CC BY
39
= = = = = = = = = = = = = = = = = :
Анатолий КРАСИКОВ
РЕЛИГИИ В РОССИИ - ФАКТОР УКРЕПЛЕНИЯ ИЛИ РАСПАДА ГОСУДАРСТВА?
Выживет ли Россия в XXI веке как суверенное федеративное государство, или ее ждет распад на несколько самостоятельных государственных образований, часть которых может оказаться под контролем наших нынешних соседей? На первый взгляд такая постановка вопроса относится к разряду фантастических. Вспомним, однако, что столь же фантастической казалась всего каких-нибудь 15-20 лет назад возможность развала СССР.
Советская "сверхдержава" по множеству показателей отставала от ведущих промыш-ленно развитых стран, но обладала столь большой военной мощью, что эти страны ее боялись и были вынуждены считаться с тем фактом, что в случае глобального ракетно-ядерного конфликта она была способна нанести им непоправимый урон (правда, за достижение такой цели требовалось заплатить цену, неприемлемо дорогую для самого СССР). В итоге такого конфликта удалось избежать, а Советский Союз исчез с политической карты мира в силу причин, анализ которых выходит за рамки данной статьи.
Российская Федерация, ставшая правопреемницей СССР, хотя и остается ядерной державой, по своему военно-промышленному потенциалу, как и по многим другим важным показателям, значительно уступает бывшему сопернику Западного мира. Отныне нас не только не боятся (что само по себе является скорее плюсом, чем минусом), но нередко даже игнорируют как партнера, интересы которого следовало бы принимать во внимание при решении тех или иных международных вопросов. И все же видимых внешних угроз суверенитету и территориальной целостности России, подобных тем, которые нависали когда-то над Советским Союзом, на данный момент не существует.
В то же время возникло несколько новых угроз, в основном внутренних, каждая из которых, взаимодействуя с остальными, может привести к серьезным последствиям для будущего России как единого правового федеративного государства. Наиболее явные, как бы лежащие на поверхности, назвал в газетном интервью заместитель председателя Комитета Государственной Думы по безопасности Н.Д. Ковалев. Бывший руководитель ФСБ перечислил в порядке значимости восемь угроз России. По
© Красиков Анатолий Андреевич - доктор исторических наук, руководитель Центра по
изучению проблем религии и общества Института Европы РАН.
его мнению, это: внешний и внутренний терроризм, в том числе проблема Чечни; наркобизнес; преступления против личности, общества и государства; угроза внешней экономической зависимости; коррупция; проблемы беженцев и переселенцев; техногенные катастрофы и природ-
ные катаклизмы; детская беспризорность1. Н.Д. Ковалев не упомянул, однако, явно недооценив его, неожиданно выдвинувшийся на одно из первых мест религиозный фактор, роль которого в годы советской власти исполняла идеология.
Давно известно, что религия может играть в жизни общества как конструктивную, так и деструктивную, разрушительную роль. Так, иудаизм еще три тысячи лет назад заложил основы независимой от других ветвей власти судебной системы; христианство внесло решающий вклад в создание европейской цивилизации, постепенно эволюционировавшей к признанию приоритета общечеловеческих ценностей; ислам стал движущей силой при образовании Арабского халифата - мощной средиземноморской державы, которая прославилась веротерпимостью и достижениями в области точных наук и культуры; восточные религии оказали огромное влияние на судьбы народов Азии.
В то же время под прикрытием веры в Бога в разные времена и эпохи совершались тяжелейшие преступления. Достаточно вспомнить о "крестовых походах" западных христиан против мусульман, о методах испанской инквизиции в самой Испании и в Латинской Америке или о религиозных войнах в Европе2. В конце ХХ века линия раздела сил в наиболее острых конфликтах (Ближний Восток, Ольстер, бывшая Югославия, Карабах, Чечня, Индостан) снова пролегла, как это не раз случалось в прошлом, по границам распространения различных вероисповеданий.
На Руси христианство в его восточной, православной традиции на протяжении первых 500 лет после крещения Киева и Новгорода активно созидало государственность, сплачивало этнически однородную тогда часть населения Восточно-Европейской равнины на борьбу против иностранных завоевателей. Содействуя образованию централизованного Московского государства, Церковь преодолевала сопротивление удельных князей, которые тяготели к феодальной раздробленности. Наконец, с православием связано рождение и развитие самобытной культуры нашего народа.
В дальнейшем территория России расширилась. Она вышла далеко за пределы первоначального ареала восточных славян, включив в себя обширные новые земли вплоть до Закавказья и пустынь Средней Азии на юге и Тихого океана на Дальнем Востоке. Страна из моноэтнической и монорелигиозной де-факто превратилась в многонациональную и многоконфессиональную. Однако о равноправии подданных монархии по национальному и вероисповедному признаку не было и речи. В этот период церковные институции попали в полное подчинение государству. И при каждом серьезном изменении в верхних эшелонах власти Православная церковь, по образному выражению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, неизменно оказывалась "политической вдовой"3.
После большевистского переворота в нашей стране была развернута жестокая борьба против религии, которая велась буквально не на жизнь, а на смерть. Правда, в годы войны Сталин внес коррективы в эту политику, рассчитывая укрепить режим диктатуры с помощью ставки одновременно на пропитанный воинственным безбожием большевизм и на религиозные чувства верующих. О предоставлении гражданам СССР настоящей свободы совести, однако, ни в тот момент, ни после Сталина, не могло быть и речи. Разрешенные вла-
1 Парламентская газета, 22 мая 2003.
2 Папа Иоанн Павел II принес покаяние за роль, сыгранную католиками в этих событиях.
3 Патриарх, М.: Эллис Лак, 1993. С. 30. Таким образом Священноначалие РПЦ отмежевалось от идеализации прошлого некоторыми православными архиерями, "забывшими" о расправе Ивана Грозного над митрополитом Филиппом; о конфликте царя Алексея Михайловича с Патриархом Никоном; о ликвидации патриаршества сыном Алексея Петром I; о екатерининских войнах с монастырями и, наконец, о крахе в 1917 году царского самодержавия, без которого Церковь на протяжении веков даже не представляла себе собственного существования.
стями религиозные объединения были сразу же поставлены под жесткий, по существу тотальный, контроль государства.
Не случайно после своего избрания на патриарший престол в 1990 году нынешний Предстоятель Русской православной церкви четко и недвусмысленно высказался за ее реальное, а не мнимое, формально провозглашенное еще при Ленине отделение от государства. При этом РПЦ, как и все остальные религиозные организации страны, не собиралась отделяться от общества, члены которого впервые в истории завоевали, наконец, свободу мировоззренческого выбора)1. И эта принципиальная позиция нашла отражение в Конституции РФ, с одной стороны, и в официальных документах Московского Патриархата - с другой.
Правда, в середине 90-х годов государственно-конфессиональные отношения вновь взволновали общество, расколов его на два лагеря. Произошло это в связи с подготовкой и принятием в 1997 году Закона "О свободе совести и о религиозных объединениях", который должен был заменить действовавший с 1990 года Закон "О свободе вероисповеданий". Новый закон не только вводил разрешительный порядок создания и деятельности религиозных организаций вместо прежнего заявительного, но и предусматривал их всеобщую перерегистрацию. При этом оговаривалась возможность ликвидации уже признанных ранее общин верующих по целому ряду оснований, не упоминавшихся ни в Конституции, ни в Законе 1990 года, по которому они были легализованы и внесены в единый государственный реестр.
Инициаторы Закона 1997 года не скрывали, что намерены резко сократить число признанных государством общин верующих, исключив из государственного реестра те из них, которые не являются "неотъемлемой составной частью исторического наследия народов России". Конституционный суд, однако, не позволил придать Закону обратную силу, и в результате список зарегистрированных централизованных и "местных" объединений различных религий не только не сократился, но даже расширился. Это была убедительная победа поборников свободы совести, победа впервые рождающегося в нашей стране открытого гражданского общества.
Россия - страна реального мировоззренческого плюрализма
Сегодня мы живем в стране, половина населения которой утратила былую религиозность, а другая половина придерживается и, видимо, отныне всегда будет придерживаться самых различных религиозных взглядов. Вот как выглядит этот плюрализм в материалах таблицы, подготовленных на основе официальных данных Министерства юстиции РФ о государственной регистрации централизованных и местных религиозных объединений России по состоянию на 1 января 2002 года по Федеральным округам. (К категории "протестанты" здесь отнесены религиозные объединения всех протестантских деноминаций, вместе взятые, к категории "мусульмане" - организации, входящие во все Духовные управления мусульман.) 2
Федеральные округа РПЦ Старо- об-рядцы Католики Протестанты Мусульмане Иудеи Буддисты Проч. Всего
Центральный 4030 74 30 1056 54 82 26 433 5785
1 Патриарх, М.: Эллис Лак, 1993. С. 31-32.
2 Справка получена в Министерстве юстиции РФ.
Северо-Западный 1026 18 39 561 15 24 8 111 1802
Южный 1154 27 42 673 860 30 47 166 2999
Приволжский 2570 83 28 642 1755 34 11 146 5269
Уральский 584 17 12 282 254 23 3 78 1253
Сибирский 834 29 90 557 89 31 90 156 1876
Дальневосточный 317 13 21 409 11 19 10 108 908
Итого 10515 261 262 4180 3038 243 195 1198 19892
Уже после получения сводных данных с разбивкой по Федеральным округам поступили дополнительные сведения, которые внесли небольшие уточнения в общую картину, не изменив ее, однако, по существу. Согласно этим сведениям, в целом по Российской Федерации зарегистрированы 10 680 структур РПЦ и 3 163 мусульманских организации.
Как следует из таблицы, лидирует по стране в целом Русская православная церковь (более 50 процентов всех зарегистрированных религиозных объединений). Однако присутствие РПЦ в различных федеральных округах неодинаково. Больше всего оно ощущается в европейской части России - в Центральном и Северо-Западном округах, где суммарно РПЦ преобладает над остальными религиозными центрами, вместе взятыми. Еще в четырех округах - Южном, Приволжском, Уральском и Сибирском - православие идет впереди других вероисповеданий, но уже не преодолевает планку в 50 процентов. И, наконец, в одном -Дальневосточном - РПЦ отдает пальму первенства другой христианской конфессии - протестантам, которые, правда, следуя своим традициям, не имеют одной общей организации и действуют как несколько независимых одна от другой религиозных структур.
Ислам немного потеснился, уступив занимаемое им в прошлом второе место протестантам, но остается мощной и динамично развивающейся силой с большими потенциальными возможностями (учитывая, в частности, более высокую рождаемость среди мусульман и переселение в Россию беженцев из конфликтных зон на Кавказе и в Центральной Азии). Более скромное положение среди наиболее известных и влиятельных религиозных структур занимают католики, последователи иудаизма и буддисты.
Общий же список организаций, прошедших официальную регистрацию и перерегистрацию в соответствии с Федеральным законом "О свободе совести и о религиозных объединениях" (после прохождения государственной религиоведческой экспертизы), насчитывает около 20 000 объединений почти 70 вероисповеданий. Последователи этих религий, в том числе новых религиозных движений, подчеркивают свою законопослушность, призывают к моральному самоусовершенствованию верующих, осуждают насилие и террор.
Некоторые общины верующих (например, Свидетели Иеговы) отвергают возможность участия в политической жизни и отказываются от военной службы, однако эта их позиция не противоречит законодательству России. Действительно, Конституция РФ устанавливает право, но не обязанность граждан участвовать в управлении делами государства (ст. 32) и предоставляет каждому россиянину "в случае, если его убеждениям или вероисповеданию противоречит несение военной службы, <.. .> право на замену ее альтернативной гражданской службой" (ст. 59).
Религиозная нетерпимость и экстремизм
Конечно, внутри любой религиозной организации, маргинальной или самой влиятельной, могут возникать течения, проповедующие нетерпимость к инаковерующим и инакомыслящим или тяготеющие к экстремизму. Существуют они и в России, причем не только в отдельных новых религиозных движениях (типа "Аум синрикё"), но и среди последователей таких уважаемых вероисповеданий, как православие и ислам. К их числу можно отнести, с одной стороны, невероятно шумливых и агрессивных "спасателей православия" (типичные представители - получивший скандальную известность заведующий кафедрой "сектоведения" Свято-Тихоновского института РПЦ Александр Дворкин и руководители движения "Православие или смерть"), а с другой - тех мусульманских деятелей, которые, вопреки священным текстам своей религии, допускают и практикуют террор (бесспорный лидер - Шамиль Басаев).
Разница между ними заключается в том, что экстремисты-мусульмане организуют и осуществляют террористические акты якобы "во имя Аллаха", а экстремис- ты-
православные сами формально террористической деятельностью не занимаются. Они "ограничиваются" тем, что разжигают межрелигиозную рознь в публикациях и публичных выступлениях, в которых пропагандируют превосходство одних и неполноценность других граждан по признаку их принадлежности или непринадлежности к РПЦ. После отъезда таких подстрекателей, гастролирующих по всей стране и призывающих к борьбе с "сектами"1, нередко совершаются противоправные действия, включая поджоги культовых
1 Вопрос о "сектах" - один из самых сложных и запутанных в истории мировых религий. Он вновь привлек к себе внимание мировой и российской общественности в конце ХХ века, когда СМИ сообщили о нескольких громких преступлениях, совершенных по псевдорелигиозным мотивам в Америке, Европе и Азии. Служители культа, ученые и политики многих стран включились в дискуссию о том, как отличить подлинную религиозность от мнимой и криминальной. Семантически секта - это часть одного целого, которая от него отделяется. Само христианство родилось внутри другой религии (иудаизма), после чего на протяжении веков делилось на все новые конфессии и деноминации. До 1917 года признанные государством российские протестанты издавали журнал "Сектант", не видя в этом названии ничего для себя оскорбительного. При советской власти сектантами стали называть членов религиозных общин, уклонявшихся от сотрудничества с атеистическим режимом. В 1993 году подворье Русского на Афоне Свято-Пантелеймонова монастыря в Москве издало, а в 1995-м переиздало брошюру "Баптисты как наиболее зловредная секта". В связи с тем, что, как указывалось на обложке, это издание было осуществлено якобы "по благословению Святейшего Патриарха Алексия II", руководство баптистов России обратилось с недоуменным вопросом к Священноначалию РПЦ и получило официальный письменный ответ, из которого следовало, что Патриарх никогда такого благословения не давал и впервые слышит об этой публикации.
В 1996 году вышла в свет брошюра полковника внутренней службы А.И. Хвыли-Олинтера и капитана милиции С.А. Лукьянова, утверждавших, что в России действует множество тоталитарных религиозных организаций, куда входят от трех до пяти миллионов членов, готовых на самые тяжкие преступления. Комментируя ее содержание, заместитель председателя Экспертного совета для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ проф. И.Я. Кантеров отметил, что "расплывчатость наименований "тоталитарная секта" и "деструктивный культ" позволяют причислять к таким объединениям практически любое религиозное новообразование". "Казалось бы, - пишет И.Я. Кантеров, - сообщениями о таких ужасных деяниях, да к тому же совершаемых столь гигантской "криминогенной массой" - от трех до пяти миллионов человек - постоянно должны быть заполнены сводки криминальных новостей". Ничего подобного, однако, не происходит. (Кантеров И.Я. "Деструктивные", "тоталитарные" и далее везде // Десять лет по пути свободы совести. М., 2002, с. 35). Хотя Россия, как и ее ближние и дальние соседи, не застрахована от появления групп с весьма специфической религиозностью. Скандальную известность получили, в частности, "Великое белое братство", созданное Ю.А. Кривоноговым и Марией Цвигун ("Мария Дэ-
зданий, избиения и даже убийства религиозных деятелей, в связи с чем руководители подвергшихся насилию общин верующих неоднократно обращались с письмами к представителям государства, в том числе на самом высоком уровне.
Религиозные деятели и многие политики отмечают, что сегодня, как никогда, важно обратить внимание на ту питательную среду, в которой произрастает экстремизм. Чем хуже живут люди, чем меньше у них уверенности в завтрашнем дне, тем дешевле ценится человеческая жизнь и проще найти кандидатов на роль карателей, готовых на все во имя внедренной в их сознание политической или религиозной идеи. В том числе и на преступные акции, оплаченные ценой собственной жизни. И никто не может гарантировать, что мы избежим такой вылазки камикадзе, последствия которой окажутся неизмеримо более страшными, чем все, что мы видели до сих пор.
Антитеррористические операции спецслужб должны сочетаться с систематической и кропотливой работой по изоляции экстремистов, прежде всего среди их единоверцев, а главное - по созданию политических, экономических и социальных условий, затрудняющих возникновение очагов экстремизма, прикрывающегося религиозной фразеологией. При этом лекарства от этой болезни современного мира не должны быть опаснее самой болезни. Как отмечал в связи с началом войны в Чечне в декабре 1994 года Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, ставка на насилие как главный метод борьбы с другим насилием бесперспективна, ибо порождает ответное насилие1.
Консолидация или раскол
Казалось бы, сейчас, как никогда, важно консолидировать усилия всех общин верующих-россиян и государства для совместного противостояния новым вызовам времени и прежде всего - международному терроризму, маскирующемуся под реакцию бедных наций на глобализацию и предсказываемый С. Хантингтоном "конфликт цивилизаций". И это понимают как ведущие государственные руководители, так и религиозные лидеры. Свидетельства тому: сохранение В.В. Путиным созданного при его предшественнике в 1995 году Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте и продолжающаяся деятельность нескольких межрелигиозных и общественных организаций, таких, в
ви Христос"), группы сатанистов и несколько других маргинальных группировок. Впрочем, и их можно и нужно преследовать за уголовно наказуемые преступления, но не за убеждения, пусть даже самые экстравагантные. Так и поступил, например, японский суд, рассматривавший дело Асахары -руководителя религиозного объединения "Аум синрикё", несколько членов которого совершили в 1995 году террористический акт в токийском метро. В конце 1999 года российскую печать обошло сообщение о так называемом "алданском деле". Речь шла о раскрытии действовавшей в Якутии небольшой криминальной группы, лидер которой, некто В. Козарь, бывший уголовник и человек, психически неуравновешенный, называл себя христианином-пятидесятником. На место события выезжали известные правозащитники и юристы, а также руководители Союза христиан веры евангель-ской-пятидесятников. Как и следовало ожидать, выяснилось, что группа, на счету у которой было несколько уголовно наказуемых деяний, не имеет ничего общего ни с пятидесятническим движением, ни с религией вообще. ("Независимая газета", 24 марта 1999, "Религия и право", 1999, № 11, с. 18-21). Профилактика правонарушений, совершаемых якобы во имя религии, требует объединения усилий соответствующих структур государства и ученых-религиоведов.
1 Информационный бюллетень ОВЦС, 13 января 1995. С. 3.
частности, как Российское (с 2002 г. - Евразийское) отделение Международной ассоциации религиозной свободы1.
На практике, однако, за видимостью нормальных государственно-конфессиональных отношений нередко просматривается размежевание сил, занимающих диаметрально противоположные позиции в вопросе о роли и месте религии в современном российском обществе. Причем водораздел проходит не столько между государственным аппаратом, с одной стороны, и религиозными объединениями - с другой, сколько внутри их. Часть политической элиты и часть православного духовенства не скрывают планов превратить православие в новую государственную идеологию.
Политики сегодняшней России, как правило, имеют лишь весьма приблизительное, чисто внешнее представление о сущности православия, хотя среди них могут встречаться действительно верующие люди. Некоторых политических деятелей привлекает перспектива воссоздать "монолитное единство" российского общества под новым, церковным знаменем. Епископам РПЦ в центре и на местах представители этой части политической элиты отводят ту же самую роль охранителей "идеологической чистоты" общества, которую до распада Советского Союза играли партийные комитеты КПСС2.
Сторонники клерикализации государства, действующие внутри РПЦ, со своей стороны, рассчитывают решить руками светских властей проблему воцерковления потенциальных верующих. Не будучи готовы к подлинному христианскому миссионерству, они полагают, что смогут достичь своих целей иным путем - через "особые отношения" с государственными органами и - главное - через ограничение свободы проповеди других культов3.
1 Российское (с 2002 г. - Евразийское) отделение МАРС было основано в 1992 году всеми наиболее влиятельными религиозными объединениями страны, в том числе РПЦ, и большой группой ученых, юристов и общественных деятелей. Президентом отделения традиционно избирается светский ученый, вице-президентами в настоящее время являются председатель Совета муфтиев России, главный раввин России, председатель Конференции католических епископов России, а также высшие руководители протестантских общин (Союза христиан веры евангельской-пятидесятников, Российского объединенного союза христиан веры евангельской и Союза евангельских христиан баптистов). Генеральный секретарь ЕАО МАРС - представитель Церкви христиан адвентистов седьмого дня. С 1997 года РПЦ участвует в работе этой правозащитной организации в статусе наблюдателя.
2 Наиболее откровенно высказался на эту тему, выступая в Госдуме в день окончательного голосования по Закону 1997 года, В.В. Жириновский. "Мы, - заявил он, - должны исходить из позиции Русской православной церкви. Если нам сейчас из патриархии скажут: принять закон - примем. Скажут: не принимать - не примем" (Бюллетень Государственной Думы РФ К 117 (259), 19 сентября 1997). Примерами подобного рода изобилуют материалы как центральных, так и местных СМИ. Так, 3 апреля 2002 года "Парламентская газета", публикуя пространное интервью с полномочным представителем Президента в Совете Федерации В.Ф. Хижняковым, предпослала ему набранный крупным шрифтом заголовок: "Наша идеология - это православие". Правда, при внимательном чтении текста интервью выясняется, что вынесенные в заголовок слова принадлежат не В.Ф. Хижнякову, а председателю совета стариков одного из казачьих округов и произнесены они были не сейчас, а "когда-то давно". Но, судя по всему, редакция решила проигнорировать этот факт, чтобы поддержать позицию, публично пропагандируемую многими депутатами и сенаторами. Причем никого, видимо, не смутила неконституционность такой позиции в свете статьи 13 Основного Закона Российской Федерации, которая торжественно провозглашает: "1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие. 2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной".
3 Можно было бы привести множество примеров, подтверждающих этот тезис. Ограничимся, однако, двумя особенно яркими. Незадолго до принятия действующего ныне Закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" с "серьезным предупреждением" к губернатору Ставропольского края обратился тогдашний правящий архиерей местной епархии РПЦ. "Ставрополь - город Креста, а
Совершенно очевидно, что с подобными идеями не могут согласиться те, кто не хочет воссоздания в нашей стране старой русско-православной модели государства. Это, во-первых, неверующая половина россиян. Это, во-вторых, представители более ста народов России, не являющихся этническими русскими. Это, в-третьих, большинство из тех, кто исповедует не православие, а другие религиозные культы. И это, в-четвертых, доста-
точно большое число членов самой РПЦ, не забывших о гонениях на веру в советский период и не желающих из гонимых в прошлом превращаться в гонителей нового времени.
"Свои" и "чужие"россияне
Наиболее типичными проблемами, которые возникли там, где государственные структуры пытались по совету представителей РПЦ или по собственной инициативе ограничить права неправославных религиозных объединений, как якобы "чужих", стали:
баптисты Крест не признают, - просвещал он губернатора. - Поэтому им и тем, кто с ними, не место в нашем православном городе. Не секрет, что эти секты, имеющие западное происхождение, не являются благожелателями России. В этом красноречиво убеждает и общее их прозвище протестанты, то есть протестующие против установившегося правильного порядка жизни. Поэтому прошу Вас не допустить строительства в г. Ставрополе баптистского и иных псевдорелигиозных центров".
Ставропольского владыку тревожили не только "псевдорелигиозные", по его убеждению, протестанты, но и свои, православные верующие, которые относятся к другой юрисдикции. "Кстати, -писал он в том же официальном документе, - мне стало известно, что Вы дали разрешение грекам построить в г. Ставрополе свой храм. Ко мне, как это положено в таком случае (!), никто не обращался, что вызывает недоумение ". Ибо, прежде чем допускать на кубанскую землю единоверцев "нерусской национальности", надо разобраться, "как наличие независимого греческого храма скажется на ситуации в г. Ставрополе и крае ".
На другом конце России сигнал к атаке на "чужаков" подал правящий архиерей хабаровской епархии РПЦ. Он мобилизовал всё подведомственное ему духовенство на коллективное выступление против католиков, баптистов, адвентистов, пятидесятников и прочих "безблагодатных", которые, как он считает, "не слово Божие несут, а проповедуют и ставят в пример губительный западный образ жизни ". По утверждению епископа и других авторов этого заявления, появление в России религиозных общин, не принадлежащих к РПЦ, - результат "государственной политики зарубежных стран под руководством их спецслужб". Симптоматично, что неделю спустя тот же самый текст напечатала выходящая в Смоленской области, на "канонической территории" митрополита Кирилла, газета "Вяземские вести" (Архив ЕАО МАРС).
К счастью, далеко не все православные архиереи делают ставку на то, чтобы вести борьбу с конкурентами, будь то реальными или мнимыми, руками государства. Отвечая на вопросы одного петербургского журналиста, председатель Миссионерского отдела Московского Патриархата епископ (ныне - архиепископ) Белгородский и Старооскольский Иоанн категорически отверг саму мысль о допустимости вмешательства светских властей в дела веры. Он заявил: "Когда люди жили при тоталитарном режиме - а он отличается тем, что государство вмешивается во все вопросы, даже те, которые не входят в его компетенцию (что человек думает, религиозен он или нет, то есть внутреннюю жизнь), - идеологические установки тоталитаризма приводили к унификации личности. И эта привычка осталась. Люди до сих пор воспринимают государство как механизм, который должен все эти проблемы за них решить... К сожалению, многим очень трудно поменять складывавшееся десятилетиями отношение к власти. Отсюда, на мой взгляд, эта ностальгия по прошлому. По тому государственному устройству, когда все понятно, по той системе, когда тебе утром сказали, что ты должен делать вечером, а вечером, - что ждет от тебя государство утром. И так от рождения до смерти ". (Выбор судьбы. Проблемы современной России глазами русских архиереев. СПб, 1996, с. 229).
- принятие на местах нормативных актов дискриминационного характера, противоречащих Конституции и законодательству РФ, в том числе Закону "О свободе совести и о религиозных объединениях" (в той интерпретации, которую дал ему Конституционный суд);
- отказы в регистрации или перерегистрации "чужих", по мнению чиновников, религиозных организаций по сугубо формальным основаниям (особенно часто к ним прибегают городские юридические структуры Москвы);
- попытки воспрепятствовать нормальной деятельности неправославных религиозных объединений, в том числе с помощью запретов на пребывание в нашей стране приглашенных в установленном законом порядке иностранных священнослужителей, чаще всего христиан - католиков и протестантов;
- прокатившаяся по всей стране волна отказов в продлении сроков аренды принадлежащих государству помещений, где лишившиеся в годы атеизма и не имеющие собственных культовых зданий конфессии проводили до начала нынешней "антикультистской" кампании свои молитвенные собрания;
- использование современных информационных технологий для создания образа врага путем распространения недостоверных и даже заведомо ложных сведений о вероучении и повседневной деятельности "нетрадиционных", по определению некоторых должностных лиц, общин верующих1.
Своего рода итог нынешней кампании по разделению религиозных общин России на "свои" и "чужие" подвел разработанный в недрах властных структур документ, который бросает тень на чуть ли не все религиозные объединения страны, за исключением православных. Речь идет о проекте доклада рабочей группы президиума Государственного совета РФ по вопросам противодействия проявлениям религиозного экстремизма в РФ от 30 октября 2002 года.
В этом документе уже сам факт увеличения числа зарегистрированных в России за последнее десятилетие конфессиональных направлений рассматривается как сугубо негативный. По словам составителей документа, создавшееся положение, обусловленное, в частности, "ростом религиозной экспансии со стороны других государств" (!), "нарушает сложившийся в стране этноконфессиональный баланс". Если верить авторам, России угрожают (в порядке упоминания) католики, протестанты, Свидетели Иеговы, "Церковь объединения Муна", "Церковь саентологии" и "некоторые исламские религиозные объединения".
Составители текста настолько увлеклись поиском врагов, что зачислили в "тоталитарные" не только многие вероисповедания, получившие официальное признание после проведения государственной религиоведческой экспертизы под эгидой Министерства юстиции
1 Многочисленные примеры посягательств на права верующих можно найти в сборниках документов ежегодных конференций МАРС, докладах Уполномоченного по правам человека в РФ, публикациях неправительственных правозащитных организаций, информационно-аналитических материалах, издаваемых совместно Институтом религии и права и Институтом "Открытое общество", а также в информационных бюллетенях "Религия, церковь в России и за рубежом" (издатель - Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации) и коллективных монографиях Института Европы, Института комплексных социальных исследований и других институтов РАН, а также на страницах печати.
В январе 2001 года Российское отделение МАРС направило в МВД РФ письмо с просьбой "предоставить информацию о фактах нанесения ущерба и причинения вреда личности, обществу и государству со стороны "нетрадиционных религий". Месяц спустя пришел ответ, подтверждающий по существу, что такими фактами Министерство не располагает.
РФ, но и организации, руководители которых введены - по решению главы государства - в Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте России.
В списке конкретных предложений значатся, среди других, разработка "карт религий и народов федеральных округов"1, реализация комплекса мер "по государственной поддержке традиционных религиозных организаций" (поименно, правда, не названных) и дополнительное включение в "список уполномоченных государственных органов, занимающихся контролем и регламентацией деятельности религиозных организаций" (как следует из этой формулировки, такой список уже существует), еще одного подобного органа - "межведомственного экспертного совета".
Публикация документа рабочей группы Государственного совета сначала в кратком изложении на страницах печати, а затем, уже в полном виде, на одном из сайтов Интернета, произвела эффект разорвавшейся бомбы и вызвала публичные протесты лидеров религиозных общин, почувствовавших, что под предлогом борьбы с "религиозным экстремизмом" кому-то не терпится покончить в России со свободой совести и врнуться к тысячелетней традиции официального единомыслия.
Ислам в России
Созданный несколько лет назад Совет муфтиев России во главе с шейхом Р. Гайнутди-ном подверг критике фактическую передачу права решать судьбу инаковерующих во многих субъектах Федерации православному духовенству. "Мусульмане России с искренним уважением относятся к Русской православной церкви, - указывалось в их письме руководителям государства. - Но мы не можем и по закону не должны каждый случай появления новой общины, строительства мечети согласовывать с деятелями РПЦ".
Приведя ряд конкретных примеров того, как мусульманам отказывали в регистрации их общин и препятствовали строительству мечетей под тем предлогом, что речь идет об "исконно русских территориях", авторы письма предупреждали, что подобная практика может привести к ответным действиям со стороны тех, кто живет на "исконно татарских, башкирских, балкарских, узбекских, азербайджанских, дагестанских и т. д. землях"2.
Особенно негативную реакцию мусульман вызвала начавшаяся несколько лет назад "православизация" силовых структур государства3. "Нас всерьез беспокоит, что некоторые
1 Любопытно было бы посмотреть, как составители карты отобразят повсеместное сосуществование различных религий и неверия в Бога. К какой религии будет приписан, например, "мусульманский" Татарстан, где, по официальной статистике, проживают представители 70 этносов и последователи полутора с лишним десятков вероисповеданий? Я уж не говорю о Москве, где татар (верующих и неверующих) не меньше, чем в Казани.
2 Копия письма имеется в архиве ЕАО МАРС.
3 Действительно, сотрудничество государства с РПЦ набирает обороты, прежде всего, в военно-стратегической области. В середине 1990-х годов была заключена целая серия эксклюзивных соглашений между Московским Патриархатом и силовыми ведомствами: Министерством обороны, Министерством внутренних дел и несколькими службами, входившими в советские времена в состав Комитета государственной безопасности. 29 апреля 1997 года газета "Красная звезда" предупредила военнослужащих, что взаимодействие Вооруженных сил России с любыми религиозными организациями должно осуществляться исключительно через РПЦ и ее синодальный Отдел по связям с Вооруженными силами и правоохранительными органами. Председатель этого Отдела архиепископ Савва, выступая на Архиерейском соборе РПЦ в августе 2000 года, сообщил, что среди 13 его сотрудников один - кадровый офицер, работающий в должности руководителя информационно-
руководители Министерства обороны своими односторонними и непродуманными действиями расшатывают армию, ведут ее к расколу по национальному и религиозному признакам, противопоставлению православия всем другим религиям", - так откликнулся на практически эксклюзивное сотрудничество РПЦ с силовиками Совет муфтиев.
Р. Гайнутдин неоднократно выражал сожаление в связи с тем, что в России продолжают торжественно отмечать годовщины давних военных побед, забывая, что для завоеванных народов победы русского оружия обернулись утратой независимости и эти даты воспринимаются "как дни великого траура. К примеру, взятие Казани"1.
В разработанном недавно документе о социальной доктрине мусульман подчеркивается, что последователи ислама ожидают от государства создания таких условий, при которых каждый чувствовал бы себя полноправным российским гражданином, чтобы, защищая интересы государства, понимать, что он защищает собственные интересы: свою семью, землю, города и села, свою веру и обычаи. Авторы документа подчеркивают, что не только политика властей, но и государственная символика России (герб, гимн) и награды должны соответствовать многонациональному и многоконфессиональному характеру нашей страны2.
На отсутствие трезвого учета реалий сегодняшнего дня сетует даже известный своими пронационалистическими симпатиями А.И. Солженицын. "Страна многонациональная в трудные моменты своей истории должна иметь опору в поддержке и одушевлении всех своих граждан, - признает он в одной из последних работ. - Каждая нация должна иметь убежденность, что единая защита общих интересов государства жизненно нужна также и ей. Такого государственного патриотизма в сегодняшней России нет и в помине"3.
Отныне не может быть сомнений в том, что гражданский мир в России напрямую зависит от того, сложится ли у нас новая многонациональная и многорелигиозная российская идентичность (как складывается сейчас европейская) или дело сведется к заведомо тщетным попыткам адаптировать к условиям XXI века прежнюю русско-православную идентичность, делая вид, что эти два понятия совпадают. Как представляется, события в дальнейшем могут развиваться по одному из двух вариантов.
аналитической службы. Кроме того, один день в неделю в Отделе безвозмездно трудится в качестве консультанта офицер от каждой силовой структуры, с которой подписано соглашение. При Отделе функционирует Координационный совет, в состав которого входят генералы - руководители воспитательных структур всех силовых ведомств, заключивших соглашения о взаимодействии с РПЦ.
Между тем Святейший Патриарх Алексий II еще в 1992 г. говорил в интервью газете "Благовест" (№ 1), что "всем религиозным объединениям, зарегистрированным в России, - христианским, мусульманским, буддийским, иудейским и иным - должна предоставляться возможность совершать в воинских частях богослужения и проводить пастырско-воспитательную работу". Та же мысль была вновь высказана им 26 марта 1998 года на сборах руководства военных учебных заведений Министерства обороны (Церковь и общество, 1998, № 3, с. 14). Руководство силовиков, однако, заняло иную позицию. Как отмечал в выступлении на одной из конференций МАРС доцент Военного университета Министерства обороны РФ Ю.Г. Носков, инициатива заключения соглашений всякий раз исходила от самих властных структур и было бы ошибкой упрекать православных в подписании этих документов: "Какая церковь, будучи на месте РПЦ, повела бы себя по-другому?"
1 Гайнутдин Р., муфтий. Ислам - вера, милосердие, терпимость. М., 1997. С. 140-141.
2 Основные положения социальной программы российских мусульман. М., 2001. С. 39-40.
3 Солженицын А. Россия в обвале. 2-е издание. М., 2002. С. 153.
Вариант первый. Государственные органы будут соблюдать не только на словах, но и на деле Конституцию, законодательство и международные обязательства Российской Федерации. В этом случае:
- государство остается светским, никакая религия и никакая идеология не устанавливаются в качестве государственной, религиозным объединениям обеспечивается действительное равенство перед законом (ст. 13 и 14 Конституции);
- государство гарантирует реальное равенство прав и свобод человека и гражданина, независимо от отношения к религии, и запрещает любые формы ограничения прав граждан по признакам религиозной принадлежности (ст. 19 Конституции);
- каждому гарантируется право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения (с. 28 Конституции).
Русская православная церковь, в свою очередь, будет соблюдать (тоже не только на словах, но и на деле) принятые ее Архиерейским собором в августе 2000 года положения "Основ социальной концепции", согласно которым:
- церковь не должна брать на себя функции, принадлежащие государству ("Основы". III. 3);
- существуют сферы жизни, в которых священнослужители и канонические церковные структуры не могут оказывать помощь государству, сотрудничать с ним, это а) политическая борьба, б) ведение гражданской войны или агрессивной внешней войны, в) непосредственное участие в разведывательной и любой иной деятельности, требующей в соответствии с государственным законом сохранения тайны даже на исповеди и при докладах церковному Священноначалию ("Основы". III. 8);
- каноны возбраняют клирикам брать на себя участие в делах государственного управления ("Основы". III. 9).
Казалось бы, речь идет об аксиомах. Однако им следует сегодня далеко не каждый представитель государства и далеко не каждый руководящий деятель РПЦ. Приведение в соответствие слов и дел представителей государства, с одной стороны, и самой крупной религиозной организации России - с другой, означало бы в действительности поворот на 180 градусов от курса, реально проводимого сейчас весьма влиятельной частью политической элиты страны и не менее влиятельной частью православных архиереев.
Вариант второй. Все остается без изменений. Конституция, законы и международные обязательства Российской Федерации нарушаются, как это систематически делалось до сих пор. Определения Архиерейского собора РПЦ забываются, как если бы они никогда не принимались. И как неизбежный результат продолжается постепенное сползание к конфронтации двух вступающих в конфликт идентичностей: многонациональной и многорелигиозной российской, с одной стороны, и русско-православной, ориентированной на опыт средневековой Московии, - с другой (последние тому примеры - требование РПЦ о смещении нынешнего руководителя российских католиков митрополита Кондрусевича, споры вокруг преподавания религиозно ориентированных программ в светской школе и решение депутатов об обязательном использовании кириллицы в письменности всех народов России).
После того как разрыв между этими двумя идентичностями достигнет критической точки, Российская Федерация окажется перед достаточно реальной угрозой распада по этнорелигиозному признаку. И распад этот будет облегчен другими факторами, действующими одновременно с религиозным. Среди них - корыстные интересы местных элит, криминализация экономики, кризис силовых структур, прежде всего армии и милиции, нерешенность социальных проблем постсоветского общества, огромные различия в плотности населения в европейской и азиатской части страны на фоне перенаселенности наших восточных соседей. На распад будет "работать" и тот факт, что Дальний Восток и Сибирь как при царях, так и при советской власти широко использовались для выселения туда осужденных уголовников и тех, кого правительство считало своими противниками (в том числе по религиозным мотивам).
Государственные интересы России диктуют необходимость избежать подобного развития событий. Для этого потребуется направить его по пути, намеченному Конституцией РФ, законодательством и международными обязательствами нашей страны. Русская православная церковь, со своей стороны, может внести неоценимый вклад в формирование новой общероссийской культурной идентичности, ни в чем не поступаясь постулатами православия, если она будет последовательно проводить в жизнь упомянутые выше положения собственной социальной концепции.
