CC BY
13Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского Серия «Философия. Социология». Том 21 (60). №3,2008. С. 95-100
УДК: 124.5 + 321.01
О К. Шевченко
РОЛЬ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ В СТАНОВЛЕНИИ АВТОРИТЕТА ВЛАСТИ
В ст ат ье рассмат ривает ся процессы вазимодейст вия и взаимосвязи инт еллигенции с власт ью в переходном периоде общест венного развит ия Европы (VII в. до н.э.- XVIIb.).
Ключевые слова: инт еллигенция, власт ь, общест во переходного периода.
В качестве объекта анализа выступает специфика становления власти в европейском обществе, а предмета - взаимодействие власти и интеллигенции в европейском обществе с VII в. до н. э. по XVIII в.
Целью статьи является рассмотрение феномена «интеллигенция» как значимого фактора трансформации власти в условиях переходного периода социального развития Европы от потестарного к индустриальному обществу.
Объект, предмет и цель исследования инициируют задачи:
• рассмотрение специфики переходного периода развития власти в традиционном обществе Европы;
• рассмотрение проектов идеальной власти предложенных европейскими интеллектуалами и меры их востребованости в политической жизни европейского общества;
Актуальность заявленной проблемы обусловлена с одной стороны, общими процессами трансформации власти в современной Европе, а с другой, наличием ряда существенных пробелов в изучении влияния интеллигенции на становление авторитета власти.
Так, с последней трети XIX века новоевропейскую цивилизацию сотрясают трансформационные процессы во всех сферах общественного бытия, которые нашли свое сконцентрированное выражение в кризисе аксиоматических основ власти. Это не могло не вызвать обострения интереса к факторам, которые влияют на заявленные процессы. В силу чего, европейская интеллигенция* начала как осмысление сложившейся кризисной ситуации, так и рефлексию своей роли в ее разрешении. Особенное внимание было уделено проблеме воздействия интеллектуалов на становление и развитие государства. Однако развернувшееся полемика за редким исключением ограничилась констатацией и сравнительным анализом эмпирии XVI-XX вв., то есть временем существования вполне сформировавшейся системы власти. Поверхностное изучение более ранних этапов дискурса «власть-интеллигенция», а особенно периода системного кризиса власти в
Под этим термином в данных тезисах понимаются такие осознающие свою духовную близость интеллектуалы, которые не только воспроизводят, но и генерируют новые идеи, претендующие на статус идеалов и ценностных ориентиров.
пределах традиционного общества, обесценило значительные усилия исследователей на этом поприще, поставило под сомнение целесообразность рассмотрения проблемы в динамике, исключило возможность корректных прогнозов. В конце XX века стало ясно, настоятельно необходимо оживление заявленного дискурса историческим материалом.
В специализированной исторической, а также политологической литературе нередко можно встретить мнение, что на смену устаревшей системе власти мгновенно (или через небольшой промежуток времени) приходит новая, более совершенная модель [3; 8; 9]. Как правило, исследователи отмечают, что с появлением государства (около VII в. до н.э.) появилась исторически новая система власти, которая была характерна для Европы вплоть до XVII-XVIII вв. Но за скобками остаются разные принципы построении власти в этот период: полисная тирания и эллинистическая монархия, прямая демократия и империя, средневековые королевства и средневековые республики (Лангедок, Венеция, Швейцария, Генуя, Нидерланды и др.). Попытки привести их под общий знаменатель как некую единую систему власти выглядят неубедительно. Очевидно, что указанный этап существования власти, во-первых, отличается как от предыдущего, характерного для потестарного общества так, и от последующего -индустриального общества. Не подлежит сомнению, что, с точки зрения истории власти, его нецелесообразно разбивать на несколько самостоятельных частей. Следовательно, это некий период времени, который послужил своеобразной базой для появления нового характера властных отношений в индустриальном обществе, но при этом, в его пределах единая властная парадигма сформирована не была.
Следует сделать вывод, что это время является переходным этапом, полем для социальных экспериментов, временем выработки универсальной властной концепции, которая в настоящем исследовании обозначена как авторитет власти [4, с. 13-21].
Выше обозначенные проявления власти укладываются в рамки традиционного общества. Синонимами этого термина часто служат понятия «аграрное, доиндустриальное, примитивное, феодальное общество». Исследователи связывают этот термин с различными хронологическими периодами: от неолита до XIX в . В данном случае под традиционным обществом понимается период от появления первых протогосударств до формирования развитых форм государственной и общественной жизни в эпоху Возрождения и Нового времени.
Основная интрига традиционного общества заключается в том, что заложенные в потестарном обществе противоречия между институтом вождества (авторитет власти) и общественным мнением (власть авторитета) с появлением протогосударства, изменением мировоззрения, сменой типов экономической деятельности, трансформацией первобытной нравственности вылились в отчетливо фиксируемые кратические парадоксы:
Сам термин возник при попытке определить социокультурную модель социального устройства, асимметричную современному обществу. Существует ряд попыток создать общую теорию традиционного общества [5], но ни одна из них общемирового признания не получила.
• переплетение тирании и монархии, демократии и олигархии, аристократии и анархии;
• сосуществование в рамках единой цивилизации городов-государств, республик, полиэтничных империй и племенных союзов;
• формирование устойчивого представления о безнравственности власти, ее аморальности;
• проявление хронического противоречия между идеалом власти и ее конкретным проявлением во всех сферах бытия общества .
В рамках традиционного общества складываются новые, радикальные формы власти - тирания и демократия. Рушатся нравственные устои общества, на смену естественному праву приходит закон. В условиях разделения инстинкта и ценностей, биологического и культурного, старая система власти авторитета демонстрирует свое бессилие уже в рамках городов-государств, не говоря о великих многоэтничных и поликонфессиональных империях. Появляется настоятельная необходимость поиска нового принципа властных отношений, который отвечал бы смутно осознаваемым новым ценностным ориентирам. Античность, Средневековье и Возрождение пестрят социальными утопиями и дарят миру великолепные примеры политических прожектов. На феноменальном уровне новые социокультурные, экономические, политические и правовые реалии требуют адекватного отражения не просто в системе управления (ее, при известной удаче, можно выработать интуитивно), а в решении основного противоречия, возникшего еще в первобытные времена - между авторитетом общественного мнения и авторитетом должности (иерархией). Проблема усугублялась появлением новой мощной и динамически развивающейся структуры - государства, новых взаимоисключающих друг друга типов мировоззрения религии и философии.
Сама власть, оказалась не в состоянии исходя из собственных оснований, выработать такую парадигму, которая была бы способна инкорпорировать (идеологизировать и переплавить в нормативную вертикаль) безусловные нравственные императивы зарождающейся новоевропейской культуры, обеспечив стабильность социально-политической жизни.
Интуитивно-непоследовательные поступки акторов власти, ориентированные на решение частных проблем управления, скорее ухудшали ситуацию, чем способствовали ее оздоровлению. Среди них, на историческом горизонте особенно выделяется политика Карла I в Англии (с его претензией на абсолютную власть), и поступки его французского коллеги Луи XIV - «короля - Солнце» с заявкой «Государство - это Я».
Как показывает исторический опыт, для преодоления подобного рода кризиса нужны были время и серьезные, целенаправленные усилия творческой части человечества. В этом процессе интеллигенция не только обрела способность,
Последние два пункта особенно парадоксальны для человека той эпохи, который вплоть до Нового времени не желал противопоставлять властную и аксиологическую сферы не только в теории, но и на практике.
укоротить власть, но и реализовала ее, предложив «Левиафану» идейные шоры, а обществу - соответствующую нормативную пирамиду.
Открывают счет попыткам преодоления кризиса отнюдь не Платон и не Аристотель, которые вышли за пределы кратического мировоззрения потестарного общества, но не сумели оценить потребности новой эпохи и в силу этого остались маргиналами дискурса о власти.
Первые кто зафиксировали кризис власти и предложили радикальные способы его преодоления, были младшие современники Аристотеля - Ксенофонт и Исократ [6;7]. Они предоставили первый в истории общественно-политической мысли универсальный способ построения многонационального государства без ущемления этнических или конфессиональных прав его подданных. Ксенофонт и Исократ наметили переход от сугубо полисного понятия «гражданин» к всеохватывающему - «подданный». В их работах и раб, и господин, и царедворец, и крестьянин перед лицом государства едины. Подобный подход стал теоретической предпосылкой практического решения проблем управления в период системного кризиса основ власти, как в эллинистических империях востока так и в Римской державе.
Последняя, явилась итогом многолетних поисков идеальной формы соотношения общества и государства. В рамках империи предельно обостряется главное противоречие традиционного общества: противостояние гражданина и подданного. Эта трагедия отчетливо заметна в судьбе мыслителя Марка Аврелия. Как гражданин, он желает остаться философом и любящим семьянином. Но, как подданный, он обязан стать императором. Как частный результат этого противоречия на свет появилась его замечательная книга «Наедине с собой». Марк Аврелий находит компромиссный вариант решения указанной дилеммы. Во внешнем мире он блестящий император, удачливый воин и блестящий администратор, а на страницах своего дневника он нежный отец, любящий муж и тонкий мыслитель. Однако этот путь лишь для избранных [1].
Воплощением идей интеллигенции эллинизма стала универсальная форма осуществления власти - бюрократия, которая явилась базисом для формирования власти авторитета. Этому не смогло помешать даже крушение римской империи и временное вытеснение профессиональных чиновников из политики системой вассалитета. Последняя была хороша лишь для определенных условий, ее закат начался уже в XIII веке, а с появлением Генеральных штатов, Парламента, первых средневековых республик и национальных государств она, как оптимальная форма регламента общежития людей, окончательно уходит в небытие [10, с. 22-24]. Тогда как бюрократия, получившая идеологическое обоснование уже в средние века, вновь становиться значимым фактором в развитии власти.
Такая прочность авторитета власти и его расцвет в Новое время, во многом объясняется усилиями Аврелия Августина, Ансельма Кентеберийского, Фомы Аквинского и многих других мыслителей Средневековья. Они сумели обосновать тезис о сакральности государства (а вмести с ним и бюрократии), тем самым закрепив его претензии на олицетворение власти и доминирование над общественным мнением. Роль должности возросла неизмеримо. Человек на должности перестал быть значимым. Следовательно, средневековая нравственность стала обузой для государственных
мужей. Последние рудименты власти авторитета были вытеснены из реальной практики управления в сферу идеального и утопичного.
Одним из первых, кто «просчитал» противоречие между реальностью бытия власти и представлениями о ней, был Н. Макиавелли. В своей работе «Государь» он «сводит счеты» с властью авторитета, отрицая такие ее основополагающие черты, как равенство и справедливость. Перед князем или чиновником, заявляет Н. Макиавелли не должны стоять вопросы нравственного выбора, все его поступки должны быть подчинены эффективности функционирования государственной машины [8, с. 76-83, 120-126]. Ж. Боден развивает ряд мыслей Н. Макиавелли. Однако если его предшественник много внимания уделял анализу практических поступков князей, то Ж. Боден сосредотачивает свое внимание на теории государства. В своем главном труде «Шесть книг о государстве» он выводит квинтэссенцию принципа власти авторитета, считая, что власть государства - это «абсолютная, не связанная никакими законами власть над гражданами и подданными» [2].
Излишне восторженная оценка государства итальянскими мыслителями сменилась попыткой англичан и французов найти примирение между обществом и активно развивающимся государством, угроза которого стать «Левиафаном» была очевидна для интеллигенции того времени.
В Англии эту традицию обеспечили Т. Гоббс и Дж. Локк. Среди французских мыслителей особенно выделяются Ф. А. Вольтер, Ш. Л. Монтескье и Ж. Ж. Руссо.
Рожденная в головах мыслителей, парадигма авторитета власти опиралась на идею ограничения «непорочного государства» - обществом, посредством логически продуманных, рационально обоснованных и юридически закрепленных ценностей человеческого бытия, в замен дискредитированной средневековой нравственности с ориентиром на веру и религию. Интеллигенции того времени представлялось, что сотворенная ею система идеально сбалансирована и закрыта для трансформации. Она, могла быть уничтожена, но не исправлена. Они, считали, что, уничтожение аксиологической сферы приводит к потери смысла бытия Человека, который является субстанцией ойкумены, а уничтожение государства - к разрушению внешней структуры социума, без которого Человек, просто не в силах состояться.
Соотносясь как внутренне и внешнее, общество и государство, ценности и власть были будто бы взаимосвязаны и нераздельно слиты.
Однако, в последующие время, независимо от интеллигенции, усилиями ремесленников-интеллектуалов тезис о безусловном авторитете должности стал аксиомой, не требующей доказательств, а нормативная структура общества, потеряв свою аксиологическую составляющую, превратилась в свод идеологических клише. Последние, как оказалось, смогут без вреда для власти подменить ценности, точно также как интеллектуалы - интеллигенцию, государство - общество, одномерные индивидуумы - многомерных людей.
Благодаря воздействию «Машины творящей богов», интеллигенция была частично трансформирована в корпорацию интеллектуалов, а частично в интеллигентов образца XIX-XX вв. Если первые стали обслуживать власть, то вторых ждала иная судьба. Интеллигенты были «отодвинуты» в сторону от проблем власти, в их головах поселилось твердое убеждение о своей принципиальной
независимости от чего бы то ни было, в том числе и независимости от влияния на «Левиафана», даже если он пожирает право на Жизнь, Свободу, Формальное равенство и Справедливость.
Таким образом, разорват ь слож ившийся замкнут ый круг могут т олько новые целенаправленные усилия инт еллигенции, т о ест ь т ой т ворчески мыслящей част и общест ва, кот орая не пот еряла чувст ва солидарност и со своим временем и ощущения от вет ст венност и за свои пост упки перед будущим.
Современност ь уж е заявила о появжнии т аких подвиж ников в разных уголках планет ы, а сист емный кризис власт и создал блашдат ные условия для совершенст вования их усилий по т рансформации «Левиафана» в более дост ойное т ворение человека.
Список литературы
1. Аврелий М. Наедине с собой: Пер. с древнегреч. - К., Черкассы: РИЦ «Реал», 1993. - 148 с.
2. Боден Ж. Шесть книг о государственной власти // http:www.bibl-univ.ra/filos_boden.html
3. Васильев Г. Г. Социокультурная эволюция и социальное управление. - М.: Изд-во «Универ. Гуманитар. Лицей», 1997. - 220 с.
4. Гражданское общество: истоки и современность. Изд. второе испр. и дополн. / Под общ. ред. И.И. Кального - СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. - 301 с.
5. Илюшечкин В.П. Теория стадийного развития общества (история и проблемы). - М.: Издат. фир. «Вост. лит.» РАН, 1996. - 406 с.
6. Исаева В. И. Античная Греция в зеркале риторики. Исократ. М.: Наука, изд.Фирма «Восточная литература», 1994. 256 с.
7. Ксенофонт. Киропедия: Пер. с древнегреч. - М.: Наука, 1976. - 335 с.
8. Макиавелли Н. Князь: Пер. с ит. - Минск: ООО «Завигар», 2000. - 192 с.
9. Сапронов П. А. Власть как метафизическая и историческая реальность. - СПб.: Церковь и культура, 2001. - 816 с.
Ю.Цатурова С.К. Офицеры власти: Парижский Парламент в первой трети XV века. - М.: Логос, 2002. - 384 с.
Шевченко O.K. Роль iirr слгснцп в ст ановленш авт орит ет у влади
У ст ат т i розглядают ься процеси вазаемодо т а взаемозв'язку iirr слгснцп i3 в ладою у переходному пepioдi сусшльного розвит ку Свропи (VII ст . до н.е.- XVII ст .).
Кдючоei слова: icT opia влади. iirr елект уали т а влада, влада авт орит ет у й авт орит ет влади.
Shevchenko О. Role of intelligency in becoming authority of authority
In article it is considered processes and interrelations of intelligence with authority in a transition period of social development of the Europe (VII c. up to p.c.-XVTIc.).
Keywords: history of authority, intellectuals and authority, authority of authority and authority of authority.
Поступило в редакцию 26.05.2008
