CC BY
6
Распространение «фэйковой» информации, как основание уголовной ответственности
Шамаев А.М.
3.10. Распространение «фэйковой» информации, как основание уголовной ответственности вследствие внесенных, в условиях пандемии COVID-19, изменений в уголовное законодательство Российской Федерации
© Шамаев Артур Мурадинович
Северо-Кавказский институт повышения квалификации (филиал) Краснодарского университета МВД России, г.Нальчик, КБР, Россия [email protected]
Аннотация
Пандемийная конъюнктура сложившаяся в начале 2020 года оказала существенное влияния на практически все сферы жизни во всех государствах. Не имевшая прецедентов в новейшей истории ситуация предопределила необходимость принятия адекватных контрмер и со стороны руководства Российской Федерации. Введение практически во всех субъектах нашего государства на продолжительный период времени нерабочих дней, а также различных запретительных и ограничительных мер создали сложную в особенности экономическую ситуацию. При этом некоторые граждане не удовлетворенные деятельностью органов власти предпринимают попытки по дестабилизации ситуации в нашей стране использую возникшую внешнюю угрозу (COVID-19) в угоду удовлетворения своих личных, чаще всего политических целей. Именно в этот момент наметилась тенденция по увеличению ложной информации распространяемой в глобальной сети, и в особенности в социальных сетях и мессенджерах, касаемо причин введения запретительных и ограничительных мер принятых вследствие пандемии SARS-CoV-2. Большое распространение начали получать презентабельно оформленные видеоролики и мессенджеры в которых утверждалось, что пандемийная ситуация является вымыслом и используется органами государственной власти с целью скрытия недочетов в своей работе. Сей факт предопределил необходимость адекватной реакции со стороны государства и правоохранительных органов. Следствием этого стало закрепление на законодательном уровне уголовной и административной ответственности за распространение ложной информации касаемо чрезвычайных ситуаций техногенного и природного характера, а также нарушения санитарно-эпидемиологических правил, повлекших последствия различной тяжести. В статье рассматриваются особенности сложившейся в данной сфере ситуации, а также в заключение предлагается ряд мер не только карательного, но и организационного характера, которые позволят стабилизировать обстановку, в том числе за счет активных профилактических мероприятий.
Ключевые слова: уголовная ответственность, пандемия, чрезвычайная ситуация, ложная информация, санитарно, предварительное расследование.
Для цитирования: Шамаев А.М. Распространение «фэйковой» информации, как основание уголовной ответственности вследствие внесенных, в условиях пандемии covid-19, изменений в уголовное законодательство Российской Федерации // Пробелы в российском законодательстве. 2020. Т. XIII. №4. С. 247-250.
Dissemination of "fake" information as a basis for criminal liability due to changes in the criminal legislation of the Russian Federation made in the context of the COVID-19 pandemic
© Shamaev Artur Muradinovich
North Caucasus Institute for Advanced Studies (branch)
of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Nalchik, Russia [email protected]
Abstract
The pandemic situation that developed at the beginning of 2020 had a significant impact on almost all spheres of life in all states. The situation which had no precedents in recent history predetermined the need for adequate countermeas-ures on the Russian Federation leadership part. The introduction in almost all subjects of our state for a long period of non-working days as well as various prohibitive and restrictive measures have created a particularly difficult economic situation. At the same time, some citizens dissatisfied with the authorities' activities are making attempts to destabilize the situation in our country, using the emerging external threat (COVID-19) in order to satisfy their personal political goals more often. There was a tendency for an increase in false information disseminated in the global network and especially in social networks and instant messengers regarding the reasons for the introduction of prohibitive and restrictive measures taken as a result of the SARS-CoV-2 pandemic. Presently designed videos and messengers began to gain wide distribution which argued that the pandemic situation was fiction and was used by state authorities to hide their work shortcomings. This fact predetermined the need for an adequate response from the state and law enforcement agencies. In consequence there was the consolidation at the legislative level of criminal and administrative responsibility for the dissemination of false information regarding emergencies of a technogenic and natural reasons as well as violations of sanitary and epidemiological rules that entailed consequences of varying severity. The article examines the fea-
ISSN 2072-3164 (print) Том XIII №4 2020 Пробелы в российском законодательстве 247
ISSN 2310-7049 (online)
tures of the current situation in this area and also concludes with a number of measures not only punitive but also organizational in nature which is to stabilize the situation through active preventive measures.
Keywords: criminal liability, pandemic, emergency, false information, sanitary, preliminary investigation.
For citation: Shamaev A.M. Dissemination of "fake" information as a basis for criminal liability due to changes in the criminal legislation of the Russian Federation made in the context of the COVID-19 pandemic // Gaps in Russian legislation. 2020. Vol. XIII. №4. Pp. 247-250. (in Russ.).
Введение
Несмотря на в целом стабильную на начало нынешнего года во всех сферах жизни в нашем государстве ситуацию, пандемия COVID-19 выявила наиболее проблемные аспекты, которые требуют своевременной реакции и действий со стороны органов власти и правоохранителей, с целью недопущения негативных последствий вследствие отсутствия должного, соизмеримого противодействия.
Эта обстановка, создала предпосылки к принятию изменений и дополнений в уголовное, уголовно-процессуальное и административное законодательство Российской Федерации. Своевременной реакцией органов государственной власти на конъюнктуру можно объяснить вступление в силу Федеральных законов от 01.04.2020 года №№ 99-ФЗ и 100-ФЗ, внесших значимые дополнения в вышеуказанные области нормотворчества [10].
Основной текст исследования
Беспрецедентность ситуации сложившейся с начала 2020 года, поставило перед всем мировым сообществом и нашим государством в частности проблемные вопросы во всех сферах жизни, ранее не обозначавшиеся никогда.
8АВБ-СоУ-2 стал своеобразным катализатором, который в сложившейся обстановке с одной стороны обозначил наиболее значимые проблемы в социально-экономической, политической и правовой областях, а с другой стороны создал благоприятные почву для распространения экстремистских, сепаратистских и других радикальных идей в обществе [6, с. 343].
Несмотря на в целом удовлетворительную ситуацию на конец десятилетия в социально-экономической, политической и иных сферах в России, пандемия коро-навируса в значительной мере повлияла на общую диспозицию в обществе, наложив негативный фон. Немаловажную роль в этом сыграло непопулярное, но необходимое решение принятое президентом Российской Федерации Путина В.В. о введение нерабочих дней в период с 25 марта, с последующим продлением до 11 мая 2020 года, а также целого ряда запретительных и ограничительным мер, введенных в разной мере, в зависимости от складывающейся ситуации, на территории всех субъектов нашего государства.
Несмотря на то, что как указывалось выше, угроза (8АВБ-СоУ-2) была внешней, и противодействие ей в современных реалиях не имело аналогов на прежних этапах исторического развития мирового сообщества, некоторые лица предпринимают попытки по использованию ее в угоду своим личностным, чаще всего политическим целям, преследующим расшатывание ситуации в стране и смену власти. Именно поэтому, внесение вышеотмеченных поправок в законодательство Российской Федерации, следует признать своевременной реакцией руководства страны на участившиеся факты распространения ложной информации среди
населения, когда все чаще имеются попытки преподнести «фэйковость» информации о пандемии CoVID-19, якобы используемой органами государственной и местной власти с целью сокрытия недочетов в своей работе [3, с. 248].
В Российской Федерации имеются лица, выражающие неудовлетворение существующим государственным строем, своим положением в нем. Чаще всего эти разговоры не перетекают в деятельность. Между тем, встречаются и иные примеры. Есть лица, готовые предпринимать активные меры, направленные на общую дестабилизацию обстановки в своих целях. Чаще всего эти цели носят политический характер [5, с. 393].
В период объявленных нерабочих дней у части населения появилось время, которое они стали использовать для поиска в сети «Интернет» так называемых новостей.
При этом необходимо учитывать, что определенная часть пользователей мессенджеров и социальных сетей в силу своего общего кругозора, уровня образования и подготовки воспринимают полученную из Интернета либо от знакомого абонемента информацию без соответствующего критического анализа. Это создает условия, когда информация, имеющая вид целенаправленного информационного воздействия (в том числе негативного) подается определенным образом. Например, внешняя угроза (пандемия) и принимаемые для борьбы с нею меры, комментируются как маскировка некомпетентных действий органов государственной власти - то есть уже внутренней причиной [9, с. 49].
Помимо отсутствия аналитического мышления, подверженность населения информационному воздействию обуславливается и такими причинами как ориентированность на короткую по содержанию информацию (заметки, вместо статей, заголовки, вместо тезисов и т.д.), отдача предпочтения видеоряду с комментариями, отражающими частные позиции заказчиков (то есть выводы), вместо предоставления фактов, которые могут и должны потребовать самостоятельного анализа. В таких условиях у зрителей умышленно создается впечатление объективированности подаваемых сведений [2, с. 296]. Мы полагаем, совокупность описанных нами средств позволяет говорить о целевом и комплексном воздействии на умонастроения населения нашей страны.
И это при том, что на федеральном уровне уже неоднократно звучали призывы к недопущению распространения через различные мессенджеры и социальные сети «фейковой» информации, имеющей нередко антигосударственную направленность, и предоставляемой чаще всего в формате коротких видеороликов. Однако их количество, тем не менее, остается значительным.
Анализируя общий массив встречающихся в средствах массовой информации сведений, мы можем выделить следующие приемы информационного воздей-
248 Gaps in Russian legislation
Vol XIII №4 2020
ISSN 2072-3164 (print) ISSN 2310-7049 (online)
Распространение «фэйковой» информации, как основание уголовной ответственности
Шамаев А.М.
ствия на население в целях организации противодействия органам власти. Это, в частности:
а) использование части информации, без сопоставления ее с другими факторами;
б) ложная интерпретация отдельных фактов;
в) использование различных фактов, имевших место в иной исторический период, в иной местности, для иных целей, которые начинают истолковываться как причины либо последствия коронавируса COVID-19 [7, с. 61].
В правоохранительных органах имеются подразделения осуществляющие противодействия преступности в киберпространстве. Одной из основных задач сотрудников таких ведомств является выявление и пресечение распространения в киберпространстве информации экстремистского содержания, в том числе призывы к изменению государственного строя и свержение власти [4, с. 33].
В настоящее время эти подразделения выработали достаточно эффективную методику по предупреждению и профилактике данного способа совершения противоправных деяний, а также по выявлению лиц, оказывающих информационное воздействие на население для дестабилизации обстановки, с целью привлечения их к ответственности в установленном законом порядке.
Решая возложенные на них задачи, описываемые подразделения, а также органы предварительного расследования в пандемийных условиях столкнулись с рядом сложностей, которые можно сгруппировать следующим образом.
Во-первых, современные системы поиска и анализа информации для целей обнаружения лиц, создающих и распространяющих дестабилизирующую информацию, носят по своей сути «ручной», а не программный характер. После получения судебного решения должностным лицам органов правоохранительных органов необходимо переходить последовательно от одного к другому получателю информации, направленной на формирование социальной нестабильности в целях обнаружения первоисточника. Одновременно, процесс передачи такой информации продолжается, и она успевает значительно распространиться и охватить дополнительно значительный круг пользователей мессенджеров и социальных сетей.
Во-вторых, получению судебного решения, должно предшествовать возбуждение уголовного либо административного производства. Основанием для этого должны быть установленные сведения о том, что распространяемая информация нацелена на дестабилизацию социальной обстановки, в частности, на подрыв авторитета органов власти и свержение государственного строя. Для этого необходимо экспертное заключение, полученное от управомоченного источника в установленном законом порядке. На его получение также уходит значительное время.
В-третьих, отсутствие правовых процедур, позволяющих ускорить процесс получения необходимой информации и формирования доказательственной базы, могущей быть принятой судами Российской Федерации, зачастую порождают для правоприменителей тупиковые ситуации, когда имеющееся законодательство в действующих условиях применять затруднительно, а иного нет. В частности, уже возникают ситуации, когда вызванные в органы предварительного расследования участники уголовного судопроизвод-
ства не являются по вызову, мотивируя необходимостью заботиться о своем здоровье. И это касается и лиц в статусе подозреваемого (обвиняемого), и лиц в статусе потерпевшего и свидетеля. Это не позволяет производить в установленном законом порядке процессуальные действия и как следствие принимать законные решения о возбуждении, приостановлении, окончании производства по уголовному делу.
В итоге недоброкачественные сведения «успевают» распространиться на значительную аудиторию и начать воздействовать на массы народа, тем самым способствую нагнетанию социальной напряженности.
Таким образом, мы наблюдаем периодически всплывающие в особенности в глобальной сети призывы отдельных лиц нарушить ограничения органов государственной власти и органов местного самоуправления, связанные с их попыткой снизить скорость распространения коронавирусной инфекции и количество заболевших в единицу времени. Нереагирование либо несвоевременное реагирование на данные действия со стороны правоохранительных органов может спровоцировать групповые нарушения общественного порядка и массовые беспорядки, в том числе в политических целях [8, с. 172]. Как справедливо указывает В.А. Гаужаева, такие действия могут быть и инициированы из вне [1, с. 143].
Вышеуказанное предопределило спешное внесение изменения в уголовное и административное законодательство Российской Федерации в части введения ответственности за распространения ложной информации среди населения касаемо чрезвычайных ситуаций техногенного и природного характера, а также нарушения санитарно-эпидемиологических правил, повлекшие последствия различной тяжести.
Правоприменительные вопросы в части внесенных в УК РФ и КоАП РФ изменений, в силу непродолжительности времени после вступления их в силу, в настоящее время не имеют прецедентов, однако уже видны значительные трудности, как на этапе сбора информации и рассмотрения материала на стадии решения вопроса о возбуждении либо в отказе в возбуждении уголовного дела, так и на стадии предварительного расследования и судопроизводства. В основном при теоретическом воззрении первоочередными проблемами видится сложность в сборе первоначальной информации и доказательств, а также проблематичность подтверждения причинно-следственной связи между действиями лица и наступившими последствиями (необходимость проведение ряда экспертиз эпидемиологами и другими специалистами).
Вывод
Рассматривая введение административной и уголовной ответственности за распространение ложной информации представляющей угрозу гражданам необходимо констатировать, что это было адекватной, необходимой мерой в сложившейся на рубеже десятилетий конъюнктуре.
Осмысливая вопросы организованного противодействия деятельности ряда лиц, направленных на дестабилизацию обстановки в стране, полагаем необходимым использовать в данном случае не только репрессивные (уголовное и административное судопроизводства), но профилактические средства.
Так, во-первых, формировать и проводить единую государственную политику по достоверному и полному информированию населения о возникших угрозах, их
ISSN 2072-3164 (print) Том XIII №4 2020 Пробелы в российском законодательстве 249
ISSN 2310-7049 (online)
направленности, возможных последствиях и мерах по их преодолению.
Во-вторых, следует использовать для данной деятельности не только официальные государственные СМИ, но и социальные сети и мессенджеры.
В-третьих, факты, привлечения лиц к административной и уголовной ответственности по статьям,
Список литературы:
1. Гаужаева В.А., Отаров А.А. Отдельные аспекты борьбы с политическим терроризмом // Социально-политические науки. 2017. №4. С.143-145.
2. Коркмазов А.В. Различные модели борьбы с терроризмом и их перспективы // Евразийский юридический журнал. 2017. № 8 (111). С. 296-297.
3. Люев Т.Х Информационный терроризм - как один из видов террористических угроз в условиях глобализации информационного пространства // пробелы в российском законодательстве. 2019. № 5. С. 247-249.
4. Нагоева М.А. Основные черты международного терроризма // Социально-политические науки. 2019. №3. С. 32-34.
5. Сафронов Д.М., Шамаев А.М. Пандемия COVID-19 как возможная причина возникновения массовых беспорядков // Евразийский юридический журнал. 2020. №4(143). С. 393-394.
6. Тарчоков Б.А., Шогенов Т.М., Бураева Л.А. Биологическое оружие как глобальная угроза мировому сообществу // Евразийский юридический журнал. 2020. №3(142). С. 342-344
7. Шамаев А.М. Ложная интерпретация исторических фактов как угроза национальной безопасности Российской Федерации // Историческая и социально-образовательная мысль. 2018. Т.10, №4-2. С. 59-64.
8. Шамаев А.М. Причины и поводы массовых беспорядков // В сборнике: Современные тенденции в науке, технике, образовании. Сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции: в 3-х частях. 2016. С. 171-173.
9. Шхагапсоев З.Л. Бураева Л.А. Киберпреступность и киберконфликты в современной России // Пробелы в российском законодательстве. 2018. №3. С.48-50.
10. URL: https://www.arbitr-praktika.ru/article/2526-koap -i-uk-s-1 -aprelya-2020-goda (дата обр.: 28.05.2020).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Шамаев Артур Мурадинович, старший преподаватель кафедры деятельности ОВД в особых условиях Северо-Кавказского института повышения квалификации (филиал) Краснодарского университета МВД РФ. https://orcid.org/0000-0001-8918-0922. E-mail: [email protected]
дополненным в соответствующие кодексы вышеуказанными федеральными законами, должны быть достаточно широко освещены в средствах массовой информации, в том числе с использованием презентабельно оформленных видеорядов, с последующим их распространением в глобальной сети, и в особенности в социальных сетях и мессенджерах.
References:
1. Gauzhaeva V.A., Otarov A.A. Certain aspects of the fight against political terrorism // Social and political Sciences. 2017. no. 4. Pp. 143-145.
2. Korkmazov A.V. Various models of fighting terrorism and their prospects / / Eurasian legal journal. 2017. no. 8 (111). Pp. 296-297.
3. Lyuev T.X. Information terrorism - as one of the types of terrorist threats in the context of globalization of the information space / / gaps in Russian legislation. 2019. no. 5. Pp. 247-249.
4. Nagoeva M.A. Main features of international terrorism / / Socio-political science. 2019. no. 3. Pp. 32-34.
5. Safronov D. M., Shamaev A.M. the COVID-19 Pandemic as a possible cause of mass unrest // Eurasian legal journal. 2020. No. 4(143). Pp. 393-394.
6. Tarchokov B.A., Shogenov T. M., Buraeva L. A. Biological weapons as a global threat to the world community // Eurasian legal journal. 2020. No. 3(142). Pp. 342-344
7. Shamaev A. M. a False interpretation of historical facts as a threat to national security of the Russian Federation // Historical and socio-educational thought. 2018. Vol. 10, No. 4-2. Pp. 59-64.
8. Shamaev A. M. causes and Reasons of the riots // In the collection: Modern trends in science, technology, and education. Collection of scientific papers on the materials of the International scientific and practical conference: in 3 parts. 2016. Pp. 171-173.
9. Shkhagapsoev Z. L. Buraeva L. A. Cybercrime and cyber conflicts in modern Russia // Gaps in Russian legislation. 2018. no. 3. Pp. 48-50.
10. URL: https://www.arbitr-praktika.ru/article/2526-koap-i-uk-s-1 -aprelya-2020-goda (accessed: 28.05.2020).
- 90,7%
ABOUT THE AUTHOR
Shamaev Artur Muradinovioh, senior lecturer at the Department of Interior Bodies activities in special conditions. The North-Caucasian advanced training Institute (branch) Krasnodar University of the MIA of Russia. https://orcid.org/0000-0001-8918-0922. E-mail: Shomik [email protected]
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста
250 Gaps in Russian legislation
Vol XIII №4 2020
ISSN 2072-3164 (print) ISSN 2310-7049 (online)
