CC BY
35
И.В. Тушканов
РОЛЬ ГОСУДАРСТВА В ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫХ УЧЕНИЯХ РУССКИХ МОНАРХИСТОВ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА
Монархические политико-правовые взгляды в России второй половины XIX в. принадлежали большой группе выдающихся мыслителей. Среди них можно выделить Н.П. Гилярова-Платонова, Н.Я. Данилевского, Ф.М. Достоевского, К.Д. Кавелина, К.Н. Леонтьева, М.Н. Каткова, Н.Н. Страхова, Ф.И. Тютчева, Р.А. Фадеева и многих других. Ряд из них из них исследовали роль государства в жизни общества. Это, прежде всего, создатель теории культурно-исторических типов (цивилизаций) Н.Я. Данилевский (1822-1885), выдающийся публицист М.Н. Катков (1817-1887) и замечательный философ К.Н. Леонтьев (1831-1891).
Россия, как всякая другая держава, чтобы быть великой, о чем свидетельствует государственноправовое развитие всего мира, должна иметь идеологическую основу, соответствующую народным и религиозным традициям. Несомненно, что одна из таких традиций - это сильное централизованное государство, которое народ защищал всегда, когда чувствовал угрозу: и в начале XVII в., и в Отечественной войне 1812 г. и в войнах ХХ века. И в современном мире России по-прежнему необходимо сильное государство, которое как отметил Президент Д.А. Медведев в своем Послании Федеральному Собранию в 2008 г., «нужно гражданскому обществу как инструмент развития и поддержания порядка. Для защиты и укрепления демократических институтов» [11].
Русские монархисты второй половины XIX в. большое внимание уделяли исследованию основных задач государства и его роли в духовно-нравственном и социально-экономическом развитии общества. Естественно, что в первую очередь они рассматривали проблемы Российского государства. Так, Н.Я. Данилевский активно выступал против заимствования из западноевропейских стран всего, что касается государственного устройства. Он был уверен, что переносить конституционные идеи в Россию бессмысленно, поскольку только самодержавная монархия способна сохранить мощное Российское государство и, следовательно, защитить славянский культурно-исторический тип. Приводя в пример Римскую империю, Николай Яковлевич писал: «Верность началам национального государственного строя сделала из Рима относительно самое могущественное политическое тело изо всех когда-либо существовавших» [3, с. 96]. М.Н. Катков недаром был прозван своими сторонниками и единомышленниками «львояростным кормчим» государственного корабля Российской империи. Он всегда стоял на страже прерогатив Верховной власти, так как он понимал их и в связи с этим постоянно вступал в конфликты с теми государственными деятелями, которые, по его мнению, действовали в ущерб интересам России. К.Н. Леонтьев, как и другие монархисты, в своем политико-правовом учении наибольшее внимание уделял государству. Причем по своим политическим взглядам Константин Николаевич был, прежде всего, государственником, и этим он резко отличался в данном вопросе от славянофилов, которые хотя и придерживались монархических взглядов, считали государство вторичным по отношению к Церкви и обществу. Вполне можно согласиться с П.Н. Милюковым, который писал, что «государственность старые славянофилы никогда не считали идеальным началом жизни: апофеоз государственности суждено было выставить одной из фракций нашего западничества. Славянофильская доктрина, строившая общество не на формальном договоре, а на свободном любовном общении его членов, - всегда смотрела на государственное начало как на необходимое зло» [10, с. 292]. Впоследствии, Н.А. Бердяев совершенно справедливо отмечал, что «К. Леонтьев в своем отношении к государству, - антипод славянофилов. Он признает, что у русского народа есть склонность к анархии, но считает это великим злом. Он говорит, что русская государственность есть создание византийских начал и элемента татарского и немецкого» [2, с. 173].
Рассуждая о понятии и сущности государства, Н.Я. Данилевский писал: «Мне кажется, надо остановиться на более удовлетворительном в сравнении с прочими - английском понятии, что государство есть такая форма, или такое состояние общества, которое обеспечивает членам его покровительство личности и имущества, понимая под личностью жизнь, честь и свободу» [3, с. 220]. Таким образом, главное в сущности государства, по мнению Николая Яковлевича, это охрана основных прав человека: жизни, чести, свободы и собственности. Говоря о задачах государства, М.Н. Катков в своем политико-правовом учении в первую очередь обращал внимание на организацию судебной власти. «Потребность в правосудии, - писал он в одной из своих статей, - есть самая существенная и глубокая в гражданском обществе; а для того, чтобы потребность эта получила надлежащее удовлетворение, судебная власть должна иметь самостоятельную в государстве организацию; она должна быть уважена и обеспечена от всякого постороннего вмешательства» [6, с. 331]. Следовательно, и Михаил Никифорович главной из задач государства считал защиту и обеспечение прав и свобод человека. В свою очередь, размышляя о роли государства, К.Н. Леонтьев отмечал: «Где законное, священное право насилия со стороны людей, облеченных властью, над волей
нашей ослабло и в сознании самих принуждающих, и в сердцах принуждаемых» [8, с. 435]. Тем самым он подчеркивал, что государство только тогда сможет полноценно выполнять свои функции, когда оно обладает должной силой. Константин Николаевич предупреждал, что порядок в обществе и государстве не сможет долго удерживаться, если «утратилось умение одинаково смело властвовать и уменье подчиняться с любовью и страхом, не стыдясь последнего, там уже не будет ни силы, ни жизни долгой, ни прочного векового порядка» [8, с. 435]. Современный исследователь Н.М. Азаркин совершенно справедливо отмечает: «По Леонтьеву, правовое государство, напротив, - организм, постепенно формирующийся, естественно, складывающийся из форм народной жизни. Его краеугольный камень - иерархизм, который вовсе не умаляет гражданских прав, когда понимается как правопорядок с органическим содержанием и справедливостью неравенства способностей: каждый самоотверженно служит России по мере своих сил по принципу “Раньше думай о Родине, а потом о себе!”. Складывается консервативный правопорядок, где Бог, а не человек - мера всех вещей. Он ближе к прозе жизни: в природе нет абсолютной свободы и равенства, все структурировано, находится во взаимосвязи, иерархии живой и неживой материи» [1, с. 12].
С точки зрения политико-правового учения Н.Я. Данилевского о культурно-исторических типах необходимость государства связана, прежде всего, с тем, что только оно может обеспечить свободное развитие самобытных начал той или иной цивилизации. «Народы, - писал Николай Яковлевич, -приготовляют, так сказать, место для своей деятельности, строят государство и ограждают свою политическую независимость, без которой, как мы видели, цивилизация ни начаться, ни развиться, ни укрепиться не может» [3, с. 111]. Следовательно, без создания государства, народ практически обречен на существование только в «этнографическом состоянии». Таким образом, роль государства заключается в том, что оно должно своей силой обеспечивать самостоятельное развитие соответствующего народа, его духовных традиций и производительных сил. Так, М.Н. Катков утверждал: «Крепость и сила России заключается теперь единственно и исключительно в строгонациональном направлении ее политики, в неослабном и неуклонном преследовании великих целей внутреннего объединения ее государственного состава» [6, с. 106]. Следовательно, государство и общество должны взаимно поддерживать и укреплять друг друга. С этим вполне согласуется взгляд К.Н. Леонтьева на развитие государства как живого социального организма. «Государство есть, -пишет он, - с одной стороны, как бы дерево, которое достигает своего полного роста, цвета и плодоношения, повинуясь некоему таинственному, не зависящему от нас деспотическому поведению внутренней, вложенной в него идеи. С другой стороны, оно есть машина, и сделанная людьми полусознательно, и содержащая людей, как части, как колеса, рычаги, винты, атомы, и, наконец, машина, вырабатывающая, образующая людей. Человек в государстве есть в одно и то время и механик, и колеса, и винт, и продукт общественного организма» [9, с. 123].
Реальность исполнения государством своих задач довольно часто связана с его формой. Естественно, что Российское государство в своем развитии также формировалось во многом под влиянием самобытных особенностей русского народа. Как справедливо указывал К.Н. Леонтьев, «имея сначала вотчинный (родовой) характер, наше государство этим самым развилось впоследствии так, что родовое чувство общества у нас приняло государственное направление. Государство у нас всегда было сильнее, глубже, выработаннее не только аристократии, но и самой семьи» [7, с. 35]. Естественно, что дальнейшее развитие взаимоотношений общества и государства привело к появлению московского самодержавия не просто как формы правления, а как особой формы монархии. В свою очередь, идея К.Н. Леонтьева о том, что самодержавие является самой подходящей для России формой правления, исходит из общего подхода в его политико-правовом учении: «Форма есть деспотизм внутренней идеи, не дающий материи разбегаться. Разрывая узы этого естественного деспотизма - явление гибнет» [7, с. 95]. О внутренней связи народа и государства писал и Н.Я. Данилевский: «Народность составляет поэтому существенную основу государства, самую причину его существования, и главная цель его и есть именно охранение народности. Из самого определения государства следует, что государство, не имеющее народной основы, не имеет в себе жизненного начала и вообще не имеет никакой причины существовать» [3, с. 222]. Таким образом, государство и, прежде всего, вся политическая элита, должны учитывать в своей деятельности интересы большинства народа, в том числе и при проведении реформы.
Ярким положительным примером этого является деятельность Императора Александра II. М.Н. Катков, оценивая результаты первых десяти лет его царствования, в том числе проводимые им реформы, писал: «Факт этот заключается в том признании русских национальных интересов и русского общественного мнения со стороны правительства, которое составляет отличительную черту нынешнего царствования и служит залогом дальнейшего преуспевания России» [6, с. 52]. Однако, с другой стороны, и само общество должно правильно понимать интересы народа и государства. Как справедливо отмечал К.Н. Леонтьев, «очень хорошие люди иногда ужасно вредят государству, если
политическое воспитание их ложно, и Чичиковы, и городничие Гоголя несравненно иногда полезнее их» [7, с. 48].
Поскольку между народом и государством, по мнению русских монархистов, должна быть тесная связь, то естественно, что определяющим фактором могущества государства становится не количественные показатели, а качественные. «Сравнительное могущество государств, - писал по этому поводу Н.Я. Данилевский, - не будет в прямой зависимости от числа их подданных, потому что весьма важную роль занимают здесь те отношения, в которых находятся подданные к объединяющему их в одно политическое тело государству» [3, с. 409]. Разумеется, что всякого рода оппозиционная деятельность при этом может быть разделена на два направления. Одно из них (положительное, конструктивное) ставит своей задачей исправление имеющихся недостатков и в целом, способствует улучшению социально-экономического развития (в России 70-80-х гг. XIX в. это были сторонники так называемой теории малых дел). Второе направление (отрицательное, деструктивное) ставит своей целью радикальное изменение, а фактически, уничтожение государства (примером может служить террористическая деятельность «Народной воли» в 70-80-х гг. XIX в.). Характеризуя деятельность оппозиции в эти годы, М.Н. Катков вполне обоснованно утверждал: «Мания снова завладела нашей интеллигенцией. Инстинкт саморазрушения бросился внутрь, на самое существо государственной власти. Пошла в ход доктрина о бездействии власти с допущением превышать ее лишь во вред ей, об отчуждении от государства его существенных функций, об удалении правительства со всех его позиций» [5, с. 910]. При этом таких оппозиционеров, в сущности, не интересовали действительные улучшения жизни народа, более того, они их страшились. Поэтому террористы и устроили настоящую «охоту» именно за Императором - реформатором Александром II Освободителем. Как справедливо отмечал Ф.М. Достоевский, говоря словами Ивана Шатова в романе «Бесы»: «Они первые были бы страшно несчастливы, если бы Россия как-нибудь вдруг перестроилась, хотя бы даже на их лад, и как-нибудь вдруг стала безмерно богата и счастлива. Некого было бы им тогда ненавидеть, не на кого плевать, не над чем издеваться! Тут одна только животная, бесконечная ненависть к России, в организм въевшаяся» [4, с. 121]. Действуя, исходя из принципа «чем хуже, тем лучше», противники сильной государственной власти стремились, как писал М.Н. Катков, «заявить нашу правительственную неспособность и несостоятельность нашего государственного устройства. Возникли самоуправные по чужим делам учреждения, независимые от государства корпорации с государственной властью, частные общества с правительственным авторитетом, самое же правительство приходилось искать и не отыскивать» [5, с. 910]. Между тем поле деятельности для антигосударственной пропаганды политической оппозиции имеется всегда, практически без ограничений. Ведь, как утверждал К.Н. Леонтьев, «ничем и никогда людей удовлетворить нельзя без принуждения и без разнородных форм и приемов насилия над их волей, умом, страстями и даже невинными и честными желаниями» [8, с. 224]. Поэтому он весьма отрицательно относился к происходившему в XIX в. в Европе эгалитарнолиберальному процессу, который в первую очередь ведет к падению нравственности. И в этом случае главной задачей государства, по мнению Константина Николаевича, становилось всяческое препятствование этой «революции».
Н.Я. Данилевский справедливо отмечал, что «цивилизация, свойственная каждому культурноисторическому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие, - когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию, или политическую систему государств» [3, с. 91]. Таким образом, в его политико-правовом учении государство представляет собой высшую стадию развития культурно-исторического типа. По мнению М.Н. Каткова, «государство есть власть, а власть по натуре своей не терпит подле себя однородной власти» [6, с. 96]. Следовательно, оно имеет право пресекать всякие попытки самовольного присвоения его функций. Такого же подхода придерживался и К.Н. Леонтьев, который писал: «Государство обязано быть всегда грозным, иногда жестоким и безжалостным, потому что общество всегда и везде слишком подвижно, бедно мыслью и слишком страстно» [8, с. 221]. Русские мыслители - монархисты второй половины XIX в. - имели все основания полагать, что в случае слабости государственной власти начнут активизироваться всякого рода антигосударственные силы, вплоть до террористических группировок. Как справедливо утверждал М.Н. Катков, «государство не может безопасно существовать, тая в себе возможность явлений подобных покушению 4 апреля» (покушение Д.В. Каракозова на Императора Александра II в Летнем саду в 1866 г. -И.Т.) [6, с. 220].
Таким образом, в своих политико-правовых учениях русские монархисты второй половины XIX в. считали, что роль государства заключается, прежде всего, в охране и обеспечении основных прав человека (жизни, свободы, собственности). Чтобы выполнение этой задачи было максимально эффективным, государство должно иметь форму наиболее подходящую для данного народа (культурно-исторического типа). Такое государство будет наилучшим образом способствовать развитию самобытных цивилизационных начал народа и учитывать интересы его большинства при
проведении внутренней и внешней политики. В России, по их мнению, должна быть самодержавная православная монархия.
Русские монархисты пореформенного периода были принципиальными сторонниками сильного государства, которое, с одной стороны, сможет наладить тесное взаимодействие с обществом, а с другой - эффективно бороться с деструктивной оппозицией, в своем стремлении к власти часто переходящей от законных форм политической борьбы к нелегальным, в том числе и к террористической деятельности.
Необходимо отметить, что взгляды русских политико-правовых мыслителей второй половины XIX в. монархического направления о роли государства являются вполне актуальными и практически полностью совпадают с задачами современного правового демократического государства. Несомненно, что эти взгляды следует учитывать при достижении цели, указанной Президентом Д.А. Медведевым в своем Послании Федеральному Собранию в 2009 г. - построить «Россию - современную, устремленную в будущее молодую нацию, которая займет достойные позиции в мировом разделении труда» [12].
Литература
1. Азаркин Н.М. Консервативный правопорядок: думы с К.Н. Леонтьевым // История государства и права. 2004. № 5.
2. Бердяев Н.А. О русской идее. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала ХХ века // О России и русской философской культуре. М., 1990.
3. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991.
4. Достоевский Ф.М. Бесы. Л., 1990.
5. Катков М.Н. О России // Русский вестник. М., 1884. Т. 169.
6. Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1866 год. М., 1897.
7. Леонтьев К.Н. Византизм и славянство // Византизм и славянство. Великий спор. М., 2001.
8. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и славянство. М., 1996.
9. Леонтьев К.Н. Избранное. М., 1993.
10. Милюков П.Н. Из истории русской интеллигенции: Сборник статей и этюдов. СПб., 1902.
11. Послание Президента России Д.А. Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации
2008 г. // Российская газета. 2008. 6 ноября.
12. Послание Президента России Д.А. Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации
2009 г. // Российская газета. 2009. 13 ноября.
