CC BY
30
* * *
1. Zappettini F., Ponton D.M., Larina T.V. Emo-cionalizaciya sovremennogo mediadiskursa: issledo-vatel'skaya povestka dnya // Russian Journal of Linguistics. 2021. T. 25. № 3. S. 586-610.
2. Ionova S.V. Lingvistika emocij - nauka budu-shchego // Izv. Volgogr. gos. ped. un-ta. 2019. № 1 (134). S. 124-131.
3. Karasik V.I. Yazykovoj krug: lichnost', kon-cepty, diskurs. Volgograd, 2002.
4. Luk'yanova N.A. Diskussionnye momenty in-terpretacii ekspressivnosti kak kategorii leksikolo-gii // Vestn. Volgogr. gos. un-ta. Ser. 2: Yazykoznanie. 2009. № 1(9). S. 211-216.
5. Chelovek v kommunikacii: ot kategorizacii emocij k emotivnoj lingvistike: sb. nauch. tr., po-svyashch. 75-letiyu professora V.I. Shahovskogo / redkol.: N.N. Panchenko (otv. red.) i dr. Volgograd, 2013.
6. Shahovskij V.I. Dissonans ekologichnosti v kommunikativnom kruge: chelovek, yazyk, emocii. Volgograd, 2016.
7. Shahovskij V.I. Kategorizaciya emocij v lek-siko-semanticheskoj sisteme yazyka. Voronezh, 1987.
8. Shahovskij V.I. Kognitivnaya matrica emo-cional'no-kommunikativnoj lichnosti // Russian Journal of Linguistics. 2018. T. 22. № 1. S. 54-79.
9. Shahovskij V.I. Kognitivnye resursy emocio-nal'noj yazykovoj lichnosti // Yazykovaya lichnost': problemy kognicii i kommunikacii. Volgograd, 2001. S. 11-16.
10. Shahovskij V.I. Lingvisticheskaya teoriya emocij. M., 2008.
11. Shahovskij V.I. Obosnovanie lingvisticheckoj teorii emocij // Vopr. psiholingvistiki. 2019. № 1(39). S. 22-34.
12. Shahovskij V.I. Yazykovaya lichnost' v emo-cional'noj kommunikativnoj situacii // Filol. nauki. 2002. № 4. S. 59-67.
13. Emotivnaya lingvoekologiya v sovremennom kommunikativnom prostranstve: kol. monogr. / nauch. red. prof. V.I. Shahovskij. Volgograd, 2013.
14. Emocional'naya sfera cheloveka v yazyke i kommunikacii: sinhroniya i diahroniya: materialy Mezhdunar. konf. M.-Yaroslavl', 2018.
15. Emocional'naya sfera cheloveka v yazyke i kommunikacii: sinhroniya i diahroniya - 2019: mate-rialy Mezhdunar. konf. M., 2019.
16. Emocional'naya sfera cheloveka v yazyke i kommunikacii: sinhroniya i diahroniya - 2020: mate-rialy Mezhdunar. konf. M., 2000.
17. Yazyk i emocii: sb. nauch. tr. / Volgogr. gos. ped. un-t, kaf. yazykoznaniya, Nauch.-issled. lab. «Yaz. i lichnost'»; pod red. V.I. Shahovskogo [i dr.]. Volgograd, 1995.
Linguistics of emotions in the context of the modern scientific researches
The article deals with the fundamental principles of the linguistic theory of the emotions, substantiated by the professor V.I. Shakhovsky and having become the conceptual basis of the Volgograd scientific school. There are revealed the important tendencies of the development of the theoretical states of the emotions' linguistics in the works of the modern researchers, their papers at the conferences and publications in the largest Russian editions.
Key words: emotion, linguistics of emotions, verbalization of internal sensations, emotive linguistic ecology.
(Статья поступила в редакцию 14.02.2022)
в.И. супрун
(волгоград)
А.в. дАнИлов
(санкт-Петербург)
реализация в языке законов экономии речевых усилий и эстЕтико-эмоционАльного расширения речи
Анализируется реализация в языке законов экономии речевых усилий и эстетико-эмоцио-нального расширения речи как двух противопоставленных тенденций лингвогенеза. Рассмотрены некоторые этимологические проблемы и проявление лингвоэкономического и лингвоэстетического законов на примере истории звука [х] в славянских языках.
Ключевые слова: лингвогенез, лингвоэкономия, лингвоэстетика, эмотивная валентность, этимология.
В лингвистике имеется немало направлений научного поиска, строящихся на строгих законах и формулах, не допускающих произвольных толкований и безудержной субъективной фантазии исследователя, столь характерных для научных поисков современности. Одной из таких лингвистических дисциплин является этимология. Без знания строгих заО Супрун В.И., Данилов A.B., 2022
ПАМЯТИ В.И. ШАХОВСКОГО
кономерностей фонетико-фонологических соответствий между разными языками и различными состояниями одного и того же языка в его истории, без учета морфологических и деривационных процессов и особенностей семантических переходов в слове невозможно приступать к этимологическому анализу. Безусловно, чем древнее языковое состояние, тем труднее установить истинность этимологического решения той или иной лексемы, того или иного корня, поэтому возможны альтернативные варианты. Известно, например, что реконструированные единицы праностратического языка В.М. Иллича-Свитыча и А.Р. Бомхарда с Дж. Кернсом совпадают лишь на 31% [8; 23].
Одним из постулатов этимологии является установление родства непохожих единиц. Чем более близки внешне (фонетически) слова, тем больше вероятность того, что они не являются родственными по происхождению: это либо заимствования, либо случайно совпавшие по звучанию лексемы. Примеры заимствований многочисленны, они постоянно пополняются в языках, совпадая фонетически и семантически в языке-доноре и языке-реципиенте. Случайные звуковые совпадения встречаются реже, однако они вызывают затруднения в коммуникации и используются в юмористических целях. Хрестоматийным стал пример фонетического совпадения тюркского слова су 'вода' и французского (ныне устаревшего) sou 'мелкая разменная монета'.
Этимологически родственные слова чаще всего имеют минимальное совпадение фонетического состава или полностью различаются набором звуков. Только благодаря строгому фонетическому анализу и учету исторических изменений в лексемах можно установить исконное родство русского местоимения я и церковнославянского азъ, болгарского аз, македонского jac, словенского jaz, латинского ego, немецкого ich, люксембургского ech, датского, норвежского jeg, шведского jag, исландского eg, французского je, испанского yo, португальского eu, итальянского io, латышского es, литовского as, армянского hu [es] и др. (ФЭС, т. 4, с. 538).
Русское чадо и немецкое das Kind, английское, датское, нидерландское, норвежское, африкаанс kid, люксембургское Kand, идиш р'Л [kind] совпадают лишь в одном звуке, но общность их происхождения является убедительной. М. Фасмер отвел предположение о заимствовании этого слова славянами из германских языков, однако и его версия о возник-
новении слова от славянского корня *ken-/ kon- с тем же суффиксом, что и в стадо, го-вядо (ФЭС, т. 4, с. 311), вызывает сомнения. это название ребенка широко представлено во всех славянских языках, стало основой для многих производных, получило богатое семантическое развитие: рус. чадь, домочадцы, чадолюбивый, диал. чадун 'хороший, рачительный хозяин' (ЯОСД, с. 355), укр. чадо, чедо (ССУМ, с. 530), нащадок 'потомок', русин. чадо (СРР, с. 562), болг. чадя 'рожать', чадене 'рождение', чаденце, чадице 'дитятко', чадойна 'кормление ребенка материнским молоком из надымленной ложки' (контаминация с чадя 'дымить'), чедо 'дитя', чедам 'рожать', чедице 'дитятко' (ДБРС, с. 600, 603), польск. czfdo 'дитя', doszczqdu 'до последнего потомка', чеш. cad, cado 'мальчик; девочка' (VT, с. 193), серб. чеданце 'ребенок', чеди)а 'детвора', чедити 'детский', чедо 'дитя', чедомор, чедоубица 'детоубийца', чедан 'целомудренный' (SSS, с. 116).
Столь обширная представленность, регулярность функционирования единицы во всех славянских языках, ее деривационная и семантическая активность убеждают в исконности ее происхождения. Как и германские лексемы, валлийское y cenau и др., она относится к пра-индоевропейскому корню *gene- 'родить, рожать' (URL: https://www.etymonline.com/sear ch?q=kin), другое развитие которого представлено в греч. yevv^cei, yuvaiKa, лат. genus, слав. жена и др. Расширитель -d-, отсутствующий в словах других индоевропейских языков, возможно, возник в славяно-германских диалектах праязыка.
Можно предположить, что словом дитя/ дети славяне обозначали только младенцев, исходя из его этимологической семантики 'вскормленный грудью', ср.: ц.-слав. ДОИТИ 'кормить грудью', ОТЪДОКНОК 'отнятый от груди ребенок' (СтС, с. 193, 429). Для обозначения более взрослого ребенка использовалась лексема чадо, этимология которого была затемнена и не была связана с появлением на свет и способом кормления младенца. У русских это слово постепенно перешло на периферию лексикона, было вытеснено более поздней единицей ребенок, образованной по широко распространенной модели названий детенышей с помощью суффикса *-ent- от корня *orb-, в котором произошла закономерная метатеза (ФЭС, т. 3, с. 453). Возможно, одной из причин маргинализации лексемы в русском языке стала ее омофония со словом чад 'едкий,
ИЗВЕСТИЯ ВГПУ. ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
удушливый дым от сырых дров, недогоревше-го угля, горящего жирного вещества и т. п.' (БТС, с. 1466). У болгар дериваты слова чадо/ чедо под влиянием лексемы дете развили семантику рождения, появления на свет ребенка.
Законы фонетических преобразований в словах строги и обязательны. Для славянских языков при установлении этимологии лексемы следует учитывать количественные и качественные чередования гласных, монофтонгизацию дифтонгов и дифтонгических сочетаний, три палатализации, йотацию согласных, три лабиализации, полную (упрощение групп согласных) и частичную ассимиляцию, диссимиляцию, падение редуцированных и последующую в его результате отмену принципа восходящей звучности и закона открытого слога. Эти законы приводят к существенным фонетическим преобразованиям, когда даже в рамках одного языка слова, восходящие к одному и тому же корню, могут существенно различаться, как, например, русские лексические едини-цырдеть, ржавый, рыжий, руда и пр. [17].
для германских языков этимология любого слова должна учитывать первое и второе передвижение (перебой) согласных (закон Гримма), озвончения глухих щелевых (закон Вер-нера), проявление ингвеонизмов и пр. [26, с. 93-102; 24, с. 63-76; 1, с. 61-64; 21]. Для этимологии лексем романских языков необходимо учитывать законы Барча, Бурсье, Дармсте-тера, Лахмана, Тен-Бринка [10].
У языковых процессов в истории и современности отмечено много законов и принципов, они могут быть универсальными (встречающимися во всех языках), фреквентальны-ми (характерными для многих языков) и уникальными (проявляющимися только в одном языке). Универсалии могут быть абсолютными и статистическими, которые сближаются с фреквенталиями. К абсолютным универсалиям относятся, например, разделение лексики на онимную и апеллятивную, наличие у слов единственного и множественного числа, наличие не менее двух гласных и не менее трех-пяти согласных в фонологических системах языка и др. К фреквенталиям можно отнести употребление в языке прямого (номинативного) и косвенного (косвенных) падежей, наличие в словах аффиксов с грамматическим значением, метафорические и метонимические переносы в семантике единиц и пр. Число уникалий может быть бесконечным, поскольку они фактически формируют специфику каждого языка.
При разнообразии законов глоттогенеза и лингвогенеза можно определить два главных из них: закон (принцип) экономии речевых усилий, сокращения лингвальных средств в коммуникации и закон (принцип) эстетико-эмоцио-нального оформления речи, расширения языковых единиц и форм в процессе общения. Они конкурируют друг с другом, являются противоположностями и, согласно закону гегелевской диалектики, находятся в единстве и борьбе друг с другом, но при этом друг без друга существовать не могут. Человек стремится использовать как можно меньше ментальных, арти-куляционно-акустических и иных физиологических усилий для передачи с помощью языка информации, что в конечном итоге приводит к уменьшению языковых средств. Однако он же желает, чтобы его речь была эстетически красивой и эмоционально воздействующей, что способствует увеличению единиц языка на всех его уровнях.
Первый закон, причиной реализации которого Е.Д. Поливанов остроумно назвал человеческую лень, описан достаточно подробно. Истоки разработки закона экономии речевых усилий обнаруживаются в трудах талантливого английского фонетиста и человека с непростым характером (считается, что он стал прототипом профессора Хиггинса в «Пигмалионе» Б. Шоу) Генри Суита (1845-1912). Он обратил внимание на то, что ослабление и опущение конечных согласных в некоторых языках никак не влияют на понимание слушающим высказывания [28, с. 49]. Эту мысль развил французский ученый, один из создателей Международной фонетической ассоциации Поль Пасси (1859-1940): «Если я пренебрегаю важным элементом, меня не понимают, я стараюсь поправиться и, возможно, преувеличиваю; если же я пренебрегаю лишним элементом, меня понимают хорошо, и я делаю это снова. Вот и все» [25, с. 229]. Он противопоставляет «принцип эмфазы», выделение главного в речи [Там же, с. 228] «закону наименьшего усилия», «принципу экономии»: «Если говорящий в процессе говорения пренебрегает важным элементом речи, то его плохо понимают, и он вынужден начать снова. Отсюда необходимость точно артикулировать все то, что является важным» [Там же, с. 122]. Тем самым П. Пасси подчеркивает неосознанный характер изменений, происходящих в речи говорящего [19, с. 15].
Американский лингвист Джордж Кинг-сли Ципф (1902-1950) обосновал «принцип
наименьшего усилия», регулирующий языковое поведение человека [29, с. 56]. Он описал противоречия между присущими человеку потребностями общения и его естественной инерцией - стремлением свести к минимуму свою умственную и физическую деятельность, чем и определяется, по его мнению, языковая эволюция. Дж. Ципф считал, что в самом существовании речи есть потенциальная общая экономия, поскольку человеческие цели достигаются намного легче при помощи речи, чем без нее [19, с. 19-20]. Существует также «внутренняя экономия речи», которая выражается в экономном способе использования языковых средств [29, с. 20].
Последовательно закон языковой и речевой экономии в западной лингвистике сформулировал французский лингвист Андре Мартине (1908-1999). Он считал, что главной движущей силой языковых изменений является стремление человека свести к минимуму свою умственную и физическую деятельность, это стремление он назвал «принципом экономии». «Термин "экономия" включает все: и ликвидацию бесполезных различий, и появление новых, и сохранение существующего положения. Лингвистическая экономия - это синтез действующих сил» [11, с. 130]. Видимо, здесь более уместно говорить о языковой, лингваль-ной экономии: лингвистический < лингвистика 'наука о языке, языкознание' (БТС, с. 497). Ученый определяет языковой коллектив главным инициатором и реализатором закона экономии и полагает, что расширение круга языковых единиц может привести у него к большей затрате усилий, чем та, которую коллектив считает в данной ситуации оправданной: «такое расширение является неэкономичным и обязательно будет остановлено» [Там же, с. 126].
Российская лингвистика рассматривала различные аспекты экономного использования речевых усилий в процессе коммуникации, при этом большое внимание уделялось его реализации в грамматике и деривации. В.А. Бо-городицкий (1857-1941), один из основателей Казанской лингвистической школы, ввел понятие опрощения, когда слова со сложной морфемной структурой утрачивают этимологическую мотивированность из-за стирания морфемных границ между его компонентами, становятся более простыми или одноморфемны-ми; прежде членимая основа превращается в нечленимый корень [7, с. 15-16]. В.А. Богоро-дицкий писал: «Однако есть целый ряд слов,
которые уже настолько подверглись опрощению, что, несмотря на сложность своего морфологического состава, уже не поддаются легко разложению, а представляются для чутья говорящих как простые, напр., "воздух", "забыть", "восток", "запад", "вместе" и т. д.» [3, с. 159-160]. Тем самым в языке реализуется отстаиваемый В.А. Богородицким принцип экономии в языке [14, с. 96].
Казанский ученый указывает, что в развитии языка протекают процессы изменения как предикативности, так и субстантивности: «они могут получать своеобразные черты на почве отдельных языков; причем обе категории, т. е. субъекта и предиката, сохраняются в языке как необходимые». Рассматривая безличные предложения, В.А. Богородицкий подчеркивал: «Эти предложения содержат в себе только одно сказуемое, подлежащее же остается по той или другой причине не названным и как бы мыслится в самом сказуемом» [4, с. 158]. В этом он видел тенденцию к экономии духовных сил и к удобству памяти. В синтаксисе принцип экономии проявляется также в предложениях типа Брат сидит и читает, которые ученый называет слитными: в них подлежащие не повторяются [Там же, с. 319]. Речевой экономии способствует явление конверсии: «Впрочем, иногда прилагательные становятся существительными без присоединения особого суффикса; напр., слова мастеровой, полицейский, столовая и т. д., хотя по форме и прилагательные, но, употребляясь без существительных, они в силу значения становятся существительными» [Там же, с. 158].
В 1931 г. Евгений Дмитриевич Поливанов (1891-1938) в статье «Где лежат причины языковой эволюции?» определил в качестве фактора языкового прогресса стремление к экономии трудовой энергии: «Как это ни странно, но тот коллективно-психологический фактор, который всюду при анализе механизма языковых изменений будет проглядывать как основная пружина этого механизма, действительно, есть то, что, говоря грубо, можно назвать словами: "лень человеческая" или -что то же - стремление к экономии трудовой энергии» [12, с. 81]. Нужно понимать, что экономия языковых средств касается не только экономии речевых усилий говорящего, но и минимизации потерь при расшифровке поступающей информации у слушающего [9, с. 25].
Однако не менее важным для развития языка является поиск говорящим/слушающим и коллективом (этносом) новых средств ре-
чевого воздействия, реализации эмотивно-го кода и расширения эмотивной валентности единиц, описанного талантливым волгоградским лингвистом Виктором Ивановичем Шаховским (1939-2022) [20], стремление к усилению эмоциональной окраски и желание сделать речь красивой, эстетически яркой. этот закон проявляется на всех языковых уровнях. В фонетике он отражен в возникновении некоторых звуков, которые своей необычной арти-куляционно-акустической формой способствовали повышению воздействующей функции текста и дискурса. При этом единство и борьба противоположностей привели к появлению фонетических качелей: первоначально для удовлетворения эстетико-эмоционального запроса носителей языка создается яркий, сложный, несколько выпадающий из системы звук, а затем тенденция к экономии речевых усилий этот звук упрощает, он становится системным.
История звука [х] - одна из загадок глот-тогенеза и лингвогенеза. Его не обнаруживают в ностратическом консонантизме, где имеется триада переднеязычных: взрывной звонкий ВД - взрывной глухой Щ - фрикативный глухой И, но у заднеязычных третий элемент отсутствует: - [к] (глоттализованные и предполагаемый звонкий И опускаем) [22, с. 237]. Нет его и в праиндоевропейском, где наблюдается та же картина: И - [А - И и [£] - [к] (придыхательные из анализа опускаем) [26, с. 6-7; 21, с. 119]. В праславянском языке начинаются активные процессы дополнения заднеязычной пары третьим элементом, создания триады заднеязычных, сходной с троичной переднеязычной системой. Главным источником нового звука стало прогрессивное воздействие гласных * (*1, *!), *и (*й,*й) и согласных *г, *к на единственный фрикативный *s, который резко передвигался вглубь ротовой полости и трение переносилось на заднюю часть языка, что заставляло производить более сложные мыслительные и артикуляционные операции и в результате усиливало эмоциональную окраску речи. В истории славистики и индоевропеистики этот процесс получил наименование закона Хольгера Педерсе-на [6, с. 369], хотя первым его описал голландец Кристиан Корнелиус Уленбег, но его труд не получил известности в научных кругах. По воздействующим звукам этот закон называется также правилом «руки» (*г, *и, *к, *1).
Если воздействие звуков *к и *и можно объяснить физиологическим приспособлением переднеязычного фрикативного *s к пред-
шествующим звукам, передвижением трения в область заднеязычного взрывного согласного и гласного заднего ряда соответственно, то в случае звуков *г, видимо, имеет место противоположный процесс - отталкивание звуков, возникающих на кончике языка и при артикуляции мешающих друг другу. Препятствием для перехода *s в велярный спирант были последующие взрывные звуки *р, *1 *к [27, с. 128; 2, с. 165]. Возможно, первоначально возникала аффриката [*кх], которая, как и аффриката *£§, утрачивала смычный элемент в результате действия внутри звука принципа восходящей звучности [18] и превращалась в простой фрикативный звук, отдавая при этом энергию предшествующему гласному, который удлинялся [15, с. 524].
это хорошо обнаруживается при образовании в праславянском языке 1-го лица единственного числа сигматического аориста от основ на согласный: *reksй > гекхй > гекхй > гёхй > РЬХЪ; *peksй > рекхй > рекхй > рёхй > ПЪХЪ; ср.: *Ш8й > сИМ > СМ > ЧИСЪ; *ved-sй > vetsй > vetsй > vësй > ВЪСЪ. Вокалическое удлинение показывает, что аффриката воспринималась носителями языка как более эффективный, яркий, эмоционально окрашенный звук, обладающий более сильной энергией, чем простые звуки, поэтому при ее упрощении эта энергия направлялась на предшествующий гласный [16, с. 99].
Таблица 1
дезаффрикация в праславянском языке
Звуко сочетания Аффрикаты Дезаффрикация
П + 8 18
*к + х кх х
Аналогичный процесс происходил со звонкими аффрикатами, возникшими в результате трех палатализаций. Е.Д. Поливанов называл этот процесс спирантизацией: происходила утрата смычного элемента у аффрикат, «причем обыкновенно этот процесс совершается - по чисто физическим основаниям - быстрее у звонкого, чем у соответствующего глухого варианта» [13, с. 77]. Выдающийся русско-польский лингвист И.А. Бодуэн де Куртенэ (1845-1929) среди общих причин, общих факторов, вызывающих развитие языка и обуславливающих его строй и состав, выделяет переход «звуков и созвучий, более трудных в более легкие, для сбережения мускулов и нервов» [5, с. 58].
Таблица 2 дезаффрикация звонких аффрикат
Палатализация Аффрикаты Дезаффрикация
*g + e/i (первая) dZ z
*g + i/i из дифтонга (вторая) *e, i, en + g (третья) dZ z
Процесс, запущенный в далекую прасла-вянскую эпоху, продолжил свое действие в русской народной речи в виде дезаффрикации глухих аффрикат, появляются щеканье и сока-нье [18].
Таблица 3
дезаффрикация глухих аффрикат в русских диалектах
Палатализация Аффрикаты Дезаффрикация
*k + e/i (первая) t! s
*k + i/i из дифтонга (вторая) *e, i, en + k (третья) ts s
Процессы изменений в языке происходят постоянно. Каждое новое поколение вносит в язык и речь новые явления и факты, часто не осознавая, что при этом реализуются два главных закона развития языка: лингвоэкономиче-ский и лингвоэстетический. Они внешне противопоставлены, создают впечатления случайности возникших изменений, и даже порой эти перемены воспринимаются как угроза для дальнейшего развития идиома, однако эти процессы обязательны и неизбежны. И.А. Бо-дуэн де Куртенэ писал об эволюции языка: «В жизни языка замечается постоянный труд над устранением хаоса, разлада, нестройности и нескладицы, над введением в него порядка и однообразия» [5, с. 94-95]. И этот труд постоянно, непрерывно, безустанно осуществляют носители языка и весь говорящий на нем коллектив (этнос).
список источников
БТС - Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб., 1998.
ДБРС - Мичатек Л.А. Дифференциальный болгарско-русский словарь. СПб., 2010.
СРР - Словник русинсько-руськый: у 2 т. / склав I. Керча. Ужгород, 2007. Т. 2.
ССУМ -Словник староукрашсько! мови XIV-XV ст. / ред. Л.Д. Гумецька, I.M. Керницький. Кжв, 1978. Т. 2.
СтС - Старославянский словарь (по рукописям X-XI веков) / под ред. Р.М. Цейтлин, Р. Вечерки и Э. Благовой. М., 1994.
ФЭС - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / пер. с нем. и доп. О.Н. Тру-бачёва. М., 1986-1987.
ЯОСД - Ярославский областной словарь: дополнения / под науч. ред. Т.К. Ховриной: в 2 т. Ярославль, 2015. Т. 2.
SSS - Jurancic J. Srpskohrvatsko-slovenski slo-var. 2. razsirjena izd. Ljubljana, 1972.
VT - Vasa P., Travnicek Fr. Slovnik jazyka ces-keho. Vedvoudilech. Praha, 1937.
список литературы
1. Арсеньева М.Г., Балашова С.П., Берков В.П., Соловьёва Л.Н. Введение в германскую филологию. М., 2000.
2. Бернштейн С.Б. Сравнительная грамматика славянских языков. М., 2005.
3. Богородицкий В.А. Лекции по общему языковедению. 3-е изд. М., 2010.
4. Богородицкий В.А. Общий курс русской грамматики (из университетских чтений). Репринт. М., 2019.
5. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. М., 1963. Т. 1.
6. Журавлёв В.К. Педерсена закон // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 1990. С. 369.
7. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование: учеб. пособие. 6-е изд. М., 2009.
8. Иллич-Свитыч В.М. Опыт сравнения ностра-тических языков (семито-хамитский, картвельский, индоевропейский, уральский, дравидийский, алтайский). Введение. Сравнительный словарь: в 3 т. / под ред. В.А. Дыбо. М., 1971-1984.
9. Костюшкина Г.М., Шагланова Е.А. Компрессия информации как проявление закона экономии в языке (на материале текстов рекламы) // Вестн. Моск. гос. лингв. ун-та. Когнитивные аспекты языка и речи. 2015. № 3(714). С. 23-39.
10. Котляров И.д. Фонетические законы в романских языках // Вестн. Воронеж. гос. ун-та. Сер.: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2007. № 1. С. 13-18.
11. Мартине А. Принцип экономии в фонетических изменениях (проблемы диахронической фонологии) / пер. с фр. А.А. Зализняка; ред. и вступ. ст. В.А. Звегинцева. М., 1960.
12. Поливанов Е.д. Где лежат причины языковой эволюции? // Его же. Статьи по общему языкознанию. Избранные работы. М., 1968. С. 75-89.
13. Поливанов Е.д. Фонетические конвергенции // Вопр. языкознания. 1957. № 3. С. 77-83.
14. Самарин Д.А. Реализация принципа экономии речевых усилий в лингвистической концепции
B.А. Богородицкого // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. 2016. № 1(105). С. 96-99.
15. Супрун В.И. Дезаффрикация как фонетическое явление и ее отражение в языках и говорах // В созвездии слов и имен: сб. науч. ст. к юбилею М.Э. Рут. Екатеринбург, 2017. С. 516-529.
16. Супрун В.И. Звук [x] и его рефлексы в истории славянского консонантизма // Вестн. Сыктывкар. ун-та. Серия гуманитарных наук. 2019. № 1(9).
C. 98-109.
17. Супрун В.И. Слова с корнем *rnd-/rud-/ roud- в славянской колоронимии // J^zykipami^c: Ksi^ngajubileuszowa Panu Prof. Wojciechowi Chleb-dziezokazji 70. urodzin / pod. red. W. Mokijenkii J. Tarsy. Opole, 2020. S. 607-617.
18. Супрун В.И., Брысина Е.В. Дезаффрикация в диалектном консонантизме как отражение принципа восходящей звучности // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. 2016. № 9-10(113). С. 69-74.
19. Шагланова Е.А. Информационно-стратегический потенциал компрессии текста телерекламы: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Иркутск, 2014.
20. шаховский В.И. значение и эмотивная валентность единиц языка и речи // Вопр. языкознания. 1984. № 6. С. 97-103.
21. Beekes R.S.P. Comparative Indo-European Linguistics: An Introduction. 2d ed. Amsterdam; Philadelphia, 2011.
22. Blazek V. Soucasny stavnostratické hypoté-zy (fonologie a gramatika) // Slovo a slovesnost (Pra-ha). 1983. Rocník 44. Císlo 3. S. 235-247.
23. Bomhard A.R., Kerns J.C. The Nostratic Macrofamily: A Study in Distant Linguistic Relationship. Berlin; New York: De Gruyter Mouton, 2011.
24. Collinge N.E. The Laws of Indo-European. -Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 1985.
25. Passy P. Etudes sur les changements phonétique et leurs caracteres. Paris, 1890.
26. Ringe D. From Proto-Indo-European to Proto-Germanic. N.Y., 2006.
27. Shevelov G.Y. A Prehistory of Slavic. Heidelberg, 1964.
28. Sweet H. History of the English Sounds from the Earliest Period. Oxford, 1888.
29. Zipf G. Human Behavior and the Principle of
Least Effort. Cambridge, 1949.
* * *
1. Arsen'eva M.G., Balashova S.P., Berkov V.P., Solov'yova L.N. Vvedenie v germanskuyu filologiyu. M., 2000.
2. Bernshtejn S.B. Sravnitel'naya grammatika sla-vyanskih yazykov. M., 2005.
3. Bogorodickij V.A. Lekcii po obshchemu yazykovedeniyu. 3-e izd. M., 2010.
4. Bogorodickij V.A. Obshchij kurs russkoj gram-matiki (iz universitetskih chtenij). Reprint. M., 2019.
5. Boduen de Kurtene I.A. Izbrannye trudy po obshchemu yazykoznaniyu. M., 1963. T. 1.
6. Zhuravlyov V. K. Pedersena zakon // Lingvis-ticheskij enciklopedicheskij slovar' / gl. red. V.N. Yar-ceva. M., 1990. S. 369.
7. Zemskaya E.A. Sovremennyj russkij yazyk. Slovoobrazovanie: ucheb. posobie. 6-e izd. M., 2009.
8. Illich-Svitych V.M. Opyt sravneniya nostrati-cheskih yazykov (semito-hamitskij, kartvel'skij, indo-evropejskij, ural'skij, dravidijskij, altajskij). Vvedenie. Sravnitel'nyj slovar': v 3 t. / pod red. V.A. Dybo. M., 1971-1984.
9. Kostyushkina G.M., Shaglanova E.A. Kom-pressiya informacii kak proyavlenie zakona ekono-mii v yazyke (na materiale tekstov reklamy) // Vestn. Mosk. gos. lingv. un-ta. Kognitivnye aspekty yazyka i rechi. 2015. № 3(714). S. 23-39.
10. Kotlyarov I.D. Foneticheskie zakony v ro-manskih yazykah // Vestn. Voronezh. gos. un-ta. Ser.: Lingvistika i mezhkul'turnaya kommunikaciya. 2007. № 1. S. 13-18.
11. Martine A. Princip ekonomii v foneticheskih izmeneniyah: (Problemy diahronicheskoj fonologii) / per. s fr. A.A. Zaliznyaka; red. i vstup. st. V.A. Zve-ginceva. M., 1960.
12. Polivanov E.D. Gde lezhat prichiny yazykovoj evolyucii? // Ego zhe. Stat'i po obshchemu yazykoznaniyu. Izbrannye raboty. M., 1968. S. 75-89.
13. Polivanov E.D. Foneticheskie konvergencii // Vopr. yazykoznaniya. 1957. № 3. S. 77-83.
14. Samarin D.A. Realizaciya principa ekonomii rechevyh usilij v lingvisticheskoj koncepcii V.A. Bo-gorodickogo // Izv. Volgogr. gos. ped. un-ta. 2016. № 1(105). S. 96-99.
15. Suprun V.I. Dezaffrikaciya kak foneticheskoe yavlenie i eyo otrazhenie v yazykah i govorah // V sozvezdii slov i imen: sb. nauch. st. k yubileyu M.E. Rut. Ekaterinburg, 2017. S. 516-529.
16. Suprun V.I. Zvuk [x] i ego refleksy v istorii slavyanskogo konsonantizma // Vestn. Syktyvkar. unta. Seriya gumanitarnyh nauk. 2019. № 1(9). S. 98-109.
17. Suprun V. I. Slova s kornem *rüd-/rüd-/roud-v slavyanskoj koloronimii // Jçzykipamiçc: Ksiçnga-jubileuszowa Panu Prof. Wojciechowi Chlebdziezo-kazji 70. urodzin / pod. red. W. Mokijenkii J. Tarsy. Opole, 2020. S. 607-617.
18. Suprun V.I., Brysina E.V. Dezaffrikaciya v dialektnom konsonantizme kak otrazhenie principa voskhodyashchej zvuchnosti // Izv. Volgogr. gos. ped. un-ta. 2016. № 9-10(113). S. 69-74.
19. Shaglanova E.A. Informacionno-strategiche-skij potencial kompressii teksta telereklamy: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. Irkutsk, 2014.
20. Shahovskij V.I. Znachenie i emotivnaya va-lentnost' edinic yazyka i rechi // Vopr. yazykoznaniya. 1984. № 6. S. 97-103.
ПАмяти В.и. шАХОВскОгО
The implementation of the economy of the speech efforts and the esthetic and emotional development of the speech in the laws' language
The article deals with the analysis of the implementation of the economy of the speech efforts and the esthetic and emotional development of the speech in the laws' language as the two opposed tendencies of the linguogenesis. There are considered some etymological issues and the demonstration of the linguoeconomical and linguoesthetic laws at the example of the history of the sound "kh" in the Slavic languages.
Key words: linguogenesis, linguoeconomy, linguo-esthetics, emotive valency, etymology.
(Статья поступила в редакцию 14.02.2022)
н.г. солодовншовл
(волгоград)
nulla dies sine LINEA как основной принцип работы в.и. шаховского
Анализируется полемика В.И. Шаховского с М.Н. Эпштейном по вопросу семантики термина «экология». Обсуждается, как соотносятся философская и эмотиологическая точки зрения на экологию текста. Рассматривается экологизация эмоций homo sentiens и его коммуникативных сред.
Ключевые слова: эмотивная лингвоэкология, экологичность текста, экологизация эмоций.
Крылатое латинское изречение «Ни дня без строчки» наиболее точно отражает основной принцип Виктора Ивановича Шаховского, который повторял, что работать нужно систематически, что нельзя возвращаться к науке время от времени или писать урывками. Сам Виктор Иванович шаховский работал именно так, как Плиний Старший сообщал о знаменитом древнегреческом живописце Апеллесе (IV в. до н. э.): «имел обыкновение, как бы он ни был занят, ни одного дня не пропускать, не упражняясь в своем искусстве» [1, с. 530].
Эти слова звучат особенно пронзительно, если учесть тот факт, что многие годы Виктор Иванович шаховский воплощал названный принцип, работая, как он сам выражался, «фактически без глаз». Поэтому лингвистика Виктора Ивановича шаховского - это лингвистика мужества, полной самоотдачи, преданности своему делу, огромной любви к профессии, требовательности, прежде всего к самому себе, это лингвистика необыкновенно сильного и любящего жизнь Человека, никогда не сдававшегося, не опускавшего рук, шутившего над всеми жизненными невзгодами и готового посвящать всего себя делу своей жизни и помогать другим, помогать несмотря ни на что, помогать бескорыстно и всегда. Неутомимый, ищущий, деятельностный, полный идей, творческий, беззаветно любящий свою науку Человек, создавший более 600 текстов по лингвистике и экологии эмоций, текстов, которые навсегда сохранят отпечаток этого ясного ума и большого сердца, текстов, которые через года будут транслировать личные и профессиональные черты Ученого и Учителя и хранить тепло его рук.
Одной из тем жизни и науки Виктора Ивановича Шаховского стала эмотивная лингво-экология, которая заинтересовала его еще в конце 1990-х гг. [4]. В одной из последних своих работ Виктор Иванович Шаховский даже организовал своеобразную виртуальную дискуссию с философом М.Н. Эпштейном [5], чей подход к пониманию экологии он считал научно убедительным, а идеи плодотворными.
В.И. Шаховский стимулирует, во-первых, к прочтению самой оригинальной работы [7], а во-вторых, отвечает на вопрос, как подход философии сочетается с подходом эмотивной лингвистики к пониманию экологии [8].
В своей статье В.И. Шаховский использует два оригинальных приема: композиционный и полемический. Во-первых, он как бы сам инициирует воображаемый диалог с М.Н. Эп-штейном, комментируя наиболее интересные его идеи, раскрывающие тезис, что экология -это природа перед лицом культуры. Во-вторых, ученый интегрирует всех приглашенных к дискуссии в этот диалог с М.Н. Эпштейном, получив поддержку журнала «Мир лингвистики и коммуникации» [5] в организации ультрасовременной виртуальной научной площадки, где можно экологично назвать, описать и выразить эмоции, возникшие в качестве реакции на творческий когнитивный стимул.
© Солодовникова Н.Г., 2022
