CC BY
29
УДК 343 .8 НЕЛЛИ АЛЕКСАНДРОВНА ЗИНИНА,
ББК 67.409 главный специалист отделения нормотворческой работы
З-63 отдела правового обеспечения
(Главный центр инженерно-технического обеспечения
и связи ФСИН России), е-шай: [email protected]
РАССОГЛАСОВАНИЕ НОРМ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРАВА КАК ФАКТОР, СНИЖАЮЩИЙ ИХ ПРОФИЛАКТИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Реферат: отечественное уголовно-исполнительное законодательство содержит ряд норм, которые направлены непосредственно на профилактику преступлений как во время отбывания наказания, так и после освобождения от его дальнейшего отбывания. В статье анализируется фактор рассогласования в нормах уголовно-исполнительного права и его влияние на предупредительную функцию при исполнении наказаний. Декларативность ряда уголовно-исполнительных норм обусловливается сугубо административным подходом к их применению. К сожалению, на практике часто отсутствуют установленные процедуры реализации таких норм, которые в максимальной степени объективности позволяли бы их применять. Это в полной мере касается и норм, направленных на профилактику преступлений и иных правонарушений со стороны осужденных. Декларативный характер отдельных норм уголовно-исполнительного права, снижающий их криминологическую роль, обусловливается в том числе тем, что работе по информированию осужденных об их правовом положении не уделяется должного внимания администрацией учреждений, исполняющих уголовные наказания. В статье приводятся научно обоснованные критерии, снижающие предупредительную функцию уголовно-исполнительного законодательства, аргументируется необходимость согласования данных норм внутри и на межотраслевом уровне. Особое внимание уделяется институту административного надзора за лицами, освобожденными из мест лишения свободы, поскольку закон об административном надзоре не согласован с положениями смежных нормативных актов. Проблема данного института в том, что в исходном виде он является исключительно регрессивной мерой, а его сущность заключается в закреплении упрощенной модели наблюдения за ранее судимыми, при которых действия государственных органов ограничены установлением запретов и возложением обязанностей в отношении поднадзорных.
Главное, что отсутствует в законе об административном надзоре, - это идея ресоциализации. Эффективность института должна быть обусловлена деятельностью исполнителя надзора, который должен оказывать помощь в получении общего и профессионального образования, жилья, а также в трудоустройстве, организации лечения, общении с другими государствами и муниципальными структурами и т. п.
Анализ отечественного законодательства приводит нас к выводу о том, что постпенитенциарное предупреждение преступлений не является предметом какой-либо конкретной одной отрасли права.
Ключевые слова: криминологическая обоснованность, предупреждение преступлений, ресоциализа-ция отбывших уголовное наказание, уголовная ответственность, исправительные учреждения.
В число факторов, влияющих на эффективность наказания, его предупредительную составляющую, входят отсутствие внутреннего единства уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, социальных отраслей права, рассогласование с конституционными нормами, декларативность норм уголовно-исполнительного права.
В современном законодательстве существует множество примеров рассогласования, декларативности, в том числе:
1) внутреннее рассогласование норм УИК РФ: - определение целей и задач уголовно-исполнительного законодательства (ст. 1 УИК
РФ) и их отсутствие относительно исполнения наказания;
- определение случаев учета личности осужденного наряду с другими показателями, которые по своей сути характеризуют ее (ч. 3 ст. 9, ч. 1 ст. 117 УИК РФ);
2) внешнее рассогласование норм УИК РФ и УК РФ:
- наличие принципов вины и справедливости в УК РФ и их отсутствие в УИК РФ; раскрытие содержания принципов уголовной ответственности в УК РФ и отсутствие раскрытия содержания принципов исполнения наказаний в УИК РФ (действующий УИК РФ устанавливает принципы уголовно-исполнительного законодательства) [2, с. 8].
Действующее уголовно-исполнительное законодательство содержит немало норм, направленных непосредственно на профилактику преступлений как во время отбывания наказания, так и после освобождения от его дальнейшего отбывания. Однако в значительной части они не «работают». Так, согласно ч. 3 ст. 120 УИК РФ осужденные, отбывающие наказания в облегченных условиях исправительных колоний общего режима, в целях успешной социальной адаптации по постановлению начальника исправительной колонии за шесть месяцев до окончания срока наказания могут быть освобождены из-под стражи. В этом случае им разрешается проживать и работать под надзором администрации исправительного учреждения за пределами исправительной колонии. Осужденным женщинам может быть разрешено проживание за пределами исправительной колонии совместно с семьей или детьми на арендованной или собственной жилой площади. В 2014 г. такое разрешение было получено всего 24 осужденными.
В данном случае возникает вопрос о соответствии данной нормы положениям ч. 3 ст. 19 Конституции РФ: «Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации». Непонятно, по каким причинам законодатель норму относительно разрешения осужденным женщинам проживать за пределами исправительной колонии совместно с семьей или детьми на арендованной или собственной жилой площади выделил в качестве особенной по отношению к осужденным мужчинам.
В соответствии с ч. 2 ст. 120 УИК РФ осужденные мужчины тоже имеют возможность арендовать или иметь собственное жилье. При этом они должны положительно характеризоваться (не иметь взысканий за нарушения установленного порядка отбывания наказания, добросовестно относиться к труду).
Декларативность ряда уголовно-исполнительных норм обусловливается сугубо административным подходом к их применению. На практике часто отсутствуют установленные процедуры реализации таких норм, которые в максимальной степени объективности позволяли бы их применять. Это в полной мере касается и норм, направленных на профилактику преступлений и иных правонарушений со стороны осужденных.
В качестве примера можно привести норму, содержащуюся в ч. 1 ст. 89 УИК РФ, согласно которой осужденным могут предоставлять длительные свидания с проживанием вне исправительного учреждения продолжительностью пять суток. Порядок и место проведения такого свидания определя-
ет начальник исправительного учреждения. Трудно переоценить роль данного вида свидания в укреплении связей с семьей, которые, в свою очередь способствуют решению задачи исправления осужденных. Однако, как показало наше исследование, данная норма на практике реализуется в единичных случаях. Причиной тому является то, что свидания могут предоставляться «в предусмотренных настоящим Кодексом случаях». К сожалению, УИК РФ таких случаев не определяет.
Н. С. Емельянов в качестве аналогичного примера приводит норму, содержащуюся в ч. 1 ст. 113 и ч. 3 ст. 121 УИК РФ. Согласно им к осужденным, отбывающим наказания в колониях-поселениях, могут применяться меры поощрения в виде разрешения на проведение за пределами колонии-поселения выходных и праздничных дней и разрешения проживать и работать под надзором администрации исправительного учреждения за пределами исправительной колонии осужденным, отбывающим наказание в облегченных условиях исправительной колонии общего режима. Во многих субъектах РФ руководители различных уровней уголовно-исполнительной системы наложили соответствующее табу на применение данной нормы. В 2013 г. только 32 осужденным было разрешено проживать за пределами исправительной колонии.
Таким образом, практика идет по упрощенному варианту в решении указанных вопросов. Вместо того чтобы проводить работу по предупреждению и выявлению незаконного применения приведенных и других норм, руководители уголовно-исполнительной системы просто негласно запретили или в лучшем случае ограничили их применение [3, с. 67].
Декларативный характер отдельных норм уголовно-исполнительного права, снижающий их криминологическую роль, обусловливается тем, что, «к сожалению, работа по информированию осужденных об их правовом положении практически не проводится администрацией учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания. Во многом этому способствует провозгласительный характер рассматриваемой нормы уголовно-исполнительного права. В учреждениях и органах УИС ознакомление субъекта отбывания наказания с его правовым положением осуществляется неверно. Не приводится работа по толкованию отдельных правовых вопросов, представляющих определенный интерес для осужденных» [1, с. 112].
Н. Б. Хуторская отмечает: «Наличие в правовом статусе осужденных в РФ такого элемента, как законный интерес, который удовлетворяется в зависимости от усмотрения администрации, не позво-
ляет в полной мере реализовать обязательный принцип максимального расширения контактов с внешним миром всеми возможными способами. Европейские специалисты полагают, что ограничение этого права может быть связано только с интересами безопасности учреждения и устанавливается только судом» [10, с. 815].
Приведенные и другие частные примеры наличия норм в УИК РФ, регламентирующие права и законные интересы осужденных в определенной степени в декларативной форме, конкретные предложения по совершенствованию тех или иных его норм приводят к выводу о том, что требуется не его «латание», а создание совершенно нового кодекса. Нормы такого кодекса должны быть согласованными внутри и на межотраслевом уровне. В последнем случае речь идет прежде всего об их согласованности с нормами уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Внимание должны получить соответствующие установления административного и публичного права.
Можно привести нормы, направленные на социализацию после освобождения из мест лишения свободы отдельных категорий граждан. Речь, в частности, идет о приказе Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации от 6 ноября 2014 г. № 870н, которым утвержден порядок направления граждан в стационарные организации социального обслуживания со специальным социальным обслуживанием. Согласно данному порядку в стационарные организации социального обслуживания со специальным обслуживанием направляются граждане из числа лиц, освобождаемых или освобожденных из мест лишения свободы, за которыми установлен административный надзор, которые частично или полностью утратили способность к самообслуживанию (п. 2).
Криминологическая предупредительная составляющая данной нормы однозначна. Вместе с тем возникает вопрос о стационарных организациях социального обслуживания: учреждений такого рода в большинстве регионов вообще не существует. Их наличие предусмотрено Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. № 442-ФЗ «О социальном обслуживании граждан в Российской Федерации» [9, ст. 1325] (в последующих редакциях). Согласно п. 5 ст. 19 данного Закона граждане из числа лиц, освобождаемых из мест лишения свободы, за которыми в соответствии с действующим законодательством установлен административный надзор и которые частично или полностью устранили способность к самообслуживанию, при отсутствии медицинских противопоказаний и по личному желанию принимаются в стационарные
организации социального обслуживания со специальным социальным обслуживанием в порядке, установленном нормативными правовыми актами Российской Федерации. О наличии такого рода стационарных организаций в субъектах Российской Федерации неизвестно. Логично предложить, что примерное (типовое) положение (основы) о специальных стационарных учреждениях для указанных лиц должно быть разработано на федеральном уровне. Такая необходимость обусловливается прежде всего необходимостью единообразного подхода к вопросу обеспечения их прав, свобод и законных интересов во всех субъектах Российской Федерации.
Примерно аналогичная ситуация в отношении лиц, освобожденных условно-досрочно. «Контроль за поведением лица, освобожденного условно-досрочно, осуществляется уполномоченным на то специализированным органом» (ч. 6 ст. 79 УК РФ). Однако, как известно, со времени принятия УК РФ в 1996 г. такой орган не образован. Так стоит ли удивляться высокому уровню рецидива преступлений со стороной этих лиц? В указанном аспекте вызывает вопросы и институт административного надзора за лицами, освобожденными из мест лишения свободы. Закон об административном надзоре не согласован с положениями смежных нормативных актов (УК РФ, УИК РФ, КоаП РФ). Закон закрепил упрощенную модель наблюдения за ранее судимыми, при которой действия государственных органов ограничены лишь установлением запретов и возложением обязанностей в отношении поднадзорных.
Главное, что отсутствует в законе об административном надзоре, - это идея ресоциализации. Необходимо сделать так, чтобы административный надзор не являлся исключительно регрессивной, «полицейской мерой» [4, с. 45]. Субъект надзора должен оказывать помощь в получении общего и профессионального образования, жилья, трудоустройстве, организации лечения, общении с другими государствами и муниципальными структурами и т. п. [5, с. 126; 6, с. 67; 8, с. 218]. «К сожалению, приходится констатировать, что решению данных вопросов Закон об административном надзоре не уделяет внимания» - замечает Т. М. Калинина [4, с. 45].
Практически получается, что постпенитенциарное предупреждение преступлений не является предметом какой-либо конкретной одной отрасли права. Хотя из содержания Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года следует, что этот период в жизни бывшего осужденного является предметом уголовно-исполнительной политики. Однако эта
политика не получает своего материального воплощения, позиции ее в значительной степени остаются декларативными. Таким образом, «ни исполнительные органы местной администрации, ни ОВД, ни руководители предприятий или организаций не отвечают за неоказание помощи гражданам, нуждающимся в социальной адаптации. Отсюда многие негативные последствия как для граждан, вынужденных добывать средства к существованию, нередко неправомерным путем, так и для всего общества в целом, страдающего антиобщественным образом жизни» [7, с. 45].
Рассмотрение уголовно-исполнительных норм с точки зрения их криминологической обоснованности позволяет сделать вывод о том, что реализация некоторых из них в полной мере или частично зависит от субъективного усмотрения администрации исправительного учреждения.
Они не обеспеченны каким-либо процедурами, позволяющими более активно применять такие нормы. В решении вопроса об их применении не принимают участия независимые эксперты из числа членов общественной наблюдательной политики, уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации, членов комиссий по вопросам помилования, образованных на территории регионов, и др. Это в полной мере касается норм, направленных на профилактику и предупреждение преступлений со стороны осужденных и иных лиц, профилактику нарушений осужденных во время отбывания наказания, постпенитенциарную адаптацию (административный надзор), а также норм, регламентирующих судимость, предоставляющих возможность отбывать наказания на его последней стадии вне исправительного учреждений, и др.
Список литературы
1. Головастова Ю. А. Осужденный как субъект уголовно-исполнительных правоотношений : монография. Рязань, 2010. 156 с.
2. Гришко А. Я. Уголовно-исполнительный закон: декларации и реалии, необходимость в обновлении // Омбудсмен. 2014. № 2. С. 6-9.
3. Емельянов Н. С. Криминологическое исследование конфликтов с участием осужденных : дис. ... канд. юрид. наук. Рязань, 2015. 217 с.
4. Калинина Т. М. Понятие и юридическая природа административного надзора // Административное право и процесс. 2013. № 8. С. 44-47.
5. Клипов С. А. Контроль за лицами, освобожденными из исправительных учреждений : дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2012. 234 с.
6. Радько Н. Л. Персонифицированный полицейский надзор : дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2009. 194 с.
7. Ракицкий А. П. Система социальной адаптации лиц, освобождающихся из мест лишения свободы: состояние, проблемы, перспективы // Исполнение уголовных наказаний и иных мер уголовной ответственности в современных условиях : материалы Междунар. конф. (Минск, 28 марта 2013 г.). Минск, 2014. С. 42-46.
8. Рыбак М. С. Ресоциализация осужденных к лишению свободы: проблемы теории и практики : дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2001. 431 с.
9. Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации : федер. закон от 28 дек. 2013 г. № 442-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2013. № 52. Ч. 1. Ст. 7007.
10. Хуторская Н. Б. Содержание осужденных к лишению свободы с учетом европейских стандартов // Осужденные, содержащиеся под стражей в России. По материалам специальной переписи осужденных и лиц, содержащихся под стражей, 12-18 июля 2012 г. / под общ. ред. Ю. И. Калинина; под науч. ред. В. И. Селиверстова. М., 2012. С. 814-818.
NELLIALEKSANDROVNA ZININA,
chief specialist of the normative work of the legal support department (The мain center of the engineering and communications of the FPS of Russia),
е-mail: [email protected]
MISALIGNMENT OF THE NORMS OF THE CRIMINAL-EXECUTIVE LAW, AS A FACTOR THAT REDUCES THEIR PREVENTIVE MAINTENANCE
Annotation: domestic penal legislation contains a number of provisions that are directly aimed at the prevention of crimes, both during incarceration, and after release from further serving. This article analyzes the factor of the error in the norms of the criminal-Executive and its impact on precautionary function in the enforcement
of sentences. The declarative nature of some of the penal regulations due purely administrative approach in their application. Unfortunately, in practice, often there was no established procedure for the implementation of such standards to the maximum extent objectivity allowed to use them. This fully applies to regulations aimed at preventing crimes and other offences by prisoners. The declarative nature of certain norms of penal law, reducing their role of criminological ensues, including the fact that efforts to inform prisoners about their legal position is not given due attention by the administration of the establishments executing criminal penalties. The author provides research-based criteria reduces preventive function of the criminal-Executive legislation, the article argues for the need to harmonize data standards within and on inter-sectoral level. Special attention is paid to the Institute of administrative supervision over persons released from places of deprivation of liberty, since the law on administrative supervision is inconsistent with the provisions of related regulations. The problem of this institution that in its original form it is purely regressive measure, and its essence is to consolidate a simplified model of surveillance for early judged under which the actions of public authorities limited only by establishing prohibitions and the imposition of duties in a supervised.
The main thing that is missing in the act administrative supervision is the idea of resocialization, the effectiveness of the Institute must be induced by an oversight, which should assist in obtaining General and vocational education, housing, employment, treatment, communication with other States and municipal structures and etc.
Analysis of national legislation leads us to the conclusion that ex-offenders crime prevention is not the subject of any one specific branch of law.
Key words: criminological relevance, crime prevention, resocialization who has completed a criminal sentence, criminal responsibility, correctional institutions.
References
1. Golovastova Ju.A. Osuzhdennyj kak sub'ekt ugolovno-ispolnitel'nyh pravootnoshenij [Convicted person as a subject of criminal-txecutive relations]. Ryazan, 2010, 156 p.
2. Grishko A. Ja. Ugolovno-ispolnitel'nyj zakon: deklaracii i realii, neobhodimost' v obnovlenii [Penal law: declarations and realities, the need to update]. Ombudsmen - Ombudsman, 2014, no. 2, pp. 6-9.
3. Emel'janov N. S. Kriminologicheskoe issledovanie konfliktov s uchastiem osuzhdennyh. Dis. kand. jurid. nauk [Criminological research conflicts involving prisoners. Cand. legal sci. diss.]. Ryazan, 2015, 217 p.
4. Kalinina T. M. Ponjatie i juridicheskaja priroda administrativnogo nadzora [Concept and the legal nature of administrative supervision]. Administrativnoe pravo i process - Administrative Law and Procedure, 2013, no. 8, pp. 44-47.
5. Klipov S. A. Kontrol' za licami, osvobozhdennymi iz ispravitel'nyh uchrezhdenij. Dis. kand. jurid. nauk [Control of persons released from correctional institutions. Cand. legal sci. diss.]. Krasnodar, 2012, 234 p.
6. Rad'ko N. L. Personificirovannyj policejskij nadzor. Dis. kand. jurid. nauk [Personalized police surveillance. Cand. legal sci. diss.]. Omsk, 2009, 194 p.
7. Rakickij A. P. Sistema social'noj adaptacii lic, osvobozhdajushhihsja iz mest lishenija svobody: sostojanie, problemy, perspektivy [The system of social adaptation of persons released from places of deprivation of liberty: state, problems, prospects]. Materialy mezhdunar. konf. «Ispolnenie ugolovnyh nakazanij i inyh mer ugolovnoj ot-vetstvennosti v sovremennyh uslovijah» [Proc. the International Conference «Enforcement of criminal penalties and other measures of criminal liability in modern conditions»]. Minsk, 28 March 2014, pp. 42-46.
8. Rybak M. S. Resocializacija osuzhdennyh k lisheniju svobody: problemy teorii i praktiki. Dis. d-ra jurid. nauk [Resocialization of convicts to imprisonment: theory and practice. Dr. legal sci. diss.]. Saratov, 2001, 431 p.
9. Federal'nyj zakon ot 28 dekabrya 2013 g. № 442-FZ «Ob osnovah social'nogo obsluzhivaniya grazhdan v Rossijskoj Federacii» [The Federal Law of the Russian Federation from December, 28th, 2013, № 442-FZ «On social services to the citizens of the Russian Federation»]. Sobranie zakonodatebstva Rossijskoj Federacii -Collection of Laws of the Russian Federation, 2013, no. 52, art. 7007.
10. Hutorskaja N. B. Soderzhanie osuzhdennyh k lisheniju svobody s uchetom evropejskih standartov [Contents sentenced to deprivation of liberty according to European standards]. Osuzhdennye, soderzhashhiesja pod strazhej v Rossii. Po materialam special'noj perepisi osuzhdennyh i lic, soderzhashhihsja pod strazhej 12-18 ijulja 2012 g. [Convicted persons detained in Russia. Based on materials from the special census of prisoners and persons detained 12-18 July 2012]. Under the editorship of Ju. I. Kalinin, V. I. Seliverstov. Moscow, 2012, pp. 814-818.
