CC BY
18
УДК 343.8 ББК 67.409.021 В68
D.V. VOLOSHIN*
RETROSPECTIVE ANALYSIS OF PRISON STAFF
TRAINING ABROAD AND USE OF THIS EXPERIENCE IN IMPERIAL RUSSIA
Аннотация: в статье рассматриваются вопросы использования зарубежного опыта организации образовательной деятельности в первых отечественных государственных учебных заведениях по профессиональной подготовке отечественного пенитенциарного персонала, раскрывается роль в решении данной проблемы Второго международного тюремного конгресса и Главного тюремного управления России.
Ключевые слова: пенитенциарный персонал, профессиональная подготовка, история организации учебных заведений.
ДЕНИС ВЛАДИМИРОВИЧ ВОЛОШИН*
РЕТРОСПЕКТИВНЫМ АНАЛИЗ ПОДГОТОВКИ ТЮРЕМНОГО ПЕРСОНАЛА ЗА РУБЕЖОМ И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЭТОГО ОПЫТА В ЦАРСКОЙ РОССИИ
Annotation: in the article the author considers some issues of use of foreign experience within organization of educational activity in the first domestic state educational institutions for vocational training of penal staff, reveals the role of the 2nd International Prison Congress and the Head Prison Department of Russia in the solution of this problem.
Key words: penal staff, vocational training, background of establishment of educational institutions.
Совершенствование подготовки пенитенциарного персонала на современном этапе характеризуется глубинным поиском новых и возрождением ранее не востребованных образовательных и воспитательных идей. В связи с этим актуализируется проблема обращения исследователей к организации первых государственных учебных заведений по подготовке пенитенциарного персонала в России.
Изучение научных и архивных источников показало, что в начале XX в. отечественный опыт подготовки пенитенциарного персонала был минимальный1, что вполне обоснованно поставило специалистов Главного тюремного управления (далее - ГТУ) перед необходимостью обратиться к изучению подобных вопросов в зарубежных странах. Обобщенный и осмысленный иностранный опыт был положен в основу отечественной модели подготовки пенитенциарного персонала и ее практической апробации, хотя за рубежом международные пенитенциарные деятели активно заговорили о необходимости подготовки пенитенциарного персонала еще в 1878 г. на Втором Международном тюремном конгрессе в Стокгольме2.
Согласно докладу Главного инспектора тюрем в Италии Мартино Бельтрани-Скалиа3 теоретическое обоснование учреждения специальных школ по подготовке тюремного персонала выступило «как необходимая потребность преобразования тюремного дела» еще в XVIII в. Однако почва общественного и государствен-
с
I
Со Ш
â О
CD §
CD ï С
* Кандидат педагогических наук, старший преподаватель кафедры организации оперативно-розыскной деятельности (Томский институт повышения квалификации работников ФСИН России) E-mail: [email protected].
3 I
Q) §
Q)
а
OD
ГО
СО
I
ного осознания для принятия этой мысли была мало подготовлена, и ее практическая реализация началась лишь в 1850 г. с учреждением в г. Люнебурге (ФРГ) школы для подготовки тюремных надзирателей. За 9 лет ее существования было подготовлено 127 надзирателей (то есть в среднем всего 14 человек в год), однако большинство из них оказали на практике большую услугу и пользу тем местам заключения, в которых им пришлось применять свои знания.
Второе аналогичное учреждение начало функционировать в 1867 г. в Бельгии, фактически привив обществу вопрос о необходимости учреждения специальных школ для профессионального образования тюремного персонала.
К моменту проведения Второго международного тюремного конгресса подобные учреждения имелись в Германии, Бельгии, Швеции, Швейцарии и Италии. Причем в последней «это заведение устроено так хорошо, что может служить образцом всему свету»4. Открытая в 1873 г. в Риме Центральная школа находилась в ведении Итальянской тюремной администрации. Образовательный процесс осуществляли 83 директора (по существу, преподаватели). Он складывался примерно из 6 часов классных занятий, плюс полтора часа на военные и гимнастические занятия (физическую подготовку), столько же отводилось ученикам для отдыха, а «остальное время они посвящают практическим занятиям под руководством директоров»5. Последнее, по нашему мнению, соответствует современной терминологии - самостоятельная подготовка (саморазвитие, самообразование обучающихся) под педагогическим контролем и с помощью преподавателя.
Срок обучения определялся в 6 месяцев. Характерной образовательной особенностью выступало отсутствие практического знакомства с тюремным делом, ведь все занятия проводились непосредственно в учебном заведении.
Именно отсутствие практико-ориентирован-ного обучения, отрыв теоретической подготовки от возможности закрепить полученные знания, умения и навыки в практической деятельности под руководством преподавателя или наставника из числа практических работников в наше время выглядит педагогически неверным и несостоятельным. Однако в описываемый период надзиратели, прошедшие курс подготовки в школе, выгодно отличались от прежних надзирателей, что еще раз подтверждало необходимость профессиональной подготовки пенитенциарного персонала.
О необходимости подготовки говорил и известный русский юрист Н. С. Таганцев: «...ныне считается желательным, чтобы все члены тюремного персонала, в особенности более высшие, кроме общего образования получали специальную подготовку при тюрьмах»6.
М. Бельтрани-Скалиа, признавая необходимость специальной подготовки для высшего тюремного персонала, считал, что такая подготовка тем более нужна для тюремных надзирателей, которых необходимо подготавливать для работы в тюрьмах различного вида, так как заключенные в рабочий дом требуют другого надзора, чем находящиеся в следственной тюрьме, земледельческой колонии. Подобное разделение программ подготовки, учитывающих специфику отбывания наказания в исправительных учреждениях, в настоящее время широко используется для подготовки специалистов российской пенитенциарной системы. Профессиональная подготовка надзирателей в специальных школах должна осуществляться в 2 этапа: первый - продолжительностью до 4 месяцев, проводится для подготовки в тюрьмах всех видов. В этот период учащиеся занимаются изучением теории, так как они еще не знакомы с делом. Второй этап - практический, предполагает для учащихся откомандирование в ту тюрьму, в которую они определяются на службу сроком на 2-4 месяца с обязанностью «посвящать свое время практическим занятиям». На наш взгляд, второй образовательный период соответствует современному понятию «стажировка», то есть ограниченная по времени работа вновь принятого сотрудника для приобретения опыта практической деятельности по своей специальности.
Следует отметить, что в резолюции отделения Конгресса, изучавшего вопрос подготовки тюремного персонала, принятой большинством голосов, содержались положения, частично не потерявшие свою актуальность и в наше время. Так, в принятом документе отмечалась необходимость теоретической и практической подготовки перед окончательным определением тюремных смотрителей на службу.
Однако с этими решениями был категорически не согласен полномочный представитель от правительства России К. К. Грот*, находив-
* Член Государственного совета Российской империи, статс-секретарь. В 1877 г. под его руководством была образована особая комиссия по тюремной реформе, завершившаяся созданием в 1879 г. единого государственного органа управления отечественной пенитенциарной системой - ГТУ
ший ненужным устройство специальных школ для подготовления тюремных надзирателей, хотя на Втором Международном тюремном конгрессе неоднократно отмечалось, что в России такие учебные заведения отсутствуют, а тюрьмы подчиняются людям, мало способным для этого. Именно этим обстоятельством объясняется, что представители ГТУ все же не остались в стороне от общеевропейской тенденции по подготовке пенитенциарного персонала, основные образовательные концепции которой планировалось использовать при организации подобных учреждений в России. На основе изучения зарубежных пенитенциарных образовательных моделей специалисты ГТУ выделили две превалирующие на тот момент: прусская образовательная модель пенитенциарных курсов была направлена на ознакомление в течение 12-14 дней тюремных служащих, прокуроров и судей с новейшими достижениями в теории и практике пенитенциарного дела и представляла в современном восприятии теоретическое ознакомительное обучение с опорой на общепенитенциарные проблемы и поиски способов их решений; французская образовательная модель была более прагматичной и практико-ориентированной, ставившей жесткое условие успешного прохождения обучения на пенитенциарных курсах для любых соискателей должности в тюремной администрации или чиновников, уже состоящих на службе и желающих повышения по службе7. Так юридически закреплялся действенный педагогический алгоритм: начало службы в пенитенциарном учреждении - только через первоначальную подготовку, дальнейшее продвижение по службе -только через повышение квалификации.
В последующем аналогичные отечественные учреждения организовывались на основе обеих описанных образовательных моделей, с доминированием основных положений французской, составившей костяк формируемой российской. Практическая апробация началась позднее первых аналогичных европейских школ более чем на полвека. В 1910 г. были рассмотрены законопроекты об учреждении в Санкт-Петербурге Высших тюремных курсов (получавших также название «курсы тюрьмоведения») и школы старших тюремных надзирателей, а в Москве - школы тюремных надзирательниц. Тем самым положено начало государственной системы подготовки пенитенциарного персонала в России.
Принципы работы Высших тюремных курсов строились на ежегодных съездах «известного числа начальников мест заключения и их
помощников, в видах подготовления их к занятию в будущем более ответственных должностей по тюремной администрации»8. На курсы также допускались сторонние лица, желающие подготовиться к тюремной службе и окончившие высшие или средние учебные заведения. В связи с тем что курсы тюрьмоведения рассматривались как педагогическая база для профессиональной подготовки управленческого тюремного персонала, преимуществом зачисления на них из сторонних лиц пользовались имеющие высшее юридическое образование или состоящие на действительной военной службе в офицерском чине, причем за последними сохранялось денежное довольствие по месту службы.
Таким образом, из общего числа поступающих на курсы тюрьмоведения определялись две совершенно разные группы будущих обучающихся: во-первых, это лица, уже занимающие штатные должности в ГТУ; во-вторых, лица, желающие поступить на работу в пенитенциарное ведомство. Если для действующего руководителя или его заместителя (помощника) курсы рассматривались прежде всего как возможность собственного карьерного роста через повышение своей квалификации, то соискатели должностей посредством курсов фактически проходили первоначальную профессиональную подготовку и, овладев знаниями, умениями и навыками пенитенциарной деятельности, вполне могли конкурировать при назначении на управленческие (административные) должности с претендентами - кадровыми сотрудниками ГТУ, не имеющими подобного образования.
Налицо проявлялась доминанта французской модели пенитенциарного образования, а также, скорее всего, была выражена воля законодателя на формирование кадрового резерва пенитенциарного ведомства, где курсы тюрьмове-дения рассматривались как один из основных источников.
Число слушателей на курсах определялось начальником ГТУ ежегодно, а выпуск надзирательских школ планировался в количестве 100 надзирателей и 25 надзирательниц в год9.
Учебная программа курсов тюрьмоведения, рассчитываемая на срок до 1,5 месяца, по представлению начальника ГТУ утверждалась министром юстиции Российской империи. Такой же порядок устанавливался для приглашения лиц, выступавших перед слушателями с лекциями или проводивших практические занятия. Образовательная деятельность на курсах осуществлялась сочетанием практических и лекционных занятий, а программа обучения вклю-
с
Со Ш
а ■о
CD §
CD С
2 l
<D §
<D
а
OD
CO l
чала в себя: начала уголовного права и учение о наказании; краткую историю и сравнительный анализ различных пенитенциарных систем; элементарные понятия по психологии и психопатологии; изложение в общих чертах начал государственного устройства России с более подробными объяснениями организации судебной и тюремной частей; тюремное строительство и хозяйство (строительная часть, тюремная гигиена, продуктовое и вещевое довольствие, арестантские работы, тюремная статистика и т. д.)10.
Первые занятия на Высших тюремных курсах в Санкт-Петербурге начались 1 марта 1912 г., то есть только через треть века после знаменательного Второго Международного тюремного конгресса.
Школы для подготовки кандидатов на должности старших тюремных надзирателей в Санкт-Петербурге и надзирательниц в Москве были учреждены Законом от 13 июля 1913 г. и начали функционировать 1 сентября того же года11.
Однако руководство ГТУ шло в своих планах гораздо дальше, чем лишь курсовая подго-
товка квалифицированного руководящего персонала пенитенциарного ведомства. Курсы тюрь-моведения рассматривались как начальная ступень (возможно, в качестве опытно-экспериментальной педагогической площадки) для создания в будущем первого отечественного высшего пенитенциарного учебного заведения.
Изучение зарубежного опыта организации учебных заведений по профессиональной подготовке пенитенциарного персонала и его экспликация на отечественное образовательное пространство через сочетание теоретического обучения с практической деятельностью в пенитенциарном учреждении, возможность карьерного роста только после повышения квалификации и формирование кадрового резерва на управленческие (административные) должности определило характерную особенность российской (дореволюционной), советской и современной образовательных моделей профессиональной подготовки персонала не только отечественной пенитенциарной, но и всей правоохранительной системы.
Список использованной литературы
1 В 1899 г. в Москве была открыта первая в России казенная школа тюремных надзирательниц, хотя и не оказавшая, на наш взгляд, заметного системного влияния на отечественную пенитенциарную систему и подготовившая за 11 лет своего существования лишь 58 надзирательниц, но по праву ставшая родоначальником сложившейся впоследствии отечественной системы подготовки пенитенциарного персонала. См. подробнее: Волошин Д. В. Становление и развитие дополнительного профессионального образования сотрудников пенитенциарной системы России: историко-педагогические аспекты : монография. Томск, 2006.
2 До указанной даты вопрос об организации специальных образовательных учреждений по профессиональной подготовке пенитенциарного персонала поднимался в 1870 г. на Национальном пенитенциарном конгрессе в Цинциннати (США). См.: Обзор преобразований по тюремной части при новых законодательных установлениях (1906-1912) // Тюрем. вестн. 1912. № 10. С. 1597.
3 См.: Второй международный тюремный конгресс (Стокгольм, авг. 1878 г.) / сост. Э. И. Мишле. СПб., 1878. С. 85-89.
4 Там же. С. 59.
5 Там же. С. 58.
6 Таганцев Н. С. Русское уголовное право: лекции: Часть общая: в 2 т. Т. 2 / сост. и отв. ред. Н. И. Загородни-ков. М., 1994. С. 252.
7 См.: Опыт систематических чтений по тюрьмоведению при Главном тюремном управлении // Тюрем. вестн. 1912. № 6-7. С. 1205-1206.
8 Введение к Отчету по Главному тюремному управлению за 1910 г. // Там же. № 5. С. 6.
9 См.: Там же. С. 3.
10 См.: Опыт систематических чтений по тюрьмоведению при Главном тюремном управлении.
11 См.: Тюремный вестник. 1913. № 6-7. С. 900.
Статья рекомендована к опубликованию научно-экспертным советом академии, протокол от 25 апреля 2014 г. № 4.
