CC BY
133Республика Корея на стадии формирования внешней и внутренней политики
Игорь Анатольевич Толстокулаков,
д.и.н., заведующий Отделом изучения Японии и Кореи
ЦАТИ ИИАЭ ДВО РАН
Перегруппировка политических сил
28 июня исполняется ровно 50 дней с момента прихода Мун Чжэина на пост главы южнокорейского государства. Первые итоги уже можно подвести, и прежде всего оценить, насколько первые шаги нового Президента РК отвечают чаяниям избирателей. Напомним, что за нынешнего президента Республики Корея 9 мая проголосовали почти 13,5 млн. избирателей (41,08% населения). По июньским опросам общественного мнения его деятельность в целом одобряют не менее 80% соотечественников. Это весьма высокий показатель, особенно на фоне острого конфликта народа и власти, разразившегося осенью прошлого года.
Не имея времени на переходный период, Мун Чжэин, тем не менее, смог стабилизировать внутриполитическую ситуацию в стране, и это, несомненно, отразилось на общественных настроениях. При этом сфера вовлечённости нового президента во внутренние дела весьма выгодно отличает его от предшественника. В первый же рабочий день Мун Чжэин отдал распоряжение о формировании комитета по созданию новых рабочих мест, через несколько дней объявил об отказе внедрять в школьное образование унифицированный учебник истории, признал серьёзную экологическую проблему загрязнения воздуха микрочастицами пыли и в связи с этим с 1 июня приостановил работу восьми устаревших угольных электростанций. На повестке дня стоит вопрос преодоления негативных последствий ряда политических решений прошлых лет: назначена ревизия проекта улучшения водного бассейна четырёх главных рек страны, инициированного президентом Ли Мёнбаком, пересматриваются действия администрации Пак Кынхе. Мун Чжэин объявил о намерении провести реструктуризацию правительства, силовых и правоохранительных органов, что уже называют административной реформой.
Конечно, не всё идёт гладко: президент заявил, что на высшие должности в государстве он намерен подбирать кандидатов с высоким уровнем общей культуры, способных решать разноплановые задачи вне зависимости от своих политических взглядов. Предъявление к будущим государственным служащим столь высоких требований приводит к затягиванию процесса формирования нового правительства. Оно осложняется проблемными моментами взаимодействия между правящей и оппозиционными партиями. Оттягивается во времени решение ряда
принципиальных вопросов, в частности перспектив развёртывания американской ПРО THAAD.
И всё же, это не омрачает очевидные успешные моменты, прежде всего, преодоление периода политической турбулентности, в котором Республика Корея находилась с осени 2016 г. Правящей южнокорейской элите без особых потерь удалось справиться с угрозой внутриполитического хаоса, направить протестное движение населения в русло управляемого электорального процесса избежав негативных сценариев, которые сегодня подразумеваются под «майданизацией» политической жизни страны. Разумеется, часть элиты понесла потери, поскольку накал общественных страстей был таким, что консерваторам сложно было удержаться у власти. Однако демократическая оппозиция за весьма короткий период сумела перестроить свои ряды, принять в них бывших оппонентов из лагеря Пак Кынхе, имевших богатый опыт электоральной борьбы и властных полномочий, что достаточно усилило организационную сплочённость новой партии - Тобуро. Её победе не помешал даже привычный для демократов предвыборный раскол, результатом которого стало участие в выборах более 10 претендентов.
Кризис начал затихать ещё в марте, после объявления импичмента Пак Кынхе и начала новой президентской кампании. Майские выборы президента поставили точку в нынешнем внутриполитическом кризисе в Южной Корее. Общественное мнение успокоилось, и студенческие радикалы, добившись главной протестной цели, покинули улицы Сеула и некоторых других городов. Электорат получил возможность участвовать в новой общенациональной кампании, главным содержанием которой стала очередная перегруппировка политических сил в борьбе за президентское кресло. Подобное, правда без участия уличной демократии, случалось в политической истории Южной Кореи не раз, особенно накануне президентских выборов. Разница лишь в том, что нынешние выборы стали внеочередными и были вызваны острым народным недовольством.
Как и прежде, исход выборов определялся переформатированием политических сил и формированием в рамках новой партии Тобуро особого союза консервативно настроенных демократов и демократически настроенных консерваторов. Иными словами - объединением умеренной части политический элиты Южной Кореи, взгляд которой можно считать центристскими. Мы видим в Тобуро, по крайней мере, в том варианте, когда она вышла на президентские выборы 2018 г., центристскую партию. Отметим, что для политической системы Республики Корея вообще не характерно формирование центристских партий и, тем более, их приход к власти. Вопрос в том, сумеет ли Тобуро сохранить свои центристские позиции в ходе практической деятельности или начнётся дрейф в ту или иную сторону, что может привести её к расколу или же окончательному выбору в пользу демократической или консервативной позиции.
В любом случае, именно центризм и умеренность предвыборной платформы позволили кандидату Тобуро выиграть президентскую кампанию, получив поддержку и демократически, и умерено консервативно настроенного электората. Да, мы можем говорить о перегруппировке политических сил в Южной Корее, но уверенности в её структурной значимости у нас пока нет. Напомню очень меткое определение известных политологов О.В. Давыдова и В.В. Михеева «сеульский пасьянс», которым они характеризовал развитие ситуации в стране на переходе к демократизации во второй половине 1980-х гг.1 В тот момент суть пасьянса заключалась в том, закрепится ли носитель демократической идеологии в южнокорейской партийной системе. Сегодня мы можем говорить о стержневом вопросе - неужели наконец-то в политической элите страны появились стабильный носитель центристских убеждений и соответствующая партийная структура?
Если это так, то можно прогнозировать стабильное развитие внутриполитической ситуации при условии отсутствия внешних потрясений. Если же нет, то рано или поздно вновь начнётся политический «тяни - толкай», связанный с размежеванием и соперничеством либералов и консерваторов, как внутри партии Тобуро, так и на общенациональной внутриполитической арене со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Внешняя политика
Администрации Мун Чжэина предстоит решать целый комплекс сложных внешнеполитических проблем: восстановление межкорейского диалога; снижение напряженности на полуострове, включая решение ядерной и ракетной проблем КНДР; поддержание военно-политического альянса с США, где серьёзным вызовом стало размещение в РК американской системы ПРО; решение застарелых и новых проблем в отношениях со странами СВА, прежде всего - КНР и Японией.
Если верить южнокорейским экспертам, все эти вопросы будут решаться на основе двух новых принципов внешней политики: (1) нацеленности на примирение и сотрудничество и (2) обеспечения большей самостоятельности во внешней политике. В данном контексте Мун Чжэин, по крайней мере на словах, близок к позиции двух демократических президентов Республики Корея - Ким Тэджуна и Но Мухёна. 12 июня новый президент озвучил данные принципы в стенах южнокорейского парламента. Если так, то следует ждать конкретных шагов по восстановлению межкорейского диалога.
Кое-что уже сделано: 15 июня Мун Чжэин, выступая на церемонии, посвящённой очередной годовщине принятия межкорейской Декларации от 15 июня 2000 г., предложил возобновить диалог Севера и Юга без каких-либо условий, правда только в случае отказа КНДР от новых ракетных и ядерных
1 Давыдов, О.В. Сеульский пасьянс (традиции, мораль и политика в Южной Корее) / О.В. Давыдов, В.В. Михеев // ПДВ. - 1990. - № 6. - С. 48-57
испытаний. Это делает возможным поворот от конфронтации к диалогу на основе принципов, заложенных указанной Декларацией, подписанной в результате саммита Ким Тэджуна и Ким Чен Ира, и продолженных Декларацией 2007 г. по итогам встречи Ким Чен Ира и Но Мухёна. Возвращение в политический дискурс Южной Кореи указания на эти встречи и документы само по себе имеет чрезвычайно важное значение. Оно отражает намерение Сеула самостоятельно решать северокорейскую проблему посредством прямых контактов с Пхеньяном. Отметим главное условие возобновления диалога: отказ КНДР от новых ядерных и ракетных испытаний. Иначе не получится ни межкорейского, ни американо-северокорейского переговорного процесса.
Ещё дальше пошел специальный помощник президента РК по вопросам внешней политики и безопасности Мун Чжонин, выступивший в середине июня на нескольких научных и политических мероприятиях в Вашингтоне. Он подчеркнул, что ждать уступок со стороны КНДР можно лишь при условии «встречного движения», и поэтому Сеул рассматривает возможность понизить масштабы южнокорейско-американских военных учений, а также уменьшить количество американских стратегических вооружений на юге Корейского полуострова. Мун Чжонин также заявил, что военный союз РК и США не является незыблемым, есть вероятность его осложнения из-за споров вокруг THAAD. Отметим, что Мун Чжонин занимает должность специального помощника президента по вопросам внешней политики и безопасности, поэтому его слова не могут не отражать личную позицию Мун Чжэина.
Другие действия Сеула также демонстрируют его настрой на налаживание отношений с КНДР. В частности, 22 мая начальник Управления национальной безопасности администрации президента Чон Ыйён заявил о необходимости восстановления линий связи между военными Юга и Севера. О необходимости постоянного канала связи между двумя Кореями заявляют в министерстве по делам воссоединения. 31 мая министерство по делам воссоединения разрешило Комитету по реализации совместной декларации от 15 июня 2000 г. провести встречу с северокорейскими коллегами. Южнокорейские эксперты настаивают на необходимости направить спецпосланника в Пхеньян2. Северокорейские тхэквондисты принимают участие в Международном чемпионате по тхэквондо, который проводится 24 - 30 июня в провинции Северная Чолла под эгидой Всемирной федерации тхэквондо. Южная Корея уже предложила КНДР создать единую олимпийскую сборную для участия в Зимней Олимпиаде 2018 г. в южнокорейском городе Пхенчхане 3. Иными словами, межкорейский обмен уже начался...
2 Об этом заявил директор Корейского института стратегии национальной безопасности Син Он в интервью агентству Ёнхап 22 июня 2017 г.
3 Ёнхап. 26.06.2017 г.
В основе внешней политики Сеула лежит стратегический альянс с США. Этот союз является неизбежной данностью и будет сохранять свое значение при любой южнокорейской администрации. Тем не менее, есть надежда, что новая южнокорейская администрация проявит больше самостоятельности в разрешении кризиса на Корейском полуострове, следуя линии Но Мухёна. Президент Мун Чжэин не раз заявлял, что нужно не дожидаться каких-либо действий от Пхеньяна или Пекина, а действовать самостоятельно. Подобная позиция не совсем укладывается в курс Дональда Трампа, который склоняется к максимальному давлению на КНДР и намерен привлечь к этому Сеул. Но именно это и означает упомянутая выше «реинкарнация политики солнечного тепла».
Учитывая это, мы можем предположить, что Мун Чжэин готов проявить стратегическое терпение в отношении КНДР, чтобы подготовить почву для перемен на Севере, а для этого ему потребуется максимальное сотрудничество с мировым сообществом не столько в сфере санкционных мероприятий, сколько в вовлечении Пхеньяна в переговорный процесс. И здесь мы видим призрачные намётки на ещё одну реинкарнацию, на этот раз шестисторонних переговоров.
Стремление шире опираться на международное сообщество проявилось в практических шагах администрации Мун Чжэина, направившей во второй половине мая - начале июня спецпосланников в четыре страны: США, КНР, Россию и Германию. Их сопровождали представители политических и научных кругов. По возвращении делегаций президент провел с ними совещание, в результате которого определилась южнокорейская часть повестки будущего саммита в Вашингтоне, а также наиболее проблемные моменты в построении отношений с соседями по СВА:
1) реакция КНР и России на развёртывание на Корейском полуострове американской ПРО THAAD;
2) восстановление дружеских отношений, в том числе экономических с КНР;
3) пересмотр договорённостей по проблеме сексуального рабства корейских женщин в Японии.
Самой сложной проблемой отношений Сеула и Вашингтона является размещение в РК американского комплекса ПРО THAAD. Получив её в наследство от ушедших консерваторов, новый президент осознает, что решать проблему нужно так, чтобы успокоить Китай и Россию.
29 - 30 июня состоялся южнокорейско-американский саммит, инициатором которого стал президент США Дональд Трамп. Ключевыми вопросами переговоров стали развитие южнокорейско-американского альянса, совместные действия для полного разрешения северокорейской ядерной проблемы, сохранение мира на Корейском полуострове, двустороннее экономическое сотрудничество и укрепление международного взаимодействия.
Внутренняя политика
Внутриполитический аспект деятельности администрации Мун Чжэина менее очевиден, он направлен, прежде всего, на стабилизацию положения в экономике на средне- и долгосрочную перспективу. Важнейшая экономическая задача, стоящая перед президентом - это создание новых рабочих мест, что связано со сменой всей парадигмы экономической политики Южной Кореи. В последнее время экономика страны проявляет тенденцию к активизации, особенно в области экспорта и инвестиций. Новому правительству следует закрепить этот рост и активизировать внутреннее потребление, что может быть достигнуто путем создания рабочих мест. Ставится задача создать 810 тыс. рабочих мест в госсекторе и социальной сфере, что повлечёт за собой появление около 500 тыс. мест в частном секторе. Для этого будет сформирован комитет по проблеме рабочих мест. Поддержка трудоустройства должна положительно повлиять на макроэкономическую ситуацию в стране, повысить доходы домохозяйств, активизировать внутреннее потребление.
Внутриполитическая деятельность администрации Мун Чжэина связана с реструктуризацией собственной администрации и правительства. Огромная проблема президента и его партии - работа с парламентом, где Демократическая партия Тобуро находится в меньшинстве и не может гарантировать прохождение правительственных законопроектов. Тобуро потребуется полная поддержка всей парламентской оппозиции, что выглядит весьма сомнительным... Первое испытание внутрипарламентского сотрудничества, всё же, состоялось: в первой половине июня Национальное собрание утвердило предложенные президентом кандидатуры на пост премьер-министра и министра иностранных дел.
Кроме того, при баллотировании на президентский пост Мун Чжэин обещал провести конституционную реформу с тем, чтобы передать премьер-министру часть полномочий главы государства, а также укрепить самостоятельность региональных властей. И правящая Тобуро и оппозиционные партии считают конституционную реформу возможной, однако оппозиция настаивает на более масштабном пересмотре конституции, связанном пересмотром режима президентской республики.
Динамика международных и политических процессов в Китае
в первой половине 2017 г.
Галина Викторовна Кондратенко,
младший научный сотрудник Отдела китаеведения ЦАТИ ИИАЭ ДВО РАН
Главным процессом, который определяет политику КНР в СВА в первой половине 2017 г. стал отказ Пекина от политики равных и стабильных отношений с партнёрами и переход к завоеванию лидерских позиций. Китаю всё хуже удаётся скрывать свои лидерские амбиции и, откровенно говоря, это уже и не нужно.
Концентрация США на внутренней ситуации и, неоправданная, с точки зрения стран региона, потеря ими некоторых ключевых ролей, вынудили Китай также изменить свою роль. Под давлением обстоятельств Китай вынужден примерять на себя роль лидера в некоторых областях. Выжидательная тактика в период предвыборной кампании в США и первые месяцы после прихода администрации Трампа, оправдалась. Китай получил от победы республиканцев даже больше, чем мог ожидать. Первым подарком стал выход США из Транс -Тихоокеанского партнёрства, вторым — выход США из Парижского соглашения по климату. Став главным гарантом этого соглашения, Китай имеет возможность диктовать условия, и внутри страны стали говорить о пересмотре политики закрытия угледобывающих предприятий. Кроме того, после очередного обострения ситуации вокруг ядерной проблемы КНДР США были вынуждены обратиться к Китаю как к единственному посреднику, который может повлиять на ситуацию. В итоге визит Си Цзиньпиня закончился подписанием нового торгового соглашения, соглашения о поставках американского СПГ в Китай и признания его роли как серьёзного посредника в отношениях с КНДР.
Говорить о полноценном лидерстве ещё рано, но Китаю уже приходится отказываться от стратегии «сокрытия своих сил». Но Китаю придется учиться работать «по-лидерски» в многосторонних форматах. В отличие от США, которые очень комфортно чувствуют себя в формате многостороннего сотрудничества, КНР
и • • и 1 Т /"
предпочитает двусторонний или трёхстороннний форматы. Китай использует многосторонний формат для развития двухсторонних связей, которые всегда были
и и 1 и и т-\
главными в китайской концепции «периферийной дипломатии». В первое полугодие Китай продолжил диверсифицировать направления внешней политики — появились возможности расширения сотрудничества с небольшими странами, такими как Белоруссия, Таджикистан, Туркменистан и т.д.
