CC BY
94
С.А.Бакаева
РЕЦЕПЦИЯ КЛАССИКИ В СОВРЕМЕННОЙ ФРАНЦУЗСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
В данной статье сделана попытка проанализировать актуальную проблему рецепции классики в современной зарубежной литературе. Особый акцент сделан на франкоязычной литературе, что позволяет перейти от общих положений к изучению более конкретных примеров рецептивного взаимодействия художественных произведений разных эпох.
Ключевые слова: французская литература, классика, проза, текст, заимствование, переписывание, современная литература, постмодернизм, Шодерло де Лакло, Кристиана Барош, интертекст, критика, рецепция.
This article is the attempt to analyze the actual problem of the reception in the contemporary foreign literature. The special accent is made on French literature. It allows to move from general conclusions to more concrete examples of the reception theory in aspects of different epochs.
Key words: French literature, classic literature, prose, text, reception, adoption, rewriting, contemporary literature, postmodernism, Choderlos de Laclos, Christiane Baroche, intertextuality, сriticism.
За последние десятилетия в современной литературе наметилась тенденция прямого или косвенного обращения к уже известным сюжетам мировой классической прозы. Безусловно, этот феномен существовал и на более ранних этапах развития литературы: утверждение, что вся литература мифологична, а источником архетипических мотивов и сюжетных конструкций всех повествований являются древние мифы, стало центральным для многих литературоведческих школ. Стремление критиков и литературоведов рассмотреть процесс литературного творчества как некий сложный механизм, попытаться разобраться в его внутренней работе, привело к формированию многочисленных теорий, почти все из которых сводятся к тому, что обращение к уже существующему тексту, сюжету или приему неизбежно. Так, Юлия Кристева (р. 1941) в конце 1960-х гг. предложила в рамках этой проблематики использовать термин «интертекстуальность». В Semiotike она замечает, что «любой текст строится как мозаика из цитат, любой текст - это абсорбция и трансформация другого текста»1.
1 Kristeva J. Semiotike, recherche pour une semanalyse. Paris, 1969. P. 115.
Многократное возвращение к уже существующему произведению для создания нового анализировалось и раньше. Жорж Польти (1867-1946) описал «Тридцать шесть драматических ситуаций», доказывая, что все драматические произведения основываются на какой-либо из тридцати шести сюжетных коллизий. В.Я. Пропп (1895-1970) говорил о «семи кругах действия» в сказке2, а Хорхе Луис Борхес (1899-1986) в эссе «Четыре цикла» настаивал, что все истории сводятся к четырем типам: об осажденном городе, о поиске, о возвращении и о самоубийстве Бога. Французская исследовательница Катрин Дурви (Catherine Durvye) в своей книге «Les réécritures» и вовсе утверждает, что «любое литературное творчество происходит из переписывания»3. Аналогичная теория лежит в основе концепций «технической воспроизводимости» у В. Бениамина и Т. Адорно, «конца романа» у А. Жида и В. Вульф и метафорики «смерти автора», которую разрабатывали М. Бланшо, М. Фуко и Р. Барт.
«Ни одна книга не начинается и не заканчивается; самое большее -она всего лишь делает вид», - замечает Малларме в одном из своих сочи-нений4. Таким образом, логичным кажется вывод о «замкнутости» литературы в самой себе: чтобы изобрести новый сюжет, необходимо в любом случае обратиться к старому. Это касается тех случаев, когда автор берет за основу, например, античную историю и переосмысливает ее через века. Или же когда он обращается к конкретному произведению не столь удаленной эпохи и начинает вовлекать в свой текст уже известных читателю героев, развивать знакомые сюжетные схемы, в ответ создавая собственный контемпоральный универсум.
Учитывая вышесказанное, все же надо признать, что романы сегодняшнего времени активнее, чем прежде, стремятся воспринять и переосмыслить классическое литературное наследие и предложить его новую интерпретацию. Новейшая практика в современной литературе сводится к многочисленным попыткам «оживления» персонажей классических произведений5, к попыткам дать старой истории продолжение - оставив ее в своей эпохе или перенеся в актуальную. Подобный феномен восприятия современными авторами классических сюжетов восходит к идее рецепции и рецептивной эстетики.
2 Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. М., 2001. C. 73.
3 Durvye C. Les réécritures, Paris, 2001. P. 131.
4 Scherer J. Le Livre de Mallarmé, Paris, 1978. P. 181.
5 Под классическими произведениями в данном исследовании подразумевается корпус произведений, считающихся образцовыми для того или иного периода.
Термин «рецепция» встречается в различных областях современной науки - от медицины, физиологии и информатики до юриспруденции и теории культуры. Во всем пространстве гуманитарного знания понятие «рецепция» включает в себя восприятие, заимствование и приспособление культурных и социальных форм, возникших в отличной социокультурной среде. В рамках литературоведения теория рецептивной эстетики была сформулирована немецкими учеными Хансом Робертом Яуссом и Вольфгангом Изером. В представлении теоретика литературы Х.Р. Яусса, который также ввел понятие «читательских ожиданий», «первое знакомство с неизвестным произведением требует неких предшествующих знаний, которые сами есть часть опыта и которые создают контекст для нового читательского опыта»6. Развивая его теорию и применяя ее к актуальной ситуации, можно говорить о том, что читатель приходит к новому авторскому тексту, уже имея представление о значительной части сюжетной истории, горизонты которой он собирается расширить, прочитав ее «переработку» или продолжение (если речь идет, например, о романе-продолжении).
В терминологии рецептивной эстетики принято различать несколько видов рецепции. Зачастую критики7 ограничиваются выделением активной рецепции (создание нового текста на основе авторской интерпретации материала) и пассивной рецепции (чтение переводной литературы, просмотр экранизации или театральной постановки). Немецкий писатель и исследователь литературы Рейнард Доль (Reinhard Döhl) предложил классификацию, которая представляется наиболее полной и подробной8. Он выделяет:
1) продуктивную, творческую рецепцию - процесс проникновения воспринимаемого произведения в творчество других авторов, процесс его переработки с помощью творческого акта в качественно новый тип произведения; сюда можно причислить как театральные постановки и экранизации литературного произведения, так и эпиграфы, аллюзии, реминисценции, заимствования, стилизованное подражание, пародирование; травестирование, пастиш, коллажи и т. д.;
2) репродуктивную рецепцию - процесс вхождения текста в воспринимающую среду, имеющий результатом реконструкцию произведения в
6 Яусс Г.Р. История литературы как вызов теории литературы. Современная литературная теория: Антология. М.: Наука, 2004. C. 194.
7 Там же. С. 83.
8 Döhl R. Mittelalterrezeption om Rundfunk. Exkurs über reproduktive und produktiveRezeption // Mittelalter-Rezeption II. Gesammelte Vorträge des 2. Salzburger Symposium. Göppingen,1982. P. 261-280.
его первоначальной форме через переводы, заимствования литературных приемов, сюжетных ходов, цитирование;
3) научную рецепцию - относится к исследованию и комментированию текста во многих аспектах посредством рабочих методов каких-либо научных дисциплин;
4) политико-идеологическую рецепцию - выделается Долем в контексте средневековья: произведения, темы, идеи или персоны определенной эпохи используются и интерпретируются в политических целях в широчайшем смысле (здесь можно вспомнить, например, спектр идей, связанных со средневековым понятием «крестовый поход»).
Идея продуктивной и репродуктивной рецепции встречалась также в работах других исследователей и литературоведов. Так, в рецептивной эстетике «констанцской школы» (Х.Р. Яусс, В. Изер и др.) история литературы и литературного произведения рассматривалась как история восприятия смыслов. Понятие «репродуктивной рецепции» отождествлялось с реакцией культурной среды на произведение (воспроизведение текстов, переводы, литературная критика), в отличие от «продуктивной рецепции», которая понималась как «вхождение» в творчество других авторов. Этот вопрос как в российской (Л.С. Бархударов, Р.О. Якобсон), так и в западной литературе (В. Беньямин, Л.Г. Венути, У Эко) разрабатывали, в частности, в контексте литературного перевода как одного из видов переосмысления текста.
Утверждение Яусса о том, что история литературы - это и есть история рецепций9, также косвенно подтверждает теорию «вечного возвращения» к уже написанному произведению. Различные методы работы с известным текстом легли в основу постмодернистской художественной методологии.
Даниэл Борманн (Daniel Bormann) в одной из своих статей выделяет два типа постмодернистского художественного переосмысления классических произведений: романный дискурс и культурно-исторический критицизм10. Однако данное исследование сосредоточено на феномене романа-продолжения, который на сегодняшний день представляется весьма распространенной литературной структурой для восприятия и обработки классического сюжета. Эту теорию подтверждает количество подобных произведений, которые были написаны за последние несколько десятилетий.
9 Яусс Г.Р. История литературы как вызов теории литературы... C. 94.
10 Bormann D. Science in the Neo-Victorian Novel: A Poetics And Two Case-Studies. Switzerland, 2002. P. 56.
Прежде чем перейти к аспектам франкоязычной прозы кажется необходимым изучить аналогичную ситуацию в рамках художественных произведений, созданных на территории Европы и Америки, с целью проследить тенденциозные процессы рецепции.
Так, краткое изучение современной зарубежной литературы, в значительной степени англоязычной, на основе рейтинга самых популярных современных романов (по версиям BBC, The Guardian, The Telegraph, The Wall Street Journal, The New York Times, Goodreads.com) показывает большую склонность авторов обращаться к представителям классических произведений елизаветинской и викторианской эпох: Джейн Смайли получает Пулитцеровскую премию за роман «Тысяча акров» (1992), написанный по мотивам пьесы Уильяма Шекспира «Король Лир», Дэвид Вро-блевски переписывает шекспировского «Гамлета» в рамках своего романа «История Эдгара Сотелла» (2008). Что касается викторианской эпохи, то именно она спровоцировала новую волну рецептивного восприятия классики, породив целое «неовикторианское» течение в современной литературе. Исследователь гендерной проблематики в литературе Кора Каплан трактует этот термин как «переработку викторианских текстов, принадлежащую к постмодернистскому дискурсу историографической метапрозы»11. Подобным образом, например, был «переработан» пласт произведений Чарльза Диккенса - эта тенденция в современной литературе даже получила название «диккенсиана». Вдохновившись одним из ключевых произведений английского писателя «Большие надежды», современный автор Питер Кэри пишет роман «Джэк Меггс» (1997), а Ллойд Джонс - роман «Мистер Пип» (2006).
Еще одной определяющей фигурой для новейшей рецептивной литературы является Шарлотта Бронте. Ее роман «Джейн Эйр» многократно подвергался сюжетному и структурному переосмыслению: от «параллельного романа» Джин Рис «Безбрежное Саргассово море» (1966), где развивается самостоятельная сюжетная линия отдельно взятой героини, до романа «Шарлотта» (2000) Дональда Майкла Томаса - альтернативной истории взаимоотношений Джейн и мистера Рочестера.
Кроме того, нельзя не упомянуть и популярность мифологических и античных сюжетов, которая подтверждается публикацией таких современных романов, как «Пенелопиада» (2006) Маргарэт Этвуд, текст, отсылающий читателя к «Одиссее» Гомера, или же «Лавиния» (2008) Урсулы Ле Гуин, которая приняла за основу классическую поэму Вергилия «Энеида».
11 Kaplan C. Victoriana: Histories, Fictions, Criticism. Edinburgh, 2007. P. 89.
Для современных французских писателей мифы также являются особым источником вдохновения: например, история Антигоны изначально подвигла Софокла (одноименная трагедия, 442 г. до н. э), а затем Жана Ротру в 1664 г., но также Жана Кокто (1922), Жана Ануя (1944) и Анри Бошо (1997) на создание своей трактовки знаменитого сюжета.
Помимо интереса к античности, значительную популярность среди современных французских авторов снискали сказочные сюжеты: француженка К. Милле интерпретирует на свой лад сказку Шарля Перро «Ри-ке-с-хохолком» (2005), К. Анго переписывает историю девушки из сказки «Ослиная шкура», предлагая посмотреть под другим углом на этико-философские проблемы, затронутые знаменитым сказочником (2003), а Э. Шевийяр издает роман «Храбрый портняжка» (2003) по мотивам сказки братьев Гримм.
Однако рецепция классических произведений не ограничивается лишь сюжетной интерпретацией. Прием «переписывания» (réécriture) известен еще с XVI в., когда трансформация фабулы уже явилась не только плагиатом или цитированием, но также полноценным произведением. К концу XVII в. формируется еще один особый жанр восприятия и переосмысления художественного произведения - roman-suite, roman-prolongement - роман-продолжение. Этот процесс был, с одной стороны, обусловлен гиперпопулярностью отдельных романов (многочисленные продолжения романа А.Ф. Прево «Манон Леско» и т. д.), а с другой стороны, появлением «незаконченных романов» (roman inachevé)12, в которых история героя будто специально прервана в ключевом месте.
Французская литература последних десятилетий прибегает к самым разнообразным методам переосмысления классических произведений. Современная французская критика включает в понятие «интерпретация текста» многие приемы, характерные для всего постмодернизма в целом: цитирование, коллаж, пастиш, аллюзии, продолжения, адаптации и т. д. Но существует также тенденция «многоэтапного» использования классического текста. Ярким примером этого литературного феномена можно назвать роман молодой французской писательницы Мари Даррьесек «Клевское» (Clèves, 2011). В нем рассказывается история физического и духовного взросления девочки в условиях сексуальной революции и социального расслоения.
12 См.: Пахсарьян Н.Т. Дописывая классику (К. Барош, Л. де Грев) // Метаморфозы жанра в современной литературе: Сб. науч. работ. М., 2014.
Уже само название является, по сути, тематическим и может выполнить четыре функции, предусмотренные французским структуралистом Жераром Женеттом для этого типа паратекста13: буквальную функцию (Клевское - это название деревни, которая исполняет декоративную роль в произведении), метонимическую функцию (Cleves-le-Haut - это вымышленное место на юго-западе Франции, является топонимическим протагонистом), метафорическую функцию (в рамках интертекстуальной игры название намекает читателю на символическое содержание текста - возникает вопрос о связи современного романа и романа Мадам де Лафайет «Принцесса Клевская», что не может не создать определенную интригу), и антифрастическую функцию14 (название «Клевское» может восприниматься как ироническое и отсылать к «переписыванию классического текста наоборот»).
Еще одним удачным примером рецептивного присутствия классики в современной французской литературе остается роман Кристиан Барош «Зима красоты» (1987).
«Зима красоты» - это продолжение известного эпистолярного романа Шодерло де Лакло «Опасные связи» (1782). Кристиан Барош «присваивает» себе и своему тексту главную героиню маркизу де Мертей и сочиняет для нее новую сюжетную линию, начиная с того момента, в котором ее оставил знаменитый писатель XVIII в. Однако Барош остается в канве романа-предшественника, помещая вместо предисловия последний абзац из «Опасных связей», что позволяет читателю сфокусироваться на уже известной ему истории. Именно поэтому «Зима красоты» - это не просто сиквел произведения Шадерло де Лакло: французская писательница с самых первых страниц ставит на новый уровень отношения автора и героя. Она называет госпожу де Миртей ее первым именем - Из-абелль, концентрируясь не на имени ее отца или мужа, а на личностном наименовании, на буквенном воплощении ее Я, которое a priori идентифицирует героиню. Кроме того, важно, что роман «Зима красоты» имеет актуальную перспективу - Барош вводит в повествование Керию, правнучку Изабеллы, живущую в XXI в., которая читает ее дневник, анализирует его и старается узнать больше о жизни своей легендарной родственницы. Таким образом, в современной вариации романа представлен несколько иной спектр вопросов: во-первых, это проблематика отноше-
13 Genette G. Seuils. Paris, 1987. P. 56.
14 Антифразис - стилистический прием, заключающийся в употреблении слова в противоположном ироническом смысле.
ний между женщинами-читательницами и женщинами-героинями; во-вторых, это гендерная перспектива анализа двух произведений - то, что образ и характер одной и той же героини осмысляется мужчиной-автором и женщиной-автором, дает возможность проследить в обоих случаях особенности гендерной саморефлексии.
В целом, структура «Зимы красоты», изобилующая формами mise-en-abyme, позволяет разделить на три группы основные проблемы, которые затрагивает своим романом Кристиана Барош. Это интратекстуальная проблематика (между Керией и Изабеллой); интертекстуальная проблематика (между маркизой де Мертей в исполнении де Лакло и Барош); и экстратекстуальная проблематика (между читательницами романа Ба-рош и женскими образами)15.
Другими словами, классический роман становится толчком для развития художественной рефлексии современного автора: «Зима красоты» остается рецептивным произведением, существующим неотрывно от оригинального текста «Опасных связей», однако, Барош удается не только продолжить историю уже известной героини, но и выделить ряд новых литературных и сюжетных проблем.
Таким образом, вышеизложенные примеры показывают уровень распространенности присутствия классических текстов в современной литературе. Разнообразие художественных приемов позволяет постмодернистским авторам работать с уже известными романами на разных уровнях и преследуя разные цели, создавая свои собственные оригинальные произведения.
Список литературы:
Пахсарьян Н.Т. Дописывая классику: современные продолжения эпистолярного романа Шодерло де Лакло «Опасные связи» (К. Барош, Л. де Грев) // Метаморфозы жанра в современной литературе: Сб. науч. работ / Отв. редактор Е.В. Соколова; Сост. Н.Т. Пахсарьян. М., 2014. Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. М., 2001. Яусс Г.Р. История литературы как вызов теории литературы. Современная литературная теория: Антология. М., 2004. Bormann D. Science in the Neo-Victorian Novel: A Poetics And Two Case-Studies. Switzerland, 2002.
15 Rye G. Reading identities with Kristeva and Cixous in Christiane Baroche's L'Hiver de beauté, Paragraph, 19, 1996. P.98.
Döhl R. Mittelalterrezeption om Rundfunk // Mittelalter-Rezeption II. Gesammelte Vorträge des 2. Salzburger Symposium. Göppingen,1982. Durvye C. Les réécritures. Paris, 2001. Genette G. Seuils. Paris, 1987.
Kaplan C. Victoriana: Histories, Fictions, Criticism. Edinburgh, 2007.
Kristeva J. Séméotiké, recherche pour une sémanalyse. Paris, 1969.
Rye G. Reading identities with Kristeva and Cixous in Christiane Baroche's
L'Hiver de beauté // Paragraph. 1996. 19. Scherer J. Le Livre de Mallarmé. Paris, 1978.
Сведения об авторе: Бакаева София Андреевна, аспирантка кафедры истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. Email: sophie1chloe@gmail.com
