CC BY
21УДК 882-31 Набоков. Дар
Реализация смысловой доминанты заглавия в романе В. Набокова «Дар» Г. В. Скирта
Подзаголовочный комплекс романа Владимира Набокова «Дар» (1937) включает такие элементы:
1) имя (псевдоним) автора - Владимир Набоков (В. Сирин в первом издании);
2) посвящение - Памяти моей матери;
3) заглавие - Дар, The Gift;
4) эпиграф - Дуб - дерево. Роза - цветок. Олень - животное. Воробей - птица. Россия - наше отечество. Смерть неизбежна.
П. Смирновский. Учебник русской грамматики.
Дмитрием Мызниковым рассмотрены вариации имени / геронима автора, изменяющееся посвящение, эпиграф и заглавие. В статье с ловкой точностью производится «текстологический обзор наиболее важных изданий» «Дара», эксплицируется «двуликость автора» и «абсолютное начало книги» [6, с. 348 - 349]. Наше же внимание будет сосредоточено только на заглавии как на одной из «сильных позиций» текста. Понятие доминанты применяется по определению Ю.Н. Тынянова: «каждая литературная система образуется не мирным взаимодействием всех факторов, но главенством, выдвинутостью одного (или группы), функционально подчиняющего и окрашивающего остальные. Такой фактор носит уже привившееся в русской научной литературе название доминанты» [8, с. 277]. Интенция исследования - чтение заглавия как слова и как произведения с оглядкой на это слово. Этим мотивируется элиминирование кавычек при использовании слова заглавия.
Дар - слово перевертыш. Прием анаграммы (перестановка букв в слове для образования другого слова) у автора, который только и делает, что забавляется их перестановкой, обнаруживает тень другого слова. Дар и рад - единицы одного семантического поля, реализующегося в потенциально светлом, позитивном тоне. Причем принадлежность к разным частям речи - отглагольное существительное и краткая форма прилагательного - не мешает общему настроению радости.
Радость - внутреннее чувство удовольствия, приятного вследствие желанного случая; и само событие, возбудившее это чувство, а также тот, кто радуется и чувствует эту радость. В случае с анаграммой это (фигурально):
Я рад - автор
Он рад - герой
Ты рад - читатель.
Все же радуются дару - предмету или действию, отданному навсегда и безвозмездно; или дарованию, способности, данной Богом.
Хотя глагол дарить, от которого образовалось существительное дар, обозначает движение извне, а не во внутрь, анаграмматическая пара имеет как внутреннюю, так и внешнюю выраженность.
Дар - подарок
Дар - невидимая способность
Рад (радость) - внутреннее чувство
Радость - явление книги, возбудившее чувство
Для нас (читателей-исследователей) это ситуация интериоризации, перехода дара как видимого предмета написанной книги в осознание ее скрытой вопло-щенности в нас после прочтения. Семантические и словообразовательные возможности анаграмматической пары устанавливают многозначную реализацию и в самом тексте книги.
Использование дара в двух своих основных словарных значениях (подарок, талант) напоминает жанровую особенность книги-энциклопедии, так как даже заглавие использует весь потенциал «энциклопедии слов».
Кажется интересным изменение слова-заглавия в соответствии с цитатой из четвертой главы романа: «Как и слова, вещи имеют свои падежи. Чернышевский все видел в именительном. Между тем всякое подлинно новое веяние есть ход коня, перемена теней, сдвиг, смещающий зеркало» [1, с. 215]. Это положение оправдывает наши «опрокидывания».
Система склонения Набокова, возможно, напоминает языковую теорию В. Хлебникова, который «оживлял в смысле слова его давно забытое родство с другими, близкими, или приводил слово в родство с чужими словами. <...> Если в ряд, в строй поставить чужие, но сходно звучащие слова, они станут родственниками. Отсюда - хлебниковское "склонение слов" (бог - бег), отсюда новое "корнесловие"» [8, с. 180 - 181].
Благодарность, выраженная в заглавии, вступает в сложные связи-аллюзии с произведениями:
1. «Дар напрасный, дар случайный» Пушкина и ответом на него митрополита Филарета «Не напрасно, не случайно»;
2. «О, юность легкая моя!
Благодарю за наслажденья.» (Евгений Онегин, 6 глава, XLV строфа)
3. «За радость тихую дышать и жить,
Кого, скажите, мне благодарить?.» О. Мандельштама
4. Внутренним текстом:
«Благодарю тебя отчизна,
за злую даль благодарю». Даль - трансформат первоначального дара.
5. «За все, за все тебя благодарю» М.Ю. Лермонтова
6. «Благодарность» Д. Кнута
7. «За все, за все спасибо. За войну.» Г. Адамовича.
Полемика, связанная с этими стихотворениями в эмигрантских кругах, рассматривается Алексанром Долининым [3, с. 231 - 239].
Ряд даров можно было бы продолжить и написать отдельную статью, так как традиция благодарности (Музе, Богу, царю, Природе, Любимой и т. д.) уходит в древность. В поэзии XVIII века примерами хвалебно-благодарственной традиции являются ода Г. Державина «Бог», стихотворение «Прогулка в Сарском селе».
В набоковском романе дар коррелирует с героем-автором, с переводом его имени. Еще один перевертыш: Федор в переводе с греческого - дар Божий. «Заглавие - первая, графически выделенная строка текста, содержащая "имя произведения". "Называя" и идентифицируя, заглавие не только обособляет, отграничивает "свой" текст от всех других, но и представляет его читателю» [4, с. 849]. Федор номинирует собой произведение, которое впоследствии напишет.
В английском варианте Дар становится The Gift. Немецкий перевод - перевертыш приводится Анатолием Ливри в аспекте взаимосвязи идей Фридриха Ницше и Владимира Набокова. Исследователь дает версию происхождения названия романа Дар. Он предполагает, «что цель ницшеанца Набокова заключается в том, чтобы задаться, совместно со своим учителем Ницше, вопросом: "...не заслужил ли Сократ своей цикуты?"» Ответ, по его мнению, «положительный».
«... будущий англоязычный писатель Набоков неплохо владел языком Германии - страны, где он прожил 15 лет. «...» Набоков не мог любить немцев, но язык Ницше и Гете он знал во всех тонкостях, необходимых для превосходнейшего перевода отрывка из Фауста, который Набоков делает в 1932 году. А потому он не мог не знать, что английское слово the gift прочитывается по-немецки как «яд» das Gift. Находка тесно связана с немецкой философской мыслью, а именно с учителем Ницше - Артуром Шопенгауэром. Ведь именно гданьский уроженец отметил в своем Paralipomena следующее: «Немецкое «Gift» (яд) - то же слово, что английское «gift» (дар), происходит от «geben» (давать - нем.) и обозначает то, что дают: отсюда и «vergeben» (отдать, отпустить - нем.) вместо «vergiften» (отравить - нем.). Итак, на-боковский роман - это яд, который ницшеанец преподносит и Сократу, и его оптимистическому мировоззрению, целому сонмищу разношерстных наследников афинского мыслителя в придачу» [5, с. 204 - 205]
По мысли А. Ливри, роман колеблется в сторону развенчания светлого, оптимистического мироотношения. На наш взгляд, даже несмотря на наличие розовой тетради и других возможных предпосылок окончания романа, книга - развертывание метафоры возмещения утраты. За ударом следует дар. Потеря начальной буквы в слове удар, обращает его к совершенно другому смысловому кругу.
Большая потеря являет еще более яркие вдохновенные образы и замыслы. Этот мотив подробно рассматривается Александром Долининым: «всякая потеря в бытовом, биографическом и - шире, экзистенциальном плане дает стимул для ее преодоления в плане творческом и потому в конечном счете хотя бы отчасти компенсируется неким приобретением. Не без оглядки на «Капитанскую дочку» Набоков строит сюжет романа на теме неожиданного вознаграждения или, словами Годунова-Чердынцева, «тайного возмещения» за утраты и неудачи» [3, с. 128].
Нет - потеря Да - творческая награда
Отсутствие папирос Крапчатый жилет с перламутровыми пуговицами и лысина тыквенного оттенка -тайное возмещение постоянных переплат за товар
Первоапрельский розыгрыш Образы стихов в памяти. Новелла о Яше Чернышевском
Забытые ключи от новой квартиры «Благодарю тебя, отчизна»
Смерть отца Писание биографии
Потеря временного жилья Встреча с Зиной и с новыми стихами
Разочарование в шахматном журнальчике Замысел книги о Чернышевском
Кража одежды и ключей План написания Дара
Мы разделили лист на два столбца, обозначив один как ДА, другой - НЕТ. Мотивируется это актуализацией слова ДА самим автором. «Как явствует из недатированного письма Набокова Зинаиде Шаховской, .именно Да, а не Дар должно было стать заглавием романа по первоначальному замыслу писателя. "Заглавие удлинилось на одну букву. превратив первоначальное утверждение в нечто цветущее, языческое, даже приапическое"» [3, с. 260].
Интересно обращение к начальным буквам в разгадывании рекламы автомобильной фирмы «Даймлер-Бенц». Возможно «утверждение» движения, так как автомобиль служит этой цели.
Перемещение как путь (или изгнание) в творчестве Набокова соотносится с «божественным даром» в стихотворении «Путь»: Великий выход на чужбину За поворотом, ненароком,
как дар божественный, ценя, пускай найду когда-нибудь
веселым взглядом мир окину, наклонный свет в лесу глубоком,
отчизной ставший для меня. где корни переходят путь, -
Отраду слов скупых и ясных то теневое сочетанье
прошу я Господа мне дать, - листвы, тропинки и корней,
побольше странствий, встреч опасных, что носит для души названье
в лесах подальше заплутать. России, родины моей.
Сам же дар это возможность идти и творить. Странствующие, изгнанные, путешествующие - двигающиеся - живущие в зеркальном набоковском мире.
В словаре В. Даля можно найти архаическое значение заглавия романа «Подвиг» («Воплощение», «Романтический век» - первоначальные названия) - путь, путешествие, движение, стремление (Царский подвиг будет к Москве). «Подобное отождествление подвига и пути восходит к мифопоэтическим и религиозным моделям мира, в которых путь всегда труден» [3, с. 83]. Поэтому трудности, потери неизбежны в пути, но стоическое их преодоление, как в жанрах фольклора, так и в поэтическом видении Набокова, обязательно вознаграждается. Но возмещение происходит только в том случае, если герой обладает творческим видением красоты, способен разгадать тайны судьбы.
Так, в порочном круге лишений находится близорукий Н.Г. Чернышевский, видящий все только в именительном падеже. Дару Ф. Годунова-Чердынцева в системе поэтического склонения соответствует жар Н.Г. Чернышевского: «.его книга оттянула и собрала в себе весь жар его личности, - жар, которого нет в беспомощно-рассудочных ее построениях, но который таился как бы промеж его слов . и неизбежно обречен был рассеяться со временем.» [1, с. 252]. Не дар, а жар, при всей противоречивости, оказывается катализатором работы Чернышевского. Он не мешает ему, только уговоры заставляют его бросить работу в состоянии бреда: «. несмотря на жар, он перевел восемнадцать страниц убористого шрифта» [1, с. 268]. Дар - жар в родственных (в хлебниковском понимании) связях как антонимы.
Счастливое принятие жизни как божественного дара и возможности творческого ее преображения полемически воспринято Георгием Ивановым в «Распаде атома» [3, с. 156 - 159]. По его мысли гармоническое искусство в эпоху «мирового уродства» становится «безнадежным анахронизмом». Набоков полемизирует с
таким пониманием в «Волшебнике», в черновых набросках второй части «Дара», в стихотворении «Катится небо, дыша и блистая». Литературное классическое наследие, которое необходимо сохранить и донести потомкам, становится тоже даром. «Донесем?» - спрашивает Федор у своего собеседника Кончеева, подразумевая наследие, завещанное еще Пушкиным. Мотив провиденциального спасения содержится в «Акафисте Екатерине Николаевне Карамзиной» Пушкина:
Земли достигнув, наконец, От бурь спасенный провиденьем, Святой владычице пловец Свой дар несет с благоговеньем. Так посвящаю с умиленьем Простой, увядший мой венец Тебе, высокое светило В эфирной тишине небес, Тебе, сияющей так мило Для наших набожных очес.
И продолжается Набоковым:
Катится небо, дыша и блистая... Боже! Воистину мир Твой чудесен!
Вот он - дар Божий, бери не бери! Молча, собрав полевую росу,
Вот она - воля, босая, простая, сердце мое, сердце, полное песен,
холод и золото звонкой зари! не расплескав, до Тебя донесу.
<...>
Дары, разбросанные по всему роману, представляют разнообразный спектр значений. Пророчество: «в конце концов», «мир» «немедленно оценит его дар» [1, с. 10]. Качество дара: «убогие игрушки» от «равнодушных дарителей» [1, с. 13]; «чистый и крылатый дар» [1, с. 28]; «резкий и своеобразный дар» [1, с. 53]; «подарок» - «с чем всего труднее расстаться» [1, с. 77]; «дар» «как бремя» [1, с. 85]; «возмужание дара» [1, 293]. Обладатель дара: «дар Изоры» [1, 59], «дар Борея» [III, с. 85], критики: «один добросовестен, но бездарен; тот - бесчестен, а даровит» [1, с. 28]; «даровитый отрезок времени» [1, с. 126], Зина, «одаренная гибчайшей памятью» [1, с. 185], «бездарный Григорович» [1, с. 224].
Однако не просто поиск искомого слова, а уровень осознания всего текста в целом дает материал для понимания дара как дара жизни, рождения, смерти, сна, предвидения, судьбы, любви, вдохновения, творчества, терпимости, памяти, воображения, природы, веры в Бога, художественного вкуса, искусства, произведений классической литературы.
Известно, как трепетно относился Владимир Набоков к словарю В. Даля. «Однажды, на рыночной площади посреди Кембриджа, я нашел на книжном лотке . Толковый словарь Даля в четырех томах. Я приобрел его за полкроны и читал его, по нескольку страниц ежевечерне, отмечая прелестные слова и выражения.» [1, с. 277]. Идея новой книги приходила к нему внезапно. Прежде чем браться за перо, он несколько месяцев обдумывал все. В пору же творения он целыми днями лежал на диване, курил и писал. И четырехтомник Даля был всегда под рукой [2, с. 404].
Обращение к словарю Даля привело к интересной, на наш взгляд, находке: Дар дара ждет. Примечательно удвоение искомого слова, как в системе поэтического склонения, и понимание величия любого гениального произведения, вблизи которого мы (исследователи) намного уменьшаемся.
В набоковском формате, по большому счету, читателем, для которого пишется произведение, становится сам автор: «я пишу для самого себя - множащегося, знакомого феномена на горизонте мерцающих пустынь»; «мои открытия, мои интересы, мои особые острова бесконечно недоступны раздраженным читателям»; «я пишу главным образом для художников, для художников-единомышленников и для художников-последователей» [7, с. 235, 151, 535].
Литература
1. Набоков В. Собр. соч.: В 4 т. - М., 1990.
2. Бойд Б. Владимир Набоков: русские годы. - М., - СПб., 2001.
3. Долинин А. Истинная жизнь писателя Сирина: Работы о Набокове. - СПб.: Академический проект, 2004.
4. Ламзина А.В. Рама произведения // Литературная энциклопедия терминов и понятий. - М., 2003.
5. Ливри А. Набоков-ницшеанец. - СПб.: Алетейя, 2005.
6. Мызников В.Д. О некоторых особенностях композиции романа В. Сирина «Дар» // Polska Akademia Nayk. Institut Slavistyki. - Warszavwa, 2000.
7. Набоков о Набокове и прочем: Интервью, рецензии, эссе. - М., 2002.
8. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. - М.: Наука, 1977.
