CC BY
56
ББК 85.103.(2) 1.Б28 (Б288)
КАЛМЫЦКИЕ ТРАДИЦИИ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ОБРАБОТКИ КОЖИ: К ВОПРОСУ ЭТНИЧЕСКОЙ СПЕЦИФИКИ
С.Г. Б
Функциональная сущность и целесообразность форм и декора предметов, составляющих материальную среду обитания, отточена вековыми традициями. Стремление номада усовершенствовать и украсить свой быт обусловлено укладом животноводческого хозяйства. Словосочетание "художественное производство", думаем, наиболее полно и точно выражает специфику народного искусства в совокупности традиционных художественных ремесел. Прикладной характер имеют резьба и роспись по дереву, художественная обработка металла, тиснение и аппликация по коже, орнаментация войлочных изделий, вышивка цветными, серебряными, золотыми нитями и позументами одежды и головных уборов, мягких бытовых предметов.
У калмыков художественное ремесло издревле дифференцировано на виды женского рукоделия: изготовление и орнаментацию войлока, шитье и вышивку одежды и обуви, обработку кожи и декор кожаных изделий. Мужские ремесла, как правило, связаны с изготовлением предметов из твердых материалов (металла, рога, кости, дерева и кожи) и их художественной обработкой. Из поколения в поколение передавались традиционные приемы народного художественного производства, начиная с изготовления войлочного сборно-разборного жилища и кончая его разнообразным предметным убранством.
Материал о калмыцких ремеслах XIX столетия зафиксирован в официальных сведениях, приводимых в годовых отчетах Управления калмыцким народом (УКН). Последние собирались с 1860 г. и велись кончая 1873 г., охватывая Малодербетовский и Хошеутов-ский улусы. Так, в отчете УКН за 1866 г., приводимом Н. Пальмовым, отмечается, что "калмыки занимаются... выделкой овчины, кож, производством седел, кожаных ведер
Батырева Светлана Гарриевна - кандидат искусствоведения, доцент Калмыцкого института гуманитарных исследований Российской академии наук, заведующий Музеем традиционной культуры имени Зая-пандиты, 358000, г. Элиста, ул. Илишкина, 8, e-mail: [email protected], т. 8(84722) 35535.
и кружек, деревянных для курения трубок и чубуков, прядением шерсти, шитьем калмыцкой одежды и обуви, валенок, чулков и войлоков для кибиток, а также плотничным, кузнечным, сапожным, столярным, слесарным и серебряным мастерствами" [1].
В статистической сводке УКН приводятся количественные данные о мастерах, которые называются "сыромятниками", сапожниками и умельцами, работающими по металлу и дереву. Согласно им, преобладающей в несколько раз по сравнению с другими группами ремесленников среди калмыцкого населения являлись так называемые "сыромятники", т.е. мастера, занимавшиеся выделкой и обработкой кожи и шкур домашнего скота. Большой спрос на них обусловлен бытовыми нуждами степного населения, занимавшегося традиционным животноводством и поставлявшего на внутренний и внешний российский рынок натуральный материал превосходного качества.
Трудоемкой выделкой кожи занимались, применяя традиционные навыки предохранения ее от гниения и разрушения, принесенные предками калмыков из Джунгарии. Дубление кожи производили молочными продуктами в конце лета - начале осени, когда их скапливалось достаточно много в хозяйстве. При выделке меха шкуру посыпали солью, добавляя песок или глину. Мездру очищали деревянными и костяными скребками, добавляли творожную массу и сушили. Затем снимали отработанный слой, мяли шкуру и, добавив молочного продукта, повторяли операцию многократно. После мытья и сушения выделанные шкурки мяли кожемялками и натирали мелом, добывавшимся в Ергенях. Изделия калмыцкой выделки - прочные и мягкие - заслуженно ценились на российском рынке, поскольку не имели того неприятного запаха, который издают кожи русской выделки [2].
Batyreva Svetlana - candidate of art studies, professor of the Kalmyk State University Russian Academy for Sciences, Kalmyk Institute for Humanitarian studies, Head of Zaya-pandita's Museum of Kalmyk traditional culture, 8 Ilishkina Street, Elista, 358000, e-mail: [email protected], ph. (007 84722)35535.
Традиционный способ выделки кожи с предварительной сушкой шкуры после очищения от мездры на открытом воздухе применяется и в XX в. Кожу растягивали, вывешивая на распялке из шестов, затем выдерживали в молочной сыворотке "бозо", разбавленной соляным раствором, и снова сушили, неоднократно повторяя операцию обработки. Много времени занимало разминание кожи вручную с применением специальной палки "эдринг", с одной стороны зазубренной, с другой отполированной, и натирание мелом, получаемым путем пережигания гипса и глины, добываемых в речках и балках. Выделанная таким способом овчина отличалась исключительной мягкостью, сухостью и белизной. Из них калмычки шили шубы, тулупы. Обработанные козьим жиром шкуры шли на изготовление теплых штанов, а мерлушки, меха и нестриженные шкуры ягнят раннего окота употреблялись для шитья шапок и рукавиц [3].
Своеобразна кожаная утварь калмыков, подробно описываемая П. Палласом, исследователем калмыцкого быта XVIII - XIX вв.: "...выняв кожу из воды расстилают на солнце; и тогда женщины такое дело знающие вырезывают лоскуты для составления сосудов потребные, сшивают звериными жилами, и потом сушат на малом огне. Таким образом делают не токмо оные сосуды с широким горлом, которые во время сушения выделывают руками так, как хотят; но и опуклые и седельные фляги с узким горлом, и для того держа над огнем беспрестанно с великим трудом их надувают, их насыпают песком либо пеплом, и снаружи украшают всякими полосками и чертами... Правда, что такие засушенные сосуды можно в доме употреблять; но для большей крепости, чтобы они не делались ни от холодной, ниже от горячей воды мягкими, чтоб не имели худого запаха, то их должно еще больше окуривать.окуривают сосуды несколько дней сряду, отчего они делаются прочными, и столь прозрачными, как роговые. Я видел такие сосуды мерою до 5-6 ведер" [4].
Способ изготовления кожаных сосудов практически сохранялся до ХХ столетия, совпадая в деталях с подробным описанием калмыцкими исследователями [5]. Как правило, сосуды изготавливались из спинной части коровьей кожи, неоднократно вымытой и высушенной после удаления мездры и шерсти, и скроенной согласно конструкции и объему емкости.
Разнообразны по предназначению кожаные сосуды калмыков. Простым по форме и большим в размерах был "архд", в котором готовили кумыс и простоквашу "чигян" -белые напитки, жертвовавшиеся духам, покровителям людей и скота. В них также перевозили воду. При раскрое сосуда стенки и дно вырезали вместе из цельного куска кожи, к ним подкраивали боковины. Мешок с плоским дном, зауженными кверху стенками и клапаном, прикрывающим разрез, сшивался сухожилиями, к бокам пришивались ручки из волосяной косички. Клапан украшался аппликацией из кожи, в длинное узкое горло сосуда вставлялась деревянная мутовка. Иногда для прошивки использовался шнур из белого конского волоса, имевшего в калмыцком быту сакральное значение. Ведра "суулг" с слегка зауженными кверху стенками и плоским дном, пришитыми волосяным шнуром, имели плетеные волосяные или кожаные ручки.
Красива и своеобразна форма дорожных фляг для молочной водки "эрк". Подобные кожаные сосуды известны у многих тюрко-монгольских народов Центральной и Средней Азии, Южной Сибири. Тувинские, алтайские и монгольские фляги имеют уплощенную форму с мягко закругленными плечиками. Казахские и киргизские имеют расширенное дно и заостренные плечики для крепления бечевы или шнура. Интересно, что у калмыков были распространены те и другие, а также сосуды с шаровидным туловом и длинным горлышком наподобие бутыли "берв". Ее выкраивали из кожи задней ноги верблюда, причем кожа ниже сустава служила горловиной, а выше - туловом сосуда, напоминающего бутыль, фляги "бортх" делали из кожи головы крупного рогатого скота [6].
Бутыли "берв" сделаны из двух лоскутов (дословно "кусок кожи с ноги животного, снятой чулком"), сшитых по центру сосуда так, что выпуклости коленного сустава образовывали плечики. Со временем "берв", возможно, более древний тип кожаного сосуда, так же, как и "бортх", стали выкраивать из плоской спинной части кожи животного. Фляги стали шире, приземистее и устойчивее, а форма острых плечиков сохранялась искусным кроем. Кожаные сосуды прочны, легки и удобны для перевозки жидкости, для чего обычно привязывались к седлу. Несмотря на обилие дешевой рыночной посуды в начале ХХ в. в степи, сосуды различной формы и декора
калмыки производили до последнего времени. Как свидетельствуют очевидцы, это кустарное производство, единственное из степных ремесел калмыков, выдержало конкуренцию дешевой российской фабричной продукции.
Для кожаных сосудов характерен изящный и гармоничный в пропорциях и конструкции объем. Горло сосудов и деревянная на цепочке пробка отделывались серебром и украшались черненой орнаментальной композицией растительного характера. Тяжеловесности и устойчивости громоздких архатов противопоставлялись удлиненные пропорции и округлая мягкая завершенность форм сравнительно небольших сосудов. Узор, оттиснутый рельефом или контррельефом по сырой коже и выложенный чернью на металлической оправе, был растительного, геометрического и зооморфного - рогообразного, как правило, характера. Иногда тулово и горло емкости покрывались датами, надписями и инициалами мастера или владельца.
Надо отметить, что орнаментация кожаных сосудов кочевников имеет древние корни и представляет в связи с этим большой интерес для исследователя. Считают, что приемы их декора получили распространение еще в древнетюркское время. Этим объясняется большое сходство древних тисненых узоров, покрывавших поверхность кожаных сосудов многих кочевых народов: тувинцев, казахов, киргизов, калмыков и др.
Металлический декор кожаных изделий - интереснейшая область культурных взаимовлияний. Металлом окантовывали горло емкостей и "защипывали" ушки, к которым крепился кожаный шнур для подвешивания сосуда. Вычеканенный и гравированный узор, нередко черненный, был растительного характера. Мотивами его были стебель с листьями, цветок или вьющийся побег в композиционном сочетании с зооморфными и геометрическими элементами. Матовая поверхность серебряных накладок с четким рисунком черни органично сочеталась с теплой тональностью коричневого цвета кожи, на которой выделялся тисненый зооморфный или геометрический узор.
Изящные пропорции формы кожаных изделий, украшенных тиснением и оправленных металлическим декором, продуманным до мельчайших деталей, сплавлены воедино с утилитарным назначением вещей. Все вместе являло своеобразие
художественной выразительности бытового предмета, созданного руками одного мастера. Красиво декорированные серебром двухлитровые сосуды использовались в свадебном ритуале калмыков. Наполненные молочной водкой, они подносились с почестями будущим родственникам во время сватовства, предполагающего по традиции три заезда, обозначаемых соответственно количеством "бортх". Большой художественной выразительностью формы и орнаментального декора серебряной оправы отличаются калмыцкие сосуды, достойно представленные в экспозиции Особой кладовой Российского этнографического музея (Санкт-Петербург).
Калмыки пользовались в быту всевозможными мешками и сумами из кожи. Так, во время поездки к седлу крепили красивую переметную суму "далинг", сделанную в виде двух отвесных мешков с клапанами и украшенную тканевой аппликацией. Интересно отметить, что только среди населения Западной Монголии широко бытовала с древности техника мозаичной аппликации по коже. Иногда кожа в изделиях искусно комбинировалась с другими мягкими материалами, и в частности, с сукном и тканями различной фактуры.
У донских калмыков еще в начале ХХ столетия бытовали "уут", большие кожаные мешки с петлями и продольным разрезом для платья, использовавшиеся во время перекочевок. Их кроили из цельного куска воловьей кожи с двумя вставками по бокам и сшивали тонкими ремешками, украшая цветным кантом. Кроме одежды, в них перевозили утварь и в качестве люльки - маленьких детей, достаточно плотно стянув края разреза шерстяным шнуром [6, л. 7].
Кисеты для табака тоже могли быть кожаными. Они имели форму плоского мешочка с острым дном и узким перехватом посередине. Здесь крепили тонкие ремешки с низками белых и голубых бус, заканчивавшихся кожаными кисточками. Форма и декор кисета сходны с подобными изделиями народов Южной Сибири.
Особую область применения кожи и ее художественной обработки представляли комплекты конского снаряжения. Кожевенных дел мастера изготавливали традиционный набор верховой упряжи, в которую входили уздечки "хазар", недоуздок "ногт", поводья "хазарин жола", чумбуры и подпруги "татур", тебеньки "олнцг", стремянные ремни "дерэн сур",
нагрудники и подхвостники "худрг", седла "эмял". Для их изготовления использовалась цельная кожа крупного рогатого скота. Предварительно выделанную кожу, как уже отмечено, по традиции разрезали на три полосы, каждую из них делили еще на семь ремней, которые шли на шитье конской сбруи. Из этих ремней готовили узду, недоуздок и поводья, подпругу, нагрудник, подфею и стремянные ремни. В их изготовлении в качестве декора, увеличивающего запас прочности изделия, применялись всевозможные приемы кожаного плетения, варьируемые фантазией и опытом мастера, искусно использовавшего то или иное количество ремней.
Для украшения чепраков, тебеньков и переметных сум калмыки применяли обшивку кантом, аппликацию кожаную или тканную и тиснение по коже. Седла, узды, нагрудные и подфейные ремни, мужские пояса, боковины подушек-валиков, колчаны и охотничьи сумки украшали накладными выпуклыми и плоскими фигурными бляшками из металла. Тисненым растительным орнаментом покрывалась кожаная поверхность седла астраханских калмыков. В углубленный рельеф наносили краску нужного цвета: орнамент обретал яркую красочность в сочетании с пластическим эффектом тисненого узора. Калмыцкие седла, представленные в собрании Российского этнографического музея, как правило, компактны по форме и рациональны в продуманной конструкции, предполагающей естественную трансформацию деталей в объеме для удобства седока.
Снаряжение наездника дополняли кнуты "ташмг", бичи "шилвр" и нагайки-плети "маля". Кнуты, используемые для погонки быков, верблюдов и лошадей, изготавливают, как правило, из 4 ремней с металлическим кольцом у рукояти. Намного длиннее кнутов пастушьи бичи, сплетаемые из 8 ремней и украшаемые бахромой у рукояти. Плети, многосоставные в длине кожаной основы, могли быть плоскими из сыромяти шириной 5-6 см, прошитой в несколько слоев, и круглыми, сплетенными из нескольких ремней.
Искусство плетения оценивалось по количеству кожаных ремней и качеству их плотного соединения в целое. Так, для "маля" нарезали 8-12 ремней, которыми оплетали сердцевину - выкатанную гибкую сыромять, выдержанную предварительно определенное время в сырой земле, и после выдерживания
обильно смазанную спинным мозгом сваренной овцы. Затем плетеное тулово насаживали на рукоять, вырезанную из таволги, в особых случаях из сандала или самшита. На конце рукояти делали отверстие, куда вдевали ременную петлю для удержания на запястье и подвешивания на седло или гвоздь. Иногда рукоять полностью оплеталась кожей. Такими плетями, согласно фольклорным источникам, пользовались эпические богатыри.
Мастерски сделанной считалась плеть, сердцевина которой не ломалась, в противном случае это было позором для изготовителя. Кожаному изделию, выступающему самобытным символом калмыка-пастуха, охотника и воина, посвящено множество пословиц и поговорок. По преданию о Миитр-нойоне, бытующему в фольклоре современных калмыков, замена сыромяти вытянутым и вымоченным особым способом бычьим фаллосом якобы сообщала плети магическую силу.
Нагайку "маля" использовали также в качестве оружия на охоте и на войне. Мастерство исполнения прочных и красивых кожаных кнутов и плетей обусловлено большим количеством ремней, соединенных в тугом, ровном и прочном, одновременно мягком и пластичном плетении. На конце ее иногда зашивали кусок свинца, придававший особую мощь удару плетью, используемой в охоте на волков и лис. Иногда плеть плели из конских волос, оплетая ими гибкую кожаную сыромять.
Кожа и мех широко применялись в изготовлении одежды и обуви. Так, из дубленой кожи мехом вовнутрь шилось верхнее женское платье "цегдг" без рукавов. Широко использовались в украшении кожаных изделий тканевые каймы, шнуры, вышивка и позументы. Такой же могла быть и верхняя мужская одежда, сшитая из верблюжьих и конских шкур. Одежда дополнялась зимними головными уборами из кожи и меха; о большом разнообразии их форм красноречиво свидетельствует исследователь быта астраханских калмыков XIX в. И.А. Житецкий [2].
Из кожи, выделанной домашним способом, шили сапоги "госн", мужские из кожи черного или коричневого цвета, женские сапожки предпочтительнее из кожи красного цвета. Особенностью сафьяновых или юфтевых сапог был наборный каблук из нескольких слоев кожи, поверх его пришивали подошву из толстой кожи. Наличие последней
давало возможность не цепляться каблуком за стремя при спешивании. Зимой для утепления вовнутрь надевали войлочные носки [7]. Производством кожаных изделий, непосредственно связанных с животноводством, как правило, занимались мужчины, в то время как на долю женщин приходилась работа по изготовлению и украшению одежды.
Итак, художественное производство калмыков имеет общее происхождение с другими монголоязычными народами, отвечая требованиям кочевого животноводства. Вместе с тем оно самобытно в силу уникальной исторической судьбы народа. Этническим своеобразием отмечены и традиции художественной обработки кожи.
ЛИТЕРАТУРА 1. Пальмов Н.Н. О калмыцких ремеслах // Калмыцкая степь. Ежемесячный общественно-полити-
ческий журнал. Орган Калмобкома ВКП(б), Облисполкома и Облпрофсовета. Астрахань, январь-март 1929. 136 с. С. 17.
2. Житецкий И.А. Астраханские калмыки. Наблюдения и заметки в 2-х очерках. Астрахань, 1892. 214 с.
3. Эрендженов К. Золотой родник: О калмыцком народном творчестве, ремеслах и быте. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1985. 125 с.
4. Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. Ч. 1. Известия о калмыках. СПб.: Типография при Императорской Академии Наук, 1773. 657 с. С. 501.
5. Эрдниев У.Э. Калмыки. Историко-этнографиче-ские очерки. Элиста, Калмыцкий НИИЯЛИ, 1970. 312 с. С. 99-110.
6. Миллер А.А. Материалы по калмыцкой этнографии. Рукопись, зарисовки, фотографии (1906-1907). СР ГМЭ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 403. Л. 13.
7. Каталог костюмов астраханских калмыков. Одежда и ремесла астраханских калмыков. Астрахань, 1902. 47 с. С. 7-8.
30 июня 2008 г.
ББК Т3(2Р37)5
О НОВОМ ОПЫТЕ НАПИСАНИЯ РЕГИОНАЛЬНОЙ ИСТОРИИ (к выходу учебного пособия "Северный Кавказ в составе Российской империи" / Отв. ред. В.О. Бобровников, И. Л. Бабич. М.: Новое литературное обозрение, 2006. 460 с.)
С. Л. Дударев
Рассматриваемое учебное пособие написано коллективом авторов, среди которых ведущую роль играют два ответственных редактора. Оба они представляют "новую волну" в изучении истории северокавказского региона. Наиболее примечательна фигура В.О. Бобровникова. Это ученый, чьи работы базируются на целом ряде источников из центральных и местных архивов (в том числе сельских мечетных и частных рукописных архивов Дагестана). Важным достоинством специалиста является знание им аварского языка [1]. Следует отметить и то, что ответственные редакторы пособия - этнографы. Этот факт вновь указывает на то, что гражданская история региона уже перестала быть монополией одних "чистых" историков. Каковы же конкретные результаты деятельности этих коллег и их соавторов
Дударев Сергей Леонидович - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой всеобщей истории Армавирского государственного педагогического университета, 352901, г. Армавир, ул. Р. Люксембург, 159.
по написанию, безусловно, необходимого для студенчества Северного Кавказа (и не только) пособия?
Прежде всего, обнадеживает заявление авторов не "преуменьшать значение советского источниковедения в регионе, следуя моде ругать все советское", ибо "в 50-80-е гг. (XX в. - С.Д.) сделано было действительно очень много позитивного" (с. 25). Внушает уважение констатация, что Российская империя, несмотря на свои недостатки, «отнюдь не была той "империей зла", какой она предстает в современных школьных учебниках соседей России» (с. 9). Исследователи неоднократно указывают на факты обращений отдельных мусульманских правителей и общин Северного Кавказа к России с просьбами о покровительстве в 1740-е гг. (с. 46). Они констатируют поэтапное присоединение отдельных территорий
Dudarev Sergey - doctor of history, professor, the head of the General History Department of the Armavir State Pedagogical University, 159 R. Luxemburg Street, Armavir, 352901.
