CC BY
10
УДК 316.356.2
ао1:10.21685/2072-3016-2021-3-13
Роль физической активности ребенка-инвалида в формировании доверия в структуре социального капитала его семьи
М. В. Курникова
Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н. И. Лобачевского, Нижний Новгород, Россия
mkurnikova@yandex.ru
Аннотация. Актуальность и цели. Рассматривается феномен доверия как необходимый элемент и ресурс для генезиса социального капитала семьи с ребенком-инвалидом и его трансформации в социальном пространстве физической культуры и спорта. Цель работы - выявить влияние регулярных занятий физической культурой и спортом ребенка-инвалида на формирование доверительных отношений в экосистеме семьи. Материалы и методы. Опрошены методом анкетирования семьи с ребенком-инвалидом, практикующие и не практикующие регулярную физическую активность ребенка (родители и сиблинги старше 14 лет, п = 218 и п = 267 соответственно) и члены семей со здоровым ребенком (п = 374). В качестве индикаторов доверия определены преимущественные поля коммуникаций индивида для формирования социальных связей и получения новостной информации, отношение индивида к социальным институтам в трудной жизненной ситуации. Результаты. Наличие в семье ребенка-инвалида снижает уровень доверительного вербального взаимодействия у всех членов семьи, концентрируя общение преимущественно в локальных сообществах и в социальных сетях, при этом матери более склонны надеяться на государственные структуры и учреждения, а отцы рассчитывают на собственные силы в решении семейных и жизненных задач. Благодаря регулярной и структурированной физической активности ребенка-инвалида у его родителей и сиблингов формируется мотивация к изменению образа жизни на фоне активного взаимодействия с пространством физической культуры и спорта. У отцов прослеживается положительная динамика увеличения доверия родственным связям, друзьям, общественным и волонтерским организациям, а у матерей - рост уверенности в собственных силах на фоне снижения ожиданий помощи от государственных структур. Выводы. Физическая культура и спорт могут рассматриваться как средство трансформации социального капитала через генезис доверия путем включения ребенка-инвалида в регулярные спортивные или иные формы рекреационной физической активности в условиях сотрудничества родителей детей-инвалидов и физкультурно-спортивных организаций.
Ключевые слова: социальный капитал, доверие, семья с ребенком-инвалидом, физическая активность
Для цитирования: Курникова М. В. Роль физической активности ребенка-инвалида в формировании доверия в структуре социального капитала его семьи // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2021. № 3. С. 136-150. doi:10.21685/2072-3016-2021-3-13
© Курникова М. В., 2021. Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 License / This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 License.
The disabled child physical activity role in the formation of trust in structure of the family's social capital
M.V. Kurnikova
Lobachevsky State University of Nizhniy Novgorod, Nizhniy Novgorod, Russia
mkurnikova@yandex.ru
Abstract. Background. The phenomenon of trust is considered as a necessary element and resource for the genesis of the social capital of a family with a disabled child and his transformation in the social space of physical culture and sports. The purpose of the work is to reveal the influence of regular physical activity of a disabled child on the formation of trusting relationships in family ecosystem. Materials and methods. Families with a disabled child, practicing and not practicing regular physical activity (parents and siblings over 14 years old, n = 218 and n = 267, respectively) and family members with a healthy child (n = 374), were interviewed by questionnaire. The preferential fields of communication of the individual for forming social connections and receiving news information, the individual's attitude to social institutions in a difficult life situation are defined as indicators of trust. Results. The presence of a disabled child in the family reduces the level of trusting verbal interaction among all family members, concentrating on communication in local communities and social networks. Mothers tend to rely on government structures and institutions, while fathers rely on their own strength in solving their family and life problems. Due to the regular and structured physical activity of a disabled child, his parents and siblings are motivated to change their lifestyle against the background of active interaction with the space of physical culture and sports. Fathers show positive dynamics of increasing trust in family ties, friends, public and volunteer organizations, and mothers show an increase in self-confidence against the background of declining expectations of help from government agencies. Conclusions. Physical culture and sports can be considered as a means of transforming social capital through the genesis of trust by including a disabled child in regular sports or other forms of recreational physical activity in the context of cooperation between parents of disabled children and physical culture and sports organizations.
Keywords: social capital, trust, a family with a disabled child, physical activity
For citation: Kurnikova M.V. The disabled child physical activity role in the formation of trust in structure of the family's social capital. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Obshchestvennye nauki = University proceedings. Volga region. Social sciences. 2021;(3):136-150. (In Russ.). doi:10.21685/2072-3016-2021-3-13
Введение
Современные социологические исследования проблем семьи, попавшей в трудную жизненную ситуацию в связи с появлением у ребенка стойких нарушений здоровья, интенсифицировались в последние годы [1-4]. Семья как таковая является фундаментальным элементом общества; уровень социального благополучия семей с ребенком, имеющим стойкое нарушение здоровья, вносит особый вклад в формирование благополучия всего государства. Социологические эмпирические исследования социального благополучия семей с ребенком-инвалидом, на основании которых формируется современная государственная политика, отражают изменения тренда от пассивного получения набора социальных услуг и средств поддержки к переходу взаимодействия с семьей как активным партнером со взаимными правами и обязательствами. Очень широкий и персонализированный перечень проблем и
каждодневных задач, отсутствие единого методологического подхода к оценке качества жизни членов такой семьи делает эту группу чрезвычайно многообразной и разнонаправленной как по методикам оценки, так и по применяемым подходам социальной коррекции. Формирование большинства социальных государственных программ нуждается в выработке системного подхода и в научном обосновании единого вектора социальных вмешательств. Современные социальные программы поддержки семьи должны базироваться на социально-экологических теориях [5] и теориях социального пространства и социального капитала [6-7], где широкий комплекс прикладных задач для семьи с ребенком-инвалидом может характеризоваться либо через понятия макросистемы, экзосистемы, мезосистемы, микросистемы, либо посредством анализа социальных полей и ресурсов (капиталов). В основе этих подходов лежит исследование взаимосвязей между различными жизненными ситуациями и областями, формирующимися под воздействием позиций всех членов семьи, близкого окружения семьи и общественных институтов [8]. Такие подходы учитывают специфику субъективных мнений, оценок и проецирования представлений, которые образуются под влиянием доверия как наиболее важного компонента социального взаимодействия.
Актуальность нашего исследования вызвана необходимостью ресурса, который будет одновременно положительно влиять на расширение социальных связей семейной микросистемы, находиться в зоне доступности и способствовать генезису доверия, т.е. привлекать, связывать людей, группы, сообщества; иметь достаточный объем и сетевые ресурсы и демонстрировать конкретные или потенциальные преимущества.
Мы полагаем, что таким ресурсом для семьи с ребенком-инвалидом является пространство физической культуры и спорта, в котором есть возможность реализации двигательной активности ребенка-инвалида, имеющей значительный потенциал расширения его коммуникативных и - шире - социальных связей. Цель представленной статьи - выявить влияние регулярных занятий физической культурой и спортом ребенка-инвалида на формирование доверия как элемента социального капитала его семьи.
Методология исследования
Одно из первых определений термина «социальный капитал» принадлежит американскому исследователю Л. Дж. Ханифану [9], который в основу этой дефиниции положил критерии солидарности и социальных связей между членами социальной группы. В природе социального капитала необходимым условием эффективности экономических и управленческих взаимодействий в трудах П. Бурдье, Дж. Коулмана, Р. Патнэма, Ф. Фукуямы подчеркивается такая значимая для социального взаимодействия ценность, как доверие [10-13]. Доверие предстает и источником, и результатом социального капитала. Психологическое состояние индивидов - ключевой критерий доверия, а социальный капитал - особенность социальной структуры и характеристика сформированных социальных отношений.
Современной тенденцией научных исследований является оценка социального капитала с этической точки зрения как формы существования доверия [14]. Л. А. Беляева даже выделяет особый вид социального капитала -
моральный капитал, определяющий отношения, сформированные на качествах доверия, лояльности, солидарности, взаимности, уважения и справедливости. Автор считает, что его функция реализуется через действия по моральным правилам как способ смягчить имеющуюся несправедливость в распределении социального капитала [15].
Иной взгляд на доверие мы находим у А. Портеса и Дж. Сенсенбренне-ра, которые определяют доверие как вынужденную категорию и ставят его на последнее место в рейтинге источников социального капитала, так как, по мнению данных авторов, не моральный закон, а система поощрений и наказаний заставляет членов группы придерживаться определенных норм [16].
Исходя из наиболее известных концепций социального капитала конца XX в., экономист Тома Г. Поде (Шербрукский университет, Канада) в 2011 г. предложил обобщить под термином «социальный капитал» совокупность полиморфных категорий, относящихся к разнообразным аспектам социальных взаимодействий, таких как доверие, стандарты, культура, сообщество, сети [17].
Таким образом, во всех теориях, посвященных структуре и производству социального капитала, определенная роль отводится доверию, пусть даже в качестве рационального выбора и обязательств, подлежащих исполнению. Социальный капитал как источник силы и благополучия возникает и существует лишь в условиях взаимных доверительных отношений людей. Анализ активно ведущихся дискуссий показывает, что большинство авторов едины во мнении относительно важности доверия как системообразующего элемента социального капитала для формирования горизонтальных и неформальных сетей, ценностей и норм. Являясь базовым каноном, доверие, наполняет уверенностью ожидания, направляет стремление людей следовать традициям, законам, содействует формированию предсказуемой социальной среды. Социальные отношения, имеющие доверительный характер, характеризуются надежностью информации о действиях и репутации друг друга от всех членов социальной сети. Доверие - основной показатель социального капитала общества, определяющий возможность эффективного партнерства в решении сложных, комплексных проблем между различными общественными структурами, сословиями, конфессиями. Это институциональный феномен, определяющий гармоничность взаимодействия во всех сферах жизни человека и, что самое главное, обладающий качеством направленных изменений.
Доверие как социологический феномен имеет сложную структуру. Информационная составляющая включает знание о субъекте, определенный уровень открытости, сформированную обратную связь. Эмоциональная составляющая включает широкую гамму чувств и эмоций, а поведенческая -накопленный опыт межличностного взаимодействия, общения, трудовой деятельности. Формирование и кондиционирование уровня доверия требует вложения финансовых, временных и интеллектуальных ресурсов. Инволюция доверия в современном обществе определяется общемировыми трендами индивидуализации, обесцениваем института семьи во многих странах мира, атомизацией и изоляцией индивидов в социуме, общим понижением их социальной мотивации и активности.
Изначально доверие формируется в семье на уровнях социально-экологических систем. В микросистеме дети доверяют родителям, члены семьи доверяют друг другу, мезосистема формирует доверительные отношения
с ближним кругом родственников и друзей. В экзосистеме доверие необходимо для выстраивания социального продуктивного взаимодействия с коллегами, партнерами, с сотрудниками организаций, обеспечивающих инфраструктуру, социальное обслуживание, медицинскую помощь и т.д. Доверие в макросистеме подразумевает доверие гражданина государству, его внутренней и внешней политике. Социальные связи семьи (дружеские, ассоциированные, статусные) оказывают непосредственное влияние на становление молодого поколения. Выходцы из семей с высоким уровнем социальных и культурных ресурсов чаще следуют советам родителей и так формируется матрица доверия по всем экосистемам взаимодействия семьи [18]. Семейный социальный капитал родителей оказывает существенное влияние на детей, однако он может быть нерелевантным, если роль родителей в жизни ребенка снижена. Под семейным капиталом социологами понимается совокупность социального, материального, культурного капиталов членов семьи и других ресурсов, от которых зависит социальная успешность детей [19]. Семейный социальный капитал может быть создан и используется для повышения стрессоустойчивости и здоровьесберегающего поведения молодого поколения [20].
По данным А. М. Алмакаевой (2018), важность семьи в России довольно высока, о чем заявляют 96-98 % опрошенных, и уровень доверия в семье также демонстрирует высокие значения в диапазоне от 90 до 99 %. Доверие знакомым как еще один индикатор неформального социального капитала находится на уровне 78 %. По уровню доверия к организациям у россиян наиболее популярны спортивные и культурные организации, а наименее - экологические. Обращение за помощью в случае трудной жизненной ситуации является индикатором наличия доверия. Чем больше у человека знакомых людей, к которым он может обратиться за помощью и советом, тем большим социальным капиталом он обладает. В российских семьях наиболее надежными помощниками считаются брачные партнеры и родители (55,7 %) [21].
Семья, воспитывающая ребенка-инвалида, ограничена в ресурсах производства и накопления социального капитала. Ключевыми показателями при определении уровня социального капитала для такой семьи являются: трудоспособность членов семьи, уровень образования и материальной обеспеченности, наличие мотивации приобретать новые знания и навыки; качество поддержки со стороны ближайшего окружения - друзей, родственников, детей, соседей; а также со стороны государственных институтов социального профиля [22, 23].
Ограничения состояния здоровья ребенка препятствуют социальной адаптации из-за комплекса физических, психологических и социальных проблем, которые проявляются в ограниченной мобильности, сенсорной деприва-ции, отставании от здоровых сверстников в психическом развитии, невозможности вести полноценную коммуникацию, получить образование, трудоустроиться [24]. С позиции социологических теорий социальное пространство такой семьи нарушается во всех полях деятельности: профессиональном, образовательном, в сфере охраны здоровья, общественной активности и досуга. Воспроизводство социального капитала и поддержание его на достаточном уровне определяется напряженной деятельностью по установлению
непрерывных контактов, утверждающих и закрепляющих социальные коммуникации. Данная трудозатратная деятельность часто недоступна семье с ребенком-инвалидом из-за акцентуации практически всех материальных и эмоциональных ресурсов на его реабилитации и поддержании жизнедеятельности. Привычный образ жизни семьи с ребенком инвалидом нарушен, изменяются межличностные отношения родителей, дисгармоничен баланс с окружающим миром, нередко наблюдаются признаки эмоционального выгорания, и все это ведет к вынужденной или добровольной изоляции от общества здоровых членов семьи. Скудными становятся социальные связи семьи, приоритетом становится выбор модели поведения с движением в область определенного набора экономических и социальных услуг, отбираются понимаемые как приемлемые для семьи способы реагирования и адаптированный стиль жизни [25, 26].
Международными документами Всемирной организации здравоохранения определено, что физическая активность играет важнейшую роль в формировании качества жизни современного человека во всех возрастных периодах. Системный обзор современной литературы (систематические обзоры и метаанализы на глубину 10 лет) показывает не только существенный рост числа исследований, но и смену парадигмы в концептуальном понимании физической активности детей-инвалидов как многомерной конструкции, охватывающей биологические, педагогические и социологические аспекты и самооценку вовлеченности [27].
В последние годы законодательно и методически определены программы и стандарты использования средств физической культуры для лиц с отклонениями в состоянии здоровья. Научно обосновано применение адаптивной физической культуры - эффективного средства социальной реабилитации лиц с ограниченными возможностями здоровья. Общепризнано, что социальная безопасности детей в субъектах России определяется доступностью организованных занятий физической культурой для семей с детьми-инвалидами во всех многообразных формах [28].
Физическая культура и спорт являются социальным пространством, которое имеет сетевую структуру за счет наличия нескольких социальных полей - физического воспитания, спорта, физической реабилитации, двигательной рекреации; оно имеет достаточную степень открытости и доступности материально-технической базы и форм занятий; обладает необходимыми социальными коммуникативными функциями, создавая условия реализации гуманного отношения к детям-инвалидам. Пространство физической культуры и спорта как ресурс генезиса доверия имеет следующие преимущества:
- формирует процесс освоения социально-культурного опыта, интеграцию детей-инвалидов в систему воспитания и обучения вместе со здоровыми детьми;
- дает возможность реализации тесного сотрудничества и расширения социальных взаимодействий с членами семьи инвалида;
- формирует индивидуальный подход к ребенку для персонализации средств физической культуры во избежание физических, моральных и эмоциональных перегрузок во время тренировочного процесса, учитывает особенности (пол, возраст, двигательный опыт, когнитивные способности, состояние сохранных функций);
- обеспечивает постепенное и систематическое формирование у ребенка и членов его семьи мотивационных убеждений в необходимости физических упражнений, совершенствование познавательной деятельности, психических процессов, нравственных качеств, т.е. формирование новых практик, которые станут основой для активности индивида в социальном пространстве;
- регулярная физическая активность дает возможность восстановления нарушенных или утраченных функций организма ребенка.
Материалы и методика
В исследование были включены семьи с ребенком-инвалидом, практикующие и не практикующие регулярную физическую активность ребенка. Организованная физическая активность предполагала обязательное наличие: систематических занятий в центрах физической реабилитации, тренировок, направленных на достижение спортивного результата, в секциях адаптивного спорта; регулярных физических упражнений для развития нормативных двигательных навыков и физических качеств для социальной адаптации. Выборка формировалась как стихийно (в учреждениях социальной защиты населения, реабилитационных центрах, коррекционных образовательных учреждениях, общественных организациях родителей детей-инвалидов), так и методом «снежного кома» с использованием сетей взаимодействия родственников данной категории семей.
В группу 1 были включены 218 членов семей с детьми-инвалидами в возрасте 9,55 ± 4,4 года, которые не занимаются физической культурой и спортом (матери - 124 человека, отцы - 64 человека, сиблинги старше 14 лет - 30 человек).
Группа 2 состояла из 267 членов семей с детьми-инвалидами в возрасте 9,34 ± 6,2 лет, регулярно практикующими физкультурные либо спортивные тренировки в образовательных, физкультурно-спортивных или социальных учреждениях (матери - 154 человека, отцы - 74 человека, сиблинги старше 14 лет - 39 человек).
В качестве контрольной группы опрошены 374 члена семьи со здоровым ребенком в возрасте 10,0 ± 2,9 года (матери - 236 человек, отцы - 86 человек, сиблинги старше 14 лет - 52 человека). Отношения ребенка с пространством физической культуры и спорта в этой группе не учитывались.
Опрос осуществлялся методом анкетирования. В качестве индикаторов доверия были определены преимущественные поля доверия для коммуникаций индивида по формированию социальных связей и получения новостной информации, отношение индивида к социальным институтам, к которым возможно обратиться в трудной жизненной ситуации. Результаты ответов анализировали с использованием критерия %2, статистически значимыми принимали отличия при р < 0,05.
Результаты и обсуждение
У матерей здоровых детей структура социальных сетевых коммуникаций в 56 % случаев состоит из контактов в области профессиональной деятельности и персонализированного образования, при этом практически
отсутствует доверие таким социальным полям общения, как интернет-сообщества и хобби, 22,0 % респонденток считают достаточным контактировать только с друзьями детства и не нуждаются в формировании новых доверительных социальных контактов.
В группе 1 у матерей работа и образование так же доминируют, как приоритетные поля социальных связей, но при этом увеличивается доля рес-понденток, предпочитающих интернет-общение, а доля матерей, общающихся только с друзьями детства, увеличивается до 34,5 % ^ = 0,020). У матерей этой группы отсутствуют социальные контакты в поле хобби и другие виды общения.
В структуре социальных контактов матерей группы 2 имеется тенденция уменьшения контактов в интернет-сообществе и снижение удовлетворенности общением только с друзьями детства. По этим критериям группа 2 схожа с контрольной группой (до 12 и до 30 % соответственно). В то же время обнаруживаются характерные только для группы 2 доверительные связи и пространства («уличные детские площадки», «физкультурный клуб», «больница», «общественные организации») и небольшой статистически незначимый процент матерей, имеющих хобби.
Средства массовой информации являются ресурсом доверия в качестве объективного информационного пространства внешнего мира для матерей всех групп, достигающего в группе 1 более 80 %. Матери группы 2 имеют достоверно большее доверие (15,6 %) к вербальным обсуждениям текущих ситуации с сотрудниками учреждений, родственниками, знакомыми и наиболее высокий уровень коммуникационного взаимодействия со всеми возможными направлениями поиска работы.
Матери детей-инвалидов группы 1 показали более закрытый образ жизни и сниженный уровень доверия к вербальным взаимодействиям для расширения социальных связей.
Показательно, что матери группы 2 в структуре доверия по индикаторам «работа», «образование», «хобби», «друзья детства» продемонстрировали результаты, аналогичные контрольной группе матерей здоровых детей.
Отмечен следующий уровень доверия к социальным институтам у матерей в случае сложной жизненной ситуации (рис. 1).
Наиболее высокая степень доверия принадлежит родственным связям (более половины респондентов во всех группах), на них же возлагаются самые большие надежды в плане взаимопомощи; наименьшим доверием пользуются волонтерские и общественные организации. Матери группы 1 показали самый большой процент доверия государственным структурам и учреждениям (19,3 %), в остальных группах он составил менее 10 %, причем матери контрольной группы практически не рассматривают государственные социальные институты в качестве помощи в трудной жизненной ситуации. Матери группы 1 меньше всех ожидают помощи со стороны друзей (6,4 %), и в этой группе зарегистрирован наибольший процент матерей, пользующихся услугами волонтерских организаций. Структура доверия к социальным институтам у матерей группы 2 и контрольной группы идентична. Прослеживается динамика увеличения доверия к родственным и дружеским связям, нарастание уверенности в собственных силах на фоне снижения ожиданий помощи от государственных структур, общественных и волонтерских организаций.
Рис. 1. Частота ответов матерей на вопрос «Если Вы нуждаетесь в поддержке, откуда Вы ожидаете помощь и доверяете ей?», в процентах
В социальных сетях доверия у отцов здоровых детей преобладает работа и обучение (50,0 %) и имеется равномерное распределение долей коммуникации между пространствами «хобби» и «социальные сети» (15,2 и 17,4 % соответственно). Не общаются ни с кем, кроме друзей детства, только 17,4 % отцов данной группы. Отцы группы 2 имели идентичную структуру социальных контактов.
Отмечена исключительная монополия социальных контактов у отцов группы 1 в поле «работа и обучение» (до 100 % ответов) при одновременном абсолютном отсутствии коммуникации в пространствах «хобби», «социальные сети» и «друзья детства».
У отцов всех трех групп наибольшей популярностью в способах познания событий окружающего мира пользуются средства массовой информации (СМИ). Но если около 35 % отцов здоровых детей все-таки практикуют вербальное общение и доверяют интерпретации мировых новостей из уст ближайшего окружения, коллег, соседей и родственников, то для 81 % отцов группы 1 СМИ являются единственным источником, при этом каждый пятый из этой группы равнодушен к мировым новостям и не интересуется ими. Уровень взаимодействия с новой информацией у отцов группы 2 аналогичен по структуре и долевому объему ответам отцов здоровых детей.
В структуре социальных связей при поиске работы у отцов группы 1 преобладают только средства массовой информации. Отцы из группы 2 и отцы контрольной группы в данной ситуации задействуют весь спектр социальных коммуникаций экосистемы семьи.
Отцы так же, как и матери, демонстрируют глубокие связи своей семьи с родственным окружением (рис. 2) и в первую очередь доверяют и рассчитывают на его помощь (от 56,3 до 70 % респондентов; различия в группах статистически не значимы). В «рейтинге доверия» у отцов здоровых детей на
втором месте собственные силы, на третьем месте - друзья. Отцы группы 1 надеются в трудных жизненных ситуациях только на родственников, на себя и на государственные структуры. Отцы группы 2 по структуре доверия близки к показателям отцов здоровых детей, при этом они больше уверены в своих друзьях (13,5 %), и отмечается слабая тенденция положительного отношения к помощи со стороны волонтеров и неравнодушных людей (2,7 %).
Рис. 2. Частота встречаемости ответов отцов на вопрос «Если Вы нуждаетесь в поддержке, откуда Вы ожидаете помощь и доверяете ей?», в процентах
Готовность рассчитывать на собственные силы в трудных жизненных ситуациях у родителей здоровых детей и у родителей группы 2 распределена в равных долях между матерями и отцами. В группе 1 обнаружена наименьшая уверенность в собственных силах у матерей и наибольшая - у отцов. Это может быть связано с тем, что матери детей-инвалидов данной группы ведут более закрытый образ жизни и имеют обедненный социальный капитал, что сказывается на их социальной адаптации и самореализации в обществе, а отцы имеют повышенную ответственность за жизнеобеспечение семьи.
Основным социальным полем, в котором формируются новые коммуникации у сиблингов здоровых детей, являются интернет-сообщества. Сиб-линги детей-инвалидов предпочитают заводить знакомства в непосредственном общении в процессе учебной или профессиональной деятельности. Информационное пространство доверия для обсуждения новостей и событий у сиблингов здоровых детей достаточно равномерно распределено между СМИ (53,9 %) и вербальным обсуждением с сотрудниками, одноклассниками, знакомыми и родственниками (40,4 %). Братья и сестры детей-инвалидов, не занимающихся физической культурой и спортом, основным новостным информационным пространством считают СМИ (83,3 %). Структура информационного пространства доверия у сиблингов детей-инвалидов, занимающихся регулярной физической активностью, сходна с таковой в семьях со здоровым ребенком.
В ответах, касающихся доверия социальным связям при поиске работы, в группе 1 и контрольной группе определена сходность частоты встречаемости и структуры ответов сиблингов в части максимального использования интернет-ресурсов в ущерб вербальным контактам и отсутствие доверия государственным структурам поддержки трудоустройства граждан. Сиблинги группы 2 в случае помощи в поиске работы больше доверяют вербальным контактам с ближайшим окружением. Во всех группах подростки и молодежь практически не рассматривают государственную службу занятости в качестве помощника в трудоустройстве, а в трудных жизненных ситуациях в основном рассчитывают на поддержку родственников, что не противоречит результатам опроса родителей и подтверждает высокую степень доверия родственным связям в структуре социального капитала российских семей.
Выводы
Доверие как компонент социального капитала является одной из базовых категорий социального взаимодействия индивида на всех уровнях семейной экосистемы. Семьи с доминированием родственных и дружеских связей в социальном окружении в основном не рассчитывают на помощь государственных структур социальной поддержки, общественных организаций, благотворительных фондов и волонтеров.
Наличие в семье ребенка-инвалида меняет структуру и функцию доверия у его родителей, снижает уровень доверительного вербального взаимодействия с другими людьми, концентрируя общение в локальных сообществах, с друзьями детства и в социальных сетях. При этом матери в случае дефицита социальных контактов и дружеских связей более склонны надеяться на государственные структуры и учреждения, а отцы рассчитывают на собственные силы в решении семейных и жизненных задач.
Благодаря регулярной и структурированной физической активности ребенка-инвалида у его родителей формируется мотивация к изменению образа жизни и обеспечивается активное взаимодействие семьи с пространством физической культуры и спорта. Доверие здесь является катализатором практик агентов в сторону непосредственного вербального общения и формирования новых социальных сетей знакомых и друзей, разрушения монополии контактов интернет-сетей. У отцов прослеживается положительная динамика увеличения доверия родственным связям, друзьям, общественным и волонтерским организациям, а у матерей - росту уверенности в собственных силах на фоне снижения ожиданий помощи от государственных структур. Данные результаты следует рассматривать как позитивные, поскольку экзосистема друзей и знакомых является промежуточным звеном для наращивания социального капитала семьи в макросистеме. Уровень и структура доверия у родителей ребенка-инвалида становится приближенным к показателям доверия у семей со здоровым ребенком.
Физическая культура и спорт могут рассматриваться как средство трансформации социального капитала через генезис доверия путем включения ребенка-инвалида в регулярные спортивные или иные формы рекреационной физической активности в условиях сотрудничества членов семей детей-инвалидов и физкультурно-спортивных организаций.
Список литературы
1. Тахауова Э. М. Технология социальной работы с семьями детей-инвалидов // Актуальные проблемы социально-экологической культуры : межвуз. сб. науч. тр. Уфа, 2018. С. 198-205.
2. Чалдаева Д. А. Воспитание в семье ребенка-инвалида // Инициатива в образовании: проблема интерпретации знания в современной науке : сб. науч. тр. Казань, 2019. С. 196-199.
3. Кузнецова Е. В. Социальное сопровождение семей, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья // Проблемы сопровождения детей с ограниченными возможностями здоровья: психолого-педагогический, социальный и медицинский аспекты : монография. Киров, 2020. С. 101-117.
4. Ермилова А. В. Актуализация проблемы востребованности и направленности реабилитационных услуг для детей с ограниченными возможностями здоровья в Нижегородском регионе // Социальные контексты здоровья : монография. Н. Новгород : Изд-во ННГУ, 2020. С. 159-174.
5. Bronfenbrenner U. Ecological systems theory // Annals of Child Development. 1989. № 6. Р. 227.
6. Бурдье П. Социология социального пространства / пер. с фр. ; отв. ред. пер. Н. А. Шматко. М. : Ин-т экспериментальной социологии ; СПб. : Алетейя, 2007. 288 с.
7. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М. : Политиздат, 1992. 543 с.
8. Kotzampopoulou I. Quality of life in families having children with disabilities: The parents perspective : master thesis. Oslo : University of Oslo, 2015. 51 p.
9. Hanifan L. J. The rural school community center // Annals of the American Academy of Political and Social Science. 1916. № 67. P. 130-138.
10. Bourdieu P. Forms of Capital // Handbook of Theory and Research for the Sociology of Education / ed. by J. G. Richardson. New York, 1983. P. 241-258.
11. Coleman J. S. Grundlagen der Sozialtheorie. Bd. 1. München : Oldenburg, 1991. 474 p.
12. Патнэм Р. Чтобы демократия сработала. Гражданские традиции в современной Италии. М. : Ad Marginem, 1996. 287 с.
13. Фукуяма Ф. Доверие: Социальные добродетели и путь к процветанию / пер. с англ. Д. Павловой, В. Кирющенко, М. Колопотина. М. : АСТ : Ермак, 2004. 730 с.
14. Мамедов Н. М. Доверие - капитал и основа партнерства // Государственная служба. 2015. № 5 (97). С. 10-14.
15. Беляева Л. А. Социальный капитал: проблемное поле и эмпирическое изучение // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2019. Т. 12, № 4. С. 154-166.
16. Portes A., Sensenbrenner J. Embeddedness and Immigration: Notes on the Social Determinants of Economic Action // American Journal of Sociology. 1993. Vol. 98 (6). Р. 1320-1350.
17. Poder T. G. What is really social capital: A critical review // The American sociologist. New Brunswick. 2011. Vol. 42 (4). P. 341-367.
18. Шиняева О. В., Ушкова Ю. В. Семейный капитал и его зависимость от социальных характеристик семей // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2018. № 1. С. 120-133.
19. Радаев В. В. Понятие капитала, формы капиталов и их конвертация // Общественные науки и современность. 2003. № 2. С. 5-16.
20. McPherson K. E., Kerr S., Morgan A. [et al.]. The association between family and community social capital and health risk behaviours in young people: an integrative review // BMC Public Health. 2013. Vol. 13. P. 971.
21. Алмакаева А. М., Волченко О. В. Динамика социального капитала в России // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2018. № 4. С. 273-292.
22. Мустаева Ф. А., Сизоненко З. Л., Юлдашева О. Н. Социальное самочувствие семьи ребенка с ограниченными физическими возможностями // The Journal of scientific articles "Health and Education Millennium". 2017. Vol. 19 (9). Р. 241-245.
23. Реан А., Баранов А., Сунцова А. Ресурсы семьи в социокультурной интеграции ребенка с ограниченными возможностями здоровья // Развитие личности. 2017. № 4. С. 38-56.
24. Давлетшина Д. М. Социальная адаптация лиц с ограниченными возможностями здоровья как процесс жизнедеятельности на современном этапе // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. 2019. № 1. С. 1-7.
25. Курникова М. В. Физические возможности ребенка-инвалида и социальное самочувствие членов его семьи // Вестник Пермского национального исследовательского университета. Социально-экономические науки. 2019. № 4. С. 44-60.
26. Курникова М. В. Ресурсы для коррекции социального пространства членов семьи ребенка-инвалида // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2020. № 2. С. 59-70.
27. Ross S. M., Bogart K. R., Logan S. W., Case L., Fine J., Thompson H. Physical Activity Participation of Disabled Children: A Systematic Review of Conceptual and Methodological Approaches in Health Research // Front Public Health. 2016. Vol. 4. P. 187.
28. Замараева З. П., Воронова К. А., Телегина Г. А. Социальная безопасность детства в регионе: ресурсно-потенциальный подход // Ойкумена. Регионоведческие исследования. 2018. № 1. С. 7-18.
References
1. Takhauova E.M. Technology of social work with families of disabled children. Aktual'-nye problemy sotsial'no-ekologicheskoy kul'tury: mezhvuz. sb. nauch. tr. = Actual issues of social and ecological culture: intercollegiate collected articles. Ufa, 2018:198-205. (In Russ.)
2. Chaldaeva D.A. Raising a disabled child in a family. Initsiativa v obrazovanii: problema interpretatsii znaniya v sovremennoy nauke: sb. nauch. tr. = Initiative in education: the problem of interpreting knowledge in modern science: collected articles. Kazan, 2019:196-199.
3. Kuznetsova E.V. Social support for families raising a child with disabilities. Problemy soprovozhdeniya detey s ogranichennymi vozmozhnostyami zdorov'ya: psikhologo-pedagogicheskiy, sotsial'nyy i meditsinskiy aspekty: monografiya = Issues of accompanying children with disabilities: psychological, pedagogical, social and medical aspects: monograph. Kirov, 2020:101-117. (In Russ.)
4. Ermilova A.V. Actualization of the problem of the demand and focus of rehabilitation services for children with disabilities in the Nizhny Novgorod region. Sotsial'nye kon-teksty zdorov'ya: monografiya = Social contexts of health: monograph. Nizhny Novgorod: Izd-vo NNGU, 2020:159-174. (In Russ.)
5. Bronfenbrenner U. Ecological systems theory. Annals of Child Development. 1989; (6):227.
6. Burd'e P. Sotsiologiya sotsial'nogo prostranstva = Sociology of social space. ^ansl. from French. Moscow: In-t eksperimental'noy sotsiologii; Saint-Petersburg: Aleteyya, 2007:288. (In Russ.)
7. Sorokin P.A. Chelovek. Tsivilizatsiya. Obshchestvo = Human. Civilization. Society. Moscow: Politizdat, 1992:543. (In Russ.)
8. Kotzampopoulou I. Quality of life in families having children with disabilities: The parents perspective: master thesis. Oslo: University of Oslo, 2015:51.
9. Hanifan L.J. The rural school community center. Annals of the American Academy of Political and Social Science. 1916;(67):130-138.
10. Bourdieu P. Forms of Capital. Handbook of Theory and Research for the Sociology of Education. New York, 1983:241-258.
11. Coleman J.S. Grundlagen der Sozialtheorie. Bd. 1. München: Oldenburg, 1991:474.
12. Patnem R. Chtoby demokratiya srabotala. Grazhdanskie traditsii v sovremennoy Italii = For democracy to work. Civil traditions in modern Italy. Moscow: Ad Marginem, 1996: 287. (In Russ.)
13. Fukuyama F. Doverie: Sotsial'nye dobrodeteli i put' kprotsvetaniyu = Trust: social virtues and the path to prosperity. Transl. from Engl. by D. Pavlova, V. Kiryushchenko, M. Kolopotin. Moscow: AST: Ermak, 2004:730. (In Russ.)
14. Mamedov N.M. Trust is capital and the basis of partnership. Gosudarstvennaya sluzh-ba = Public service. 2015;(5):10-14. (In Russ.)
15. Belyaeva L.A. Social capital: problem field and empirical study. Ekonomicheskie i sotsial'nye peremeny: fakty, tendentsii, prognoz = Economic and social changes: facts, trends, prediction. 2019;12(4):154-166. (In Russ.)
16. Portes A., Sensenbrenner J. Embeddedness and Immigration: Notes on the Social Determinants of Economic Action. American Journal of Sociology. 1993;98(6): 1320-1350.
17. Poder T.G. What is really social capital: A critical review. The American sociologist. New Brunswick. 2011;42(4):341-367.
18. Shinyaeva O.V., Ushkova Yu.V. Family capital and its dependence on the social characteristics of families. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Obshchestvennye nauki = University proceedings. Volga region. Social sciences. 2018; (1):120-133. (In Russ.)
19. Radaev V.V. The concept of capital, forms of capital and their conversion. Obshchestvennye nauki i sovremennost' = Social sciences and modernity. 2003;(2):5-16. (In Russ.)
20. McPherson K.E., Kerr S., Morgan A. [et al.]. The association between family and community social capital and health risk behaviours in young people: an integrative review. BMCPublic Health. 2013;13:971.
21. Almakaeva A.M., Volchenko O.V. Dynamics of social capital in Russia. Monitoring obshchestvennogo mneniya: Ekonomicheskie i sotsial'nye peremeny = Opinion monitoring: economic and social change. 2018;(4):273-292. (In Russ.)
22. Mustaeva F.A., Sizonenko Z.L., Yuldasheva O.N. Social well-being of a disabled child's family. The Journal of scientific articles "Health and Education Millennium". 2017;19(9):241-245. (In Russ.)
23. Rean A., Baranov A., Suntsova A. Family resources in the socio-cultural integration of a child with disabilities. Razvitie lichnosti = Personal development. 2017;(4):38-56. (In Russ.)
24. Davletshina D.M. Social adaptation of persons with disabilities as a process of life at the present stage. Vestnik Kazanskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv = Bulletin ofKazan State University of Culture and Arts. 2019;(1): 1-7. (In Russ.)
25. Kurnikova M.V. Physical capabilities of a disabled child and the social self-feeling of his family members. Vestnik Permskogo natsional'nogo issledovatel'skogo universiteta. Sotsial'no-ekonomicheskie nauki = Bulletin of Perm National Research University. Social and economic sciences. 2019;(4):44-60. (In Russ.)
26. Kurnikova M.V. Resources for correcting the social space of family members of a disabled child. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Obshchestvennye nauki = University proceedings. Volga region. Social sciences. 2020;(2):59-70. (In Russ.)
27. Ross S.M., Bogart K.R., Logan S.W., Case L., Fine J., Thompson H. Physical Activity Participation of Disabled Children: A Systematic Review of Conceptual and Methodological Approaches in Health Research. Front Public Health. 2016;4:187.
28. Zamaraeva Z.P., Voronova K.A., Telegina G.A. Social security of childhood in the region: a resource-potential approach. Oykumena. Regionovedcheskie issledovaniya = Ecumene. Regional studies. 2018;(1):7-18. (In Russ.)
Информация об авторах / Information about the authors
Мария Владимировна Курникова
кандидат медицинских наук, доцент, заведующий кафедрой адаптивной физической культуры, Институт реабилитации и здоровья человека, Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н. И. Лобачевского (Россия, г. Нижний Новгород, проспект Гагарина, 23)
E-mail: mkurnikova@yandex.ru
Maria V. Kurnikova Candidate of medical sciences, associate professor, head of the sub-department of adaptive physical culture, Institute rehabilitation and human health, Lobachevsky State University of Nizhniy Novgorod (23 Gagarina avenue, Nizhniy Novgorod, Russia)
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов / The authors declare no conflicts of interests.
Поступила в редакцию / Received 14.04.2021
Поступила после рецензирования и доработки / Revised 24.06.2021 Принята к публикации / Accepted 05.07.2021
