CC BY
206
УДК Si’373
РЕГИОНАЛЬНАЯ АНТРОПОНИМИКА - СОСТАВНАЯ ЧАСТЬ ОНОМАСТИКИ1
© Антонина Семеновна ЩЕРБАК
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой русского языка, e-mail: [email protected] © Елена Валерьевна ЖАЛНИНА Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, аспирант, кафедра русского языка, e-mail: [email protected]
Рассматривается взаимосвязь антропонимов с апеллятивной диалектной лексикой, что позволяет проследить историю появления и распространения антропонимической единицы на территории Тамбовской области; предлагается осмысление понятий «региолект», «территориальный диалект».
Ключевые слова: диалектная лексика; региональная ономастика; регионализмы; антропонимы.
Долгое время в лингвистической науке существовало мнение, что сближение русских говоров с современным литературным языком практически уничтожило диалекты. Однако начавшееся в 1970-х гг. «широкомасштабное лексикографическое и картографическое изучение диалектов показало ошибочность этих утверждений, поскольку были обнаружены огромные пласты прекрасно сохранившейся диалектной лексики (Т.И. Вен-дина, А.С. Герд, Л.Я. Костючук, С. А. Мызников и мн. др.). Одним из таких пластов и
1 Работа выполнена в рамках проекта реализации ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы, проект № 14.132.21.1052
является региональная ономастическая лексика. Многие ономастические единицы «законсервировали» в себе диалектные корни и являют собой т. н. региональные слова.
Сопоставление понятий «регион» и «говор» позволяет рассматривать региональное слово как элемент лексической системы, наиболее активно используемый в том или ином регионе, отражающий его специфику и включающий элементы диалектной подсистемы национального языка.
Ареальное изучение народной лексики многих территорий, в т. ч. и Тамбовской области, приобрело большую важность в последнее время не только в связи с подготовкой материалов «Лексического атласа рус-
ских народных говоров» (Т.И. Вендина), но и с возрастающим интересом к уходящим явлениям русского языка. Особенности функционирования языковой системы (постоянное пополнение, изменение лексической системы, отмирание невостребованных номинаций, появление новых лексем и т. д.) создают необходимость зафиксировать, изучить и сохранить для новых поколений весь запас онимов разных регионов, поскольку в них наиболее ярко отражены национально-языковые, культурно-исторические, общественнобытовые и духовные черты народности. Антропонимы представляют собой уникальный класс ономастической лексики, сохранивший не только остатки старых диалектных слов, но и культуру и традиции русского народа.
В последнее время исследователи все чаще обращаются к термину «региолект», предложенному А.С. Гердом для именования речи городских жителей. В его понимании данное понятие являет собой особую форму устной речи, в которой уже утратились те или иные архаические черты диалекта, но развились новые особенности [1, с. 126; 2; 3]. Это особое состояние языка, не достигшее статуса литературного языка, но являющееся преобладающей формой устного общения жителей на определенной территории.
М.А. Бородина отмечает, что в литературе все чаще термин «региональный язык» дублируется терминами «региолект», «региональные говоры», «регионализм», «региональные черты» (последние иногда называются провинциализмами). Термин «регио-лект» предусматривает определенную функционирующую лингвистическую структуру. Синонимично региональному говору употребляется термин «региональный язык». По-видимому, можно говорить о региональных говорах (региолектах) как о самостоятельных лингвистических единствах [4].
Антропонимикон региона обладает свойством гетерогенности, в результате чего представляется сущностно необходимой классификация лексических единиц, обозначающих именование людей. Рассмотрим классификацию принципов тамбовской антропонимиче-ской номинации с синхронной и частично диахронической точек зрения в историко-этнографическом, лексико-семантическом и номинационно-словообразовательном аспектах.
Одни исследователи выделяют антропо-нимические единицы, выдвигая на первый план словообразовательную характеристику лексемы, семантической стороне при этом уделяя меньшее внимание. Другие исследователи при разработке классификации предлагают разделить словообразовательный и этимологический аспекты изучения русских фамилий. Н.А. Баскаков при классификации русских фамилий тюркского происхождения использует семантический аспект; семантическую классификацию предлагают В.А. Никонов и О.Н. Трубачев. При изучении типологии русских фамилий словообразовательный и семантический подходы использует Б.О. Унбегаун. Он подразделяет русские фамилии на ряд семантических групп, характеризующих основные источники происхождения фамилий, но в каждой конкретной группе преобладает словообразовательная сторона исследования. При разработке семантической классификации О.Н. Чиркова учитывает словообразовательный аспект и выделяет такие лексические поля, находящиеся в основе фамилий, как профессия, физические качества человека, социальные характеристики человека, средства производства и орудия труда, фауна и флора, абстрактная лексика, время и явления природы, пища, одежда и обувь, топонимы. Ею особо выделяются фамилии с диалектными основами [5].
До настоящего времени в лингвистической литературе нет целостного описания тамбовской антропонимии с опорой на диалектный материал. Между тем важным является выделение определенного региона Центрального Черноземья на базе внутренних хозяйственных, административных и языковых (ономастических) связей. Несмотря на различные административные единицы (единые географические ареалы не один раз подвергались искусственному делению), входящие в состав Тамбовского края языковые и культурные связи его остаются целостными, представляют собой самобытную систему, сохраняющую историю и традиции региона.
Основной характеристикой сельской ан-тропонимической системы является образное мышление носителей языка, проявляющееся в различного рода ассоциациях и назывании человека в связи с этим. Официальная антро-понимия с прозвищной основой в большей степени отражает общественную, хозяйст-
венную, профессиональную, т. е. деятельностную составляющую жизни человека (отсюда в основе многих фамилий, восходящих к диалектным корням, лежат диалектные названия птиц, рыб, животных, поскольку отражают промысловую сторону жизни населения), и в меньшей степени метафорическое осмысление действительности. Неофициальная про-звищная антропонимия в основном имеет эмоционально-экспрессивный, оценочный характер. Данный разряд отличается ассоциативно-образной характеристикой человека. Наибольшее разнообразие словообразовательных аффиксов представлено именно здесь.
Одним из важнейших условий жизнедеятельности человека является его профессиональная деятельность. Фамильные прозвания по профессии - достаточно широко распространенное явление во многих языках мира. Заметим, что в древнерусском языке слово «промысел» означало «охота», «ловля», «ремесло», «торговля». Названия профессии человека служили дополнительным средством индивидуализации человека и в большинстве случаев служили производящей основой для образования т. н. профессиональных фамилий. Мастерство и трудолюбие человека всегда высоко оценивались на Руси.
Категория «принадлежность к роду» объединяет различные способы вербализации антропонимического концепта, раскрывая объем представлений, каким обладал и располагал носитель языка. Среди фамильных антрополексем, зафиксированных на территории Тамбовской области, в большей степени выделяются те, за которыми стоят представления о человеке, такие как «выходец из рода таких-то», т. е. «тот, кто принадлежит к потомкам...». В этом случае внутренняя форма антропонимов прозрачно отражает знания о хозяйственной и промысловой деятельности тамбовских жителей, поскольку занятие, ремесло, род деятельности всегда были значимыми признаками при характеристике человека.
Содержание структуры концепта ‘человек’ по ономастическим данным дает возможность выделить наиболее типичные модели [6]. Антропонимический концепт репрезентируется, в первую очередь, патронимическими фамилиями, начало которым дали мужские имена и от которых зафиксированы отчества (модель № 1 pat); матронимиче-
скими фамилиями, образованными от женских личных имен (модель № 2 mat); метро-нимическими фамилиями, ведущими начало от названия родственных отношений, существующих внутри семьи. Семейно-родовые прозвища отражают информацию о ментальном предпочтении отобранных смыслов и их сочетаний в именовании, а также формируют отношения «отец - сын», «муж - жена», «дед - внук», «родственник - свояк» и т. п., являясь маркерами региональной картины мира: Влазнев ^ вла'зень, Привалов, При-валин ^ прива'л, Животников ^ животник. Диалектные лексемы влазень, привал, животник до сих пор употребительны в тамбовских говорах в значении «зять, живущий в семье тестя», что было нежелательно в крестьянской среде (модель № 3 mеt (mat / pat).
Основным отличительным признаком, характерным для антропонимической системы Тамбовской области, является преобладание прозвищ как в количественном, так и в содержательном аспектах. Прозвищные фамилии (модель № 4 pat / mat) объективируют представления о визуальной и ментальной характеристиках человека. Концепт ‘ прозвище’ репрезентируют фамилии:
1) восходящие к нецерковным личным именам, выполнявшим функцию своеобразного оберега: Невер^ Неверов, Невзор ^ Невзоров, Нелюб ^ Нелюбов, Некрас ^ Некрасов, Непрока ^ Непрокин;
2) восходящие к именованию человека по роду его деятельности и профессии: Те-селкин (теселка - «плотник»), Бударин (бу-дарь - «строитель»);
3) восходящие к собственно прозвищам:
а) визуального типа, которые давались по какому-либо внешнему признаку: Чуканов (чукан - диал. «щеголь»), Хиров (от диал. хирый - «хиреть» - «хворый, хилый»), Хлу-денцов (хлуденец - от диал. хлуд - «жердь, дубинка, коромысло»; ряз., тмб., яросл., ка-луж.); б) ментального типа, которые давались по чертам характера, манере поведения: Умник ^ Умников, Хлус ^ Хлусов (хлус -«шут, враль»; тмб.); в) ситуативного типа (географическая реалия, местоположение жилища, этническая принадлежность, вероисповедание, какое-либо пристрастие и т. д.): Ягун ^ Ягунов («насмешливое прозвище акающего или якающего населения в тмб., ряз., кур., белгород. говорах);
4) восходящие к «уличным» («дворовым») фамилиям, подобные фамилии в большей степени отражают территориально маркированную информацию о ее носителе: а) по именам или прозвищам родственников: Бирюковы (Павловы) - у прадеда было прозвище Бирюк, которое ему дали за нелюдимый характер; Миколашкины (Бородины) -деда звали Николаем; Ховрины (Симоновы) -бабушку звали Хавроньей;
б) по роду деятельности родственников: Колотушкины (Субботины) - дед был сторожем, бил по ночам в колотушку; Тархановы (Прохоровы) - выделывали кожу; Лаптевы (Салычевы) - дед плел лапти;
в) по чертам характера одного из членов семьи или всей семьи в целом: Негожевы (Волковы) - непутевые; Вояки (Симоновы) -драчуны; Горячие (Четвертковы) - вспыльчивые; Летуны (Пискуновы) - часто переезжают с места на место;
г) по внешнему виду одного из членов семьи или всей семьи: Кривихины (Дьячко-вы) - очень некрасивые, «на рожу кривые»; Грязные (Гусевы) - нечистоплотные; Пыш-кины (Алексеевы) - все плотного телосложения; Малютки (Симоновы) - все маленького роста;
д) по указанию на вероисповедание кого-нибудь из родственников: Молокановы (Назаровы) - принадлежали к молоканам; Бах-тисты (Поповы) - дед был баптистом, Богомазовы (Максимовы) - дед был богомазом (писал иконы);
е) по каким-либо особенностям, выделившим кого-нибудь из членов семьи, либо семью из ряда других: Чиликовы (Житины) -ловили воробьев, чилик (тмб.) - воробей; Банновы (Асеевы) - первые в селе построили баню; Забелкины (Четвертаковы) - белили избу по нескольку раз;
ж) по любимым словам кого-нибудь из членов семьи: Пичужкины (Степановы) - у отца, главы семьи, пичужка - ругательное слово; Чепухины - дед часто употреблял слово «чепуха».
Значительное количество тамбовских фамилий отражает диалектные традиции образной номинации. Ввиду того, что имя собственное является дифференциатором, выделяющим человека из ряда ему подобных, традиционно это отмечается и в ономастико-нах других народов, то осмысление признака
«наличие / отсутствие чего-либо» во внешнем облике человека находит отражение в общих и особенных представлениях о человеке по разным характеристикам. Данные признаки объективируются различного рода апеллятивами, послужившими основой создания той или иной фамилии. Это дает возможность представить составляющие региональной картины миры прошлой эпохи, существующей в сознании номинатора.
Подобное встречается, например, при нахождении этимологии многих христианских имен, имеющих древнееврейские, греческие, древнеримские и другие корни. Например: Вар - лат. varus - кривоногий; Кики'лия - от лат. caecus - слепой; Клавдий -от лат. claudus claudus - хромой и т. д. Многие имена, пришедшие в русский ономасти-кон с принятием христианства, утратили свою внутреннюю форму, ибо функция их изменилась: из дифференцирующей она превратилась в респективную и мемориальную, служащую для возвеличивания святого, в честь которого человек был назван.
Однако имя в памяти народной имеет глубокий стереотип, который связан, прежде всего, со стремлением человека выделить другого, себе подобного из ряда других, ему подобных. Это назначение, извечно присущее имени, стали выполнять прозвища.
Представление о человеке создается на основе разного рода ассоциаций, т. е. единственного способа, ведущего к познанию окружающего нас мира. Эти ассоциации связаны со зрительными, вкусовыми, тактильными ощущениями, а также стоят у истоков более сложных процессов, связанных с умозаключениями, с появлением метафорических переносов, появившихся в результате сравнений, а также метонимии как результата осознания особого места, занимающего субъектами и объектами реального мира в пространственно-временном континууме.
Ассоциации как свойство ассоциативного мышления присущи всем особям человеческого рода, но объекты / субъекты, легшие в основу ассоциаций, различны в зависимости от природных, культурных, религиозных традиций, лежащих в основе жизненного уклада того или иного народа. Однако одна из зрительных ассоциаций, являясь общечеловеческой, основана на четком осознании целостности человеческого тела. Такие про-
звища, восходящие к изъянам физиологического облика человека, являются своеобразными идентификаторами, которые появляются при первом взгляде на человека. Этическая оценка здесь присутствует только при последующем употреблении родившегося прозвания и состоит в традиционно устоявшейся формуле, этично или неэтично пользоваться им особенно в присутствии прозываемого лица. Речь идет о таких прозвищах, как Хромой, Кривой, Однорукий и т. п. Следует отметить, что физические недостатки, равно как и внешний облик, особо негативных прозвищ не вызывали. В основу их обычно был положен характерный, бросающийся в глаза признак, т. е. актуализировалась семантика телесных недостатков: Комолый («искалеченный»; «без руки либо без ноги»); Колчан, Колча («колченогий»), Косой, Косорукий, Рыжий и целый ряд других.
Естественно, визуальная оценка имеет место, но она идет по линии детального описания внешности человека, причем, и это следует отметить особо, вступает в силу такой когнитивный признак, как «соответствие / несоответствие» стереотипу, сложившемуся в определенном сообществе людей в течение длительного временного континуума. В основном это относится к тем приметам человеческого облика, которые являются своеобразными показателями определенного этнотипа.
Категория оценочности в концептосфере антрополексем, которая строится на основе бинарных оппозиций, чаще всего отражает принцип хорошо (т. е. достойно похвалы, одобрения) - плохо (т. е. то, что осуждается) и служит выражению представлений, соотносимых с образом человека со всей совокупностью его параметров (внешность, характер, умственные способности и т. д.). Оценка физических, психических и других достоинств / недостатков людей зависит и от самой структуры общества, и от того социального коллектива, в котором прозвище появилось. Моральные, нравственные, этические нормы явно прочитываются в прозвищах, которые функционируют в том или ином регионе.
Традиционно устоявшиеся представления, продиктованные эстетическим взглядом на внешний облик (эстетические вкусы, которые меняются от эпохи к эпохе, от ре-
гиона к региону, т. е. имеют зависимость от пространственно-временного континуума), отвергают любые отклонения от нормы. Можно констатировать, что концепт ‘норма’, будучи оценочным образованием, является самым важным в системе жизненных ценностей человека и тесно связан с эстетической оценкой. Большинство русских фамилий указывает на параметры измерения качественной характеристики человека. В этом случае идея нормы развивается по линии «положительная оценка» - «отрицательная оценка», т. е. соответствующая или не соответствующая должному образцу.
Таким образом, ведущие ученые в области традиционной теории имени собственного определили ориентацию на исследование смысловой стороны имени собственного. Обращение к ономастике с точки зрения когнитивного подхода позволяет раскрыть содержание структуры концепта ‘человек’ по ономастическим данным и дает возможность выделить наиболее типичные модели фамильных антрополексем, отражающих основные перцептивные, духовные и аксиологические представления о человеке. Выделяется модель № 4 pat / mat, свидетельствующая о преобладании прозвищ как в количественном, так и в содержательном аспектах.
1. Герд А.С. О некоторых проблемах этнолингвистики // Этнографическое обозрение. 1994. № 5.
2. Герд А.С. Несколько замечаний касательно понятия «диалект» // Русский язык сегодня: сборник статей / отв. ред. Л.П. Крысин. М., 2000. Вып. 1. С. 45-52.
3. Герд А.С. Введение в этнолингвистику. СПб., 2005.
4. Бородина М.А. Проблемы лингвистической географии (на материале диалектов французского языка) / отв. ред. В.М. Жирмунский. Москва; Ленинград, 1966. С. 29-38.
5. Чиркова О.Н. Фамильный состав п. Кастор-ное Курской области // Начало пути. Вып. 2. Языкознание: сборник научных работ молодых ученых и аспирантов филологического факультета Воронежского государственного университета. Воронеж, 2004. С. 143-151.
6. Щербак А.С. Когнитивные основы региональной ономастики Тамбов, 2012.
Поступила в редакцию i2.QS.2Qi2 г.
UDC 81’373
REGIONAL ANTHROPONIMICS - COMPOSITE PART OF ONOMASTICS
Antonina Semenovna SHCHERBAK, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Doctor of Philology, Professor, Head of Russian Language Department, e-mail: [email protected]
Elena Valeryevna ZHALNINA, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Post-graduate Student, Russian Language Department, e-mail: [email protected]
The relation of anthroponyms with the appellative dialect vocabulary that allows to trace the history of the emergence and spread of anthroponymic units in Tambov region is considered; the understanding of concepts “regiolekt”, “territorial dialect” is offered.
Key words: dialect vocabulary; regional onomastics; regionalisms; anthroponomy.
2 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ «Построение модели индивидуального стиля (на основе лингвистических характеристик)», проект № 12-04-00111а.
