CC BY
1137
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 14 Выпуск 3 2011
Г" X
РЕЛИГИЯ И ОБЩЕСТВО
СОВРЕМЕННАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ СИТУАЦИЯ В КАЗАХСТАНЕ
Кадыржан СМАГУЛОВ
магистр политологии, докторант PhD Казахского национального университета им. аль-Фараби (Алматы, Казахстан)
Введение
События конца весны — начала лета 2011 года в Казахстане (самоподрыв смертника в Актобе, нападение группы экстремистов на полицейских в поселке Шубарши, угрозы талибов произвести террористические акты в Казахстане, в случае если власти страны примут решение отправить казахстанских военных на территорию Афганистана) привлекли внимание общественности к религиозной ситуации в республике.
На протяжении всех 20 лет независимости Республики Казахстан (РК) высшее руководство страны неустанно твердило о необходимости стабилизировать и гармонизировать межконфессиональные и межэтнические отношения. Однако на деле религиозная сфера оставалась за бортом государственной политики: основные при-
оритеты отдавались экономическому развитию и укреплению позиций правящего режима.
Из-за того что религиозная сфера была пущена на самотек, республику заполонили миссионеры из различных государств, причем деятельность некоторых из них носила явно экстремистский характер. Подобное развитие ситуации стало возможно по нескольким причинам.
После распада СССР «постсоветские» люди, убедившиеся в утопичности идеи коммунизма, утратили морально-нравственные ориентиры. Канули в Лету такие культивировавшиеся в СССР этические нормы, как добропорядочность, честность, дисциплинированность и т.п.; «дикие» 1990-е годы выдвинули на первый план силу, связи, телефонное право, блат и
другие пороки, присущие деградирующему обществу. Лишившись прежних идеалов, люди стали искать новые опоры для своего мировоззрения; идей, заполонявших образовавшийся вакуум, становилось все больше, чему во многом способствовало либеральное законодательство. В непростой период построения независимого государства появилось большое количество нечистых на руку и совесть граждан,
пытавшихся коммерциализировать сферу общественного сознания.
В первые годы независимости государство практически не уделяло внимания религиозной сфере, так как было занято решением экономических вопросов и выстраиванием политической конструкции, однако последние события в РК продемонстрировали ошибочность этой стратегии.
Традиционные религии в Казахстане: ислам и православие
Исторически сложилось так, что в Казахстане преобладают две традиционные конфессии: ислам суннитского толка и православное христианство.
В свое время ислам распространялся среди кочевых племен Казахстана не без проблем — значительно сложнее, чем, к примеру, среди оседлого населения Мавераннахра. Тем не менее казахские племена придерживались ислама. Наиболее глубоко он укоренился в среде оседлых казахов в городах вдоль Сырдарьи и Амударьи. Но некоторые правила ислама соблюдали и казахи, занимавшиеся кочевым хозяйством. Так, женщины этих племен надевали традиционные головные уборы (саукеле), закрывавшие волосы и шею, и одежды, прикрывавшие руки и ноги.
С давних времен среди населения степей был весьма распространен суфизм, проповедовавшийся Ходжа Ахмедом Яссауи. Однако мусульмане, исповедующие традиционный ислам, суфизма не признают.
Так же, как и их средневековые предки, большинство современных казахов придерживаются своеобразного синтеза традиционного ислама с элементами тенгрианства. Подобное соединение предполагает, например, поклонение духам предков (аруах), приготовление семи лепешек (жети нан) и другое, что противоречит традиционному исламу.
Именно в силу того, что в Казахстане издревле отсутствовала практика строгого соблюдения канонов традиционной мусульманской веры, в период позднего СССР и после обретения республикой независимости было модно говорить об «особом пути ислама» в Казахстане. Однако приверженцы традиционного ислама, в том числе и казахстанская молодежь, получившая религиозное образование в учебных заведениях стран Ближнего Востока, подобный «синтез» отрицают. Из-за этого нарастает непонимание между мусульманами среднего возраста и мусульманской молодежью. И если первые, которые образуют костяк Духовного управления мусульман Казахстана (ДУМК), призывают исповедовать «традиционный казахский ислам», то «новые мусульмане» (в основном, молодежь) требуют строго соблюдать традиционные каноны и догматы, не признавая никаких «течений».
Православие в Казахстане стало распространяться с вхождением Казахского ханства в состав Российской империи и началом колонизации ею казахских земель. Однако этой религии придерживалось лишь славянское население, прибывшее сюда вместе с русскими войсками. Впоследствии здесь нашли убежище русские старообрядцы, скрывавшиеся от религиозных преследований; переселяясь в отдаленные уголки ханства, они создавали свои закрытые общины.
Несмотря на то что православие существует на территории современного Казахстана уже более 250 лет, широкого распространения в среде казахов оно не получило; это было связано с сопротивлением казахов русской колонизации и, соответственно, новой религии. С приходом же к власти большевиков и установлением советской власти на всей территории бывшей Российской империи религия, в том числе и православие, была фактически поставлена вне закона. Если европейские колонизаторы, чтобы вовлечь в сферу своего влияния то или иное государство или народ, активно использовали религиозное миссионерство (в частности, навязывали свои религиозные убеждения правителям), то коммунисты СССР, отвергшие религию, применяли другие методы. Так, в период существования СССР были широко распространены межэтнические браки, особенно в среде высшего руководства национальных республик: его представители для успешного карьерного роста женились на русских девушках, тем самым демонстрируя лояльность Москве.
После обретения страной независимости в среде казахов получило известное распространение протестантство; эксперты объясняют это тем, что деятельность протестантских миссионеров щедро спонсируется не только западными религиозными организациями, но и целыми государствами.
Активная миссионерская деятельность западных проповедников привела к появлению в РК новых протестантских церквей: в республике их насчитывается более 5001. Кроме того, значительно расширились и укрепились позиции протестантских религиозных объединений и общин, количество которых уже составляет около 1 000.
После обретения независимости Казахстан, согласно Конституции, был объявлен светским государством, в котором свобода совести признавалась одним из важнейших прав человека. Кроме того, в Конституции провозглашались принципы равенства религиозных объединений и невмешательства государства в их внутреннюю деятельность.
В 1992 году был принят Закон «О свободе вероисповедания и религиозных объединениях», явившийся законодательно-правовой базой межконфессиональных отношений; он носил либеральный характер и был признан соответствующим международным стандартам.
Как отмечают многие исследователи, современная религиозная ситуация в РК во многом определяется специфической полиэтнической структурой населения. В конце 1980-х годов в большинстве постсоветских государств с преобладающим мусульманским населением (Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан и Азербайджан) доля этнических групп, традиционно исповедующих христианство, не превышала 11—13%. В Казахстане же удельный вес мусульманских этносов начиная с середины 1930-х годов всегда составлял менее 50% и лишь к 1993 году их численность превысила половину населения (вследствие массовой эмиграции европейцев). Но и в 1998 году удельный вес немусульманских народов страны намного превышал соответствующий показатель по другим «мусульманским» республикам СНГ. Почти в половине областей Казахстана мусульманские этносы являются этноконфессиональным меньшинством.
Демографический фактор вынуждает казахстанские власти балансировать между православием и исламом, не отдавая явного предпочтения ни одной из двух религий2.
Согласно социологическим исследованиям, в современном Казахстане к числу верующих относят себя от 60 до 70% населения; около 80% казахов причисляют себя к мусуль-
1 См.: Мухашов А. Религиозная палитра современного Казахстана (обзор конфессий) // Казахстанская правда, 1 июля 2003.
2 См.: Верховский А., Джукеева С., Пономарев В. Религиозный фактор в политике и в идеологии национальных движений в России и Казахстане. 1989—1997 [http://www.panorama.ru/works/rk/index.html], 1 августа 2011.
манам, а около 60% русских и других представителей славянских народов — к православным христианам. Однако если применять более объективные критерии принадлежности к религии (регулярное посещение молитвенных собраний, постоянное соблюдение религиозных обрядов, жизнь в соответствии с нормами веры, знание основных религиозных текстов и т.д.), то реальное количество верующих составляет 10—20% населения3.
Руководят двумя крупнейшими конфессиями Казахстана ДУМК и Митрополичий округ Русской Православной Церкви (РПЦ) в РК соответственно.
И ДУМК, и руководители епархий РПЦ придерживаются единой платформы по вопросам сохранения мира и стабильности в стране и постоянно подчеркивают существующие между ними добрые отношения, что не мешает им бороться за сохранение своего «религиозного поля» друг с другом, а также с миссионерами новых религиозных направлений, ранее не имевших в республике своих последователей.
В условиях борьбы между ДУМК и РПЦ, в которую оказались втянуты общественность и СМИ, идет открытое лоббирование интересов двух конфессий на государственном уровне; подобное положение дел в перспективе может привести к обострению религиозных процессов4.
Курбан-Байрам (мусульманский праздник жертвоприношения) и Рождество Христово (по православному календарю) объявлены в Казахстане государственными праздниками, что идет вразрез с Конституцией страны и ущемляет права других религиозных течений.
Что касается скрытого противостояния между ДУМК и РПЦ, то здесь уместно привести один пример. В конце 2010 года в Казахстане произошел скандал с участием руководства упомянутых крупнейших конфессий. Причиной стала идея, озвученная главой Митрополичьего округа РПЦ в РК митрополитом Астанайским и Казахстанским Александром: использовать в богослужении и произнесении проповедей в храмах республики наряду с привычным церковнославянским казахский язык5. Митрополит пообещал, что на казахском языке будут издаваться духовная литература, работать официальный сайт митрополии и произноситься проповеди.
Это заявление было воспринято ДУМК как подготовка к обращению в православие казахов, традиционно исповедующих ислам. Заместитель верховного муфтия Казахстана Мухаммад Хусейн-кажи Алсабеков заявил: «Если представители других религий будут проводить проповеди на казахском языке, то это будет неправильно. Проповеди представителей других религий на казахском языке среди казахского народа, верой которого является ислам, будут носить агитационный характер»6.
Таким образом, по поводу сложившейся в РК религиозной ситуации можно сделать следующие выводы.
■ Во-первых, между РПЦ и ДУМК продолжается скрытое противостояние, сдерживаемое «установленными правилами», в соответствии с которыми ни одна из сторон не имеет права вторгаться в зону влияния другой.
■ Во-вторых, недовольство ДУМК по поводу предложения об использовании в православном богослужении казахского языка продемонстрировало тот факт, что религия в Казахстане официально носит этнический оттенок: казахи придерживаются ислама, русские и представители других славянских этносов — православия.
3 См.: Артемьев А.И., Подопригора Р.А., Цепкова И.Б. Концепция государственной политики Республики Казахстан в сфере религии и деятельности религиозных организаций // Информационно-аналитический бюллетень. Специальный выпуск, 2005, № 11.
4 См.: Там же.
5 См.: Мальцев В. Астана бьет в колокола // Независимая газета, 3 декабря 2010. С. 2.
6 Там же.
Тот факт, что религия выступает сегодня в качестве прежде всего этнокультурного идентификатора, подтверждается и результатами опроса, проведенного казахстанским исследователем Г. Балаевой. 63% опрошенных отнесли себя к исламу, 24,2% — к православию, 1,4% — к католицизму и 0,2% — к протестантизму. Соотношение приверженцев ислама и православия примерно соответствовало соотношению казахов и представителей славянских этносов. При этом речь идет об общей численности людей, отмечавших свою «близость» к той или иной религии, что означает для многих из них именно культурную либо этническую идентификацию (в том числе и для тех, кто уважает соответствующие духовные ценности, не участвуя активно в религиозной жизни).
Анализ показал, что среди «неатеистов» доля соблюдающих все религиозные установления составляет примерно 18%; верующих, но активно не участвующих в религиозной жизни — около 47%, традиционно соблюдающих религиозные обряды — около 20% и «просто» уважающих религиозные ценности — примерно 15%7.
Имеет значение и давность исповедания религии. 47,2% опрошенных ответили, что религия, к которой они себя относят, исповедуется ими с рождения. По сути дела, религия выступает элементом национальной культуры, преемственности поколений, уважения к предкам и их духовному наследию8.
■ В-третьих, государство всемерно поддерживает позиции ДУМК и РПЦ, так как они объединяют большинство жителей страны.
Тем не менее в сфере деятельности как ДУМК, так и РПЦ далеко не все гладко. Для полноты картины следует обратиться к истории создания этих духовных организаций в Казахстане.
ДУМК было создано в 1990 году по инициативе имама Р. Нисанбаева (который его и возглавил) на базе казахстанского казиата, на протяжении 40 лет входившего в состав Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана (САДУМ) со штаб-квартирой в Ташкенте9. До образования ДУМК вопросы кадровой политики, формирования списка паломников, выезжающих в хадж, религиозного обучения и издательской деятельности находились в исключительном ведении Ташкента. Предложение об отделении казахстанского казиата от САДУМ было с самого начала поддержано властями республики: они добивались того, чтобы основные проблемы общественной жизни решались внутри республики.
Дальнейшая история ДУМК состояла из нескольких этапов, однако главным ее «трендом» было усиление власти верховного муфтия РК Р. Нисанбаева, который проводил политику замещения авторитетных исламских лидеров страны (большинство которых были представителями неказахских этнических групп) казахами, несмотря на то что у последних отсутствовало как религиозное образование, так и практический опыт работы в мечетях. Создание ДУМК совпало по времени с началом широкой волны религиозного ренессанса: в несколько раз выросло число участников мусульманских мероприятий, началось массовое строительство новых мечетей. Однако из-за отсутствия в Казахстане развитой исламской традиции лишь небольшую часть новых мечетей удалось обеспечить образованными имамами10.
7 См.: Балаева А.Г. Этно-религиозная идентификация молодежи Казахстана: социологический аспект: Автореферат дисс. к. соц. н. Астана: Евразийский национальный университет имени Л.Н. Гумилева, 2010.
8 См.: Телебаев Г. Религиозная идентификация населения и религиозная ситуация в Республике Казахстан // Социологические исследования, 2003. С. 101—106.
9 См.: Верховский А., Джукеева С., Пономарев В. Указ. соч.
10 См.: Там же.
В силу огромных трудностей, с которыми столкнулось ДУМК в первые годы своего существования, было сложно организовать собственную систему подготовки имамов, направление паломников в хадж и др. Кроме того, на первых этапах становления ДУМК его не признавали за рубежом. Большую роль в преодолении этого «барьера» сыграло руководство Казахстана. Так, в феврале 1993 года, во время своего визита в Египет, Н. Назарбаев озвучил просьбу о принятии в исламский университет «Аль-Аз-хар» 25 студентов из Казахстана. Подобное «ходатайство» президента страны было связано с тем, что этнократические госорганы Казахстана после получения независимости оказывали явное предпочтение исламу как религии, традиционной для казахов11.
Кроме того, государство с целью этнической консолидации казахской нации нередко оказывало прямую финансовую помощь в строительстве мечетей. Однако в последующем эта поддержка прекратилась, что было связано как с определенными изменениями в конфессиональной политике, так и с быстрым ухудшением экономической ситуации.
Несмотря на проводимую государством политику поддержки ДУМК и развития ислама в Казахстане, не все имамы республики поддерживали Духовное управление страны. Так, среди духовенства распространялись слухи о коррумпированности верховного муфтия и о вытеснении им с ключевых должностей образованных имамов неказахского происхождения.
Положение о пожизненном руководстве муфтиятом, вошедшее в Устав ДУМК, не давало возможности влиять на ситуацию даже членам его Президиума. Это позволяет говорить о том, что ДУМК присущ авторитарный стиль управления.
В последующем это противостояние росло, тем самым ставя под угрозу политику государства в религиозной сфере; с другой стороны, между мусульманами, поддерживающими политику ДУМК, и теми, кто был недоволен ею, обозначилась некая невидимая разделительная грань.
Таким образом, с самого начала существования ДУМК в среде мусульман республики не было единства. Так, в 1997 году в Казахстане действовало более 5 000 мечетей, из которых были зарегистрированы не более 15—20%, хотя муфтият достаточно жестко требует от них пройти регистрацию в государственных органах. Из этого можно сделать вывод, что большинство мусульманских общин Казахстана не контролируются ДУМК12.
В итоге в 2000 году Р. Нисанбаев был смещен с поста верховного муфтия Казахстана, а на его место был избран Абсаттар-кажы Дербисали. Непосредственное участие в этом «перевороте» приняли госорганы. Так, в интервью газете «Жас Алаш» Дербисали сказал: «Не буду выворачиваться. В смещении первого главного муфтия Ратбека-кажы принимал самое прямое участие. Да для смещения главного муфтия пришлось вмешаться государственным органам»13.
Таким образом, государство, посадив на главный пост в ДУМК лояльного себе имама, в очередной раз вмешалось во внутренние дела мусульман. В результате раскол между властями и мусульманами страны еще больше увеличился, так как последние желают сами выдвигать кандидатов на главный пост в ДУМК. Несмотря на это, Абсаттар-кажы Дербисали уже в третий раз переизбирается на пост верховного муфтия Казахстана (последний раз в 2010 г. сроком на пять лет).
11 См.: Верховский А., Джукеева С., Пономарев В. Указ. соч.
12 См.: Там же.
13 Сапар Али Б.Т., Елдесбай Т.Ж. Особенности религиозной ситуации в Казахстане: структурное реформирование ДУМК не терпит [http://www.ia-centr.ru/publications/7463/], 1 августа 2011.
Следует отметить, что государство вмешивалось не только в дела мусульман, но и в сферу деятельности РПЦ. Так, когда в 1991 году решением Священного синода на территории Казахстана были образованы самостоятельные Алма-Атинская, Чимкентская и Уральская епархии (вместо существовавшей ранее одной Алма-Атинско-Казахстанской), официальные лица страны заявили, что существование на территории независимого государства трех епархий, не объединенных в одну церковную иерархическую структуру, является «дестабилизирующим началом» с точки зрения интересов сохранения и укрепления межнационального согласия14.
В итоге 16 июля 1995 года на заседании Священного Синода по просьбе архиереев, несущих послушание на территории Казахстана, была образована православная меж-епархиальная комиссия (ПМК), в которую вошли епископы (архиепископы) Уральский, Чимкентский и Алма-Атинский. Председателем комиссии стал архиепископ Алма-Атинский и Семипалатинский Алексий. Фактически ПМК стала специфическим централизованным органом РПЦ в Казахстане.
Впрочем, по данным авторов коллективного труда «Религиозный фактор в политике и в идеологии национальных движений в России и Казахстане. 1989—1997», архиепископ Алексий, поддерживавший дружеские связи с членами семьи Н. Назарбаева, рассматривался казахстанскими властями в качестве «главного представителя» РПЦ и до образования ПМК. В декабре 1994 года специальным Указом президента Казахстана ему было предоставлено казахстанское гражданство15.
В 1999 году была создана Астанайская и Алма-Атинская епархия. Желание верующих и государственных органов объединить православные церкви в единое Казахстанское управление длительное время не получало поддержки Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Только в мае 2003 года Синод РПЦ решил создать на территории республики Митрополичий округ, главой которого был назначен Преосвященный митрополит Воронежский и Липецкий Мефодий16.
Назначение неказахстанца на высшую должность православной организации Казахстана демонстрирует слабость влияния госорганов на политику, проводимую РПЦ в стране (на политику ДУМК они влияют намного больше).
5 марта 2010 года Священный синод освободил митрополита Мефодия от управления Астанайской и Алма-Атинской епархией, и на его место был избран архиепископ Костромской и Галичской епархии Александр. Более того, по решению Священного синода от 26 июля 2010 года Митрополичий округ в составе Астанайской и Алма-Атинской епархии был переименован в «Митрополичий округ Русской Православной Церкви в Республике Казахстан». Глава Митрополичьего округа РПЦ в РК стал отныне называться Преосвященным Астанайским и Казахстанским.
Тем не менее позиции РПЦ в Казахстане в последнее время несколько ослабли, что обусловлено оттоком русскоязычного населения, сложностью богослужений, отсутствием соответствующей материальной базы, а также повышением привлекательности других христианских церквей: за последние годы многие из тех, кто составлял каноническую базу русского православия, ушли в протестантские конфессии и деноминации17.
С другой стороны, ослабление позиций православия в Казахстане стало следствием переориентации внимания и сил государства на ислам из-за появления различных мусульманских течений экстремистского характера.
14 См.: Верховский А., Джукеева С., Пономарев В. Указ. соч.
15 См.: Там же.
16 См.: Трофимов Я. Геополитические аспекты динамики изменения религиозной ситуации в Республике Казахстан [http://www.religare.ru/article6503], 1 августа 2011.
17 См.: Артемьев А.И., Подопригора Р.А., Цепкова И.Б. Указ. соч.
Власти Казахстана пытаются найти «рецепт» налаживания отношений внутри мусульманской общины, однако действуют нерационально и часто перегибают палку. Так, в конце июня председатель Агентства по делам религий К.Л. Шариф провел встречу с Абсаттаром-кажы Дербисали, на которой верховный муфтий выразил поддержку инициативе «Одна нация — одна религия»18. В ходе встречи обсуждались и вопросы укрепления роли мусульманского духовенства в Казахстане и дальнейшего повышения статуса традиционного ислама ханафитского мазхаба суннитского толка.
Таким образом, очевидно, что последние события в стране застали власти врасплох и теперь они пытаются педалировать разрешение ситуации в мусульманской общине, полагая, что этому помогут новые уступки.
Однако инициатива К.Л. Шарифа «Одна нация — одна религия», несомненно, является утопией и несет в себе еще более опасный заряд негативных последствий, так как в многоконфессиональном обществе Казахстана априори невозможно насадить одну религию. При этом следует учесть, что главным приоритетом госполитики РК является создание так называемой казахстанской нации и, если отталкиваться от инициативы К.Л. Шарифа, ее религией будет ислам умеренного толка.
Несмотря на это, следует признать, что государство будет и дальше стремиться увеличить свое влияние на религиозные процессы, так как автономное развитие данной сферы стало одной из наиболее опасных угроз правящему режиму и властной элите. Так, представляя коллективу Агентства по делам религий нового главу, премьер-министр РК К. Масимов заявил, что «регулирование в этой сфере пойдет в том русле, которое необходимо».
Процесс исламизации в современном Казахстане
Эксперты утверждают, что на сегодня основной тенденцией в развитии религиозной ситуации в Казахстане является очередная волна исламизации19. При этом они отмечают, что к исламу приходят люди, проживающие в более тяжелых социально-экономических условиях, и в вере они черпают новые силы. Более того, если законы человеческие перестают действовать (в силу роста коррупции, разгула криминалитета и т.п.), то общество начинает организовываться на тех законах, которые прошли апробацию веками — на Законах Божьих20.
В казахстанском обществе заметно угасает интерес к партийной политической тематике и, как следствие, растет неверие в то, что партии и государство будут решать насущные проблемы общества. Из-за тесной связи партии «Нур Отан» с госорганами возрастает опасность того, что население предпочтет открытому конструктивному диалогу с властями уход в подполье или даже использование каких-либо насильственных методов.
Следует также учесть, что, по замерам социологов, 39% населения страны живут на сумму, равную месячному расчетному показателю (МРП) на человека; порядка 40% живут на 2 МРП. То есть 80% населения страны живет, имея минимальный доход, что, конечно же, усиливает напряженность в обществе.
18 Новый глава Агентства по делам религий встретился с муфтием Казахстана [http://www.islamsng.com/ kaz/news/2139], 1 августа 2011.
19 См.: Ceйдaxмemoвa Б. Ислам в Казахстане. Интервью с политологом Адилем Каукеновым [quorum. kz/6123/], 1 августа 2011.
20 См.: Там же.
Таким образом, власти в Казахстане уже получают отдачу от того, что они делали на протяжении 20 лет, когда искореняли думающую часть населения, интеллигенцию, отдавали приоритет в госорганах и в силовых структурах недалеким людям и т.п. Население продолжает деградировать, и большинство людей сегодня — это необразованные и аполитичные личности, которые не знакомы с иными методами борьбы кроме крайних форм протеста. Так, в конце июня 2011 года в здании партии «Нур Отан» женщина произвела акт самосожжения в знак протеста против приговора ее сыну, осужденному на 10 лет за хранение наркотиков. Как видим, в Казахстане зарождается плохая традиция осуществлять акции протеста против несправедливости и произвола властей в виде самобичевания или даже самоубийства. И если в «местах не столь отдаленных» подобные методы являются инструментом «выбивания» лучших условий, то для простых граждан — это единственный возможный способ доказать свою позицию.
Подобная ситуация сложилась в республике в силу безысходности, которая стала результатом процветания коррупции, блата и телефонного права. В итоге уровень народного раздражения растет, что создает явную угрозу для правящей элиты и относительной стабильности социально-политической обстановки в стране. Зачастую потеря близкого человека может привести к тому, что разгневанные люди просто выплеснут свои эмоции на тех, кого считают в этом повинными.
17 мая 2011 года в Актобе 25-летний Р. Махатов подорвал себя в здании ДКНБ по Актюбинской области. В результате взрыва бомбы были ранены 3 человека, а сам Махатов погиб на месте. Согласно официальной информации, он осуществил самоподрыв «с целью уклонения от ответственности за уголовные преступления, совершенные им в составе организованной преступной группировки»21. Однако, как утверждают родственники и знакомые погибшего, он не совершал никаких преступлений, но был вовлечен в одно из религиозных течений.
Взрыв в Актобе не вписывается в рамки протестного действия против современных пороков общества, и эта акция, скорее всего, была призвана продемонстрировать властям всю хрупкость «межнационального и межконфессионального согласия», которым так гордятся отечественные государственные деятели.
Следует отметить, что в России также обостряется противоборство новых теологов и их последователей с официальным духовенством; примером может служить убийство в Ингушетии ректора Института теологии М. Садикова22. Можно предположить, что после закрытия всех таможенных постов на российско-казахстанской границе будет гораздо сложнее контролировать проникновение в страну книг религиозного содержания. К тому же квалификация и подготовка тех, кто поставлен бороться с этим, остается на довольно низком уровне; они не способны не только предотвратить возможный теракт, но и «обработать» потенциальный контингент будущих последователей экстремистской идеологии. Неслучайно в списке наиболее опасных террористов Северного Кавказа, состоящем из 52 человек, оказался и один казахстанец — 35-летний А. Жекебаев23.
Тем не менее власти отдают приоритет не решению насущных проблем населения, а укреплению силовых ведомств; сразу вслед за актюбинским терактом в июне 2011 года внутренние войска МВД РК (при участии спецподразделения «Буркит») провели
учения24.
21 Рысалиев А. Влияние исламских религиозных идей в Западном Казахстане (интервью с Азаматом Майтановым) [www.ipwr.com.], 1 августа 2011.
22 См.: Теологу не простили критику ваххабитов [www.gazeta.ru/social/2011/06/08/3656953.shtml], 1 августа 2011.
23 См.: Казахстанец оказался в списке подготовленных для терактов в России смертников [tengrinews. kz/kazakhstan_news/190102/], 1 августа 2011.
24 См.: Внутренние войска готовы к ликвидации внутренних конфликтов [www.tv7.kz], 1 августа 2011.
В последние годы представители титульной нации Казахстана стали проявлять больший интерес к исламу; если раньше эта религия была распространена преимущественно в сельской местности (колыбели сохранения казахских традиций и обычаев, в том числе и религиозных), то теперь процесс исламизации наиболее широко продвигается в крупных городах.
Своеобразным показателем религиозной индифферентности казахского общества на первых порах государственной независимости являлось то, что, по данным на 1 января 1989 года, из 671 религиозной общины Казахстана, мусульманских было только 46 (2 из которых были незарегистрированы). Большинство имамов мечетей относились к неказахским этносам (узбеки, татары, уйгуры, балкарцы, чеченцы и дунгане); имелись также 1 232 незарегистрированных муллы25.
Между тем уже в 2003 году в Казахстане действовали 1 652 исламских объединения, подавляющее большинство которых (1 642) — суннитского толка26.
Согласно данным ДУМК, в 2000 году на территории Казахстана действовало более 5 000 мечетей. Однако в 2009 году Духовному управлению были организационно подчинены только около 2 500 из них. Большое количество мечетей, неподотчетных ДУМК, указывает на несогласие части мусульман со стратегией и тактикой его руко-водства27.
Наиболее важной тенденцией является то, что «эстафета» развития религии в РК перешла от аулов к большим городам. Казахский аул в том виде, в каком он существовал раньше, неумолимо уходит в прошлое. На наших глазах постепенно создается фактически новая городская культура, в которой религия, судя по всему, займет более важное место, чем прежде; по данным социологических исследований, наиболее интенсивный рост исламской религиозности наблюдается на данный момент именно у казахов28.
Тот факт, что крупные города, становясь местом активного привлечения людей к религии, обеспечивают прирост числа убежденно верующих, означает, что речь идет о глубокой тенденции, имеющей долгосрочные перспективы. Именно большой город определяет основные направления развития современного общества29.
Как отмечает Т. Козырев, «в этот переломный момент крайне желательно, чтобы в роли «чистого ислама», приходящего на смену «традиционно-казахскому», оказалась именно традиционная для Центральной Азии форма суннизма, основанная на традициях ханафитского мазхаба, а не радикальный ваххабизм и сопутствующий ему ханбалитский мазхаб (наиболее жесткий из четырех существующих)»30.
Прав эксперт и в том, что для государства наиболее опасным сценарием развития событий в религиозной сфере является превращение ислама в «религию низов»: в этом случае социальные разломы совпадут с идеологическими и мировоззренческими различиями. Подобной ситуацией могут воспользоваться деструктивные силы, прежде всего религиозные экстремисты. На фоне довольно серьезного социального расслоения, существующего в казахстанском обществе, полностью исключать такой вариант нельзя. Особенно тревожная ситуация складывается сейчас в западном регионе31.
25 См.: Религиозный фактор в политической жизни и в идеологии национальных движений Казахстана [http://www.panorama.ru/works/rk/indexk.html], 1 августа 2011.
26 См.: Джалилов А. Религиозная ситуация в Казахстане: терпимость населения и поголовная безграмотность СМИ // Панорама, 16 мая 2003.
27 См.: Сапар Али Б.Т., Елдесбай Т.Ж. Указ. соч.
28 См.: Козырев Т. Казахстан между Востоком и Западом // Мысль, 2011, № 4.
29 См.: Там же.
30 Там же.
31 См.: Там же.
Так, в период 1—9 июля 2011 года в поселке Шубарши (Актюбинская область) были уничтожены девять человек, подозреваемых в убийстве троих полицейских. Как заявили в полиции, данная ОПГ, прикрываясь религиозными идеями, занималась кражей нефти из трубопровода, расположенного вблизи поселков Шубарши и Кенкияк, а также совершала другие преступления корыстно-насильственного характера32.
Это была уже далеко не первая стычка силовиков с исламистами. В последние 10—15 лет властям приходилось иметь дело с чеченцами и дагестанцами, стремившимися культивировать крайние формы ислама, а также с салафитами из числа узбеков и уйгуров, нередко являвшимися членами Исламского движения Восточного Туркестана, «Хизб ут-Тахрир» и прочих военизированных сект. Но в вышеупомянутом инциденте, произошедшем в Шубарши, участвовали именно этнические казахи33.
Кроме того, весной 2011 года в Алматы произошло столкновение группы религиозных экстремистов со спецотрядом МВД, обе стороны понесли потери. Лидером боевиков оказался казах. Произошедшее вновь подтверждает, что казахи, прежде отличавшиеся толерантным отношением к различным религиям, все больше вовлекаются во всякого рода крайние религиозные течения.
Сразу после инцидента в Шубарши в адрес госорганов посыпались упреки со стороны общественности, так как за короткое время на территории одной и той же Актюбинской области произошло два шокировавших республику события. В связи с трагическими событиями в селе Шубарши Союз мусульман Казахстана (СМК) потребовал незамедлительной отставки акима Актюбинской области Е. Сагиндикова. Так, глава СМК М. Телибеков заявил, что трагедия в Шубарши возникла из-за неблагополучной экономической ситуации в регионе: «Это была своеобразная форма протеста. Ваххабизм — это сублимация экономических требований и нетерпимость к произволу местной власти, отсутствие идеологии и социальная несправедливость... К сожалению, ДУМК не мог предоставить им другую идеологию. К сожалению, мы начинаем терять электорат, который подпадает под влияние чужой идеологии. Люди искали свою идеологию, чтобы выразить свой протест, и религиозный экстремизм идеально подошел для этих протестных настроений»34.
По мнению же Н. Еримбетова, большинство получившей образование в Казахстане молодежи не востребовано в собственной стране. Он также отметил: «Мы допустим самую большую ошибку, если будем рассматривать вопрос этих столкновений и стычек как проблему религиозного характера. Там такого ничего нет. Он вступает в партию ваххабитов как в партию, и он готов будет выйти, если будут решены его проблемы»35.
Таким образом, молодежь, потеряв веру в способность политических партий улучшить ее экономическое положение, начинает надеяться на религиозную общину, предполагая, что именно она сможет добиться от государства решения существующих проблем. Тем самым в казахстанском обществе формируется целый социальный слой, уверенный, что вести диалог с властями возможно только таким, «религиозным» способом.
Как отмечает Д. Сатпаев, никто не предлагает никаких механизмов решения экономических проблем и ослабления социальной напряженности в регионах. «Большое количество людей, особенно молодежь, на самом деле считают, что у них нет будущего в рамках существующей политической и экономической системы. Следовательно, и терять им
32 См.: Завершилась спецоперация по обезвреживанию подозреваемых в убийстве полицейских в Актюбинской области [www.kt.kz], 1 августа 2011.
33 См.: Александров М., Ядуха В. И ты, Казахстан... [www.rosbalt.ru], 1 августа 2011.
34 Религиозный экстремизм — порождение Акорды [http://www.guljan.org/ru/news/komments/2011/July/ 268], 1 августа 2011.
35 Религиозная обстановка в Актюбинской области особо беспокоит — А. Мусин // BNews.kz, 1 августа 2011.
больше нечего. А значит, они готовы взять то, чего им власть не собирается отдавать добровольно», — резюмировал он36.
Так, по данным Общественного фонда «Центр анализа и прогнозирования С.А.Р.» к активному протесту в случае нарушения основных прав склонны почти 17% молодых ка-захстанцев37. Причем, согласно социологическим исследованиям Фонда, свыше половины молодых людей Казахстана, имеющих персональный доход ниже 30 тыс. тенге в месяц, больше всего озабочены решением жилищного вопроса и проблемы занятости; большинство из них (51,5%) не участвуют в общественной жизни. Но только 3,4% опрошенных представителей молодежи причислили себя к неверующим, что говорит о постепенном росте влияния религии на общественное сознание.
Следует отдать должное властям: на события в Актобе Ак-Орда (резиденция президента РК. — Ped.) отреагировала весьма оперативно. Так, в июле аким Актюбинской области Е. Сагиндиков по собственному желанию ушел со своего поста; на его место был назначен аким города Актобе А. Myхамбeтoв. Представляя коллективу облакимата нового главу, руководитель Администрации президента РК А. Mycин заявил, что власти особо беспокоит религиозная обстановка в Актюбинской области38.
Подобные опасения небезосновательны: в Актюбинской области на законной основе работают 111 религиозных объединений, из которых 83 — исламские, 7 — православные, 20 — протестантские и 1 — иудейское39. При этом, как отмечают эксперты, в Актю-бинской области и в целом в Западном Казахстане очень много приверженцев «джихадиз-ма» — радикального религиозного течения, которое рассматривает в качестве основной и главенствующей доктрины лишь вооруженную борьбу, то есть «джихад»40. Данное религиозное течение получило широкое распространение именно в Западном Казахстане в силу его географической близости к Северному Кавказу, являющемуся основным центром распространения джихадизма. Одним из главных идеологов этого религиозного течения на постсоветском пространстве стал С. Бурятский; в марте 2010 года он был убит российскими спецслужбами. Именно С. Бурятский не раз бывал со своими лекциями в Казахстане, и, в частности, в Актобе41.
Зарядившись идеями джихадизма, молодые казахстанцы потянулись на Северный Кавказ, где, по их убеждениям, вооруженное подполье кавказских мусульман создает теократическое государство «Исламский Эмират Кавказа». С другой стороны, в джихадизме разрешено выражать свое несогласие с политикой государства, применяя при этом силовые методы. Так, существует фетва шейха Абу Джандала аль-Азади (идеолога джихадиз-ма в Саудовской Аравии), которая развязывает руки и оправдывает убийства сотрудников полиции и всех правоохранительных органов секулярной власти42.
Что касается ДУMK, то его реакция на актюбинские события была несколько «скомканной»; она была явно связана с позицией властей, но не самого Управления (которое, согласно исламу, должно относиться ко всему терпимо). Так, пресс-секретарь ДУMK Онгар-кажы Омирбек заявил, что деятельность салафитов в Казахстане, к которым, по некоторым данным, принадлежала преступная группа, уничтоженная в Актю-бинской области, должна быть запрещена43.
36 Религиозная обстановка в Актюбинской области особо беспокоит — А. Mycин.
37 См.: Meднuкoвa И. Moлoдыe казахстанцы готовы к митингам // Республика, 25 апреля 2011.
38 См.: Религиозная обстановка в Актюбинской области особо беспокоит — А. Mycин.
39 См.: Kapamaeв A. В поисках веры // Актюбинский вестник, 10 февраля 2011.
40 См.: Pыlcaлueв A. Указ. соч.
41 См.: Там же.
42 См.: Там же.
43 См.: Духовное управление мусульман Казахстана настаивает на запрете деятельности салафитов в стране [www.nomad.su/?a=3-201107140015], 1 августа 2011.
При этом он отметил, что течение «Салафия» получила особое распространение в западных нефтеносных регионах страны (Атырауской, Мангистауской и Актюбинской областях) в силу активной деятельности миссионеров из арабских стран. Здесь необходимо указать на искусственное разделение мусульман, оказавших вооруженное сопротивление правоохранительным органам, на «салафитов» и «ваххабитов»: все они причисляют себя к приверженцам так называемой «чистой веры», то есть традиционного и единого ислама без примесей местной специфики.
Сразу вслед за событиями в поселке Шубарши ДУМК назначило нового имама в этом населенном пункте — выпускника Шымкентского медресе44.
Тем не менее было бы ошибочно говорить, что нетрадиционные для казахского общества мусульманские течения развиваются только на западе страны. Несмотря на то что течение «Салафия» получило широкое распространение, власти продолжают предельно жестко действовать в отношении верующих, в том числе и находящихся в местах заключения. Как стало известно, многим осужденным по религиозным статьям в дальнейшем в тюрьмах добавляются сроки. Об этой практике упоминал осужденный А. Муздыбаев — член религиозной общины в Мангистауской области. По его словам, в 2007 году в ИК-20 в поселке Житикара (Костанайская область) были собраны осужденные по религиозным статьям из всех колоний Казахстана. Там их подвергали физическим пыткам и унижениям, запрещали молиться. Всех верующих поместили в общую колонию для пожизненно осужденных45.
Однако осужденные по религиозным статьям не желают мириться с подобным положением дел. В июле 2001 года 16 заключенных колонии в Балхаше, которую штурмовал спецназ, совершили самоподрыв. Среди них были осужденные за тяжкие преступления, в том числе и за экстремизм46.
Между тем в Казахстане продолжается активное привлечение к уголовной ответственности приверженцев религиозного экстремизма; государство пытается запереть в тюрьмах все «опасные элементы» и тем снизить риски в религиозной сфере. За первое полугодие 2011 года в республике было возбуждено 14 уголовных дел по признакам преступлений экстремистского характера. Кроме того, была выявлена и пресечена деятельность 21 незарегистрированного религиозного объединения и привлечены к административной ответственности 85 человек47. В Астане, в рамках мероприятия по выявлению лиц, причастных к религиозному экстремизму, было взято на учет более 60 человек.
Однако данную политику трудно считать оптимальной. В частности, не учитывается, что особенностью развития ислама в Казахстане на современном этапе, в отличие от 1990-х годов, является большая востребованность религии со стороны молодежи, нежели позднесоветских взрослых48. Старшее поколение психологически не подготовлено к тому, что их чадо уделяет много времени вопросам религии. Родители, привыкшие видеть своего ребенка в светской одежде, не хотят, чтобы он менял не только свое мировоззрение, но и внешность, например, носил хиджаб, короткие штаны или отращивал бороду49.
44 См.: В актюбинском Шубарши назначен новый имам [www.kt.kz], 1 августа 2011.
45 См.: Рысалиев А. Указ. соч.
46 См.: Самоподрыв совершили взбунтовавшиеся заключенные колонии в Балхаше [www.newskaz.ru/ incidents/20110711/1681542.html], 1 августа 2011.
47 См.: В РК за полгода возбуждено 14 уголовных дел по признакам преступлений экстремистского характера [www.kt.kz], 1 августа 2011.
48 См.: Габдуллин Б. «У нас идеальная революционная ситуация» (интервью с Адилом Тойганбаевым) // Central Asia Monitor, 8 апреля 2011.
49 См.: Каратаев А. Указ. соч.
Нынешние представители правящего режима, некогда принадлежавшие к Компартии, не могут правильно воспринять религиозность нового поколения, так как во времена своей молодости имели совсем иные приоритеты. Именно в этом кроются причины взаимонепони-мания между властью и ДУМК, с одной стороны, и религиозной молодежью — с другой.
Вторая отличительная особенность развития ислама в Казахстане заключается в том, что данный процесс происходит независимо от государства, которое вначале проявляет некомпетентность, а затем враждебность; поняв, что утрачивает влияние на религиозную молодежь, оно начинает бросаться обвинениями в экстремизме50.
Беспомощно выглядят утверждения об «истинной» и «навязанной» религиях; на самом деле конфликт происходит не между миром и радикальностью, а между образованностью и безграмотностью. Человек, начиная самостоятельно читать Коран, понимает, что нет никакого «экстремистского» ислама, а есть только один — настоящий.
Однако следует отметить, что произошедшие события (самоподрыв смертника в Актобе, нападение группы экстремистов на полицейских, угрозы талибов и бунт в колонии в городе Балхаш с участием религиозного экстремиста) заставили казахстанские власти несколько изменить отношение к этой «щепетильной» сфере; уже в конце мая было создано Агентство по делам религий, которое возглавил Кайрат Лама Шариф, ранее занимавший пост посла РК в нескольких странах Ближнего Востока и далекий от межэлит-ных распрей. Стали проводиться различные форумы, конференции, онлайн пресс-конференции с участием высшего руководства страны, то есть власти стали налаживать механизм обратной связи с населением.
К примеру, в ходе онлайн-конференции на информационном портале Zakon.kz К. Масимов заявил, что власти не должны запрещать ношение хиджаба51, тогда как в период предвыборной гонки Н. Назарбаев, выступая в городе Туркестан, высказал негативное отношение к этому мусульманскому обычаю.
Судя по словам К. Масимова, власти, решив не вступать в конфронтацию с представителями религиозных общин, отошли от политики жесткого запрета тех или иных религиозных ритуалов и традиций, а урегулирование вопросов в данной сфере считают возможным производить на «местах». Так, проблема ношения хиджаба в школах была передана в ведение руководства самих школ. Тем самым государство переложило ответственность за решение вопроса на общество (педагогов, родителей и учеников школ). Однако даже в этом вопросе политика властей весьма противоречива, так как школы в стране остаются государственными, а значит, и правила в них должно устанавливать государство. В данном случае власть уходит от ответственности, потому что боится раскола в обществе52.
Премьер-министр обозначил позицию государства следующим образом: «К экстремальным формам, которые ничего общего не имеют с реальным вероисповедованием, мы должны относиться достаточно жестко».
Тем не менее государство, озабоченное ситуацией в религиозной сфере, стало проводить более осторожную политику. 23 июня состоялось заседание Экспертного совета при Совете безопасности РК. Повестка дня включала развитие этнорелигиозной ситуации в Казахстане. Была отмечена важность гармоничного сотрудничества государства и гражданского сектора при разработке современной платформы государственно-конфессиональных и межэтнических отношений в Казахстане53.
50 См.: Габдуллин Б. Указ. соч.
51 См.: Жакеев М. Глава правительства РК высказал свою позицию по поводу ношения хиджаба в Казахстане ^пЮи^], 1 августа 2011.
52 См.: Тасбулатова С. Хиджаб: носить нельзя запретить // Ак Жайык, 7 октября 2010.
53 См.: В Астане состоялось заседание Экспертного совета при Совете Безопасности РК [www.kazpravda. Ыс/1308831043], 1 августа 2011.
10 июня состоялось очередное заседание Межведомственной комиссии Совета безопасности по вопросам стратегии национальной безопасности под председательством помощника президента РК — секретаря Совета безопасности М. Тажина. Участники отметили необходимость соблюдать конституционные нормы о статусе Казахстана как светского государства, а также не допускать деятельности, противоречащей законодательству и способной нанести ущерб безопасности страны54.
13 июня 2011 года указом главы государства новым послом РК в Афганистане был назначен О. Битимов. Следует отметить, что на протяжении всего мая 2011-го в СМИ и обществе не утихали дискуссии по поводу отправки казахстанских военных в Афганистан; они еще более обострились после угроз талибов в случае положительного решения данного вопроса правительством РК. В итоге в начале июня члены Сената парламента РК отказались поддержать намерение своих коллег — депутатов Мажилиса направить казахских военных в зону военных действий в Афганистане.
Однако наиболее серьезным шагом казахстанских властей после «первых звонков» в Актобе стала разработка вновь созданным Агентством по делам религии Концепции развития умеренного ислама в Казахстане. Как заявил Кайрат Лама Шариф, «ислам в Казахстане не возник 20 лет тому назад, он распространился на территории Казахстана в Средние века, и за этот период сложилось очень много традиций, которые мы иногда считаем национальными. Они переплетаются с нашими религиозными традициями, поэтому все это надо заново развивать в отношении ритуалов, ношения одежды, в этом у нас есть свое собственное видение»55.
Таким образом, налицо все то же стремление властей навязать мусульманам свое направление ислама, и это еще более углубляет существующие между ними противоречия.
Тем не менее реакция властей на события, произошедшие на западе Казахстана, была несколько запоздалой, предпринятые меры носили не превентивный характер, а осуществлялись «по факту». К слову сказать, власти в силу ограниченности ресурсов и отсутствия креативных идей предпочитают действовать предельно жестко, не понимая, что вера сильнее страха смерти.
Власти Казахстана, до сих пор не зная, как себя вести в конфликтных ситуациях (например, в момент народных волнений или забастовок), используют жесткие методы борьбы, как это было, например, при разгоне забастовки нефтяников в Мангистау и в Кокшетау; в другом случае, при задержании главы мошеннического «Клуба миллионеров», сотрудники полиции избивали рядовых вкладчиков.
Таким образом, силовые действия властей увеличивают пропасть между простыми гражданами, с одной стороны, и полицией и властной элитой — с другой.
Религиозные процессы, происходящие в Казахстане, во многом связаны с развитием в стране исламского финансирования. Мировой финансовый кризис 2007—2009 годов поставил экономику стран ЦАР перед лицом рисков и угроз, сопряженных с англо-американской моделью развития, и руководство республики стало искать альтернативные варианты, одним из которых и стало исламское финансирование.
С 2009 года в Казахстане начал действовать исламский Банк А1 ШЫ, открылся первый Инвестиционный фонд, работающий по принципам исламского финансирования56, а
54 См.: В Акорде состоялось заседание МВК Совбеза по вопросам стратегии национальной безопасности // 1 августа 2011.
55 Концепция развития умеренного ислама будет разработана в Казахстане [www.newskaz.ru/society/ 20110617/1601787.^^], 1 августа 2011.
56 См.: Сабеков С. В Казахстане открылся первый Инвестиционный фонд, работающий по принципам исламского финансирования // тРат.^, 1 августа 2011.
также другие финансовые организации, предоставляющие средства для открытия собственного бизнеса, приобретения жилья и т.д.
Государство не может воспротивиться этому процессу, хотя проникновение в страну подобных финансовых инструментов неминуемо ведет к дальнейшему распространению ислама. Так, Н. Назарбаев поставил задачу к 2020 году создать региональный центр исламского банкинга в Алматы57. Кроме того, согласно прогнозам, к этому году 1/10 экономики Казахстана будет финансироваться за счет исламских денег58.
Более того, по мнению экспертов, к 2014 году может произойти полная адаптация принципов исламского финансирования в Казахстане59. Ускорить этот процесс помогут передовые мусульманские страны, успешно применяющие принципы исламского финансирования (ОАЭ, Малайзия и др.); так, правительство Абу-Даби уже подтвердило намерение инвестировать в Казахстан 1 млрд. долл.
Нетрадиционные религиозные направления и секты в Казахстане
Благодаря либеральному законодательству РК за 20 лет независимости количество религиозных организаций в стране возросло; сегодня их число колеблется от 3 800 до 4 300 (в 1990 г. их насчитывалось 671). Шестая часть этих образований действует без государственной лицензии и статуса юридического лица60.
Определить число приверженцев нетрадиционных религиозных течений не представляется возможным. Дело в том, что критериев для оценки нетрадиционности той или иной религии не существует: например, те же салафиты считают себя истинно правоверными мусульманами.
Тем не менее, по подсчетам социологов, 3—5% населения Казахстана придерживается нетрадиционных вероучений, но данный показатель не вполне отражает реалии сегодняшнего дня. Так, некоторые исламские религиозные общины рассматриваются ДУМК как псевдомусульманские, так как их деятельность противоречит ханифитскому мазхабу. К числу подобных общин ДУМК причисляет такие, как ахмадия, бахаи, учения Исматуллы, махдиа, салафия (ваххабизм), такфир и суфийское течение Курбан-али и шия61.
Рост религиозного радикализма среди верующего населения в республике начался с 1990-х годов. Этот процесс был обусловлен, с одной стороны, духовно-нравственными потребностями общества, с другой — активизацией деятельности различных сообществ (часто конфликтующих между собой) и недостатком у подрастающего поколения необходимого религиозного образования из-за отсутствия соответствующих учебных программ. Весьма показательный пример ошибок и просчетов государственной политики в
57 См.: Назарбаев поставил задачу создания регионального центра исламского банкинга в Алматы к 2020 году // Nomad.su, 1 августа 2011.
58 См.: Согласно прогнозам, к 2020 году одна десятая часть экономики Казахстана будет финансироваться за счет исламских денег // Zakon.kz, 1 августа 2011.
59 См.: Оразыгмбетов А. Перспективное направление [www.kursiv.kz/1195211350-perspektivnoe-napravlenie. Ы^], 1 августа 2011.
60 См.: Иванилова А. Поклонение волхвам // Новое поколение, 3 июня 2011.
61 См.: Амербекова Ж. Борьба за умы // Мегаполис, 9 января 2006.
сфере религии — отказ от курсов религиоведения и упразднение Комитета по делам религии в конце 1990-х годов62.
Другой причиной вовлечения казахстанцев в деятельность различных нетрадиционных сект стало ослабление традиционной религиозной структуры населения. Объявив о поддержке межконфессионального диалога как элемента идеологической стабилизации общества, государственные органы Казахстана первоначально воздерживались от дискриминации отдельных конфессий и религиозных течений.
Фактическое ужесточение правительственной политики в отношении религиозных меньшинств началось с 1994 года, когда в новый Гражданский Кодекс РК были внесены положения об обязательном согласовании с государственными органами кандидатур руководителей религиозных объединений, назначаемых в Казахстан зарубежными религиозными центрами, об обязательной аккредитации миссионеров, не являющихся гражданами Казахстана, и «духовных учебных религиозных объединений и заведений» в местных органах власти (ст. 109). Позднее положение о согласовании с государственными органами вопросов деятельности иностранных религиозных объединений и назначения иностранными религиозными центрами руководителей религиозных объединений было закреплено в Конституции Казахстана 1995 года (ст. 5.5)63.
Но и после 1994 года государство не особенно препятствовало распространению нетрадиционных религиозных течений. В итоге секты получили широкое развитие, причем некоторые из них коммерциализировали свою деятельность и занимались явными поборами со своих прихожан.
Из всех нетрадиционных вероисповеданий наибольшую опасность представляют собой тоталитарные секты, имеющие густую сеть и многочисленные ячейки; к ним можно отнести «Свидетелей Иеговы» и «Сатанистов», а также (по ряду признаков) «Сунн Бок Им», «Агапе», «Новая жизнь» и др. Они не приемлют инакомыслия, практикуют авторитарный стиль управления в рамках общины и ориентируются главным образом на привлечение в свои ряды коренного и, шире, мусульманского населения. В плане потенциала экстремизма они представляют собой наибольшую опасность для развития межконфес-сиональных отношений в республике64.
Статистика утверждает, что 80% членов различных религиозных экстремистских группировок составляет молодежь, 10% которой — подростки до 18 лет65.
Молодые люди легко завлекаются в ряды нетрадиционных, а порой и экстремистских религиозных течений потому, что у них еще не сформировалась четкая жизненная позиция и отсутствуют теологические знания. Поэтому первоочередной задачей государства должна стать молодежная политика: организация досуга, качественное образование, трудоустройство и т.д.
Активная миссионерская деятельность западных проповедников (особенно из США) привела к появлению в республике новых протестантских церквей. Соответственно, значительно расширились и укрепились позиции протестантских религиозных объединений и общин. Данному тренду способствует и кадровая политика этих организаций: их возглавляют не иностранные пасторы, приехавшие в Казахстан или руководящие из-за рубежа, а этнические казахи66. Таким образом, речь идет о религиозной экс-
62 См.: Асанбаев М. Современная религиозная ситуация в Казахстане: факторы риска и потенциал религиозной конфликтности. Ч. 2 [http://www.aspect-m.kz/rш/index.php?option=com_content&view=artide&id= 19:-2&catid=4:2010-09-21-05-01-01&Itemid=6], 1 августа 2011.
63 См.: Верховский А., Джукеева С., Пономарев В. Указ. соч.
64 См.: Асанбаев М. Указ. соч.
65 См.: Арыстаналиева Д. Выбери верный путь [www.westkaz.kz], 1 августа 2011.
66 См.: Тортбаев Г. Религиозная экспансия Казахстана [http://www.zonakz.net/b1ogs/user/patriot/ 12652.html], 1 августа 2011.
пансии в РК; те же процессы происходили в период колонизации азиатских и африканских стран.
В связи с создавшейся ситуацией власти Казахстана должны признать необходимость рассмотреть и принять ряд законодательных запретов на деятельность на территории страны сект и запрещенных псевдорелигиозных общин, а также усилить контроль за деятельностью их зарубежных филиалов и центров.
Однако законодательная база Казахстана в области религиозных отношений несовершенна: она содержит множество разночтений и «лазеек», благодаря которым в республике и существуют запрещенные в ряде стран религиозные организации.
Так, в понятийном аппарате казахстанского законодательства по сей день отсутствуют такие понятия, как «секта» и «деструктивная организация», несмотря на то что количество жертв оных растет день ото дня67.
Об увеличивающемся с каждым годом количестве пострадавших от деятельности сект свидетельствуют и данные Ассоциации центров помощи пострадавшим от деструктивных религиозных течений в Казахстане. Так, если в 2008 году в центры помощи обратились 840 человек, то в 2010 году — 930; большинство пострадавших — из Алматы и Карагандинской области68. Однако, по итогам I полугодия 2011 года, в Ассоциацию поступило только 11 подобных обращений.
Резкое снижение обращений в центры помощи, возможно, связано с их малой эффективностью: люди предпочитают бороться с деятельностью сект сами, что несет еще большие риски как для государства, так и для личности и общества в целом.
Видя, что обстановка в стране обостряется, неправительственные организации (НПО) предлагают ужесточить Закон «О свободе вероисповедания и религиозных объединений». Такие попытки уже предпринимались в 2000 и 2009 годах, однако тогда Конституционный совет отклонил поправки. Эксперты приводят массу доводов в пользу «несовершенства» этого закона; в частности, сейчас, для того чтобы зарегистрировать религиозное объединение, достаточно иметь в его составе 10 человек и представить устав69.
Другим фактором, способствующим вовлечению молодежи в ряды сект и деструктивных организаций, является отсутствие законодательной базы регулирования ответственности родителей за выбор религии для своих детей. Т ак, НПО предлагают законодательно ограничить вовлечение детей в деятельность религиозных организаций, однако здесь специалисты опять-таки сталкиваются с проблемой несовершенства законодательства, в первую очередь — семейного.
По Конституции РК, родители могут определять религиозную принадлежность своих детей. Согласно данным НПО, в Казахстане дети уже с трехлетнего возраста насильственно вовлекаются в религиозную деятельность, причем по воле одного из родителей (вне зависимости от того, состоят ли родители в браке или семья уже распалась). Однако ни в одном законе страны нет положений, которые ограничивали бы вовлечение детей в религиозную деятельность. В связи с этим теологи предлагают, чтобы до совершеннолетия ребенка вопрос его вероисповедания находился под контролем родителей, но после
18 лет каждый человек волен сам решать, каким убеждениям отдавать предпочтение70.
Следует также отметить, что в Казахстане весьма избирательно подходят к признанию экстремистскими тех или иных религиозных течений. Большинство из запрещенных в республике религиозных организаций — мусульманские. При этом, как ни странно, сек-
67 См.: Логинов А. Итоги столичной недели: Страна должна знать своих «героев», или Партизаны в парламенте [www.contur.kz/node/1666], 1 августа 2011.
68 См.: Иванилова А. Указ. соч.
69 См.: Там же.
70 См.: Зенин И. Свобода веры, кроме детей до 16! // Взгляд, 20 апреля 2011.
тантские организации и движения, как и различные христианские и восточные проповедники, представляющие нетрадиционные для местного населения религиозные институты, действуют в Казахстане вполне легально.
Если радикалы из «Хизб ут-Тахрир», «Восточного Туркестана», «Аль-Каиды», «Талибана», «Лашкар-и-Тайба», «Братьев мусульман» и «Асбат-аль-Ансар» ушли в подполье, то сайентологи, «Свидетели Иеговы», мормоны, а также различные культы восточной и сатанистской направленности активно пополняют свои ряды новыми адептами из представителей коренной национальности. И это при том, что присутствующий в их взглядах и воззрениях нетрадиционализм и сектантство не только наносят вред обществу, но и дискредитируют основную идею и сущность религии; кроме того, как показывает практика, они стремятся оторвать человека от семьи, общества, культурной и социальной жизни своего народа.
Среди миссионеров немало таких, которые отрицают и игнорируют исторические традиции, быт и нравы народов и наносят вред физическому и психологическому здоровью казахстанцев. Тем самым они не только подтачивают корни и устои традиционных религий и верований, но и расшатывают основы общества и государства71.
Заключение
До 2000-х годов наиболее религиозной частью населения Казахстана считались не казахи и русские — представители двух основных этнических групп страны, а исповедующие ислам узбеки, чеченцы и уйгуры, а также православные старообрядцы.
Исламские корни и традиции наиболее сильны в граничащих с Узбекистаном южных областях Казахстана, на оседлое население которых мусульманская религия имеет традиционно высокое влияние. На западе Казахстана получил бурное развитие сала-физм. Более умеренные в религиозном смысле регионы — это Северный, Восточный и Центральный Казахстан.
Хотя в справочниках 70% населения Казахстана признаются мусульманами, практикующих верующих, то есть тех, кто исполняет пять столпов ислама, не более 10%. Однако после 2000 года их количество резко возросло. Основными причинами роста религиозности населения в Казахстане послужили ухудшение экономической обстановки и падение уровня образования; так происходит во всех странах мира. К другим причинам следует отнести деятельность миссионеров и правительств различных государств по привлечению казахстанской молодежи к обучению в религиозных заведениях.
Власти РК стремились контролировать этот процесс путем поддержки движения «Коранитов» во главе с А. Мусиным и ангажирования ДУМК; в период экономического кризиса произносились проповеди о необходимости смирения, так как ислам запрещает восстания против правоверного правителя (именно поэтому в среде мусульманской уммы Казахстана усиленно культивировался образ правоверного Н. Назарбаева). Одновременно происходили нападки на мусульманское население страны, выражавшиеся, например, в проведении инспекций института повышения квалификации имамов и запрете ношения хиджаба в учебных заведениях; смертник, осуществивший самоподрыв в Акто-бе, был представлен в глазах общественности как закоренелый преступник и представитель криминалитета.
71 См.: Асанбаев М. Указ. соч.
После событий на Ближнем Востоке, показавших, что внешнее спонсирование и бедственное положение населения могут подтолкнуть к восстанию даже мусульман, изменилась и политика властей РК по отношению к верующим.
Первые сигналы, указывающие на неблагополучие в религиозной сфере, наиболее отчетливо «прозвучали» в посткризисный период, в 2010—2011 годах; именно тогда произошли перестрелка в микрорайоне Алматы между религиозными экстремистами и полицейским спецотрядом, самоподрыв смертника в Актобе и нападение религиозных экстремистов в Шубарши.
Общий рост религиозности населения и количества объединений самой различной вероисповедной направленности создает определенные проблемы государственным органам, которые, плохо ориентируясь в ситуации, стремятся решать их с использованием испытанных административных инструментов72.
Одна из причин отхода государства от демократических принципов и ужесточения контроля за деятельностью религиозных объединений заключается в том, что до сих пор не определены не только статус религии, но и степень ее влияния на современное казахстанское общество. Несмотря на признание социальной и индивидуальной значимости религии и религиозных организаций, их нередко продолжают рассматривать как нечто чуждое и временное73.
Непродуманные действия властей, связанные с ангажированием ДУМК, привели к неверному восприятию ислама населением страны, которое, отождествляя его с различными псевдорелигиозными течениями, видит в нем опасность (хотя традиционный ислам не призывает к насилию). У людей сформировался страх перед теми, кто носит хиджаб и длинную бороду, и до тех пор, пока не удастся побороть подобное стереотипное мышление, в обществе будут сохраняться недоверие и напряженность.
Ислам широко распространяется в городах, среди которых и такие крупные, как Алматы, Астана и Актобе, причем последний представляет собой интересный феномен. В Актобе распространились пришедшие с Северного Кавказа религиозные течения шиитского толка (в основном, экстремистские), что идет вразрез с традиционным для Казахстана суннизмом.
Следует отметить, что для толерантного и терпимого казахского этноса религия никогда не играла решающей роли. Именно поэтому широкое распространение религиозности в современном Казахстане расценивается экспертами как признак недоверия к правящей партии и государству в целом. Люди вступают в религиозные организации как в политические партии; с точки зрения обыденного сознания эти организации априори не могут культивировать пороки современного общества, а стремятся бороться с ними.
В свою очередь, власти, напуганные событиями на Ближнем Востоке и ростом религиозности населения (и то и другое несет в себе угрозы и риски для правящей элиты и национальной безопасности в целом), стремятся взять под контроль развитие ислама в стране.
Так, разрабатывается концепция развития «умеренного ислама», объявляются инициативы на основе принципа «Одна нация — одна религия» и т.п. Однако государство, вмешиваясь в сугубо личные отношения человека и Бога, стремится навязать людям свое видение того, как должны отправляться религиозные ритуалы, и тем еще больше отталкивает от себя мусульманскую часть населения. Выбранная государством политика в религиозной сфере несет в себе мощный заряд негатива: подобные маневры властей могут вызвать жесткое противостояние мусульман республики вплоть до использования ими силовых методов борьбы.
72 См.: Артемьев А.И., Подопригора Р.А., Цепкова И.Б. Указ. соч.
73 См.: Там же.
Вполне очевидно, что растущая религиозность казахстанцев обусловлена как насущными социально-экономическими проблемами, связанными с трудоустройством, получением качественного образования, отсутствием карьерного роста и др., так и с нравственно-этическими (распространенность телефонного права, блата, кумовства и др.).
Вышеуказанные проблемы наиболее актуальны для молодежной среды, которая все больше и больше подпадает под влияние религиозных течений; это обусловлено отсутствием доверия к политическим партиям и государственным органам.
Необходимы дальнейшее развитие демократии и усиление борьбы между реальными политическими партиями, а не «политпроектами», созданными Ак-Ордой.
Осознанный выбор религиозного учения во многом связан с уровнем образованности молодых людей. Поэтому государству необходимо повышать качество преподавания в вузах, развивать систему дошкольных учреждений и средних специальных учебных заведений, обеспечивая их высококвалифицированными педагогами и психологами.
По всей видимости, назрела необходимость принять новую редакцию Закона «О религии», где будут четко определены критерии регистрации религиозных организаций. В связи с этим необходимо будет перерегистрировать действующие религиозные организации, чтобы оценить их соответствие новому закону.
Следует также пересмотреть кадровую политику Министерства юстиции и Агентства по делам религий: необходимо осуществить набор специалистов, получивших религиоведческое образование и имеющих практический опыт работы в НПО и исследовательских организациях.
