РЕТРОСПЕКТИВА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕХНИЧЕСКИХ СРЕДСТВ ОПЕРАТИВНО-РАЗЫСКНОГО НАЗНАЧЕНИЯ ПРИ РАСКРЫТИИ И РАССЛЕДОВАНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В РОССИИ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.102

ББК 67.410.212 DOI 10.25724/VAMVD.GABC

А. В. Австрийское

РЕТРОСПЕКТИВА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕХНИЧЕСКИХ СРЕДСТВ

ОПЕРАТИВНО-РАЗЫСКНОГО НАЗНАЧЕНИЯ

ПРИ РАСКРЫТИИ И РАССЛЕДОВАНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В РОССИИ

В статье осуществлен историко-правовой анализ практики использования оперативными подразделениями полиции технических средств в процессе борьбы с преступностью в различные эпохи развития российского общества. Рассматривая деятельность по раскрытию и расследованию преступлений как искусство уголовного сыска, автор констатирует, что в основе этого вида деятельности лежит умение познавать не столько явные, сколько скрытые от лишних людей явления и процессы с использованием любых достижений научно-технического прогресса. Отмечается, что выбор конкретного вида технического средства и варианта его использования в оперативно-разыскной деятельности и уголовном судопроизводстве органически связан с историей становления и развития правоохранительной деятельности в России. Автором также рассмотрена практика использования технических средств в оперативной работе специализированных государственных органов, осуществляющих борьбу с преступностью в дореволюционный и послереволюционный периоды. Подробно освещено становление системы специальных технических служб в советское время. В статье раскрыты основы современной нормативной правовой базы, регулирующей вопросы оборота технических средств в оперативно-разыскной деятельности органов внутренних дел.

Ключевые слова: искусство раскрытия преступлений, оперативно-разыскная деятельность, оперативно-разыскные мероприятия, криминалистическая техника, специальные технические средства, предназначенные для негласного получения информации.

A. V. Avstriyskov

RETROSPECTIVE USE OF TECHNICAL MEANS

OF OPERATIONAL-INVESTIGATIVE PURPOSES

IN THE DISCLOSURE AND INVESTIGATION OF CRIMES IN RUSSIA

The article provides a historical and legal analysis of the practice of using technical equipment by operational police units in the process of fighting crime in various epochs of the development of Russian society. Considering the activity of disclosing and investigating crimes as the art of criminal investigation, the author states that the basis of this type of activity is the ability to learn not only obvious, but also hidden from unnecessary people phenomena and processes, using any achievements of scientific and technical progress. It is noted that the choice of a specific type of technical means and the option of its use in operational investigative activities and criminal justice is organically linked with the historical periods of the formation and development of law enforcement in Russia. The author has also considered the practice of using technical means in the operational work of specialized state bodies engaged in the fight against crime in the pre-revolutionary and post-revolutionary periods of Russia's development. The development of the system of special technical services during the Soviet era is described in detail. The article also discloses the basics of the modern regulatory framework governing the circulation of technical equipment in the operational investigative activities of the bodies of internal affairs.

Key words: the art of solving crimes, operational investigative activities, operational investigative measures, forensic technology, special technical tools designed for surreptitious obtaining of information.

«Раскрытие совершаемых при разнообразнейших условиях современной жизни преступлений, разоблачение истинного характера случающихся изо дня в день и нередко загадочных происшествий является деятельностью, требующей прежде

всего того практического навыка и особого умения в применении различных средств, способов и приемов, совокупность которых является искусством раскрытия преступлений или искусством уголовного сыска» [1, с. 8]. Несмотря на то что этому вы-

казыванию В. И. Лебедева уже более 110 лет, оно не теряет актуальности.

Искусство раскрытия преступлений, уголовного сыска позволяет постичь не только явные, но и неочевидные явления, процессы на основе комплекса достижений научно-технического мира. В практической деятельности совершенствование применения различных технических средств не только способствует наиболее эффективному противодействию преступлениям и их раскрытию, но и расширяет кругозор оперативных сотрудников.

Постепенно борьба с преступлениями, в которых используются силы, средства и методы оперативно-разыскной деятельности, приобретает компетентно сформулированный характер противостояния двух сторон. Основополагающим смыслом при этом обладают субъективные качества сыщика, его техническая оснащенность.

Совершенствование материально-технического обеспечения правоохранительных органов в части эффективного противостояния развивающейся преступности вызывало интерес как в научных кругах, так и в общественных институтах и практической деятельности различных правоохранительных ведомств. Это обусловлено тем, что, во-первых, инновационное обновление технического состояния приводит к появлению новых средств и техники, которая позволяет улучшать результаты служебной деятельности по предупреждению, раскрытию и расследованию преступлений; во-вторых, перманентно развивающаяся научная деятельность в целом порождает познание неизведанного, что дает потенциал к построению новых концепций и теорий в юридических науках в целом и в оперативно-разыскной деятельности в частности для плодотворного обеспечения безопасности общества и государства.

Мы разделяем точку зрения А. Ю. Молянова, согласно которой «анализ практики использования различных технических средств в криминалистике, а затем их приспособление к нуждам ОРД показывает, что становление и развитие специального технического обеспечения ОРД ОВД органически связано с исторически сложившимися периодами становления и развития правоохранительной деятельности и использования при этом достижений науки и техники» [2].

На протяжении противостояния официальной государственной политики России криминальным проявлениям задействовались технические средства, законность использования которых ограничивалась лишь фантазиями лиц, обращавшихся для достижения «поставленных целей» к данным средствам и опыту их применения в зарубежных странах. Естественно, что методы и приемы ра-

ционального подхода к заимствованию и обобщению зарубежного опыта наблюдались и в отечественной криминалистике. Так, в 1882 г. один из известных криминалистов Ганс Гросс (Швейцария) обладал особым воображением, чем несколько отличался от своих коллег: А. Бертильона (Франция), У. Гершеля, Г. Фолдса, Ф. Гальтона, Э. Генри (Англия). Он считал, что нужно образовывать новые внутренние и научные естественно-технические основы оперативной и следственной работы. Располагая специфическими познаниями в области теоретического и прикладного естествознания, он приблизился к выводу о том, что вряд ли присутствует какое-либо техническое или естественнонаучное достижение, которое воспрещалось бы использовать при раскрытии преступлений.

В 1902 г. один из выдающихся деятелей американской юстиции О. У. Хомс обращал внимание на появляющиеся научные новшества в области криминалистики. В частности, для определения принадлежности пуль тому или иному виду оружия он приглашал в качестве экспертов оружейников, «разбирающихся в микроскопе».

Позже, в 1919 г., в Люксембурге П. Мединже с помощью сравнительного микроскопа взялся за изучение следов на патронных гильзах. Самыми знаменитыми исследователями в этой сфере были бельгийский профессор военной школы подполковник Магле и доктор Г. де Реште, возглавлявший в 1920 г. бельгийскую школу криминологии и полицейской науки. Именно благодаря им полицейские учреждения по идентификации огнестрельного оружия приняли для своих исследований новое техническое средство — сравнительный микроскоп [3, с. 67].

Активизации деятельности отечественных криминалистов способствовали реформы, проведенные в Александром II во второй половине XIX в., особенно судебная. Противостояние российской государственной политики зарождавшимся антиимператорским настроениям, политическим движениям и радикальным направлениям, приведшим в конечном счете к мартовским событиям 1881 г. и Кровавому воскресенью, породили интерес к современному техническому оснащению сыскных подразделений России. В связи с этим по распоряжению Министра внутренних дел П. А. Столыпина в 1908 г. в России организовали специальные курсы по подготовке всех кандидатов на должность вновь учрежденных законом от 6 июля 1908 г. 89 сыскных отделений Российской империи. На этих курсах был сделан упор именно на практическую составляющую — применение достижений научно-технического прогресса, в том числе зарубежного опыта, в раскрытии и расследовании престу-

плений. Лекции читал руководитель 8-го делопроизводства Департамента полиции, осуществлявшего не только общий надзор и координацию действий сыскной полиции, но создание новых сыскных отделений и обеспечение их необходимой техникой, — В. И. Лебедев [4].

Обмен мнениями, познаниями и опытом в научно-технических достижениях по выявлению, раскрытию и расследованию преступлений отечественных ученых и иностранных специалистов способствовал росту интереса к изучаемой проблеме. Так, в 1911 г. представители полиции Российской империи в Лозанне изучили курс лекций Р. Рейсса по криминалистике для сведущих лиц. Впоследствии на основе обмена опытом в 1912 г. вышла в свет «Научная техника расследования преступлений» С. Н. Трегубова, а уже в 1915 г. на ее основе — монография «Основы уголовной техники».

При исследовании истории использования технических средств в оперативно-разыскной деятельности нужно отметить, что на большие возможности приборов фотографирования и звукозаписывающих устройств первыми указали специализированные органы государств, принимавшие участие в Первой мировой войне. Так, Е. Б. Черняк в своем произведении «Пять столетий тайной войны: из истории секретной дипломатии и разведки» приводит исторические подтверждения тому, как русские разведчики, функционирующие на территории неприятельских государств, еще в начале XX в. свободно практиковали «скрытое фотографирование лиц, с которыми встречались в своем кабинете, и даже записывание беседы на фонограф» [5, с. 389].

При анализе периода после 1917 г. можно отметить, что с первых лет существования советской милиции сложная криминогенная обстановка в России понуждала сосредотачивать все более пристальное внимание на опыте борьбы с преступностью полиции буржуазных стран, хотя некоторые «революционеры» признавали такой опыт классово чуждым [6, с. 74—81].

Приказом НКВД РСФСР от 9 июля 1918 г. № 40 в деятельность рабоче-крестьянской милиции вводились уже апробированные в царских сыскных подразделениях зарубежные методы регистрации преступников: антропометрия, дактилоскопия, фотография и словесный портрет. Позже, в мае 1922 г., в центральном аппарате советской милиции был создан научно-технический отдел управления уголовного розыска, который должен был обеспечить систематическую и эффективную работу по совершенствованию научно-технических средств, используемых в процессе выявления и раскрытия

преступлений, а также их внедрения в практику работы оперативных служб.

Именно на основе полученного опыта использования технических средств в раскрытии преступлений подразделениями уголовного розыска были заложены основы советской криминалистической науки.

С 1923 по 1926 гг. вышел в свет ряд ценных методических пособий и учебников: «Дактилоскопия как метод регистрации» В. Н. Семеновского, «Научные основания идентификации личности по пальцевым отпечаткам» Н. Е. Матвеева, «Практическое руководство к расследованию преступлений»

A. А. Якимова, «Справочный подручный альбом для работников уголовного розыска и милиции при составлении словесного портрета» В. Л. Бокариу-са, «Судебная фотография» Н. Н. Потапова.

К 1932 г. возникла разветвленная система научно-технических подразделений милиции, которые возглавлялись научно-техническим подотделом Центророзыска Главного управления рабоче-крестьянской милиции. Являясь ведущими центрами развития криминалистической науки, эти аппараты объединяли в своем составе лучших криминалистов того времени. Свою деятельность в них начинали профессора Н. Н. Потапов, А. А. Якимов, Л. М. Кубицкий. Здесь трудились такие выдающиеся ученые-криминалисты и судебные медики, как С. А. Попов, А. С. Татиев, Н. А. Матиашвили,

B. Н. Семеновский, Д. Н. Сальков и др. Консультировали работу научно-технических аппаратов известные ученые страны: профессора В. Л. Бока-риус, Руссецкий, Д. А. Крюков, К. А. Степанов, П. А. Познышев, Е. С. Брюханский, А. Е. Верховский.

Сотрудники указанных подразделений не ограничивались производством экспертиз. Вместе с оперативными работниками они часто выезжали на осмотры мест преступлений. Наряду с судебными медиками они были единственными специалистами, которые привлекались к участию в этом важном следственном действии.

В 1934 г. в Германии общественности был продемонстрирован дебютный звукозаписывающий аппарат, получивший название «магнитофон». Одновременно в советской юридической литературе начались диспуты об использовании звукозаписывающих устройств в борьбе с преступностью. Следует согласиться с А. Е. Брусиловским и М. С. Строго-вичем, считавшими, что «...проблема протокола не так проста. Для изобличения преступника лучше стенограмма, а еще лучше фонограмма» [7, с. 134].

В дальнейшем советским конструктором В. Г. Викторским в местах лишения свободы для нужд НКВД СССР был сконструирован прибор, фиксировавший телефонные разговоры с помощью

их механической записи. Стоит отметить, что обширное распространение аудиофиксации телефонных разговоров в оперативной деятельности было начато только после окончания Второй мировой войны: это оказалось необходимым для подавления зачатков антисоветских акций как на территориях бывшего СССР, так и в странах Варшавского договора.

В условиях обширной территории СССР большое значение для оперативных подразделений советской милиции имело обеспечение быстрой проверки личности задержанных преступников. Перед криминалистами встала задача разработать методику идентификации личности на расстоянии. Такая методика была предложена в книге Е. Н. Комаринца «Дактилоскопическая идентификация на расстоянии», ставшей первой работой на эту тему не только в нашей стране, но и за рубежом.

В годы Великой Отечественной войны научно-технические подразделения милиции были, по сути, единственными в стране функционирующими криминалистическими учреждениями. Исследования, которые проводились ими в тот период, носили сугубо конкретный характер, обусловленный обстановкой. Разрабатывались методики определения подлинности паспортов и их защиты от подделок, исследовались деньги и облигации, анонимные рукописи и листовки, стреляные гильзы и пули. Значительное количество работ этого времени выходило в виде пособий, руководств, информации, подлежавших обязательному использованию. Это в существенной мере обеспечивало быстрое внедрение новейших научно-технических средств и методов в повседневную деятельность милиции.

В послевоенное время исследовательская работа научно-технических подразделений советской милиции поднялась на новый организационный уровень. В 1945 г. был создан Научно-исследовательский институт криминалистики Главного управления милиции МВД СССР. Он возглавил научную и методическую работу в органах МВД, стал руководить всей сетью научно-технических подразделений. Кроме создания оригинальных и эффективных экспертных методик по исследованию вещественных доказательств, институт занимался внедрением передовых методов криминалистики в оперативно-разыскную работу. Так, не только проводилась работа по осмотру трупов на местах преступлений, исследованию огнестрельных повреждений, идентификации оружия по боеприпасам, но и развивалась система вспомогательных учетов по дактилоскопическим отпечаткам, а также система пулегильзотек. Коллекции научно-технических отделов стали дополняться сле-

дами пальцев рук и стреляными боеприпасами, изъятыми на местах нераскрытых преступлений. Это во многих случаях способствовало установлению преступников.

В 1946 г. криминалисты А. И. Винберг и А. А. Эйс-ман в научной литературе поставили вопрос о границах использования звукозаписи в уголовном процессе. Тем не менее с крайне малым распространением в то время звукозаписывающей аппаратуры данный метод регистрации информации не приобрел соответствующего применения.

На конец 1940-х — начало 1950-х гг. приходится первый период активизации работы по созданию и совершенствованию криминалистических средств и средств оперативно-разыскного назначения. Был модернизирован сравнительный микроскоп, созданный перед войной и вошедший в историю как первый отечественный криминалистический прибор (МИС-10), сконструирована универсальная репродукционная камера (УРУ-1), разработаны и внедрены в практику наборы научно-технических средств для осмотра мест преступлений: сумки и чемоданы с инструментами и материалами для поиска, фиксации и изъятия следов и иных вещественных доказательств.

Второй этап начался в 1960-е гг. В это время существенно увеличились денежные ассигнования на техническое оснащение органов внутренних дел. В центральном аппарате Министерства охраны общественного порядка РСФСР было создано Оперативно-техническое управление, чем было положено начало созданию системы специальных технических служб. Их роль в оперативно-разыскной деятельности милиции возрастала. Перед этими подразделениями была поставлена задача по развитию взаимодействия с другими службами и активизации участия в оперативной работе. Особое внимание было уделено вопросу о непосредственном участии сотрудников научно-технических подразделений советской милиции в оперативно-разыскных мероприятиях.

Научно-исследовательский институт криминалистики в составе научно-технического отдела Главного управления милиции НКВД СССР был преобразован в 1946 г. в Научно-исследовательский институт МВД СССР, что полностью отвечало потребностям практики. В настоящее время это Всероссийский научно-исследовательский институт МВД России. Новый институт развивал технико-криминалистические направления в науке, разрабатывал методику и тактику использования криминалистической техники в оперативно-разыскной деятельности органов внутренних дел. По сути, это учреждение стало научно-методическим центром по разработке различных криминалис-

тических средств, предназначенных для совершенствования не только экспертной практики, но и всей оперативно-разыскной деятельности органов охраны общественного порядка. Так, наряду с криминалистической техникой, институт предложил и внедрил в практику специальные технические средства: химические вещества для ловушек, карты с краевой перфорацией для ведения вспомогательных учетов органов милиции, камеры для негласного фотографирования документов, магнитную кисточку для опыления следов пальцев рук и др.

В 1970-х гг. была решена проблема нормативного регулирования использования негласной фото- и киносъемки, аудиозаписи, специальных химических веществ (красящих, люминесцирующих и индикаторов). Через несколько лет начался процесс комплексного регулирования отношений, связанных с использованием оперативно-технических средств. В 1979 г. была разработана первая ведомственная Инструкция по применению технических средств в оперативно-разыскной деятельности органов внутренних дел. Необходимо отметить, что в данный период происходило укрепление международных связей криминалистов научно-технических подразделений Советского Союза с коллегами из социалистических стран. В значительной мере этому способствовал криминалистический симпозиум, состоявшийся в 1962 г. в Берлине по случаю десятилетия Криминалистического института МВД ГДР. На научно-представительском мероприятии не только был осуществлен полезный обмен опытом, но и установлены личные связи криминалистов, а также намечены основные формы дальнейшего сотрудничества. Все это помогало развитию криминалистической техники и совершенствованию вариантов ее использования в оперативно-разыскной деятельности органов охраны общественного порядка. В дальнейшем технико-криминалистические симпозиумы прошли в Берлине и Варшаве (1964 г.), а затем в Волгограде (1965 г.) положили начало международным научно-представительским мероприятиям и по другим направлениям работы органов охраны общественного порядка, в том числе по проблемам рецидивной преступности (Прага, 1965 г.) и преступности несовершеннолетних (Будапешт, 1966 г.).

В 1965 г. научно-исследовательский институт милиции был реорганизован во Всесоюзный научно-исследовательский институт охраны общественного порядка. На него была возложена задача наряду с проблемами криминалистики разрабатывать вопросы оперативно-разыскной и следственной работы органов охраны общественного поряд-

ка, перевоспитания правонарушителей и обеспечения безопасности дорожного движения.

В 1983 г. для формирования и эффективного обеспечения технической политики Министерства внутренних дел был создан Всесоюзный научно-исследовательский институт специальной техники (ВНИИСТ МВД СССР), который в 1998 г. был реорганизован в научно-производственное объединение (НПО «Спецтехника и связь МВД России). Таким образом, велась целенаправленная научно-производственная работа «по созданию, внедрению, модернизации технических средств и систем, функционально ориентированных именно на решение оперативно-служебных задач органов внутренних дел, специфических по различным параметрам и не реализуемых в средствах общего назначения» [8, с. 17.].

В начале 1990-х гг. начинается третий этап развития практики применения технических средств органами внутренних дел. 19 октября 1992 г. в структуре МВД СССР были созданы специализированные подразделения оперативно-технических мероприятий. Именно на них возлагалась первостепенная задача применения специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации (далее — СТС НПИ), в процессе оперативной работы. «Сотрудники ведомства получили в свое распоряжение крайне эффективный инструментарий для документирования преступной деятельности, формирования и анализа доказательной базы. Проведение новых оперативно-технических мероприятий с использованием современных технологий позволило распутывать самые сложные преступные схемы» [9]. Кроме того, вопросы использования различных СТС НПИ стали находить отражение не только в закрытых ведомственных нормативных правовых источниках, содержащих государственную тайну, но и в законодательстве. Так, в соответствии со ст. 8 первого закона Российской Федерации от 13 марта 1992 г. № 2506-1 «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» проведение оперативно-разыскных мероприятий, затрагивающих охраняемые законом тайну переписки, телефонных и иных переговоров, телеграфных сообщений, а также право на неприкосновенность жилища, допускалось только для сбора информации о лицах, подготавливающих или покушающихся на тяжкие преступления, совершающих либо совершивших тяжкие преступления, и только с позволения прокурора (по мотивированному постановлению одного из руководителей соответствующего органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность). Похожий порядок применялся также в случаях

уклонения от уплаты налогов либо сокрытия доходов от налогообложения в особо крупных размерах.

В связи со вступлением в силу Конституции Российской Федерации 1993 г. был принят новый Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», где в основания и последовательность использования СТС НПИ вводились некоторые изменения. Так, в настоящее время оперативно-разыскные мероприятия, ограничивающие оберегаемые законом права граждан на тайну телефонных переговоров и иных сообщений, совершаются только на основании судебного решения. Это стало допустимым лишь для сбора информации о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, в отношении которого производство предварительного следствия обязательно, а также при наличии информации о событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономической, информационной или экологической безопасности Российской Федерации.

Новый порядок предусмотрел и отдельные редкие случаи. Например, в моменты, не терпящие отлагательства, в частности те, которые могут привести к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления, при наличии данных о событиях, действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической, информационной или экологической безопасности, допускается проведение оперативно-разыскных мероприятий с обязательным уведомлением суда в течение 24 ч. При этом в течение 48 ч с момента начала оперативно-разыскного мероприятия орган, его осуществляющий, обязан получить судебное решение о проведении такого оперативно-разыскного мероприятия либо прекратить его проведение.

Важно отметить и то, что вопросы правовой регламентации оборота и использования СТС НПИ нашли отражение и в других подзаконных нормативных правовых источниках России. Ими обусловлены перечень видов СТС НПИ, ввоз и вывоз которых подлежит лицензированию, порядок лицензирования деятельности физических и юридических лиц, связанной с их разработкой, производством, реализацией, приобретением и т. д.

Отдельную группу нормативных правовых источников, регламентирующих использование технических средств оперативно-разыскного назначения при раскрытии и расследовании преступлений, составляют приказы, инструкции и наставления, издаваемые МВД России и другими субъектами опе-

ративно-разыскной деятельности. В этих документах рассматриваются вопросы сил, средств и методов оперативно-разыскной деятельности, а также организация и тактика их применения. Они содержат сведения, отнесенные к государственной тайне, поэтому доступ к ним ограничен.

С учетом обозначенной проблематики настоящей статьи необходимо отметить, что сегодня наблюдается тенденция к повышению технической оснащенности как отдельных лиц, причастных к преступной деятельности, так и организованных групп и преступных сообществ радиоэлектронной аппаратурой разведывательного назначения и использованию научно-технического прогресса при организации подготовки и совершении конкретных видов преступления. По этой причине следует подчеркнуть, что за нарушение правил производства, хранения, продажи и приобретения СТС НПИ ст. 20.23 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях установлена не только административная ответственность.

В действующем Уголовном кодексе Российской Федерации (далее — УК РФ) кроме ответственности за нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений граждан (ст. 138 УК РФ) Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ была введена отдельная норма — ст. 138.1. Ею отдельно предусмотрено наказание до четырех лет лишения свободы за незаконный оборот СПС НПИ.

Вопросы оборота СТС НПИ и принятия по ним решений правоохранительными органами неоднократно становились предметом рассмотрения не только Верховного Суда Российской Федерации и Конституционного Суда Российской Федерации, но и Европейского Суда по правам человека.

Таким образом, оперативные подразделения органов внутренних дел России имеют длительную историю применения всевозможных технических средств в процессе расследования и раскрытия преступлений, розыска скрывающихся преступников. В то же время использование наиболее наукоемких технических средств «шпионского» предназначения многие годы находилось в ведении военных спецслужб. Только в начале 1990-х гг. пришло понимание, что организованная преступность — сильное и социально опасное явление, а значит, бороться с ним нужно всеми средствами и методами, которые используются против неприятельских армий и государств. По этой причине сегодня в арсенале технических средств особое место заняли СПС НТИ. Они доказали свою эффективность в борьбе с преступностью и исполь-

зуются для сокрытого документирования преступных действий или скрытого получения оперативно-разыскной и доказательственной информации,

1. Лебедев В. И. Искусство раскрытия преступлений. СПб., 1909.

2. Молянов А. Ю. Ретроспективный анализ специального технического обеспечения оперативно-розыскной деятельности // Полицейская деятельность. 2017. № 1. С. 77—87.

3. Торвальд Ю. Век криминалистики / под ред. и со вступ. ст. Ф. М. Решетникова; пер. с нем.

3-е изд. М., 1991.

4. Чисников В. Н. К 140-летию со дня рождения видного деятеля уголовного сыска Российской империи В. И. Лебедева // Оперативник (сыщик). 2008. Вып. 2 (15). С. 37—38.

5. Черняк Е. Б. Пять столетий тайной войны: из истории секретной дипломатии и разведки.

4-е изд., доп. и перераб. М., 1985.

6. Белкин Р. С. История отечественной криминалистики. М., 1999.

7. Брусиловский А. Е., Строгович М. С. Свидетельские показания в качестве судебных доказательств // Методика следственной работы. Киев, 1934.

8. Бондарь К. М. Полувековое развитие технического обеспечения органов полиции страны // 300 лет на страже закона и правопорядка: материалы всероссийской научно-практической конференции / под ред. А. А. Андреева. Хабаровск, 2018.

9. 19 октября — 25 лет со дня образования БСТМ МВД России. URL: https://мвд.рф/news/item/ 11374675 (дата обращения: 12.01.2019).

© Австрийсков А. В., 2019

т. е. действий, которые осуществить иным путем затруднительно либо нецелесообразно, а иногда и невозможно.

1. Lebedev V. I. The Art of Solving Crimes. Saint-Petersburg; 1909.

2. Molyanov A.Y u. Retrospective Analysis of the Special Technical Support of the Operational Investigative Activity. Police Activity. 2017 1: 77—87.

3. Torvald Yu. The Age of Forensic Science. Edited and with opening chapter by F. M. Reshetnikov; translated from German. Moscow; 1991.

4. Chisnikov V. N. On the 140th Anniversary of the Birth of the Prominent Criminal Investigator of the Russian Empire V. I. Lebedev. Operativist (Detective). 2008; 2 (15): 37—38.

5. Chernyak E. B. Five Centuries of Secret War: from the History of Secret Diplomacy and Intelligence. Moscow; 1985.

6. Belkin R. S. History of Domestic Forensics. Moscow; 1999: 74—81.

7. Brusilovskiy A. E., Strogovich M. S. Witness Testimony as Forensic Evidence. Methods of Investigative Work. Kiev; 1934.

8. Bondar K. M. Half a Century Old Development of Technical Support of the Domestic Police. In: 300 years on the Guard of Law and Order: materials of the All-Russian Scientific-Practical Conference. Edited by A. A. Andreev. Khabarovsk; 2018.

9. October 19 — 25 Years from the Date of Formation of the Bureau of Special Technical Measures of the Ministry of Internal Affairs of Russia. Available from: https: //mvd.rf/news/item/11374675. Accessed:12 January 2019.

© Avstriyskov A. V., 2019

Австрийское Алексей Викторович, старший преподаватель кафедры оперативно-разыскной деятельности и специальной техники Волгоградской академии МВД России; 8-919-980-16-17

Avstriyskov Alexey Viktorovich, senior lecturer at the department of operative-search activity and special equipment of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia; 8-919-980-16-17

* * *