CC BY
333
ПРАГМАТИКА И ДИСКУРС
УДК 8G8.5
А.В. Голодное*
РИТОРИЧЕСКИЙ МЕТАДИСКУРС: К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПОНЯТИЯ
Ключевые слова: метадискурс, персуазивность, прагматический метадискурс, риторический метадискурс, социо-функциональный дискурс
В статье вводится и определяется понятие риторического метадискурса. Риторический метадискурс рассматривается как совокупность текстов различных типов, относящихся к различным коммуникативным сферам (социо-функциональным дискурсам -политическому, рекламному, религиозному) и объединяемых персуазивной интенцией адресанта. В статье описываются основные параметры риторического метадискурса и намечаются пути его функционально-прагматического анализа.
The article deals with the rhetorical discourse as a complex of different types of texts, which belong to different spheres of communication (social discourses such as political, advertising or religious discourse) and are united by the persuasive intention of a message-source. The article describes relevant characteristics of rhetorical discourse and maps out some methods of its pragmatic analysis.
Современное состояние лингвистики характеризуется окончательным утверждением в ней коммуникативно-функциональной и развитием когнитивной парадигмы, в рамках которых традиционная лингвистическая проблематика выводится на новый уровень рассмотрения. В центр исследовательского интереса выдвигается взаимодействие языка с различными мыслительными структурами и процессами и отражение этого взаимодействия в прагматическом контексте - ситуации речевого общения. При этом речевое общение интерпретируется как особый вид деятельности, направленный на
* Голоднов Антон Владимирович, кандидат филологических наук, Ленинградский государственный университет имени А.С. Пушкина.
7
осуществление человеком определенных целей в сфере познания окружающего мира и его описания, на формирование мнений и убеждений, на регулирование социального и индивидуального поведения людей. Таким образом, современная лингвистика отчетливо демонстрирует тенденцию к расширению объекта своих исследований, развиваясь в науку о говорящем человеке, о его речемыслительной деятельности, объективирующейся в форме текста.
В этой связи, на первый план в лингвистике текста выдвигаются проблемы изучения текста как результата ментально-речевого взаимодействия индивидов. Текст рассматривается как объект, в котором через специфическую упорядоченность тематических и языковых компонентов кодируется содержание коммуникативного события, и отражаются различные элементы коммуникативного процесса. Конкретное коммуникативное событие, осуществляемое в определенном когнитивно и типологически обусловленном коммуникативном пространстве и фиксируемое в форме текста, в ряде работ отечественных и зарубежных лингвистов трактуется как дискурс (см. об этом подробнее [1: 11-22]. Подобное понимание дискурса находит отражение в базовом определении данной категории, приведенное в Лингвистическом энциклопедическом словаре: «Дискурс
- связный текст в совокупности с экстралингвистическими: прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах)» [2: 136-137].
В немецкоязычной лингвистической традиции, как отмечает В.Е. Чернявская, термин «дискурс» имеет и другое содержание: Дискурс «представляет собой комплексную взаимосвязь многих текстов (типов текста), функционирующих в пределах одной и той же коммуникативной
сферы» [1: 16-17]. При этом исторически сложившиеся в общественной практике определенные коммуникативные сферы рассматриваются как особые типы дискурса, которые мы называем социо-функциональными. Примерами социо-функциональных дискурсов являются политический, юридический, экономический и т. п.
Следует, однако, отметить, что типология дискурсов, как любая классификация, может строиться на различных основаниях (критериях). Принимая во внимание телеологичность (целенаправленность) дискурса любого типа, мы классифицируем дискурсы по целеустановке их адресанта, т.е. выделяем прагматические типы дискурса.
Онтологически прагматический дискурс может рассматриваться как метадискурс. Под метадискурсом в данной работе понимается гетерогенный дискурс, включающий в себя тексты (типы текстов), относящиеся к различным социо-функциональным дискурсам, но имеющие определенные общие коммуникативно-прагматические признаки. Прагматический метадискурс мы рассматриваем в трех аспектах:
1) как совокупность дискурсивных параметров, которые являются общими (инвариантными) для некоторых типов текста, функционирующих в различных коммуникативных сферах, но объединенных общей целеустановкой. В этом аспекте можно говорить о дискурсе-прототипе, когнитивном сценарии и т.п.;
2) как ментально-коммуникативный процесс развертывания любой связной последовательности высказываний в соответствии с этим когнитивным сценарием;
3) как совокупность текстов (типов текстов), объединенных общей целеустановкой и отвечающих заданным дискурсивным параметрам.
Между прагматическим метадискурсом и социо-функциональными дискурсами могут существовать отношения как полной, так и частичной
инклюзивности, что объясняется возможностью «сосуществования» в одной коммуникативной сфере типов текста с разными прагматическими целеустановками (например, речь адвоката и приговор в юридическом дискурсе).
Предмет данной статьи - риторический дискурс - определяется нами как прагматический метадискурс, включающий типы текста ряда социо-функциональных дискурсов (политического, научного, юридического, рекламного, публицистического, религиозного), объединенные установкой на воздействие с целью добиться от реципиента принятия самостоятельного решения о необходимости, желательности либо возможности совершения / отказа от совершения определенного посткоммуникативного действия в интересах адресанта.
Понятие риторического дискурса восходит, во-первых, к античной риторике, которая возникла как теория публичной речи, изучающая разнообразные формы преимущественно языкового воздействия на слушателя (аудиторию), или, по Аристотелю, пытающаяся «найти возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета» [3: 8]. Риторика систематизировала рекомендации,
касающиеся композиции речей, способов аргументации, убеждения и эмоционального воздействия на слушателя, средств оживления и украшения стиля (риторических фигур). Одним из важных положений античной риторики было положение о свободе принятия решений в отношении предмета убеждения.
Во-вторых, использование термина «риторический дискурс» обусловлено обращением к современным риторическим концепциям, разрабатываемым с 40-50 гг. 20 столетия. В этот период демократические изменения во многих европейских государствах делают актуальным поиск способов воздействия на аудиторию, приемлемых в новых общественно-политических условиях, когда
свобода принятия решений реципиентом является одним из основных параметров ситуации воздействия. Среди современных риторических концепций выделяется неориторика Х. Перельмана и Л. Ольбрехтс-Тытека [4]. Х. Перельман называл неориторику теорией аргументации, однако оперировал не истинностными, а ценностными суждениями, которые являются неформальными, правдоподобными, вероятностными и выступают в качестве аргументов. Главная цель аргументации по Х. Перельману и Л. Ольбрехтс-Тытека -присоединение (adhesion) аудитории к положениям оратора, которое представляет собой добровольный акт и предполагает выбор, основой которого является согласие (accord).
В-третьих, термин «риторический дискурс» коррелирует с термином «риторическая коммуникация», который вводит в научный обиход Б. Франц-Берингер в одноименной работе [5], заложив один из краеугольных камней в развитие лингвистической теории риторического воздействия.
Обращение лингвистики к риторическому воздействию было обусловлено «прагматическим поворотом», переходом от изучения «языка в себе и для себя» к антропоцентричности, социальности и «индивидуальности» языка, к изучению языка в говорящей общности. Особенностью схемы риторической коммуникации по Б. Франц-Берингер является отнесение изменений внешнего мира к компонентам речевой ситуации наряду с адресантом (отправителем) и реципиентом (получателем) и закодированной знаками естественного языка информацией, заложенной в тексте. Под непосредственной реализацией цели понимаются самостоятельные действия адресанта. При косвенной реализации эти действия совершает за него другой (т.е. реципиент) вследствие оказываемого на последнего риторического воздействия. Цель риторической коммуникации не исчерпывается
передачей информации, но и включает изменение мнения реципиента по какому-либо вопросу, а также его действий, что, в конечном счете, должно привести к изменениям во внешнем мире.
Как уже было отмечено выше, риторический дискурс рассматривается как интегративная единица, включающая
определенные виды текстов, обладающие универсальными «риторическими» параметрами на разных уровнях ментальнокоммуникативной организации (когнитивном, функционально-
коммуникативном, прагматическом, языковом). Анализируя существующие работы, посвященные риторическому воздействию ([6: 116-133], [5], [7], [4] и др.), можно определить некоторые риторические параметры, инвариантные для текстов, образующих риторический дискурс:
- целью общения в рамках риторического дискурса является регулирование посткоммуникативного поведения реципиента (побуждение его к действию в интересах адресанта) через изменение убеждений, мнений, оценок реципиента;
- адресант риторического дискурса принимает коммуникативную роль источника побуждения, а реципиент -роль исполнителя каузируемого адресантом действия;
- коммуникативная роль источника побуждения может реализовываться вариативно в зависимости от меняющихся условий общения (от рационального аргументатора до манипулятора);
- для риторического дискурса характерна дихотомия рационального убеждения и эмоционально-манипулятивного «обольщения» реципиента;
- адресант и реципиент находятся в отношениях реального либо симулируемого (прежде всего адресантом) равноправия.
Более того, поддержание отношений равноправия выгодно адресанту для достижения его цели;
- реципиент принимает самостоятельное решение о необходимости / желательности / возможности совершить определенное действие в интересах адресанта в ситуации свободного выбора.
Разумеется, данный список является неполным. Максимально полное выявление совокупности риторических параметров является одной из задач исследования риторического дискурса, но уже сейчас можно утверждать, что главной универсальной характеристикой риторического дискурса, объединяющей приведенные выше параметры, является персуазивность. В самом общем виде персуазивность можно определить как стратегию воздействия, имеющую цель побудить реципиента к совершению / отказу от совершения посткоммуникативного действия.
Термин «персуазивность» (нем. Persuasion, англ. persuasion ^ лат. persuasio “убеждение”, “уговаривание”) является достаточно новым для отечественной лингвистики, несмотря на то, что явления языка и речи, которые описываются с помощью данного термина, изучаются в рамках отечественной стилистики, лингвистики текста, психолингвистики и теории речевого воздействия ([6], [8: 120-130], [9], [10] и др.).
В зарубежной лингвистике ([11], [12], etc.), а также в работах отечественных лингвистов ([8], [13] и др.), этот термин используется широко, но неоднозначно, что объясняется применением этого термина
1) для явлений хотя и онтологически сходных, но не одинаковых;
2) для характеристики явлений разного уровня абстракции.
В первом случае обращают на себя внимание попытки соотнести понятия персуазивности и аргументирования. Можно выделить как минимум три варианта такого соотношения:
1. Персуазивность, понимаемая как манипулятивное «обольщение», ориентированное на эмоциональную сферу реципиента, противопоставляется аргументированию как процессу рационального убеждения [14].
2. Персуазивность рассматривается как совокупность приемов, направленных на усиление аргументов. «Персуазивность необходима аргументации «как соль для супа» (das Salz in der Suppe) [15].
3. Персуазивность понимается как «стилистический вариант» реализации аргументирования, как «практическое аргументирование» в реальных коммуникативных ситуациях [16].
Отсутствие единства в определении понятия персуазивности дополняется широким использованием этого термина для характеристики явлений разного уровня абстракции. В работах отечественных и зарубежных исследователей встречаются термины персуазивное воздействие (persuasive Beeinflussung), персуазивная коммуникация (persuasive Kommunikation), персуазивный речевой акт (persuasive Sprachhandlung), персуазивный текст (persuasiver Text), персуазивная ситуация (persuasive Situation), персуазивная стратегия (persuasive Strategie), персуазивное (риторико-персуазивное) средство (rhetorisch-persuasives Mittel).
Остается не до конца решенным также вопрос о разграничении понятий «персуазивность» и «директивность», «персуазивность» и «суггестивность». Можно высказать предположение о возможном взаимодействии (либо о вариативном использовании) данных стратегий воздействия в определенных коммуникативных ситуациях с изменением в то же время речевых тактик при переходе от одной
стратегии к другой (например, в бытовом диалоге убеждения). Это объясняется, на наш взгляд, спецификой риторического воздействия: инициируемое адресантом изменение посткоммуникативного поведения может выражаться в последовательности действий разной природы:
- ментальных при условии, что адресант стремится побудить реципиента к со-мышлению (М1Юепкеп), т.е. к принятию его точки зрения;
- эмоционально-чувственных при условии, что адресант имеет целью вызвать изменения в эмоциональном состоянии реципиента, побудить его к со-чувствию (МИ-РиеМеп);
- конкретно-практических, когда адресант побуждает реципиента к со-действию (МИ-МаоИеп), т.е. к совершению конкретного действия, выгодного адресанту.
Важно, что побуждение к конкретно-практическому действию зачастую осуществляется через со-мышление и / или со-чувствие, что предопределяет возможность использования для достижения цели адресанта самых разнообразных речевых тактик воздействия и разноуровневых языковых средств.
Являясь универсальной функционально-прагматической характеристикой текстов риторического дискурса, персуазивность определяет специфику языкового оформления подобных текстов. Не вызывает сомнения возможность выявления универсальных приемов языковой реализации персуазивности в риторических текстах. Следует, однако, учитывать, что риторический дискурс включает тексты различных типов, объединяемые ведущей ролью стратегии персуазивности в их построении. Поэтому наряду с выявлением универсального на разных уровнях текстовой организации, необходимо установить, как универсальное реализуется в конкретных
коммуникативных ситуациях, а также выделить специфические особенности различных типов риторического текста. Рассматривая универсальные характеристики типов текста, относящихся к риторическому дискурсу, в сочетании с их специфическими особенностями, представляется возможным осуществить полное типологическое описание риторического дискурса с одной стороны, и конституирующих его типов текста с другой.
К основным риторическим типам текста мы относим:
- публичное выступление (в политике, научной дискуссии,
торжественных социальных актах);
- речь адвоката перед судом (защитительная речь);
- речь прокурора перед судом (обвинительная речь);
- проповедь;
- тексты рекламно-апеллятивного характера (рекламное
объявление, лозунг, листовка, граффити и т. п.);
- публицистические тексты прессы.
Названные виды текстов в наибольшей степени обладают, на наш взгляд, дискурсивными риторическими характеристиками и представляют основные социо-функциональные дискурсы, формирующие риторический метадискурс (политический, научный, юридический, религиозный, рекламный дискурсы).
Риторические тексты естественной коммуникации в определенной степени моделируемы, т.к. строятся по правилам, формирующимся в коллективной практике, и отражают становление и развитие определенных сфер общественной жизни какого-л. народа (народов). Риторический дискурс, несомненно, представляет собой одну из констант европейского социокультурного контекста.
Подводя итоги, следует подчеркнуть, что риторический дискурс является типологической единицей, интегрирующей тексты различных
типов, которые относятся к различным коммуникативным сферам, но объединяются общей прагматической целеустановкой адресанта на персуазивное воздействие - побуждение реципиента к совершению определенного коммуникативного действия в ситуации свободного выбора.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Чернявская В.Е. Дискурс как объект лингвистических исследований / В. Е. Чернявская // Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса. - СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2001.
2. Арутюнова Н.Д. Дискурс [Текст] / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь, 1990. - с. 13б-137.
3. Аристотель. Риторика / Аристотель. - М.: Лабиринт, 2000.
4. Perelman Ch., Olbrechts-Tyteca L. A New Rhetoric: A Treatise on Argumentation. - Notre Dame (Ind.): Univ. of Notre Dame Press, 2000.
5. Franz-Boeringer, B. Rhetorische Kommunikation. - Quickborn b. Hamburg: Schnelle, 19б3.
6. Безменова Н.А. Речевое воздействие как риторическая проблема / Н.А. Безменова // Проблемы эффективности речевой коммуникации: сб. науч. тр. - М.: ИНИОН, 1989. - С. 11б-133.
7. Ивин А.А. Риторика: искусство убеждать / А.А.Ивин. - М.: Гранд: Фаир-пресс, 2002.
8. Гончарова Е.А. Персуазивность и способы ее языковой реализации в дискурсе рекламы / Е.А. Гончарова // Studia Linguistica - 10. Проблемы теории европейских языков: сб. науч. тр. - СПб.: Тригон, 2001.
9. Лившиц Т.Н. Реклама в прагмалингвистическом аспекте / Т.Н. Лившиц. - Таганрог: Изд-во Таганрог. гос. пед. ун-та, 1999.
10. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса / Е.И. Шейгал.
- М. - Волгоград: Перемена, 2000.
11. Hoffmann, M. Gestaltungsstrategien und strategisches Gestalten. Zur Persuasivitaet von Thematisierungsstilen im politischen Diskurs. In: Beitraege zur Persuasionsforschung: unter besonderer Beruecksichtigung textlinguistischer und stilistischer Aspekte. - Frankfurt am M.: Peter Lang, 1998. - SS. 57-93.
12. Mann E. Persuasive Sprechhandlungen in Alltagsdialogen des Russischen, unter besonderer Beruecksichtigung ihrer Handlungsbedingungen. Inauguraldissertation zur Erlangung des Grades eines Doktors der Philosophie. - Potsdam, 1999.
13. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи / О.С. Иссерс. - Омск: Изд-во Омск. ун-та, 1999.
14. Herbig A.F. „Sie argumentieren doch scheinlich!“ Sprach-und sprechwissenschaftliche Aspekte einer Stilistik des Argumentierens. -Frankfurt am M.: Peter Lang, 1992.
15. Holly W., Kuehn P., Pueschel U. Politische Fernsehdiskussionen: Zur medienspezifischen Inszenierung von Propaganda als Diskussion. -Tuebingen: Niemeyer, 1986.
16. Gruenewald, H. Argumentation und Manipulation in Spiegel-Gespraechen. - Frankfurt am M., Bern, New York: Peter Lang, 1985.
