах («превращение в ах»), наделявших его силой и крепостью, способностью есть, говорить и видеть в ином мире Ц [1, с. 97]. Этим можно объяснить специфический, «вневременной», ^ характер расположения сцены плавания покойных, прошедших этапы и трансформации для обретения благополучия в загробном мире.
ISSN 2500-2988 LOCUS: People, Society, Culture, Meanings. 2020. Vol. 11. No. 4
Рис. 1. Сцена плавания из Абидоса. Деталь росписи западной стены коридора гробницы Аменемхета (ТТ 82; Фивы, Шейх Абд эль-Курна; XV в. до н.э.)
Fig. 1. Pilgrimage to Abydos. Detail of the decoration on the western wall
of the corridor of AmeneiT^t^ tomb (TT 82; Thebes, Sheikh Abd el-Qurna; XV century BC)
Как можно заметить, праздник Уаг имел непосредственную связь с культом бога Осириса. На это также указывает отрывок из Текстов пирамид: Вот, он пришел как Орион! Вот, Осирис пришел как Орион! Владыка вина в (праздник) Уаг. «Благой!» - сказала мать его; «наследник!» - сказал отец его, того, кто зачат небом и рожден утренней звездой» (Pyr. 819-820 [29, S. 454-455]). Как мы видим, с Орионом отождествлялся Осирис, считавшийся также «владыкой вина». Об этом говорится и в другом отрывке Текстов пирамид, где Осирис называется владыкой вина во время разлива (Руг. 1524а [30, S. 324])
Не исключено, что в ходе Уага совершалось подношение сосудов с вином и сами участники церемоний пили вино, являвшееся символом разлива реки. Вероятно, праздник Уаг соотносился с восходом Ориона или Сириуса, которые во время разлива Нила вместе сияют на небе [17].
я
и р
о т с
я а
б о
со
Концепции маат и исефет в программах праздников
Различные праздники, проводившиеся в сезон разлива, в разной форме отмечали грядущее или наступившее половодье. Подателями разлива реки считались боги Ра, Осирис, Тот, Хатхор, Хапи, Хнум. В честь этих божеств проводились отдельные праздники на протяжении всего сезона. Для произрастания зерновых культур и сбора хорошего урожая в течение сезонов посева и жатвы отмечались праздники богов Рене-нутет, Непри, Мина [22]. Программа каждого египетского праздника включала церемонии в честь богов, правящего фараона и умерших предков. Тем самым подчеркивалась взаимосвязь мира живых с миром богов и миром мертвых, что являлось необходимым условием для поддержания мирового порядка, обозначавшегося словом маат.
Таким образом, праздник служил средством сохранения стабильности в стране, удержания ее от хаоса, беспорядка, считавшегося противоположностью маат и определявшегося словом исефет. Надо заметить, что лейтмотивом многих праздников была борьба сил света и тьмы, солнечного бога Ра и чудовищного змея Апопи, сторонников бога Осириса и его врагов, приспешников Сета. Воспроизведение этого противостояния, отраженного в многочисленных мифах, с одной стороны, выражало идею постоянно существующего в мире конфликта маат и исефет, а с другой - являлось способом предотвращения прихода того самого исефет в виде засухи, голода, войн.
Концепция маат связывалась, в том числе, с мотивом плодородия и культом Осириса. В Тексте саркофагов встречается такое речение: Живу я или умираю, я Осирис, я вхожу и вновь появляюсь в тебе, я распадаюсь в тебе, я расту в тебе... Боги живут во мне, ибо я живу и расту в зерне, которое поддерживает чтимых. Я покрываю землю. Живу я или умираю, я - ячмень. Я не погибну. Я вхожу в Правду (маат), я защищаю Правду, я владыка Правды... (СТ 330, IV. 168-170 [13]). В этом отрывке выражена центральная идея мифа об Осирисе: смерть и возрождение бога, который ассоциировался с произрастающим зерном, составлявшим основу жизни египтян. Оно являлось также пищей усопшего, получавшего жертвенные дары в виде хлеба.
Согласно мифу, воскресение Осириса произошло после победы Хора, сына Осириса, над Сетом. В ходе сражения Сет вырвал глаз у Хора, о однако бог Тот исцелил око. Хор дал свое око проглотить отцу, который в результате ожил и стал владыкой загробного мира. На мифа сложилось представление о жертвоприношении как необходимом о условии воскрешения усопшего в ином мире [7, с. 193-194]. Подношение хлеба, соотносившегося с оком Хора, способствовало посмертному
ISSN 2500-2988 LOCUS: People, Society, Culture, Meanings. 2020. Vol. 11. No. 4
преображению человека, который становился ах (Ah - «быть светлым, сильным, эффективным»), т.е. обретал силу и крепость, что позволяло ему свободно перемещаться в загробном мире и принимать участие в различных праздниках. Надежда на получение такой возможности после смерти прослеживается в программах праздников, главные участники которых (прежде всего, фараон), совершая плавание на священной ладье, выступали одновременно как живые и умершие, поскольку путешествие в барке символизировало посмертное плавание усопшего вместе с солнечным богом в его ночной и дневной барке [4, с. 131-132].
Сопровождая барку бога от одного храма до другого, участники праздника воспроизводили ежедневный путь небесного светила, как дневной, так и ночной. Например, в ходе праздника Опет, отмечавшегося во 2-й месяц сезона разлива, путь с баркой Амона-Ра из храма Карнака в храм Луксора и обратно символизировал 12-часовое ночное путешествие солнечного бога по загробному миру, в Дуате. Причем каждый этап праздника соотносился с определенным часом ночи [Там же, с. 131]. Праздник «Выход Мина», проходивший в первое новолуние сезона жатвы, отмечал небесное путешествие Солнца на спине Священной коровы, его заход на западном горизонте и возрождение на рассвете [6]. Окончание праздничных церемоний означало не только торжество бога над смертью, но и обновление сил людей, которые как бы заново рождались вместе с солнцем.
При этом обновление жизни касалось также усопших, чьи статуэтки, как правило, носили вслед за статуей бога в праздничной процессии. Таким образом, души усопших оказывались среди живых, как сказано в Книге мертвых (гл. 136) (см. Pap. Nu, 16 [11, p. 300]). Участие умерших в праздниках означало возможность поддерживать свою жизнь в ином мире. В папирусе Ну, например, неоднократно подчеркивается, что такая-то глава должна быть произнесена в праздник такой-то. Скажем, «глава о совершенствовании ах» (гл. 136) должна читаться так: во 2-й и 6-й лунные дни, в день праздника Уга, праздника Тота, в день рождения Осириса, в праздник Сокара, день праздника ночи Хакер (Pap. Nu, 16 [11, p. 496-497]). Некоторые из этих праздников мы уже встречали в надписи стелы Яхмоса I.
В той же главе поясняется цель прочтения заклинаний: оно позволит о умершему пройти через скрытые места Дуата (т.е. загробного мира), проникнуть в тайные места некрополя, пройти сквозь горы, обнару-т жить тайные долины, неведомые никому [11, p. 497]. Кроме того, чтение главы даст усопшему способность ходить, избавит от глухоты его лицо, позволит ему пройти (путь) вместе с богом, появиться среди ^ живых, выйти в день, обрести силу среди богов [Там же]. Из этого
отрывка видно, что в символической программе праздников тесно переплетались судьбы живых и мертвых. Совершая определенные обряды, близкие усопшего и жрецы не только поддерживали его жизнь в ином мире, но и сами получали силу от богов и душ умерших, достигших состояния блаженства. Кроме того, в дни праздников люди надеялись очиститься от своих грехов, от всякого зла (исефет) (см. 76-ю гл. Книги мертвых [11, р. 270]), чтобы иметь возможность после смерти получить оправдание на суде Осириса.
Концепция загробного мира в семантике праздника
Надо заметить, что все перечисленные выше праздники были связаны с идеей перехода усопшего из одного мира в другой, его воскрешением и преображением. Таким образом, в их основе лежали мифологические сюжеты о смерти и воскресении Осириса. Совершая те или иные ритуалы в определенное время суток и лунного цикла, люди соотносили себя как с Солнцем, так и с Осирисом, которые проходили этапы смерти и возрождения. В одном из мифов говорится, что после своего воскресения Осирис становился созвездием Ориона (Сах). На рассвете подземный мир проглатывает Ориона, но каждую ночь он возрождается на небе [21, р. 114]. В Текстах пирамид проводится параллель между рождением Ориона и возрождением покойного царя на небе в виде ах: Зачинает небо тебя с Орионом, рождает утренняя звезда тебя с Орионом. Живи, живи, ведь повелели боги, (чтобы) жил ты. Восходишь ты с Орионом в области восточной неба, закатываешься ты с Орионом в области западной неба. (Руг. 442 [29, 8. 229]).
По сути, усопший отождествлялся со звездой, которая находится в созвездии Ориона. В 101-й и 102-й главах Книги мертвых прямо говорится, что покойный должен стать звездой и оказаться среди нега-снущих звезд, находящихся в северной части неба. В этом контексте интересно обратить внимание на пояснительный текст к 190-й главе, дающий инструкцию относительно места проведения ритуала: Проведи (обряд) внутри комнаты, устланной тканью, (которая) целиком украшена звездами (букв.: рассыпанными звездами) [11, р. 497]. Тем самым исполнители обряда символически оказывались на небе, среди звезд, т.е. среди аху, которые благодаря чтению этой главы могли появиться о среди живых. ^
Здесь можно провести еще одну параллель, связанную с праздником £ «Выход Мина», во время которого статую бога несли жрецы, заверну- о тые в полотно, украшенное звездами (рис. 2). В данном случае Мин, божество плодородия, соотносился, с одной стороны, с солнечным
I _
ISSN 2500-2988 LOCUS: People, Society, Culture, Meanings. 2020. Vol. 11. No. 4
богом Ра, плывущим по небу, а с другой - с Луной, поскольку в ряде текстов он назывался лунным быком, освещающим четыре стороны земли [6, с. 111]. Поэтому выход жрецов из святилища со статуей бога можно трактовать и как рождение Луны [Там же]. При этом сами жрецы, завернутые в «звездное» покрывало, сопоставлялись со звездами, сопровождающими ночное путешествие небесного светила. Оборачивание в покрывало напоминает церемонию обертывания мумии пеленами. Уподобляясь усопшим, участники праздника символически умирали, чтобы затем обновиться в новом качестве. На это намекает присутствие опахал и букетов цветов с раскрытыми лепестками, символов возрождения.
о
VQ
о
Ш
Рис. 2. Сцена с изображением процессии жрецов, несущих статую Мина [24, pl. 201] Fig. 2. Scene depicting a procession of priests carrying the statue of Min [24, pl. 201]
Вернемся к мотиву путешествия Ориона. По сообщению Текстов пирамид, Ориона и усопшего сопровождает звезда Сириус (Сотис): Спутница ваша - Сириус чистых мест. Она поведет вас по прекрасным путям на небесах, в Полях Иару (Pyr. 822a-c [29, S. 456-457]). Созвездие Ориона и Сириус расположены на небосклоне вблизи друг от друга. Если Орион египтяне отождествляли с Осирисом, то Сириус - с его супругой, Исидой [20, p. 629]. Ежегодный гелиакический восход Сириуса происходил незадолго до начала разлива Нила. Данное наблюдение легло в основу календарной системы в 365 дней, и в день Нового года отмечалось празднование Восхода Сириуса [36, p. 26].
В приведенном отрывке Текстов пирамид мы видим, что усопший фараон и бог совершали совместное странствие по ночному небосклону в области, называемой Полями Иару, или Полями Тростника. Это место считалось обителью мертвых, прошедших суд Осириса и получивших право на вечную счастливую жизнь. Если в эпоху Древнего царства Поля Иару соотносились с небесной сферой, то начиная со Среднего царства они мыслились уже областью подземного мира и помещались на востоке, где восходит солнце [23, p. 120; 34, p. 32]. Поля Иару представлялись по аналогии с земным миром, причем миром стабильного благополучия, не подверженным различным неприятностям в виде засухи, неурожая, наводнений. В местах пребывания блаженных вечно растут ячмень и пшеница, там царят радость и изобилие.
Неудивительно поэтому стремление египтян проводить параллели между праздничными церемониями и блаженным пребыванием усопшего в загробном мире. Ведь праздник подразумевает всегда выход за пределы трудовых будней и связан с состояниями радости и духовного подъема. Хотя приготовления к празднику и сами церемонии требовали достаточно большого напряжения сил со стороны их участников, труд во славу божества не считался обременительным. Предполагалось, что и в загробной жизни, даже пребывая в Полях Тростника, умерший должен был трудиться на своего господина-бога: сеять зерно и убирать урожай [3, с. 206] (рис. 3). Тем не менее во избежание этой необходимости в гробницу клали фигурки - ушебти, которые работали вместо покойного. Однако такая подмена не считалась g уклонением от своих обязанностей, поскольку труд раба расценивался о как труд хозяина, отдававшего распоряжения и следившего за ходом работ. Поэтому в 110-й главе Книге мертвых усопший считал себя Ц вправе заявлять: Я стал блаженным там (т.е. в Полях Тростника. -А.М.); я ем там, я пью там. Я пашу там землю, я убираю там уро- S жай... [35, p. 87].
ISSN 2500-2988 LOCUS: People, Society, Culture, Meanings. 2020. Vol. 11. No. 4 _)
Рис. 3. Поля Иару. Копия росписи гробницы Сеннеджема (ТТ 1; Дейр эль-Медина; XIII в. до н.э.)
Fig. 3. Sennedjem and Iineferti in the Fields of Iaru. Copy of the painting of Tomb of Sennedjem (TT 1; Original Deir el-Medina; original ca. 1295-1213 B.C.)
Судя по календарным спискам, во время праздников совершались обильные жертвоприношения, которые по окончании ритуала раздавались его участникам [16]. Такое количество жертвенной пищи являлось не только знаком благодарности богу за его милости, но и напоминанием об изобильной жизни, ожидавшей человека в ином мире. Как говорилось ранее, участники праздников пили опьяняющие напитки, которые приводили их в экстатическое состояние, позволявшее осуществить символический переход из одного мира в другой и общаться с умершими предками [8, p. 137]. Таким образом, во время праздника граница между миром живых и миром мертвых как бы истончалась, и усопшие призывались разделить радость торжества с живущими.
Праздник становился способом расширения не только пространства, но и времени, поскольку связь ритуалов с заупокойным культом означала приобщение людей к вечности. Любой человек надеялся отмечать праздники и в будущей жизни, что выражалось в желании запечатлевать сцены праздников на стенах заупокойных храмов и гробниц, являвшимися местами постоянного присутствия Двойника владельца храма или гробницы, изображавшегося в качестве участника церемоний. Праздничные ритуалы, представленные на плоскости стены, оказывались
р о
б о е
принадлежностью уже иного мира, где также, по мысли египтян, проходят богослужения. Эта идея подчеркивалась размещением сцен праздников в пространстве храмов в соответствии с реальным ходом праздничной процессии - параллельно течению реки или вдоль храмовой оси, ведущей к святилищу [4, с. 126].
Совершение жертвоприношений в пространстве храмов или гробниц, украшенных, в том числе, сценами праздников, магическим образом «оживляло» изображения и наделяло мертвых активностью, необходимой для исполнения праздничных церемоний в ином мире. Тем самым проведение праздника на земле, как и простое зачитывание надписей, сопровождавших изображения ритуалов, инициировали проведение того же праздника в инобытии.
В целом, можно заметить, что в египетских праздниках мифологические сюжеты о богах непременно соединялись с мотивом путешествия в загробный мир. События, происходившие во временной жизни, рассматривались в прямой связи с явлениями, ожидавшими человека после смерти. Регулярное проведение праздников актуализировало идеи об инобытии и оказывалось способом наиболее тесного взаимодействия с богами и усопшими, помогавшими душе безболезненно осуществить переход из одного мира в другой и преодолеть опасности, встречавшиеся на ее пути к Полям Иару.
Участники праздников исполняли роли различных божеств, являвшихся либо защитниками, либо противниками Ра, Осириса и Хора, с которыми соотносился фараон. Таким образом, в программе праздника отображалась военная структура общества, включавшая различные виды войск и возглавляемая царем. Разыгрывание взятого из мифа сюжета о противостоянии богов должно было магическим образом отразить от Египта реальную военную угрозу и в то же время вдохновить его население на борьбу с чужеземными врагами.
Кроме того, названный сюжет вызывал аллюзию на естественный цикл смены дня и ночи, восхода и захода небесных тел, посева и прорастания семян. Практически каждый день календарного года оказывался праздничным и отмечал то или иное явление природного характера, с которым согласовывались трудовые будни египтян, задействованных в сельском хозяйстве. Организация праздников определенным образом к настраивала жителей страны на соблюдение порядка, на стремление вести праведную жизнь, что было условием продолжения существования души после смерти. Образно говоря, праздники позволяли держать Ц. в равновесии чаши Весов Истины, находящиеся в зале заседания суда Осириса. На одной чаше весов - перо Маат (символ правды), на другой -сердце человека. Перевес чаши в сторону сердца означал преобладание
I ш _
ISSN 2500-2988 LOCUS: People, Society, Culture, Meanings. 2020. Vol. 11. No. 4
злых поступков в жизни человека; в таком случае его душа уничтожалась, лишаясь вечной жизни. Если чаши весов оставались в равновесии, то душа отправлялась в Поля Иару и присоединялась к богам.
Подобное можно сказать о жизни всего народа: пренебрежение законом ведет к беспорядкам в стране, разрушению хозяйства и к другим бедствиям, неоднократно случавшимся в истории египетского государства и красочно описанных в «Речении Ипувера». Памятуя как об этом, так и о загробном воздаянии, люди старались сверять свои поступки с представлениями об истине, маат. Служение богам и забота об усопших в полной мере относились к этой категории и считались верным способом поддержания благополучия в мире земном и потустороннем.
Как мы видели, церемонии праздников во многом носили магический характер, призванный убедить богов в праведности людей и даровать им благоденствие в земной и загробной жизни. Однако необходимо отметить, что в стремлении соотнести себя с богами Ра и Осирисом, пройти с ними путь от смерти к жизни и защитить их от сил зла кроется более глубокое отношение египтян к религиозной жизни, в которой магизм являлся лишь одним из проявлений их сложных космогонических представлений. Именно они лежали в основе надписей и рисунков гробниц и саркофагов, которые рассматривались как своего рода микрокосм, где происходило таинственное воскресение души усопшего, совершавшего ежедневное путешествие с солнечным богом по дневному и ночному небу. Эти наблюдения имеют существенное значение для исследования путей и особенностей формирования и развития религиозных представлений египтян в контексте изучения истории религии и культуры повседневности народов Древнего Востока.
Библиографический список / References
1. Большаков А.О. Человек и его Двойник. Изобразительность и мировоззрение в Египте Старого царства. СПб., 2001. [Bolshakov A.O. Chelovek i ego Dvoynik. Izobrazitelnost i mirovozzrenie v Egipte Starogo tsarstva [Man and his Double. Visual arts and worldview in Old Kingdom of Egypt]. St. Petersburg, 2001.]
2. Кеес Г. Заупокойные верования древних египтян: От истоков и до исхода Среднего Царства / Пер. с нем. И.А. Богданова. СПб., 2005. [Kees H. Zaupokoynye verovaniya drevnikh egiptyan: Ot istokov i do iskhoda Srednego
У Tsarstva [Totenglauben und Jenseitsvorstellungen der alten Ägypter. Grundlagen
und Entwicklung bis zum Ende des Mittleren Reiches]. I.A. Bogdanov (transl.
3" from German). St. Petersburg, 2005.]
о 3. Матье М.Э. Избранные труды по мифологии и идеологии Древнего Египта.
М., 1996. [Matye M.E. Izbrannye trudy po mifologii i ideologii Drevnego Egipta [Selected works on the mythology and ideology of Ancient Egypt]. Moscow, 1996.]
<u
4. Миронова А.В. Древнеегипетский праздник Опет в эпоху Хатшепсут: ритуал и символика // Вестник древней истории. 2009. № 4. С. 125-137. [Mironova A.V. The Opet festival in Ancient Egypt in the epoch of Hatshepsut: Ritual and symbolism. Journal of Ancient History. 2009. No. 4. Pp. 125-137. (In Russ.)]
5. Миронова А.В. Коронации Хатшепсут и Тутмоса III: анализ политического мифа // Вестник древней истории. 2011. № 3. С. 95-106. [Mironova A.V. Coronation of Hatshepsut and Tutmose III: Analysing the political myth. Journal of Ancient History. 2011. No. 3. Pp. 95-106. (In Russ.)]
6. Миронова А.В. Праздник «Выход Мина» в рельефах храмов Нового царства: проблема прочтения и интерпретации // Вестник древней истории.
2013. № 3. С. 108-124. [Mironova A.V. Festival of the "Departure" of Min in the reliefs of New Kingdom temples: Problems of reading and interpretation. Journal of Ancient History. 2013. No. 3. Pp. 108-124. (In Russ.)]
7. Павлова О.И. Жертвенный ритуал в текстах пирамиды Унаса // Древний Египет. Язык - культура - сознание. По материалам Египтологической конференции в ИВ РАН 12-13 марта 1998 г. / Отв. ред. О.И. Павлова. М., 1999. С. 184-210. [Pavlova O.I. The sacrificial ritual in the texts of the Unas pyramid. Drevniy Egipet. Yazyk - kultura - soznanie. O.I. Pavlovа (ed.). Moscow, 1999. Pp. 184-210. (In Russ.)]
8. Bell L. The New Kingdom "Divine" Temple: The example of Luxor. Temples of Ancient Egypt. B. Shafer, D. Arnold (eds.). L.; N.-Y., 1997. Pp. 127-184.
9. Bleeker C.J. Egyptian festivals: Enactments of religious renewal. Leiden, 1967.
10. Breasted J.H. Ancient records of Egypt: Historical documents from the earliest times to the Persian conquest. Chicago, 1906. Vol. 2.
11. Budge W. The chapters of coming forth by day. L., 1898.
12. Davies N., Gardiner A. The tomb of Amenemhet (No. 82). L., 1915.
13. De Buck A. The Ancient Egyptian Coffin Texts. Vol. IV. Texts of spells 268-354. Chicago, 1951.
14. Depuydt L. Civil calendar and Lunar calendar in Ancient Egypt. Leuven, 1997. (Orientalia Lovaniensia Analecta, 77)
15. Eaton K. Festivals of Osiris and Sokar. Studien zur altaegyptischen Kultur. 2006. Bd. 35. Pp. 75-101.
16. El-Sabban S. Temple festival calendars of Ancient Egypt. Liverpool, 2000.
17. Erman A. Die Religion der Ägypter. Ihr Werden und Vergehen in vier Jahrtausenden. Berlin, 2001. (1. Auflage 1934).
18. Fukaya M. Socio-religious functions of three Theban festivals in the New Kingdom: The Festivals of Opet, the Valley, and the New Year. Diss. Trinity,
2014.
19. Galán J.M. The hymns to Amun-Ra and Amun in the Tomb-chapel of Djehuty (TT 11). Joyful in Thebes. Egyptological studies in honor of Betsy M. Bryan. R. Jasnow, K.M. Cooney (eds.). Atlanta; Georgia, 2015. Pp. 183-196.
20. Griffiths J.G. Osiris. Lexicon der Ägyptologie. 1982. Vol. IV. Kol. 623-633.
21. Hart G. The Routledge Dictionary of Egyptian Gods and Goddesses. 2rd ed. t> L.; N.-Y., 2005. к
22. Jauhiainen H. "Do Not Celebrate Your Feast without Your Neighbours": E3" A study of references to feasts and festivals in non-literary documents from Ramesside Period Deir el-Medina. Diss. Helsinki, 2009. URL: https://core. ac.uk/download/pdf/14914753.pdf (date of access: 20.02.2020)
I ш _
ISSN 2500-2988 LOCUS: People, Society, Culture, Meanings. 2020. Vol. 11. No. 4
23. Lesko L.H. Ancient Egyptian cosmogonies and cosmology. Religion in Ancient Egypt: Gods, Myths, and Personal Practice. B.A. Shafer (ed.). Ithaca, 1991. Pp. 88-122.
24. Medinet Habu. Festival Scenes of Ramses III. J.A. Wilson, T.G. Allen (eds.). Chicago, 1940. Vol. IV. (Oriental Institute Publications, 51)
25. Parker R.A. The calendars of Ancient Egypt. Chicago; Illinois, 1950. (Studies in Ancient Oriental Civilization, 26).
26. Porter B., Moss R.L. Topographical bibliography of Ancient Egyptian hieroglyphic texts, reliefs, and paintings. 2rd ed. Oxford, 1968. Vol. IV.
27. Porter B. Moss R.L. Topographical bibliography of Ancient Egyptian hieroglyphic texts, reliefs, and paintings. 2rd ed. Oxford, 1994. Vol. I. Part 1.
28. Schott S. Altägyptische Festdaten. Wiesbaden, 1950.
29. Sethe K. Die Altägyptischen Pyramidentexte. Bd. I. Leipzig, 1908.
30. Sethe K. Die Altägyptischen Pyramidentexte. Bd. II. Leipzig, 1910.
31. Sethe K. Urkunden des 18. Dynastie. Leipzig, 1906. (Urkunden des ägyptischen Altertums; 4). Bd. I-II.
32. Spalinger A. The private feast lists of Ancient Egypt. Wiesbaden, 1996.
33. Spalinger A. Feasts and fights: Essays on time in Ancient Egypt. Yale, 2018. (Yale Egyptological Studies, 10)
34. Taylor J.H. Death and the Afterlife in Ancient Egypt. Chicago, 2001.
35. The Book of the Dead or Going forth by Day: Ideas of the Ancient Egyptians concerning the hereafter as expressed in their own terms. J. Allen (transl.). Chicago, 1974. (Studies in Ancient Oriental Civilization, 37).
36. Wells R.A. Re and the Calendars. Revolutions in Time: Studies in Ancient Egyptian Calendrics. A. Spalinger (ed.). San Antonio, 1994. Pp. 5-23.
Статья поступила в редакцию 28.05.2020, принята к публикации 18.11.2020 The article was received on 28.05.2020, accepted for publication 18.11.2020
Сведения об авторе / About the author
Миронова Александра Вадимовна - кандидат искусствоведения; доцент кафедры источниковедения и специальных исторических дисциплин, Государственный академический университет гуманитарных наук, г. Москва
Mironova Alexandra V. - PhD in Art History; associate professor at the Department of Source Studies and Special Historical Disciplines, State Academic University for the Humanities, Moscow E-mail: alevmir@mail.ru
^
CP
о
к
с
s
a:
ro
VQ
