CC BY
56
Суицидология
НИПНИ им. В.М. Бехтерева. Возраст пациентов: от 18 до 65 лет. Из них 36,4% составили мужчины и 63,6% - женщины. Согласно диагностическим критериям МКБ-10 основные клинические формы у обследованных больных были следующие: шизофрения параноидная (Б20.0) - 53,0%; шизотипическое расстройство (Р21) - 13,8%; шизоаффективное расстройство (Р25) - 8,2% и аффективные расстройства (Б3) -25,0%. Применялось клиническое интервью и Шкала медикаментозного комплайенса (ШМК) [3].
Результаты и обсуждение.
Обнаружено, что только 189 обследованных больных (45,4%) не имели в анамнезе и во время текущего обострения суицидальных идей или тенденций. Остальные 227 человек (54,6%) обнаруживали суицидальную идеацию или совершали суицидальные или самоповреждающие действия в прошлом или при настоящем обострении. При этом 20,7% (86 человек) имели высокий уровень суицидальных тенденций, а 33,9% (141 человек) - умеренный.
Исследование влияния суицидальных тенденций больных на уровень и отдельные параметры медикаментозного комплайенса с помощью корреляционного анализа обнаружило ряд статистически значимых коэффициентов корреляции (р<0,05):
- выявлено отрицательное влияние наличия суицидальных тенденций на общий уровень комплайенса (г=0,33);
- наличие суицидальные и саморазрушающие тенденции снижет общий балл отдельных подсистем, формирующих комплайенс: «факторы, связанные с отношением больного к медикации» (г=0,22) и «факторы, связанные с врачом» (г=0,18).
Установлено, что больные, имеющие высокий уровень суицидальных и саморазрушающих тенденций, демонстрируют психологически обусловленное саботирование медикации, которое выражается в проявлении недоверия к врачу, искажении внутренней картины болезни, а также наличии вторичной выгоды от болезни (г=0,22). Им также свойственно недовольство режимом приема лекарств (г=0,15). Среди параметров, относящихся к пациенту наличие суицидальных и саморазрушающих тенденций коррелировало со злоупотреблением психоактивными веществами и/или алкоголем (г=0,16). Также больные, имеющие высокий уровень суицидальных и саморазрушающих тенденций демонстрировали низкий уровень терапевтического альянса с врачом (г=0,20).
Полученные результаты позволили верифицировать существующие в литературе данные о распространенности суицидальных тенденций у больных эндогенными расстройствами и их негативном влиянии на уровень комплайенса. Также полученные данные позволяют диагностировать особенности нарушений комплайенса у данной категории пациентов и сформулировать план мероприятий, направленных на улучшения комплайенса как превентивной меры предотвращения суицидального и саморазрушающего поведения. Здесь основным фокусом терапии комплайенса является формирование и поддержание удовлетворительного терапевтического альянса и на основе
правильно сформированных терапевтических отношений проведение индивидуальной терапии, направленной коррекцию внутренний картины болезни, мотивации к лечению и копинг-стратегий больного.
Литература:
1. Букреева Н.Д., Азаева Г.Д., Сорокина В.А. Организационные аспекты формирования приверженности к лечению больных шизофренией // Российский психиатрический журнал. - 2012. -№ 1. - С. 13-20.
2. Ефремов В.С. Основы суицидологи. - СПб.: «Диалект». 2004. -480 с.
3. Лутова Н.Б., Незнанов Н.Г., Вид В.Д. Комплайенс в психиатрии и способ его оценки // Психиатрия и психофармакотерапия. - 2008. - №1. - С.8-13.
4. Незнанов Н.Г., Акименко М.А. Холистический подход В.М. Бехтерева в современной неврологии и психиатрии // Обозрение психиатрии и мед. психологии им. В.М. Бехтерева. - 2012. - № 1. - С. 3-6.
5. Незнанов Н.Г., Акименко М.А., Коцюбинский А.П. Школа В. М. Бехтерева: от психоневрологии к биопсихосоциальной парадигме. - СПб.: ВВМ, 2007. - 248 с.
6. Ревенкова Ю. А. Позиционирование больными параноидной шизофренией биологических и социальных проявлений болезни и побочных эффектов нейролептиков: автореф. дис. ...канд. мед. наук / Казанск. гос. мед. ун-т. - Казань. 2007. - 19 с.
7. Холмогорова А.Б. Биопсихосоциальная модель как методологическая основа исследований в области психического здоровья // Социальная и клиническая психиатрия. - 2002. - Том 12, № 3. - С. 97-104.
8. Ястребов В.С., Шевченко Л.С., Солохина Т.А. Экономическое бремя психических расстройств в России: совершенствование технологии проведения стоимостного анализа // Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Психическое здоровье населения как основа национальной безопасности России» и научно-практическая конференция «Современные проблемы социальной и клинической сексологии»: тезисы / под ред. проф. Н.Г. Незнанова, проф. К.К. Яхи-на. - СПб., 2012. - С. 46.
9. De Hert M., McKenzie K., Peuskens J. Risk factors for suicide in young people surrering from schizophrenia: a long-term follow-up study // Schizophrenia Res. - 2001. - Vol. 47, № 2. - P. 127-134.
10. Herings R.M., Erkens J.A. Increased suicide attempt rate among patients interrupting use of atypical antipsychotics // Pharmacoepi-demiol. Drug. Saf. - 2003. - Vol. 12, № 5. - P. 423-424.
РОЛЬ ФЕНОМЕНА АУТОАГРЕССИИ В СЕМЬЯХ БОЛЬНЫХ АЛКОГОЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТЬЮ
А.В. Меринов, О.Ю. Сомкина, А.В. Сафронова, Д.Р. Коршунова
Рязанский ГМУ им. акад. И.П. Павлова, г. Рязань, Россия Е-mail авторов: merinovalex@gmail.com
В работе рассматривается динамика аутоагрессивных паттернов в семьях больных алкогольной зависимостью. Впервые предлагается оригинальная модель, описывающая место и роль антивитальных феноменов в функционировании и образовании изучаемых браков.
Ключевые слова: аутоагрессия, семьи больных алкогольной зависимостью
Последние годы все больше внимания уделяется семьям, где один или оба супруга зависимы от алкоголя [1-3, 5, 6]. Уже не подвергается сомнению колосальный вклад супругов и детей из подобных браков в общие показатели совокупной суицидальной активности в обществе. Однако, на наш взгляд, еще
10
Тюменский медицинский журнал Том 15, № 3, 2013
Суицидология
существуют целый ряд «белых пятен» в понимании значения и места аутоагрессии в данных семьях. Это, прежде всего, связано с преимущественно констатирующим подходом при изучении аутоагрессивного потенциала оцениваемых групп. То есть, установлением, предположим, высоких групповых показателей, без последующей оценки их динамики и, главное, происхождения.
Именно благодаря этому, сложилось устойчивое мнение, что высокая аутоагрессивная активность супругов в «алкогольных» браках начинает формироваться именно, как реакция зависимого и созависимого звеньев в условиях их семейного взаимодействия. Что, априори, предполагает «нормативные» уровни саморазрушения у потенциальных супругов до начала формирования самой алкогольной болезни у зависимого звена (которая предположительно и даст нам всплеск алкоголь-ассоциированной аутоагрессии) и развития «сопровождающей» аутодеструкции у созависимого супруга. Данной положение предполагает, что если бы не сам алкоголизм или созависимость, то все было бы благополучно.
К сожалению, таким образом, мы упускаем из вида один существенный момент. Ни для кого не секрет, что риск у юноши, выросшего в семье, где родитель страдал алкогольной зависимостью, самому стать носителем аналогичной аддикции, достигает 7075%. На этом же уровне оценивается риск у девушек из аналогичных семей, вступить в брак с зависимым от алкоголя мужчиной [7]. Наши, ранее опубликованные данные, согласуются с этим положением. То есть, рассматриваемые нами «алкогольные» семьи, в подавляющей своей массе, образуются из людей, в своем прошлом, уже близко столкнувшихся с алкоголизмом. Заболеванием родителя или родителей.
Полученные в нашем исследовании результаты позволяют утверждать, что обнаруживаемые аутоагрессивные феномены у мужчин, страдающих алкогольной зависимостью и их супруг, начинают закладываться ещё до брака, а, соответственно, зачастую и до формирования алкогольной зависимости. Это убедительно подтверждается результатами исследования аутоагрессивного потенциала детей, выросших в семьях, где родитель страдал алкогольной зависимостью [4]. Так и частотой выявления изучаемых признаков в добрачный период у супругов в действующих семьях мужчин, страдающих алкогольной зависимостью [5].
Аутоагрессивность супруга получает новый толчок в период формирования или дальнейшего развития алкогольной зависимости в условиях сформированной семейной «алкогольно -созависимой» диады.
Аутоагрессивность супруги развивается в зависимости от типа реакции женщины на алкогольную зависимость мужа [3]. И, наиболее часто, при классической созависимой реакции -достигает крайне высоких значений [3, 6].
Следовательно аутоагрессивность супругов полностью не генерируются в условиях, уже наличествующей алкогольной зависимости и ее
созависимости, а начинает закладываться ещё в период воспитания в родительской семье (как уже было сказано, часто в «алкогольной»). Это, вероятно, может являться одной из причин ассортативности (неслучайности) выбора брачного партнёра, поскольку «девизом» подобных семейных отношений часто является добровольное страдание и саморазрушение.
Юноши и девушки из изучаемых семей, имеющие изначально более высокие показатели аутоагрессивности (добрачный аутоагрессивный фон), с высокой вероятностью образовывают аддиктивно-коаддиктивные браки, являющиеся в свою очередь системами с ещё более высокими аутоагрессивными показателями у супругов. Они в свою очередь продуцируют повышено аутоагрессивный пул детей. Это, с одной стороны, создает цикличность и воспроизводимость подобных брачных отношений, а с другой, - объясняет высокий аутоагрессивный потенциал значительной популяции лиц. Кроме того, понимание данного факта открывает реальные перспективы для повышения качества работы наркологической и суицидологической служб.
Литература:
1. Аминов Х.А., Имамов Ш.А., Дусов А. Некоторые данные о связи между личностными особенностями больных хроническим алкоголизмом и характером суицидальных действий // Суицидология. - 2010. - № 1. - С. 27-28.
2. Ворошилин С.И. Алкогольный фактор среди причин роста самоубийств в СССР и в постсоветских государствах // Суицидология. - 2012. - № 2. - С. 23-33.
3. Меринов А.В. Суицидологическая, наркологическая и экспериментально-психологическая характеристики супругов в семьях мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, в зависимости от варианта брачной динамики // Суицидология. -2013. - Том 4, № 2. - С. 25-35.
4. Меринов А.В. Суицидологические характеристики молодых людей, воспитанных в семьях, где родитель страдал алкогольной зависимостью // Суицидология. - 2012. - № 4. - С. 22-28.
5. Меринов А.В. Парасуицидальное поведение женщин, состоящих в браке с мужчинами, страдающими алкогольной зависимостью (на примере Рязанской области) // Суицидология. -2012. - № 3. - С. 15-19.
6. Меринов А.В. Типология семей мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, с позиций наркологической и суицидологической практик // Тюменский медицинский журнал. -2012. - Том 15, № 1. - С. 14-17.
7. Москаленко В.Д. Зависимость: семейная болезнь. - М.: ПЕР СЭ, 2002. - 336 с.
Сайт «Медицинская психология»
http://www.medpsy.ru
Том 15, № 3, 2013 Тюменский медицинский журнал
11
