CC BY
121
43 Достаточно вспомнить деятельность Государственной Думы РФ, которая в качестве первого акта отчуждения от народа после ее всенародного избрания традиционно решает, надо думать, наиболее приоритетный для нее вопрос — о заработной плате и привилегиях депутатов, но не народа, о котором вскоре настолько забывает, что часто начинает принимать откровенно антинародные законы.
44 Яркое тому подтверждение — сверхкриминализация в сфере уголовно-правового нормотворчества во многих странах мира (даже Франция не смогла устоять перед напором этого явления, приняв новый Уголовный кодекс взамен Уголовного кодекса Франции, просуществовавшего около 200 лет. Россия, вступив в систему рыночных отношений, не стала исключением, о чем свидетельствуют, например, дополнения Уголовного кодекса РФ ст. 159.1-159.6, внесенными Законом от 29 ноября 2012 г.).
45 См.: Веллер М. Всеобщая теория всего. СПб., 2004. С. 227.
46 Архив сайта Председателя Правительства РФ В.В. Путина 2008-2012 гг. URL: http://archive.premier. gov. ru/events/news/16544/ (дата обращения: 14.10.2014).
47 О сущности гражданского общества и демократии подробнее см.: Межуев В.М. Гуманитарная наука и идеология. Доклад на семинаре «Российская гуманитарная наука: генезис и состояние» // Российская гуманитарная наука: генезис и состояние: материалы постоянно действующего научного семинара. М., 2007. № 2.
48 Новгородцев П.И. Право и нравственность // Правоведение. 1995. № 6. С. 105; О проблеме соотношения права и нравственности в трудах русских неолиберальных философов подробнее см.: Васильев Б.В. Проблема соотношения права и нравственности в контексте парадигмы философии права русского неолиберализма // Философская и правовая мысль. Вып. 3. Саратов; СПб., 2002. С. 57-68.
49 См.: Малицкий А. Советская Конституция. Харьков, 1924. С. 27-28.
50 См.: Новгородцев П.И. Конспект к лекции по истории философии права. М., 1909. С. 68.
51 См.: Зелепукин А.В. Предмет и категории этики: учебное пособие. Саратов, 2002. С. 45.
52 Соловьев В. Указ. раб. С. 757.
53 Автор данной статьи в вопросе о сущности свободы придерживается концепции, обоснованной профессором Э.А. Поздняковым (см.: Поздняков Э.А. Философия свободы. М., 2011).
54 См.: Зелепукин А.В. Указ. раб. С. 45.
55 См.: Аргументы и факты. 2004. № 47. С. 6.
Г.В. Верина
ГЛАВА 21 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: ПОСЛЕ ПЕРЕМЕН
Статья посвящена критическому анализу новелл Федерального закона от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ в контексте преступлений против собственности. Высказано предложение о декриминализации мелкого хищения.
Ключевые слова: преступления против собственности, хищение, формы хищения, мелкое хищение, декриминализация.
G.V. Verina
CHAPTER 21 OF THE CRIMINAL CODE: AFTER CHANGE
The article is devoted to the constructively critical analysis of the novels of Federal Law No. 323 of July 3, 2016 in the context of crimes against property. Suggested decriminalization of petty theft.
Keywords: crimes against property, theft, mold theft, petty theft, decriminalization.
В первом номере за 2016 г. издания «Библиотека криминалиста. Научный журнал» была опубликована наша научная статья «Глава 21 Уголовного кодекса Российской Федерации: в ожидании перемен», в которой была представлена критическая оценка теории «опасного состояния», расширения административной преюдиции в российском уголовном законодательстве и предстоящей
© Верина Галина Владимировна, 2017
Доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права (Саратовская государственная юридическая академия); е-1г^!: GV.Verina@yandex.ru
криминализации мелкого хищения. Одним из основных предметов анализа служил проект Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности»1, авторы которого предложили дополнить российский уголовный закон ст. 158.1 «Мелкое хищение, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию». Согласно проекту диспозиции названной статьи уголовную ответственность предлагалось установить за мелкое хищение чужого имущества, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию за мелкое хищение либо имеющим судимость хотя бы за одно из преступлений, предусмотренных статьями настоящей главы, за исключением преступления, предусмотренного ст. 168 Уголовного кодекса РФ (далее —УК РФ).
Идея криминализации мелкого хищения, к нашему великому огорчению, была реализована Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности»2. В проект закона «вдохнули жизнь», однако, к счастью, в новой редакции.
Итак, перемены настали. Что они с собой привнесли в уголовный закон России? Что с тех пор изменилось?
Одним из принципиальных новшеств гл. 21 УК РФ стала, к большому сожалению, административная преюдиция, которая «прописалась» в ст. 158.1.
Продолжая оставаться на позиции неприемлемости административной й преюдиции в уголовном праве, в частности при конструировании составов пре-? ступлений в уголовном законе, отметим, что редакция вновь введенной в УК РФ 3 ст. 158.1 более совершенна, по сравнению с ее проектом. Например, устранены » противоречия между названием статьи и ее диспозицией, техника построения I уголовно-правовой нормы стала более качественной. В этой части наши предло-| жения, высказанные на страницах вышеупомянутого научного журнала, наш! ли отклик у законодателя. Так, мы настаивали на недопустимости признания § конструктивным признаком мелкого хищения наличие судимости хотя бы за | одно из преступлений, предусмотренных статьями гл. 21 УК РФ, за исключе-| нием преступления, предусмотренного ст. 168 настоящего Кодекса, поскольку, 'I по нашему глубокому убеждению, судимость сама по себе не должна выступать | основанием криминализации. Полагаем, она может быть учтена в качестве ква-| лифицирующего признака, может выступать одним из средств дифференциации уголовной ответственности, индивидуализации уголовного наказания и т.д. В противном случае принцип вины и теория вины3, уголовная ответственность § в соответствии с виновно совершенным преступлением подменяются теорией § «опасного состояния», ответственностью за сам факт признания человека опас-| ным для государства.
| Подтверждением тому, что законодатель прислушался к нашей позиции,
служит ныне действующая редакция диспозиции ст. 158.1 «Мелкое хищение, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию» УК РФ: «Мелкое хищение чужого имущества, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию за мелкое хищение, предусмотренное частью 2 статьи 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонару-164 шениях».
Сравним приведенный текст действующего Закона с его проектом: «Мелкое хищение чужого имущества, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию за мелкое хищение либо имеющим судимость хотя бы за одно из преступлений, предусмотренных статьями настоящей главы, за исключением преступления, предусмотренного статьей 168 настоящего Кодекса» (проект ст. 158.1 «Мелкое хищение, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию» УК РФ был внесен в Государственную Думу Федерального Собрания РФ на основании Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 июля 2015 г. № 37).
Как видим, в дефиницию мелкого хищения не вошла фраза «или имеющим судимость хотя бы за одно из преступлений, предусмотренных статьями настоящей главы, за исключением преступления, предусмотренного статьей 168 настоящего Кодекса». Это дает основание сформулировать вывод о том, что теория «опасного состояния» на уровне института множественности преступлений не проникла в гл. 21 УК РФ. Данному решению способствовали научные дискуссии, в которую мы также постарались внести свою скромную лепту.
Криминализация мелкого хищения — еще одно подтверждение того, что современный российский законодатель все чаще стал обращаться к идеям советского законодательства. Так, ст. 96 УК РСФСР 1960 г. устанавливала уголовную ответственность за мелкое хищение государственного или общественного имущества путем кражи, присвоения, растраты, злоупотребления служебным положением или мошенничества, совершенное лицом, к которому с учетом обстоятельств дела и личности не могли быть применены меры общественного воздействия или административного взыскания4. В рамках преступлений против личной собственности граждан (гл. 5 УК РСФСР 1960 г.) мелкое хищение законодатель не выделял, она охранялась независимо от стоимости похищенного. Исключение составляли ничтожно мизерные суммы, обосновывающие признание деяния малозначительным, соответственно, не влекущим уголовную ответственность5.
Вместе с тем понятие мелкого хищения своими корнями уходит в более раннюю историю российского законодательства. Так, еще в 1916 г. И.Я. Фойницкий отмечал: «Маловажная кража (своеобразный аналог мелкого хищения. — Г.В.) характеризуется незначительностью объекта похищешя; наше законодательство относитъ къ ней похищеше имущества стоимостью не выше 50 к. Понятие маловажной кражи по нашему праву относится ко всякаго рода имуществамъ, подъ условiем лишь рыночной стоимости ихъ не выше опредЪленной закономъ цифры»6.
Современное решение вопроса о введении уголовной ответственности за мелкое хищение ориентировано в первую очередь (что представляется весьма очевидным) на противодействие преступлениям против собственности граждан.
Какова социальная обусловленность такого решения вопроса?
Можно предположить, что основанием введения уголовной ответственности за мелкое хищение послужил низкий уровень материальной обеспеченности российских граждан, состояние которого усугубляется продолжающимся экономическим кризисом, приведшим по сути к обнищанию широких слоев населения страны. Возможно, законодатель предпринял попытку таким способом (весьма репрессивным) защитить даже мизерные размеры собственности. Поэтому можно согласиться с тем, что введение уголовной ответственности за мелкое хищение
отчасти было продиктовано идеей о том, что собственность воистину священна и неприкосновенна, независимо от ее объемов.
Законодатель дифференцировал ответственность за мелкое хищение на административную и уголовную, ориентируясь на ряд критериев. Рассмотрим их.
Согласно ст. 7.27 Кодекса РФ об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ) 2001 г. (в ред. от 5 декабря 2016 г.) мелкое хищение чужого имущества градируется на два вида в зависимости от стоимости похищенного: 1) мелкое хищение чужого имущества, стоимость которого не превышает 1000 руб. (ч. 1 ст. 7.27) и 2) мелкое хищение чужого имущества стоимостью более 1000 руб., но не более 2500 руб. (ч. 2 ст. 7.27).
В соответствии с диспозицией ст. 158.1 УК РФ преступлением может быть признано только мелкое хищение второго вида, иными словами, мелкое хищение чужого имущества стоимостью более 1000 руб., но не более 2500 руб., при условии, что оно совершено лицом, подвергнутым административному наказанию за аналогичное деяние.
Таким образом, в зависимости от стоимостного критерия уголовно наказуемым мелким хищением стало хищение чужого имущества на сумму, превышающую 1000 руб., но не свыше 2500 руб.
Из чего исходил законодатель, устанавливая такой стоимостной диапазон имущества?
Одной из возможных гипотез отправной точки отсчета в данном вопросе может быть прожиточный минимум или какая-то его часть. Так ли это? Попытаемся разобраться.
Согласно Постановлению Правительства РФ от 1 декабря 2016 г. № 1275 «Об установлении величины прожиточного минимума на душу населения и по основным социально-демографическим группам населения в целом по Российской Федерации за III квартал 2016 г.»7 величина прожиточного минимума в целом по Российской Федерации за III квартал 2016 г. на душу населения установлена в 9889 руб., для трудоспособного населения — 10678 руб., пенсионеров — 8136 руб., детей — 9668 руб.
Таким образом, для трудоспособного населения сумма, охватываемая понятием мелкого хищения, это 23% прожиточного минимума. И лишившись его, человек обречен на почти недельное голодание, если, к примеру, его заработная плата составляет все те же 10678 руб. С этой точки зрения, да, конечно, мелкое хищение обладает относительно высокой степенью вредоносности. Государство в лице законодателя своеобразным способом проявило заботу о сохранности прожиточного минимума в России, криминализировав мелкое хищение. Одновременно с этим закрепление уголовной ответственности за мелкое хищение может свидетельствовать об официальном признании на уровне уголовного законодательства факта обнищания народных масс. С учетом данного обстоятельства уголовно-правовое воздействие вряд ли может быть эффективным способом решения обсуждаемой проблемы. Поэтому мы не разделяем оптимизма по поводу присутствия в российском уголовном законе состава преступления «мелкое хищение». Более того, нам импонирует идея исключения уголовной ответственности за мелкое хищение. Приоритетным направлением должно быть решение государством социальных проблем, в частности проблем повышения уровня заработной платы, пенсионного обеспечения, безработицы и т.п., а не установление сомнительных уголовно-правовых запретов и расширение уголовно-правового воздействия.
Важно отметить, что, анализируя нововведения, постоянно сталкиваешься с противоречием. В приведенном контексте оно также присутствует: с одной стороны, произошло усиление уголовно-правовой охраны собственности, поскольку мелкое хищение стало уголовно наказуемым, а с другой, произошло и ее ослабление, ибо из сферы уголовно-правового воздействия выведены хищения чужого имущества стоимостью до 2500 руб. включительно, если данное деяние лицо совершило впервые, если по каким-то причинам за первое деяние оно не было привлечено к административной ответственности, если было привлечено к административной ответственности за деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 7.27 КоАП, если административная ответственность утратила свои негативные юридические последствия, и т.д. Ранее же (до 3 июля 2016 г.) данная стоимость ограничивалась 1000 руб.
На признание хищения мелким большое влияние оказывает его форма. Мелким хищением могут признаваться кража, мошенничество, присвоение и растрата. Грабеж и разбой являются преступлением независимо от стоимости похищенного имущества. Так было и в период действия УК РСФСР 1960 г., ничего не изменилось с принятием УК РФ 1996 г., так остается и по сей день. В данном вопросе российские законодательные традиции сохранены.
Таким образом, форма хищения влияет на дифференциацию ответственности: кража, мошенничество, присвоение и растрата служат основанием признания хищения мелким, соответственно, может влечь либо административную, либо уголовную ответственность; грабеж и разбой — всегда уголовно наказуемые деяния.
Наличие любого квалифицирующего признака, предусмотренного ст. 158, 159, 159.1-159.3, 159.5, 159.6 и 160 УК РФ, исключает возможность признания хищения мелким. Стоимость похищенного имущества при данных условиях уходит на второй план, решающим фактором выступает обстоятельство, повышающее степень общественной опасности деяния, среди которых следует назвать: предварительный сговор группы лиц, незаконное проникновение в помещение либо иное хранилище, незаконное проникновение в жилище и т.д. Поэтому важно подчеркнуть, что наличие в деянии квалифицирующих признаков кражи, мошенничества, присвоения и растраты не только исключает административную ответственность за мелкое хищение, но и образует квалифицированные составы преступлений, предусмотренных ч. 2-4 ст. 158, 159-159.3, 159.5, 159.6, ч. 2 и 3 ст. 160 УК РФ. Соответственно, стоимость похищенного имущества в подобных случаях не влияет на признание деяния преступлением. В данных обстоятельствах ее значение нивелируется.
В спектре новелл уголовного законодательства важно разобраться с т.н. простым уголовно наказуемым хищением в форме кражи, мошенничества, присвоения и растраты, а также указать на «водораздел» данного вида хищения и хищения, причинившего значительный ущерб гражданину.
С учетом понятия уголовно наказуемого мелкого хищения простым (предусмотренным частями первыми ст. 158, 159, 159.3, 159.5, 159.6 и 160 УК РФ) уголовно наказуемым хищением признается хищение чужого имущества стоимостью свыше 2500 руб., но менее 5000 руб., если имущество принадлежит гражданину, что вытекает из примечания 2 к ст. 158 УК РФ. Исключение составляет ч. 5 ст. 159 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, если это деяние повлекло причинение зна-
чительного ущерба. Понятие значительного ущерба в данном случае оговорено особо: в соответствии с примечанием 1 к ст. 159 УК РФ значительным ущербом в ч. 5 данной статьи признается ущерб в сумме, составляющей не менее 10 тыс. руб.
Квалифицирующий признак «причинение значительного ущерба гражданину» в ст. 159.1 «Мошенничество в сфере кредитования» и ст. 159.2 «Мошенничество при получении выплат» УК РФ не предусмотрен, что обусловлено особенностями названных законодательных конструкций преступлений в целом и правовым статусом потерпевшей от преступления стороны: в первом случае — это банк или иной кредитор, во втором — государственное учреждение или организация.
Исследуемый новый шаг законодателя, помимо всего сказанного, свидетельствует о малоэффективности мер административно-правового реагирования на мелкое хищение.
Сравним административно-правовую санкцию с уголовно-правовой.
Часть 2 ст. 7.27 КоАП предусматривает следующее наказание: административный штраф в размере до пятикратной стоимости похищенного имущества, но не менее 3000 руб., либо административный арест на срок от 10 до 15 суток, либо обязательные работы на срок до 120 ч.
Уголовно-правовая санкция за мелкое хищение такова: штраф до 40000 руб. или в размере заработной платы, или иного дохода осужденного за период до 3-х мес., либо обязательные работы на срок до 180 ч, либо исправительные работы на срок до 6 мес., либо ограничение свободы на срок до одного года, либо принудительные работы на срок до одного года, либо арест на срок до 2 мес., либо лишение свободы на срок до одного года.
Важно отметить, что уголовно-правовая санкция обладает достаточно высоким репрессивным потенциалом и может внушить страх перед наказанием. Вместе с тем данная санкция в состоянии обеспечить реализацию принципа дифференциации уголовной ответственности, прежде всего, в силу ее альтернативного характера.
Однако нельзя обойти стороной присутствие в уголовно-правовой санкции неработающего до сих пор вида уголовного наказания — ареста. Арест как вид уголовного наказания давно выпал из поля зрения законодателя. Создание арестных домов так и продолжает оставаться только желанной целью. Поскольку сохранение в санкции неработающего вида уголовного наказания отрицательно влияет на качество уголовно-правовой нормы, арест следовало бы исключить из санкции ст. 158.1 УК РФ.
Положение дел с введением в действие уголовно-правовых норм о принудительных работах обстоит гораздо лучше. Согласно ч. 1 ст. 60.1 Уголовно-исполнительного кодекса РФ для отбывания принудительных работ предназначены исправительные центры.
В интервью корреспонденту ТАСС А. Шашкову заместитель директора Федеральной службы исполнения наказаний России В. Максименко отметил, что с 1 января 2017 г. открываются 4 исправительных центра: в Тюменской области на 100 мест на базе исправительной колонии № 6 (Ишим); в Ставропольском крае на 144 места на базе воспитательной колонии в Георгиевске, которая перепрофилируется; в Тамбовской области на 70 мест на базе реформируемой ИК-3 (поселок Зеленый); в Приморском крае на 150 мест на базе колонии-поселения № 51 (Уссурийск). Кроме того, участки для осужденных к принудительным работам открываются: в Республике Башкортостан (в Уфе) при колонии-поселении (КП-5) — на 100 мест, в Забайкальском крае при ИК-10 (Краснокаменск) — на
50 мест, в Самарской области при ИК-10 (поселок Волжский) — на 35 мест, в Смоленской области при ИК-1 (поселок Анохово) — на 55 мест, в Архангельской области при ИК-21 (поселок Североонежск) — на 50 мест, в Новосибирской области (Новосибирск) при ИК-8 — на 92 места и в Карелии также открывается участок в городе Сегежа при ИК-7 — на 50 мест. Таким образом, уже на первом этапе возможностью применения этого вида наказания будут охвачены все федеральные округа — появится 896 мест для осужденных к этому новому виду наказания по всей стране8.
Лишение свободы на срок до одного года за мелкое хищение представляется излишним. Жан Поль Марат в свое время заметил, что наказание за различные виды кражи не является соразмерным преступлению: «Часто какой-нибудь бедняк за кражу лохмотьев подвергается более строгому наказанию, чем какой-нибудь захватчик за ограбление законного наследника или какой-нибудь расхититель за разорение государства»9. Чтобы исключить такого рода несправедливость и детерминированность, а равно в целях предупреждения специального рецидива представляется целесообразным изъятие из санкции ст. 158.1 УК РФ наказания в виде лишения свободы.
Суммируя изложенное, особо выделим ряд важнейших положений научно-прикладного характера. Во-первых, принятое законодателем решение об уголовной ответственности за мелкое хищение, несмотря на свою внешнюю, можно сказать кажущуюся, простоту, отличается внутренней сложностью и противоречивостью. Во-вторых, оно подчеркивает укрепление позиций административной преюдиции в российском уголовном праве и наступление на теорию преступления, трактующую его как общественно опасное деяние. В-третьих, свидетельствует о недостаточной эффективности административно-правовых мер противодействия мелкому хищению и расширении уголовно-правового воздействия в сфере правонарушений против собственности. В-четвертых, продолжает углубляться процесс дифференциации ответственности за правонарушения против собственности на межотраслевом уровне. В-пятых, качество уголовно-правовой санкции ст. 158.1 УК РФ оставляет желать лучшего, в связи с чем она нуждается в соответствующих, обозначенных коррективах. Если же вести речь о возможных кардинальных переменах, то мы выступаем за декриминализацию мелкого хищения.
1 См.: Сайт Верховного Суда Российской Федерации. URL: http://www.vsrf.ru/; http://supcourt.ru/ second.php (дата обращения: 02.09.2016).
2 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2016. № 27, ч. II, ст. 4256.
3 Нам импонирует научная трактовка вины как внутренней составляющей преступления (ядра его субъективной стороны), находящей воплощение в умысле или неосторожности, и внешней «субстанции» в виде отрицательной оценки суда от имени государства осознанно-волевого отношения лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его общественно опасному последствию (см.: Найбойченко В.В. Вина в умышленных преступлениях (закон, теория, практика): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2016. С. 13).
4 См.: Уголовный кодекс РСФСР: с постатейными материалами. М., 1987. С. 69-70.
5 Подробнее об этом см.: Верина Г.В. Некоторые проблемы уголовно-правовой оценки преступлений против собственности граждан // Верина Г.В. Проблемы российского уголовного права (теория и правоприменение). Избранные труды. Саратов, 2013. С. 15-132.
6 Фойницкий И.Я. Курсъ уголовнаго права. Часть Особенная. Посягательства личныя и имущественный / изд. Юридического Общества при Петроградскомъ УниверситетЪ, посмертное седьмое, доп. и пересм. А.А. Жижиленко. Пг., 1916. С. 199-200.
7 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2016. № 50, ст. 7093.
8 См.: ТАСС Интервью: Валерий Максименко: в 2017 году в России будет новый вид наказания. Беседовал А. Шашков. URL: http://tass.ru/opinions/interviews/3674377 (дата обращения: 19.12.2016).
9 Марат Ж.П. План уголовного законодательства / под ред. и с предисл. А.А. Герцензона; пер. с фр. И.С. Лапшиной. М., 1951. С. 77.
