CC BY
78УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ; УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО
РАЗГРАНИЧЕНИЯ УГОЛОВНОЙ И АДМИНИСТРАТИВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НЕНАСИЛЬСТВЕННОЕ ХИЩЕНИЕ ЧУЖОГО ИМУЩЕСТВА Чесноков С.В.
Чесноков Сергей Владимирович - магистр, кафедра уголовного права и процесса, факультет юриспруденции, Тольяттинский государственный университет, г. Тольятти
Аннотация: в статье рассматриваются актуальные проблемы уголовной ответственности и наказания за ненасильственные хищения чужого имущества. В правоприменительной практике выявлены несколько проблем, связанных с квалификацией, расследованием и назначением наказания по данным категориям совершенных преступлений.
Ключевые слова: имущественный ущерб, грабеж, кража, квалификации преступления, оценка степени причиненного имущественного вреда.
Вопросы, связанные с привлечением к уголовной ответственности, всегда были и на сегодняшний день остаются одними из наиболее актуальных для уголовной политики РФ. Определенная тенденция на декриминализацию ряда составов Уголовного кодекса, а также на широкое внедрение элементов административной преюдиции обусловлена целым рядом как экономических, так и социальных факторов.
Первая проблема при расследовании данной категории преступлений сводится к сложности определения значимости и малозначимости совершенной кражи или грабежа. Когда причиненный ущерб имущественным интересам можно подтвердить документально и совсем другое дело, когда для оценки степени причиненного вреда используются субъективные факторы, будь то доводы самого потерпевшего или свидетелей преступления.
К примеру, тяжкий имущественный ущерб признается в том случае, если совершенный грабеж или кража фактически лишили потерпевшего основного источника дохода. Получается, что для подтверждения факта причинения тяжкого имущественного вреда необходимо удостовериться в том, что совершенным преступлением криминальный элемент всерьез подорвал финансовое благополучие потерпевшего.
В определенной степени жесткий характер уголовной политики государства является причиной определенных социальных противоречий. Так, следствием жесткой уголовной политики стало появление значительного количества трудоспособного населения с уголовным прошлым, что предопределило необходимость пересмотра подхода к практике применения уголовного закона. Стоит отметить, что актуальным аспектом данной проблемы стало несоответствие ущерба, который был причинен преступлением, и степени его общественной опасности1.
В соответствии со ст. 7.25 КоАП РФ2 мелкое хищение представляет собой хищение на сумму, которая не превышает 2,5 тыс. рублей, при условии отсутствия квалифицирующих признаков хищения. В случае если лицо ранее привлекалось к административной ответственности по ч. 1 ст. 7.27 КоАП РФ и вновь совершило
1 Алехин В.П., Медведев С. С.Анализ последних изменений в Уголовном кодексе РФ // Научный журнал КубГАУ. Краснодар. 2014. № 96. С. 225-236.
2 Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 1. Ст. 1.
44
мелкое хищение, данное деяние также подлежит квалификации согласно КоАП РФ. В данной ситуации повторность для целей ст. 158.1 УК образует совершение мелкого хищения при условии предшествующего привлечения лица к административной ответственности по ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ. Стоит отметить, что количество вновь совершенных мелких хищений и их размер не имеют значения для квалификации, но в случае, когда сумма вновь совершенного хищения составляет сумму, превышающую 2,5 тыс. рублей, деяние подлежит квалификации согласно положениям главы 21 УК РФ
Законодатель в очередной раз обратился к институту административной преюдиции применительно ст. 158. 1 УК РФ. Проблемы уголовной политики должны находить свое решение не только посредством криминализации, но и посредством восстановления и развития института административной преюдиции. Однако в данном контексте стоит акцентировать свое внимание на том, чтобы административная преюдиция не являлось усилением репрессивности уголовного закона.
На сегодняшний день основной проблемой, заключающейся в неоднозначности административной преюдиции в уголовном законе, является то, что при изучении данного института основной акцент делается именно на кратное совершение деяния в виде административного проступка, что, в свою очередь, значительно усиливает репрессивность. Таким образом, при оценке характера, а также степени общественной опасности деяния не учитывается именно степень общественной опасности субъекта этого деяния. А ведь именно данный аспект является определяющим относительно рациональности интегрирования преюдиционных мер в уголовное законодательство. В данной ситуации именно субъект является носителем признака общественной опасности совершенного деяния и он же не встает на путь исправления после предупредительных мер административной ответственности1.
Другим значимым аспектом в контексте данной темы является то, что в законе вопрос о повторности совершения административного правонарушения прописан весьма неоднозначно. Совершение повторного мелкого хищения в законе никак формально не определено, таким образом, складывается ситуация, при которой и ч. 1 и ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ можно рассматривать в качестве признака уголовно-наказуемого деяния ст. 158.1 УК РФ.
Однако сразу же возникает вопрос о степени общественной опасности ч. 1 ст. 7.27. КоАП РФ. На наш взгляд, в контексте данного вопроса степень общественной опасности не столь существенна. В качестве решения данного правового пробела и во избежание как теоретических, так и практических проблем необходимо указать в статье на ч. 2 ст.7.27 КоАП РФ, тем сам акцентируя на степени общественной опасности административного правонарушения.
При комплексном анализе норм КоАП РФ и УК РФ можно прийти к выводу, что минимальной планкой, при которой наступает уголовная ответственность за мошенничество, является сумма, которая превышает сумму 1000 руб. Думается, что указанный размер в настоящее время не отвечает современным реалиям и его необходимо поднять в 6 раз, что было сделано в статьях 159.1, 159.3, 159.5, 159.6 УК РФ относительно крупного и особо крупного размера ущерба согласно Федеральному закону от 29.11.2012 г. № 207-ФЗ. Размер «мелкого хищения», что применительно к ст. 7.27 КоАП РФ в последний раз устанавливался Федеральным законом от 16 мая 2008 № 74 в размере похищенного имущества, не превышающим стоимость 1000 руб., а «значительный ущерб гражданину» размером 2500 руб. установился Федеральным законом от 8 декабря 2003 № 162. С того времени экономическая ситуация в России изменилась и данные изменения должны найти отражение и в уголовном законодательстве. То, что необходимо повысить минимальный размер, с которого наступает уголовная ответственность за хищения,
1 Бавсун М.В., Бавсун И.Г., Тихон И.А. Административная преюдиция и перспективы ее применения на современном этапе // Административное право и процесс. 2008. № 6. С. 6-10.
45
можно увидеть при анализе ФЗ от 19.06.2000 № 82 «О минимальном размере оплаты труда». Так, согласно ФЗ от 19.06.2000 № 82 размер МРОТ подвергается ежегодной индексации, в настоящее время он равняется 6 204 руб. в месяц 1 . С 2009 г. данная сумма увеличивалась в среднем на 5,75%. Соответственно, аналогичную индексацию нужно проводить и по отношению к стоимости похищенного имущества, при котором наступает уголовная ответственность.
Вследствие повышения указанного размера, мелкое хищение будет подразумевать хищение имущества стоимостью, не превышающей 6000 руб., в случае отсутствия умысла на более крупный ущерб.
В качестве значительного ущерба для граждан будет считаться сумма более 15 000 руб., вместо 2500 руб. согласно с примечанием к ст. 158 УК РФ. Проанализировав Федеральный закон от 29.11.2012 № 207-ФЗ, согласно которому выделялись специальные виды мошенничества (ст. 159.1 -159.6 УК РФ), можно сделать вывод, что дифференциация ответственности законодателем произошла не только в зависимости от области деяния, но и в зависимости от того, кому принадлежало данное имущество.
Так, в качестве крупного и особо крупного размера по отношению к ст. 159.1, 159.3, 159.6 УК РФ выступает сумма имущества, которая соответственно превышает 1,5 млн руб. и 6 млн руб., однако размер наказания по данным признакам меньше, чем по ст. 159 УК РФ, в которой таким же размером выступает сумма имущества более 250 тыс. руб. и 1 млн руб. Специальные составы мошенничества предусматривают определенный круг лиц, признаю щиеся потерпевшими от данных преступлений: юридические лица (банки и иные кредитные организации) - ст. 159.1 УК РФ; публично-правовые образования (Российская Федерация, регионы РФ, муниципалитет) - ст. 159.2 УК РФ; держатель или владелец карты - ст. 159.3 УК РФ; юридические лица, государство - ч. 1 ст. 159.5 УК РФ, физическое лицо - по ч. 2 ст. 159.5 УК РФ.
Полагаем, что такое разграничение ответственности было проведено непоследовательно. Безусловно, Федеральный закон от 29.11.2012 № 207-ФЗ в первую очередь направлялся на дифференциацию ответственности мошенничества в зависимости от области совершения деяния, однако выглядит неразумно позиция законодателя в части, устанавливающей повышенный размер крупного и особо крупного признака относительно только специальных видов мошенничества. Логичнее было бы, если уголовную ответственность различали бы в зависимости от принадлежности имущества относительно всей гл. 21 УК РФ.
Юридическим лицам из-за коллективного разделения убытков между членами компании намного легче перенести ущерб более 250 тыс. руб. и более 1 млн. руб., чем физическим лицам. Для юридических лиц данный ущерб напрямую связывается с его реализуемой деятельностью. При затрагивании имущественных интересов конкретного человека такой ущерб равнозначен удару по его жизненным ценностям, приводящий к существенным последствиям, которые связаны с его выживанием.
Таким образом, вопросы, связанные с привлечением к уголовной ответственности, всегда были и на сегодняшний день остаются одними из наиболее актуальных для уголовной политики РФ. Определенная тенденция на декриминализацию ряда составов Уголовного кодекса, а также на широкое внедрение элементов административной преюдиции обусловлена целым рядом как экономических, так и социальных факторов.
Список литературы
1. Алехин В.П., Медведев С.С. Анализ последних изменений в Уголовном кодексе РФ
// Научный журнал КубГАУ. Краснодар, 2014. № 96. С. 225-236.
2. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации, 2002. № 1. Ст. 1
3. Бавсун М.В., Бавсун И.Г., Тихон И.А. Административная преюдиция и перспективы ее применения на современном этапе // Административное право и процесс, 2008. № 6. С. 6-10.
ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ УБИЙСТВА ЖЕНЩИНЫ, ЗАВЕДОМО ДЛЯ ВИНОВНОГО НАХОДЯЩЕЙСЯ В СОСТОЯНИИ БЕРЕМЕННОСТИ Венёвцева Н.В.
Венёвцева Надежда Валерьевна - магистрант, кафедра уголовного права, Российский государственный университет правосудия, г. Москва
Аннотация: в статье анализируется такая проблема квалификации убийства женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, как фактическая ошибка. Изучены разные точки зрения по данному вопросу. Автором приведено и обосновано решение данной проблемы.
Ключевые слова: убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, фактическая ошибка, квалификация.
ВО!: ВО!: 10.24411/2412-8228-2019-10202
Убийство - является одним из наиболее тяжких деяний, запрещенных Уголовным кодексом. Насильственное лишение жизни другого человека само по себе имеет высокую степень общественной опасности, а при наличии отягчающих обстоятельств ее степень существенно увеличивается.
Так, одним из видов убийств при отягчающих обстоятельствах является п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ - то есть убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности.
Главной проблемой квалификации при совершении убийства женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, является фактическая ошибка.
Фактическая ошибка — это заблуждение лица относительно фактических обстоятельств, являющихся объективными признаками состава данного преступления и определяющих характер преступления и степень его общественной опасности [2, с. 142].
Данная ошибка заключается в следующем: лицо, убивает женщину, которая в его представлении находится в состоянии беременности, а фактически в таком состоянии не находится.
Указанная ошибка вызывает в науке широкую дискуссию. Одним из оснований наличия таковой, является отсутствие в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 №1 (ред. от 03.03.2015) "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" [4] положений, касающихся квалификации именно по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Это и является одной из проблем правильного понимания данной нормы и как следствие порождает проблему в непосредственной квалификации по упомянутому выше пункту. Имеются различные подходы к решению анализируемого вопроса.
Одни придерживаются позиции, согласно которой, упомянутое следует квалифицировать как оконченное простое убийство, то есть по ч. 1 ст. 105 УК РФ.
Данной позиции придерживался и Президиум Верховного Суда Российской Федерации при рассмотрении 16 января 2008 уголовного дела по надзорной жалобе осужденного Г. на приговор Кемеровского областного суда, по которому осужден: по
