CC BY
318
УДК: 342.56
DOI: 10.24411/2312-3184-2019-10052
Попова Ирина Павловна
доцент кафедры уголовного процесса Восточно-Сибирского института МВД России
кандидат юридических наук председатель Усть-Илимского городского суда Иркутской области в почетной отставке E-mail: [email protected]
Popova Irina Pavlovna
Associate Professor Criminal Proceedings Departament East Siberian Institute Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate of Law, chairman of Ust-Ilim City Court of Irkutsk Region honorary retirementE-mail: [email protected]
РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИНЦИПОВ СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВИЗАЦИИ СУДОПРОИЗВОДСТВА
Введение: в статье исследовано значение судебной власти в государственном механизме и рассматриваются актуальные проблемы судебной власти, обусловленные активным внедрением цифровых технологий в судопроизводство. Изучение проблем реализации принципов независимости, самостоятельности судебной власти, осуществления правосудия только судом, судебной защиты, доступности и транспарентности правосудия демонстрирует их взаимосвязь, тогда как цифровизация способна в значительной степени изменить их содержание, искажая социальное предназначение судебной власти.
Материалы и методы: нормативную основу исследования составляют положения Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов, постановления Конституционного суда Российской Федерации, научные исследования в области судебной деятельности. Методологической основой исследования послужил общий диалектический метод научного познания, носящий универсальный характер, а также методы логической дедукции, индукции, познавательные методы, приемы сравнения, анализа, обобщения и описания.
Результаты исследования: позволили уточнить особенности действия ряда основополагающих идей самостоятельности и независимости судебной власти при осуществлении правосудия в аспекте цифровых технологий, раскрыть риски цифро-визации судопроизводства в отсутствие соответствующей государственной стратегии, обосновать важность нравственных основ в период реформ судебной власти.
Выводы и заключения: постановления Конституционного суда РФ, различные точки зрения на цифровизацию судопроизводства позволили сделать выводы о чрезвычайно важной роли принципов судебной власти, призванных выполнять функции тех ориентиров и критериев, через которые должны преломляться соответствующие цифровые технологии. Отмечается, что на первоначальных этапах в числе задач цифровизации судопроизводства должно быть активное внедрение современных технологий, обеспеченных соответствующими гарантиями реализации принципов судебной власти.
Ключевые слова: судебная власть, правосудие, принципы, цифровизация, судопроизводство, электронное правосудие, независимость судебной власти, траспа-рентность правосудия, доступ к правосудию.
REALIZATION OF THE PRINCIPLES OF JUDICIAL AUTHORITY IN THE CONDITIONS OF DIGITALIZATION OF LITIGATION
Introduction: the article explores the importance of the judiciary in the state mechanism and examines the current problems of the judiciary due to the active introduction of digital technologies in legal proceedings. Studying the problems of implementing the principles of the independence of judges, the independence of the judiciary, the administration of justice only by the court, judicial protection, accessibility and transparency of justice demonstrates their interconnection, while digitalization can significantly change their content, distorting the social purpose of the judiciary.
Materials and methods: the normative basis of the study is the provisions of the Constitution of the Russian Federation, federal constitutional laws, Decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation, scientific research in the field of judicial activity. The methodological basis of the study was the general dialectical method of scientific knowledge, which is universal in nature, as well as methods of logical deduction, induction, cognitive methods, methods of comparison, analysis, generalization and description.
Results of the study: they clarified the specifics of the operation of a number of fundamental ideas of the independence and independence of the judiciary in the administration of justice in the aspect of digital technologies, revealed the risks of digitalization of judicial proceedings in the absence of an appropriate state strategy, substantiated the importance of moral principles during the period of judicial reform.
Conclusions and conclusions: the analyzed decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation, various points of view on the digitalization of legal proceedings allowed us to draw conclusions about the extremely important role of the principles of the judiciary, designed to fulfill the functions of those guidelines and criteria through which relevant digital technologies should be refracted. It is noted that at the initial stages, the digitali-zation of legal proceedings should include the active introduction of modern technologies,
provided with appropriate guarantees for the implementation of the principles of the judiciary.
Key words: judicial power, justice, principles, digitalization, legal proceedings, e-justice, independence of the judiciary, transparency ofjustice, access to justice.
В период модернизации государства общество нуждается в повышении качества и эффективности судебной деятельности. Именно судебная власть в государственном механизме, будучи самостоятельной ветвью власти, одновременно выступает и гарантом в сдерживании как законодательной, так и исполнительной власти. Потребность в защите и восстановлении нарушенных прав, свобод и законных интересов граждан и общества диктует новые требования к правовому регулированию как организации судебной системы, так и осуществлению судопроизводства.
Не случайно принятие законов о судоустройстве и судопроизводстве вызывают активное обсуждение как в профессиональной среде членами судейского сообщества, представителями правоохранительных органов и адвокатских образований, так и в обществе в целом, поскольку результат реализации законодательных новелл в той или иной степени затрагивает интересы каждого гражданина. В таких условиях сохраняется парадоксальное явление: в период воплощения очередных реформ судебной власти остаются дискуссионными понятия «правосудие», «судебная власть», функций и принципов судебной власти [4; 6; 8; 12; 18; 19; 21]. Представляется, что причиной тому является трансформация указанных понятий в современных реалиях, что требует переосмысления ключевых категорий, наполнения их новых содержанием. Судебная власть как подсистема государства не может быть вне взаимосвязи с его структурами, с другими ветвями власти. Корреляция этих связей и соответствующих гарантий, обеспечивающих эффективное функционирование судебной власти, является предметом актуальных дискуссий длительное время в силу их важности.
Сущность судебной власти определяется ее функциями, в числе которых можно выделить такие как: правозащитную или функцию защиты прав, свобод и законных интересов граждан, восстановительную, превентивную, функцию правосудия. Различные подходы в понимании и наименовании функций судебной власти, выделение новых функциональных направлений не исключают вывода о том, что основным в содержании функциональной деятельности судебной власти является осуществление правосудия, в котором и заключается сущность монополии государства на правовое регулирование конфликтов, возникающих в различных сферах жизнедеятельности государства, охраны прав и свобод его граждан.
Принципы судебной власти нормативно закреплены в главе 7 Конституции РФ (принята всенародным голосованием 12.12.1993 г. с учетом поправок, внесенных законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 г. № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 г.
№ 7-ФКЗ, от 05.02.2014 г. № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 г. № 11-ФКЗ)1, ст. 5 федерального конституционного закона от 07.02.2011 г. № 1-ФКЗ в ред. от 06.03.2019 г. «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации»2, главе 1 федерального конституционного закона от 31.12.1996 г. № 1-ФКЗ в ред. от 30.10.2018 г. «О судебной системе Российской Федерации»3.
Судебная деятельность как функция судебной власти заключается в организационных мерах и деятельности суда и судей, а правосудие в качестве второй универсальной функции судебной власти включает ту деятельность суда и судей, которая направлена на принятие судебных решений по существу. Наиболее отчетливо принципы судебной власти реализуются в функции правосудия.
Правосудие как основная форма реализации судебной власти заключается в деятельности по осуществлению защиты прав и свобод граждан и организаций путем рассмотрения и разрешения гражданских, административных, уголовных и арбитражных дел в определенной процессуальной форме, результатом которой являются обеспеченные возможностью государственного принуждения общеобязательные акты. С цифровизацией государства, экономики, общественных отношений, характеризующих период четвертой промышленной революции, неизбежна и цифровизация судебной власти.
Современные подходы к демократизации судебной власти и судебной деятельности базируются на положениях доступности и транспарентности правосудия, что уже сейчас обеспечивается возможностью различных информационных технологий, позволяющих подачу документов в электронном виде, ведение аудио-протоколирования судебных заседаний, расширение возможности участия в судебных заседаниях с помощью видеоконференцсвязи, информирования о движении дела в сети Интернет, публикацию судебных актов.
Между тем данные средства, которые не являются исчерпывающими, оказывают соответствующее воздействие на судейское сообщество, предъявляя к организации судебной системы и к судьям, как носителям судебной власти, все новые и новые требования при реализации ими своих полномочий. Уже вошли в лексикон выражения «электронный судья», «электронное дело», «автоматизация и цифровизация судопроизводства», «электронное правосудие». Вместе с тем не исключен риск того, что в погоне за отчетностью «о достигнутых успехах в области цифровизации судопроизводства», могут быть утрачены традиционные ценности. Цифровизация включает и широкое внедрение в различные сферы государственной деятельности искусственного интеллекта.
0 возможных существенных рисках широкого внедрения юнитов искусственного интеллекта предупреждают и исследователи. Так, П.М. Морхат, посвятивший данной теме значительное количество работ, также задается вопросом, связанным с развитием технологий и юнитов искусственного интеллекта: «...насколько далеко мы
1 СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.
2 Там же. 2011. № 7. Ст. 898.
3 Там же. 1997. № 1. Ст. 1.
можем и готовы зайти в делегировании полномочий по принятию важных решений юнитам искусственного интеллекта, не создавая при этом критических угроз человечеству и среде нашего обитания, в частности - не рискуя умалением (тем более критическим ущемлением) прав человека и посягательством на них?» [15, с. 170].
До начала масштабных изменений нужна продуманная, а не точечная реформа судебной власти, к тому же основанная на проработанной государственной стратегии, что позволит снизить и минимизировать возможные риски вызванные цифровизаци-ей. Адаптация судопроизводства к новым цифровым реалиям потребует не только времени, затраченного на техническое переоснащение, но и реформу правосознания конкретного правоприменителя, освоение новых теоретических знаний и практических навыков. Учитывая, что весь переходный период судьи будут осуществлять судопроизводство по конкретным делам, это накладывает на них очередную повышенную ответственность за сам процесс и за полученный результат реализации своих полномочий.
Новые нагрузки, порожденные дублированием деятельности на определенном переходном этапе, длительность которого заранее трудно предугадать, а также необходимостью разъяснить новые правила участникам судопроизводства и создать соответствующие условия в дополнение к уже существующим гипернагрузкам не могут не сказаться на судебной власти и пройти безболезненно для судейского корпуса. Все это происходит на фоне обостряющегося внимания к конкретным судьям, чье поведение как при осуществлении правосудия, так и в быту уже не может составлять предмет кулуарного обсуждения довольно закрытой судейской корпорации, а становится
тт и и и и
достоянием широкого круга лиц. И всякий единичный случай, ярко освещенный в СМИ, воспринимается как типичное поведение представителей судебной власти, укрепляя общественное мнение в негативных оценках всего судейского корпуса.
В противовес негативным явлениям при осуществлении правосудия отдельные авторы предлагают активную цифровизацию судопроизводства, усматривая возможность использования искусственного интеллекта не только как технического устройства, нацеленного на модернизацию судопроизводства, но и как альтернативу осуществления правосудия человеком, которому не чужды различные пороки его деятельности [3, с. 30].
Думается, что в сложившихся условиях существенно возрастает значение принципов правосудия. Образно и в то же время раскрывая сущность этого понятия, дает определение принципов правосудия В.М. Бозров. С его точки зрения, «принципы для правосудия - кровеносные сосуды, питающие механизм его осуществления и определяющие основные права и обязанности участников процесса, характер их взаимоотношений, существо того или иного типа судопроизводства» [5, с. 167]. Система принципов правосудия включает: принципы законности, презумпции невиновности, обеспечения прав граждан на судебную защиту, доступности; равенство граждан перед судом и законом; осуществление правосудия только судом; самостоятельность судов и независимость судей, неприкосновенность и несменяемость судей; участие граждан в осуществлении правосудия; состязательность и равноправие сторон; наци-
— ВЕСТНИК ВОСТОЧНО-СИБИРСКОГО ИНСТИТУТА МВД РОССИИ —
ональный язык судопроизводства; открытое разбирательство дел во всех судах; единство судебной системы и ее установление конституцией и федеральным конституционным законом; гласность судопроизводства; участие граждан в отправлении правосудия. Но данный перечень нельзя считать исчерпывающим. Так, в качестве самостоятельного принципа правосудия в научной литературе предлагается выделить принцип компетентности, объективности и беспристрастности суда.
В рамках обозначенной темы исследования представляется обоснованным рассмотреть отдельные, наиболее взаимосвязанные принципы правосудия через призму цифровизации судопроизводства.
Самостоятельность и осуществление правосудия только судом. И.Ю. Носков под электронным правосудием понимает способ отправления правосудия, основанный на использовании технических систем с цифровой обработкой данных [17, с. 120]. Вполне возможно создание искусственного интеллекта, который на основе больших данных судебной практики способен выполнять определенные прогностические задачи. Однако замена машиной человека при отправлении правосудия не просто наполняет новым смыслом содержание обозначенных принципов, а ставит под угрозу их реализацию.
В основе выводов цифровой обработки в итоге будут находиться те данные, которые заложены его разработчиками, соответственно, и их видение алгоритма принятия решения и толкования норм права. Стремление нивелировать субъективизм и судейское усмотрение при осуществлении правосудия приведет к тому, что в основе принятия решений будут те же качества, но уже не судей с определенными процессуальными гарантиями, обеспечивающими пределы усмотрения, а самих авторов программ с отсутствием подобных гарантий. Принцип самостоятельности судебной власти будет окрашен действием тех структур, которые смогут повлиять на указанные программы и их авторов. В этой связи следует согласиться с Л.В. Головко, отмечающим, что «правосудие не может осуществлять свою конституционную миссию, будучи сведенным к чисто техническому инструменту и полностью объективизированным. Ему также необходимо другое измерение - символическое и субъективное, в котором доверие и сдержанность общества превалирует над статистикой, социологическими подходами и экономическими иллюзиями» [7, с. 49].
Рассматривая социальные и психологические факторы, влияющие на поведение судьи, А.Ю. Ключников на основе анализа известных исследований пришел к выводу, что конформизм возможен и в судебной деятельности, он проявляется в принятии решения в соответствии с практикой, предлагаемой большинством или под давлением общественности (телевидения, радио или прессы) или напором стороны. С его точки зрения, конформизм проявляется и в контексте новых технологий, активно внедряемых в судопроизводство, а тезис о подчинении мнению большинства и «сокрытии» собственного мнения действителен и для случаев принятия решения машиной [10, с. 57-58].
Действительно, выработанный на основе работы искусственного интеллекта вывод будет предрешать мнение судьи, если даже использовать полученные резуль-
таты лишь в качестве основы (ориентира) для будущего судейского решения. Тогда как в основе программы явно будет прослеживаться позиция разработчиков программы, а финансирование этих разработок может исключать или существенно ограничивать принцип самостоятельности судебной власти. Как справедливо отмечает Н.А. Колоколов, «пока нет еще технологий, позволяющих заменить судью "машиной, в которой дышит интеграл"» [11, с. 7], а потому введение юнитов искусственного интеллекта не способно быть альтернативой отправлению правосудия судьей без ущерба принципам судебной власти.
Независимость как принцип правосудия тесно связан с принципом самостоятельности судебной власти. В основе теории разделения ветвей власти краеугольным принципом судебной власти является независимость суда, а истинную независимость суда предопределяет множество факторов. И.Б. Михайловская в принципе независимости судебной власти рассматривала три взаимосвязанных аспекта: 1) самостоятельность судебных органов, реализуемую в силе судебных решений и в их уникальности полномочий официального толкования закона; 2) независимость судьи как центральный элемент его правового статуса; 3) независимость суда как принцип процедуры судопроизводства [14, с. 13-14]. Очевидно, что внедрение цифровых технологий в указанных аспектах напрямую оказывают влияние и на принцип независимости судебной власти.
Конституционный суд РФ подчеркивает, что в соответствии со ст. ст. 118 (ч. 1), 120 (ч. 1), 121 (ч. 1) и 122 (ч. 1) Конституции Российской Федерации и конкретизирующими их положениями ст. ст. 1, 4, 5, 15 и 16 федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом; суд осуществляет судебную власть самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли; судьи как представители судебной власти независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону, несменяемы и неприкосновенны. Эти гарантии как элементы конституционно-правового статуса судьи являются не личной его привилегией как гражданина, а средством, призванным обеспечивать публичные интересы, прежде всего интересы правосудия, цель которого - защита прав и свобод человека и гражданина (ст.18 Конституции Российской Федерации), служат одновременно и гарантиями самостоятельности и независимости судебной власти1.
Стереотип, что судебная власть функционирует неэффективно, а также сомнения в беспристрастности и справедливости правосудия, культивируемые путем искаженного информирования со стороны средств массовой информации, в целом оказывают влияние на степень доверия к судебной власти как к социальному институту и единственному государственному механизму, предназначенному для разрешения
1 По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 3, пункта 1 статьи 8 и пункта 1 статьи 12.1 закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» и статей 19, 21 и 22 федерального закона «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» в связи с жалобой гражданки А.В. Матюшенко»: постановление Конституционного суда РФ от 20.07.2011 г. № 19-П // СЗ РФ. 2011. № 31. Ст. 4809.
споров и защиты прав граждан путем осуществления правосудия. В этой связи следует солидаризироваться с Н.А. Развейкиной, что «судебная власть не может быть реальным гарантом исполнения законов, если он не легитимирован обществом, если население не доверяет учреждениям и структурам судебной системы, если люди не убеждены в том, что суды независимы и принимают решения только в соответствии с законом» [20, с. 102]. Поиск средств повышения доверия граждан к судебной власти, впрочем, как и к другим ветвям власти, может быть осуществлен с использованием современных цифровых технологий, но не в ущерб реализации принципов самостоятельности и независимости правосудия.
Транспарентность, являясь самостоятельным принципом правосудия, способна выступать одновременно и гарантией эффективности действия других принципов: «принцип транспарентности судебной власти, гласности правосудия представляется надежным механизмом в системе обеспечения самостоятельности и независимости суда, поскольку в условиях открытости и прозрачности деятельности суда на него значительно сложнее воздействовать извне, придание гласности фактов воздействия на суд - дополнительный фактор обеспечения его самостоятельности в решении вопросов правосудия, организации деятельности судебной власти» [2, с. 276-277].
Как подчеркивает Верховный суд Российской Федерации, открытость и гласность судопроизводства, своевременное, квалифицированное, объективное информирование общества о деятельности судов общей юрисдикции способствуют повышению уровня правовой осведомленности о судоустройстве и судопроизводстве, являются гарантией справедливого судебного разбирательства, а также обеспечивают общественный контроль за функционированием судебной власти1.
Цифровые технологии способны содействовать большей информированности о движении дела, принятом решении, что даст возможность не только участникам процесса, но и обществу в целом делать свои выводы не только через видение корреспондентов газет и телевидения, а располагать для этого сведениями из первоисточника. В указанных целях представляется вполне оправданным размещать и промежуточные судебные решения по вступлении в законную силу, так как они могут быть обжалованы наряду с итоговыми решениями. В таком случае обществу будет не только известен (а значит и понятен) итоговый результат, но и сам ход процесса.
Относительно транспарентности судов, что выступает одновременно гарантом как объективности и беспристрастности, так и гарантом независимости судебной власти, уместно вспомнить время глобальных государственных и социальных реформ 1917 г. Как показывают исторические исследования, руководством судебно-следственных органов Иркутской губернии в соответствии с действующим законодательством решительно пресекались попытки общественности вмешиваться в их деятельность, одновременно ими приветствовалось обсуждение предполагавшихся судебных реформ в обществе: «дважды в месяц на "открытых для публики" заседаниях Ир-
1 Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов: постановление Пленума Верховного суда РФ от 13.12.2012 г. № 35 // Бюл. Верховного суда РФ. 2013. № 3.
кутского юридического общества обсуждались важнейшие проблемы государственной и общественной жизни, комментировались правовые акты Временного правительства» [9, с. 82-83]. Опыт прошлого может быть востребован и в наши дни.
Право на судебную защиту предполагает право на доступ к правосудию. В юридической литературе отмечается, что цифровое судопроизводство как установленный законом порядок рассмотрения дел судами с широким использованием информационных технологий в силу своей процессуальной правовой природы обладает высоким уровнем формализации [1]. По мнению авторов, это неизбежно отражается на каждом из его структурных элементов, включая процессуальные процедуры доказывания, при создании и использовании унифицированных автоматизированных рабочих мест.
Между тем упреки в излишней формализации судопроизводства заслуженно высказываются и вне новых условий его цифровизации. Как верно отмечает А.Ю. Ключников, явление конформизма с введением технологий не исчезает, а думается, даже усугубляется [10, с. 58]. Процесс доказывания включает реализацию полномочий соответствующих субъектов по оценке доказательств с точки зрения их от-носимости, допустимости, достоверности и достаточности для соответствующих выводов, а отраслевые принципы обязывают руководствоваться при этом законом и совестью, что также отражено и в присяге судьи. Принцип свободы оценки доказательств является основополагающим и передача функции от субъектов доказывания цифровым устройствам (машине) влечет утрату нравственных основ правосудия, наиболее ярко проявляемых в данной деятельности.
Кроме того, отмечая низкий уровень использования судебных информационных технологий и ресурсов сети Интернет, авторы обоснованно отмечают и наличие существующего серьезного разрыва в цифровых навыках между отдельными группами населения [1]. Представляется, что при таких условиях внедрение цифровизации судопроизводства создает существенные риски нарушения принципа доступности правосудия. В указанном контексте наиболее приемлемым видится разработка концепции грядущих перемен с их поэтапным внедрением, а не «цифровые революции» с затрачиванием на их производство любых сил и средств.
Проблемы, затронутые исследователями действия принципов судебной власти, не новы, но можно ли их урегулировать таким радикальным способом, как введение электронных судей и внедрение искусственного интеллекта в судопроизводство? Способна ли цифровизация судопроизводства позитивно повлиять на решение указанных проблем? Скорее всего ответы на пока что риторические вопросы даст лучший судья - время, и новые поколения российского общества смогут оценить результаты третьей и четвертой промышленных революций более объективно, чем современные авторы, исследующие эти явления, являясь непосредственными участниками событий. Думается, что уже сейчас можно делать определенные прогнозы на базе того опыта, что приобретен в период активных реформаторских времен века минувшего, и оценки текущих явлений. Безусловно, эти рассуждения лишь субъективный взгляд, поскольку некоторые из приведенных в статье ученых являются действую-
— ВЕСТНИК ВОСТОЧНО-СИБИРСКОГО ИНСТИТУТА МВД РОССИИ —
щими судьями, или, как и сам автор, являются членами судейского сообщества, пребывая в почетной отставке. Но субъективное отношение не всегда яаляется негативно-критическим, напротив, позволяет высветить те аспекты, которые в силу инкорпо-рированности таким авторам более известны, нежели другим исследователям.
Принципы судебной власти призваны выполнять роль тех ориентиров и критериев, через которые должны преломляться соответствующие цифровые технологии. Верно подчеркивается в исследованиях, что применение информационных технологий является неотвратимым, перспективным и востребованным направлением развития любого вида деятельности, игнорирование этого обстоятельства приведет к существенному отставанию в эффективности осуществления юридической и правоохранительной деятельности [16, с. 225]. Однако, думается, что на первоначальных этапах в числе задач цифровизации судопроизводства должно быть не только «преодоление недоверия к технологическим новшествам судейского сообщества и отторжения их возможностей», на что обращается внимание в некоторых публикациях [13, с. 54]. Активное внедрение современных технологий должно обеспечиваться соответствующими гарантиями реализации принципов судебной власти. Главное, наполняя принципы новым содержанием, отражающим современные реалии, не утратить того социального предназначения судебной власти, которое ей отведено в государственном механизме, и что от нее вправе ожидать граждане, общество и государство в целом.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Андреев Б.В., Ниесов В.А. Цифровая трансформация судебной и прокурорской деятельности // Российское правосудие. - 2019. - № 2. - С. 29-34.
2. Анишина В.И. Гласность и транспарентность. Принципы правосудия // Правосудие в современном мире: монография / под ред. В. М. Лебедева, Т.Я. Хабриева. -М.: Норма: ИНФРА-М, 2014. - 720 а
3. Афанасьев А.Ю. Искусственный интеллект или интеллект субъектов выявления, раскрытия и расследования преступлений: что победит? // Библиотека криминалиста. - 2018. - № 3 (38). - С. 28-34.
4. Безуглов С.В., Бутурлина Е.С. К вопросу о понятии, системе и классификации принципов правосудия // Власть закона. - 2018. - № 1 (33). - С. 92-103.
5. Бозров В.М. Понятие, правовая природа и система принципов правосудия // Актуальные проблемы деятельности судов общей юрисдикции Российской Федерации: учебник / под ред. В.М. Бозрова. - М.: Юстиция, 2017. - 568 с.
6. Бурдина Е.В. Понятие судебной власти: анализ методологических подходов // Современное право. - 2012. - № 3. - С. 104-107.
7. Головко Л.В. Судья легитимирующий и напоминание о реальности // Суд и государство / под ред. Л.В. Головко, Б. Матьё. - М.: Статут, 2018. - 272 с.
8. Гребенников В.В. Правозащитная функция суда и судебное правотворчество в России // Гос-во и право. - 2017. - № 8. - С. 5-11.
9. Кавецкий Д.Б. Судебно-следственные органы и общественная самодеятельность в Иркутской губернии в 1917 году // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. - 2013. - № 4 (67). - С. 78-86.
10. Ключников А.Ю. Семь «грехов» судьи // Российский судья. - 2019. - № 4. С. 56-60.
11. Колоколов Н.А. Компьютер вместо судьи - арифметика вместо души // Уголовное судопроизводство. - 2019. - № 3. - С. 3-7.
12. Кочетова А.В. О понятии «судебная власть» // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право. - 2015. - Т. 15. - № 4. - С. 27-32.
13. Малько А.В., Костенко М.А. Цифровые технологии в судебной системе: проблемы внедрения // Российская юстиция. - 2019. - № 2. - С. 52-54.
14. Михайловская И.Б. Суды и судьи: независимость и управляемость. - М.: Проспект, 2010. - 128 с.
15. Морхат П.М. Искусственный интеллект: правовой взгляд. - М.: Буки Веди, 2017. - 257 с.
16. Никитин Е. А. Информационно-технологические методы при назначении уголовного наказания // Развитие информационных технологий в уголовном судопроизводстве. - М.: Юрлитинформ, 2018. - С. 217-225.
17. Носков И.Ю. Внедрение электронного правосудия как важнейшее направление совершенствования судебной системы Российской Федерации // Современное право. - 2011. - № 10. - С. 120-122.
18. Носков И.Ю. Судебная деятельность и правосудие: понятие, соотношение // Современное право. - 2013. - № 11. - С. 84-90.
19. Панкова О.В. Правосудие в Российской Федерации: проблемы современного правопонимания // Гос-во и право. - 2019. - № 4. - С. 52-65.
20. Развейкина Н.А. Доверие населения к судебной власти // Юридический вестник Самарского университета. - 2016. - № 2. - С. 99-105.
21. Федоренко Н.В. Функции судебной власти в системе разделения властей // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. - 2019. - № 11 (114). - С. 52-54.
BIBLIOGRAPHIC REFERENCES
1. Andreev B.V., Niesov V.A. Digital Transformation of Judicial and Prosecutorial Activities // Russian Justice. - 2019. - No. 2. - pp. 29-34.
2. Anishina V.I. Publicity and transparency. Principles of Justice // Justice in the Modern World: Monograph / Ed.: Lebedev V.M., Khabrieva T.Ya. - M .: Norma, Infra-M, 2014. - 720 p.
3. Afanasyev A.Yu. Artificial intelligence or intelligence of the subjects of detection, disclosure and investigation of crimes: what will win? // Forensic library. - 2018 .- No. 3 (38). - pp. 28-34.
4. Bezuglov S.V., Buturlina E.S. To the question of the concept, system and classification of the principles of justice // The Power of Law. - 2018 .- No. 1 (33). - pp. 92-103.
5. Bozrov V.M. The concept, legal nature and system of principles of justice // Actual problems of the activity of courts of general jurisdiction of the Russian Federation: textbook / collective of authors; under the editorship of V.M. Bozrov. - M.: JUSTICE, 2017.- 568 p.
6. Burdina E.V. The concept of the judiciary: analysis of methodological approaches // Modern Law. -2012. - No. 3. -pp. 104-107.
7. Golovko L.V. Legitimating Judge and Reminder of Reality // Court and State / ed. L.V. Golovko, B. Mathieu. - M.: Statute, 2018. - 272 p.
8. Grebennikov VV The human rights function of the court and judicial law-making in Russia // State and Law. - 2017. - No. 8. - pp. 5-11.
9. Kavetsky D.B. Judicial investigative bodies and public initiative in the Irkutsk province in 1917"// Bulletin of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. - 2013. - No. 4 (67). - pp 78-86.
10. Klyuchnikov A.Yu. Seven "sins" of a judge // Russian judge. - 2019. - No. 4. -pp. 56-60.
11. Bells N.A. The computer instead of the judge - arithmetic instead of the soul // Criminal proceedings. - 2019. - No. 3. -pp. 3-7
12. Kochetova A.V. On the concept of "judicial power" // Bulletin of the South Ural State University. Series: Law. - 2015. - T. 15, No. 4. - pp. 27-32.
13. Malko A.V., Kostenko M.A. Digital technologies in the judicial system: problems of implementation // Russian Justice. - 2019. - No. 2.- pp. 52-54.
14. Mikhailovskaya I.B. Courts and judges: independence and manageability. - M .: Prospect, 2010 .- 128 p.
15. Morhat P.M. Artificial intelligence: a legal view. - M.: Buki Vedi, 2017. - 257 p.
16. Nikitin E. A. Information and technological methods in the appointment of criminal penalties / Development of information technology in criminal proceedings. - M.: Yurlitinform, 2018. - pp. 217-225.
17. Noskov I.Yu. The introduction of e-justice as the most important area for improving the judicial system of the Russian Federation // Modern Law. - 2011. - No. 10. - pp. 120-122.
18. Noskov I.Yu. Judicial activity and justice: concept, correlation // Modern Law. -2013. - No. 11. - pp. 84-90.
19. Pankova O.V. Justice in the Russian Federation: problems of modern legal understanding // State and law. - 2019. - No. 4. - pp. 52-65.
20. Razveikina N.A. Public confidence in the judiciary // Legal Bulletin of Samara University. - 2016. - No. 2. - pp. 99-105.
21. Fedorenko N.V. The functions of the judiciary in the system of separation of powers // Science and Education: Economics and Economics; entrepreneurship; law and management. - 2019 .- No. 11 (114). - pp. 52-54.
