CC BY
41
ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
УДК 947.084 Е. А. БУР ДИН
ВОЛГОСТРОЙ НАЧИНАЛСЯ В САМАРЕ
На основе неопубликованных архивных источников рассматривается генезис и становление планов хозяйственного освоения водных ресурсов Волги в 1910-1930 гг. В результате автор пришёл к выводу, что если до конца 1920-х гг. в проектно-изыскательских исследованиях в сфере использования волжских ресурсов преобладал региональный компонент, то с 1930 г. началась их централизация. На основе Самарского «Волгостроя» появилась концепция Большой Волги, законодательно оформленная директивными решениями центральных партийно-государственных органов.
Ключевые слова: Волга, Волгострой, гидроузел, индустриализация, Самара, электрификация.
Главным процессом экономической политики советского государства конца 1920 - начала 1930-х гг. была индустриализация, предусматривавшая приоритетное развитие тяжёлой промышленности. Важнейшим условием технической модернизации экономики являлось создание мощной энергетической базы. Одним из основных элементов энергетики было не пол
и^лоо.
ние водных ресурсов крупнейших рек Европейской части СССР.
Изучение архивных документов показало, что планы хозяйственного освоения водных ресурсов Волги начали разрабатываться в России в начале XX в., причём на региональном уровне, без поддержки властных структур. Так, с 1910 г. самарский инженер К. В. Богоявленский проводил работу по техническому обоснованию строительства гидроэлектростанции на р. Волге у Самарской Луки с целью обеспечения индустриального развития края дешёвой энергией [1, с. 22]. Позже этот проект получил название «Волгострой». Он предполагал сооружение гидроустановки в составе электростанции и плотины в Жигулях, электростанции, канала и шлюзов в Переволоках мощностью 5 8?, 4 МВт и стоимостью 130 млн рублей в ценэ^ 1913 г. [1, с. 14].
В первую очередь К. Р. Богоявленский наметил выяснить количество потенциальной энергии Волги, техническую осуществимость возведения гидроузла и его экономическую выгодность. По мнению инженера, ряд предварительных изысканий показал, что «...мы имеем... на Самарской Луке, благодаря исключительно благоприятным естественным условиям (геологическое строение Жигулей и Соколовых гор) един-
Бурдин Е. А., 2010
ственное место, самой природои созданное для устройства плотины. Вообще в государственном масштабе это будет создание мощного центра энергии, распространяющего своё влияние на целые районы, лежащие в сотнях вёрст от Самары» [1, с. 5]. Подчеркнём, что на исключительно большую роль в постановке проблемы и проработке первой схемы сооружений К. В. Богоявленского как «...неутомимого агитатора и фанатика Волгостроя» указывалось уже в начале 1930-х гг. [6, л. 5].
В 1913 г. в исследованиях принял участие Г. М. Кржижановский. Однако отношение самарских властей к проекту возведения гидроузла было отрицательным, о чём свидетельствует депеша епископа Самарского и Ставропольского Симеона графу В. А. Орлову-Давыдову, собственнику Жигулёвских земель, от 9 июня 1913 г.: «Ваше сиятельство! Призываю на Вас Божью благодать, прошу принять архипастырское извещение: на Ваших потомственных исконных ^землях прожектёры Самарского технического общества совместно с безбожным инженером Кржижановским проектируют построить плотину и большую электростанцию. Явите Божескую милость своим прибытием восстановить Божий мир в Жигулёвских владениях и разрушить крамолу в самом зачатии...» [3].
Тем не менее работа над проектом продолжалась. 23 ноября 1915 г. Г. М. Кржижановский в письме своему другу В. А. Ильину под большим секретом сообщал: «Мне удалось войти в контакт с группой капиталистов, имеющих в своём распоряжении до 20 больших гидравлических станций в Италии и других странах. Я заинтересовал их «нашим» предприятием на Волге...» [2]. Но этот проект потерпел крах.
В начале 1919 г. в г. Самаре самоорганизовалась Комиссия по изучению возможности сооружения гидроузла в районе Жигулей в составе 5 человек: К. В. Богоявленского (инженер-путеец), Л. В. Богоявленского (горный инженер), А. Ф. Ленникова (водник-путеец), М. И. Гаври-лова (инженер-электрик) и Е. В. Лукьянова (инженер-энергетик) [8, л. 1 об.-2). Е. В. Лукьянов вспоминал, что сначала на группу «...смотрели не только в Самаре, но и Москве как на белую ворону. В лучшем случае благосклонно подсмеивались. Ругали не только обыватели, но и инженеры...» [8, л. 2]. Однако некоторые местные партийно-хозяйственные руководители поддержали-инициативу, в результате чего в апреле 1919 г. была образована «Комиссия по электрификации р. Волги в районе Самарской Луки» из 5 человек во главе с К. В. Богоявленским в составе научно-технического отдела Самарского губернского совета народного хозяйства, ей выдали 73 тыс. рублей [4, с. 14; 8, л. 2].
В 1919-1923 гг. проводились геодезические, гидрометрические и гидрологические работы на Самарской Луке. Первые материалы о результатах проведённой работы с указанием задач и планов были отправлены в Центральный электротехнический совет (ЦЭС) 25 августа 1919 г. [4, с. 16]. С самого начала деятельности Комиссии стало ясно, что значительные финансовые средства на изыскания можно получить только с помощью центральных государственных учреждений, поэтому в посылаемых материалах указывалось па необходимость признать электрификацию Волги общегосударственной проблемой.
8 июля 1919 г. собрание секции сильных токов ЦЭС в составе Г. О. Графтио, Г. М. Кржижановского и К. С. Мышенкова признало, «...что обследование р. Волги у Самарской Луки с целью использования гидравлической энергии представляет значительный интерес» [4, с. 17]. Однако несколько позже по неизвестным причинам ЦЭС и У вод строй (Управление по сооружениям водного хозяйства) сделали заключение о непригодности применения энергии равнинных рек, поскольку при сооружении плотин затапливаются пойменные территории. Из-за сложных и дорогостоящих проектно-изыскательских исследований проблема энергетического освоения водных ресурсов не была включена в план
ГОЭЛРО.
Несмотря на трудности, Комиссия продолжала изыскания, к 1924 г. обосновав вариант Жигулёвского гидроузла в составе плотины на Волге с гидроэлектростанциями, канала Ставрополь - Переволоки, гидроэлектростанции, шлюзов и плотоходов у с. Переволоки, причём общая
мощность ГЭС определялась в 735,5 МВт [4, с. 22]. Все работы, кроме бурения и топографических съёмок, проводились членами группы на общественных началах, в свободное от выполнения служебных обязанностей время.
Велась просветительская деятельность с целью популяризации идеи электрификации Волги в виде собраний и докладов. Е. В. Лукьянов отмечал: «...материал был собран громадный. Здесь были материалы по геологии. По гидрологии Волги были собраны все существовавшие тогда материалы за 43 года. Очень дружно мы жили с руководителями советских и партийных организаций, которые уже в 1920 г. начали сами публично выступать на всякого рода конференциях с целыми докладами «за электрификацию Волги». Это была большая поддержка и помощь в то время, когда на нас смотрели как на не совсем нормальных людей» [8, л. 4].
Первым источником, свидетельствующим о внимании центральных ведомств к проблеме Волги, являются протоколы заседаний секции водного хозяйства Госплана СССР за 1925 -1927 гг. Так, на заседании 01.09.1925 г. выступил Г. А. Чериилов с докладом «О разработке транспортной проблемы реки Волги» [5, л. 2]. В итоге постановили одобрить предложенную программу работ с некоторыми дополнениями и просить секцию районирования включить расходы на работы по Волге в общую программу и смету по пересмотру плана ГОЭЛРО на 1925 - 1926 гг. В принятую программу входили такие вопросы, как выбор наиболее выгодной осадки и размеров судов для разных грузов, перегрузовочные устройства, сплав, шлюзование, перспективы использования водных сил и т. д. [5, л. 3].
В тезисах для статьи «Волга и её перспективы^ отрезке генерального плана» указывалось: «1. Масштаб Волжских перевозок в прошлом сам по себе обязывает уделять большое внимание развитию транспортных возможностей Волги. 2. Волга,зарекомендовала себя как мощный путь сообщения, не имеющий себе равного по перевозке массовых грузов. 3. При этом судоходство на Волге развивалось самобытно, инициативой разрозненных, взаимно конкурирующих предпринимателей, в условиях, исключающих возможность применения принципов планомерного хозяйства и технических усовершенствований, вне связи с другими путями сообщения. Применение этих последних открывает перспективы дальнейшего усовершенствования транспортных качеств Волги» [5, л. 12].
В качестве главных ставились задачи постепенной замены устаревших судов новыми, совершенствования организации тяги, землечерпания.
осуществления Вол го-Черноморского пути, улучшения сплавных способностей и т. д. Рекомендовалось использовать зарубежный опыт, в соответствии с которым огромные водные ресурсы района Волги являлись центром притяжения тяжёлой промышленности, что обязывало к развитию старых и созданию новых индустриальных центров в Поволжье. Так, при размещении будущих предприятий планировалось учитывать возможность получения гидроэлектроэнергии мощностью до 300 тыс. лошадиных сил (223,8 МВт) на Самарской Луке. Признавая важность проекта, сотрудники Госплана СССР отмечали, что строительство гидроэлектрической установки отодвигается за пределы генерального плана.
Признанию важности серьёзной проработки проблемы хозяйственного освоения ресурсов Волги в немалой степени способствовал вопрос орошения около 2 млн га засушливых земельных угодий Заволжья, выдвинутый в 1927 г. профессором А. В. Чаплыгиным [4, с. 22]. Дело в том, что в районах южнее г. Самары (вниз по Волге) регулярно повторялись засухи, приводившие к неурожаям. Учёные давно пытались решить эту проблему, но без особого успеха. Однако использование воды Волги, предусмотренное А. В. Чаплыгиным, затруднялось тем, что подлежащие орошению угодья располагались на 30-70 м выше горизонта реки в межень, для чего требовался механический подъём воды. Поэтому эффективная ирригация была возможна только при условии решения энергетической задачи.
19 января 1929 г. статус Комиссии повысился, так как её преобразовали в научно-исследовательское Бюро по изысканиям «Волго-строй» при плановом отделе Средневолжского областного исполкома с участием в нём К. В. Богоявленского [7, л. 16 об.]. Главным инженером назначили А. В. Чаплыгина. Президиум облисполкома постановил выделить «для организации и производства научно-исследовательских работ...» 20 тыс. рублей [7, л. 16 об.]. Теперь семь сотрудников Бюро стали получать зарплату.
Вопрос о поддержке Волгостроя неоднократно ставился Средневолжскими властями в центральных организациях и органах власти. Однако этому вопросу центр некоторое время не придавал большого значения. Тем не менее, в 1929 г. по приглашению краевого исполкома в районе предполагаемого гидроузла начала изыскания экспедиция сектора инженерной гидрогеологии Гидротехгеоинститута [6, л. 3]. Её первоочередной целью было определение направления и объёма последующих исследований, а в перспективе - выбор местоположения гидроузла.
Работы по электрификации Волги возглавил А. В. Чаплыгин, получивший необходимые материальные и финансовые средства для их проведения. С этого времени совместные проектно-изыскательские исследования местных и центральных организаций расширяются, как в количественном, так и в качественном отношении. В районе будущего гидроузла и его водохранилища начались топографические съёмки, бурение, измерение твёрдого стока, собирались и анализировались гидрометрические данные. В 1930 г. были опубликованы уточнённые данные двух вариантов Жигулёвского гидроузла при величинах напора у плотины 15 и 20 м, а также результаты бурения, подтвердившие сложность гидрогеологических условий и необходимость производства работ с целью выяснения фильтрационных свойств грунтов и допустимых нагрузок на них [9, с. 111]. В отличие от схемы К. В. Богоявленского, А. В. Чаплыгин предложил строить плотину на Волге не на скальном основании у Жигулёвских ворот, а на песчаных отложениях у г. Ставрополя, изменив некоторые параметры гидроузла.
Настойчивое лоббирование Самарскими властями региональных интересов и увязывание их с пентоальными в итоге привело к тому, что 12
М Л чг
февраля 1930 г. ЦК ВКП (б) после рассмотрения доклада Средневолжского крайкома принял решение «предложить Госплану не позднее, чем в двухлетний срок, проработать проблему Волгостроя как с точки зрения энергетической, так и ирригационной» [6, л. 5].
Решение ЦК ВКП (б) было крупным успехом для Средневолжской политической и хозяйственной элиты, так как позволяло при дальнейшем продвижении своих интересов опираться на авторитет Центрального Комитета. Поэтому президиум краевого исполкома на заседании 18 ноября 1930 г. постановил обратиться к председателю ВСНХ СССР с ходатайством о включении Волгостроя в список ударных строительств. Плану преобразования Волги был дан зелёный свет.
Итак, если до конца 1920-х гг. в проектно-изыскательских исследованиях в сфере хозяйственного освоения водных ресурсов Волги преобладал региональный компонент, то с 1930 г. началась их централизация. На основе Самарского «Волгостроя» появилась концепция Большой Волги, законодательно оформленная директивными решениями высших партийно-государственных органов. В начале 1930-х гг. в центре начинают рассматривать Волгу не только как важный водный путь, но и как потенциальный источник электроэнергии и воды для ирригации засушливых районов Поволжья и водоснабжения Москвы.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИ И СПИСОК
1. Богоявленский, К. В. Волжская районная гидроэлектрическая станция. (К вопросу о Вол-гострое) / К. В. Богоявленский. - Самара : Гос. изд-во, Сред неволжское краевое отделение, 1928.-22 с.
2. Государственный центральный музей со-в ре ме j i н о й и сто р и и Росс и и (Г Ц М С И Р). Фо н д Г. М. Кржижановского. ГИК - 35269/3.
3. ГЦМСИР. ГИК-37926/695.
4. Комзин, И. В. Волжская ГЭС имени В. И. Ленина / И. В. Комзин, Е. В. Лукьянов. - Куйбышев : Куйб. кн. изд-во? 1960. - 120 е.: ил.
5. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 4372. Он. 16. Д. 65.
6. Самарский филиал российского государст-
венного архива научно-технической документации (СФРГАНТД). Ф. Р—309. Он. 1-1. Д. ¡93.
7. Центральный государственный архив Самарской области (ЦГАСО). Ф. Р-779. Он. 2. Д. 28. Л. 16 об.
8. ЦГАСО.Ф. 1000. Оп. 3. Д. 70.
9. Чаплыгин, А. В. Волгострой / А. В. Чаплыгин. - Самара : Гос. изд-во, Средневолжское краевое отделение, 1930.- 126 с.
00©00©000000©0©00000
Бурдии Евгении Анатольевич, кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры музееведения исторического факультета УлГПУ им. И. Н. Ульянова.
УДК 811.161 Л'373
С. В. РЯБУШКИНА, О. В. ЗАБЕГ АЛИНА, Э. Р. ЯКУПОВА РАЗГОВОРНОЕ СЛОВО И ЕГО СЛОВАРНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
(на примере отнумеративных образований)
Авторы отмечают ряд семантико-фуикционсшьных свойств отнумеративных существительных и трудности лексикографироваиия этой группы слов.
Ключевые слова: разговорная речь, жаргон, лексикография, отнумеративное словопроизводство, ши-рокозначность.
Разговорная лексика - как общего употребления, так и социально или территориально ограниченная - ставит перед составителем словаря ряд специфических проблем. Рассмотрим некоторые из них на материале одной особой группы слов - отнумеративных образований, среди которых можно выделить два типа. Первый тип -переносно употреблённые числительные: не в количественно-порядковом значении, а как результат метонимического переноса или оними-зации. Например: Десятая (школа) набирает в этом году три первых (класса); Пятый, ответьте Первому! (позывные военных); «Двенадцать» (название поэмы, фильма). Второй тип -отнумеративные существительные, называющие предметы по количественному признаку или отношению к цифре (порядковому номеру, месту в ряду), - группа частотная, оформленная разными «опредмечивающими» формантами: двойка,
© Рябушкина С. В., Забегал и на О. В., Якупова Э. Р., 2010
восьмёрка, двуха, трёшка, трюндель, пяту ля, пятёра, восьмита, шестнарик и т. п.
Соблюдение единых принципов отбора материала - первая трудность на пути к словарю. Функционально-стилистическое единство лек-сикографируемых слов подчас трудно выдержать, поскольку бывает сложно определить отнесённость слова к «простой» речи (просторечной лексике, коллоквиализмам) - корпоративному жаргону (профессионализмам, арготизмам) -«возрастному» жаргону (сленгизмам) - вневоз-растному (общему) жаргону. Да и сами эти явления развести стало проблематично, ведь языковые средства разных подсистем в современной речи постоянно взаимодействуют, идёт жаргони-зация устной литературной речи. «Этот процесс, - замечает Л. П. Крысин, - происходит и в других современных обществах, например, в США, Англии, во Франции, ФРГ, Италии. В ситуациях, требующих от языка особой экспрессивности, эмоциональности, интеллигентный американец или англичанин, так же как итальянец, француз и немец, непринуждённо и легко включают в
