CC BY
51© А.И. Смирнова, 2004
Рец. на кн.: Рудзевич Ирена. Человек и природа в творчестве Сергея Залыгина: Монография. — Olsztyn: Uniwersytetu Warminsko-
Mazurskiego, 2003. — 258 с.
А.И. Смирнова
В декабре 2003 года исполнилось 90 лет со дня рождения Сергея Павловича Залыгина, писателя, чьи произведения по мере их появления становились событием в духовной жизни общества, чьи публицистические выступления неизменно оказывались в центре внимания и чья деятельность на посту главного редактора журнала «Новый мир» вызывала глубокое уважение и благодарность со стороны читателей за сохранение лучших традиций одного из наиболее авторитетных отечественных изданий второй половины XX века. Символично то, что именно в 2003 году появилась монография польской исследовательницы Ирены Рудзевич «Человек и природа в творчестве Сергея Залыгина» (Olsztyn, 2003), благодаря которой мы имеем возможность уточнить «координаты» пребывания писателя в культурном пространстве XX века и определить его вклад в развитие самосознания современного человека и осознания им своего места в окружающей среде.
Разговор об исследовании Ирены Рудзевич хочется начать словами, завершающими его: «В новой сегодняшней России проблемы, поднятые Залыгиным, актуализируются, что, несомненно, возобновит интерес и к его художественным произведениям и особенно к публицистике» (208), — поскольку и появление этой работы представляется вполне своевременным и актуальным, как и обращение в ней к проблеме «человек и природа», изучение которой в самых разных аспектах и с различных, в том числе дисциплинарных, позиций стало насущной задачей современной науки. Так, в ноябре 2003 года в Хельсинки прошла Международная конференция на тему «Исследование восприятия природы в России: способы осознания русской культуры и политические проблемы, связанные с защитой окружающей среды»1. И в нашей стране в 1990-х — начале 2000-х годов художественная литература о взаимоотношениях человека и природы привлекает внимание исследователей [монографии И.О. Шайтанова,
М.Н. Эпштейна, А.И. Смирновой, Н.В. Кожуховской, Л.В. Гурленовой и др.; коллективные работы, в том числе материалы конференций, выходившие в Сыктывкаре (1995), Волгограде (1994, 2000, 2001), Москве (1997), Петербурге (2002) и др.] И в этом ряду книга Ирены Рудзевич, безусловно, вызывает интерес, свидетельствуя об актуальности и новизне научного поиска. Впервые в российский литературоведческий оборот вводится целый пласт литературно-критических и исследовательских работ о С.П. Залыгине, изданных в Польше фактически в монографии Ирены Рудзевич выявляется рецепция творчества писателя в Польше.
Привлекает и выбор стержневой для всего творчества С.П. Залыгина проблемы «человек и природа», обращение к которой позволяет раскрыть характерные свойства художественного мышления писателя, его философию жизни. Монография Ирены Рудзевич со всей очевидностью показала, что — при всей созвучности Сергея Залыгина своему времени, проявившейся в чутком реагировании на болевые проблемы современности, притом что в литературном процессе в постановке и осмыслении этих проблем он не был одинок, входя в «обойму» литераторов, представляющих «деревенскую прозу» (Ф. Абрамов, В. Астафьев, В. Белов, В. Распутин, Е. Носов и др.), — в то же время он торил свою дорогу, и зачастую оказывался первым («На Иртыше» — 1964, «Комиссия» — 1975, «После бури» — 1982—1984 годы). Ирена Рудзевич, последовательно раскрывая за-лыгинскую концепцию природы, учитывает все стороны его творческой деятельности, обращается к разным жанрам (рассказ, повесть, романные формы), к публицистике, к литературно-критическим работам. Даже те художественные тексты, в которых тема природы не является главной, попадая в орбиту «природоведческого» подхода исследователя, позволяют ей интерпретировать их по-новому, углубленно толковать их смысл (например, в
главе четвертой выявляется авторское понимание природности как сугубо женского начала — на материале анализа романа «Южноамериканский вариант»); или же в связи с характеристикой фантастического повествования «Оська — смешной мальчик» Ирена Рудзевич обращает внимание на экологические акценты, расставленные автором, которые в 1973 году могли показаться случайными или второстепенными, однако к концу века приобрели зловещий смысл, в частности мысль о том, что победа человека над природой и освобождение от нее выразятся в восприятии «всей планеты и всего, что на ней существует» как «первичного сырья для дальнейшей переработки». И таких точных, важных наблюдений, существенным образом дополняющих и обогащающих концепцию природы Сергея Залыгина, в монографии множество.
Ирена Рудзевич выявляет эволюцию чувства природы на разных этапах писательской биографии Сергея Залыгина, а через нее раскрывает и творческую эволюцию автора в целом. Так, если на раннем этапе творчества писателя доминирует практический («производственный», по его словам) аспект в раскрытии темы природы, и он обращается к проблеме «борьбы с ней и подчинения ее на благо человека», хотя и говорит о необходимости ее сохранения (защиты), подчеркивает важность «взаимосвязи» между человеком и природой, то впоследствии в его произведениях доминирует нравственно-философский аспект: во главу угла ставится «природный закон» (С. Залыгин), и природа выступает как «место... сотворения человеческой личности». Эволюция чувства природы в прозе С.П. Залыгина раскрывается в работе и через анализ пейзажа, который, «сохраняя реалистические, детальные описания», все более «приобретает этико-нравственное и психоло-гически-философское значения, проступает в индивидуальном конкретном сознании отдельных героев, выражая глубину взаимосвязи человека и природы, общества и личности, народа и власти» (94).
Хронологический принцип рассмотрения материала в книге позволил Ирене Рудзевич последовательно проследить развитие творческой индивидуальности писателя, выявить расширение тематического диапазона и углубление нравственно-философского смысла в его произведениях: от ранних рассказов и очерков 1940—1950-х годов (глава 1), романа «Тропы Алтая» (глава 2) через его эпи-
ческую «сибириаду» 1960— 1980-х годов (глава 3) к прозе конца века, включая и те тексты, которые создавались одновременно с «Комиссией» (первая половина 1970-х годов) и после нее (глава 4). Оправданным представляется подробное рассмотрение в последней главе публицистики писателя, которая во многом проясняла его позицию, вбирала в себя то, что оставалось за пределами художественных текстов, наконец, свидетельствовала об активной и неустанной борьбе писателя за природу, за разумное к ней отношение. Благодаря чему и личность С.П. Залыгина раскрывается автором монографии как цельная, целеустремленная и деятельная в отстаивании природоохранных мероприятий.
В целом, такая структура монографии придает ей концептуальный характер, т. к. постепенно в ней раскрывается художественная натурфилософия С.П. Залыгина, представляющая собой систему взглядов писателя на место человека в природе и на характер их взаимоотношений. Более того, именно «отношение героя к природе, к делу, к доверенной ему земле» становится критерием его нравственной «состоятельности» и духовной зрелости. Человек, берущий на себя ответственность за землю, природу, жизнь, оказывается у Залыгина «вровень» с природой, поэтому он понимает и чувствует неповторимую красоту Севера. Уже в ранних произведениях писателя, как верно замечает Ирена Рудзевич, «проявилась и характерная для всего залыгинского творчества... идея гармонии... утверждение полного единства закона природного и человеческого...» (46). Для С.П. Залыгина №Щга и Социум взаимосвязаны. И в социальном устройстве важен «природный закон», гарантирующий порядок («Жить в согласии с природными законами», как формулирует Ирена Рудзевич). Об этом речь идет во многих произведениях писателя, развернутое воплощение эта мысль находит в романе «Комиссия». Именно благодаря своему профессиональному опыту работы, связанной с сельским хозяйством, с научной деятельностью, Залыгин предлагает — в художественной форме — свое видение проблемы взаимоотношений человека и природы, занимая в русской прозе 1960—70-х годов особое место. Одним из первых он во главу угла ставит нравственный аспект: как человек относится к природе, так же он ведет себя среди людей. Ирена Рудзевич неоднократно обращает на это внимание, говоря о «мертвом» отношении к природе и к тем людям, что рядом с героем («Тропы Алтая»). В.П. Астафьев после С.П. Залыгина в «Царь-
162
А.И. Смирнова. Рец. на кн.: Рудзевич Ирена. Человек и природа в творчестве Сергея Залыгина
рыбе» даст развернутое художественное обоснование этой взаимосвязи. Автор «Комиссии» неоднократно возвращается к мысли о том, что на формирование личности природа оказывает решающее влияние. «Для большинства залы-гинских героев природа является не только местом работы, научных исследований, поисков, она также и источник их нравственности...» (70). Герои писателя испытываются отношением к традиционным ценностям — труду, красоте, любви, природе, жизни. «Эта забота о земле, об охране окружающей среды, борьба за сохранение целостного природного мира объединяет залыгинских героев...» (97), — подчеркивает Ирена Рудзевич.
Натурфилософия С.П. Залыгина отличается многогранностью и глубиной, т. к. ему важно не только разносторонне раскрыть самоценность природы, ее важную роль в формировании человека, включая и эстетическое воздействие на него, но и выявить благотворное влияние на окружающую среду человека, использование природных ресурсов и сил — благодаря его научно-познавательной деятельности — во благо обществу. Характеризуя натурфилософскую концепцию С.П. Залыгина, Ирена Рудзевич раскрывает специфические ее стороны, те особенности, которые отличают мировосприятие писателя, хорошо знающего крестьянский труд, землю, по-сыновьи чувствующего природу. Ему удается передать свойства мышления, присущие крестьянину-землепашцу и отражающие его восприятие мира. Так, в романе «Комиссия» о герое говорится: «Мысль ложится к мысли вплотную, как борозды твоей пашни. И сам ты весь тоже повернут к свету и к солнцу, тоже обнажен и вспахан и готов принять в себя весь белый свет»2.
К достоинствам рецензируемой монографии следует отнести то, что, во-первых, произведения писателя рассматриваются во взаимосвязи, как своего рода единый текст, «прочитанный» от первых до последних произведений; во-вторых, избранный аспект —
человек и природа — не ограничивается одной темой (природной). Плодотворным представляется рассмотрение этой темы в русле более широкого тематического направления — «деревенского», что позволило автору комплексно исследовать проблему, определить основы бытия человека, смысл его существования и жизни, как они представлены у Залыгина.
Привлечение публицистических и литературно-критических выступлений писателя помогло Ирене Рудзевич адекватно рассматриваемому материалу выявить залыгинскую концепцию природы, не схематизируя и тем более не упрощая ее. Однако излишнее увлечение описательностью приводит к встречающимся в книге повторам, иногда анализ подменяется пересказом. Жаль, что в отдельных случаях какие-то важные наблюдения не получили более развернутого обоснования. В частности, в главе четвертой говорится о том, что в залыгинских рассказах «фантастическое и условное становится средством реалистического изображения жизни, помогая сближению литературы и науки, усиливая философскую нагрузку произведений» (176). Хотелось бы, чтобы это положение было подтверждено анализом текста.
Фундаментальное исследование художественной натурфилософии в русской литературе не может быть осуществлено без изучения чувства природы в произведениях отдельных авторов. И книга Ирены Рудзевич «Природа и человек в творчестве Сергея Залыгина» — это первый опыт такого рода монографической работы о современном писателе и еще один шаг в продвижении к цели — созданию масштабного труда общими усилиями.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См. информацию о работе конференции в разделе «Хроника научной жизни» этого выпуска «Вестника ВолГУ».
2 Залыгин С. Собр. соч.: В 4 т. Т. 4. М., 1979. С. 111—112.
