CC BY
15
УДК 32
РЕАЛЬНЫЕ СУБЪЕКТЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА В РЕСПУБЛИКЕ ДАГЕСТАН: СФЕРЫ ВЛИЯНИЯ И ПРОБЛЕМА ОТВЕТСТВЕННОСТИ
А.С. Халилова
В современный период в политической науке субъектами политического процесса принято считать представителей государственной власти, а также политические партии и движения, оказывающие влияние и участвующие в нем. Но в действительности это не полный перечень акторов политического процесса. Попытаемся на примере Республики Дагестан (РД) выявить те реальные силы, которые задействованы в ее политическом процессе. Надо отметить, что в работе рассматриваются как неформальные, так и официальные субъекты республиканского процесса. Их изучение проводилось с учетом применения ими различных способов и механизмов своего утверждения во власти. В контексте статьи само понятие "субъект" акцентирует внимание на рациональность сознания и поведения исследуемого, способность к реализации свободного выбора [1], а также наличие собственного стратегического (или хотя бы тактического) проекта, реализующего собственные (а не внешние) интересы и цели и политической воли для его реализации [2]. Сформированная субъектность предполагает способность актора устанавливать правила в значимой для него системе отношений и заставлять своих контрагентов если не следовать им, то хотя бы считаться с ними, как со значимыми факторами.
В данном исследовании мы выделяем субъекты политического процесса в РД, определяем механизмы их формирования и взаимодействия, а также степень влияния на ситуацию в регионе. Классифицируя субъекты политического процесса в РД, можно выделить
Халилова Амина Сергеевна - кандидат исторических наук, младший научный сотрудник отдела новой и новейшей истории Дагестана Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук, 367030, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 75, e-mail: kadja.ol@mail.ru, т. 8(8722)620606.
несколько основных групп: 1. Официальные власти (Президент РД, Правительство РД, Народное собрание РД); 2. Политические партии и общественные, в том числе религиозные, движения (региональные отделения политических партии РФ, общественные организации и народные движения); 3. Религиозные общины и союзы (муташейхи, тарикатисты, ваххабисты); 4. Лидеры, активно использующие: а) административный ресурс (С.Д. Ами-ров, И.М. Яралиев); б) финансовые ресурсы (С.А. Керимов. З.М. Магомедов); в) личную харизму (С.-А. Чиркейский, С. Хурикский, М-М. Бабатов (Таркинский), Устаз Ильяс-Гаджи). Понятно, что в рамках одной статьи невозможно полноценно осветить все субъекты, принимающие участие в республиканском политическом процессе. В связи с этим здесь будут освещены некоторые из них, в частности - официальные власти, политические партии и общественные движения.
При этом в статье рассматривается не правовой статус официальных властей, а их реальные способы и механизмы воздействия на население. Рассматривая официальное руководство республики с этой точки зрения, сразу же можно отметить, что сам состав руководства является способом удовлетворения притязаний этнических и финансовых элит на право властвовать. В основном порядок распределения должностей в высших эшелонах власти осуществляется на основании негласного соблюдения принципа этнического паритета. Причем, количество мест в руководстве определяется процентным соотношением представителей отцовского этноса к общему числу населения Дагестана (табл.).
Amina Khalilova - Ph.D. of History, associate research fellow of the Department of Modern and Contemporary History at the Daghestan Institute of History, Archeology and Ethnography of the Dagestan Scientific Center, Russian Academy of Sciences, 75,Yaragskogo Street, Makhachkala, Republic of Dagestan, 367030, e-mail: kadja.ol@mail.ru, ph. +7(8722)620606.
Представительство отцовского этноса к общему числу населения Дагестана
Народы Численность населения, %
2002 г. [3] 2010 г.
По переписи Представлены в НС РД По переписи [4] Представлены в НС РД [5]
Аварцы 29.4 30.6 28.7 30
Даргинцы 16.5 16.6 17.9 16.6
Кумыки 14.2 13.9 14.8 14.4
Лезгины 13.1 11.0 14.5 13.3
Лакцы 5.4 5.5 5.5 5.5
Русские 4.7 5.5 - -
Табасаранцы - - 4.6 4.4
Исходя из этой таблицы, становится понятным замещение официальных должностей во властных структурах республики. Правомерность того, что на первом посту в республике оказался представитель второго по численности этноса обусловлена рядом обстоятельств. Во-первых, представление кандидата на эту должность Президентом РФ Д. Медведевым и единогласное его утверждение НС РД; во-вторых, то, что в современном дагестанском обществе Магомедсалама Маго-медова воспринимают как лидера, обладающего личными качествами и собственным авторитетом, а также являющегося "еще и сыном Магомедали Магомедова" [6]. И в третьих, по данным СМИ активную поддержку новому Президенту оказывал финансовый магнат России, выходец из лезгинского этноса Дагестана С. А. Керимов [7].
Две другие руководящие должности заняли, соответственно степени их значения, аварец (председатель правительства РД) и кумык (председатель НС РД). Кроме того, сам ход политического процесса в Дагестане свидетельствует о том, что основную роль в нем играют отнюдь не институции, а персоналии и этнические сообщества [8]. Помимо этого, в руководстве республикой отчетливо наблюдается яркий процесс проникновения во власть субъектов предпринимательства, для которых органы власти и управления стали средством для продвижения интересов своего бизнеса. К примеру, настоящий Президент РД - М.М. Магомедов, будучи кандидатом на этот пост, обладает весьма дорогостоящими объектами недвижимости [9], председатель Народного собрания РД М-С.Б. Магомедов одновременно остается гендиректором ООО "Дагестаннефтепродукт" [10] и т.д.
Это отражает тот факт, что в системе властных отношений обозначились некие формы взаимодействия власти и предпринимательского сообщества, представляющие собой объединение в одних руках административно-управленческих, хозяйственно-экономических и социальных функций [11]. Реальную основу подобного взаимодействия определяет стремление финансовых элит обеспечить стабильность политического процесса только в рамках достижения собственных интересов.
"Несмотря на провозглашенную Президентом РФ политику "равноудаленности" бизнеса от власти, - заявляет А.А. Латуш-ко, - роль политического влияния предпринимательских структур продолжает усиливаться" [12, с. 36]. Главной причиной развития этой тенденции является неразделимость собственности и власти, которыми управляют одни и те же лица. Таким образом, они обеспечивают себе, с одной стороны, социальный статус, с другой, - удовлетворяют свои материальные потребности. Такое положение является причиной серьезных противоречий в сфере государственного управления. Анализ ситуации в Дагестане показывает, что деятельность властных и предпринимательских структур, во многом обусловлены решением текущих хозяйственных задач и никак не связана с реализацией долгосрочной стратегии развития республики. Соответственно, не приходится говорить о соизмерении ими результатов своей деятельности с их возможными последствиями в исторической перспективе -дагестанские управленцы действуют по принципу "затыкания дыр" и "сравнивания углов" в жизни общества.
Следующая группа - представлена двумя пластами: 1. Республиканские отде-
ления общероссийских партий, включающие в себя членов следующих политических блоков: "Единая Россия", КПРФ, ЛДПР, "Яблоко", "Справедливая Россия", "Патриоты России" и "Правое дело" [13]; 2. Общественные организации. Исследование деятельности организаций первого блока показывает ее направленность на создание "видимости демократического процесса" и по сути заключается в выполнении функций проводника во власть тех или иных элитарных кандидатур. Так произошло и с бывшим мэром г. Дербента и его оппонентом И. Яралиевым, выдвинутыми ДРО "Единая Россия". В этот период Ф. Казиханова пытались провести во власть путем фальсификации выборов по той причине, что он являлся лицом, лично угодным действующим властям. Следует отметить, что этот конфликт был полностью исчерпан новым руководством. И.М. Яралиева назначили сначала исполняющим обязанности, а затем и мэром города Дербент. Как отмечалось, оба кандидата являлись членами ДРО "Единая Россия"; не участвовал в этом случае и этнический аспект, так как оба они являются представителями лезгинского этноса [14]. Соответственно, становится понятно, что причинами столь острого противостояния стали совершенно иные, скорее всего, личные, либо экономические основания. На политическую декларативность партий указывает и тот факт, что реальная политика выдвиженцев от партий зачастую не имеет ничего общего с политической платформой партии, а высокие финансовые ресурсы позволяют им вступать в открытую полемику с партийным руководством. К примеру, можно привести недавнее заявление единоросса, руководителя Махачкалинского международного торгового порта А.М. Хархарова о необходимости Президенту РФ проводить консультации с дагестанскими представителями партии по согласованию кандидата на пост главы республики [15].
Другой областью приложения их политсоветов является растаскивание общества на составные части по идеологическому принципу с целью не допустить его консолидации в рамках протеста действующей власти. В то же время результативность от реальной политической деятельности партий нулевая. В большинстве случаев делегаты от партий, оппозиционирующих себя действующей власти, не совершают даже попыток противо-
поставить себя в рамках законотворческого процесса. Так, при последнем голосовании за кандидата в главы Республики Дагестан, политическая оппозиция единогласно согласилась с выбором Президента РФ; то же произошло и при первом чтении законопроекта о потребительской корзине РД на 2012 г.: от оппозиционных партий поступили только редакционные правки [16].
Переходя к следующей подгруппе, следует отметить, что действия всевозможных общественных организаций республики направлены либо на удовлетворение социальных проблем отдельных групп населения (деятельность "Общества ветеранов Афганистана и Чечни", "Матери Дагестана", молодежное общество "Наши") или благотворительную помощь определенным социальным слоям ("Общество социальной помощи вынужденным переселенцам", общество "Дагестан без сирот", движение "Диалог" и т.д.) и не имеют выраженной политической окраски; либо на заполнение сложившегося в постперестроечный период идеологического вакуума. Например, работа, проводимая Духовным управлением мусульман Дагестана, дагестанскими представителями патриархии РПЦ, раввином еврейской общины Дагестана, носит сугубо духовно-просветительский характер, а соотношение с властями ограничивается требованиями об их невмешательстве в вопросы исповедания [16].
В основном все нерелигиозные общественные движения, претендующие на политическую активность в Дагестане, действуют в составе Общественной палаты Дагестана. И хотя их в Дагестане зарегистрировано свыше тысячи, по заявлению заместителя начальника отдела аналитики НС РД Л. Ках-римановой, в ходе проведенного ими мониторинга выяснилось, что действующими оказались всего 47 [17]. Таким образом, зачастую деятельность задекларированных общественных организаций и движений так и остается только на бумаге. Надо отметить, что это тесно связано с тем, что они вынуждены действовать в крайне неблагоприятных условиях, связанных с резким сужением "коридора возможностей".
Наиболее активной группой оппозиционных акторов в Дагестане на сегодня являются народные движения. Это связанно с тем, что их деятельность развивается вокруг важнейшего из векторов общего политического
процесса - вопроса о сохранении и неделимости дагестанских территорий в составе РФ.
Так, Кумыкское народное движение (КНД) "Тенглик" при поддержке турецких эмиссаров с начала 90-х годов ХХ в. и по сей день рьяно продвигает идею создания на части территорий РД отдельного субъекта [18]. Но противодействие со стороны других коренных этносов Дагестана не дает возможности осуществиться этому плану. В то же время кумыкские активисты, обеспокоенные снижением численности своего населения и, соответственно, падением статуса этого этноса в республике, в последнее время развернули переписку с руководством Федерального Центра по вопросам, связанным с заселением Прикаспийской низменности, на которой они планировали создавать свое государственное объединение. Однако заселение этой территории идет в рамках переселения горных народов на равнину, в связи с капстроительством, идущим в горах и наибольшей покупательной способностью у горских семей. Соответственно, надо понимать, что подобные обращения кумыкских лидеров по сути - один из способов личного самоутверждения на политической арене Дагестана.
С лозунгами об объединении собственных народов выступают два достаточно активных народных движения: лезгинский "Садвал"[19] и ногайский "Бирлик". Однако то, что их деятельность не встречает противодействия, объясняется заинтересованностью дагестанского руководства в положительном решении этих вопросов. Такой вариант может обеспечить Дагестану существенный прирост территорий за счет соседних административных единиц. Так, один из лидеров движения "Бирлик" З. Эсергепов отмечает, что "вопрос об отделении Ногайского района от Дагестана и присоединении его к Ставропольскому краю или Чечне на сегодняшний день не ставится" [20].
Деятельность других народных движений можно охарактеризовать как политику поддержи выдвиженцев из своего этноса в руководстве республикой и оппозицию силам, направленным на изменение государственного статуса и территориальных границ республики [21], но опять же по согласованию с представителями своего народа во власти.
В целом ситуация с оппозиционными силами характеризуется общероссийскими тенденциями, которые выражаются в имита-
ции оппозиционных движений. В принципе, политические партии и движения на сегодняшний день не способны к противодействию властным структурам. В настоящее время можно утверждать, что политическая оппозиция в Дагестане в основном десубъ-ективирована, а политическая инициатива всецело принадлежит официальному сектору. Как и в России, он формирует "повестку дня", и вмешательство альтернативных политических сил в этот процесс объективно не возможно [22].
Рассматривая все разнообразие общественно-политических сил в Республике Дагестан в условиях дихотомии "устойчивости/ неустойчивости" в политической жизни, можно прийти к выводу, что на сегодняшний день реальными субъектами этого процесса можно назвать в основном представителей финансовой и национальной элиты, представленных в официальных властях и пользующихся целым спектром официальных и неофициальных механизмов для оказания влияния на дагестанское общество в целом. С учетом ряда оговорок к ним можно причислить народные движения и ваххабитские группировки по степени их влияния на население республики. А сам политический процесс, протекающий в рамках общероссийского кризиса идентичности и включающий в себя основные черты кризисов легитимности (утраты доверия и поддержки органов государственного управления со стороны народа), проникновения (неэффективности политических институтов в осуществлении своих функций на определенном социальном пространстве), участия (возникающих от неспособности государственных институтов власти адаптировать повышенную активность общества, регулировать растущий уровень его мобилизации) и распределения коллективных ресурсов (связанного с их дефицитом и несправедливым разделом в обществе), справедливо назвать "делегативной демократией". Его можно воспринимать как режим, являющийся промежуточной формой, характеризующейся сочетанием сильной официальной власти и неразвитостью всех остальных политических субъектов, но способной демонстрировать стабильность и устойчивость [23, с. 126]. Именно в этой интерпретации следует определять всю деятельность субъектов политического процесса в Дагестане. Условно ее можно назвать борьбой за сферы влияния, направленной на до-
стижение одной цели - обогащение и закрепление в высших эшелонах власти, вхождение в состав местной правящей элиты. Для этого акторы местного политического процесса ведут активную деятельность по ряду векторов: 1. Изменение или сохранение существующей государственности; 2. Использование "этнической паритетности" в личных целях; 3. Присвоение материальных ресурсов для личного обогащения.
В результате мы имеем социально-экономический кризис, который в условиях мно-гонациональности и разных вероисповеданий трансформировался в длящийся уже более 20-ти лет этноконфессиональный конфликт, реальными проявлениями которого становятся убийства, пожары и взрывы в городах и районах республики, организованными террористическими бандформированиями. В целом весь политический процесс в Республике Дагестан можно представить в виде схемы, отражающей деятельность его реальных субъектов как блокираторов на пути диалога между государством и народными массами. Для преодоления этой тенденции Дагестану требуется пройти длительный путь по созданию гражданского общества, ставящего своей целью процветание республики, а не личные инициативы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Заславская Т.И. О субъектно-деятельностном аспекте трансформационного процесса // Кто и куда стремится вести Россию? Акторы макро-, мезо и микроуровней современного трансформационного процесса. М.: МВШСЭН, 2001. 380 с. С. 6.
2. Гаман-Голутвина О.В. Отношения "центр-регионы" // Самые влиятельные люди России -2003. М.: РАГС, 2004. 744 с. С. 76.
3. Атлас социально политических проблем, угроз и рисков Юга России: В 5 т. Т. 3. Ростов н/Д: ЮНЦ РАН, 2008. 260 с. С. 130.
4. Предварительные итоги Всероссийской переписи населения 2010 года: Стат. сб. М.: НПЦ "Статистика России", 2011. 88 с.
5. Состав депутатов НС РД // Народное Собрание Республики Дагестан. Официальный сайт. URL: http://nsrd.ru.
6. Эскедов А. В списке все еще значатся // Настоящее время. № 4918. 25 дек.
7. Магомедов Магомедсалам: Президент Республики Дагестан// Лента.ру. [Электронный ресурс]. URL: http://lenta.ru/lib/14203198/.
8. Сухов И. Муху не обидит: Президент Дагестана избавляется от наследства предшественника // Время новостей. 2007. № 62. 10 апр.
9. Справка о доходах Президента РД М.М. Ма-гомедова за 2009 г. // Живой журнал. [Электронный ресурс]. URL: http://proxodimez.livejournal. com/130524.html.
10. Биография председателя НС РД // Народное собрание Республики Дагестан. Официальный сайт. [Электронный ресурс]. http://nsrd.ru.
11. Латушко А.А. Малое предпринимательство в современной России как субъект политического процесса: Автореф. дис. ... канд. эконом. наук. М.: ИС РАН, 2010. 26 с. С. 3.
12. Латушко А.А. Эффективное предпринимательство - фактор национальной безопасности: доклад на научной конференции 26 октября 2006 г. // Обеспечение национальной безопасности: Мат-лы науч. конф. М.: МГУ, 2006. С. 31-39.
13. Официальный сайт избирательной комиссии Республики Дагестан. [Электронный ресурс]. URL: dagestan.izbirkom.ru, дата обращения 9.10.2011.
14. Экс-прокурор Дагестана считает дело против себя результатом " провокации" // ИА Регнум. 7.10.2009. [Электронный ресурс]. URL: www.reg-num.ru.
15. Демидов И. Дагестан пугает Москву смутой. // Ньюсланд. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.newsland.ru/news/detail/id/439343/.
16. Кисриев Э.Ф. Ислам и власть в Дагестане. М.: ОГИ., 2004. 116 с.
17. Абдуллаев Б. В комитете НС РД обсудили роль общественных организаций в становлении гражданского общества // Агентство РИА "Дагестан". [Электронный ресурс]. URL: www.riadagestan.ru.
18. Ахмеднабиев А. Дагестан будет процветать в составе Прикаспийского края // Новое дело. 2008. № 46. 14 нояб.
19. Акимов К.Х. Борьба лезгинского народа за место под солнцем // "Хаджи-Давуд". Региональное общественное движение. [Электронный ресурс]. URL: hadji-davud.ru/site/index.php.
20. Цит по: Лебанидзе С. Ногайский вопрос -проблема разделенного народа // Канал ПИК. [Электронный ресурс]. URL: http://pik.tv/ru/expert/ story/11991.
21. Ахмедов М. Гаджи Махачев: "Я противник крайних подходов" // Дагпресс-инфо. 2000. 22 дек.
22. Курбанов А.Р. Оппозиция как субъект политического процесса: на примере России. Дис. . канд. политол. наук. М.: МГУ, 2009. 184 с. С. 179.
23. Быков И.А. Политические отношения и процессы // Политология. Учебно-методическое пособие. СПб.: СПбГУТ, 2002. С. 119-126.
Статья выполнена в рамках ФЦП "Научные и научно-педагогические кадры инновационной России" на 2009-2013 годы, проект № 14.740.12.1348
15 ноября 2011 г.
