CC BY
10Таким образом, о наличии региональных особенностей заболеваемости психическими и поведенческими расстройствами у подростков в Российской Федерации свидетельствует значительный разброс ее показателей по регионам — в несколько раз или даже десятков раз. Региональные особенности заболеваемости подростков имеют различия как в отношении направленности нарастания показателей, так и географических центров.
Нарастание распространенности психических расстройств среди подростков имеет западное направление с обширным географическим центром, который занимает Западную, Центральную и Южную Сибирь. В других регионах очаги неблагополучия располагались разрозненно — в центре европейской части России, юге Сибири и Дальнего Востока.
Выявленные региональные особенности распространенности различных форм психических расстройств и расстройств поведения являются основанием для сопоставления их с социально-экономическими характеристиками территорий. Создание банка данных подросткового населения, страдающего психическими расстройствами, может быть основой для разработки целевых программ профилактики психических и поведен-
ческих расстройств у подростков из групп повышенного риска.
Литература
1. Клочихина, А.В. Некоторые географические особенности формирования потерь здоровья вследствие психических расстройств у детей / А.В. Клочихина, Ж.В. Гудинова // Актуальные вопросы психогигиены и охраны психического здоровья детей и подростков на современном этапе: материалы Всерос. науч.-практ. конф. — М.: Изд-во НЦЗД РАМН, 2007. — С.120—122.
2. Кучма, В.Р. Проблема психогигигены и психопрофилактики у детей и подростков / В.Р. Кучма, В.В. Чубаровский // Актуальные вопросы психогигиены и охраны психического здоровья детей и подростков на современном этапе: материалы Всерос. науч.-практ. конф. — М.: Изд-во НЦЗД РАМН, 2007. — С.11—19.
3. Шанина, Т.Г. Психическое здоровье подростков 15—17 лет / Т.Г. Шанина, О.М. Филькина, О.Ю. Кочерова // Актуальные вопросы психогигиены и охраны психического здоровья детей и подростков на современном этапе: материалы Всерос. науч.-практ. конф. — М.: Изд-во НЦЗД РАМН, 2007. — С.263—264.
4. Saxena, S. The 10/90 divide in mental health research: trends over a ten year period / S. Saxena, G. Paraje, P. Sharan // Br. J. Psychiatry. — 2006. — Vol. 188. — P.81—82.
© З.М. Берхеева, Г.А. Нугайбекова, 2010 УДК 613.62(47+57)
^^ распространенность и социально-экономическая значимость = профессиональных заболеваний в России
Зухра Миндияровна Берхеева, канд. мед. наук, доцент кафедры гигиены, медицины труда с курсом медэкологии
ГОУ ВПО «Казанский государственный медицинский университет Росздрава» [kgmu.profpat@mail.ru]
Гульшат Ардинатовна Нугайбекова, канд. мед. наук, ассистент кафедры гигиены, медицины труда с курсом медэкологии
ГОУ ВПО «Казанский государственный медицинский университет Росздрава» [sha.gan@yandex.ru; 8(917) 28-79-413]
Реферат. Работа в опасных и неблагоприятных условиях труда оказывает крайне негативное влияние на состояние здоровья работающих и является причиной развития профессиональной патологии. В обзоре представлены основные составляющие социально-экономического ущерба от профессиональных заболеваний. Раскрыты причины, по которым данные заболевания выявляются в неполном объеме и часто на поздних стадиях их развития: несовершенство законодательства по охране труда, отсутствие правовых и экономических санкций за их сокрытие, недостатки организации и качества проведения профилактических медицинских осмотров работающих, позднее обращение работника за медицинской помощью из-за боязни потерять работу.
Ключевые слова: профессиональные заболевания, распространенность, социальный и экономический ущерб, профилактика.
PREVALENCE AND THE SOCiAL AND ECONOMiC BURDEN OF OCCUPATiONAL DiSEASES iN RUSSiA
Z.M. BERKHEYEVA, G.A. NOUGAIBEKOVA
Abstract. Work in dangerous and adverse working conditions makes an extremely negative impact on worker's state of health and is the reason of development of an occupational pathology. In the review the basic components of social and economic burden of occupational diseases are presented. The reasons due to which the given diseases come to light partly and frequently at the late stages of their development are revealed: imperfection of the legislation on labor safety, absence of legal and economic sanctions for concealment of occupational diseases, lack of organization and quality of carrying out worker's preventive medical inspections, late appeal of the worker for medical aid because of the fear of losing work.
Key words: occupational diseases, prevalence, social and economic burden, prophylaxis.
Численность трудоспособного населения в России сегодня составляет около 90 млн человек, или 60% общей численности населения. При этом наиболее многочисленная часть взрослого населения страны является самой неблагополучной по динамике показате-
лей состояния здоровья (высокий уровень смертности в трудоспособном возрасте от неестественных причин, в том числе от производственно-обусловленных болезней; более короткая продолжительность жизни по сравнению с развитыми странами; малая доля практически
здоровых лиц в трудоспособном возрасте). Значительный вклад в неблагополучные показатели здоровья работающего населения России вносят вредные и опасные условия труда.
Сегодня свыше 30% ежегодно умирающих россиян — это граждане в трудоспособном возрасте. Смертность трудоспособного населения превышает аналогичный показатель по Евросоюзу в 4,5 раза и в 2,5 раза — средний показатель смертности по России. Именно по этой причине средняя ожидаемая продолжительность жизни населения в Российской Федерации (РФ) находится на столь неестественно низком уровне — 66 лет, что на 12 лет меньше, чем в США, на 11,5 года меньше, чем в странах Евросоюза, и на 5 лет меньше, чем в Китае. В мировой статистике из всех 192 стран — членов ООН Россия занимает по продолжительности жизни среди мужчин 136-е место, а среди женщин — 91-е [4]. Согласно прогнозу с 2006 до 2015 г потери трудоспособного населения в нашей стране могут составить более 10 млн человек. Следует отметить, что депопуляция трудоспособного населения осуществляется темпами, в 2,5 раза превышающими депопуляцию всего населения России, и такая тенденция сохранится в ближайшие 10—15 лет [7].
Анализ причин заболеваемости в РФ показывает, что до 40% заболеваний прямо или косвенно связаны с неудовлетворительными условиями труда [8]. При этом, по данным Росстата, в 2008 г. продолжилось увеличение доли работников, занятых в условиях, не отвечающих санитарно-гигиеническим нормам, она составила 36,8% (в 2007 г. — 21,9%) [7].
В 2008 г. увеличение относительной численности работников, занятых в условиях, не отвечающих санитарно-гигиеническим нормам, по сравнению с 2007 г. отмечено в промышленности — с 27,2 до 28,7%; в строительстве — с 14,0 до 14,6%; на транспорте — с 29,9 до 31,4%; в связи — с 2,7 до 2,9%.
Доля работников, занятых тяжелым физическим трудом, в РФ в 2008 г. выросла до 9,0% (в 2007 г. — 8%) [5].
В Республике Татарстан (РТ) по состоянию на 2009 г. в условиях, не отвечающих санитарно-гигиеническим нормам, трудились 102,1 тыс. человек, или 23,4% списочной численности работников (в 2008 г. соответственно 102,4 тыс. человек, или 22,7%). Наибольшее количество работающих в неудовлетворительных условиях было выявлено в организациях по производству и распределению электроэнергии, газа и воды (32,5% списочной численности работников), на обрабатывающих производствах (25,4%), транспорте и предприятиях связи (20%). На тяжелых работах в 2009 г. были заняты 67,3 тыс. человек, или 15,4% списочной численности работников, что на 6,2% больше, чем в 2008 г. Возросла в 2009 г. по сравнению с 2008 г. и численность рабочих, занятых на работах, связанных с напряженностью трудового процесса, с 8,6 до 9,6% [10].
По данным Департамента трудовых отношений и государственной гражданской службы Минздравсоцраз-вития РФ, в стране ежегодно получают травмы на производстве более 190 тыс. человек; около 5 тыс. травм заканчиваются смертельным исходом; более 14 тыс.
человек становятся инвалидами вследствие трудового увечья и профзаболевания; регистрируется более 10 тыс. случаев профессиональных заболеваний (ПЗ). Из-за временной нетрудоспособности потери рабочего времени ежегодно составляют порядка 5 млн чело-векодней [8].
Численность пострадавших при несчастных случаях на производстве с утратой трудоспособности на 1 рабочий день и более в 2009 г. по РТ составила 966 человек, или 1,5 на 1 000 работающих (в 2008 г. — 1,1 тыс. человек, или 1,6 на 1 000 работающих). Для 83 человек травмы оказались смертельными, в 2008 г от производственных травм погибли 115 человек [10]. В 2009 г. средняя продолжительность нетрудоспособности на 1 пострадавшего на производстве в целом по республике составила 56,7 дня, что на 3,3% больше, чем в 2008 г.
В РФ на конец 2008 г. было зарегистрировано 7 487 случаев ПЗ и отравлений, из них у женщин 1 534 (20,5%) (в 2007 г. — 7 691 случай, из них у 1 512 женщин — 19,7%). Динамика показателей профессиональной заболеваемости в России с 2003 по 2008 г. имеет четкую тенденцию к снижению. В 2003 г. показатель профессиональной заболеваемости составил 2,13 на 10 000 работников; в 2004 г. — 1,99; в 2005 г. и 2006 г. — 1,61; в 2007 г. — 1,59; в 2008 г. — 1,52 [6, 7].
Вместе с тем статистика профессиональной заболеваемости не отражает истинной ситуации и свидетельствует о неполном выявлении профессиональной патологии, что обусловлено несовершенством законодательства по охране труда, отсутствием правовых и экономических санкций за сокрытие ПЗ, недостатками организации и качества проведения профилактических медицинских осмотров работающих. В настоящее время имеет место искусственное уменьшение показателей риска опасности условий труда на многих предприятиях из-за желания снизить страховые взносы на обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и ПЗ. Это достигается путем снижения (отсутствия) показателей профессиональной заболеваемости, что позволяет работодателю не заниматься улучшением условий и охраны труда и не требует дополнительных действий и капиталовложений.
По уровню профессиональной заболеваемости Россия значительно отстает от других стран, например в Великобритании уровень профессиональной заболеваемости составил 100 на 10 000 работников (что превышает российские показатели в 63 раза), США — 21,8 (в 14 раз); во Франции — 28,2 (в 18 раз); в Швеции — 26,7 (в 17 раз); в Испании — 14,4 (в 9,1 раза). И это — при несопоставимо более благоприятных условиях труда в вышеперечисленных странах [11, 13, 14].
Неоспоримым является тот факт, что ПЗ и производственный травматизм служат причиной огромнейших невосполнимых потерь для экономики страны, причем они могут быть как явными (материальными), так и скрытыми. Из всех составляющих социально-экономического ущерба наиболее изученным является материальный ущерб. Компенсация материального ущерба возлагается на предприятие и государственные внебюджетные фонды: социального страхования, обязательного медицинского страхования, пенсионный фонд [2].
Материальный ущерб включает в себя следующие основные компоненты, каждый из которых, в свою очередь, можно детализировать по следующим составляющим:
1. Ущерб предприятия:
• компенсация и проведение мероприятий вследствие гибели людей;
• материальные потери от несчастных случаев — стоимость испорченных материалов, инструментов, оборудования, их ремонта;
• расходы по фонду заработной платы на надбавки за совместительство, установленные на время отсутствия работника, получившего травму или ПЗ;
• доплаты до среднего заработка пострадавшим в результате несчастного случая, переведенным на более легкую работу;
• затраты на обучение вновь принятых работников взамен пострадавших;
• дополнительная оплата сверхурочных работ, связанных с ликвидацией аварий и их последствий;
• затраты на переквалификацию пострадавшего работника в случае утраты им общей или профессиональной пригодности.
2. Ущерб от недовыполнения работ, услуг (в случае отсутствия совместительства).
3. Ущерб бюджета государственного социального страхования и пенсионного фонда.
4. Ущерб бюджета здравоохранения (затраты на госпитализацию и поликлиническое лечение работников, получивших травму).
Проявления скрытого ущерба, по мнению авторов, возможны в краткосрочной и долгосрочной перспективах [2].
В краткосрочной перспективе объектом воздействия скрытого ущерба является непосредственно сам работник, получивший производственную травму или приобретший ПЗ. Проявлениями скрытого ущерба в краткосрочной перспективе могут быть: сокращение продолжительности жизни; снижение качества жизни вследствие ПЗ или производственной травмы; рост онкологических, сердечно-сосудистых и других заболеваний; психологические стрессы; снижение иммунитета.
В долгосрочной перспективе скрытому ущербу подвергается все общество, что отражается в нарушении репродуктивной функции, ухудшении генофонда нации, сокращении средней продолжительности жизни, росте общей заболеваемости. Оценка скрытого ущерба является самостоятельной сложной задачей, в частности, в силу того, что качественным проявлениям этого ущерба очень сложно дать количественную оценку [9].
По данным Федерального государственного учреждения ВНИИ охраны и экономики труда Росздрава, ежегодные экономические потери в связи со смертностью, травматизмом и профессиональной заболеваемостью, работой во вредных и (или) опасных условиях труда составляют около 407,8 млрд руб. [1,9% от валового внутреннего продукта (ВВП)] [8].
Согласно расчетам зарубежных экспертов в области охраны труда, экономическая стоимость последствий несчастных случаев на производстве и ПЗ в ми-
ре оценивается в 1 трлн 250 млрд долларов в год, или примерно 4% мирового ВВП [12].
На 1 января 2009 г. в Фонде социального страхования РФ было зарегистрировано 4736,9 тыс. юридических и физических лиц в качестве страхователей по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и ПЗ и более 62,95 млн застрахованных. За год число страхователей возросло на 8,5%, застрахованных — на 0,8% [5].
Правовые основы обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и ПЗ, порядок возмещения вреда, причиненного здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей по трудовому договору, установлены Федеральным законом от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и ПЗ». Согласно ст. 8 предусмотрены следующие виды обеспечения:
1. Пособие по временной нетрудоспособности, назначаемое в связи со страховым случаем.
2. Единовременная страховая выплата застрахованному или лицам, имеющим право на получение такой выплаты в случае его смерти.
3. Ежемесячная страховая выплата, компенсирующая застрахованному утраченный им заработок, в зависимости от установленной степени утраты профессиональной трудоспособности.
4. Оплата дополнительных расходов, связанных с медицинской, социальной и профессиональной реабилитацией застрахованного при наличии прямых последствий страхового случая.
Расходы Фонда РФ по страховому обеспечению пострадавших от несчастных случаев на производстве и ПЗ в 2008 г. составили 34 807,4 млн руб. (на 12% больше по сравнению с 2007 г.), в том числе:
• пособия по временной нетрудоспособности — 2 393,9 млн руб. (6% от расходов по страховому обеспечению);
• единовременные страховые выплаты — 587,8 млн руб. (2%);
• ежемесячные страховые выплаты — 27 675,9 млн руб. (80%);
• расходы на медицинскую, социальную и профессиональную реабилитацию — 4 149,8 млн руб. (12%) [5].
В целях повышения уровня жизни в 2008 г. были проведены три индексации ежемесячных страховых выплат. В результате размер средней ежемесячной страховой выплаты составил более 4,4 тыс. руб., что на 8,5% больше, чем в 2007 г. [5].
Обеспечение по страхованию осуществилось в отношении 536 746 получателей ежемесячных страховых выплат, из которых 68 584 — лица, имеющие право на получение страховых выплат в связи со смертью застрахованного.
Ежегодные расходы работодателей на установленные законодательством компенсации работникам за работу во вредных и (или) опасных условиях труда и расходы на средства индивидуальной защиты составляют более 60 млрд руб.
Выплаты из Пенсионного фонда РФ в связи с досрочным выходом на пенсию по старости на льгот-
10
здоровье и общество
ных основаниях за работу во вредных и (или) опасных условиях труда составили более 10,4 млрд руб.; по инвалидности вследствие трудового увечья и ПЗ — 6,6 млрд руб. [8].
В 2007 г в региональном отделении Фонда социального страхования РФ по РТ на учете по страхованию от несчастных случаев на производстве и ПЗ находилось 11 188 личных дел пострадавших. Общий объем средств по различным предупредительным мероприятиям распределился следующим образом:
- на выплату ежемесячных страховых выплат пострадавшим — 447,7 млн руб. (в 2006 г — 372,15 млн руб., в 2005 г — 378 млн руб.);
- единовременные страховые выплаты — 15,7 млн руб. (в 2006 г — 15,99 млн руб., в 2005 г — 14,5 млн руб.);
- оплату расходов на медицинскую, социальную и профессиональную реабилитацию пострадавших —
72.4 млн руб. (в 2006 г — 60,2 млн руб., в 2005 г. — 51,9 млн руб.). В том числе 2 018 пострадавших прошли курс санаторно-курортного лечения, 55 получателям оплачено лечение после тяжелых несчастных случаев на производстве, 30 инвалидов были обеспечены автомобилями.
Для того чтобы узнать, в какую сумму обходится отдельно взятый пациент с ПЗ для экономики РФ, были подсчитаны все затраты государства на больного в течение всей его жизни, начиная с момента установления диагноза. Было выявлено, что каждый случай связан с потерями для страхователя от 3,8 до 5,2 млн руб., а с учетом прямых и косвенных потерь — от 8,4 до
11.5 млн руб. [1, 9].
К сожалению, ПЗ нередко выявляются на поздних стадиях их развития, что приводит к стойкой утрате трудоспособности заболевших и затрудняет в дальнейшем их реабилитацию. Доля лиц, признаваемых инвалидами при первичном медико-социальном освидетельствовании по ПЗ, в некоторых регионах страны достигает 90%. Анализ данных государственного статистического наблюдения по форме № 24 «Сведения о числе лиц с впервые установленными ПЗ (отравлениями)» показал, что доля случаев признания инвалидности составила 21,5% от всех случаев ПЗ, зарегистрированных в РФ в 2008 г (в 2007 г — 20,5%), при этом инвалидность по I группе составила 0,1% (в 2007 г — 0,3%), II — 10,4% (16,6%) и III — 89,4% (83,1%). В 2008 г было зарегистрировано 48,4% ПЗ (отравлений) с утратой трудоспособности от общего числа случаев (в 2007 г. — 50,6%) [7].
В 2008 г. по РТ было выявлено 34 случая (17,0%), в 2009 г — 16 (15,3%) ПЗ с утратой трудоспособности. Инвалидность II группы была установлена у 2 больных в 2008 г, III — соответственно у 32 и 16 человек.
В целом по РФ в ходе периодических медицинских осмотров было выявлено в 2008 г. 71,5% случаев ПЗ (отравлений), в 2007 г. — 68,7%, в 2006 г. — 68,0%. Остальные случаи выявлялись при обращении больных за медицинской помощью [5].
В РТ хронические ПЗ были выявлены при обращении пациентов в лечебно-профилактические учреждения (ЛПУ) в 18,5% случаев в 2008 г и в 18,6% — в 2009 г К слову сказать, в 2007 г этот показатель составлял всего 7,4%. Однако нельзя однозначно утверждать, что име-
ет место ухудшение качества проведения профилактических медицинских осмотров. Немаловажное значение приобретает и рост информированности самих работающих о возможности возникновения у них ПЗ. Нередко бывает так, что в течение года после установления впервые диагноза ПЗ пациенту в Республиканский центр профпатологии поступают его коллеги, имеющие сходный профессиональный маршрут и стаж. Например, доярка, узнав о факте установления ПЗ у работницы соседней фермы и последующем назначении ей льгот и компенсационных выплат, начинает осознавать, что ее хронические боли в руках и спине носят не столько возрастной характер, сколько являются следствием тяжелого физического труда.
Однако зачастую работник из-за боязни потерять работу поздно обращается за медицинской помощью в случае нарушения здоровья с формированием стойкой утраты трудоспособности. Больной с нераспознанным ПЗ может в течение 5—12 лет наблюдаться территориальным ЛПУ, имея многократные случаи временной нетрудоспособности в процессе как амбулаторного, так и стационарного лечения, прежде чем будет направлен в центр профессиональной патологии для установления связи заболевания с профессией.
Позитивным для профпатологической службы РТ является тот факт, что процент выявления хронических ПЗ на поздних стадиях с каждым годом уменьшается; так, в 2006 г. он составил 17,3% случаев; в 2007 г. — 11,9%; в 2008 г. — 8%; а в 2009 г. — всего 7,1%. Таким образом, за три года вышеупомянутый показатель снизился почти в 2,5 раза, что, прежде всего, можно связать с повышением уровня знаний в области профессиональной патологии у медицинских работников, задействованных в профилактических осмотрах работающих во вредных условиях труда.
Подводя итог, следует сказать, что в условиях дефицита трудовых ресурсов возрастает важность сохранения здоровья каждого работающего, при этом огромное значение имеет то, в каких условиях осуществляется трудовая деятельность и какие мероприятия предпринимает государство для того, чтобы трудоспособность экономически целесообразной части населения сохранялась как можно дольше. Снижение уровня профессиональной заболеваемости может быть достигнуто за счет внедрения новой техники, современных технологий, повышения ответственности работодателей за выполнение законодательных и иных нормативных правовых актов об охране труда, повышения ответственности каждого работника за выполнение правил и норм охраны труда. Однако помимо действий, направленных на улучшение условий труда, необходимо улучшение материально-технической базы и оптимизация работы ЛПУ по направлению в центры профессиональной патологии лиц, работающих во вредных условиях труда, с целью выявления ранних признаков ПЗ, качественное проведение периодических медицинских осмотров и повышение квалификации медицинского персонала. Особое внимание должно быть уделено рациональному профессиональному отбору и формированию правильного образа жизни работающих.
Литература
1. Барановский, И.Г. Анализ основных показателей работы отечественной системы обязательного социального страхования профессиональных рисков / И.Г. Барановский, О.В. Измайлова // Медицина труда и промышленная экология. — 2003. — № 9. — С.1—9.
2. Дулясова, М.В. Комплексный подход к структуре социально-экономического ущерба от несчастного случая на производстве / М.В. Дулясова, Н.В. Стрижкова // Нефтехимия и нефтепереработка. — 2004. — № 1. — С.11—16.
3. Измеров Н.Ф. Здоровье работающего населения России на 2004—2015 годы: концепция, структура и механизм реализации федеральной программы / Н.Ф. Измеров // Аналитический вестник: профессия и здоровье (по итогам II Всероссийского конгресса). — 2003. — № 24 (217). — С.14—21.
4. О реализации государственной политики в области условий и охраны труда в Российской Федерации в 2007 году: доклад / Министерство здравоохранения и социального развития Российской Федерации. — М., 2008. — 61 с.
5. О реализации государственной политики в области охраны труда в Российской Федерации в 2008 году: доклад / Министерство здравоохранения и социального развития Российской Федерации. — М., 2009. — 43 с.
6. О санитарно-эпидемиологической обстановке в Российской Федерации в 2007 году: государственный доклад / Федеральный центр гигиены и эпидемиологии Роспотребнадзо-ра. — М., 2008. — 397 с.
7. О санитарно-эпидемиологической обстановке в Российской Федерации в 2008 году: государственный доклад / Федеральный центр гигиены и эпидемиологии Роспотребнадзо-ра. — М., 2009. — 467 с.
8. Правоприменительная практика в сфере охраны труда и страхования профессиональных рисков: аналит. материалы Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации // Аналитический вестник (актуальные вопросы совершенствования законодательства об охране труда). — 2007. — № 5 (322). — С.8—26.
9. Субботин, В.В. Проблемы совершенствования законодательной базы страхования работников от профессиональных рисков / В.В. Субботин, И.Г. Барановский, О.В. Измайлова // Профессиональный риск для здоровья работников: руководство / под ред. Н.Ф. Измерова и Э.И. Денисова. — М.: Тровант, 2003. — С.398—432.
10. Федеральная служба государственной статистики по Республике Татарстан [Электронный ресурс]. — URL: http:// www.tatstat.ru
11. Health and safety statistics 2007/08 in Great Britain. — URL: http://www.hse.gov.uk/statistics
12. International Labour Organization: Safety in numbers. Pointers for global safety culture at work. Geneva, 2003. — URL: http:// www.ilo.org
13. Occupational diseases in Europe: Statistical study over 13 Countries. Copenhagen Conference, 17th-18th June 2008. — URL: http://www. Eurogip.fr
14. Occupational Safety & Health Administration (OSHA).USA. — URL: http://www.osha.gov
© В.Г. Шакирова, 2010
УДК 616.98:578.833.2-036.22(470.41)
== эпидемиологическая ситуация в природном очаге
геморрагической лихорадки с почечным синдромом = на территории республики татарстан
Венера Гусмановна Шакирова, ассистент кафедры инфекционных болезней ГОУ ДПО «Казанская государственная медицинская
академия Росздрава» [vene-shakirova@yandex.ru; 8(903) 34-19-733]
Реферат. Целью настоящего исследования явилось изучение эпидемиологических особенностей течения геморрагической лихорадки с почечным синдромом (ГЛПС) в Республике Татарстан (РТ). Территория РТ является эндемичным природным очагом ГЛПС. Наиболее выраженные природные очаги выявлены в центральных районах Закамья. Максимальная заболеваемость приходится на летне-осеннее время — с июня по ноябрь, составляя 67% всех случаев ГЛПС по республике. Рост заболеваемости начинается, как правило, с июня, наибольшее количество регистрируется в июле—сентябре, снижение происходит к октябрю. Анализ возрастной структуры заболеваемости ГЛПС показывает, что преимущественно болеют лица в возрасте от 20 до 50 лет (76,5%). Преобладают мужчины (в 6—7 раз чаще, чем женщины). В Республике Татарстан различают шесть основных типов нозоочагов ГЛПС, выделяемых по условиям, в которых оно произошло. Лесной тип нозоочага является превалирующим для заражения ГЛПС в Татарстане.
Ключевые слова: геморрагическая лихорадка с почечным синдромом, природные очаги, заболеваемость, сезонность, миграция грызунов, нозоочаги, эндемичная территория.
epidemiological siTuATioN iN THE NATuRAL cENTRE oF HEMoRRHAGic FEvERs wiTH RENAL sYNDRoME on the territory of the republic of tatarstan
V.G. SHAKIROVA
Abstract. The purpose of the present research was studying epidemiological features of a course of hemorrhagic fevers with renal syndrome (HFRS) in the Republic of Tatarstan (R^. Territory of RТ is natural centre of HFRS. The most expressed natural centres are revealed in the central Zakamye areas. The maximum disease incidence falls on the summery-autumnal time from June till November, making 67% of all HFRS cases for the Republic. Morbidity growth begins, as a rule, since June, the greatest quantity is registered in July-September, decreasing to October. The analysis of age structure of HFRS morbidity shows that persons are primarily ill at the age from 20 to 50 years (76,5%). Men (6—7 times more often than women) prevail. In the Republic of Tatarstan six basic types of HFRS centres are distinguished according to the conditions in which it has occurred. The wood type nosoarea is prevailing for HFRS infection in Tatarstan.
Key words: hemorrhagic fever with renal syndrome, natural centres, morbidity, seasonal prevalence, rodents, migration, nosoarea, endemic territory.
