CC BY
157
8.12. РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ НОРМЫ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА, ПРЕДУСМАТРИВАЮЩЕЙ УБИЙСТВО В СОСТОЯНИИ АФФЕКТА
Дроздова Елена Анатольевна, канд. юрид. наук. Должность: Научный сотрудник. Место работы: НИИ ФСИН России. Подразделение: НИЦ-3. E-mail: [email protected]
Ступницкий Александр Иванович, канд. социол. наук, доцент. Должность: декан. Место работы: Белгородский университет кооперации, экономики и права. Филиал: Ставропольский институт кооперации. Подразделение: факультет второго высшего образования.
Аннотация: В статье подробно рассматривается исторический аспект развития нормы уголовного законодательства предусматривающей ответственность за убийство в состоянии аффекта. Ретроспективный анализ дает наиболее полное представление эволюции рассматриваемой нормы. Делаются выводы относительно совершенствования нормы и ее недостатков в действующем Уголовном кодексе.
Ключевые слова: убийство в состоянии аффекта, причинение смерти.
THE RETROSPECTIVE ANALYSIS OF THE REGULATION OF
THE PENAL LEGISLATION PROVIDING MURDER IN THE HEAT OF PASSION
Drozdova Elena Anatolievna, PhD at law. Position: Researcher. Place of employment: research Institute of FPS Russia. Department: SIC-3. E-mail: [email protected] Stupnitsky Alexander Ivanovich, PhD in Sociology, associate professor. Position: Dean. Place of employment: Belgorod institute of cooperation, economics and law. Branch: Stavropol institute of cooperation. Department: Second Higher Education Faculty.
Annotation: In article the historical aspect of development of regulation in the penal legislation providing responsibility for murder in the heat of passion in detail is considered. The retrospective analysis gives the most complete idea to evolution of the considered regulation. Conclusions concerning improvement of regulation and its shortcomings of the existing Criminal code are drawn. Keywords: murder in the heat of passion, causing death.
В процессе формирования законодательства, в то том числе и уголовного, норма устанавливающая наказание за причинение смерти в состоянии аффекта постоянно видоизменялась.
Так, впервые об этом преступлении речь идет в Русской Правде, посредством разделения на виды убийств, например «убийство на пиру», «в разбое».
Статьей 19 предусматривалось ответственность за убийство «в обиду» [1]. Обидой признавалось ответное действие на противоправное действие потерпевшего (жертвы). Интересным фактом являлось, что, что если причинение смерти было совершено в ответ на обиду, то наказание не наступало [1].
По другой исторической версии, упоминание сильного душевного волнения появилось лишь в Кормчей [2].
Примером выделения состояния аффекта в древнерусском уголовном является исследование В.Е. Руба-ник [3].
Следующий этап в становлении нормы об убийстве в состоянии аффекта, совпавшим с образованием русского централизованного государства после освобождения от татаро-монгольского ига, связан с принятием Судебника 1497 г., а именно «Запись о душегубстве». Данное норма была очень схожей с нормой, действующей в Уголовном кодексе Российской Федерации «убийство в состоянии аффекта» [4].
В более позднем источнике - Соборном Уложении 1649 г. - материальный подход Русской Правды, при котором преступно только то, что причиняет обиду и вред, преобразовывается в формальный взгляд на преступление, что было свойственно развитому законодательству Византии, по которому всякое преступное деяние есть нарушение закона. Уложение подразделяет преступления против жизни на умышленные, неосторожные и случайные, относя убийства в аффекте к категории неосторожных [5]. При этом была оговорка в отношении социального положения убийцы, оно учитывалось при назначении наказания.
Вместе с тем, если убийство в состоянии аффекта совершалось мечом или иным оружием, то оно считалось умышленным деянием, а не по неосторожности [6].
Следующим нормативным актом, упоминающим причинение смерти в состоянии сильного душевного волнения, следует назвать Артикул воинский Петра I. Артикул содержал нормы об ответственности за различные виды убийства - умышленные и неосторожные, простое и квалифицированное (убийство по найму, из корысти (арт. 161), родителей, «дитя во младенчестве» (арт. 163), путем отравления (арт. 162), на дуэли). При этом убийство в состоянии аффекта не предусматривалось. Вместе с тем Артикул 152 предусматривал случай, когда виновный в состоянии крайнего возбуждения наносил оскорбление лицу, но в отличие от нормы Русской Правды в нем отсутствовало указание на провоцирующие факторы.
Ст. 134 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. предусматривались смягчающие обстоятельства которые можно охарактеризовать как виктимологическое поведение потерпевшего. Кроме того, употреблялись термины «раздражение» и «запальчивость», обозначающие такое нервное состояние, при котором сознание уступает внешнему воздействию, чувство берет верх над разумом, решимость действовать наступает быстро, под влиянием со стороны жертвы [7].
И.Я. Фойницкий, трактуя данную норму, подчеркивал, что такое убийство в запальчивости и раздражении независимо от причин, его вызвавших, влечет понижение наказания, особенно, если это состояние вызвано насильственными действиями или тяжким оскорблением со стороны убитого [8].
В 1881 г. была начата разработка проекта нового Уголовного Уложения, в котором значительную роль сыграл выдающийся русский юрист Н.С. Таганцев. К моменту его принятия термины «запальчивость» и «раздражение», утратили актуальность и были заменены на понятие «сильное душевное волнение». Однако этот термин довольно долгое время оставался скорее бытовым и его содержание толковалось в духе общекультурных представлений того времени [9].
В последующей редакции Уголовного Уложения (1903 г.), в ст. 39 предусматривалось признание невиновности в случае совершения лицом посягательства, когда оно не могло понимать сущность своих действий или руководить ими вследствие расстройства душев-
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА УБИЙСТВО В СОСТОЯНИИ АФФЕКТА
Дроздова Е.А. Кудряшов О.В.
ной деятельности, бессознательного состояния, или же умственного не развития, закрепив, таким образом, понятие невменяемости [10]. В качестве обстоятельства, исключающего вменяемость, рассматривался и патологический аффект. Кроме того, в ч. 1 ст. 458 вместо понятий «запальчивость» и «раздражение» было представлено понятие сильного душевного волнения, а в ч. 2 вводилась понятие противозаконного насилия. Так же следует отметить особенность диспозиции ч.1 ст. 458 Уголовного Уложения - отсутствие указания на провокацию со стороны потерпевшего.
В качестве условия, необходимого для смягчения наказания за убийство в сильном душевном волнении, выступало такое обстоятельство, при котором возникшее намерение и его реализация связаны единым душевным порывом, овладевшим интеллектом и волей виновного. Для правильного применения закона, выясняя причины аффектированного состояния, следовало учитывать личностные особенности преступника, его восприимчивость и ситуацию совершения преступления. К сожалению, указанная норма так и не была введена в действие, при том, что ее законодательная конструкция не потеряли своей актуальности и в настоящее время.
Октябрьский переворот 1917 г. «отбросил» Россию на несколько десятилетий назад, в том числе и в области совершенствования уголовного законодательства. Ненависть к «проклятому прошлому» затмила здравомыслие и привела к тотальному уничтожению все того, что напоминало о монархии и свергнутом строе, без учета критериев полезности и рациональности.
В Декретах 1917-1919 гг. Советского государства состояние аффекта, как смягчающее обстоятельство, не упоминалось, не предусматривались и составы преступлений, совершаемые в состоянии аффекта, что не удивительно, поскольку в этот период социалистическое уголовное законодательство вообще не имело точных норм о преступлениях против личности и имущества [11].
Первое упоминание о состоянии сильного душевного волнения в советских источника появилось в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г. Так, в п. 3 ст. 12 говорилось, что совершение деяния в запальчивости необходимо учитывать при определении меры наказания. Такое состояние преступника расценивалось как смягчающее обстоятельство [12].
В первом советском Уголовном кодексе 1922 г., в ст. 25 Общей части воспроизводилось применение термина «запальчивость» в том же виде, что и в Руководящих началах. Неконкретность этого термина способствовала неправильному его применению при квалификации преступлений. С принятием Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 г законодатель отказался от термина «запальчивость»[13].
Принятый 22 ноября 1926 г. Уголовный кодекс РСФСР, в п. «д» ст. 48 текстуально воспроизвел соответствующее положение ст. 32 Основных начал, относя сильное душевное волнение к смягчающим вину обстоятельствам, при этом ссылка на провоцирующее поведение потерпевшего отсутствовала и к причинам, вызывающим сильное душевное волнение, могли быть отнесены самые разнообразные явления.
Совершение убийства в состоянии физиологического аффекта предусматривалось в ст. 138. Новацией в этой норме послужил признак «внезапности» возник-
новения сильного душевного волнения. Комментарии к УК РСФСР 1926 г. указывали, что данный признак исключает случаи, когда преступление совершается не непосредственно в момент конфликтной ситуации, а спустя некоторое время. Приверженцами такой точки зрения выступали А.А. Пионтковский и А.А. Жижелен-ко [14].
Другие криминалисты, например, А.Б. Вроблевский и Б.С. Утевский считали, что ст. 138 может применяться даже, если убийство было задумано в спокойном состоянии [15]. Необходимо отметить, дискуссия по этому вопросу не утихает до сих пор.
В 1958 г. вступили в действие Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик, где в Ст. 33 одним из обстоятельств смягчающих наказание было прописано сильное душевное волнении, которое спровоцировано потерпевшей стороной. Дальнейшее развитие законодательство об убийстве в состоянии аффекта получило в Уголовном кодексе РСФСР 1960 г. В соответствии с ним смягчающим обстоятельством являлся лишь тот аффект, который спровоцирован неправомерными действиями потерпевшего (п. 5 ст. 38 УК РСФСР), в случае иных обстоятельств не указанных в норме, аффект не был признан [16].
Действующий УК РФ 1996 г. конкретизировал норму об ответственности за убийство рассматриваемого вида. Исключив «сильное душевное волнение», которое перестало быть обстоятельством смягчающим наказание, при этом заменив указанное обстоятельство на термин противоправность поведения или аморальность потерпевшего (п. «з» ч. 1 ст. 61).
Редакция ст. 107 УК РФ была усовершенствована, в которой описаны все признаки аффекта, что повлекло более корректное применение рассматриваемой нормы [17].
Однако ст. 107 вызвала массу нареканий в юридической литературе, поскольку закон не раскрывал понятия «аффект», это оценочное понятие, допускающее различные толкования нормы. Так, Б.В. Сидоров считал обязательным закрепить в законе понятие «аффект». Его точка зрения обосновывалась тем, что неточное и достаточно вольное толкование психологического термина затрудняет правоприменительную практику, ведет к ошибкам квалификации содеянного [18].
Ст. 107 УК РФ, в отличие от ст. 104 УК РСФСР содержит вторую часть, где речь идет об причинение смерти двух или более лиц, что позволяет сделать вывод о расширении рамок применения ст. 107 УК РФ.
Проведя анализ изменений, вносимых в рассматриваемую статью УК РФ, отметим, что эти изменения касались санкций, диспозиция же нормы остается неизменной с 1996 г. по настоящее время.
На основании проведенного ретроспективного анализа можно придти к следующим выводам:
1. Законодательное закрепление нормы об ответственности за убийство, совершенное в состоянии аффекта, прошло долгий исторический путь от убийства в обиду до включения понятия «аффект». Представляется, что это было сделано, в связи с необходимыми реалиями уголовной политики, а также необходимости учитывать виктимологическое поведение потерпевших.
2. Действующий УК РФ предусматривает аффект как особое эмоциональное состояние виновного в момент совершения преступления, являющееся основанием для смягчения ответственности. Ранее это состояние
обозначалось, как «запальчивость», «раздражение», «сильное душевное волнение», объясняется это уровнем развития юридического языка определенного исторического этапа, а также с развитием научных знаний, в том числе психологических.
3. Круг лиц, которые могли быть признаны потерпевшими в соответствии с рассматриваемой нормой, ни в дореволюционном уголовном законодательстве, ни в советском, вплоть до 1960 г., не ограничивался. Это означает, что насилие и противоправные действия потерпевшего могли быть направлены и на самого виновного, и на его близких, и на любых других лиц.
Список литературы:
1. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 1. Законодательство Древней Руси. М., 1984. С. 48.
2. Развитие русского права в XV - первой половине XVII в. / отв. ред. В. С. Нерсесянц. М.: Наука, 1986. С. 159.
3. Рубаник В. Е. Государство, право и суд в Киевской Руси: историко-юридический очерк - М.: Юрлитинформ, 2013. С. 171-172.
4. Кабурнеев Э.В. Развитие законодательства об ответственности за убийство // Журнал российского права. 2008. №7. С. 100.
5. Эклога (XVII, 47,48). С. 72-73.
6. Сидоркин А.И. Определение наказания за преступления против жизни и здоровья в соборном уложении 1649 года // Российский юридический журнал. 2005. № 3. С. 139-142.
7. Брокгауз Ф.А. Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. С.-Пб., 1894. Т. 12. С. 256.
8. Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личные и имущественные. Петроград, 1916.
9. Шишков С. Установление «внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта)» // Законность. 2002. № 11. С. 25.
10. Трахтерова В.С. Вменяемость и невменяемость в уголовном праве. Харьков, 1992. С.32-33.
11. Герцензон А.А., Грингауз Ш.С., Дурманов Н.Д., Исаев М.М., Утевский Б.С. История советского государства и права 1917-1947. М., 1948. С. 236.
12. Сборник документов по истории Уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917-1952 гг. М., 1953. С. 59.
13. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. С. 205.
Жижиленко А.А. Преступления против личности. М.; Л., 1927.С. 27; Пионтковский А.А. Советское уголовное право. Особенная часть. М.; Л., 1928. Т.2. С. 354.
14. Вроблевский А.Б., Утевский Б.С. Уголовный кодекс. Комментарий (2-е издание, значительно дополненное и переработанное). М.: Изд-во НКВД, 1928. С. 168-172.
15. Александрова О.С. Понятие убийства, совершенного в состоянии аффекта, в источниках уголовного права советского периода // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - 2011. № 1 (7). С. 25.
16. Кокорин П.А. Убийство, совершенное в состоянии аффекта (случай из практики) // Сибирский юридический вестник. 2005. № 3. С. 64-65.
17. Шарьюрова Ю.Б. Ответственность за преступления, совершенные в состоянии аффекта. Исторический аспект // Пробелы в российском законодательстве. 2011. № 5. С. 169.
18. Сидоров Б.В. Аффект. Его уголовно-правовое и криминалистическое значение. Социально-психологическое и правовое исследование - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1978. С. 41.
Рецензия
на статью научного сотрудника НИЦ-3 ФКУ НИИ ФСИН России, кандидата юридических наук Дроздовой Е.А., декана факультета второго высшего образования Ставропольского института кооперации (филиал) Белгородского университета кооперации, экономики и права, кандидата социологических наук, доцента Ступницкого А.И. «Ретроспективный анализ нормы уголовного законодательства, предусматривающей убийство в состоянии аффекта»
Рецензируемая статья связана с историческим экскурсом и эволюцией нормы предусматривающей ответственность за убийство в состоянии аффекта.
Авторы подробно расписывают возникновение рассматриваемого преступления от Русской Правды, где посредством разделения на виды убийств, например «убийство на пиру», «в разбое» было положено начало формирования «убийства в состоянии аффекта», до действующего Уголовного кодекса Российской Федерации.
Ретроспективный анализ проведен качественно, стиль изложения доступный и понятный.
В завершении статьи Дроздова Е.А. и Ступницкий А.И. делают весьма любопытные выводы, так авторы считают, что законодательное закрепление нормы об ответственности за убийство, совершенное в состоянии аффекта, прошло долгий исторический путь от убийства в обиду до включения понятия «аффект». Представляется, что это было сделано, в связи с необходимыми реалиями уголовной политики, а также необходимости учитывать виктимо-логическое поведение потерпевших. Действующий УК РФ предусматривает аффект как особое эмоциональное состояние виновного в момент совершения преступления, являющееся основанием для смягчения ответственности. Ранее это состояние обозначалось, как «запальчивость», «раздражение», «сильное душевное волнение», объясняется это уровнем развития юридического языка определенного исторического этапа, а также с развитием научных знаний, в том числе психологических. Круг лиц, которые могли быть признаны потерпевшими в соответствии с рассматриваемой нормой, ни в дореволюционном уголовном законодательстве, ни в советском, вплоть до 1960 г., не ограничивался. Это означает, что насилие и противоправные действия потерпевшего могли быть направлены и на самого виновного, и на его близких, и на любых других лиц.
Статья проверена системой антиплагиат и оригинальность текста составляет 81,17 процентов.
Вывод: статья Дроздовой Е.А., Ступницкого А.И. может быть рекомендована к опубликованию в журнале «Пробелы в российском законодательстве».
Главный научный сотрудник НИЦ-1 ФКУ НИИ ФСИН России, доктор экономических наук, профессор М.Н. Козин
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста - 81,17%
