CC BY
487
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 9 (190). Право. Вып. 23. С. 70-73.
О. И. Куленко
эволюция развития уголовной ответственности за преступления, совершаемые в состоянии аффекта
Рассматриваются основные этапы развития законодательства, предусматривающего уголовную ответственность за преступления, совершаемые в состоянии аффекта.
Ключевые слова: уголовная ответственность, аффект, преступление, эволюция развития.
Теоретическое обоснование правовых основ квалификации преступлений, совершенных в состоянии аффекта, непосредственно связано с проблемой свободы воли человека. Ее решением ученые занимались на протяжении многих столетий, однако до настоящего времени она остается дискуссионной. В современных условиях главная политико-правовая задача России заключается в ее развитии как свободного, демократического государства, основными ценностями которого являются законность, справедливость, свобода воли и волеизъявления граждан1. Вместе с тем в волевом поведении человека есть элементы и бессознательного, имеющие правовое значение только в тех случаях и в тех пределах, в каких поддаются возможному контролю со стороны сознания и воли лица, сохраняют потенцию в надлежащий момент быть осознанными. Именно в этих пределах и возможна юридическая ответственность человека за свои действия.
Проблема аффектированного поведения человека, в том числе преступного, многогранна. Она включает в себя широкий круг философских, социально-психологических, криминологических, уголовно-правовых и исторических вопросов. На уровне каждого из них аффектированное преступное поведение характеризуется как самостоятельный феномен.
Науке уголовного права термин «аффект»
2
известен достаточно давно , однако законодательное воплощение его осуществилось значительно позже. При этом законодатель неизменно и во все времена снисходительно относился к лицам, потерявшим власть над собой, над своими действиями под влиянием обстоятельств или, говоря современным юридическим языком Уголовного кодекса РФ, «в силу несоответствия своих психофизических качеств требованиям экстремальных условий и нервно-психическим перегрузкам» (ч. 2 ст. 28 УК РФ). Воспоминания о пережитом, тяга к импульсивному действию
без учета последствий, готовность к паническому отказу от борьбы, утрата чувства ценности жизни давали судье вполне достаточный опыт для того, чтобы делать выводы на основе здравого смысла.
Формирование российского законодательства
об ответственности за преступления, совершенные в состоянии физиологического аффекта, вызванного неправомерными действиями потерпевшего, и дальнейшая разработка этого вопроса осуществлялись еще в ХГУ-ХУ вв.
Русская Правда, являющаяся одним из древних памятников русского права, содержала в себе первое упоминания об убийстве в состоянии аффекта. Преступление по Русской Правде определялось не как нарушение закона или княжеской воли, а как «обида», то есть причинение морального или материального ущерба лицу или группе лиц3. Объектами преступления были личность и имущество. К смягчающим обстоятельствам при совершении преступления закон относил опьянение преступника4. По нормам Русской Правды преступником могло быть только лицо, обладающее свободной волей и сознанием. При совершении правонарушений дееспособными лицами в каждом отдельном случае требовалось присутствие осознания ими неправоты своих действий. В свою очередь, для «бытия преступления» необходимым элементом считалась «злая воля деятеля»5.
Русской Правдой предусматривалось, что сознание и воля «деятеля» могут быть временно парализованы, вследствие чего деяние теряет свой преступный характер. Это и есть так называемое состояние аффекта. «Если кто ударит другого ботогом... а оскорбленный, не стерпевши того, ткнет мечом, то вины ему в этом нет». Такое состояние отличалось от состояния необходимой обороны. Отмечалось, что последняя предупреждает преступное нападение, а в первом случае (в состоянии аффекта) карается уже совершенное преступное посягательство6.
Впервые преступления, совершенные по внезапно возникшему побуждению, совершенные «в запальчивости или раздражении» были предусмотрены Уголовным уложением 1845 г. По общему правилу «обстоятельствами, в большей или меньшей степени уменьшающими вину преступника, а вместе и строгость следующего за ней наказания, признавались: если преступление было учинено вследствие сильного раздражения, произведенного обидами, оскорблениями или иными поступками лица, коему он сделал или попустился сделать зло»7. Под раздражением согласно Уложению понималось такое состояние человека, когда он «весь придается этому душевному порыву, не чувствует в себе достаточно силы, чтобы овладеть собою»8. Если первоначально для смягчения наказания законодатель называл провокацию со стороны потерпевшего, то в дальнейшей редакции Уложения смягчение наказания наступало независимо от обстоятельств, вызвавших раздражение и преступное поведение виновного. Умысел по Уложению 1845 г. подразделялся на: а) умысел с заранее обдуманным намерением; б) умысел с внезапным побуждением, непредумышленный.
При назначении наказания не учитывалось, «обрушивалась ли досада или месть лица на того, кто возбудил это раздражение. или объектом преступления было лицо, нисколько не при-частное»9. Н. С. Таганцев по этому поводу указывал на то, что при убийстве не придавалось значения провокации со стороны пострадавшего и что наказание за преступление при данных обстоятельствах должно быть менее строгим. Он писал, что «провокация должна быть признана не только при обиде, нанесенной непосредственно виновнику убийства, но даже с еще большим правом, при оскорблении, нанесенном лицу близкому»10. В этой связи им была предложена новая формулировка соответствующей статьи Уложения: «если виновник преступления без всякого с его стороны повода приведен был убитым в раздражение и гнев дурным обращением с ним, с лицами, ему близкими, или же нанесением ему и особенно близким ему лицам тяжкой обиды, вследствие чего он немедленно приступил к совершению преступного действия, то он подвергается такому-то наказанию»11. В редакции Уголовного уложения 1903 г. данная формулировка была учтена законодателем, определившим в ст. 458 и 470 условия, при которых аффект может считаться обстоятельством, смягчающим
уголовную ответственность. Так, в ч. 2 ст. 458 Уложения указывалось, что виновный за убийство под влиянием сильного душевного волнения может привлекаться к ответственности только в том случае, если его «душевное состояние вызвано противозаконным насилием над личностью или тяжким оскорблением со стороны 12
потерпевшего» , не ограничивая при этом круг лиц, посягательство на которых служило бы основанием для значительного уменьшения ответственности. Частью 1 ст. 458 Уложения вместо понятия запальчивости и раздражения было введено понятие «сильного душевного волнения», а также был снижен максимальный срок наказания каторгой с двенадцати до восьми лет.
В июне 1922 г. был введен в действие Уголовный кодекс РСФСР, диспозиция ст. 144 которого была сформулирована так: «Умышленное убийство под влиянием сильного душевного волнения, вызванного противозаконным насилием или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего.». Общепринятым было суждение
о том, что «сам факт волнения, хоты бы и силь-
13
ного, не должен смягчать ответственности» .
В ноябре 1926 г. ВЦИК принял новый Уголовный кодекс РСФСР, который в основе своей повторил УК РСФСР 1922 г. Он не внес существенных изменений и в диспозицию ст. 138 УК РСФСР, предусматривающей убийство в состоянии сильного душевного волнения. Изменению подверглась лишь санкция данной нормы, в которой срок лишения свободы был увеличен с трех до пяти лет. Ст. 144 УК РСФСР 1926 г. предусматривала пониженную ответственность за легкое телесное повреждение, совершенное виновным в состоянии аффекта, что вызывало серьезные трудности на практике. В этой связи Пленум Верховного Суда РСФСР в постановлении от 7 марта 1927 г. вынужден был дать ряд разъяснений. В частности, в нем отмечалось, что, «исходя из того, что ст. 144 УК РСФСР 1926 г. предусматривает легкое телесное повреждение, нанесенное под влиянием внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего, а нанесение тяжкого телесного повреждения при тех же условиях не предусмотрено специально Уголовным кодексом, а ст. 142, предусматривающая нанесение тяжких телесных повреждений, опасных для жизни, специально не выделяет случаев нанесения этих повреждений, при наличии указанных
в ст. 144 условий, впредь до издания специального закона, при определении меры социальной защиты за нанесение тяжкого телесного повреждения под влиянием внезапно возникшего душевного волнения, вызванного насилием или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего, суд должен руководствоваться пределами санкции, предусмотренной ч. 1 ст. 143»14. В этой связи важно отметить, что в п. «д» ст. 48 УК РСФСР 1926 г. смягчающим обстоятельством называлось состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения без указания на противоправный характер действий со стороны потерпевшего лица. Такая формулировка была изменена лишь п. 4 ст. 33 Основ уголовного законодательства СССР и союзных республик 1958 г., в котором содержалось указание не только на наличие у виновного лица состояния аффекта, но и на обусловленность данного обстоятельства неправомерностью действий потерпевшего.
Следует отметить, что вопрос о том, может ли состояние аффекта у виновного лица вне связи с неправомерностью действий со стороны потерпевшего быть обстоятельством, характеризующим деяние как менее опасное с точки зрения уголовного права, был некоторое время дискуссионным в правовой литературе. Так, некоторыми учеными была высказана точка зрения, согласно которой сам факт наличия аффекта независимо от причин, его вызвавших, должен быть основанием к снижению ответственности. К примеру, М. Д. Шаргородский считал, что «требование провокации вряд ли является основательным. В состоянии аффекта человек не может полностью отвечать за свои поступки как за умышленные, просто в результате того состояния, в котором он находится, именно это должно явиться основанием для снижения меры наказания»15. Сторонник другой точки зрения А. А. Жижиленко справедливо писал: «Одного аффекта, то есть сильного душевного волнения, еще недостаточно для признания убийства привилегированным; требуется еще, чтобы была налицо провокация, то есть известные агрессивные действия со стороны потерпевшего. Эта провокация должна выражаться или в насилии, или в тяжком оскорблении со стороны потерпевшего. »16.
Ст. 104 УК РСФСР 1960 г. закрепляла положение о том, что умышленное убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием или
тяжким оскорблением со стороны потерпевшего, а равно вызванного иными противозаконными действиями потерпевшего, если эти действия повлекли или могли повлечь тяжкие последствия для виновного или его близких, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет или исправительными работами на срок до двух лет.
В данном контексте состояние сильного душевного волнения, вызванного неправомерными действиями потерпевшего, имело два значения: во-первых, данное обстоятельство было закреплено в специальных нормах, влияющих на квалификацию деяния (ст. 104, 110 УК РСФСР) и, во-вторых, в качестве смягчающего ответственность обстоятельства учитывалось при назначении наказания (п. 5 ст. 38 УК РСФСР).
Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. в круг обстоятельств, которые могли быть основанием для установления состояния аффекта, помимо насилия и тяжкого оскорбления включил и иные противозаконные действия потерпевшего, если эти действия повлекли или могли повлечь тяжкие последствия для виновного или его близких. Если внезапно возникшее сильное душевное волнение было вызвано иными обстоятельствами, оно не могло рассматриваться обязательным признаком субъективной стороны убийства, тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения, совершенных в состоянии аффекта.
Ныне действующий Уголовный кодекс РФ устанавливает уголовную ответственность за убийство в состоянии аффекта (ст. 107 УК РФ) и причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 113 УК РФ). Уголовный закон расширил круг обстоятельств, могущих быть основанием для установления состояния аффекта. В частности, для признания в действиях виновного смягчающих уголовную ответственность обстоятельств достаточно противоправных и даже аморальных действий (бездействия) потерпевшего. Если же такие действия потерпевшего вызвали у виновного «внезапно возникшее сильное душевное волнение», то его действия следует квалифицировать как совершенные в состоянии аффекта. В качестве повода для возникновения состояния аффекта названа длительная психотравмирующая ситуация, возникшая в связи с систематическим противоправным поведением потерпевшего. В ч. 2 ст. 107 УК РФ предусмотрено убийство двух или более лиц в состоянии аффекта; снижено по сравнению с прежним законодательством
наказание за убийство в состоянии аффекта с пяти до трех лет. Наказание до пяти лет лишения свободы устанавливается лишь за убийство двух и более лиц.
Необходимо отметить, что в ч. 1 ст. 107 УК РФ и ст. 113 УК РФ не идет речь о близких виновного и о самом виновном, как это было в ранее действовавших уголовных кодексах. Таким образом, противоправное и аморальное поведение потерпевшего может быть направлено не только на виновного, но и на других лиц, что является совершенно оправданным, поскольку многие люди способны чувствовать боль другого человека, испытывать чувства сострадания и справедливости.
В соответствии с действующим Уголовным кодексом РФ состояние сильного душевного волнения (аффекта) включено законодателем непосредственно в составы конкретных преступлений (ст. 107, 113 УК РФ) и влияет на квалификацию. В качестве общего, смягчающего ответственность обстоятельства, учитываемого при назначении наказания, законодатель выделяет только противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для совершения преступления, без указания на состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения, как это было в ранее действовавших кодексах. В Общей части УК РФ речь идет только о противоправном поведении потерпевшего, которое не всегда может вызвать состояние аффекта у виновного лица, да и сам по себе аффект вовсе не обязательно становится причиной правонарушения.
Таким образом, по сравнению с прежним законодательством в соответствующих нормах действующего Уголовного кодекса РФ, посвященных преступлениям, совершенным в состоянии аффекта, имеется ряд моментов, улучшающих содержание признаков указанных составов пре-
ступлений. В частности, введено понятие аффекта, расширен круг лиц, против которых может быть направлено противоправное поведение потерпевшего, отсутствует указание на то, что действия потерпевшего «повлекли или могли повлечь тяжкие последствия для виновного или его близких», т. е. рамки применения ст. 107, 113 УК РФ законодателем расширены.
Примечания
1 См.: Путин, В. В. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации: Текст выступления Президента РФ В. В. Путина перед депутатами Федерального Собрания в Кремле 25 апреля 2005 г. // Рос. газ. 2005. 26 апр.
2 См., напр.: Таганцев, Н. С. Свод законов уголовных. Ч. 1. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. Спб., 1885.
3 См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924-1977. С. 189.
4 См.: Собрание кодексов РСФСР. М., 1941.
5 См.: Алексеев, Ю. Г. Псковская Судная Грамота и ее время: развитие феодальных отношений на Руси в XIV-XV вв. М., 1980. С. 56.
6 Там же. С. 57.
7 Таганцев, Н. С. У каз. соч. С. 58.
8 Его же. Преступление против жизни по русскому праву. СПб., 1870. С. 420.
9 Там же. С. 421.
10 Там же. С. 446-447.
11 Там же. С. 447.
12 Его же. Уголовное уложение 1903 г. СПб., 1904. С. 616.
13 Познышев, С. В. Очерк основных начал науки уголовного права. Часть особенная. М., 1923. С. 9.
14 Судебная практика. 1927. № 5. С. 11.
15 Шаргородский, М. Д. Преступления против жизни и здоровья. М., 1947. С. 214.
16Жижиленко, А. А. Преступления против личности. М., 1927. С. 25-26.
