CC BY
7_Ермолаевские чтения - 2022
УДК 74
РЕЗНЫЕ КОСТЯНЫЕ УКРАШЕНИЯ ТУВИНСКИХ СЕДЕЛ В КОЛЛЕКЦИОННЫХ СОБРАНИЯХ НАЦИОНАЛЬНОГО МУЗЕЯ РЕСПУБЛИКИ ТЫВА
Майны Б. С.
Аннотация. В статье кратко рассмотрены резные костяные украшения тувинских седел из коллекции С. И. Вайнштейна по Тере-Хольской экспедиции в 1952 года. Более подробно проанализирована конструкция тувинского седла из музейного коллекционного собрания Национального музея им. Алдан-Маадыр (г. Кызыл, Республика Тыва).
Ключевые слова: Кокэль (Кек-Эл), Западная Тува, жесткое седло и стремена, костяные резные украшения скифского времени.
CARVED BONE ORNAMENTS OF TUVAN SADDLES IN THE MUSEUM COLLECTIONS OF THE NATIONAL MUSEUM OF THE REPUBLIC OF TUVA
Mainy B. S.
Annotation. The article briefly discusses the carved bone ornaments of Tuvan saddles from the collection of S. I. Weinstein on the Tere-Khol expedition in 1952. The design of the Tuvan saddle from the museum collection of the National Museum of Them is analyzed in more detail. Aldan-Maadyr (Kyzyl, Republic of Tyva).
Keywords: Kokel Western Tuva, rigid saddle and stirrups, bone carvings of the Scythian
time.
В жизни кочевников-скотоводов Центральной Азии особое значение имел верховой конь, снаряжению которого всегда уделялось большое внимание. Наиболее важной частью снаряжения верхового коня и в настоящее время является седло, состоящее, как известно, из жесткой основы (лук и полок), стремян, дополнительных элементов и кожаных частей. На рубеже V-VI вв. н.э. в конской упряжи произошли крайне важные усовершенствования, такие как изобретения стремян к жесткому остову деревянного седла. В средние века у племен Тувы определенное транспортное значение имело использование волов, верблюдов и яков. Особенно интересен для изучения вьючного седла изображение каравана яков, на петроглифах Бижиктиг-Хая и Саамчыыр-Ужу в Западной Туве. Яки идут, нагруженные тяжелыми вьюками, помещенными на середину спины, таковы были основные способы и средства передвижения кочевых скотоводов в древней и средневековой Туве. В древнетюркское время в Южной Сибири складывается определенный тип седла, со сравнительно невысокими наклонными луками, найденными в могильнике Кокэль в Западной Туве в 1959 году ученым С. И. Вайнштейном.
Образ древнетюркского воина-мужчины неразрывно связан с конем. В древнетюркских рунических эпитафиях упоминается о восьминогих лошадях. В некоторых древнетюркских надписях, при описании конкретных военных подвигов, принято называть с именем богатыря обязательно приводится имя его коня. Например, в тувинском эпосе, где богатырь Танаа-Херел ездит на коне, которого зовут Даш-Хурен, и т.п. На скалах Тувы изображения горных козлов древнетюркского времени показаны чаще всего вне каких-либо сюжетов, но иногда они представлены в сценах охоты. Показаны и сами охотники всадники, вооруженные луками. На петроглифах западной Тувы урочища Сары-Даш обнаружены изображения охоты всадников на горных козлов. Скалы, на которых наносились изображения, являлись, вероятно, своего рода святилищами, когда охота являлась одним из основных видов деятельности. В курганах древних тюрков, основным показателем обряда были типичные погребения с конем, где их клали в узде и заседланными. Среди предметов,
находимых в курганах древнетюркского времени в Туве, постоянно встречаются вещи, которые еще не исчезли из быта современных тувинцев. Таковы, например, костяные застежки для узды или лошадиных пут, что тоже относится к железным теслам для выделки деревянного остова седла. На древнетюркских седлах при употреблении больших полок, имеющих округлые твердые лопасти и находящихся с внутренней стороны лук, значительная часть веса всадника и снаряжения приходилась на бока лошади, что не могло не влиять на ее ходовые качества. Прежние луки из тонких дощечек были для этого не пригодны. Поэтому их стали делать массивнее, нижнюю часть крыльев лук отгибали, благодаря чему она превратилась в широкое устойчивое основание. Появление широкого основания лук позволило сблизить полки и положить их на спину коня [Савинов, 1977: 35]. Это в свою очередь сделало ненужным невозможным применение широких округлых лопастей. Как установил С. И. Вайнштейн, их заменили кожаным чепраком, но не сразу, а постепенно. В монгольском средневековом седле, ведущем свое происхождение от древнетюркского, нет твердых лопастей [Вайнштейн, 1972: 136]. Этнографические материалы, к сожалению, еще мало исследованные показывают, что в основе современного убранства верхового коня у якутов, хакасов, тувинцев лежат традиции культуры предмонгольского времени.
Наиболее подробно отображены в тувинском героическом эпосе основные занятия населения - скотоводство и охота и связанный с ними кочевой образ жизни. Сопоставление материалов, которые дает нам изучение героического эпоса, с материалами археологических исследований в Туве и на смежных с ней территориях, с памятниками орхоно-енисейской письменности, и других письменных источников позволяет более или менее точно хронологически определить период сложения эпоса [Гребнев, 1960: 68.]. В героических сказаниях, эпосе упоминаются такие реликтовые предметы материальной культуры, как медные стрелы, бронзовые котлы, костяные псалии и подпружные костяные пряжки и т.д. Приведем несколько описаний седла (эзер). «Огромное, как перевал, ярко-красное седло, основа которого для крепости сделана из сандалового дерева, а луки для прочности оправлены костями сохатого. Особые названия имеют отдельные части седла. В сказании «Танаа-Херел» говорится, что «сандан ыяш-биле чавылап кылган», т.е. слово «чавы» - это продольные доски основы седла - полки ленчика из сандалового дерева. Луки седла называется «баш»; передняя лука седла - «эзерниц башкы бажы», задняя лука седла -«эзерниц соцгу бажы» [Гребнев, 1960: 72]. Лука - соединяющая правую и левую полки, выполняют следующие функции: обеспечение жесткости каркаса седла, предотвращение контакта седла с позвоночником лошади.
Луки седла окантовывались маральим рогом. В героических сказаниях можно встретить также такие названия, как «эзецги» - тувинские стремена всегда отличались высоким художественным уровнем исполнения. Увеличенная опора для ноги не случайно, она создает удобство при выполнении определенных действий при посадке, метании с коня аркана и т.д. Лошадей ловили арканом - шалбадаар - т.е. заарканить коня. Аргамчы -обозначают в эпосе «ременный аркан». Надо отметить, однако, что «сыдымом» назывался и специальный аркан, вырезавшийся спиралями от шейной части шкуры быка. На конце сыдыма имелась пряжка (дээк) из рога козы.
Ученая И. Д. Ткаченко пишет, что формирование южного комплекса происходило под сильным влиянием монголов. Тува в течение нескольких столетий входила в состав монгольских государств Алтын-ханов, а позднее - Джунгарского ханства, что могло не отразиться на характере конского убора. Таким образом, снаряжение верхового коня скотоводов Сибири и Центральной Азии является не только одним из основополагающих маркеров этнической культуры и материалом для изучения социальной организации общества, но и полноценным источником по этнической истории региона [Ткаченко, 2009: 316]. В монгольском средневековом седле, нет твердых лопастей. Их заменяют кожаные лопасти-крылья (тепсе), под которыми посредине седла проходит путлище. Однако тувинское современное седло имеет отличие от монгольских, своей дугообразной формой передних и задних луков, также более массивной формой, крепкой конструкцией. Это
подтверждает музейная коллекция седел Национального музея Республики Тыва. Дальнейшая эволюция монгольского седла привела к той его новой форме, которая поныне сохраняется у тувинцев и монголов. Современные тувинские, как и монгольские седла имеют также богато орнаментированное кожаное крыло - как кожаный чепрак и тебеньки. Тувинское седло с жесткой основой возникли и развивались со стременами с древнетюркских времен. Поэтому сложился наиболее эффективный, общеупотребительный комплекс предметов конского снаряжения, многие элементы которого без значительных изменений живут до настоящего времени. У западных тувинцев сохраняются круглые бляхи с ажурными краем и эсовидные перемычки внутри внешних колец удил, сопоставимые с кольчатыми псалиями с эсовидными отростками [Савинов, 1977: 45]. Показательны и уздечные наборы такого типа с тамгообразным знаком триквестром из фонда Национального музея Республики Тыва.
Прием украшения металлических уздечных частей как кольца удил (суглук дэрбээ), и стремян с серебряной фольгой (кацныыр) современные тувинские кузнецы используют до сих пор в своем творчестве и в ювелирном деле. Ученый исследователь Ю. С. Худяков отмечает, что характерной особенностью седел эпохи развитого средневековья было изготовление всех металлических деталей из железа с набивкой серебряной фольгой или украшение деталей серебряными обкладками [Худяков, 2005: 119-143]. С древнетюркского времени техника украшения цветными металлами частей конского снаряжения сохранились у современных тувинских мастеров.
Изготовление различной деревянной, кожаной утвари велись непосредственно в каждом хозяйстве скотовода-охотника, среди тувинского населения были и люди, специально занимавшиеся изготовлением верховых седел, которое требовало особого мастерства. Остов седла делали только из березы. Основными инструментами для обработки дерева служили топор (балды), а для седла тесло (кержек) небольшой топорик с лезвием, расположенным поперек. Тесло было известно, как деревообрабатывающее орудие уже ранним кочевникам, в том числе и в Туве. «10 июля 1889 год. ... В час дня Леонтий Иванович показал мне изделие урянхайского мастера Ирикчина с рода племени Тюлюш, живущего в верховьях Бом-Кемчика. Урянхайцев Кемчикского хошуна и русских, живущих по Бом-Кемчику, он снабжает красивыми седлами, кечимами и теспэ!» [Катанов, 1889: 159]. Особое внимание в рисунках Н. Ф. Катанов уделял на точные и графические зарисовки с тебеньков узоры на ней, один из привлекательных элементов украшения тувинского седла. Благодаря рисункам Н. Ф. Катанова до нас дошли в достаточно точном виде тувинские образцы декоративно-прикладного искусства, ценнейшие этнографические работы, многие из которых считались безвозвратно утерянными за прошедшие после путешествия ученого [Кужугет, 2011: 384].
В Национальном музее Республики Тыва собрано около 10 комплектов тувинского седла, раскрывающее традиционную материальную культуру прошлого столетия. Наиболее ценной является седло резными костяными украшениями из Тере-Хольского района коллекции С. И. Вайнштейна. По книге поступления под номером 2146. Акт приема № 37 от 21.07.1953 года (закупка 500 руб.) от Сат Бюрбюшек Санчата приняла главный хранитель Тувинского областного краеведческого музея Т. М. Скакова.
В косторезном деле древних тюрок Саяно-Алтая детали узды псалии, накладки седел и подпружные пряжки наиболее полно воспроизводят последовательность раскроя ветвистого рога на пластины различной величины, что находят после раскопок в Центральной Туве археолог Б. Б. Овчинникова, при раскопках Аймырлыг III (Даг-Аразы) [Овчинникова, 1990: 150]. Охотники-скотоводы отлично знают повадки зверей, которых наблюдают всю свою жизнь. Рог марала, лося на которого охотятся в таежных местах, издавна служила основным материалом для создания предметов конского снаряжения как подпружные пряжки, застежки для ремня пут. Отрезанный кусок рога предварительно клали в холодную воду на 25-30 дней, в воде рог размягчали, распиливали на узкие пластины,
потом его опускали в кипящую сыворотку или воду, где он становился мягким настолько, что его легко можно было резать ножом или загнуть овальную форму.
Дуги лук, полки седла обивались костяными накладками «хыраа», часто с гравированным узором. Рог марала не боящиеся влаги и трения, невероятным образом загнутые и наклеенные по периметру седла, кратно увеличивает его износостойкость и прочность, не слишком утяжеляя, то есть происходить своеобразное «легирование» деревянной основы седла [Даржа, 2003: 154]. После тщательной подгонки деревянные части седла склеивают специально сваренным клеем, предварительно закрепив все части четырьмя деревянными гвоздями (ыяш шоптулар) через просверленные отверстия. Для соединения подпружных ремней используют кожаные застежки (эзер квгY)■ Седла во время эксплуатации испытывают серьезные нагрузки, потому от их прочности зависит безопасность всадника. Открытые части седла по традиции красили краской красного цвета киноварью (кызыл шивит будук) по традиции. Конское снаряжение в целом представляет собой комплект предметов, где, с функциональной точки зрения, уделяется значение удобству как коня, так и всадника.
На уздечных наборах, особенно на седельных комплектах, сохраняютя многие древние элементы декора и орнаментальные мотивы ранних кочевников Алтая и параллели к ним в тувинском прикладном искусстве. Сравнительно - исторический метод анализа зооморфных форм декора на музейных предметах, как тувинское седло позволяет выявить общее и особенное в костяных резных украшениях. Во время своих полевых исследований в Южной Туве С. И. Вайнштейн пишет, о своем сенсационном открытии, когда, увидев у коновязи оседланную лошадь, на котором ленчики старого потертого седла, обнаружил костяную бляху в виде двух голов грифона обращенных в разные стороны [Вайнштейн, 2009: С. 299]. Этот скифский звериный мотив оказался настолько устойчивым, что, пережив тысячелетия, он поныне бытует в тувинском народном искусстве в украшениях костяных седельных блях. Сложные криволинейные орнаментальные композиции покрывают костяные украшения седла для крепления тороков - терги двЗY, их изготовляли из рога марала и оленя. Декоративные элементы тувинских седел обладают информативностью, т.е. способны дать подсказку. Весь комплект седла с резными костяными украшениями коллекции С. И. Вайнштейна из Тере-Холя, можно отнести к уникальным изделиям народных мастеров-седельщиков прошлого столетия. Культуролог С. С. Нава считает, что преобладания древних мотивов в косторезном искусстве удивительное явление в памяти народных мастеров еще сохранились звериные отголоски кочевых племен. Так, например, некоторые типы костяных седельных блях (они не были предметом «импорта», к тому же ими пользовались преимущественно бедняки) сохраняли еще в середине ХХ века традиции оформления, близкие к тем, которые существовали у ранних кочевников еще в I тысячелетии до н.э. [Нава, 2013: 100]. Древние традиции звериного стиля в резных костяных украшениях тувинских седел - сегодня в живом быту. Народного мастера, отличает его умение привести к единству утилитарную и художественную функцию седельного комплекта, используя древний звериный мотив украшения.
Е. Г. Фурсикова, исследовавшая пазырыкское искусство, отмечает обилие симметрично развернутых изображений на всей территории распространения скифского звериного стиля, что объясняется своеобразным орнаментально-декоративным характером данного искусства. Прием этого метода состоит в мысленном рассечении объемной модели и последующем ее переносе на плоскость посредством раскрытия полученных половинок [Фурсикова, 1998: 137]. В результате плоскостное изображение состоит из двух соединенных профилей. Такой декор присутствует на ленчиках тувинских седел на трех комплектах в фонде музея. Скифский звериный стиль нашел самое полное воплощение в резном костяном декоре тувинских седел. Стилизация головы грифона влечет за собой появления Б - образного узора - одного из фундаментальных стилистических приемов построения композиции в скифо-сибирском зверином искусстве. Этот декоративный прием, пользующийся предпочтением у косторезов-седельщиков, нашел применение и на современных
стадиях развития, как продолжение отголосок скифского мотива в прикладном искусстве Тувы. Наиболее доступный способ орнаментации костяных изделий - резной. Он не требует ни особых инструментов и может выполняться по предварительно распаренному рогу, как и резьба по дереву, простым ножом. Первая из целого рога и кости путем продольного распиливания на узкие пластины - ленты для окантовки луки и полок седла. С последующей гравировкой резных пластин для тороков по традициям звериного стиля, игравшие дополнительно и декоративную роль.
К дополнительным элементам седельного набора относятся кожаные чепраки и тебеньки. Из светло-коричневой кожи парные тебеньки, украшенные тисненым и аппликативным узором из окрашенной в черный цвет кожи. Для украшения мастера применяли древние орнаментальные мотивы как рог марала, эсовидные узоры, рог горного барана, меандры как бы закодированные пожелание всаднику. Это частный случай перехода конкретного образа (будь то пара головок грифона, копытный или хищный зверь с перевернутой крупом) в знак, наложение которого на другое изображение несет себе дополнительную семантическую нагрузку, такое же развитие данного сюжета прослеживается и на поясных гарнитурах скифского времени в Ордосе и Внутренней Монголии [Семенов, 2015: 88]. Среди собранных этнографических коллекций С. И. Вайнштейна по Акту приемки от 08.05.1953 года входят шесть различных декоративных седельных тебеньков. На одном тебеньке изображены древние орнаментальные мотивы S-образной формы, восходящей со скифских времен. Центральный симметричный узор красочно выделяется своим красно-коричневым цветом, аппликацией со светло охристым тканевым фоном. Верхний роговидный узор с точкой посередине плавно с переплетением переходит на возрастающей отростками. Композицию обрамляет толстый выдавленный контурной линией основного щитка тепсе, в который вложили свернутую веревочку от конского волоса, чтобы со временем не стерлась. И сшивали с обратной стороны тонким кожаным материалом. Края тебенька обшиты черной полосой кожи, тем самым завершается декоративная отделка тебенька тувинского седла.
Издревле орнамент имел символическое, охранительное и благопожелательное значение, являлся определенным средством коммуникации в нем отразились важнейшие понятия о явлениях окружающего мира, магия и культ. Народные мастера стремились использовать полюбившиеся мотивы орнамента в своем творчестве, создавать вариации узоров, близкие и понятные людям. Именно они бережно собирали коллекции орнаментальных образцов, особенно ценны уникальны резные костяные украшение тувинских седел сохранявший древние мотивы звериного искусства. Эти орнаментальные мотивы получают распространение в Южной Сибири в скифское и гунно-сарматское время, о чем свидетельствуют материалы археологических раскопок. Тувинский орнамент, как орнамент других народов, содержит в себе пласты различных эпох, сложившиеся в разные исторические периоды. С. И. Вайнштейн выделяет их на следующие историко-культурные комплексы: архаический, раннекочевнический, позднекочевнический и поздний. Каждый из этих слоев связан с определенными этапами в этнической истории Тувы. Ко второму комплексу могут быть отнесены орнаментальные мотивы на роговых седельных бляхах, как парные головы грифонов, парные спирали, S-образные фигуры и узоры. Орнамент самоценен - он живет самостоятельно, в виде перерисовок и фрагментов. Один и тот же мотив звериного стиля может украшать различные части седельного набора и конного снаряжения сохранились на протяжении многих веков, как в первозданном виде. При восприятии образов орнаментального творчества на уровне эмоций, интуитивного ощущения, выразительности линии, формы и цвета, собственная природа узора, выдвигается на первый план, отодвигая на второй их символическое значение, которое во многом утеряно в современном мире, считается, что большинство орнаментов носит благопожелательный характер.
Список литературы:
Амброз А. К. Стремена и седла раннего средневековья как хронологический показатель (IV-VIII вв.): журнал. Советская археология, 1973. № 4. 98 с.
Вайнштейн С. И. Историческая этнография тувинцев: книга. М.: Наука, 1972. 314 с.
Вайнштейн С. И. Загадочная Тува. М.: ООО «Домашняя газета», 2009. 415 с.
Вячеслав Даржа. Лошадь кочевников в традиционной практике тувинцев. Кызыл: Тув. ИКОПР СО РАН, 2003. 154-184 с.
Гребнев Л. В. Тувинский героический эпос (Опыт историко-этнографического анализа). М.: Восточной литературы, 1960. 145 с.
Катанов Н. Ф. Очерки Урянхайской земли. Дневник путешествия, исполненного в 1889 году по поручению Императорской Академии Наук и Императорского Русского Географического общества: Кызыл: Тувинское книжное издательство, 2011. 384 с.
Нава С. С. Кочевая культура тувинцев сквозь призму культурных контактов: культурологическое исследование. Иркутск: ОТТИСК, 2013. 131 с.
Овчинникова Б. Б. Тюркские древности Саяно-Алтая в VI-X вв. Свердловск: Урал. гос. ун-т, 1990. 150 с.
Савинов Д. Г. Из истории убранства верхового коня у народов Южной Сибири [II тысячелетие н. э.] // Советская этнография. № 1. 1977. С. 31-48.
Самбу, 1968. Самбу И. У. Исследования могильников Ортаа-Хем I и II // АО 1967. М.: Наука, 1968. С. 173
Семенов Вл. А. Искусство варварских племен. СПб: ООО «Типография «НП-Принт»», 2015. 400 с. С. 88.
Ткаченко И. Д. Снаряжение верхового коня у кочевников Сибири и Центральной Азии : опыт историко-этнографического исследования : диссертация ... кандидата исторических наук : 07.00.07 / Ткаченко Ирина Дмитриевна; [Место защиты: Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН]. Санкт-Петербург, 2009. 321 с.
Фурсикова Е. Г. Симметричные композиции на металлических пластинах гунно-сарматского времени. // Древние культуры Центральной Азии и Санкт-Петербург. Материалы всероссийской научной конференции, посвященной 70-летию со дня рождения А. Д. Грача. СПб.: Культ-информ-пресс, 1998. С.178-182.
Худяков Ю. С. Седла древних тюрок Центральной Азии // Изучение историко-культурного наследия народов Южной Сибири. Горно-Алтайск, 2005. С.119-143.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ
Майны Биче-оол Салчакович, методист отдела методического сопровождения по вопросам культуры, искусства, религии и краеведения Национального музея им.Алдан-Маадыр Республики Тыва. Кызыл, Россия. Электронный адрес: bmayny @ mail.ru
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Mainy Biche-ool Salchakovich, methodologist of the department of methodological support on issues of culture, art, religion and local history of the National Museum named after Aldan-Maadyr of the Republic of Tyva. Kyzyl, Russia. E-mail: bmayny @ mail.ru
