CC BY
297
УДК 348.98.068 ББК 67.52
© А.В. Матюк, 2018
Научная специальность: 12.00.12 — криминалистика, судебно-экспертная деятельность, оперативно-разыскная деятельность
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СЛЕДОВАТЕЛЯ С ОРГАНОМ ДОЗНАНИЯ В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ: ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
Алексей Викторович Матюк, адъюнкт кафедры криминалистики Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: matju84@tut.by
Научный руководитель: Александр Фомич Волынский, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, Заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры криминалистики Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя
Аннотация: Анализируются вопросы становления и развития института взаимодействия правоохранительных органов Республики Беларусь при раскрытии и расследовании преступлений, особенности взаимодействия следователей с органом дознания на местах происшествий и при расследовании уголовных дел; проблемы использования при раскрытии и расследовании результатов оперативно-разыскной деятельности.
Ключевые слова: взаимодействие, следователь, орган дознания, следственно-оперативная группа, расследование преступлений, оперативно-разыскная деятельность.
THE INTERACTION OF THE INVESTIGATOR WITH THE INVESTIGATING BODY OF THE REPUBLIC OF BELARUS: THEORETICAL AND LEGAL ASPECT
Alexey Victoiwich Matyuk, adjunct of the Department of criminology Moscow University The interior Ministry of Russia named after V J. Kikot Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after VYa. Kikot' (117437, Moscow, ul. AkademikaVolgina, d. 12)
Annotation. the article deals with the formation and development of the Institute of interaction of law enforcement agencies of the Republic of Belarus in the disclosure and investigation of crimes, especially the interaction of investigators with the body of inquiry in the field of accidents and in the investigation of criminal cases, as well as the problem of use in the disclosure and investigation of the results of operational search activities.
Keywords: interaction, investigator, body of inquiry, investigative team, investigation of crimes, operational search activity.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: А.В. Матюк. Взаимодействие следователя с органом дознания в республике беларусь: теоретико-правовой аспект. Вестник Московского университета МВД России. 2018 (4):274-9
Современные проблемы взаимодействия служб и подразделений правоохранительных органов между собой в целях борьбы с преступностью неразрывно связаны с изучением истории самого института взаимодействия, поскольку предполагает использование ретроспективного анализа, результаты которого способствуют совершенствованию правовой основы при разработке новых форм его организации. Также к изучению исторического законодательства обращаются многие авторы в рамках своих тем исследования [1-7].
Первые упоминания о взаимодействии правоохранительных органов при раскрытии и расследовании преступлений в Республике Беларусь восходят к периоду Великого Княжества Литовского (ВКЛ), в состав
которого входили белорусские земли (ХШ-ХУШ вв.). Так, в Статуте ВКЛ 1588 г. содержатся нормы, касающиеся совместной деятельности государственных органов в процессе расследования преступлений. Данный памятник права предписывал единое процессуальное право для гражданских и уголовных дел. По наиболее тяжким преступлениям предусматривалось проведение предварительного следствия. Несмотря на то, что Статут ВКЛ не детализировал способы взаимодействия, он предусматривал объединение усилий лиц, производящих процессуальные действия при установлении истины по делу.
С присоединением территории Беларуси к Российской Империи (1795 г.) уголовный процесс осу-
ществлялся в соответствии с российским законодательством. До судебной реформы 1864 г. разделения между предварительным следствием и дознанием, как и органами их осуществляющими, не было. Оба эти вида деятельности входили в обязанности органов государственного управления и специальных судебно-полицейских учреждений.
В период правления Петра I розыск и суд по государственным преступлениям осуществляли Боярская дума и специальные учреждения, первым из которых был Преображенский приказ. Ему передавались дела, именуемые ранее «государевыми». Расследованием наиболее важных, особенно политических преступлений занималась Тайная канцелярия.
В послепетровский период основным органом борьбы с преступностью являлась общая полиция. Сыщики вели розыск преступников большей частью путем опроса свидетелей, анализа слухов и исследования вещественных доказательств. Производство по уголовным делам слагалось из ряда формальных действий. Доказательства носили характер формальных подтверждений. В их ряду стояли признание, послухи, поле (судебный поединок), крестное целование и поличное [8].
С изданием Свода законов Российской Империи произошло закрепление основных положений, касающихся предварительного расследования. Термин «следователь» стал использоваться для обозначения выполняемых «чинами полиции» функций, однако официальной государственной должности и одноименного участника уголовного судопроизводства еще не было.
После принятия Александром II Указа «Об отделении следственной части от полиции» для расследования преступлений вводились должности судебных следователей, подведомственных Министерству юстиции, в обязанности которых входило производство необходимых следственных и иных процессуальных действий, а также проверка деятельности лиц, производивших дознание. За полицией оставалось право расследования по маловажным преступлениям и проступкам. Изданные в этот же период Наказ судебным следователям и Наказ полиции о производстве дознания по преступлениям или проступкам устанавливали порядок осуществления предварительного следствия, взаимоотношений следователя с полицией и судом [9].
Вопросы взаимодействия следователя с полицией содержались и в положении Устава уголовного судопроизводства 1864 г., в соответствии с которым полиция обязана была выполнять отдельные поручения следователя, в том числе связанные с розыском преступников. На сотрудников сыскной полиции возлагались функции борьбы с общеуголовной преступностью, а также производство дознания по фактам выявленных уголовно наказуемых деяний, представлявшее собой начальный краткий период следствия, заключающийся в проведении первоначальных след-
ственных действий и разбирательстве таких маловажных поступков, как нарушение общественного права, публичного порядка и спокойствия.
После Октябрьской революции полиция была ликвидирована, а образованная вместо нее милиция стала первым органом, на который была возложена обязанность дознания по уголовным преступлениям. В связи с упразднением института судебных следователей осуществление предварительного следствия было возложено на уголовно-следственные комиссии и местных судей [10], которые могли давать письменные поручения уголовному розыску о проведении оперативных мероприятий.
В 1920 г. произошло объединение следственных и розыскных аппаратов. Образование в РСФСР следственно-розыскной милиции, структурно состоящей из следственно-розыскных отделений и следственно-розыскных столов, привело к тому, что в компетенции следователей вошли различные по своей природе оперативно-розыскные и процессуальные полномочия, что не способствовало объективности при производстве предварительного расследования [10].
Уже спустя три года в УПК РСФСР, распространявшем свое действие и на территорию Беларуси, была разграничена компетенция следователей и органов дознания. Первыми являлись народные следователи, старшие следователи, состоящие при губернаторских судах, следователи по важнейшим делам при Народном Комиссариате Юстиции и Верховном суде и следователи военно-транспортных трибуналов.
К органам дознания относились органы милиции и уголовного розыска. В ч. 2 ст. 110 УПК РСФСР 1923 г. указывалось, что с момента начала предварительного следствия органы дознания вправе действовать по уголовному делу не иначе как по поручению следователя. Иных положений, указывающих на взаимодействие следователя и органов дознания, в этом законодательном акте не содержалось [10].
Основным направлением деятельности милиции в период НЭП являлась борьба с имущественными, контрреволюционными и должностными преступлениями, а также уголовно наказуемыми деяниями, направленными против порядка государственного управления.
В период коллективизации (30-е годы) основные усилия милиции были направлены на борьбу с экономическими преступлениями. Ухудшение экономического положения страны в результате неурожая 1933 г. привело к увеличению фактов спекуляции продовольственными товарами и хищения государственного имущества. Широкое распространение получили такие виды преступлений, как обман покупателей, обмеривание, обвешивание, создание излишков товаров и их присвоение.
Во время Великой Отечественной войны (19411945 гг.) объем работы, возложенной на сотрудников правоохранительных органов, значительно возрос.
Органы милиции, внутренние войска, НКВД проводили комплексные «зачистки» отдельных районов и местностей с целью предотвращения диверсионных атак. Кроме того, сотрудники милиции участвовали в мероприятиях, направленных на выявление дезорганизаторов работы тыла (дезертиров, диверсантов, лиц, уклоняющихся от воинской службы).
Важное значение в развитии института взаимодействия органов дознания и предварительного следствия имеет реализация предложения, высказанного Н.И. Гуковской на научно-практической конференции во ВНИИ криминалистики Прокуратуры СССР в 1952 году, о бригадном методе работы при расследовании хищений. Она обосновала необходимость при расследовании тяжких преступлений и при проведении сложных следственных действий привлекать в помощь следователю другого следователя или сотрудника милиции.
В это же время в Приказе Генерального прокурора СССР «Об устранении фактов волокиты в расследовании уголовных дел» впервые встречается упоминание о групповом методе расследования. Таким образом, 1952 год можно считать началом становления деятельности следственных и следственно-оперативных групп (СОГ), поиска более совершенных форм организации работы следователей и их взаимодействия с оперативно-розыскными подразделениями.
Опыт, накопленный в научной и специальной литературе, с учетом мнений П.И. Люблинского, Б.С. Гришина, А.М. Ларина и других ученых, а также в результате деятельности следственных групп при расследовании преступлений стал основанием появления в 1960 году в УПК БССР норм, предусматривающих производство предварительного следствия группой следователей [11]. При этом понятия СОГ в данном нормативном правовом акте не содержалось, что, по нашему мнению, связано с отсутствием следственного аппарата в составе МВД СССР.
Необходимость такой формы взаимодействия, как СОГ, отмечалась во многих научных исследованиях. Например, А.М. Ларин писал, что благодаря совместным действиям повышается оперативность расследования [12]. Положительно оценивал опыт взаимодействия правоохранительных органов при раскрытии и расследовании преступлений и А.А. Герасун, указывая, что объединение в одной группе следователей и оперативных работников уголовного розыска или ОБХСС способствует укреплению положения следователя [13, с. 11-13].
Отсутствие в уголовно-процессуальном законодательстве БССР и других союзных республик норм, касающихся взаимодействия следственных и оперативно-розыскных органов при групповом методе работы, отрицательно сказалось на результативности расследования преступлений. Это обусловило необходимость поиска конкретных форм взаимодействия непосредственно при расследовании уголовных дел,
которые получили дальнейшее теоретическое обоснование в научной и специальной литературе.
Существовавшие в тот период проблемы процессуальной неурегулированности работы СОГ частично компенсировались принятием ведомственных нормативных документов, в которых подробно отражены вопросы взаимодействия следователей и оперативных работников, изложены основные положения совместного расследования уголовных дел, в частности указаны основания для создания групп, порядок их формирования, общие условия функционирования [11].
В данных документах впервые детально регламентирован порядок создания и организации работы ведомственных СОГ, комплексного использования сил и средств органов предварительного следствия и оперативных служб, а также содержалось понятие возглавляемой СОГ. В них предусматривались обязанность оперативных подразделений предоставлять следователю материалы ОРД и возможность согласованного планирования следственных действий и ОРМ.
В отличие от бригадного метода расследования, ориентированного в основном на работу с доказательственной информацией, деятельность СОГ строилась на принципах сочетания в расследовании доказательственной и оперативной информации. Такая особенность придала ей ярко выраженный поисковый характер.
С начала 90-х годов прошлого столетия в организации взаимодействия правоохранительных органов Республики Беларусь наступил новый этап. Если Российская Федерация и некоторые другие постсоветские государства пошли по пути создания самостоятельных следственных органов, не входящих в структуру каких-либо государственных ведомств, то в Беларуси раскрытие и расследование преступлений преимущественно осуществлялось следователями и дознавателями ОВД.
Проблемы, приведшие к совершению преступлений, связанных с незаконным вывозом продукции, сырья, материалов, другого имущества, а также денег за рубеж и последующему их уходу в теневую экономику, потребовали поиска новых форм взаимодействия служб и подразделений правоохранительных органов в их раскрытии и расследовании. Первым шагом в этом направлении стало принятие Законов Республики Беларусь «О милиции» и «О борьбе с преступностью в сфере экономики и с коррупцией». В последующем правовую основу борьбы с экономическими преступлениями составили Указы Президента Республики Беларусь, направленные на борьбу с преступностью, а также законы «О борьбе с коррупцией», «О мерах по предотвращению легализации доходов, полученных преступным путем, и финансирования террористической деятельности» и другие нормативно-правовые акты.
Глубоких предметных исследований проблем взаимодействия органов предварительного следствия и дознания в 90-х годах прошлого столетия в Республике Беларусь практически не проводилось. Только в кон-
це десятилетия в литературе появляются публикации белорусских авторов, касающиеся отдельных аспектов взаимодействия следователя с оперативными сотрудниками при раскрытии и расследовании преступлений.
До 1999 года на территории Республики Беларусь продолжал действовать УПК БССР 1960 г. Вносимые в него коррективы не затрагивали вопросов взаимодействия при расследовании уголовных дел. Изменения в этом отношении произошли с принятием нового уголовно-процессуального закона, где появилась отдельная норма (ст. 185 УПК Республики Беларусь), посвященная производству предварительного расследования следственной группой.
Начиная с конца 2000-х годов формы и методы работы следственных и оперативных подразделений продолжили совершенствоваться. С учетом складывающейся оперативной обстановки изменилось их организационно-штатное построение, повысилась эффективность использования кадрового потенциала, что в итоге привело к улучшению деятельности милиции в борьбе с преступностью.
В этот период в Республике Беларусь отмечается возрастающий научный интерес к проблеме взаимодействия правоохранительных органов в борьбе с преступностью. Пожалуй, первым предметным исследованием в этом направлении является кандидатская диссертация В.М. Логвина, где рассмотрены сущность, содержание и признаки взаимодействия следователей и оперативных работников, его организационно-правовые формы, предложены рекомендации по совершенствованию организации и тактики проведения следственных действий на различных этапах расследования уголовного дела.
Отдельные аспекты взаимодействия правоохранительных органов в борьбе с преступностью были затронуты в работах Н.А. Легенченко, Л.И. Родевич, О.В. Степанова, В.С. Гальцова, однако эти исследования в основном были посвящены вопросам уголовного процесса и ОРД.
Дальнейшее совершенствование работы следственных и оперативных подразделений связано с созданием в 2012 году Следственного комитета Республики Беларусь как единого и централизованного органа предварительного следствия, что в итоге привело к пересмотру и изменению функций ОВД.
Произошедшие в этой связи изменения в УПК Республики Беларусь привели к упразднению такой формы предварительного расследования, как дознание. Это в свою очередь повлекло за собой исключение из уголовно-процессуального законодательства дознавателя как участника уголовного процесса.
Сегодня деятельность органа дознания в Республике Беларусь ограничивается производством по материалам проверок неотложных следственных и иных процессуальных действий, перечисленных в ч. 1 ст. 186 УПК Республики Беларусь. После возбуждения
уголовного дела орган дознания может производить по нему следственные, другие процессуальные действия и оперативно-розыскные мероприятия только по поручению следователя.
Несмотря на процессуальное и функциональное обособление органов предварительного следствия, содержательно их задачи и функции при раскрытии и расследовании преступлений не изменились. Как и прежде, основной и наиболее распространенной формой взаимодействия следователя и органа дознания являлась СОГ, использование которой особо необходимо при работе на местах происшествий.
Проблемы взаимодействия органов предварительного следствия и дознания являлись предметом изучения и на межведомственном уровне, результатом которого стало принятие в 2012 году постановления МВД и Следственного комитета Республики Беларусь № 182/190, в котором отражены вопросы взаимодействия следователей и органа дознания при организации дежурств в составе СОГ, а также при регистрации и рассмотрения заявлений, сообщений о преступлениях и информации о происшествиях.
Отдельных аспектов взаимодействия следователя и органа дознания при расследовании некоторых категорий преступлений касается принятое в том же году постановление МВД и Следственного комитета Республики Беларусь № 462/327 «О некоторых вопросах взаимодействия подразделений Следственного комитета Республики Беларусь и органов внутренних дел Республики Беларусь при расследовании убийств и особо тяжких преступлений против человека», согласно которому на ОВД возлагалась обязанность незамедлительного выезда СОГ на место происшествия, осуществления мер по сохранности обстановки места преступления, а также обеспечения участия в проведении следственных действий необходимых специалистов.
Согласно принятому в 2016 году постановлению Генеральной прокуратуры, СК, МВД, МЧС, Министерства обороны, КГК, КГБ, ГПК, ГТК и ГКСЭ Республики Беларусь от 26.12.2016 № 36/278/338/77/42/7/32/17/28/24 «Об утверждении инструкции о порядке взаимодействия органов прокуратуры, предварительного следствия, дознания и Государственного комитета судебных экспертиз в ходе досудебного производства», выбор средств и методов ОРД является исключительной компетенцией органа, ее осуществляющего. По-прежнему основным способом обмена информацией между органами предварительного следствия и дознания является дача письменных поручений, что, как показывает практика, зачастую сводит взаимодействие к формальной переписке.
Анализ практики такого взаимодействия дает основание для критического отношения к самому определению понятия взаимодействия как действий, согласованных по времени, месту и целям. Основу взаимодействия составляет не только согласование определенных дей-
ствий, но и совместное их осуществление, что наглядно подтверждается деятельностью СОГ.
В заключение следует отметить, что развитие института взаимодействия органов предварительного следствия и дознания в Республике Беларусь в основном происходило в ключе становления и развития теоретико-правовой мысли об этом феномене в России. Как показала практика, наиболее эффективной формой взаимодействия правоохранительных органов при раскрытии и расследовании преступлений является СОГ. Однако в условиях функциональной обособленности, в которой сегодня в Республике Беларусь находятся органы предварительного следствия и дознания, взаимодействие утеряло признак двусторонности. Обмен информацией в ходе раскрытия и расследования преступлений осуществляется в основном путем дачи следователем органу дознания письменных поручений о проведении оперативно-розыскных и иных мероприятий. Результаты изучения уголовных дел показывают, что данные поручения, как правило, не содержат конкретных действий, которые органу дознания необходимо осуществить с целью получения криминалистически значимой или доказательственной информации.
Кроме этого, отсутствие в уголовных делах рапортов оперативных сотрудников по результатам исполнения поручений расценивается контролирующими инстанциями и надзирающими органами как серьезное упущение в организации расследования уголовного дела. С целью избежания наказания за это, следователи сами оформляют ответы на свои же поручения и просят оперативных сотрудников только расписаться в них, либо делают это самостоятельно.
Кардинально иная ситуация, когда ОРМ включены в УПК в качестве специальных следственных действий. Как показывают результаты исследований, раскрываемость уголовно наказуемых деяний в странах, где существует такая практика, выше примерно на треть. В этой связи, одним из направлений дальнейшего взаимодействия органов предварительного следствия и дознания при раскрытии и расследовании преступлений видится совершенствование его организационного и правового регулирования. Тем более, что в Республике Беларусь результаты ОРД, связанные с контролем акустической информации, передаваемой по техническим каналам связи, могут являться источниками доказательств, а такие ОРМ, как «контроль почтовых отправлений» и «слуховой контроль» содержательно схожи со следственными действиями «наложение ареста на почтово-телеграфные и иные отправления, их осмотр и выемка» и «прослушивание и запись переговоров».
Литература
1. Осокин Р. Б. Эволюция мошенничества и его способов по русскому уголовному законодательству досоветского периода // Актуальные
проблемы уголовного законодательства и правоприменительной практики : материалы Межрегиональной научно-практической конференции. Тамбов : Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2002. С. 148-154.
2. Чхвимиани Э. Ж. Развитие уголовно законодательства об ответственности за вымогательство в истории России // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2010. № 3. С. 39-42.
3. Осокин Р. Б. Уголовно-правовая охрана общественной нравственности: история и зарубежный опыт противодействия : монография. Тамбов : Изд-во Першина Р.В., 2013. 156 с.
4. Маленкова Л. А., Поляков В. А. Денежные переводы в уголовно-исполнительной системе: история развития и современное состояние // Международный научно-исследовательский журнал. 2016. № 9-1 (51). С. 64-65.
5. Гапотченко Г. Н. Формирование и развитие стадии возбуждения уголовного дела в уголовном процессе: история и современность // Эволюция государства и права : сборник научных статей II Международной научно-практической конференции, посвященной 25-летию юридического факультета Юго-Западного государственного университета; отв. ред. С. Г. Емельянов. Курск : Университетская книга, 2017. С. 345-349.
6. Осокин Р. Б., Кокорев В. Г. Реализация и уголовно-правовая охрана права на свободу вероисповедания в России: история и современность // Эволюция государства и права : сборник научных статей II Международной научно-практической конференции, посвященной 25-летию юридического факультета Юго-Западного государственного университета; отв. ред. С. Г. Емельянов. Курск : Университетская книга, 2017. С. 291-296.
7. Степанова И. А. История возникновения и развития дознания в системе уголовного судопроизводства дореволюционной России // Марийский юридический вестник. 2017. Т. 1, № 1 (20). С. 125-128.
8. Якубина Ю. П. Актуальные вопросы совершенствования форм предварительного расследования : дис. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2010. 222 с.
9. Мухаметшин Ф. Б., Адигамова Г. З. Генезис института предварительного следствия в России // История государства и права. 2010. № 7. С. 2-5.
10. Бекетов М. Ю. Взаимодействие следователя органов внутренних дел с милицией при производстве предварительного следствия : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. 219 с.
11. Бойченко Е. А. Генезис и эволюция производства предварительного следствия следственной группой // КубГАУ 2010. № 62 (08).
12. Ларин А. М. За активное и оперативное следствие // Социалистическая законность. 1953. № 12. С. 42-43.
13. Герасун А. А. Бригадный метод расследования в советском уголовном процессе : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1968. 23 с.
Reference
1. Osokin R. B. EHvolyuciya moshennichestva i ego sposobov po russkomu ugolovnomu zakonodatel'stvu dosovetskogo perioda // Aktual'nye problemy ugolovnogo zakonodatel'stva i pravoprimenitel'noj praktiki : materialy Mezhregional'noj nauchno-prakticheskoj konferencii. Tambov : Izdatel'skij dom TGU im. G.R. Derzhavina, 2002. S. 148-154.
2. CHkhvimiani EH. ZH. Razvitie ugolovno zakonodatel'stva ob otvetstvennosti za vymogatel'stvo v istorii Rossii // Vestnik Krasnodarskogo universiteta MVD Rossii. 2010. № 3. S. 39-42.
3. Osokin R. B. Ugolovno-pravovaya ohrana obshchestvennoj nravstvennosti: istoriya i zarubezhnyj opyt protivodejstviya : monografiya. Tambov : Izd-vo Pershina R.V, 2013. 156 s.
4. Malenkova L. A., Polyakov V A. Denezhnye perevody v ugolovno-ispolnitel'noj sisteme: istoriya razvitiya i sovremennoe sostoyanie // Mezhdunarodnyj nauchno-issledovatel'skij zhurnal. 2016. № 9-1 (51). S. 64-65.
5. Gapotchenko G. N. Formirovanie i razvitie stadii vozbuzhdeniya ugolovnogo dela v ugolovnom processe: istoriya i sovremennost' // EHvolyuciya gosudarstva i prava : sbornik nauchnyh statej II Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, posvyashchennoj 25-letiyu yuridicheskogo fakul'teta YUgo-Zapadnogo
gosudarstvennogo universiteta; otv. red. S. G. Emel'yanov. Kursk : Universitetskaya kniga, 2017. S. 345-349.
6. Osokin R. B., Kokorev V. G. Realizaciya i ugolovno-pravovaya ohrana prava na svobodu veroispovedaniyav Rossii: istoriyai sovremennost' // EHvolyuciya gosudarstva i prava : sbornik nauchnyh statej II Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, posvyashchennoj 25-letiyu yuridicheskogo fakul'teta YUgo-Zapadnogo gosudarstvennogo universiteta; otv. red. S. G. Emel'yanov. Kursk : Universitetskaya kniga, 2017. S. 291-296.
7. Stepanova I. A. Istoriya vozniknoveniya i razvitiya doznaniya v sisteme ugolovnogo sudoproizvodstva dorevolyucionnoj Rossii // Marijskij yuridicheskij vestnik. 2017. T. 1, № 1 (20). S. 125-128.
8. YAkubina YU. P. Aktual'nye voprosy sovershenstvovaniya form predvaritel'nogo rassledovaniya : dis. ... kand. yurid. nauk. Habarovsk, 2010. 222 s.
9. Muhametshin F. B., Adigamova G. Z. Genezis instituta predvaritel'nogo sledstviya v Rossii // Istoriya gosudarstva i prava. 2010. № 7. S. 2-5.
10. Beketov M. YU. Vzaimodejstvie sledovatelya organov vnutrennih del s miliciej pri proizvodstve predvaritel'nogo sledstviya : dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2003. 219 s.
11. Bojchenko E.A. Genezis i ehvolyuciyaproizvodstva predvaritel'nogo sledstviya sledstvennoj gruppoj // KubGAU. 2010. № 62 (08).
12. Larin A. M. Za aktivnoe i operativnoe sledstvie // Socialisticheskaya zakonnost'. 1953. № 12. S. 42-43.
13. Gerasun A. A. Brigadnyj metod rassledovaniya v sovetskom ugolovnom processe : avtoref. dis. . kand. yurid. nauk. M., 1968. 23 s.
