CC BY
100
2. Козлова, Н. Я ухожу от вас. В России резко возросло число детских самоубийств // Российская газета. - 2013 [Э/р]. - Р/д: http:// www.rg.ru/2012/10/24/deti.html
3. Шапарь, В.Б. Новейший психологический словарь / В.Б. Шапарь, В.Е. Россоха, О.В. Шапарь; под общ.ред. В.Б. Шапаря. - Ростов-на-Дону, 2005.
4. Алиев, И.А. Актуальные проблемы суицидологии. - Баку, 1987; Дюркгейм, Э. Самоубийство. Социологический этюд. - М., 1994;
Личко, А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. - Л., 1983; Coccaro. E.F., Siever L.J., Klar H.M etal. Serotoninergic studies inpacients with affective and personality disorders // Arch.Gen. Psychiatry, 1989; Gerra G., Zaimovic P. еt al. Neototransmitter-neuroendocrine responses to experimentally induced aggression in humans: influence of personality variable // Psychiatry Research, 1997 и др.
5. Амбрумова, А.Г. Анализ состояний психологического кризиса и их динамика // Психологический журнал. -1985. - № 6; Вроно, Е.М.
Суицидология в России - немного истории // Журнал профилактической психологии и психоанализа. - М. - 2001. - № 1-2; Вроно, Е.М. О возрастном своеобразии аутоагрессивного поведения у психически здоровых подростков / Е.М. Вроно, Н.А. Ратинова // Сравнительно-возрастные исследования в суицидологии: сб. научн. трудов. - М., - 1989 и др.
6. Ульмер, Г. Физиология человека / Г. Ульмер, К. Брюк, Ф. Вальдек [и др.]. - М., 2005. - Т. 4.
7. Собольников, В.В. Когнитивные деструкции студентов в современном образовательном пространстве // Профессиональное образование в современном мире. - 2013. - № 1(8); Sobolnikov, V.V. Destructive behavior and psycho-correction problems // Psycological and pedagodical technologies in the contex of innovative processes in medicine and education: materials from International Multidiscipinary theoretical and practical Conference (29 April-7 maj 2013, Kemer, Turkey / Edited by Chukhrova M.G. - Njvjsibirsk, 2013.
Bibliography
1. Soboljnikov, V.V. Destruktivnaya transformaciya lichnosti i povedeniya migrantov // Antropologiya destruktivnosti: monografiya. - Ekaterinburg, 2012.
2. Kozlova, N. Ya ukhozhu ot vas. V Rossii rezko vozroslo chislo detskikh samoubiyjstv // Rossiyjskaya gazeta. - 2013 [Eh/r]. - R/d: http:// www.rg.ru/2012/10/24/deti.html
3. Shaparj, V.B. Noveyjshiyj psikhologicheskiyj slovarj / V.B. Shaparj, V.E. Rossokha, O.V. Shaparj; pod obth.red. V.B. Shaparya. - Rostov-na-
Donu, 2005.
4. Aliev, I.A. Aktualjnihe problemih suicidologii. - Baku, 1987; Dyurkgeyjm, Eh. Samoubiyjstvo. Sociologicheskiyj ehtyud. - M., 1994; Lichko,
A.E. Psikhopatii i akcentuacii kharaktera u podrostkov. - L., 1983; Coccaro. E.F., Siever L.J., Klar H.M etal. Serotoninergic studies inpacients with affective and personality disorders // Arch.Gen. Psychiatry, 1989; Gerra G., Zaimovic P. et al. Neototransmitter-neuroendocrine responses to experimentally induced aggression in humans: influence of personality variable // Psychiatry Research, 1997 i dr.
5. Ambrumova, A.G. Analiz sostoyaniyj psikhologicheskogo krizisa i ikh dinamika // Psikhologicheskiyj zhurnal. -1985. - № 6; Vrono, E.M.
Suicidologiya v Rossii - nemnogo istorii // Zhurnal profilakticheskoyj psikhologii i psikhoanaliza. - M. - 2001. - № 1-2; Vrono, E.M.
O vozrastnom svoeobrazii autoagressivnogo povedeniya u psikhicheski zdorovihkh podrostkov / E.M. Vrono, N.A. Ratinova // Sravniteljno-
vozrastnihe issledovaniya v suicidologii: sb. nauchn. trudov. - M., - 1989 i dr.
6. Uljmer, G. Fiziologiya cheloveka / G. Uljmer, K. Bryuk, F. Valjdek [i dr.]. - M., 2005. - T. 4.
7. Soboljnikov, V.V. Kognitivnihe destrukcii studentov v sovremennom obrazovateljnom prostranstve // Professionaljnoe obrazovanie
v sovremennom mire. - 2013. - № 1(8); Sobolnikov, V.V. Destructive behavior and psycho-correction problems // Psycological and pedagodical
technologies in the contex of innovative processes in medicine and education: materials from International Multidiscipinary theoretical and
practical Conference (29 April-7 maj 2013, Kemer, Turkey / Edited by Chukhrova M.G. - Njvjsibirsk, 2013.
Статья поступила в редакцию 18.09.13
УДК 87.347
Sobolnikov V. V,, Yurchenko Y.B. ROBBERY AS A DESTRUCTIV: THE SOCIAL-PSYHOLOGICAL ANALISIS. The
article reveals the approaches to the analysis of robbery as a destructive phenomenon. The author's approach to the study of the personality of the juvenile delinquent, and the results of experimental work. Identified some of the premises of the psycho-correction.
Key words: robbery, a destructive phenomenon, destructive personality, destructive behavior.
В.В. Собольников, д-р психол. наук, проф. ФГБОУ ВПО НГПУ, г. Новосибирск,
E-mail: vsobolnikovis@dmail.com; Ю.Б. Юрченко, магистр юридической психологии ФГБОУ ВПО НГПУ, г. Новосибирск, E-mail: hazel_jil42@mail.ru
РАЗБОЙ КАК ДЕСТРУКТИВНЫЙ ФЕНОМЕН: СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Статья раскрывает подходы к анализу разбоя как деструктивного феномена. Предложен авторский подход к изучению личности несовершеннолетнего преступника, а также результаты экспериментальных работ. Определены некоторые предпосылки проведения психокоррекции.
Ключевые слова: разбой, деструктивный феномен, деструктивная личность, деструктивное поведение.
Значительный рост насильственной преступности в целях хищения чужого имущества, совершаемого с применением насилия, опасного для жизни и здоровья граждан, либо с угрозой применения такого насилия свидетельствует о криминальной активности населения России. Так, если в 1985 году было совершено 8264 преступлений связанных с разбоем, то в 1999 - 41135. В последующие годы наблюдается некоторое снижение (2000 г. - 39337; 2010 г. - 30085; 2011 г. - 23994) их уровня. Однако опрос экспертов показал не только высоколатентность данного вида преступлений, но и слабую эффективность деятельности полиции. Общество озабочено складывающейся ситуацией и особенно ростом несовершеннолетней преступности. Недостаточная эффективность принимаемых социально-педагогических и правовых мер превенции лиц склонных к разбойному поведению актуализирует данную проблему, с одной стороны и повышает значимость исследования разбоя как деструктивного феномена, с другой.
Разбой как правовая категория раскрывается через такие психологические термины как нападение, насилие опасное для жизни, угроза и т.д. и поглощается общим термином - деструктивность. При этом под деструктивностью понимается действия связанные с разрушением, уничтожением и т.д. [1, с. 177]. Деструктивность, по З. Фрейду, свойственна всем людям [2]. Ф. Ницше воспринимает ее как самостоятельную и абсолютную ценность, что в приложении к правовой реальности становится основой для формирования преступности [3]. Законченный вид концепция деструктивности приобретает у представителей Франкфуртской школы, которыми социальная деструкция понимается как процесс подавления свободы индивида. Однако наибольший интерес представляют воззрения И.А. Ильина, который рассматривает государство в качестве фактора противостоящего деструкции [4, с. 376-277]. Носителем деструкции является, по его мнению, человек, его душевная организация, в рамках которой живет «склонность и страстное тяготение к разнузданию
зверя» становится порождением деструкции [5]. Достаточно ярко и широкомасштабно подобное просматривается в противоправной деятельности.
В настоящее время фиксируется значительное количество фактов связанных с криминальной деструкцией. Признаки деструктивности можно обнаружить во всех формах криминальной деятельности ее субъектов. Поэтому для описания такого процесса используется понятие «деструктивное поведение», которое понимается как вид активности и результат деятельности субъекта активно реализующего себя в смысловой перспективе [6, с. 111]. Для возникновения, становления и развития деструктивности важную роль играет отношение субъекта к деятельности, поскольку длительные неудачи, фрустрация, переживания потерь создают напряжение имеющих системный характер и влияние на структурные психические образования в сознании. Такого рода системность может просматриваться в структуре психологического механизма, влияющего не только на когнитивную и эмоционально-волевую сферы личности, но, прежде всего, на ее смысловые и мотивационные структуры. Последние и формируют у субъекта такую специфическую форму проявления активности как деструктивная. Анализ ст. 162 УК РФ позволяет выделить деструктивность целей разбоя, средств его достижения, деформацию личности преступника, что дает нам возможность воспринимать разбой как многоплановое проявление и феномен криминальной деструкции являющимся безусловным социальным злом.
Анализ несовершеннолетней преступности предполагает учет не только психологии, но и подростковых комплексов определяющих психологию личности и поведения в период кризиса. Так, G. Nissen [7] в рамках половой зрелости выделяет «кризис идентичности», «кризис авторитета» «сексуальный кризис», которые в совокупности обусловливают психологические особенности и поведенческие модели поведения. С кризисом идентичности связывают не только склонность к психогенным депрессиям и агрессии, а также деструкции, направленной как на себя (суицид), так и против всех (разрушение) [8, с. 127-137]. Вместе с тем, анализу данных, характеризующих несовершеннолетнего, следует предпослать на наш взгляд важное замечание: никакие свойства и характеристики личности нельзя рассматривать в качестве причины совершения преступления, в том числе и разбойных действий, а только как основу антиципирующей (от лат. anticipation - предвосхищение) [9, с. 19-20] превенции криминального поведения.
Анализ статистических данных убеждает, что наибольшее число преступлений совершается несовершеннолетними в возрасте 15-18 лет. В этот период происходит формирование относительно устойчивого представления о себе и особого личностного самообразования [10, с. 162-164], рассматриваемого нами в качестве центрального психического процесса. Сложность и многранность личностных изменений происходящих в этом возрасте, их доминирующее влияние на дальнейшее развитие личности обусловливает потребность изучения ценностно-смысловой сферы личности осужденных по ст. 162 УК РФ. В этих целях, была опрошена группа девушек: 32 человека, средний возраст 16 лет, осужденных по ст.162 УК РФ и отбывающих наказание в воспитательной колонии. Исследование проводилось по методике Шварца-Билски и тесту Д.А. Леонтьева. Результаты обработки первого теста убеждают, что у испытуемых преоблада-
Библиографический список
ют гедонистические ценности (наслаждение жизнью, удовольствия, забота о себе). При этом, общественные и социальные цели оказались для них не имеющих значения. Тест смысложизненных ориентаций Д.А. Леонтьева подтвердил изложенное. Анализ результатов тестирования исследуемых также показал, что у воспитанниц в максимальной степени выражены экзистенциальные гедонистические и семейные ценности. У них достаточно четко просматривается стремление к свободе, полноценной и насыщенной жизни, потребность любить и быть любимым. Одновременно, просматривается стремление к получению удовольствий, разнообразных развлечений и желания как можно больше получить ощущений и эмоций. На последних местах у испытуемых находятся когнитивные и альтруистические ценности. В итоге, были получены предварительные данные о ценностных ориентациях тестируемых, как элементах когнитивной структуры личности, так элементах ее мотивационно-потребно-стной сферы. Такая «двойственность» ценностей выражает смысловую природу, которые задают направление и активизируют личность, что необходимо учитывать при коррекции. Ценности, будучи смысловыми образованиями, «связывают» когнитивную и мотивационную сферы, интегрируя в единую смысловую сферу, придавая личности целостность [11, с. 45-50].
Изучение ценностно-смысловой природы, личных дел и копий уголовных дел осужденных привели нас к пониманию тенденций их личностной деформации. Очевидно испытуемые утратили актуальность традиционных ценностей общества, что свидетельствует о деструктивности ценностно-смысловой сферы [12, с. 175]. У них обнаруживаются асоциальные (девиантное и дезадаптивное поведение) формы активности, патологическая деформация потребностей, нарушение волевой регуляции и т.д. Будучи специфической формой реализации бытия, деструктивное поведение нами планируется рассматриваться в контексте семейных, групповых и социально-психологической сферы психических явлений. Комплексный анализ деструктивности испытуемых дает возможность выявить причины и актуальные тенденции развития личности и определить средства антиципирующей коррекции.
В таком контексте проблемой становится выявление ведущих проявлений лиц склонных к разбойному поведению и уровней коррекции. При этом, мы исходили из понимания активности личности, которая обусловлена образом жизни, психосоциальной деятельностью субъекта в процессе формирования его как личности, когда изменяя реальный мир своей деятельности, он изменяет и себя. В процессе определения психолого-пе-дагогического социального поля трансформации несовершеннолетних были использованы не только сведения о ценностносмысловой природе испытуемых, но и анализ их личных дел и копий уголовных дел. В результате, определены три уровня (когнитивный, поведенческий и саморегулятивный), с помощью которых раскрываются не только актуализированные тенденции, но и превентивная работа по психокоррекции.
Результаты проведенного исследования не могут претендовать на полноту и завершенность. Представляется, что изучение личности несовершеннолетнего с деструктивным содержанием, выявление особенностей лиц склонных к разбою и проработка методики их психокоррекции является предметом дальнейшего исследования.
1. Шапарь, В.Б. Новейший психологический словарь. - Ростов-на-Дону, 2005.
2. Фрейд, З. Психоаналитичские этюды. - Минск, 2003.
3.Ницше, Ф. К генеалогии морали // Ницше Ф. Сочинения: в 2 т. - М., 1990. - Т. 2.
4. Ильин, И.А. О сущности правосознания // Общее учение о праве и государстве. - М., 2006.
5. Ильин, И.А. О сопротивлении злу силою [Э/р]. - Р/д: http: //ru:philosophynkievua/ library/il/01
6. Собольников, В.В. Деструктивная трансформация личности и поведения мигранта // Антропология деструктивности: монография. -Екатеринбург, 2012.
7. Nissen, G. Depressive Syndrome Im Kindes- Und Jugendalter. - 2012.
8. Собольников, В.В. Некоторые итоги исследования условий и факторов формирования деструкции // Антропология деструктивности: монография. - Екатеринбург, 2012.
9. Краткий психологический словарь / ред.-сост. Л.А. Карпенко; под общ. Ред А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. - Ростов-на-Дону, 1998.
10. Чеснокова, И.И. Психологическое исследование самосознания // Вопросы психологии, 1984. - № 5.
11. Собольников, В.В. Когнитивные деструкции студентов в современном образовательном пространстве // Профессиональное образование в современном мире. -2013. - № 1.
12. Злоказов К.В. Психологический анализ деструктивности личности // Антропология деструктивности: монография. - Екатеринбург, 2012.
Bibliography
1. Shaparj, V.B. Noveyjshiyj psikhologicheskiyj slovarj. - Rostov-na-Donu, 2005.
2. Freyjd, Z. Psikhoanalitichskie ehtyudih. - Minsk, 2003.
3. Nicshe, F. K genealogii morali // Nicshe F. Sochineniya: v 2 t. - M., 1990. - T. 2.
4. Iljin, I.A. O suthnosti pravosoznaniya // Obthee uchenie o prave i gosudarstve. - M., 2006.
5. Iljin, I.A. O soprotivlenii zlu siloyu [Eh/r]. - R/d: http: //ru:philosophynkievua/ library/il/01
6. Soboljnikov, V.V. Destruktivnaya transformaciya lichnosti i povedeniya migranta // Antropologiya destruktivnosti: monografiya. - Ekaterinburg, 2012.
7. Nissen, G. Depressive Syndrome Im Kindes- Und Jugendalter. - 2012.
8. Soboljnikov, V.V. Nekotorihe itogi issledovaniya usloviyj i faktorov formirovaniya destrukcii // Antropologiya destruktivnosti: monografiya. -Ekaterinburg, 2012.
9. Kratkiyj psikhologicheskiyj slovarj / red.-sost. L.A. Karpenko; pod obth. Red A.V. Petrovskogo, M.G. Yaroshevskogo. - Rostov-na-Donu,1998.
10. Chesnokova, I.I. Psikhologicheskoe issledovanie samosoznaniya // Voprosih psikhologii, 1984. - № 5.
11. Soboljnikov, V.V. Kognitivnihe destrukcii studentov v sovremennom obrazovateljnom prostranstve // Professionaljnoe obrazovanie v sovremennom mire. -2013. - № 1.
12. Zlokazov K.V. Psikhologicheskiyj analiz destruktivnosti lichnosti // Antropologiya destruktivnosti: monografiya. - Ekaterinburg, 2012.
Статья поступила в редакцию 18.09.13
УДК 159+101
Sokolovskaya I.E. RELIGIOUS IDENTITY IN THE STRUCTURE OF PERSONALITY AND ITS RELATIONSHIP WITH PROCESSES OF SOCIAL AND PSYCHOLOGICAL ADAPTATION. Describes the specific features of the personality of a religious man. Shows the influence of religious identity of the processes of personal adaptation to the modern world. Religious identity in a positive effect on the development of the possibility of using behavioral strategies to help successfully cope with difficult situations.
Key words: religious identity, religious identity, an adaptation of the individual.
И.Э. Соколовская, канд. психол. наук, доц. НОУ ВПО «ПСТГУ», докторант каф. социальной педагогики
и психологии МПГУ, г. Москва, E-mail: iren3d@yandex.ru
РЕЛИГИОЗНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В СТРУКТУРЕ ЛИЧНОСТИ И ЕЕ СВЯЗЬ С ПРОЦЕССАМИ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ АДАПТАЦИИ
Описаны специфические черты личности религиозного человека. Показано влияние религиозной идентичности на процессы личностной адаптации в современном мире. Религиозное самосознание положительно влияет на развитие возможности применения поведенческих стратегий, помогающих успешно совладать с трудными ситуациями.
Ключевые слова: религиозная идентичность, религиозное самосознание, адаптация личности.
Религиозное чувство присуще каждому человеку, вне зависимости от того, считает ли он себя верующим, принадлежащим к той или иной религиозной конфессии, агностиком или атеистом. По мнению Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриевой [1], теоретический атеист, по существу, отрицает лишь известные ему образы Бога, которые считает ложными, но стремится к истинному Богу, не осознавая этого.
Религиозное чувство трудно вербализуется, трудно анализируется, поэтому описать его достаточно сложно. Его ощущение лежит в бессознательной плоскости. По мнению R. Otto, это «совершенно своеобразное и невыводимое из других чувств переживание, его нельзя точно определить или рассказать. Его можно только вызвать, спровоцировать его появление, разбудить в сознании» [1]. Оно включает одновременно ощущение ничтожества, по сравнению с созидающей силой, и, временами, единства с ней, но так или иначе, стимулирует формирование ощущения смысла жизни как таковой.
Виктор Франкл называл любого человека, задумавшегося о смысле жизни, религиозным. По мнению Франкла, необязательно ощущать себя принадлежащим какой-либо конфессии, чтобы иметь представление о высшем смысле, о смысле жизни. Более того, «даже понятие о боге не обязательно должно быть теистичным» [2, с. 42]. Бог в понимании В. Франкла -это тот, к кому человек обращается в моменты наибольшей искренности и откровенности в разговорах с самим собой — даже если это делает неверующий. Но позже, когда человек начинает задумываться об этом своем «собеседнике» - именно тогда и появляются различия. Нерелигиозный человек настаивает, что он просто говорит сам с собой. Религиозный действительно признает, что он обращается к кому-то иному, кому-то реальному, кто может его слышать в эти моменты и отвечать ему. Таким образом, бог воспринимается как опора, незримый со-
беседник, способный помочь, наставить на истинный путь или просто выслушать.
В. Франкл отмечает, что постичь сверхсмысл и сверхмир для человека очень трудно: «...как животное, находясь в своей среде, не в состоянии понять человека и его мир, так и человек не может иметь представление о сверхмире» [2, с. 167]. Помочь в этом понимании, приблизить человека может именно религия. Сама же по себе вера в высший смысл «имеет огромное психотерапевтическое и психогигиеническое значение» [2, с. 78]. Такой человек более жизнеспособен, в жизни у него есть прочная опора, к которой он может прибегнуть в стрессовых ситуациях, каждый прожитый им момент имеет смысл и не остается незамеченным. Особая ценность данной опоры в ее трансцендентности и абсолютности, и лишь осознание человеком своей причастности, возможности прикосновения к чему-то столь великому, наполняет его жизнь смыслом.
Виктор Франкл придавал столь великое значение способности религии наполнить человеческую жизнь смыслом, потому что все основанное им направление психотерапии основывалось на помощи человеку в постижении этого смысла. Он считал, что, зная этот смысл, человек обретает в себе способность противостоять практически любым жизненным трудностям и в отличие от 3. Фрейда, писавшего Марии Бонапарт, что «если человек задумался о смысле жизни, значит, он серьезно болен», Франкл полагал, что именно утрата смысла - причина нездоровья и человеческих бед вообще.
Проблема влияния религиозного мышления и религиозного сознания на адаптацию личности до сих пор является мало изученной. Потребность в принадлежности к определенной религиозной группе мы рассматриваем в качестве базовой потребности личности, одно из средств приспособления, лучшей ориентации в мире и достижения определенных социальных целей
