CC BY
30
УДК 81'1 Г. И. Бойко
кандидат филологических наук, доцент кафедры второго иностранного языка Института иностранных языков Рязанского гос. ун-та им. С. А. Есенина; e-mail: scorcher@mail.ru
РОЛЬ ИММИГРАНТСКОГО ДИСКУРСА КАК СПОСОБА СОХРАНЕНИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ (на материале произведений С. Оздогана)
Статья посвящена анализу феномена социокультурной идентичности в иммигрантской литературе Германии. Обосновывается идея о том, что подход к современному художественному произведению с позиций мульти-культурности выявляет актуальную систему ценностей национальных культур и способствует переосмыслению сложившихся представлений. Понятия социокультурной идентичности, гибридности, промежуточного пространства и культурной многослойности являются принципиальными при интерпретации иммигрантского дискурса.
Ключевые слова: художественный дискурс; иммигрантский дискурс; социокультурная идентичность; межкультурная коммуникация; ценностные ориентации.
Boiko G. I.
Ph.D., Associate Professor, the Department of the Second Foreign Language, the Institute of Foreign Languages, Ryazan State University named after S. A. Esenin; e-mail: scorcher@mail.ru
THE ROLE OF THE IMMIGRANT DISCOURSE IN PRESERVING SOCIOCULTURAL IDENTITY (based on the Works by S. Ozdogan)
The article is devoted to the analysis of the phenomenon of the sociocultural identity in the German immigrant literature. The author develops the "multicultural" approach to the modern literary discourse which reveals the system of values in different ethnic cultures. The basic concepts in the interpretation of the immigrant discourse are the concepts of sociocultural identity, hybridity, intermediate space and cultural layering.
Key words: literary discourse; immigrant discourse; sociocultural identity; intercultural communication; values.
Исследования человеческого фактора в языке неотъемлемо связаны с исследованиями культуры. В рамках гуманитарных наук сегодня активно обсуждаются проблемы межкультурной коммуникации. Этому способствуют геополитические процессы, а именно - глобализация
мирового сообщества. Интенсивные территориальные перемещения населения в XX в., ставшие возможными в условиях открытости границ, привели к социальной гетерогенности и активизировали процессы взаимопроникновения культур. Поиск стратегий эффективного «диалога культур» сопровождается теперь изучением так называемых культурных гибридов. Параллельного существования культур в целях их взаимного проникновения, обогащения и развития в общечеловеческом русле массовой культуры требует и политика мультикультурализма, направленная на сохранение и развитие в отдельно взятой стране и в мире в целом культурных различий. При этом многие исследователи отмечают, что понятие «мультикультура-лизм» само по себе противоречиво и вызывает отрицательные последствия. Оно провоцирует пассивную толерантность, которая может привести к возникновению параллельных, обособленных обществ [5]. В этом плане для обозначения культурного взаимообмена предлагается термин «транскультурный» / «транскультурализм».
О происходящих изменениях культурологического характера свидетельствует и появление таких новых научных направлений, как «межкультурная лингвистика», «межкультурное литературоведение» и др. В центре исследования последнего направления находится так называемая иммигрантская литература. Этот термин не является пока общепринятым, хотя сам феномен такой литературы - неотъемлемая часть культуры многих стран.
В частности, в Германии, несмотря на сравнительно недолгую историю, иммигрантская литература пользуется признанием как со стороны читателей, так и со стороны критиков и ученых. По разным данным, она берет начало во второй половине XX в., когда в страну на заработки приехало большое количество иностранцев. Первые произведения были посвящены теме преодоления конфликтов, обусловленных резкой сменой языка и культуры. На этот переход определенный отпечаток накладывала атмосфера предвзятости по отношению к иностранцам, порождавшая в них чувство раздвоенности. На смену этой тематике пришли вопросы поиска себя и своего места в новом мультикультурном мире, а позже поиск «третьего пространства» для новых гибридных транснациональных идентичностей [3; 6; 8; 11].
Частая смена термина для обозначения обсуждаемого феномена отражает изменение его статуса и тематики. Существовавшая изначально как «Gastarbeiterliteratur», она не считалась немецкой и не
воспринималась со всей серьезностью. На смену термину, подчеркивавшему «трудовой» статус писателей, пришел термин, высвечивающий оппозицию «свой - чужой» - «Ausländerliteratur».
В современных условиях преодоления дистанции между «своими» и «чужими» этот термин практически не употребляется. С середины 1980-х гг. существуют обозначения с компонентом «миграция»: Immigrantenliteratur, Emigrationsliteratur, Migrantenliteratur, Migrationsliteratur, Literatur mit dem Motiv der Migration. Кроме этих существуют и другие обозначения, которые подчеркивают неопределенную пространственную локализацию такой литературы: Literatur ohne festen Wohnsitz, deutsche Literatur von außen и пр. [3; 8].
Таким образом, промежуточное положение писателей-иммигрантов как в литературной деятельности, так и в жизни отражается и в отсутствии общепризнанного и закрепленного термина для обозначения этого социокультурного и лингвистического феномена. Но несмотря на отсутствие термина, иммигрантская литература привлекает к себе пристальное внимание. Признанию «иностранных» писателей немецкоязычным и мировым сообществом способствовало не в малой степени и учреждение специальной премии имени Адельбер-та фон Шамиссо (немецкоязычного поэта и ученого, француза по происхождению), присуждаемой писателям иноязычного происхождения за вклад в немецкоязычную литературу.
В современном глобализирующемся мире получают распространение понятия, подчеркивающие статус этой литературы как посредника между культурами: interkulturelle Literatur, multikulturelle Literatur [6; 7]. Миграция понимается широко: как перемещения между системами, временами, культурами, религиями. Таким образом иммигрантская литература как межкультурная выполняет особую социальную функцию, поскольку представляет собой результат социально ориентированной и социально обусловленной коммуникации в современных условиях диалога культур. Она способствует этому диалогу, предлагая модели межличностных отношений в транснациональном, муль-тикультурном, обществе. Подход к художественному произведению писателя-иммигранта с позиций мульти-, или транскультурности, позволяет выявить заложенную в нем информацию о системе ценностей национальных культур, переосмыслить сложившиеся представления. Тем самым оно создает условия для взаимопроникновения между разными этнокультурными и языковыми общностями. Характерными
чертами творчества на неродном языке являются гибридные формы, смешение языков и культур, ценностных систем и исторического наследия. Для многих писателей-мультикультуралистов это, с одной стороны, возможность обрести новую идентичность, а с другой -сохранить исходную. В условиях противоречия между личностью человека, его способностью выражать свои мысли на том или ином языке и спецификой его пространственного местоположения возникает кризис идентичности. Писатели-иммигранты сочетают в себе корни нескольких народов, которые реализуются в художественном диалоге культур. Мигранты образуют новые идентичности в общественной и личной жизни, реформируя свою идеологию в процессе освоения чужеземного пространства [4]. Ключевыми понятиями для современного иммигрантского дискурса становятся понятия гибрид-ности, промежуточного пространства, культурной многослойности, транснациональной идентичности.
Селим Оздоган - немецкий писатель турецкого происхождения -один из представителей этого направления. Он относится к тому поколению писателей со смешанными этнокультурными корнями, которые переехали в Германию в раннем детстве, но выросли в двуязычном окружении. Для таких писателей характерна так называемая двойная идентичность.
Согласно классификации А. В. Белобратова, можно условно выделить два полюса иммигрантской немецкоязычной литературы. Первый - это экспериментальные тексты, в которых делается попытка выработать некий новый художественный язык. Автор творчески трансформирует неродной для него язык, заполняя существующие в языке проблемы, расширяя поле выражения за счет языковых сдвигов. Второй полюс - это формульные повествования, индифферентные к языку письма и эксплуатирующие «экзотическое». В этом типе текстов авторы с помощью транснациональных формул массовой культуры пытаются выразить себя «поверх языка» [2]. Анализируемые произведения С. Оздогана относятся к этому типу текстов. Борьба за равноправие, трудные рабочие будни гастарбайтеров - эти темы не относятся к сфере его интересов. Его творчество, скорее, связано с культурными ценностями гибридного, так называемого третьего пространства. «Врастая» в пространство страны, в которой как бы «временно» живут герои дилогии С. Оздогана «Дочь кузнеца» и «Хаймш-трассе 52», они становятся своего рода посредниками, людьми двойного культурного опыта.
Роман состоит из небольших сюжетов, повествующих о жизни главных героев на родине, в Турции и в Германии, и отсылающих читателя к их системе ценностей. В основе этой системы находится всеобщий, национальный и индивидуальный опыт персонажей, что составляет основу для исследования идей культурной глобализации и формирования новой социокультурной идентичности. На рубеже XX-XXI вв. проблема изучения ценностей особенно актуальна, поскольку под влиянием мировых процессов происходит смена сложившейся системы ценностей и поиск новых культурных оснований и ориентаций существования человека. Ценности выступают основополагающим принципом культуры и важнейшим фактором консолидации людей, интеграции их в сообщества.
Не менее важным принципом интеграции является язык. Это один из главных компонентов национальной идентичности, определяющий ее уникальность, формирующий и поддерживающий чувство национальной солидарности [1, с. 29]. Родной язык - чужой язык, первый или второй - эти оппозиции - крайне важная тема в творчестве писателей-мультикультуралистов. С. Оздоган в своих романах демонстрирует разные точки зрения на эту тему.
Так, кузнеца Тимура, прожившего всю свою нелегкую жизнь в родной Анатолии, беспокоит судьба дочери, которая уезжает жить в Германию среди людей, которые говорят на другом языке:
(1) Euer Leben wird also in der Fremde vergehen, verloren unter Menschen, die eine andere Sprache sprechen.
Подруга Гюль Сюзан объясняет свое нежелание учить немецкий язык характером немцев, их замкнутостью и дистанцированностью:
(2) Die Deutschen sind so kalt und sie reden so wenig, dass es sich kaum lohnt, die Sprache zu lernen.
Во время поездки в автобусе Гюль слышит разговор двух немок, осуждающих иностранцев, которые громко разговаривают на своем родном языке. При этом, в отличие от Гюль, они не различают на слух звучащие языки:
(3) Die beiden Frauen vor ihr haben offensichtlich noch weniger Talent für Sprachen, für die klingt alles gleich, was nicht Deutsche ist, Gül kann Spanier, Italiener, Griechen und Jugoslawen erkennen, wenn sie sie hört.
Четвертый фрагмент демонстрирует наличие лингвострановедче-ских лакун: описывается отсутствие в лексической системе турецкого языка слов для обозначения понятий немецкой реальности.
(4) Arbeitsamt, es ist eines der Wörter, deren türkische Entsprechung Gül erst viel später lernen wird. Sie weiß, was es ist und aus welchen Gründen man dorthin geht, aber genauso wie bei Krankenkasse oder Krankmeldung, Urlaubsgeld, Weihnachten oder Ostern kennt sie kein türkisches Wort dafür.
Тем самым автор подчеркивает роль национального языка в транскультурном обществе, его связь с мышлением, культурой и духовной жизнью человека, его свойство отражать и сохранять культурные ценности и формировать личность человека, и что самое главное - учить толерантности.
Образ новой родины формируется у главных героев на основе сравнения с представлениями о родной стране. Вся Германия видится Гюль как столица ее родной страны, только несколько больше и современнее:
(5) Ich dachte, es sei wie Istanbul, nur etwas moderner.
А ее подруга судит о Германии по фильмам, которые она смотрела в Турции, но испытывает разочарование от представшей перед ней реальностью:
(6) Und ich habe mir vorgestellt, es sei wie in den Filmen, wo sie nach Hause kommen und sich mit den Schuhen aufs Bett schmeißen in ihren aufgeräumten großen Wohnungen... Und dann kommst du in ein Wohnheim, wo die Betten noch schlimmer sind als zu Hause, und man hat gar keine Lust mehr, die Schuhe anzulassen.
Восприятие другой культуры через призму положительных или отрицательных эмоций, возникших на фоне контраста между своим и чужим, ведет к созданию соответствующего впечатления о ней. Для Гюль и ее мужа Фуата это разные впечатления, поскольку у каждого их них свои ценностные ориентиры. Для Фуата это прежде всего материальные ценности. Германию он рассматривает как источник хорошего заработка, как страну, дающую ему возможность наслаждаться последними достижениями технического прогресса. Новый социальный статус определяет его мышление и отношение к жизни. При этом он в любом деле использует свою восточную хитрость и подчеркивает это в разговорах с соотечественниками:
(7) Man muss gewieft sein, wenn man zu etwas kommen möchte. Brave Leute bringen es nicht weit, nirgendwo, man muss die Augen offen halten, ob einem nicht irgendwo ein Vorteil lacht und welche Menschen einem helfen können, den Weg zu ebnen.
Единственное, что ему не нравится, это, пожалуй, отсутствие привычной еды. Эмоциональное восклицание по этому поводу выражает его отрицательное оценочное отношение:
(8) Nicht mal was Vernünftiges zu essen bekommt man in diesem Land.
В гастрономических описаниях также обнаруживается определенный настрой в восприятии немцев турками - они ограничены во вкусовых ощущениях, следовательно, их мировоззрение ограничено:
(9) Hier, wo sie mit einem Pappkoffer hingekommen ist, weil es alles gibt, kann man viele Dinge nicht kaufen. Es gibt in ihrem Ort keinen einzigen Metzger, der Lammfleisch verkauft, geschweige denn Knoblauchwurst .
(10) Kein vernünftiger Weißkäse, keine guten Oliven, keine Rosenmarmelade, nichts kannst du kaufen.
(11) Die Deutschen scheinen nur 2 Gewürze zu kennen, Pfeffer und Salz, und nie gibt es Brot zum Essen.
Красной нитью в романе проходит мысль о том, что технические блага не только упрощают жизнь, но и осложняют ее, разобщая людей. Автор же словами своих героев подчеркивает, что человек не может жить в одиночестве, что ему всегда нужны те, кто поддержит в трудную минуту. Это его родные и соотечественники, а также те, кто вынужден находиться в тех же жизненных условиях, что и говорящий:
(12) Wenn du nicht deine Leute hast, die dir den Rücken stärken, dann ist das Leben noch härter.
(13) Das ist das Gefühl, das einen leben lässt, sich nicht allein zu fühlen. Wissen, dass es noch andere gibt, die gezwungen sind, die Welt vom selben Punkt aus zu betrachten.
(14) Sie hat das Gefühl, dass da nur noch ihr Vater ist, der die Schläge dieses Lebens dämpfen und ihr Halt geben kann. Wenn auch er eines Tages tot ist, wird sie diesem Leben noch schutzloser ausgeliefert sein, dann wird es keinen Rückhalt mehr geben.
Чувство единения, сплоченности, как подчеркивает автор, больше характерно для восточной культуры, чем для западной. Люди живут на близком расстоянии, но не становятся от этого ближе друг к другу - такой вывод делает главная героиня:
(15) Die Deutschen halten nicht zusammen. Und deswegen haben sie Angst vor euch, weil ihr zusammenhaltet, weil ihr stark seid.
(16) Das war ein komisches Land, alle 2 Schritte gab es eine Stadt, eine Kreisstadt oder ein Dorf, die Menschen schienen nicht viel Raum zu brauchen, aber dass sie enger beieinander lebten, führte nicht dazu, dass sie sich näherstanden.
К концу романа Германия становится для Гюль второй родиной, хотя чувства ее довольно смешанные по отношению к ней. Она сравнивает ее сначала с такими отрицательными понятиями, как «наркотик» или «проклятие», «вынужденное обещание», но затем все-таки приходит к таким положительным ассоциациям, как «спокойствие, порядок»:
(17) Als sei dieses Land ein Magnet, ein Magnet, der auch dann noch Kraft besitzt, wenn der Ruf des Geldes längst verklungen ist und die Unmutsäußerungen der Deutschen kaum mehr zu überhören sind. Als sei das Land eine Droge, von der man nicht mehr loskommt. Oder ein Fluch, der auf einem lastet. Oder ein Versprechen, das man nicht vergessen mag. Oder eine Bequemlichkeit, die man nicht mehr missen möchte. Vielleicht auch eine Heimat, deren Ruhe und Ordnung man schätzt, obwohl man sich gleichzeitig nach Überschwang und warmem Chaos sehnt.
Жизненные принципы главной героини романов С. Оздогана, сформировавшиеся на основе ее жизненного опыта и знаний, такие как взаимопомощь, честность, скромность, человечность, можно рассматривать как общечеловеческие ценности, лежащие в основе системы этических норм транскультурного общества. С. Оздоган особенно подчеркивает то, что объединяет людей, а не то, что их отличает и способствует еще большему разобщению и обособлению. Нахождение в некоем пространстве между своим и чужим приводит к образованию новой идентичности, сохраняющей ценностные ориентации обеих культур:
(18) Es ist nicht richtig, sein Brot mit der Not anderer Menschen zu verdienen. Wir sind hier in der Fremde, wir müssen zusammenhalten.
(19) Wir müssen ehrlich sein. Aufrichtigkeit beschert uns Frieden. Eines Tages werden wir alt sein, und dann soll nicht unser Gewissen uns quälen. Wir wollen in Ruhe gehen, wenn der Engel des Todes uns holt. Er soll uns mit einem Lächeln vorfinden. Und das wird er nur, wenn wir uns bemühen, lautere Menschen zu sein. Es führt kein Weg an der Aufrichtigkeit vorbei. Das gebietet uns unsere Religion, ach, die Menschlichkeit gebietet uns das. Es ist nicht immer leicht, aber wir müssen ehrlich sein.
(20) Ein Mensch muss sich hervortun durch die Dinge, die er tut, nicht durch die Dinge, die er sagt.
(21) Wir sind alles Türken, wir sprechen dieselbe Sprache. Aber noch wichtiger, wir sind alles Menschen. Es gibt gar keinen Grund, so harsch zueinander zu sein.
Таким образом, иммигрантская литература создает условия для сохранения социокультурной идентичности, взаимопонимания между разными этнокультурными и языковыми общностями, поскольку способствует освоению образцов и ценностей мировой культуры, культурно-исторического и социального опыта различных стран и народов, формированию установок для положительного межкультурного взаимодействия.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бахтикиреева У. М., Исаев М. И. Художественный текст писателя-билингва в билингвальном образовании (к вопросу о формировании би- и полилинг-вальной личности) // Вопросы филологии. - 2005. - № 1. - С. 29-32.
2. Белобратов А. В. Немецкоязычная литература мигрантов: к проблематике гибридной идентичности [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.youtube.com/watch?v=q-QZPC3_HYs
3. Ситова М. С. Миграционная проза Германии как актуальное средство кросскультурной сенсибилизации // Культура и цивилизация. - № 1. -М. : Аналитика Родис, 2012. - С. 18-28.
4. Толкачев С. П. Мультикультурализм в постколониальном пространстве и кросс-культурная английская литература [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2013/17 Tolkachev_Multiculturalism-Cross-cultural-Literature
5. Швенке Х. Мультикультурный, интеркультурный, транскультурный -культурный? [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://magazines. russ.ru/studio/2010/14/sh22.html
6. Fremde AugenBlicke: Mehrkulturelle Literatur in Deutschland. Irmgard Ackermann (Hg.). - Bonn : Inter Nationes, 1996. - 179 S.
7. Hofmann M. Interkulturelle Literaturwissenschaft. Eine Einführung. -Paderborn, Wilhelm Fink Verlag, 2006. - 246 S.
8. Hübner K. Migrant sagt kaum noch jemand - Deutsche Literatur von Autoren ohne Deutsch als Muttersprache [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.goethe.de/kue/lit/aug/de10134309.htm
9. Özdogan S. Die Tochter des Schmiedes. - Berlin : Aufbau Verlag, 2005. -239 S.
10. Özdogan S. Heimstraße 52. - Berlin : Aufbau Taschenbuch, 2011. - 302 S.
11. Polyphonie - Mehrsprachigkeit und literarische Kreativität. Michaela Bürger-Koftis, Hannes Schweiger, Sandra Vlasta (Hg.). - Wien : Praesens Verlag, 2010. - 481 S.
