CC BY
65
Развитие научной доктрины в части исполнительного производства, регулирующего защиту прав заинтересованных лиц в исполнительном производстве
Перепелова Кристина Александровна,
аспирант, кафедра гражданского процесса и организации службы судебных приставов, ФГБОУ ВО «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)»
E-mail: [email protected]
На современном этапе в отечественной науке пока нет однозначного понимания исполнительного производства, регулирующего защиту прав третьих лиц.
На практике возникают случаи, когда при совершении исполнительных действий, затрагиваются интересы других лиц. Например, это могут быть члены семьи должника, проживающие с ним совместно и другие лица, имеющие общую долевую собственность с должником. Кроме того, возможно наличие кредиторов, чьи материальные претензии еще не обеспечены судебным решением.
Иначе говоря, это те лица, которые могут иметь какой-либо материально-правовой и (или) процессуальный интерес по отношению к должнику, либо к его имуществу и при этом не являются стороной исполнительного производства. В настоящей статье освещаются основные направления развития научной доктрины в части исполнительного производства, регулирующего защиту прав третьих лиц, то есть заинтересованных лиц в исполнительном производстве.
Ключевые слова. Исполнительное производство, судебные приставы, интересы третьих лиц, исполнительные действия, способы защиты, исполнительные действия.
S2
см о см со
Органы принудительного исполнения, осуществляя действия по правильному и своевременному исполнению актов суда и актов других органов и должностных лиц, выполняют задачу государства по обеспечению верховенства права. При этом в соответствии с российским законодательством органы принудительного исполнения вправе возлагать на иностранные государства, физических лиц, юридических лиц, а также публично-правовые образования Российской Федерации обязанности по передаче другим гражданам, организациям или в соответствующие бюджеты средств и иного имущества либо совершению в их пользу определенных действий или воздержанию от совершения определенных действий (ч. 1 ст. 1 Федерального закона «Об исполнительном производстве») [4].
На современном этапе в отечественной науке пока нет однозначного понимания исполнительного производства, регулирующего защиту прав третьих лиц. Имеются три точки зрения отечественных ученых правоведов по изучаемому вопросу.
Первая точка зрения достаточно традиционная. Она рассматривает процесс исполнительного производства, регулирующего защиту прав третьих лиц, как последнюю, заключительную стадию гражданского дела.
Вторая точка зрения ученых рассматривает исполнительное производство как часть административного процесса.
Третья группа исследователей отделяет исполнительное производство как самостоятельную отрасль правовой дисциплины.
Еще дореволюционные авторы, такие как Г. Вербловский, Е.В. Васьковский, К.И. Малышев, рассматривали исполнительное производство как часть гражданского процесса. Эта доктрина господствовала и в советский период прежде всего потому, что нормы об исполнительном производстве сосредотачивались в основном в процессуальных кодексах. На современном этапе значительное число отечественных ученых также разделяют эти взгляды.
Так, Н.В. Куракова пишет, что «подтверждением неразрывной связи исполнения с гражданским процессом является... то, что в ГПК и АПК 2002 г., то есть в процессуальных кодексах, принятых уже спустя пять лет после введения в действие первого Закона «Об исполнительном производстве», встречаются нормы по общим вопросам процесса, охватывающие и исполнение». Такую же точку зрения высказывают и другие авторы. Напри-
мер, С.В. Щепалов отмечает, что на сегодняшний день общепринятым является деление гражданского процесса на стадии. Причем каждая стадия должна обладать завершенностью и отдельной задачей. Задачей исполнительного производства в соответствии со ст. 1 и 2 Федерального закона «Об исполнительном производстве» является исполнение судебных актов и актов других органов.
Таким образом, если рассматривать исполнительное производство в качестве составной части гражданского процесса, в этом случае, на всех стадиях процесса необходимо присутствие суда.
Если рассматривать точку зрения ученых о том, что исполнительное производство часть административного процесса, в этом случае, вся полнота власти отдается органам исполнительной власти, которые через должностных лиц, имеют в своих руках всю полноту власти над субъектами административного права. Эта доктрина значительно расширяет понимание места органов принудительного исполнения в механизме государства. Согласно п. К ч. 1 ст. 72 Конституции, административное право и процесс находятся в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов, что позволяет перевести организацию принудительного исполнения еще и на региональный уровень.
Третья группа исследователей рассматривая исполнительное производство как отдельную отрасль права, отрицает комплексный характер исполнительного производства, Более обоснованной, по нашему мнению, является позиция М.К. Юкова. Однако, признавая комплексный характер исполнительного производства, мы считаем невозможным отрицать его процессуальную составляющую. Как справедливо отмечает Н.В. Куракова, отказ от процессуальной формы в исполнительном производстве ведет к появлению «полицейского права» - ужесточению метода правового регулирования и связанных с ним мер административно-правового и уголовно-правового характера без необходимой защиты от возможного произвола со стороны государства и отдельных должностных лиц.
На основании сложившейся современной юридической практики в российской системе права складывается комплексная отрасль - исполнительное право. Причем одним из главных отличий исполнительного производства от гражданского процесса является его субъектный состав.
На основе общеправовых принципов в исполнительном производстве получают развитие специальные (утилитарные) принципы правового регулирования общественных отношений, связанных с правильным и своевременным исполнением судебных актов, актов других органов и должностных лиц. Отдельные общеправовые принципы и специальные принципы, закрепленные в федеральных законах, регулирующих исполнительное производство, позволяют в их совокупности определять отрасль права.
По мнению В.М. Реуфа, «Специальные юридические принципы права, в отличие от других об-
щеправовых принципов (нравственно-этических и социально-политических), отражают специфику собственно правовой материи, характеризуют право с организационной и функциональной стороны» [7, с. 6].
Утверждение названного ученого о критериях определения специальных юридических принципов права в полной мере относится и к такой отрасли права, как исполнительное производство. Отечественной юридической наукой с учетом практики выработаны свои, присущие данной отрасли специальные принципы права.
В случае отсутствия нормы, позволяющей дать правовую квалификацию действиям или явлениям объективной реальности, судебный пристав-исполнитель вправе рассмотреть юридическую коллизию с применением общеправовых, межотраслевых принципов в их соотношении со специальными принципами данной отрасли права, а также выявить их смысл, дух, что обеспечит принятие правильного решения. При этом существенное влияние на правильную оценку возникшего неурегулированного (спорного) отношения оказывает судебная практика и, в частности, правовые позиции Конституционного Суда РФ, в которых обосновывается не только смысл конституционных норм, но и раскрывается содержание общеправовых и специальных принципов правового регулирования отношений конкретной отрасли права.
Так, в научно-практической юридической литературе отмечается, что «судебная практика однозначно определяет возможность правопреемства стороны исполнительного производства судебным приставом-исполнителем по исполнительным документам, выданным самим судебным приставом». На это полномочие пристава-исполнителя указывал ещё ВАС РФ.
Такой ход законодателя встретил критику в доктрине. М.Л. Гальперин [8, с. 124] указывает, что такое регулирование «противоречит правовой природе исполнительного производства, необоснованно расширяет предметную сферу действия Закона об исполнительном производстве и, как следствие, властных полномочий судебного пристава-исполнителя». Схожую позицию можно обнаружить и в авторитетных комментариях к Федеральному закону «Об исполнительном производстве» [5].
Критика представляется не вполне обоснованной. Осмелимся предположить, что закреплённый на законодательном уровне механизм способен оказать положительное влияние на обращаемость требований по несудебным исполнительным документам. Не исключено, что в связи с упрощением замены стороны по таким исполнительным документам повысилась ликвидность последних, поскольку существенным образом сокращено время на осуществление замены выбывшей из материально-правовых отношений стороны её преемником в исполнительном производстве. К плюсам действующего регулирования можно
5 -о
сз
<
также отнести то, что пристав-исполнитель теперь избавлен от зачастую бесполезных хождений по несудебным органам и должностным лицам, выдавшим исполнительный документ и от ожиданий вынесения таким субъектом решения о процессуальном преемстве [10, с. 6].
Одной из причин проблем в рассматриваемой сфере является отсутствие мотивации и общая загруженность судебного пристава исполнителя. Для решения указанных проблем различными исследователями предлагаются различные способы решения. Например, В.В. Ярков предлагает частично приватизировать службу судебных приставов [6], но, мы считаем, что данная позиция противоречит общеправовым принципам.
Удовлетворение требований сторон обеспечивается, прежде всего, действием общеправового принципа законности в исполнительном производстве [3], согласно которому субъекты исполнительного производства обязаны соблюдать предписания правовых норм всех отраслей права, регулирующих отношения, связанные с их требованиями и интересами. Например, взыскатель имеет право на восстановление своего имущественного положения в соответствии с правовыми нормами ГК РФ, а также с решением суда и его исполнительным документом. Взыскатель вправе получить содействие государственного органа в понуждении должника к исполнению судебного решения и (или) акта иного органа или должностного лица. В целях защиты имущественных интересов должника в соответствии с законом об исполнительном производстве ему предоставляется возможность выбора мер исполнения своих обязанностей. Для этого он вправе предложить перечень имущества для первоочередной реализации по исполнительным документам и требовать защиты своей частной жизни и частной жизни семьи, а также минимальное имущество, необходимое для жизни, предусмотренное законодательством.
Глобальный кодекс исполнительного производства предусматривает, что взыскание может быть обращено на все имущество должника, за исключением имущества, обладающего иммунитетом от взыскания в соответствии с нормами национального права [3].
В практике применения отдельных правовых норм исполнительного производства имеют место случаи, когда возникает необходимость обращения к специальным отраслевым принципам исполнительного производства, закрепленным в ст. 4 Федерального закона «Об исполнительном производстве» [5], в их взаимосвязи с принципами других отраслей права. Преимущественно такая необходимость возникает при осуществлении принудительного исполнения по исполнительным документам судов по взысканию денежных ^ средств и имущества.
2 Порядок принудительного исполнения судеб-^ ных актов, актов других органов и должностных ° лиц предусматривает условия передачи назван-ав ных вещей гражданам и организациям. Специаль-
ные принципы исполнительного производства, закрепленные в одноименном федеральном законе, обеспечивают в правоприменительной практике судебному приставу-исполнителю возможность правильно квалифицировать (оценить) то или иное действие, необходимое для исполнения в процессе исполнительного производства, в точном соответствии с правовыми нормами. В этой связи в отечественном исполнительном производстве получают развитие специальные принципы правового регулирования общественных отношений, связанные с правильным и своевременным исполнением судебных актов, актов других органов и должностных лиц [7, с. 78].
Соблюдение этих принципов, оказывающих воздействие на общественные отношения в специфической сфере правового регулирования, осуществляется через правовые механизмы, модернизацию процедур, обеспечивающих удовлетворение требований взыскателя и защиту прав должника.
Законодательство об исполнительном производстве состоит из множества правовых норм, императивных и диспозитивных. Последние связаны с тем, что в исполнительном производстве действия судебных приставов-исполнителей направлены на исполнение актов, предусматривающих реализацию требований взыскателей как имущественных, так и неимущественных прав граждан и юридических лиц. Очевидно, что исполнение судебного решения по смыслу ч. 1 ст. 46 Конституции РФ [1] следует рассматривать как судебную защиту. Поэтому правовые механизмы исполнительного производства обеспечивают принудительное исполнение судебного решения и актов других органов и должностных лиц при соблюдении прав и законных интересов сторон. Судебные акты и акты других органов и должностных лиц, поступающие в Федеральную службу судебных приставов и ее территориальные органы в большинстве своем имеют материально-правовую природу субъективных прав как взыскателя так и должника, поэтому в судебном процессе отношения между ними преимущественно регламентируются в соответствии с гражданско-правовыми принципами. Следовательно, принудительные действия судебных приставов-исполнителей, направленные на исполнение судебных актов и актов иных органов и должностных лиц, должны соответствовать как общеправовым принципам, так и принципам других отраслей права, оказывающим влияние на определение принципов законодательства об исполнительном производстве [9, с. 90].
В частности, действие гражданско-правового принципа диспозитивности в исполнительном производстве закреплено в ряде норм, в соответствии с которыми сторонам по своей воле предоставляется возможность выбора мер принудительного исполнения акта, составленного соответствующим органом или должностным лицом. Так, взыскатель вправе заявить требование о наложении ареста на имущество должника, а долж-
ник при возбуждении исполнительного производства - указать иной адрес, по которому судебный пристав исполнитель должен направлять извещения, уведомления и другие сведения, указать иное имущество для удовлетворения требований взыскателя.
В случае поступления в службу судебных приставов исполнительного документа должнику предоставляется возможность добровольно исполнить содержащиеся в нем требования в срок, установленный законом. Взыскатель и должник вправе реализовать и другие возможности, в частности предусмотренные ст. 50 Федерального Закона «Об исполнительном производстве».
Так, в указанной статье предусматривается окончание исполнительного производства заключением мирового соглашения или соглашения о примирении сторон. Безусловно, применением такой нормы обеспечивается один из основных отраслевых принципов исполнительного производства - своевременности совершения исполнительных действий и применения мер принудительного исполнения. Реализация названной возможности окончания исполнительного производства действиями взыскателя и должника на всех этапах процесса исполнительного производства намного сокращает сроки исполнения судебных актов и актов других органов и должностных лиц.
Предусмотренное в рамках действия принципа диспозитивности в исполнительном производстве заключение мирового соглашения определено порядком, установленным гл. 14.1. ГПК РФ, гл. 15 АПК РФ, ч. 1 ст. 1 Федерального закона «Об исполнительном производстве», а также ст. 137 КАС РФ. Осуществление примирительных процедур предусмотрено и другими федеральными законами. Согласно порядкам, закрепленным в правовых актах, а также разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ мировое соглашение или соглашение о примирении сторон, заключенные в процессе исполнения судебного акта, утверждаются судом, при этом судебный акт остается в силе.
Обращение сторон в суд об утверждении мирового соглашения, совершенного в процессе исполнительного производства, требует временных затрат суда в связи с необходимостью в ограниченный законом срок подготовить дело к разбирательству. Рассматривая такое обращение в месячный срок со дня его поступления, суд исследует фактические обстоятельства спора, доводы, доказательства, в том числе новые, а также ходатайства в целях обеспечения соответствия мирового соглашения общеправовому принципу законности. При этом он оценивает соответствует ли мировое соглашение материальным и процессуальным нормам, не нарушает ли оно права и законные интересы других лиц.
Однако возможность заключения мирового соглашения или соглашения о примирении сторон и последующего утверждения их в судебном порядке, как это часто следует из анализа практики,
является лишь одним из способов злоупотребления должником правом с целью продления срока процесса принудительного исполнения.
Другим вполне легитимным способом продления срока неисполнения должником исполнительного документа является обстоятельство, предусмотренное ч. 3 ст. 153.10 ГПК РФ и ч. 3 ст. 141 АПК РФ. Согласно названным правовым нормам в случае неявки в судебное заседание должника или взыскателя, заключивших мировое соглашение и извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, вопрос о его утверждении не рассматривается, если от сторон не поступало заявление о рассмотрении данного вопроса в их отсутствие. Следовательно, недобросовестный должник, не явившийся на судебное заседание, своими действиями отсрочил исполнение своих обязательств [5].
Безусловно, такие действия нарушают специальный отраслевой принцип своевременности совершения исполнительных действий и применения мер принудительного исполнения. Статистические данные о деятельности судов неизменно свидетельствуют об избыточной нагрузке на судей. Так, в 2019 г. судами общей юрисдикции было рассмотрено 19,6 млн гражданских дел, что на 13% больше по сравнению с 2018 г. Арбитражные суды в 2019 г. рассмотрели 1,879 млн споров, а в 2018 г. - 1,9 млн. В 2019 г. процедура медиации проведена всего по 11 экономическим спорам и по 1200 гражданским делам. Мировые соглашения совершены по 200 тыс. гражданским делам и 33 000 экономическим спорам [11, с. 43].
Между тем возрастает количество споров, не представляющих затруднений при рассмотрении их в судах и не оспариваемых сторонами при принятии судом решений. Например, в 2019 г. количество корпоративных споров составило 20 800 и, по сравнению с 2018 г., увеличилось [4].
С принятием Федерального закона «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» объективно возникает возможность заключения мирового соглашения и примирения сторон в процессе исполнительного производства.
Такие соглашения сторон, на наш взгляд, вполне могут утверждаться старшими судебными приставами региональных подразделений Федеральной службы судебных приставов РФ. Согласно указанному закону старшие судебные приставы региональных подразделений Федеральной службы судебных приставов РФ относятся к старшему начальствующему составу, к ним предъявляются особые квалификационные требования. В частности, они должны иметь соответствующий р уровень профессионализма, компетентности, выс- Д шее профессиональное образование, стаж рабо- Е ты по специальности, знания и умения. К
В целом в органах принудительного исполнения созданы условия для исполнения служебных у обязанностей и профессионального развития. Не- А
сомненно, законодательная регламентация службы в органах принудительного исполнения повысит качество профессиональной деятельности сотрудников, позволит освоить новые знания и умения для решения задач в процессе исполнительного производства. При этом, осуществляя процессуальные действия, судебные приставы-исполнители должны соотносить их как с правовыми нормами и принципами своей отрасли права, так и с общеправовыми принципами, а также принципами других отраслей права. Мы предлагаем внести ряд изменений в процессуальное законодательство, что позволит снизить нагрузку на судебную систему и предоставит сторонам исполнительного производства возможность в полной мере воспользоваться своим правом на скорое исполнение судебного акта. Гражданским процессуальным и арбитражным процессуальным законодательством предусмотрены такие категории дел, как упрощенное производство и судебный приказ.
Также возможно заключение сторонами в процессе рассмотрения спора в суде соглашения по фактическим обстоятельствам дела, что дает суду возможность вынесения решения без изложения мотивов его принятия. Мы считаем, что по указанным категориям дел можно предоставить право заключения мирового соглашения взыскателю и должнику в рамках исполнения судебного акта при возбужденном исполнительном производстве именно в рамках конкретного исполнительного производства и утверждения такого мирового соглашения старшим судебным приставом-исполнителем. Данное предложение преследует несколько целей.
Наиболее, с нашей точки зрения, значимая цель - это повышение уровня правосознания и ответственности со стороны должника и взыскателя, умение достигать компромисса участниками спорного правоотношения. Осознавая, что время, затраченное на урегулирование правоотношения, может быть сокращено к обоюдному удовлетворению, стороны исполнительного производства могут достичь обоюдовыгодного результата при заключении мирового соглашения. Также это приведет к снижению нагрузки на судебную систему.
Таким образом, можно заключить, что субъектом гражданско-процессуальных отношений всегда выступает суд. Сторонами же исполнительного производства, согласно ст. 48 и 49 Федерального закона «Об исполнительном производстве», являются взыскатель и должник. Несмотря на то, что судебное решение о взыскании непосредственно порождает отдельные исполнительные правоотношения, в их большей части суд участия не принимает. Как указывает В.В. Ярков, исполнительное производство по действующему законодательству ^ организационно выведено из сферы судебной 2 власти. Тем самым с судов сняты непосредствен-^ ные обязанности по организационному обеспече-° нию принятых ими актов и других исполнительных ав документов
Нельзя не отметить, что возложение на службу судебных приставов обязанности по утверждению мирового соглашения в рамках исполнительного производства будет способствовать повышению профессионального уровня этой службы и, как следствие, укреплению доверия со стороны сторон исполнительного производства и населения в целом.
Литература
1. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12.12.1993 (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // СЗ РФ. - 2014. - № 31. - Ст. 4398.
2. О защите прав человека и основных свобод: конвенция от 04.11.1950 (с учетом изменений, внесенных Протоколом № 9 от 06.11.1990 и Протоколом № 11 от 11.05.1994, вступили в силу для Российской Федерации 1 сентября 1998 года) // СЗ РФ. - 2001. - № 2. - Ст. 163
3. Глобальный кодекс принудительного исполнения / пер. с англ. и коммент. А.А. Парфенчико-вой. М.: Статут, 2016 // СПС КонсультантПлюс
4. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 28.12.2017) // СЗ РФ. - 2002. - № 30. - Ст. 3012; 2017. - № 1 (часть I). - Ст. 5
5. Об исполнительном производстве: федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ (ред. от 23.04.2018) // СЗ РФ. - 2007. - № 41 -Ст. 4849; 2017. - № 31 (часть I). - Ст. 4761
6. О судебных приставах: федеральный закон от 21.07.1997 № 118-ФЗ (ред. от 29.12.2017) // СЗ РФ. - 2007. - № 30 - Ст. 3590; 2018. - № 1 (часть I). - Ст. 62.
7. Алимова Э.Ш. Место исполнительного производства в системе права Российской Федерации // Российское правосудие. - М.: РГУП. -2016. - № 5 (121). - С. 46-50.
8. Гальперин М.Л. Новеллы законодательства об исполнительном производстве: оптимальные процессуальные институты или разрыв с материально-правовой основой? // Закон. 2014. № 4. С. 124-135 // СПС КонсультантПлюс
9. Исполнительное производство: учебник / А.В. Закарлюка, М.А. Куликова, И.В. Решетникова, Е.А. Царегородцева; Под ред. И.В. Решетниковой. - М.: Юстиция. - 2017. - 353 с
10. Корякин В.М. Исполнительное производство в схемах: учеб. пособ. М.: Проспект, 2019. 102 с.
11. Новиков А.В., Слабкая Д.Н. К вопросу правовой природы и сущности института исполнительного производства // Вопросы российского и международного права. 2020. Том 10. № 6А. С. 116-122. DOI: 10.34670/ AR.2020.59.93.013
DEVELOPMENT OF SCIENTIFIC DOCTRINE REGARDING ENFORCEMENT PROCEEDINGS GOVERNING PROTECTION OF RIGHTS OF INTERESTED PERSONS IN ENFORCEMENT PROCEEDINGS
Perepelova K.A.
All -Russian State University of Justice
At the present stage, domestic science does not yet have an unequivocal understanding of enforcement proceedings governing the protection of the rights of third parties.
In practice, there are cases in which the interests of others are affected when performing executive actions. For example, they may be members of the debtor's family who live with him or her and other persons who share shared property with the debtor. In addition, there may be creditors whose substantive claims have not yet been secured by a court decision.
In other words, these are persons who may have any substantive and/or procedural interest in the debtor or in his property and are not a party to enforcement proceedings.
This article highlights the main directions of the development of scientific doctrine in terms of enforcement proceedings governing the protection of the rights of third parties, that is, interested persons in enforcement proceedings.
Keywords. Enforcement proceedings, bailiffs, interests of third parties, enforcement actions, methods of protection, enforcement actions.
References
1. Constitution of the Russian Federation: SZ Russian Federation is accepted by national vote 12.12.1993 (taking into account the amendments made by Acts of the Russian Federation on amendments to the Constitution of the Russian Federation of
30.12.2008 No. 6-FKZ of 30.12.2008 No. 7-FKZ, of 05.02.2014 No. 2-FKZ, of 21.07.2014 No. 11-FKZ)//. - 2014. - № 31. -St. 4398.
2. On the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms: the Convention against 04.11.1950 (taking into account the amendments made by Protocol No. 9 of 06.11.1990 and Protocol No. 11 of 11.05.1994, entered into force for the Russian Federation on September 1, 1998)//SZ of the Russian Federation. - 2001. - № 2. - St. 163
3. Global Code of Enforcement/Per English and Comment. A.A. Parfenchikova. M.: Statute, 2016//ATP % Plus
4. Arbitration Procedure Code of the Russian Federation: federal law of 24.07.2002 No. 95-FZ (ed. From 28.12.2017) //SZ of the Russian Federation. - 2002. - № 30. - St. 3012; 2017. - No. 1 (Part I). - St. 5
5. On enforcement proceedings: federal law of 02.10.2007 No. 229-FZ (ed. From 23.04.2018) //SZ of the Russian Federation. -2007. - No. 41 - St. 4849; 2017. - No. 31 (Part I). - St. 4761
6. On bailiffs: federal law of 21.07.1997 No. 118-FZ (ed. From 29.12.2017) //SZ of the Russian Federation. - 2007. - No. 30 -St. 3590; 2018. - No. 1 (Part I). - St. 62.
7. Alimova E. Sh. Place of enforcement proceedings in the system of law of the Russian Federation//Russian justice. - M.: RGUP. - 2016. - № 5 (121). - Page 46-50.
8. Halperin M.L. Novella of legislation on enforcement proceedings: optimal procedural institutions or a break with the material and legal basis?//Law. 2014. № 4. C. 124-135//ATP % Plus
9. Executive production: textbook/A.V. Zakarlyuk, M.A. Kulikova, I.V. Reshetnikov, E.A. Tsaregorodtsev; Ed. I.V. Reshetnikova. -M.: Justice. - 2017. - 353 s
10. Koryakin V.M. Executive production in schemes: educational method. M.: Prospect, 2019. 102 pages.
11. Novikov A.V., Weak D.N. To the question of the legal nature and essence of the institute of executive production//Issues of Russian and international law. 2020. Volume 10. No. 6A. P. 116122. DOI: 10.34670/AR.2020.59.93.013
