CC BY
154
УДК 323.173
Литвинова Татьяна Николаевна
кандидат политических наук,
старший научный сотрудник
отдела сравнительных исследований
социально-политических систем
Института социологии Российской академии наук
dom-hors@mail.ru
ЭТНОНАЦИОНАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА В РЕГИОНАЛЬНОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ
Litvinova Tatyana Nikolaevna
PhD in Political Science, Senior Research Associate of the Department for Comparative Researches of Sociopolitical Systems, Institute of Sociology, Russian Academy of Sciences
dom-hors@mail.ru
ETHNIC NATIONAL MOVEMENTS IN THE NORTH CAUCASUS IN THE CONTEXT OF THE REGIONAL POLITICAL PROCESS
Аннотация:
В статье рассматривается развитие этнонаци-ональных движений на Северном Кавказе Российской Федерации и их место в региональном политическом процессе. Автор раскрывает становление национальных движений, выделяет этапы политической активности различных этнических акторов в постсоветский период, называет их особенности. В статье обосновывается необходимость учета специфической роли этнического и религиозного факторов в управлении региональным политическим процессом на Северном Кавказе.
Ключевые слова:
Северный Кавказ, этнонациональные движения, этническое самоопределение, религиозные движения, «ваххабизм», народные съезды, национально-культурная автономия.
Summary:
The article deals with development of the ethnic national movements in the North Caucasus of the Russian Federation and their place in the regional political process. The author recounts the formation of the national movements, distinguishes the stages of the political activity of the various ethnic actors during the post-Soviet period and reveals their specific features. It is substantiated the need for the consideration of the specific role of the ethnic and religious factors when managing the regional political process in the North Caucasus.
Keywords:
North Caucasus, ethnic national movements, ethnic self-determination, religious movements, "Wahhabism", national congresses, national and cultural autonomy.
Этнические (национальные) движения на Северном Кавказе исторически оказывают огромное влияние на динамику регионального политического процесса. Вслед за распадом СССР и в связи с активизацией этнонациональных движений, в отечественной научной и публицистической литературе появилось много работ, посвященных деятельности общественных объединений титульных народов Северного Кавказа. Среди исследователей, внесших существенный вклад в изучение этой проблемы, можно отметить К. Гаджиева, А. Язькову, М. Аства-цатурову, И. Бабич, И. Добаева и многих других.
За период становления новейшей российской государственности роль этнонациональных движений в региональном политическом процессе трансформировалась. В настоящей статье мы проанализируем динамику активности этнических движений на Северном Кавказе с учетом исторического опыта.
Возникновение организаций, претендовавших на роль центров национального движения на Северном Кавказе, было связано с Февральской революцией 1917 г. Первой такой организацией можно считать Временный центральный комитет объединенных горцев (чеченцев, ингушей, осетин, дагестанцев, кабардинцев, балкарцев, кумыков), созданный представителями национальной интеллигенции [1].
В мае 1917 г. I Горский съезд во Владикавказе объявил о создании Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана. Его лидерами стали чеченский нефтепромышленник А. Чермоев, кумыкский князь Р.Х. Капланов, бывший царский чиновник ингуш В. Джабатиев, кабардинский коннозаводчик П. Коцев. В дальнейшем они составили правительство Горской республики, а 1 декабря того же года вместе с руководителями терского казачества заявили об образовании Временного Терско-Дагестанского правительства. Оно провозгласило своей целью защиту края от большевистского произвола и прекращение конфликтов. Однако вскоре его деятельность была полностью парализована межнациональными конфликтами, охватившими область [2]. В марте 1918 г. Терско-Дагестанское правительство распалось в связи с провозглашением Терской советской республики.
В первые годы Советской власти на Северном Кавказе этнонациональные повстанческие движения были еще активны. Так, в сентябре 1920 г. началось восстание под лозунгом установления шариатской монархии во главе с имамом Н. Гоцинским. На его подавление были брошены части Терско-Дагестанской группы Красной армии [3]. Боевые действия продолжались до лета 1921 г., когда оставшиеся повстанцы рассеялись в горах [4].
Антисоветское национальное движение на Северном Кавказе возобновилось в годы Великой Отечественной войны. В Чечне была образована подпольная партия кавказских братьев (ОПКБ), установившая связь с германским командованием. В числе главных целей ОПКБ назывались: ускорение гибели большевизма на Кавказе: поражение России в войне с Германией; создание на Кавказе свободной федеративной республики под мандатом германской империи [5]. Тогда Советское правительство радикально решило проблему горской непокорности: в 1944 г. чеченцы, ингуши, карачаевцы и балкарцы были депортированы в Среднюю Азию, а их национальные автономии были ликвидированы.
В 1956 г. репрессированные народы были реабилитированы. В связи с их возвращением в места прежнего проживания были проведены административно-территориальные преобразования, которые усугубили последствия депортации.
С ослаблением государственной власти в период перестройки все накопившиеся обиды, межэтнические и территориальные противоречия начали выходить на поверхность. Политизация общественной жизни, появление слоя национальной интеллигенции и подъем этнического самосознания привели к тому, что на Северном Кавказе вновь начинают возникать национальные движения и организации. Первые такие организации носили не столько национальный, сколько общедемократический характер. Так, летом 1988 г. неформальные группы в ЧеченоИнгушской АССР объединились в организацию «Союз содействия перестройке», преобразованный затем в Народный фронт ЧИ АССР во главе с Х.А. Бисултановым. На многотысячных митингах звучали требования демократизации общественно-политической жизни, свободы слова, печати, возрождения национальной культуры, восстановления исторической правды о прошлом чеченцев и ингушей [6].
Появившиеся в тот период дискуссионно-просветительский клуб «Перестройка» в Дагестане, клуб избирателей в Карачаево-Черкесии в своих программных установках также поддерживали процессы демократизации, гласности, экономических и политических реформ. В тех случаях, когда общественными организациями выдвигались требования национального характера, речь, большей частью, шла о проблемах развития этнической культуры, языка, возрождения традиций [7].
Этот период связан с появлением на Северном Кавказе уникального явления - горского интегризма. 26 августа 1989 г. была создана Ассамблея горских народов Кавказа (АГНК), преобразованная в Конфедерацию в ноябре 1991 г. Основной целью Конфедерации горских народов Кавказа (КГНК) - была поддержка этнических групп при решении национальных, политических и экономических проблем. Напрашиваются исторические параллели с Горской республикой 1917-1918 гг., которая также являлась попыткой интеграции Северо-Кавказских народов в единое политическое движение. Однако Конфедерация не получила развития из-за столкновения интересов входивших в нее этносов и охвативших все народы региона процессов суверенизации, когда каждая этническая группа создала собственное национальное движение.
Некоторые из них пошли по пути радикализации национальной идеи, как, например, Объединенный конгресс чеченского народа, выступивший против участия Чечни в подписании союзного, а затем федеративного договоров, или ингушская «Нийсхо», требовавшая возврата Пригородного района, который после депортации вошел в состав Северной Осетии. С требованиями возврата территорий, потерянных в ходе административно-территориальных преобразований советской эпохи и депортаций, выступили кумыкский «Тенглик» и Исполком Съезда чеченцев Ауха в Дагестане. Ряд национальных движений Северного Кавказа выступал за воссоединение разделенных народов (осетинский «Адамон Цадис», лезгинский «Садвал», ногайский «Бирлик»). Другими национальными организациями двигало стремление вступить в оппозицию республиканкой власти, сосредоточенной в руках одной этнической группы (Аварское и Лакское народные движение против даргинцев в Дагестане, Национальный совет балкарского народа против кабардинцев в Кабардино-Балкарии).
С середины 1990-х гг. начался заметный спад политической активности национальных движений. Многие из них перестают играть ключевую роль в региональном политическом процессе. Причин, на наш взгляд, было несколько:
Во-первых, деятельность ряда национальных движений оказалась под запретом. Например, решениями суда в 1996 г. была приостановлена деятельность Конгресса кабардинского
народа и Национального совета балкарского народа. В 2000 г. не прошел государственную перерегистрацию ногайский «Бирлик».
Во-вторых, заметную роль сыграли внутренние противоречия в рядах руководства национальных движений. Так, произошел раскол внутри Социал-демократической партии Дагестана. Из-за различий взглядов членов исполнительного органа (М. Кахримановым и Р. Ашуралиевым) в 1993-1995 гг. наметился кризис внутри Лезгинского национального движения «Садвал».
Наконец, в-третьих, нельзя не согласиться с утверждением А. Матвеевой, что некоторые национально-политические движения ослабли в силу того, что их главной задачей было выдвижение новых лидеров и обеспечение поддержки представителям прежнего руководства [8]. В начале 1990-х гг. основными борцами за национальную идею и процессы суверенизации народов Северного Кавказа были представители интеллигенции. Они стали инициаторами создания движений за возрождение национальной культуры и реализацию права национального самоопределения. Например, председателем Кумыкского народного движения «Тенглик» стал кандидат филологических наук, заведующий кафедрой литератур народов Дагестана ДГУ С. Алиев [9], руководителем балкарской организации «Тере» был журналист Б. Этезов [10]. Общественную организацию «Барт», стоявшую у истоков чеченской «революции», возглавили представители молодой чеченской интеллигенции: поэт З. Яндарбиев, публицист М. Темишев, научный сотрудник ЧИГУ И. Арсимиков, историк С.-Х. Абумуслимов, инженер-строитель Л. Усманов. Ингушскую партию «Нийсхо» возглавлял учитель из Назрани И. Коздоев [11]. Некоторые национальные движения Северного Кавказа возглавили лидеры криминального типа (лидер аварского Народного фронта имени имама Шамиля Г. Махачев, лидеры лакского национального движения «Кази-Кумух» братья Хачилаевы), которые использовали национальные движения, чтобы проникнуть в ряды республиканской власти. Ярким свидетельством в подтверждение этого тезиса, на наш взгляд, служит заметное снижение активности Народного фронта имама Шамиля после назначения его лидера Г. Махачева главой ОАО «Дагнефть» и вице-премьером Республики Дагестан. Движение, которое в начале 1990-х гг. выступало в рядах оппозиции республиканской власти, начало активно поддерживать руководство Дагестана. К снижению активности лакского национального движения «Кази-Кумух» привела гибель его лидеров братьев Хачилаевых. Отсюда еще один важный вывод: существенная роль субъективного фактора в этнической мобилизации на Северном Кавказе.
Национальные движения региона сыграли заметную роль в повышении статуса северокавказских автономий до республик в составе Российской Федерации в начале 1990-х гг.: выделении Адыгеи из Краснодарского края, разделе Чечено-Ингушской АССР. Соперничество национальных движений титульных и нетитульных этнических групп обусловило политический кризис в Кабардино-Балкарии в 1992 г. и в Дагестане в 1998-1999 гг. Однако в 2000-2004 гг. наблюдается снижение активности национальных движений, их деятельность практически не выходит за рамки норм федеральных законов «Об общественных объединениях» (1995 г.) и «О национально-культурной автономии» (1996 г.).
После принятия в 1996 г. Закона «О национально-культурной автономии», они начали развиваться на Северном Кавказе. Это институты экстерриториального самоопределения, позволяющие этносам защищать своих интересы без образования административных и территориальных субъектов. Так, 9 апреля 1999 г. была образована Федеральная Лезгинская национально-культурная автономия (ФЛНКА). Целями ФЛНКА провозглашались консолидация и развитие общин лезгин в России путем сохранения самобытности, родного языка, национальной культуры и образования на родном языке.
Следующий этап развития национальных движений приходится на вторую половину 1990-х - начало 2000-х гг., он был связан с исламизацией политических процессов на Северном Кавказе. В регионе появились такие исламские политические партии, как Союз мусульман России, возглавляемый Н. Хачилаевым; движение «Нур», которое в 1995 г. участвовало в выборах в Государственную Думу; Исламская партия Дагестана под руководством С. Асиятилова; Исламская партия России и другие [12]. Особую роль политический ислам сыграл в Чечне, что выразилось в попытке создать исламское государство.
Начавшаяся в Чечне политизация ислама быстро распространилась на другие республики Северного Кавказа. Одновременно росло влияние в регионе идеологии радикального ислама -«ваххабизма». По утверждению специалиста по исламскому движению на Кавказе И. Добаева, радикальные исламские структуры оформлены в виде «ваххабитских джамаатов», таких как «Ярмук» в Кабардино-Балкарской Республике или «Шариат» в Республике Дагестан. Это небольшие банды или группы, имеющие четкую территориальную дифференциацию и состоящие из «муджахидов» (воинов), «студентов» и «слушателей». Первые готовы к диверсионнотеррористической деятельности, остальные еще проходят идеологическую обработку [13]. Груп-
пировки боевиков-ваххабитов объединяются на новейшей идеологической основе, разработанной в зарубежных исламских центрах. Они принимают активное участие в террористической борьбе за самопровозглашенное исламское «государство» Имарат Кавказ.
В настоящее время исламские организации на Северном Кавказе сильно разобщены. Помимо радикальных сил, безусловно, действует и множество общественных и благотворительных организаций, придерживающихся традиционного ислама и играющих заметную роль в жизни северокавказского социума, особенно в Дагестане. Например, в республике функционируют 2 260 исламских организаций, в том числе 20 шиитских. Кроме того, на территории республики действуют более 30 исламских вузов и их филиалов [14]. Наиболее значимой республиканской исламской организацией на территории Дагестана является Духовное управление мусульман Дагестана (ДУМД).
Во второй половине 2000-х гг. возобновилось функционирование такого института этнической консолидации как Съезды народов. По утверждению М. Аствацатуровой, съезды народов выступают самыми активными акторами этнополитической системы. В качестве примера она приводит состоявшиеся в 2005 г. съезд «Конгресса карачаевского народа»; в 2008 г. Съезд черкесской молодежи; в 2009 г. Съезд народа Ингушетии [15]. Все эти съезды принимали обращения к федеральным органам власти, вновь поднимая вопросы суверенизации и защиты прав своих народов.
В последние годы заметную активность проявляют организации черкесов (адыгов), консолидирующие родственные этносы кабардинцев, черкесов и адыгейцев. Их общественные институты имеют представительства за рубежом и связь с зарубежными диаспорами. Одна из самых влиятельных организаций адыгов в России «Адыгэ Хасэ». На международном уровне интересы адыгов представляет Международная Черкесская ассоциация (МЧА). Руководитель ассоциации К. Дзамихов, говоря о ее задачах на VII конгрессе МЧА, отметил, что «в современных условиях для адыгов особую актуальность приобретает создание объективной истории, являющейся одним из главных факторов формирования общенационального единства» [16].
Важными консолидирующими вопросами, постоянно обсуждаемыми на различных форумах адыгов, являются проблема признания геноцида черкесов во время Кавказской войны (1816-1864 гг.), развитие культурного сотрудничества с зарубежными диаспорами и возвращение соотечественников, потомков тех, кто оказался за рубежом из-за массового переселения черкесов с территории Российской империи в XIX в. Так, в одном из своих выступлений председатель «Адыгэ Хасэ» Адыгеи А. Хапай заявил: «Адыги (черкесы) итак потеряли слишком много в годы столетней войны с российским самодержавием, защищая свою независимость. Как представители одного этноса мы, адыги (черкесы), просто выживаем, борясь то за одно, то за другое, вместо того, чтобы развиваться. Сегодня мы вместе обсудили проблемы всего народа. Это проблемы, связанные с адыгским (черкесским) языком и с возвращением адыгов» [17].
Итак, национальные движения на Северном Кавказе достаточно разнообразны, представлены организациями титульных народов, этнических меньшинств, религиозными организациями, функционирующими, как на легальной, так и нелегальной («ваххабиские джамааты» и террористические группы) основе. В развитии национальных движений в региональном политическом процессе мы склонны выделить следующие этапы:
1) Начало 1990-х гг. связано с развитием национальных движений титульных народов на основе идеи этнического самоопределения и суверенизации. Сыграв свою роль в повышении статуса национальных автономий до республик в составе Российской Федерации, а также в формировании региональной политической элиты, они заметно снизили свою активность. Эстафету политической активности переняли национально-культурные автономии, институты экстерриториального самоопределения этнических меньшинств, как например, Федеральная лезгинская национально-культурная автономия.
2) Вторая половина 1990-х - начало 2000-х гг. связана с появлением религиозных организаций вследствие политизации ислама. В настоящее время исламские организации сильно разобщены, в регионе активно действуют как организации традиционного ислама, являющиеся важными общественными институтами, так и радикальные исламские группировки, ведущие террористическую борьбу на основе идей «ваххабизма» и под лозунгом отделения Кавказа от России.
3) В 2000-е гг. новый импульс развития получили съезды титульных народов. Особую активность стали проявлять черкесские съезды и организации, которые, по сути, являются консолидирующими институтами, объединяющими несколько родственных этнических групп, поддерживающих активные контакты с зарубежными диаспорами.
В целом, мы все же склонны отметить снижение политической активности этнонациональных движений по сравнению с первой половиной 1990-х гг., когда они стояли у истоков всех важных изменений в регионе. Между тем, мы считаем, что этническая идентичность является
- 23В -
наиболее выраженной основой для обобществления интересов и действий граждан на Северном Кавказе. Национальные организации и движения призваны стать действенными институтами социально-политического развития в регионе.
Ссылки:
1. Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. М., 2001. С. 320.
2. Мамсуров Т.Д. Российский федерализм: национально-этнический контекст. М., 2001. С. 80.
3. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1922 гг. М., 1998. Т. 1. 353 с.
4. Аптекарь П. Повстанцы. М., 2000. № 1-2. С. 154.
5. Азаров В., Марущенко В. Кавказ в составе России // Красная звезда. 2001. 19 января.
6. Гакаев Д. Путь к чеченской революции // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999.
7. Гаджиев К.С. Указ. соч. С. 239.
8. Матвеева А. Чечня на Северном Кавказе: насколько правило и насколько исключение? // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. Вып. 3. С. 375.
9. Кульчик Ю., Джабраилов Х. Кумыкский этнос: поиск собственного места в многонациональной республике. М., 1993.
10. Язькова А. Конфликтный потенциал «двухсубъектных» республик Северного Кавказа - Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. URL: http://www.balkaria.info/oip/yazkova/disputed_potential.htm (дата обращения: 21.08.2009).
11. Гакаев Д. Указ. соч.
12. Бабич И. Северный Кавказ: проблема «государственности» в деятельности национальных, исламских и политических движений // Центральная Азия и Кавказ. 2005. № 6 (42). С. 72.
13. Добаев И. Исламистское движение на Северном Кавказе: тенденции, перспективы развития, векторы противодействия // Центральная Азия и Кавказ. 2006. № 3 (45). С. 169.
14. Эмиров Э.Д. Религиозные объединения в условиях формирования гражданского общества в республике Дагестан // Актуальные проблемы противодействия национальному и политическому экстремизму: мат-лы Всерос. науч.-практ. конф. Т. 1. Махачкала, 2008. ^ 216.
15. Аствацатурова М.А., Тишков В.А., Хоперская Л.Л. Конфликтологические модели и мониторинг конфликтов в СевероКавказском регионе. М., 2010. С. 124-125.
16. Там же.
17. «Адыгэ Хасэ» собирается обсудить вопрос о создании Черкесской республики. URL: www.regnum.ru/news/1072218.html (дата обращения: 25.05.2012).
