Реформирование исполнительного производства в Республике Беларусь Текст научной статьи по специальности «Право»

Информация для цитирования:

Скобелев В. П. РЕФОРМИРОВАНИЕ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ // Herald of the Euro-Asian Law Congress. 2019. № 1 (3). С. 94-109.

Skobelev V. REFORMING ENFORCEMENT PROCEEDINGS OF THE REPUBLIC OF BELARUS. Herald of the Euro-Asian Law Congress. 2019. Is. 1 (3). Pp. 94-109.

УДК 347.95

BISAC LAW012000 LAW / Civil Procedure DOI: 10.34076/2619-0672-2019-1-94-109

РЕФОРМИРОВАНИЕ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ

ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ СКОБЕЛЕВ,

Белорусский государственный университет (Минск, Республика Беларусь)

Введение: период, который прошел с момента приобретения Республикой Беларусь независимости, требует подведения итогов развития ее правовой системы, в том числе применительно к такому ее компоненту, как исполнительное производство. Республика Беларусь унаследовала советскую модель организации исполнительного производства. Судебные исполнители состояли при общих судах, при этом находились в двойном подчинении - и у судов, и у органов управления юстицией.

Методы: общенаучные и специально-юридические.

Анализ: в конце 1990-х гг. в стране была образована Служба судебных исполнителей хозяйственных судов, которая была призвана обеспечить реализацию исполнительных документов по экономическим спорам. Обе службы принудительного исполнения взаимодействовали между собой, причем в форме как конкурирования, так и сотрудничества. В результате реформы 2013-2014 гг. дуализм в организации исполнительного производства ликвидирован, образована единая служба органов принудительного исполнения, которая была отделена от судов и передана в подчинение органов исполнительной власти (органов управления юстицией). Реформе сопутствовали некоторые негативные моменты (недостаточная научная проработка, во многом механистическое объединение судебных исполнителей общих и хозяйственных судов, значительное ослабление контроля судов за органами принудительного исполнения и пр.). В ходе реформы было существенно обновлено и исполнительное законодательство, в частности приняты законы «Об исполнительном производстве» и «О судебных исполнителях».

Результаты: несмотря на проведенную реформу, полагаем, исполнительное производство все еще необходимо считать процессуальным феноменом. По этой причине требуются дальнейшее - и значительное - совершенствование исполнительного законодательства, а также усиление контроля судов за органами принудительного исполнения.

Ключевые слова: гражданский процесс, хозяйственный процесс, исполнительное производство, суд, органы принудительного исполнения, судебный исполнитель

2019. Is. 1

UDC 347.95

BISAC LAW012000 LAW / Civil Procedure

REFORMING ENFORCEMENT PROCEEDINGS OF THE REPUBLIC OF BELARUS

VLADIMIR P. SKOBELEV,

Belarusian State University (Minsk, Republic of Belarus)

Introduction: the time that has passed since the acquisition of independence by the Republic of Belarus requires summing up the development of its legal system, including in relation to enforcement proceedings. The bailiffs were members of the general courts, while they were subject to double subordination both to the courts, and to the justice authorities.

Methods: general scientific and special legal methods.

Analysis: in the late 1990s, in the country the Service of judicial executors of economic courts was established, which was designed to ensure the implementation of executive documents on economic disputes. Both enforcement services interacted with each other, both competing and cooperating. As a result of the reform of 2013-2014, the dualism in the organization of executive production was liquidated, a single service of the enforcement agencies was formed, which was separated from the courts and transferred to the subordination of the executive authorities (justice authorities). The reform was accompanied by some negative features (insufficient scientific study, in many respects the mechanistic association of bailiffs of general and economic courts, a significant weakening of the courts, control over the enforcement agencies, etc.). In the course of the reform, the executive legislation was significantly updated, in particular, the laws «On Enforcement Proceedings» and «On Judicial Enforcement» were passed.

Results: despite the reform, we believe that enforcement proceedings should still be considered a procedural phenomenon. For this reason, further significant improvement of the executive legislation is required, as well as strengthening the courts, control of the over the enforcement agencies.

Keywords: civil procedure; economic proceedings; enforcement proceedings; court; enforcement agencies; bailiff.

Введение

После приобретения в самом начале 1990-х гг. независимости Республика Беларусь сохранила советскую модель организации исполнительного производства: принудительной реализацией юрисдикционных актов по делам цивилистического характера продолжали заниматься судебные исполнители, которые состояли при судах и рассматривались в качестве должностных лиц последних. Именно так этот вопрос был урегулирован в Инструкции об исполнительном производстве, утвержденной приказом министра юстиции СССР от 15 ноября 1985 г. № 22 (данная инструкция применялась в Республике Бе-

ларусь вплоть до конца 2004 г.) и ГПК БССР 1964 г. (он действовал до вступления в силу с 1 июля 1999 г. нового ГПК Республики Беларусь). При этом судебные исполнители обеспечивали реализацию решений не только тех судебных органов, при которых состояли, т. е. общих судов, но и решений учрежденных в 1991 г. хозяйственных судов, заменивших собою государственный и ведомственный арбитраж и функционировавших на правах самостоятельной (наравне с общими судами) судебной системы.

Последующее принятие суверенного национального законодательства - нового ГПК и Инструкции по исполнительному про-

изводству, утвержденной постановлением Министерства юстиции Республики Беларусь от 20 декабря 2004 г. № 401 (ею было отменено применение союзной Инструкции об исполнительном производстве 1985 г.), существенных изменений в организацию судебных исполнителей общих судов не привнесло. Как и в советское время, судебные исполнители были сосредоточены на низовом уровне судебной системы - при районных (городских) судах, а в тех районных (городских) судах, где имелось два и более судебных исполнителя, назначался старший судебный исполнитель2. При этом судебные исполнители находились в двойном ведении (подчинении). С одной стороны, деятельность судебных исполнителей контролировалась судами в лице их председателей и рядовых судей. Председатели судов, помимо этого, осуществляли общее руководство деятельностью судебных исполнителей и участвовали в формировании их кадрового состава. С другой стороны, еще больше функций в отношении судебных исполнителей общих судов выполняли органы управления юстицией (Министерство юстиции Республики Беларусь и главные управления юстиции исполкомов областного уровня): организовывали работу судебных исполнителей, контролировали их деятельность, регламентировали процедуру исполнительного производства, занимались материально-техническим обеспечением, формировали кадровый состав и пр.

Материалы и методы

При проведении исследования использовались общенаучные и специально-юридические методы.

Результаты

Явно новым в организации исполнительного производства, по сравнению с советским периодом его развития, явилось то, что

1 Инструкция утратила силу только в 2017 г. и в период своего действия неоднократно (в 2009 г., 2010 г. и 2011 г.) излагалась в новой редакции.

2 В судах с крупным штатом судебных исполнителей назначалось по несколько старших судебных исполнителей. Например, если количество судебных исполнителей превышало 30 человек, то в суде могло быть пять старших судебных исполнителей

с 2005 г. должности судебных исполнителей и старших судебных исполнителей начали вводиться в вышестоящих звеньях судебной системы - областных судах, Минском городском суде и даже в Верховном Суде Республики Беларусь. Правда, штат судебных исполнителей в вышестоящих звеньях судебной системы был весьма невелик. Так, в суде областного уровня он обычно насчитывал два-три судебных исполнителя, один из которых непременно был старшим, а в Верховном Суде Республики Беларусь, как следует из действовавшего в то время Указа Президента Республики Беларусь от 24 июня 2005 г. № 29 «Об учреждении форменной одежды судебных исполнителей общих и хозяйственных судов Республики Беларусь», была предусмотрена должность только старшего судебного исполнителя.

При этом компетенция судебных исполнителей вышестоящих судов имела более узкую направленность. Например, согласно Положению о старшем судебном исполнителе областного, Минского городского суда Республики Беларусь, утвержденному постановлением Министерства юстиции Республики Беларусь от 6 марта 2006 г. № 10, к ведению старшего судебного исполнителя областного (Минского городского) суда, в частности, были отнесены: реализация исполнительных документов, по которым взыскание с должника необходимо было производить в иностранной валюте (независимо от того, судом какого уровня был выдан исполнительный документ); координация с судебными исполнителями районных (городских) судов совместной деятельности по розыску имущества должников по исполнительным документам, выданным областным (Минским городским) судом и находившимся на исполнении в районных (городских) судах, и пр.

Практика деятельности судебных исполнителей в новых социальных, экономических и правовых условиях достаточно быстро показала, что реализация исполнительных документов по хозяйственным (экономическим) спорам (большую часть из которых составляли исполнительные документы, выданные на основании решений хозяйственных судов) имеет значительную специфику, требует

определенной специализации, узкопрофессиональных навыков и т. п. В связи с этим Указом Президента Республики Беларусь от 8 октября 1997 г. № 507 «О создании Службы судебных исполнителей хозяйственных судов в Республике Беларусь» с 1 января 1998 г. в системе хозяйственных судов была образована Служба судебных исполнителей хозяйственных судов в Республике Беларусь. Статус, структура и полномочия этой Службы и ее сотрудников были регламентированы Положением о Службе судебных исполнителей хозяйственных судов в Республике Беларусь, утвержденным постановлением Совета министров Республики Беларусь от 30 января 1998 г. № 147.

Названное Положение определяло статус Службы как входящего в систему хозяйственных судов органа по исполнению судебных и иных актов по хозяйственным (экономическим) спорам. Структура Службы соответствовала структуре самой системы хозяйственных судов1 и включала управление контроля за исполнением судебных постановлений Высшего хозяйственного суда (начальник данного управления являлся главным судебным исполнителем хозяйственных судов Республики Беларусь) и отделы исполнения постановлений хозяйственных судов областей и Минска (отделы возглавляли старшие судебные исполнители). Судебные исполнители хозяйственных судов были наделены теми же полномочиями, что и судебные исполнители общих судов, а порядок реализации этих полномочий регулировался Хозяйственным процессуальным кодексом Республики Беларусь (далее - ХПК)2 и принимаемыми Пленумом (иногда Президиумом) Высшего хозяйствен-

1 Система хозяйственных судов имела два уровня органов: Высший хозяйственный суд Республики Беларусь и хозяйственные суды областей, Минска.

2 Первый ХПК 1991 г. в период своего действия процедуру исполнительного производства по вполне понятным причинам не определял: реализацию постановлений хозяйственных судов обеспечивали судебные исполнители общих судов, которые в своей деятельности руководствовались ГПК БССР 1964 г. (в частности, его разделом V «Исполнение судебных решений») и союзной Инструкцией об исполнительном производстве 1985 г. Но уже в ХПК 1998 г. появился большой раздел IV «Исполнительное производство». Сохранился он

ного суда постановлениями3. Стоит заметить, что в отличие от судебных исполнителей общих судов судебные исполнители хозяйственных судов находились в независимом (автономном) положении от органов управления юстицией. Выполнение организационной, контрольной, кадровой и тому подобных функций здесь было возложено только на хозяйственные суды и их Службу судебных исполнителей.

Дуализм, возникший в организации исполнительного производства по делам цивили-стического характера, несомненно оказывал влияние на функционирование и взаимодействие обеих служб принудительного испол-нения4. Данное взаимодействие принимало формы как конкурирования, так и сотрудничества. Конкурирование проявлялось, в частности, в том, что наложение судебным исполнителем общего суда ареста на имущество исключало возможность обращения взыскания на то же имущество судебным исполнителем хозяйственного суда, и наоборот, т. е. фактически действовал принцип «Кто успел, тот и съел». Имелись проблемы и в части распределения предметов ведения между службами принудительного исполнения. Так, в ГПК исполнительные надписи нотариусов всегда прямо назывались среди исполнительных документов, реализация же исполнительных надписей через Службу судебных исполнителей хозяйственных судов стала весьма проблематичной, когда из ХПК 1998 г. (в результате вступления в силу в 2005 г. его новой редакции) аналогичное указание по непонятным причинам было исключено.

и в новой редакции ХПК 1998 г., начавшей действовать с марта 2005 г.

3 В правовой системе Республики Беларусь постановления пленумов высших судов официально признаны нормативными правовыми актами. Обычно постановлениями Пленума Высшего хозяйственного суда утверждались инструкции о ведении исполнительного производства по хозяйственным (экономическим) спорам.

4 Стоит оговорить, что судебные исполнители общих судов с формально-юридической точки зрения не были организованы в какую-то единую и централизованную службу (подобно их коллегам из хозяйственных судов), тем не менее для простоты изложения далее это ответвление исполнительной юрисдикции мы будем называть службой принудительного исполнения.

Сосредоточение судебных исполнителей хозяйственных судов на областном уровне и, следовательно, их территориальная удаленность от места нахождения должников и их имущества объективно обусловили потребность в развитии сотрудничества между обеими службами исполнения. Данное сотрудничество проявлялось в том, что судебные исполнители районных (городских) судов оказывали судебным исполнителям хозяйственных судов на основании направляемых ими ходатайств содействие в части проведения отдельных исполнительных действий. К ним относились наложение ареста на имущество и организация его оценки, исполнение определения хозяйственного суда о применении обеспечительных мер, изъятие имущества должника с последующей передачей его взыскателю и др. Причины, идентичные названным выше, вызвали к жизни аналогичные формы сотрудничества и внутри самой службы принудительного исполнения общих судов: между судебными исполнителями районных (городских) судов и судебными исполнителями областных (Минского городского) судов. Первые оказывали вторым по их ходатайствам содействие в виде совершения отдельных исполнительных действий (это были те же самые действия, что судебные исполнители районных (городских) судов были уполномочены совершать и по ходатайствам судебных исполнителей хозяйственных судов).

В исполнительном производстве по гражданским делам совершение особо значимых процессуальных действий, оказывавших влияние на развитие исполнительных процедур или существенным образом затрагивавших интересы участников исполнительного производства (приостановление, прекращение исполнительного производства, восстановление сроков исполнительной давности, поворот исполнения и пр.), было изъято из компетенции судебных исполнителей и всегда относилось к ведению судов1. Вместе с тем в конце 2000-х - начале 2010-х гг. наметилась тенденция (очевидно, в связи с перманентным

1 Подобное явление, за некоторыми отличиями, было характерно и для исполнительного производства по хозяйственным (экономическим) спорам.

увеличением рабочей нагрузки на судей) к постепенному расширению компетенции судебных исполнителей в обозначенной области. Так, судебные исполнители общих судов были наделены правом выносить постановления и в результате получили возможность своими постановлениями отказывать в возбуждении исполнительного производства (ранее это делали только общие суды), приостанавливать (после уведомления об этом суда) исполнительное производство, передавать исполнительный документ по новому месту исполнения в связи с изменением места жительства (нахождения) должника и его имущества. Что же касается судебных исполнителей хозяйственных судов, то к этому моменту они названными полномочиями уже обладали в течение длительного периода и, кроме того, могли своими постановлениями также прекращать исполнительное производство.

Такой вид исполнительное производство имело накануне его реформы, начало которой было ознаменовано принятием Президентом Республики Беларусь Указа от 29 ноября 2013 г. № 530 «О некоторых вопросах совершенствования организации исполнения судебных постановлений и иных исполнительных документов» (далее - Указ № 530). Будучи небольшим по объему, Указ № 530 явился головным нормативным правовым актом реформы исполнительного производства.

Указ № 530 предусмотрел создание с 1 января 2014 г. единой системы органов принудительного исполнения судебных постановлений и иных исполнительных документов на базе соответствующих (т. е. связанных с исполнением) структурных подразделений центрального аппарата Министерства юстиции, Высшего хозяйственного суда и главных управлений юстиции исполкомов областного уровня. При этом в состав образуемой системы включались судебные исполнители общих судов, Служба судебных исполнителей хозяйственных судов, а также иные работники аппаратов общих и хозяйственных судов, работники главных управлений юстиции исполкомов областного уровня, тем или иным образом задействованные в деятельности по принудительному исполнению.

Система органов принудительного исполнения получила трехуровневую структуру:

Главное управление принудительного исполнения Министерства юстиции; начальник этого управления является Главным судебным исполнителем Республики Беларусь;

управления принудительного исполнения главных управлений юстиции исполкомов областного уровня; руководители управлений принудительного исполнения являются главными судебными исполнителями по областям, Минску;

районные (межрайонные), городские, районные в городах отделы принудительного исполнения; отделы входят в состав управлений принудительного исполнения, а их руководители являются главными судебными исполнителями соответствующего городского, районного (межрайонного), районного в городе уровня.

Управления и отделы принудительного исполнения считаются территориальными органами принудительного исполнения. Общая численность органов принудительного исполнения утверждается Президентом Республики Беларусь, а структура и штатное расписание органов - министром юстиции в пределах установленной Президентом общей штатной численности работников Министерства юстиции и территориальных органов принудительного исполнения.

Работники Главного управления принудительного исполнения и территориальных органов принудительного исполнения (кроме лиц, занимающихся обеспечением их деятельности и техническим обслуживанием) являются государственными служащими. Назначение работников на должность (освобождение от нее) осуществляется министром юстиции или начальником главного управления юстиции областного (минского городского) исполкома в зависимости от уровня органа принудительного исполнения и характера должности.

Таким образом, в результате реформы обе существовавшие ранее службы принудительного исполнения были объединены в одну систему, которая была выведена из подчинения (структуры) судов и передана в ведение органов исполнительной власти - органов, зани-

мающихся управлением в области юстиции. Причем реформа сопровождалась и значительным перераспределением компетенции между судебными исполнителями и судами. Судебные исполнители отныне получили всю полноту власти в исполнительном производстве, а за судами были сохранены лишь единичные полномочия, как то: выдача исполнительных документов и их дубликатов, восстановление срока давности для предъявления исполнительного документа к исполнению, поворот исполнения, принятие отдельных обеспечительных мер (в частности, ограничение должников в праве на выезд из страны), предоставление отсрочки, рассрочки исполнения судебного постановления и некоторые иные.

Обсуждение

Стоит сказать, что идеи о реформировании сферы принудительного исполнения высказывались в Республике Беларусь и ранее. Так, еще на заре белорусской государственности в разделе V Концепции судебной-правовой реформы, утвержденной постановлением Верховного Совета Республики Беларусь от 23 апреля 1992 г. № 1611-ХП, отмечалась необходимость «передать органам Министерства юстиции все полномочия по организации исполнения судебных решений, образовав для этого судебную милицию (судебных приставов), которая занималась бы принудительным исполнением судебных решений и других исполнительных документов, надзором за лицами, осужденными к наказаниям, не связанным с лишением свободы, охраной судов, судебных работников и участников процесса во время его проведения, а также другими вопросами, обеспечивающими нормальную деятельность судов». При этом констатировалось, что реализация данного предложения позволит освободить суды «от не свойственных им функций и полностью сосредоточиться на осуществлении своих непосредственных задач».

Однако от претворения в жизнь этой, равно как и многих других недостаточно продуманных, «сырых» идей Концепции судебно-правовой реформы отказались. Поэтому, думается, не случайно принятые в дальнейшем

документы программного характера не упоминали о необходимости какой-либо реформы в организации исполнительного производства. Мы имеем в виду Концепцию совершенствования законодательства Республики Беларусь, одобренную Указом Президента Республики Беларусь от 10 апреля 2002 г. № 205, Программу совершенствования деятельности хозяйственных судов Республики Беларусь на 2006-2010 годы, утвержденную постановлением Пленума Высшего хозяйственного суда Республики Беларусь от 27 октября 2006 г. № 13, Стратегию деятельности хозяйственных судов Республики Беларусь на 2011-2015 годы, утвержденную постановлением Пленума Высшего хозяйственного суда Республики Беларусь от 4 марта 2011 г. № 1. Более того, в последнем документе прямо констатировалось, что «прошедшие пять лет убедительно доказали, что система хозяйственных судов обеспечивает выполнение задач по оперативному и качественному рассмотрению споров и исполнению судебных постановлений в условиях постоянно возрастающего количества обращений и расширения компетенции хозяйственных судов», а также подчеркивалась важность выполнения задачи по судебному контролю за законностью и оперативностью исполнительного производства.

И лишь в Послании о перспективах развития системы судов общей юрисдикции Республики Беларусь, утвержденном Указом Президента Республики Беларусь от 10 октября 2011 г. № 454, можно обнаружить возврат к идеям о реформировании исполнительного производства. Так, в п. 5 Послания в целях улучшения исполнения исполнительных документов отмечалась потребность «проработать вопрос о целесообразности создания единой службы судебных исполнителей общих и хозяйственных судов»1 (хотя, бе-

1 Пикантность ситуации придавал тот факт, что изначально Послание касалось только общих судов (термин «суды общей юрисдикции» появился в наименовании и тексте Послания только в ходе реформы судоустройства 2013-2014 гг., когда общие и хозяйственные суды были объединены в единую систему судов общей юрисдикции). Поэтому, очевидно, не совсем корректно было обращаться в Послании к вопросам, непосред-

зусловно, «проработка» вопроса не означала его окончательного разрешения и уж тем более не предполагала отделения судебных исполнителей от судов). Данные идеи были поддержаны и самими судьями общих судов [Омельянюк 2013: 19; Сукало 2011: 9]. Собственно, это вполне объяснимо: к концу 2000-х гг. количество одних только гражданских дел в общих судах по сравнению с началом 1990-х гг. возросло почти в четыре раза (в то время как судейский корпус к этому моменту был увеличен лишь наполовину), а в среднем в данный период ежемесячно на одного судью суда общего суда приходилось свыше 100 различных дел и материалов. Видимо, толчком к преобразованиям послужила также проводимая параллельно реформа судоустройства, заключавшаяся в объединении общих и хозяйственных судов в одну судебную систему судов общей юрисдикции2.

Несмотря на очевидность некоторых причин прикладного характера, обусловивших проведение реформы исполнительного производства, с научной точки зрения она была явно неподготовленной и спонтанной, так как в белорусской доктрине права вопрос о создании единой службы принудительного исполнения, не говоря уже о выведении судебных исполнителей из подчинения судов, никогда серьезно не обсуждался. О том, что реформа не получила достаточной научной проработки, свидетельствует хотя бы ошибка, допущенная в названии и содержании (а как следствие, и в наименовании учрежденной им системы органов принудительного исполнения) Указа № 530: судебные постановления там отождествлены с исполнительными документами, хотя таковыми они в подавляющем большинстве случаев не являются (на момент принятия Указа № 530 ГПК и ХПК относили к исполнительным документам лишь определения о судеб-

ственно затрагивавшим деятельность хозяйственных судов.

2 Реформа была предусмотрена Декретом Президента Республики Беларусь от 29 ноября 2013 г. № 6 «О совершенствовании судебной системы Республики Беларусь». В результате реформы Высший хозяйственный суд был упразднен с одновременной передачей его функций Верховному Суду, а хозяйственные суды областей и Минска получили наименование экономических.

2019. Is. 1

ном приказе, а ГПК - еще и определения об обеспечении иска).

Не была учтена также история вопроса, согласно которой функции исполнения судебных решений, неоднократно оказываясь в ведении несудебных структур, затем неизменно возвращались к судам [Малешин 2005: 2348]. Проигнорирован был и не совсем удачный опыт проведения аналогичных реформ в соседних государствах. Например, А. Т. Боннер еще в 2004 г. отмечал, что с созданием в Российской Федерации службы судебных приставов и введением в действие специальных законов, регулирующих их деятельность, связывались неоправданно большие надежды, однако жизнь показала, что ситуация в сфере исполнения принципиальных изменений не претерпела, а по отдельным моментам (коррупция, злоупотребления, нарушение сроков) даже ухудшилась [Боннер 2005: 120-122].

Указом № 530 были предусмотрены и некоторые другие новеллы: закреплены абсолютно новые полномочия судебных исполнителей (совершать вместо должника или взыскателя действия, направленные на государственную регистрацию недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним и др.); увеличен с 5 до 10 % размер принудительного сбора1 и впервые введен принудительный сбор за неисполнение требований неимущественного характера (в размере пяти базовых величин2 для физических лиц и 10 базовых величин для организаций); установлен обязательный досудебный порядок обжалования постановлений, действий (бездействия) судебных исполнителей (вышестоящему должностному лицу); Правительству даны поручения утвердить Положение об органах принудительного исполнения и некоторые другие подзакон-

1 Принудительный сбор - применяемая к должнику за неисполнение предписаний исполнительного документа штрафная санкция, аналогичная российскому исполнительскому сбору. Такое наименование данная санкция получила лишь в позднее принятом Законе Республики Беларусь от 24 октября 2016 г. ДО 439-3 «Об исполнительном производстве». Прежнее же законодательство, в том числе Указ ДО 530, такой термин не употребляло.

2 Одна базовая величина составляет 25,5 белорусских рублей, что по текущему курсу валют эквивалентно примерно 12 долларам США или 800 российским рублям.

ные акты, а также разработать до 1 октября 2014 г. проекты законов, определяющих порядок ведения исполнительного производства и статус судебных исполнителей, и обеспечить их внесение в установленном порядке в Парламент Республики Беларусь.

Официальная государственная доктрина определяет проведенную реформу исполнительного производства исключительно как позитивную и необходимую3. В том числе отмечается, что, например, в 2014 г. число завершенных исполнительных производств по сравнению с предшествующим периодом увеличилось с 54 % до 67 %4. При этом представители судебной системы и некоторые другие юристы главное преимущество реформы усматривают в том, что суды были освобождены от выполнения «не свойственной судебной власти» функции исполнения решений и иных актов и тем самым получили значительно больше времени на выполнение своей основной задачи - осуществление правосудия [Лу-пенкова 2014: 15; Сукало 2014: 10; Сукало 2015: 5; Федорцов 2014: 4; Чуприс, Сенькова 2014: 74;]. Но, как известно, выигрывая в одном, можно утратить немало очень важного другого. На наш взгляд [Скобелев 2015], проведенную реформу исполнительного производства не стоит переоценивать по следующим причинам:

органы принудительного исполнения не получили статуса юридических лиц и по сути превратились в своеобразные придатки органов управления юстиций - Министерства юстиции и управлений юстиции исполкомов областного уровня (именно эти органы согласно п. 8 Указа № 530 призваны осуществлять организационное, кадровое и материально-техническое обеспечение органов принудительного исполнения, а также контроль за их деятельностью). С одной стороны, это можно расценивать как фактор, который способен негативно отразиться на независимости и беспристрастности органов принудитель-

3 Реформы в системе юстиции приносят позитивные результаты - Министерство юстиции Республики Беларусь // URL: http://www.pravo.by/novosti/novosti-pravo-by/2014/december/11725/.

4 Слижевский: судебные исполнители в 2014 году взыскали с должников 5 трлн рублей // URL: http:// news.tut.by/society/436051.html.

ного исполнения. С другой стороны, отсутствие у органов принудительного исполнения правосубъектности юридических лиц априори создает сложности для их полноценного участия в тех гражданских правоотношениях, которые сопутствуют реализации исполнительных документов (передача имущества должника на хранение, его перевозка, организация торгов и т. п.). Наконец, встает вопрос о персонализации ответственности за ущерб, который может быть причинен в ходе исполнения. Опять же ответственность за результаты деятельности органов принудительного исполнения несут не они сами, а, как сказано в п. 9 Указа № 530, Министерство юстиции и соответствующие областные (Минский городской) исполнительные комитеты;

объединение существовавших до реформы служб принудительного исполнения произошло во многом механистическим образом. Так, судебные исполнители общих судов остались на привычном для них районном уровне (оказались в отделах принудительного исполнения) и продолжили обеспечивать реализацию исполнительных документов лишь по гражданским делам, а судебные исполнители хозяйственные судов - на областном уровне (перешли на работу в управления принудительного исполнения) и продолжили заниматься исполнением юрисдикционных актов только по хозяйственным (экономическим) спорам. Подобная дифференциация в той или иной мере сохраняется вплоть до настоящего времени, поскольку на законодательном уровне так и не был четко урегулирован вопрос о разграничении предметной компетенции между вышестоящими и нижестоящими органами принудительного исполнения;

разработка и принятие Законов «Об исполнительном производстве» и «О судебных исполнителях» затянулись более чем на два года (Законы были приняты Парламентом и подписаны главой государства только в октябре 2016 г., а в силу вступили в мае 2017 г.). Это уже свидетельствовало о неготовности отечественной правовой системы к той реформе, которой она была подвергнута. Причем нельзя утверждать, что количество времени, потраченного на подготовку

Законов, однозначно перешло в качество последних. Например, Закон «Об исполнительном производстве» содержит немало пробелов, коллизий и очень спорных положений;

реформа значительно затруднила осуществление последующего судебного контроля за деятельностью органов принудительного исполнения, так как помимо необходимости соблюдения обязательного досудебного порядка обжалования постановлений, действий, бездействия судебных исполнителей была также введена государственная пошлина за рассмотрение судами соответствующих жалоб, причем если для гражданского процесса ее ставка относительно невелика - всего одна базовая величина, то в хозяйственном судопроизводстве размер государственной пошлины составляет пять базовых величин для обычных граждан, 10 базовых величин для индивидуальных предпринимателей, а для организаций - 20 или 50 базовых величин в зависимости от уровня суда, в который подается жалоба;

инициаторами реформы не было в достаточной мере учтено то обстоятельство, что исполнительное производство представляет собой очень ответственную, сложную, сопряженную с осуществлением непосредственного государственного принуждения юрисдик-ционную деятельность, которая вследствие этого требует обеспечения самых высоких (т. е. процессуальных по сути) стандартов правоприменения. Соблюсти же такие стандарты в рамках исполнительной ветви власти и в условиях почти полного отсутствия контроля за действиями судебных исполнителей со стороны судов является весьма проблемной задачей. Не случайно поэтому уже сейчас на научно-методических мероприятиях можно услышать от высококвалифицированных практических работников мнение о том, что, видимо, не стоило отпускать судебных исполнителей в «свободное плавание» и имело бы смысл вернуть их обратно в подчинение судов (или, например, передать в ведение прокура-туры1);

1 Несмотря на всю экстравагантность (в том числе с точки зрения исторического опыта) подобного предложения, рациональное зерно в нем все-таки есть, по-

2019. Is. 1

несмотря на улучшение материально-технического (повышение зарплат, приобретение новых технических средств и т. д.), информационного (доступ к необходимым государственным информационным ресурсам, базам данных и т. п.) и иного обеспечения судебных исполнителей, в их среде сохраняется высокая текучесть кадров. Это не может не сказываться на качестве и единообразии правоприменения в области исполнительного производства. Причины данного явления, очевидно, связаны с очень большой рабочей нагрузкой судебных исполнителей1, превалированием в их штате представительниц слабого пола и все-таки недостаточно высоким, по крайней мере не отвечающим сложности и интенсивности работы, уровнем оплаты труда.

Издание Указа № 530 потребовало серьезного реформирования и правового регулирования всех отношений, связанных с исполнительным производством. Так, 31 декабря 2013 г. Совет министров Республики Беларусь принял постановление № 1190 «О мерах по реализации Указа Президента Республики Беларусь от 29 ноября 2013 г. № 530», которым были утверждены Положение об органах принудительного исполнения судебных постановлений и иных исполнительных документов, а также Положение о порядке использования средств, дополнительно полученных при принудительном исполнении судебных постановлений и иных исполнительных документов2. Совсем скоро вполне закономерно появилось и другое постановление Правительства - от 26 февраля 2014 г. № 164 «О материально-техническом обеспечении системы органов принудительного исполнения». В свою очередь глава

скольку, имея в качестве своего основного предназначения надзор за соблюдением в государстве законности, прокуратура вполне успешно смогла бы направлять деятельность судебных исполнителей в нужное русло.

1 Например, в 2016 г. в органах принудительного исполнения на исполнении находилось почти 2,5 млн исполнительных документов (URL: https://finance.tut.by/ news513024.html).

2 Позднее, когда в правовую систему Беларуси был введен термин «принудительный сбор», оно было переименовано в Положение о порядке использования принудительного сбора.

государства 16 мая 2014 г. подписал Указ № 226 «Об учреждении форменной одежды и знаков различия работников органов принудительного исполнения» (он заменил собой Указ Президента от 24 июня 2005 г. № 295 «Об учреждении форменной одежды судебных исполнителей общих и хозяйственных судов Республики Беларусь»). Данный нормативный правовой акт не только закрепил описание форменной одежды, знаков различия и перечень должностей работников органов принудительного исполнения, имеющих право носить форменную одежду и знаки различия, но и утвердил Положение о нагрудном знаке различия «Судовы выканауца» (бел. «судебный исполнитель»), его описание и изображение.

Поскольку до принятия Закона «Об исполнительном производстве» еще было далеко, то преобразованиям в тот период подверглись прежде всего нормы раздела IX ГПК «Исполнительное производство» и одноименного раздела IV ХПК. Крупные изменения эти структурные элементы ГПК и ХПК претерпели в середине 2014 г. Причем изменения были направлены не только на приведение норм ГПК и ХПК в соответствие с Указом № 530, но и на дальнейшее совершенствование правового регулирования исполнительного производства.

Так, в ГПК был более подробно регламентирован статус сторон исполнительного производства (в том числе прямо закреплены их обязанности представлять судебному исполнителю информацию об исполнении требований исполнительного документа вместе с подтверждающими эту информацию документами; устранять препятствия для совершения исполнительных действий), предусмотрена возможность обращения взыскания на паенакопления должника в жилищно-строительном кооперативе (посредством передачи права на паенакопле-ния взыскателю и вступления последнего в члены кооператива на место должника), увеличен с 20 до 50 % размер удержаний по исполнительному документу из заработной платы и приравненных к ней доходов должника и пр.

В ХПК же, например, впервые были установлены положения о возможности привода должника (постановление судебного исполнителя о приводе должника подлежало исполнению территориальными органами внутренних дел).

Весьма активно в отмеченный период трансформировалось и подзаконное регулирование исполнительного производства. Мы имеем в виду прежде всего внесение Министерством юстиции изменений и дополнений в Инструкцию по исполнительному производству 2004 г. Правда, одной из тенденций подобного нормотворчества являлось то, что в Инструкции очень часто закреплялись не соответствовавшие нормам ГПК положения (или ввиду допущенных при разработке этих положений ошибок, или в связи с отставанием ГПК от стремительно развивавшихся исполнительных отношений). Так, Инструкцией судебные исполнители были наделены правом выносить постановление о приводе должника, но по смыслу Указа № 530 и ГПК данное полномочие сохранялось в исключительном ведении судов. В противоречии с ГПК в Инструкции была предусмотрена возможность передачи исполнительных производств из нижестоящих органов принудительного исполнения в вышестоящие.

Что же касается другого важного подзаконного акта - Инструкции по исполнительному производству в хозяйственных судах Республики Беларусь, утвержденной постановлением Пленума Высшего хозяйственного суда Республики Беларусь от 26 ноября 2009 г. № 21, то она с момента начала реформы исполнительного производства и вплоть до ее отмены в 2017 г. никаким изменениям, к сожалению, не подвергалась, приходя тем самым во все большее противоречие с действовавшим законодательством. Причиной тому было, скорее всего, то, что Верховный Суд Республики Беларусь (к которому от упраздненного Высшего хозяйственного суда перешли полномочия по корректированию любых актов последнего) после отделения судебных исполнителей от судов считал себя некомпетентным регламентировать отношения в области исполнительного производства.

Работа над Законами «Об исполнительном производстве» и «О судебных исполнителях» завершилась только во второй половине 2016 г. Законы были окончательно одобрены Парламентом Беларуси в начале октября и подписаны главой государства 24 октября 2016 г. Основная масса статей Закона «О судебных исполнителях» (за исключением некоторых переходных положений, начавших действовать с момента официального опубликования) вступила в силу с 13 мая 2017 г., а основной блок статей Закона «Об исполнительном производстве» - с 16 мая 2017 г.

Закон «Об исполнительном производстве» весьма внушителен по объему - включает 135 статей, что превышает количество посвященных исполнительному производству статей, содержавшихся в отдельном разделе IX ГПК (84 статьи) или разделе IV ХПК (82 статьи). При этом по структуре и содержанию Закон напоминает кодифицированный нормативный правовой акт, состоящий из Общей и Особенной частей. К Общей части можно отнести: основные положения Закона (глава 1), а также нормы, регулирующие состав и правовое положение участников исполнительного производства (глава 2), сроки (глава 3), способы извещений (глава 4), общие условия ведения исполнительного производства (глава 5). В Особенную часть входят положения об общих правилах совершения исполнительных действий (глава 6), обращении взыскания на денежные средства и иное имущество должника (глава 7), о реализации имущества должника на торгах, в том числе электронных (глава 8), об обращении взыскания на заработную плату и приравненные к ней доходы должника (глава 9), исполнении исполнительных документов, не связанных со взысканием денежных средств (глава 10), о принудительном сборе, расходах по исполнению, распределении взысканных с должника средств (глава 11), порядке обжалования (опротестования) постановлений, действий, бездействия судебных исполнителей (глава 12).

Особняком стоит глава 13 Закона, которая включает в себя три статьи и предусматривает внесение изменений в ряд законов и кодексов, в том числе ГПК и ХПК (ст. 133),

оговаривает меры по реализации положений Закона (ст. 134) и порядок вступления Закона в силу (ст. 135). При этом в результате внесенных корректировок раздел IX ГПК и раздел IV ХПК значительно «похудели» (в них остались только нормы, посвященные компетенции суда в исполнительном производстве, раздел IX ГПК теперь насчитывает 12 статей, раздел IV ХПК - 11 статей) и поменяли свое наименование с «Исполнительное производство» на «Производство, связанное с исполнением судебных постановлений, иных решений и актов».

Подобная структура, очевидно, позволит Закону более системно и последовательно регулировать отношения в сфере принудительного исполнения, а значительное увеличение количества статей - полно и детально отразить нюансы различных исполнительных процедур. К несомненным преимуществам Закона следует отнести и то, что он унифицирует порядки ведения исполнительного производства по гражданским и по экономическим делам, которые ранее по ряду моментов отличались [Скобелев 2017: 44-45]. В целом Закон сохраняет преемственность с прежними положениями раздела IX ГПК и раздела IV ХПК (Закон воспроизводит или развивает большинство из содержавшихся в этих разделах норм, во многих случаях отдавая предпочтение именно нормам ХПК как более прогрессивным), в том числе и установленное Указом № 530 распределение полномочий между судебными исполнителями и судами, относя к ведению последних совершение лишь единичных действий.

Вместе с тем в Законе имеется ряд совершенно новых положений. Так, он предусматривает возможность принятия судом такой обеспечительной меры, как временное ограничение должника в посещении игорных заведений (абз. 10 ч.4 ст. 60), допускает направление органами принудительного исполнения поручений друг другу (ч. 2 ст. 48), передачу исполнительного производства от одного судебного исполнителя к другому, а также в другой орган принудительного исполнения (ч. 3 ст. 48), совершение судебными исполнителями исполнительных действий на территории юрисдикции «чужого» органа

принудительного исполнения (ч. 2, 3 ст. 56), продление срока на добровольное исполнение (ч. 4 ст. 46). Закон также конкретизировал круг государственных органов, которые выступают взыскателями по тем или иным требованиям в пользу государства (ч. 2 ст. 17), подробно урегулировал обязательный досудебный порядок обжалования действий судебных исполнителей, посвятив этому вопросу почти всю главу 12. В Законе присутствует и множество иных положительных новаций, в основном частного, локального характера.

Наряду со сказанным Закон имеет ряд существенных недостатков, которые способны девальвировать или значительно снизить положительный эффект от его принятия. Так, изменения, которые предусмотрены Законом для ГПК и ХПК, весьма непоследовательны. С одной стороны, он исключает из раздела IX ГПК и раздела IV ХПК все нормы о деятельности судебных исполнителей. С другой - общие части ГПК и ХПК сохраняются практически в неизменном виде, т. е. в них остается изрядное количество норм, которые указывают на то, что ГПК и ХПК продолжают регулировать исполнительное производство. Однако такое регулирование чревато серьезными противоречиями и фактически невозможно, ибо Общие части ГПК и ХПК не согласуются с Законом, тем более если учесть, что в Законе присутствует своя Общая часть.

Рассматриваемый нормативный акт называет всего лишь шесть принципов исполнительного производства: законность, процессуальная экономия, равноправие и добросовестность сторон исполнительного производства, уважение чести и достоинства гражданина, соотносимость объема требований взыскателя и мер принудительного исполнения, беспристрастность (ст. 5). При этом содержание принципов не разъяснено, а их действие далеко не во всех случаях подкреплено более конкретными нормами. Так, не совсем понятно, каким образом будет реализовываться принцип процессуальной экономии, если Закон не закрепляет сроков продолжительности исполнительного производства, а также сроков выхода (выезда) судебного исполнителя по месту жительства (месту нахождения) должника.

Комплекс проблем связан с правовым положением сторон исполнительного производства. В частности, Закон не закрепляет норм о право- и дееспособности в области исполнительных правоотношений; запрещает сторонам знакомиться с документами исполнительного производства, содержащими информацию, распространение и (или) предоставление которой ограничено (абз. 2 ч. 1 ст. 18); обязывает сторону, не владеющую языком исполнительного производства, самостоятельно искать себе переводчика (ч. 3 ст. 25); допускает заявление отводов только в письменной форме (ч. 4 ст. 28); не предусматривает или прямо исключает участие сторон в рассмотрении ряда важных вопросов (разрешение отводов и самоотводов (ст. 28), передачу исполнительного производства в другой орган принудительного исполнения (ст. 48), приостановление, возобновление, прекращение исполнительного производства, возвращение исполнительного документа взыскателю (ч. 4 ст. 51, ч. 1 ст. 54), рассмотрение жалоб в порядке подчиненности (ст. 130) и др.).

В развитие Закона «Об исполнительном производстве» постановлением Министерства юстиции Республики Беларусь от 7 апреля 2017 г. № 67 была утверждена Инструкция по исполнительному производству (одновременно признана утратившей силу Инструкция по исполнительному производству 2004 г.). Новая Инструкция по большей части воспроизводит положения Закона, хотя содержит и немало новаций, дополняющих и конкретизирующих нормы Закона. Характерной особенностью Инструкции является то, что она включает в себя более 100 приложений, устанавливающих формы тех или иных составляемых в ходе исполнительного производства документов (постановлений судебного исполнителя по самым разным вопросам, актов, запросов, представлений и т. д.)

В продолжение традиций советского периода в научной доктрине суверенной Республики Беларусь не оспаривался статус исполнительного производства как стадии гражданского [Гражданский процесс. Общая часть 2006: 28-34], а затем и хозяйственного [Мартыненко 2009: 44-46] процессов. Между тем реформа

исполнительного производства поставила на повестку дня вопрос о правовой природе данной сферы гражданской юрисдикции.

В связи с этим интересно обратить внимание на точку зрения Конституционного Суда, которую он неоднократно высказывал в своих решениях, вынесенных в порядке обязательного предварительного контроля конституционности законов1. Так, в решениях от 20 июня 2014 г. № Р-930/2014 «О соответствии Конституции Республики Беларусь Закона Республики Беларусь „О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам совершенствования гражданского судопроизводства"» (ч. 4 п. 1, чч. 5, 6 подп. 1.3 п. 1, ч. 2 подп. 5.5 п. 5), от 20 июня 2014 г. № Р-931/2014 «О соответствии Конституции Республики Беларусь Закона Республики Беларусь „О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам совершенствования судопроизводства в судах, рассматривающих экономические дела"» (чч. 1-3 п. 5)2, от 13 октября 2016 г. № Р-1071/2016 «О соответствии Конституции Республики Беларусь Закона Республики Беларусь «Об исполнительном производстве» (чч. 1-3 п. 2) Конституционным Судом было высказано, в том числе с учетом позиций Европейского Суда по правам человека, мнение, что конституционное право на судебную защиту - это право не только на обращение в суд, но и на своевременное и полное исполнение судебных решений; своевременное и в полном объеме исполнение судебных постановлений является неотъемлемым элементом права каждого на судебную защиту; без полного и своевременного исполнения вступивших в законную силу судебных актов невозможна реализация конституционного права каждого на судебную защиту; исполнение судебного решения

1 С середины 2008 г. Конституционный Суд Республики Беларусь осуществляет обязательный предварительный контроль на предмет конституционности всех принятых Парламентом законов до их подписания Президентом.

2 Два первых решения были вынесены Конституционным Судом в отношении законов, которыми в ГПК и ХПК были внесены изменения, направленные на приведение этих кодексов в соответствие с Указом № 530.

должно рассматриваться как неотъемлемая часть «суда», как составляющая «судебного разбирательства».

Подобную точку зрения сложно признать полностью верной. В современных условиях, когда судебные исполнители отделены от судов как в организационном плане (отошли в подчинение органов исполнительной власти и даже покинули сами помещения судов), так и по источникам правового регулирования (имеется в виду формирование нового массива правовых норм, ядром которого выступает Закон «Об исполнительном производстве»), а в предмет деятельности судебных исполнителей входит значительное число актов несудебных органов и должностных лиц (исполнительные надписи нотариусов, решения комиссий по трудовым спорам, решения третейских судов и т. д.), рассматривать исполнительное производство как элемент (стадию) гражданского и хозяйственного процессов, на наш взгляд, не совсем корректно. К тому же и суть защиты, оказываемой судами и органами принудительного исполнения, значительно отличается. Судебная защита заключается в том, что решениями судов определяется (устанавливается) материально-правовое положение сторон конфликта. Это правовое положение получает публичное признание государства в лице органов правосудия. Защита же на этапе исполнительного производства состоит в том, что фактические взаимоотношения сторон спора приводятся в соответствие с признанным судом (или иными юрисдикционными органами) правовым положением.

Вместе с тем сказанное не означает, что исполнительное производство должно быть поставлено на более низкий уровень, чем правосудие. Вряд ли поэтому можно согласиться с позицией В. В. Яркова, который, отталкиваясь от тезиса о том, что российское исполнительное производство уже не является частью гражданского (арбитражного) процесса и относится сугубо к сфере административных процедур, делает вывод, что в нем возможно значительное снижение уровня гарантий интересов должника [Решетникова, Ярков 1999: 203-206]. Равно нельзя признать верными сделанные в связи с принятием

Закона «Об исполнительном производстве» утверждения некоторых белорусских юристов, что «законные интересы взыскателя должны быть в приоритете», поскольку «исполнительное производство существует не для суда, не для судебного исполнителя, не для должника, оно - для взыскателя» [Будет исполнено по закону 2016: 14].

Исполнительное производство существует не только для взыскателя, но и для должника, и для блага всего общества в целом, потому что реализация непосредственного государственного принуждения (пусть и в отношении провинившихся лиц) должна иметь цивилизованную форму и учитывать широкий спектр интересов (как частных, так и публичных). Поэтому и юридические гарантии в исполнительном производстве должны быть не ниже, чем в сфере судопроизводства. В связи с этим представляется оправданным мнение, согласно которому исполнительное производство следует рассматривать в качестве самостоятельного (т. е. несудебного), но процессуального по сути феномена (правового образования) [Валеев 2009: 27-32, 42, 59; Исаенкова 2007: 90-171; Скобелев 2018: 48, 382].

Выводы

Таким образом, проведенное исследование показывает, что в постсоветский период исполнительное производство Республики Беларусь было подвергнуто серьезным преобразованиям. Вместе с тем отделение служб исполнения от судов и формирование самостоятельного законодательства об исполнительном производстве не лишает эту сферу гражданской юрисдикции статуса процессуального явления (феномена). Подобный статус исполнительного производства требует серьезного совершенствования Закона «Об исполнительном производстве» для приведения его к стандартам процессуального нормативного правового акта (прежде всего с точки зрения количества и характера закрепленных юридических гарантий), а также существенного усиления судебного контроля за деятельностью судебных исполнителей, быть может, даже путем возвращения последних обратно в лоно судов в перспективе.

Список литературы

Боннер А. Т. Исполнительное производство: отрасль российского права или стадия процесса? // Избранные труды по гражданскому процессу. СПб.: Издат. дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2005. С. 108-129. Будет исполнено по закону // Экономическая газета. 2016. 23 дек. С. 14.

Валеев Д. Х. Система процессуальных гарантий прав граждан и организаций в исполнительном производстве. М.: Статут, 2009. 351 с.

Гражданский процесс. Общая часть: учеб. / под общ. ред. Т. А. Беловой, И. Н. Колядко, Н. Г. Юр-кевича. 2-е изд., перераб. и доп. Минск: Амалфея, 2006. 576 с.

Исаенкова О. В. Исполнительное право в Российской Федерации: особенности становления и перспективы развития. М.: Юрлитинформ, 2007. 296 c.

Лупенкова Р. Организация работы районного суда общей юрисдикции // Судовы весшк. 2014. № 1. С. 15-16.

Малешин Д. Я. Исполнительное производство (функции суда). 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издат. дом «Городец», 2005. 240 с.

Мартыненко И. Э. Судоустройство и судопроизводство по хозяйственным спорам: учеб. пособие. Гродно: ГрГУ, 2009. 599 с.

Омельянюк А. Работа суда Пинского района и г. Пинска по реализации положений Послания // Судовы весшк. 2013. № 1. С. 16-19.

Решетникова И. В., Ярков В. В. Гражданское право и гражданский процесс в современной России. М.: Норма, 1999. 312 с.

Скобелев В. П. Законная сила постановлений суда первой инстанции в гражданском процессе. Минск: БГУ, 2018. 447 с.

Скобелев В. П. Исполнительное производство по-новому: проблемы и перспективы развития // Пра-во.Ьу. 2015. № 2. С. 76-82.

Скобелев В. П. Новое законодательство Республики Беларусь об исполнительном производстве: преимущества и недостатки // Право и экономика: междисциплинарные подходы в науке и образовании. IV Московский юрид. форум. XII Междунар. науч.-практ. конф. (Кутафинские чтения): в 4 ч. М.: РГ-Пресс, 2017. Ч. 3. С. 43-48.

Сукало В. Белорусское правосудие: пути совершенствования и развития // Судовы весшк. 2011. № 4. С. 7-9.

Сукало В. Пути совершенствования судебной системы Республики Беларусь // Судовы весшк. 2014. № 1. С. 5-10.

Сукало В. Судебная система в новом качестве: итоги работы, проблемы и задачи на перспективу // Судовы весшк. 2015. № 1. С. 4-11.

Федорцов А. Совершенствование судебной системы Республики Беларусь в действии // Судовы весшк. 2014. № 2. С. 3-4.

Чуприс О., Сенькова Т. Роль суда в исполнении постановления о наложении административного взыскания // Судовы весшк. 2014. № 2. С. 71-75.

References

Belova T. A., Kolyadko I. N., Yurkevich N. G. (ed.) Grazhdanskiiprotsess. Obshchaya chast' [Civil Process. General Part], Minsk, Amalfeya, 2006, 576 p.

Bonner A. T. Ispolnitel'noe proizvodstvo: otrasl' rossiiskogo prava ili stadiya protsessa? [Executive Proceedings: a Branch of Russian Law or a Process Stage?], Izbrannye trudy po grazhdanskomu protsessu [Selected Works in Civil Procedure], Saint-Petersburg, Izdat. dom S.-Peterb. gos. un-ta, 2005, pp. 108-129.

Budet ispolneno po zakonu [Will be Executed by Law], Ekonomicheskaya gazeta, 2016, December 23, p. 14.

Chupris O., Sen'kova T. Rol' suda v ispolnenii postanovleniya o nalozhenii administrativnogo vzyskaniya [The Role of the Court in the Execution of the Decision on the Imposition of an Administrative penalty], Sudovy vesnik, 2014, no. 2, рр. 71-75.

Fedortsov A. Sovershenstvovanie sudebnoi sistemy Respubliki Belarus' v deistvii [Improving the Judicial System of the Republic of Belarus in Action], Sudovy vesnik, 2014, , no. 2, рр. 3-4.

Isaenkova O. V. Ispolnitel'noe pravo v Rossiiskoi Federatsii: osobennosti stanovleniya i perspektivy razvitiya [Executive Law in the Russian Federation: Peculiarities of Formation and Development Prospects], Moscow, Yurlitinform, 2007, 296 p.

Lupenkova R. Organizatsiya raboty raionnogo suda obshchei yurisdiktsii [Organization of Work of the District Court of General Jurisdiction], Sudovy vesnik, 2014, , no. 1, pp. 15-16.

Maleshin D. Ya. Ispolnitel'noe proizvodstvo (funktsii suda) [Enforcement Proceedings (Court Functions)], Moscow, Izdat. dom «Gorodets», 2005, 240 р.

Martynenko I. E. Sudoustroistvo i sudoproizvodstvo po khozyaistvennym sporam [Judicial and Legal Proceedings on Commercial Disputes], Grodno, GrGU, 2009, 599 р.

Omel'yanyuk A. Rabota suda Pinskogo raiona i g. Pinska po realizatsii polozhenii Poslaniya [The Work of the Pinsk District and the City of Pinsk Court to Implement the Provisions of the Message], Sudovy vesnik, 2013, , no. 1, pp. 16-19.

Reshetnikova I. V., Yarkov V. V. Grazhdanskoe pravo i grazhdanskii protsess v sovremennoi Rossii [Civil Law and Civil Procedure in Modern Russia], Moscow, Norma, 1999, 312 р.

Skobelev V. P. Zakonnaya sila postanovlenii suda pervoi instantsii v grazhdanskom protsesse [Legal Force of Court Decisions of First Instance in Civil Proceedings], Minsk, BGU, 2018, 447 р.

Skobelev V. P. Ispolnitel'noe proizvodstvo po-novomu: problemy i perspektivy razvitiya [Executive Proceedings in a New way: Problems and Development Prospects], Pravo.by, 2015, no. 2, рр. 76-82.

Skobelev V. P. Novoe zakonodatel'stvo Respubliki Belarus' ob ispolnitel'nom proizvodstve: preimushchestva i nedostatki [New Legislation of the Republic of Belarus on Enforcement Proceedings: Advantages and Disadvantages], Pravo i ekonomika: mezhdistsiplinarnye podkhody v nauke i obrazovanii [Law and Economics: Interdisciplinary Approaches in Science and Education]: conference papers, in 4 parts, Moscow, RG-Press, 2017, pt. 3, рр. 43-48.

Sukalo V. Belorusskoe pravosudie: puti sovershenstvovaniya i razvitiya [Belarusian Justice: Ways to Improve and Develop], Sudovy vesnik, 2011, no. 4, рр. 7-9.

Sukalo V. Puti sovershenstvovaniya sudebnoi sistemy Respubliki Belarus' [Ways to Improve the Judicial System of the Republic of Belarus], Sudovy vesnik, 2014, no. 1, рр. 5-10.

Sukalo V. Sudebnaya sistema v novom kachestve: itogi raboty, problemy i zadachi na perspektivu [The Judicial System in a New Capacity: the Results of Work, Problems and Tasks for the Future], Sudovy vesnik, 2015, no. 1, рр. 4-11.

Valeev D. Kh. Sistema protsessual'nykh garantii prav grazhdan i organizatsii v ispolnitel'nom proizvodstve [The System of Procedural Guarantees of the Rights of Citizens and Organizations in Enforcement Proceedings], Moscow, Statut, 2009, 351 р.

Информация об авторе

Владимир Петрович Скобелев - кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского процесса и трудового права юридического факультета, Белорусский государственный университет (ул. Ленинградская, д. 8, г. Минск, Республика Беларусь, 220030, e-mail: s_v_p@tut.by)

Information about the author

Vladimir P. Skobelev - candidate of juridical sciences, associate professor, associate professor of the Civil procedure and labor law department, Belarusian State University (8 Leningradskaia St., Minsk, 220030, Republic of Belarus; e-mail: s_v_p@tut.by)

Дата поступления в редакцию / Received: 10.06.2019

Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 20.08.2019

© В. П. Скобелев, 2019