CC BY
39
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИ И СПИСОК
1. Богоявленский, К. В. Волжская районная гидроэлектрическая станция. (К вопросу о Вол-гострос) / К. В. Богоявленский. - Самара : Гос. изд-во, Сред неволжское краевое отделение, 1928.-22 с.
2. Государственный центральный музей со-в ре ме j i н о й и сто р и и Росс и и (Г Ц М С И Р). Фо н д Г. М. Кржижановского. ГИК - 35269/3.
3. ГЦМСИР. ГИК-37926/695.
4. Комзин, И. В. Волжская ГЭС имени В. И. Ленина / И. В. Комзин, Е. В. Лукьянов. - Куйбышев : Куйб. кн. изд-во, 1960. - 120 е.: ил.
5. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 4372. Он. 16. Д. 65.
6. Самарский филиал российского государст-
венного архива научно-технической документации (СФРГАНТД). Ф. Р—309. Он. 1-1. Д. ¡93.
7. Центральный государственный архив Самарской области (ЦГАСО). Ф. Р-779. Он. 2. Д. 28. Л. 16 об.
8. ЦГАСО.Ф. 1000. Оп. 3. Д. 70.
9. Чаплыгин, А. В. Волгострой / А. В. Чаплыгин. - Самара : Гос. изд-во, Средневолжское краевое отделение, 1930.- 126 с.
00©00©000000©0©00000
Бурдии Евгении Анатольевич, кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры музееведения исторического факультета УлГПУ им. И. Н. Ульянова.
УДК 811.161 Л'373
С. В. РЯБУШКИНА, О. В. ЗАБЕГ АЛИНА, Э. Р. ЯКУПОВА РАЗГОВОРНОЕ СЛОВО И ЕГО СЛОВАРНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
(на примере отнумеративных образований)
Авторы отмечают ряд семантико-фуикционсшьных свойств отнумеративных существительных и трудности лексикографироваиия этой группы слов.
Ключевые слова: разговорная речь, жаргон, лексикография, отнумеративное словопроизводство, ши-рокозначность.
Разговорная лексика - как общего употребления, так и социально или территориально ограниченная - ставит перед составителем словаря ряд специфических проблем. Рассмотрим некоторые из них на материале одной особой группы слов - отнумеративных образований, среди которых можно выделить два типа. Первый тип -переносно употреблённые числительные: не в количественно-порядковом значении, а как результат метонимического переноса или оними-зации. Например: Десятая (школа) набирает в этом году три первых (класса); Пятый, ответьте Первому! (позывные военных); «Двенадцать» (название поэмы, фильма). Второй тип -отнумеративные существительные, называющие предметы по количественному признаку или отношению к цифре (порядковому номеру, месту в ряду), - группа частотная, оформленная разными «опредмечивающими» формантами: двойка,
© Рябушкина С. В., Забегал и на О. В., Якупова Э. Р., 2010
восьмёрка, двуха, трёшка, трюндель, пяту ля, пятёра, восьмита, шестнарик и т. п.
Соблюдение единых принципов отбора материала - первая трудность на пути к словарю. Функционально-стилистическое единство лек-сикографируемых слов подчас трудно выдержать, поскольку бывает сложно определить отнесённость слова к «простой» речи (просторечной лексике, коллоквиализмам) - корпоративному жаргону (профессионализмам, арготизмам) -«возрастному» жаргону (сленгизмам) - вневоз-растному (общему) жаргону. Да и сами эти явления развести стало проблематично, ведь языковые средства разных подсистем в современной речи постоянно взаимодействуют, идёт жаргони-зация устной литературной речи. «Этот процесс, - замечает Л. П. Крысин, - происходит и в других современных обществах, например, в США, Англии, во Франции, ФРГ, Италии. В ситуациях, требующих от языка особой экспрессивности, эмоциональности, интеллигентный американец или англичанин, так же как итальянец, француз и немец, непринуждённо и легко включают в
свою речь элементы сленга, арго, различных групповых жаргонов. Более того, жаргонные слова и обороты совсем не редкость и в письменном тексте - не только в художественной литературе, но и в публицистике, на страницах газет и журналов» [9, 398], Так постепенно формируется интержаргон, или «общий» жаргон: показательно, например, название одного из первых толковых словарей этого субстандартного лексического пласта - «Слова, с которыми мы все встречались» [4].
Кроме того, во многих коллоквиальных словарях наблюдается неоднотипность другого рода - в словарь помещаются и онимы, и апеллятивы, как, например, в «Жаргон-энциклопедии московской тусовки»: осьмушка, полтинник, четвертушка (обозначение количества наследственной крови); «два пшика» (коктейль: пиво, заправленное аэрозолем); Три вокзала (Комсомольская площадь в Москве); трёхи (дешёвые проститутки, промышляющие на Комсомольской площади); Три ступени (пивная на Нижней Масловке); Трицикл (трёхколёсный мотоцикл, собранный вручную); Мужик-96 [10]. Перечисленные номинации демонстрируют ещё одну
*>»<* о •*» r«/N i ti » t а V л плчп лгчЛ! J
г» Ü
Чер1/ большинства /КарГОпНЫА иЛОЬарСИ словник включены как однословные наименования, так и воспроизводимые сочетания слов.
Проблема формирования словника остро стоит перед создателями многих синхронных словарей, особенно словарей так называемой актуальной лексики - вспомним полемику, развернувшуюся по поводу состава «Современного толкового словаря русского языка» под ред. С. А. Кузнецова [16] или «Толкового словаря русского языка конца XX века (Языковые изменения)» под ред. Г. Н. Скляревской [17] (заметим, что некоторые зафиксированные в них слова уже ушли в прошлое или остались в профессиональной среде, так и не став достоянием общего языка). Для того чтобы словарь мог адекватно представить лексическое богатство устного языка, языка социально или территориально ограниченной группы людей, нужны особые приёмы собирания, обеспечивающие репрезентативность выборки. Если не обратить внимание на полноту представления лексики определённого типа, то могут возникнуть неоправданные лакуны.
К сожалению, тематически замкнутые микрогруппы в коллоквиальных словарях могут быть отражены неполно. Так, в «Региональном словаре сленга» [12] даны многочисленные названия школ по номеру и - метонимически - учеников соответствующей школы: восьмуха, восьмушка:; двадцатина\ двадцатътрёха; пятак; семера и т. д. При этом - по данным словаря - оказыва-
ется, что не все школы города, даже входящие в первый десяток, получили разговорную номинацию, что маловероятно, если учесть стремление молодого поколения к выразительности в речи. Скорее всего, часть слов пропущена. «Словарь современного русского города» [15] среди наименований прочих предметов по количеству / цифре отмечает разговорные названия маршрутного транспорта под соответствующим номером: двойка, двенашка, двушка, десятка, еди-пичка> однерка, пятак - и это едва ли не весь перечень. Разве для других номеров нет разговорных соответствий, или в городе отсутствуют другие маршруты, или их названия просто не зафиксированы в картотеке? Вероятно, авторы идут вслед за картотекой, теряя реальные, но почему-то ускользнувшие от внимания собирателей единицы. А вот в «Словаре современного молодёжного жаргона» [1] микросистема пика-перских оценок девушек (по десятибалльной шкале) представлена полностью: от единицы до десятки.
Сомнения вызывает также целесообразность внесения в словарь различных «номерных» ме-тонимий-субстантиваций, например: восьмые -
//\mïai 11 х ir г ж \\J -ivi iruvri
IT? \S /~\ ГТ I. t ш ivv; 1Ul
ХГоЯчч
J 1-V/// .
Аояатию
U \ JS * i 9 » ISh V
— /A/UPUU^U
\ \
j ■
Vê âiдв\а a
школы №9» [12]. Если продолжать аналогию, то следует обязательно лексикографировать регулярные метонимические переносы типа третий подошёл (трамвай или автобус) или двадцатый работает без обеденного перерыва (магазин), а также трамвай идёт по двойке (то есть по маршруту двойки, по второму маршруту). «Ситуативные метонимии, - замечает В. Д. Девкин, -представляют большие резервы речевой экономии и часто реализуются, но в словаре найти себе отражение, естественно, не могут. Предусмотреть все потенциалы словоупотреблений чневозможно» [2, 85]. Так следует ли фиксировать частности?
Подобные номинации обязательно должны быть отражены - как имена собственные - в региональных словарях неофициальной топонимии, что, например, делает Л. А. Климкова в богатейшем и интереснейшем по материалу «Микротопонимическом словаре Нижегородской области», совмещающем черты диалектного и топонимического словаря: «Первое болото... Так оно перво по счёту, поэтому и Перво болото. Их всево шесть: и Второ, и Трете, и Четвёрто, и Пято, и Шесто болото есь. Чудно даже» [8, т. 2, 19]; «.Восьмое. Поле. У нас девять полей, оне друг за другом находются. Это поле восьмое по счёту, вот и назвали Восьмое» [8, т. 1, 223]; «Троицкое первое. Троицкое один. Село Троицкое I. ... Троицкое второе. Троицкое два. Село
Троицкое II. Троицка Перво ближе к Ваду, вот и Перво. А у нас Троицкое Второе, мы дальше... А one рядом Троицке) Один и Троицко Два. Есь Троицке Один, иЗахаревку Троицко Два назвали)) [8, т. 2, 278]; «Четвёртые Поморы. Овраг. Поморы - вершина. Старики назвали. Z? Первых Помарах братска магила. £сь В/пары Поморы, Третьи, Четвёрты. Л//// /7о порядку идут)) [8, т. 3, 345]. «Сигналами месторасположения объекта- и степени удалённости его являются микротопонимы-квантитативы. Локализаторами выступают ... нумеративные единицы, которые обозначают порядок расположения объектов -полей, оврагов, холмов и т. д., причём, как всегда, отсчёт идёт от ядра системы, от населённого пункта» [7, 155].
По тому же принципу обозначаются реалии и на официальной карте. Конечно, это самый тривиальный способ номинации топонимических объектов, приводящий порой к различным казусам (вспомним хотя бы известную историю, связавшую московскую и ленинградскую Третью улицу Строителей). Но он чрезвычайно продуктивен и позволяет создать «некую пространственную протяжённость и рельефную единицу» [7, 155]: например, московские 1-я, 2-я, 3-я и 4-я Тверские-Ямские улицы или 1-я, 2-я и т. д. -вплоть до 16-й - Парковые улицы. При этом результаты номинативной деятельности топографов, описывающих незнакомую местность, могут быть слишком однообразны: так, в Хабаровском крае на карте значатся реки 1-я Седьмая, 2-я Седьмая, 3-я Седьмая... [Программа «Сегодня», НТВ, 24.09.07].
Лексика разговорного употребления оказывается сложной и для толкования значений, что связано во многом с семантической размытостью значительной части коллоквиализмов, конкретизирующих свои смыслы в контексте. Своеобразие разговорного слова заставляет лингвистов вырабатывать особые принципы его лекси-кографирования.
Б. И. Осипов предупреждал о необходимости «весьма осмотрительно относиться к довольно многочисленным случаям (особенно частым в словарях диалектных и вообще разговорных), когда собиратель лексики смешивает понятийное значение слова, подчас очень широкое, с конкретно-предметным (референтным), зафиксированным в том речевом акте, в котором лексическая единица встретилась собирателю» [15, 6]. Но какую часть семантики должен описать лингвист и нужно ли учитывать в словарном толковании референциальные возможности - те различные реальные корреляции единицы, кото-
рые допустимы в речи, хотя и по каким-то причинам не попали в картотеку?
Большинство огнумеративных существительных обладает довольно широким значением. В семантике таких слов силен сигнификативный компонент, а денотативный ослаблен - это скорее денотативно-референтная открытость. Лексическое концептуальное значение здесь фактически равно словообразовательному: двойка, трёха; четвертак и т. п. - чаще всего это названия различных предметов по присвоенному им номеру или в соответствии с их количественной характеристикой, обозначаемой числом (размер, величина, продолжительность, количество частей или составляющих совокупность предметов и т. д.). Каждая новая денотативная соотнесённость может фиксироваться лексикографом как новое значение слова, а поскольку денотаты могут входить в разные таксономические классы, то словари подчас констатируют появление омонима: двойка 1 - «вершина второй категории трудности у альпинистов» и двойка 2 - «оценка "два", означающая "плохо" в пятибалльной системе» [15, 95]; тройка 1 - «девушка, оцениваемая по десятибалльной шкале пикаперов» и
«ударная установка, состоящая из трёх барабанов» [1, 551]. Заметим, что в словарях литературного языка подобные слова обычно подаются как полисеманты, в то время как омонимическая интерпретация представлена в большинстве коллоквиальных и сленговых словарей: исследователи этих языковых подсистем фиксируют каждую новую «вещную» соотнесённость известного слова. Впрочем, вопрос о разграничении полисемии и омонимии относится к «вечным» проблемам лингвистики.
Вслед за Л. А. Капанадзе такие «открытые» словд стали называть «словами-губками»: «в каждом данном случае реализуется вполне определённое значение слова, но лексикографически описать все эти многочисленные значения было бы невозможно, ибо эти слова - "всезначащи", а определённые значения появляются у них "к случаю"» [6, 453]. В германистике этот термин применяют несколько иначе - для обозначения семантических особенностей широкозначных вспомогательных глаголов, «всасывающих в себя различнейшие значения. Языковая экономия состоит как раз в том, что вместо многочисленных полно-значных глаголов можно обойтись небольшим числом вспомогательных глаголов» [14, 131].
Анализируя семантику омонимов и многозначных слов, Д. Н. Шмелёв выделил особо слова с «общим значением» (иллюстрируя тезис денотативным разнообразием слова времянка -примером, ставшим впоследствии хрестоматий-
ным): «общим оно является не по отношению к различным частным значениям слова, а в том смысле, что оно соотносится с разнородными группами предметов на основе общего признака, который составляет основное семантическое содержание самого слова и который не закреплён в языке как сигнализирующий только об одной группе предметов, обладающих данным признаком» [18,95-96].
Продуктивным для описания отнумеративных су ществ ител ь н ы х кажется п редл оже н н ы й В. С. Ел истратовым концептуальный подход, позволяющий обнаружить номинативный потенциал слова, например: двадцатка; двадцат-пик - «всё, что имеет отношение к числу двадцать (напр., дистанция двадцать километров; двадцать рублей или двадцать тысяч рублей, в зависимости от ситуации; бутыль ёмкостью двадцать литров; двадцатилетие и т. п.)» [3, 105].
Следует отметить, что метафорическое переосмысление (по внешнему виду цифры) регулярно происходит только у отнумератива восьмёрка - «искривление колеса велосипеда» [3, 71]; «поле. Как цифра восьмёрка, оно с круглыми краями, Восьмёркой и зовут» [8, т. 1, 223]; ленивая восьмёрка - «знак бесконечности» [11, 97]. Образные значения слов пятак, пятачок вторичны, отмечают ассоциации с кругом -формой монеты, а не с образом самой цифры: «небольшая торговая площадь в центре города, по форме напоминающая пятачок - пятикопеечную монету» [13, 19]; «разворот мотоцикла на триста шестьдесят градусов (Байк.)» [1, 451]; «1. Площадь Ленина в Пскове. ... 2. Пересечение улицы М. Горького и Рижского проспекта в Пскове. ... 3. Конечная остановка автобуса №18 в поселке Писковичи. ... 4. Пересечение улиц Октябрьской и Революции в Пустошке» [12, 231]. Последние примеры очень наглядны, они^ демонстрируют особое положение неофициального микротопонима в лексической системе языка - как явления пограничного между они-мом и нарицательным словом.
Итак, при лексикографировании региональной и разговорной лексики требуется решить несколько важных вопросов - определить принципы отбора материала и формирования словника, выбрать различные приёмы толкования значений, позволяющие наиболее полно отразить в словарях семантические особенности коллоквиализмов тех или иных лексических групп. И, конечно, не забывать о том, что «идеальных словарей не бывает. Лингвист, испытывая признательность к словарю за неоценимую помощь в работе, профессиональным взглядом замечает некоторые шероховатости, неточности, частью
унаследованные от прежних словарей, частью возникающие при оформлении новых словарных статей, а иногда связанные с необходимостью обсуждения некоторых нерешённых вопросов словарной методики и техники» [5, 195].
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Грачёв, М. А. Словарь современного молодёжного жаргона / М. А. Грачёв. - М. : Эксмо, 2006.
2. Девкин, В. Д. Очерки по лексикографии /
B. Д. Девкин. - М.: Прометей, 2000.
3. Елистратов, В. С. Словарь русского арго: Материалы 1980-1990 гг. / В. С. Елистратов. -М.: Русские словари, 2000.
4. Ермакова, О. П. Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь русского общего жаргона / О. П. Ермакова, Е. А. Земская, Р. И. Розина. - М.: Азбуковник, 1999.
5. Золотова, Г. А. Лексикографические заметки / Г. А. Золотова // Язык в движении: К 70-летию Л. П. Крысина. - М.: Языки славянской культуры, 2007. - С. 194-200.
6. Капанадзе, Л. А. Номинация / Л. А. Капанадзе // Русская разговорная речь / отв. ред. Е. А. Земская. - М. : Наука, 1973. -
C. 403-463.
7. Климкова, Л. А. Нижегородская микротопонимия в языковой картине мира / Л. А. Климкова. - Арзамас : АГПИ, 2007.
8. Климкова, Л. А. Микротопонимический словарь Нижегородской области (Окско-Волжско-Сурское междуречье) / Л. А. Климкова. - В 3 ч. - Арзамас: АГПИ, 2006.
9. Крысин, Л. П. Русское слово, своё и чужое / Л. П. Крысин. - М. : Языки славянской культуры, 2004.
10. Макловски, Т. Жаргон-энциклопедия московской тусовки / Т. Макловски, М. Кляйн, А. Щуплов. - М.: Academia, 1997.
11. Никитина, Т. Г. Молодёжный сленг: Толковый словарь / Т. Г. Никитина. - М. : ООО «Издательство Астрель» : ООО «Издательство ACT», 2003.
12. Никитина, Т. Г. Региональный словарь сленга (Псков и Псковская область) / Т. Г. Никитина, Е. И. Рогалева. - М. : ООО «Издательство ЭЛПИС», 2006.
13. Регионализмы г. Екатеринбурга: словарь / Т. В. Попова, В. Р. Ахунова, Т. Н.-Осадчая; под ред. Т. В. Поповой. - Екатеринбург : УГТУ -УПИ, 2007.
14. Ризель, Э. Г. «Экономия выражения» и устранение избыточных языковых средств в обиходно-разговорной речи / Э. Г. Ризель //
Иностранные языки в высшей школе. - Вып. II. -М.: Росвузиздат, 1963. - С. 127-136.
15. Словарь современного русского города / под ред. Б. И. Осипова. - М. : ООО «Изд-во "Русские словари"»; ООО «Изд-во Лстрель»; ООО «Изд-во АСТ»; ООО «Транзиткиига», 2003.
16. Современный толковый словарь русского
$ ►
языка / гл. ред. С. Л. Кузнецов. - СПб. : Норинт, 2001. • * '
17. Толковый словарь русского языка конца
XX века. Языковые изменения / под ред.
• • • * ■ •
Г. Н. Скляревской. - СПб. :'Фолио-Пресс, 2000.
18. Шмелёв, Д. И. Очерки по семасиологии русского языка / Д. Н. Шмелев. - М. : Просвещение, 1964.
Ряиушкшш Светлана Васильевна, кандидат
т | 0 \ *
филологических наук, доцент кафедры русского языка и методики его преподавания Ульяновского госуниверситета. Забегал ила Оксана Владимировна, Яку нова Эльвира Рафиковиа, студентки 5 курса Ульяновского госуниверситета.
УДК 947.084 Е. А. БУР ДИН
ПРОЕКТИРОВАНИЕ ВОЛЖСКИХ ГИДРОЭЛЕКТРОСТАНЦИЙ В 1930-Е ГГ.
• * * • '.V
Рассматриваются проектные исследования в сфере гидростроительства в Поволэ/сье. В результате изучения источников автор выяснил, что в 1930-х гг. в связи с появлением планов советского руководства по коренной реконструкции Волги наметилась тенденция к расширению, шипепсифика-ции и централизации проектно-изыскательских работ по всему речному бассейну. Их наибольший объём в данный период был выполнен с целью выбора местоположения для сооруженш и определения параметров Рыбинского, Угличского и Куйбышевского гидроузлов.
Ключевые слова: Большая Волга, Волгострой, гидроузел, проектно-изыскательские работы.
Проектно-изыскательские работы были важным и необходимым элементом процесса гидростроительства в Поволжье в 1930-1980-х гг., поскольку от их успешного проведения зависело качество проекта, безопасность и надёжность сооружений, экономическая эффективность и т. д. Этот комплекс включал в себя проведение инженерных изысканий, разработку технико-экономических обоснований объектов, подготовку проектной документации, составление сметы для практического осуществления гидротехнических сооружений..
В конце 1930 г. проектировщики самарского Волгостроя в качестве возможного района расположения гидроузлов на Верхней Волге определили участок реки между гг. Ярославлем и Казанью общей протяжённостью около 840 км [5, л. 17]. Но имевшийся гидрогеологический, топографический .и гидрологический- материал был недостаточен для. надёжных заключений о
©Бурдин Е. А., 2010
расположении ГЭС, их эффективности, стоимости и пр. Поэтому предлагалась примерная схема реконструкции в составе Ярославского (высота плотины 9 м, мощность до 100 МВт), Ба-лахнинского (13,5 м, до 180 МВт), Окского и Чебоксарского (19,5 м, 400 МВт) гидроузлов [5, л. 16].
Предварительные исследования районов строительства показали, что относительно благоприятные условия существовали только для Чебоксарской ГЭС, у остальных - гораздо хуже, поскольку там не обнаружили близкого расположения коренных устойчивых пород. В первую очередь наметили сооружение Ярославского гидроузла, как наиболее изученного, тем более что он был самым верхним. В итоге решили в срок до 15 марта 1932 г. начать проектно-изыскательские работы в Ярославском, Юрье-вец-Балахнинском и Чебоксарском районах общей стоимостью 8 млн 200 тыс. рублей, причём топографические и буровые работы планировали завершить до 15 апреля, а к 1 октября окончить составление эскизного проекта [5, л. 11-12].
