УДК 322
Малухова Марьяна Анатольевна
Malukhova Mariana Anatolyevna
аспирант кафедры политологии, социологии и теологии Пятигорского государственного лингвистического университета dom-hors@mail.ru
РОЛЬ РЕЛИГИОЗНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ В РЕАЛИЗАЦИИ МОЛОДЕЖНОЙ ПОЛИТИКИ
PhD student of the Political Science, Sociology and Theology Department, Pyatigorsk State Linguistic University dom-hors@mail.ru
THE ROLE OF RELIGIOUS ORGANIZATIONS IN THE SPIRITUAL CONSOLIDATION OF YOUTH AND YOUTH POLICY IMPLEMENTATION
Аннотация:
Данная статья посвящена роли религиозных организаций, в частности мусульманских и православных, в консолидации молодежи и реализации эффективной молодежной политики. Уделяется особое внимание религиозно-политическим процессам, имеющим место в указанном регионе, а также деятельности некоторых религиозных организаций в формировании молодежного сознания.
Ключевые слова:
молодежь, религиозные организации, ислам, церковь.
Summary:
The article focuses on the role of religious organizations, in particular the Muslim and Orthodox ones, in the consolidation of youth and implementation of the efficient youth policy in the North Caucasus. The author pays special attention to the religious and political processes taking place in the region, as well as the activities of some religious organizations in shaping of the youth consciousness.
Keywords:
youth, religious organizations, Islam, church.
В последние два десятилетия в Северо-Кавказском регионе наблюдается активизация религиозно-политических процессов. Эти процессы имеют как положительные стороны (возврат к традициям, рост национального самосознания, культурных и духовных ценностей), так и отрицательные (когда многие люди, не имея достаточных знаний о сущности и целях религии, трактуют ее неверно и навязывают свои мнения другим, что может вылиться в социальные, национальные и конфессиональные конфликты).
Отсутствие хорошо продуманной федеральной национальной политики, силовое решение проблем, нестабильная политическая и социально-экономическая ситуация, высокий уровень безработицы, особенно среди молодежи, отсутствие социальных перспектив стали питательной средой для появления радикальных и экстремистских сил и дестабилизации обстановки в регионе.
Сегодня региональные духовные управления мусульман вынуждены проводить определенную молодежную политику, что необходимо в условиях, когда простое соблюдение традиций и обычаев не в состоянии обеспечить стабильность и устойчивое развитие общества.
Необходимость проведения молодежной политики с учетом мусульманского фактора на Северном Кавказе связана с целым рядом факторов и действующих причин.
Главным фактором становится изменение отношения к религии. Можно говорить о постсекуляризации мусульманского населения региона, то есть о процессе, который некоторые исследователи не совсем удачно называют религиозным возрождением. В основе этого явления лежит отмена прежнего набора символов и ценностей, связанного с советским прошлым. Для подавляющего большинства мусульман Северного Кавказа «советское» и «светское» были неразрывно связаны друг с другом. И после исчезновения первого второе тут же оказалось под вопросом. Феномен постсекулярного общества отмечен в целом ряде европейских стран, бывших еще недавно лидерами процесса секуляризации, свободомыслия и атеизма, а затем впавшими в состояние экзистенциально-ценностной апатии и безрелигиозности.
Впервые о постсекулярности как об отличительной черте современности написал немецкий теоретик Ю. Хабермас, считая ее естественным феноменом позднего модерна. «Сегодня налицо, -писал он, - главным образом три накладывающихся друг на друга феномена, вместе взятые, создающие картину всемирного оживления религии. Это распространение больших мировых религий посредством миссионерства, их фундаменталистская радикализация и политическая инструментализация их потенциала насилия. Причем внутри религиозных общин и церквей повсюду выходят на передовую ортодоксальные или как минимум консервативные силы» [1].
Ответом на создавшийся вакуум стало интенсивное развитие религиозных объединений и организаций. Стали появляться учебные заведения, начала издаваться соответствующая литература духовного содержания, стал набирать силу процесс поисков религиозной идентичности. Формирование нового религиозного самосознания проходило на фоне роста недовольства социальными реалиями, складывающимися после проведения рыночных реформ, а также наследием советского прошлого. Именно молодые люди исламского вероисповедания оказались разочарованы ситуацией, когда, с их точки зрения, мусульмане занимают в обществе менее значимое место, нежели православные христиане. Кроме того, как показали социологические опросы и интервью, недовольство мусульманской молодежи вызывает более тесное сближение православных иерархов с государственной властью, происходящее как на федеральном, так и на региональном уровнях. Многие усмотрели в этом факте претензии на доминирующую роль в формировании государственной идеологии и национальной идеи, восходящей своими корнями к дореволюционной России, официально заявлявшей себя православной державой.
Кроме того, причиной обострения ситуации является кадровая ситуация, сложившаяся в сфере мусульманского духовенства в последние десятилетия. Большинство мулл, имамов и муэдзинов являются людьми среднего и старшего возраста. Они начинали свою деятельность в советские времена, и в их задачу входило соблюдение традиционных форм отправления культа. Они привыкли общаться с людьми пожилого возраста, ибо именно эта категория граждан составляла большинство тех, кто проявлял интерес к религии. Сегодня паства значительно помолодела и именно молодежь испытывает потребность в ответах на вопросы об их месте в постсоветском обществе и о том, какой именно социальный порядок устанавливается вокруг них без их участия. Именно молодежь обладает наименьшим адаптивным ресурсом, ибо их адаптация только начинается. Отсюда особая чуткость к вопросам справедливости и соответствия сферы фактичного и сферы значимого.
Молодые мусульмане играют, таким образом, в умме всевозрастающую роль, что ставит процесс смены поколений в зависимость от ее способности унаследовать ценности и нормы традиционного ислама ханафитского мазхаба. Но авторитет сторонников этой традиции ставится под вопрос по причине их неготовности ответить на вызовы современности. Имамы и муллы оказались бессильны перед новым порядком, когда стихийный рынок возродил старые и весьма архаичные формы социального взаимодействия, что привело к поиску защиты от произвола властей. И именно на эту роль начали активно претендовать представители оппозиционных исламских организаций, готовые отстаивать интересы и защищать права молодых мусульман. Таким образом, формирование нового поколения мусульманских священнослужителей, мыслящих позитивно и способных выстраивать государственно-конфессиональные и межконфес-сиональные отношения - одна из важнейших задач современности.
Позитивным примером молодежной политики является стремление федеральных и региональных властей участвовать в создании системы мусульманского образования. Так, в столице Кабардино-Балкарской республики Нальчике создается уникальный образовательный центр. «Строительство исламского образовательного центра, - подчеркивает Р.М. Кучмезов, руководитель Центра изучения и развития религиозных конфессий, - это инициатива Москвы, президента страны, которую поддержал глава Кабардино-Балкарии. Сейчас многие молодые мусульмане едут учиться за границу, и неизвестно куда попадут. По статистике, в мусульманские вузы с хорошей репутацией попадает всего 5 %, куда доедут остальные - большой вопрос. За последние 15 лет в Кабардино-Балкарии количество мечетей выросло в 20 раз, и это значит, что народ тянется к духовной жизни. Чтобы было как раньше, до революции, - ни воровства, ни коррупции, бизнес на честном слове. Так что нужен центр. Тем более, в Центральной мечети места для верующих уже не хватает, летом молятся на улице» [2].
Не менее важную роль в формировании молодежной политики на Северном Кавказе должна играть РПЦ Московского Патриархата. К сожалению, несмотря на несомненное понимание важности этого направления работы, нельзя говорить о детально проработанной политике, проводимой православным руководством. И это в условиях колоссальной, хотя и не всегда афишируемой поддержки, которую ей оказывают государственные органы различного уровня. Конечно, анализ реальной практики и документов, которыми руководствуются деятели русской православной церкви, позволяет говорить о выделении некоторых направлений в работе с молодежью в качестве приоритетных, но о четкой программе, позволяющей координировать усилия различных структур и деятелей, речи там не идет. Как не идет речи и о разработке стратегических задач и, тем более, о технологиях оказания влияния на молодежь, способах работы с ней.
Можно смело утверждать, что стержнем молодежной политики РПЦ на Кавказе, как, впрочем, и в остальных регионах России, является развитие системы конфессионального образования. Эта система фактически была воссоздана на фундаменте существовавшего с дорево-
люционных времен церковного образования. Создание концепции религиозного образования РПЦ было осуществлено значительно легче, чем аналогичная концепция мусульман: наличие в христианской церкви жесткой иерархии и исторического опыта сыграла свою положительную роль. Да и опыт работы Ставропольской духовной семинарии, которая возобновляла свою работу в 40-50-х гг., был легко восстановлен на рубеже 80-х и 90-х гг.
Концепция православного образования и воспитания опирается на Определение Архиерейского Собора 1994 г. «О задачах церкви в области религиозного образования». В пункте 6 этого «Определения» подчеркивается необходимость «расширять сотрудничество между Церковью и государством в области образования как на общецерковном, так и на местном уровнях. Для этого рекомендуется заключение соглашений, выработка программ духовно-нравственного воспитания, совместное проведение форумов, конференций, семинаров. Образовательная деятельность Русской Православной Церкви должна учитывать не только общецерковные нужды, но и задачи, стоящие перед государственными программами образования в странах СНГ и Балтии» [3].
Позитивным моментом рассматриваемого документа является систематизация образовательных учреждений для верующих и провозглашение единой системы, включающей в себя «воскресные (приходские) школы, детские сады, гимназии, лицеи, катехизаторские курсы, высшие православные учебные заведения». Сильной стороной является также унификация образовательных программ, для чего в каждой епархии существуют специальные отделы образования и катехизации, в задачу которых входит, помимо организации деятельности подведомственных духовных учебных заведений, активная работа со светскими учебными заведениями и заведениями других конфессий, прежде всего мусульманских.
Это направление работы реализуется в православных молодежных лагерях, где молодые верующие получают уникальный опыт общения и сотрудничества совместного с другими верующими своей возрастной группы. Кроме того, нередко в таких мероприятиях православные молодые люди получают возможность знакомиться и сотрудничать с активистами патриотических молодежных организаций, не отрицающих православия, но и не акцентирующих своего внимания на этих аспектах. Часто именно так осуществляется рекрутинг в ряды верующих невоцер-ковленных или неопределившихся со своей религиозной жизни юношей и девушек. Здесь особо следует упомянуть организованный совместно с государственными органами и региональными духовными управлениями мусульман православно-мусульманский молодежный лагерь.
Если за региональный уровень отвечают епархиальные отделы образования и катехизации, то на федеральном уровне присутствует головная структура - Синоидальный отдел образования и катехизации, разрабатывающий концептуальные основы молодежной политики, основная цель которой - воцерковление как можно большего числа молодых людей. Данный отдел занят интерпретацией событий современности на основе православного вероучения и соответствующей религиозной традиции. Здесь же разрабатывается стратегия налаживания диалога между верующими и неверующими, между мусульманами и христианами, церковью и государством и т.п.
Естественно, в центре внимания РПЦ при работе с молодежью оказываются дети, воспитание которых в духе и букве религиозного вероучения всегда является основным в деятельности всех конфессий. Десятилетия борьбы с «церковными предрассудками» в советский период нарушили естественно складывающийся прежде ход передачи знаний о религии и церкви, поставили перед структурами образования и катехизации непростую задачу - возродить существовавшие в дореволюционной России традиции. Наверное, тогда между числом тех, кто в ходе социологических опросов называет себя православными и тех, кто регулярно посещает храмы, разница начнет снижаться. Пока же она так велика, что позволяет поставить под вопрос действительное число верующих.
РПЦ в последние десятилетия становится все более близкой исламу в своем антиевропей-ском и антизападном стоянии, так как, по мнению многих исследователей, «...попытка замены своей социокультурной парадигмы другой, осуществляемая сейчас в России является весьма рискованной, так как мировой опыт свидетельствует, что ни одна из таких попыток успехом пока не увенчалась» [4]. Тем не менее, это дает повод сторонникам либеральных взглядов обвинять ее в дрейфе в сторону Востока как социокультурного типа. «Русская Церковь, как думают многие, может стать основой новой русской идентичности. Но это не так. Русская Церковь сама дрейфует в Евразию. Городской средний класс с изумлением слышит слова против Всеволода Чаплина о «православном дресс-коде» и ужасается тем, как Патриархия отреагировала на Пусси Райот и прочие «оскорбления». Но эти жесты обращены не к «глобальному классу», а к исламизирован-ным патриотам. Патриархия просто показывает татарам и кавказцам, что ее моральные ориентиры не отличаются от моральных ориентиров ислама. Церковь готовится жить в условиях дрейфа России на Восток» [5]. С другой стороны этот «дрейф» можно объяснить.
Это обстоятельство высвечивает различие между мусульманским и православным религиозным «возрождением», как на Северном Кавказе, так и в РФ в целом. Различие здесь обусловлено двумя факторами. Во-первых, тем, что мусульманская молодежь в культурном отношении значительно ближе к традиционному аграрному обществу, характерной чертой которого является родоплеменной строй, в сфере духовного производства которого господствует религиозное сознание. Во-вторых, для многих молодых людей приверженность исламу стала средством идентификации в условиях глобализирующегося общества и формирующегося «плоского мира». Новейшие средства коммуникации и информационная открытость породили невиданное прежде чувство сопричастности единой «большой умме», что для молодых людей оказалось настоящим окном в мир, окном в будущее.
В сложившейся ситуации наиболее эффективным средством для достижения мира и согласия в многоконфессиональном обществе являются конструктивный диалог и межконфес-сиальное сотрудничество, которые будут заключаться в формировании массового исламского и православного сознания, построенного на глубоком, а не поверхностном понимании основ религий, а также в поиске общих интересов, способных объединить усилия всей общественности и религиозных конфессий на благо всего общества на Северном Кавказе.
Ссылки:
1. Хабермас Ю. «Постсекулярное общество» - что это? // Российская философская газета. 2008. Апрель.
2. Правильный ислам. В Нальчике откроется Северо-Кавказский исламский университет. 11Р1_: http://07kbr.ru/2013/02/02/pravilnyj-islam-v-nalchike-otkroetsya-severo-kavkazskij-islamskij-universitet/ (дата обращения: 26.08.2013).
3. Определение «О задачах Церкви в области религиозного образования». 11Р1_: http://sobor.patriarchia.ru/db/text/ 527249.html (дата обращения: 09.09.2013).
4. Лаза В.Д. Религиозные ценности в условиях социальных трансформаций // Теория и практика общественного развития. 2012. № 9. С. 27.
5. Морозов А. Дрейф в Евразию // Русский журнал. 11Р1_: http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Drejf-v-Evraziyu (дата обращения: 09.09.2013).