Р.ФАХРЕТДИН О РОЛИ РЕЛИГИОЗНО-КУЛЬТУРНЫХ ИНСТИТУТОВ В ОБЩЕСТВЕННОМ РАЗВИТИИ ТАТАР-МУСУЛЬМАН (ПРОЕКТ 1905 Г.) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

СТАТЬИ

ОБЩЕСТВЕННЫЕ ИНСТИТУТЫ

УДК 94(47)

И. К. Загидуллин

Р.Фахретдин о роли религиозно-культурных институтов в общественном развитии татар-мусульман (проект 1905 г.)

Публикация посвящена анализу проекта казыя Р. Фахретдина по реформированию управления духовными делами мусульман, вынесенного на обсуждение состоявшегося в г.Уфе 10-15 апреля 1905 г. совещания улемов. Его проект стал основой для составления итогового документа курултая. Рассматриваются основные положения разделов проекта устава Оренбургского магометанского духовного собрания. В статье подчеркиваются новые идеи автора по модернизации мусульманского сообщества, в которой важная роль отводилась обновляемой системе управления и реформированию исламских институтов, в том числе образовательных учреждений.

Ключевые слова: Уфимский курултай 1905 г., Ризаэтдин Фахретдин, проект устава ОМДС, реформа управления духовными делами мусульман, модернизация.

10-15 апреля 1905 г. в г.Уфе, в Оренбургском магометанском духовном собрании (ОМДС), с дозволения премьер-министра С.Ю. Витте состоялось совещание улемов, на котором был разработан проект нового устава религиозного управления. На курултае был озвучен проект Р.Фахретдина, служившего с 1891 г. казыем. Именно его текст был взят в основу для составления итогового документа курултая. Это было закономерно, потому что за время службы Р.Фахретдин стал ведущим заседателем ОМДС, как последняя инстанция, проверял исходящие письма религиозного управления и первым их подписывал, специализировался на разработке предписаний, правил и нормативных актов, имеющих отношение к должностным обязанностям приходского духовенства, вакуфам, составил сборник действовавших в предыдущие десятилетия циркуляров ОМДС (Загидуллин, 2009, с.146-153; Байбулатова, 2013, с.42-54).

Согласно М.Бигиеву, готовясь к курултаю, Р.Фахретдин разработал четыре варианта проекта (Жарулла, 1917, б. 74). В действительности по указанию муфтия М.Султанова свой первый проект он составил в год вступления на должность казыя. Поскольку на рубеже столетий в стенах ОМДС этот вопрос неоднократно поднимался, все вновь прибывшие ка-зыи не только представляли муфти свою проект, но и постоянно обсуждали эму тему (Габэши, 2015, б.133).

Проект Р.Фахретдина рассматривали в своих трудах А.Ю.Хабутдинов (Хабутдинов, 2010, с.163-174) и Л.Ф.Байбулатова (Байбулатова, 2015, с. 35-40), в данной статье этот документ впервые подвергается комплексному анализу.

В книге М.Бигиева «Исляхат эсаслары» проект Р.Фахретдина представлен в целом из 111 пунктов. Концептуально текст состоит из двух частей. Пункты первой части под названием «Читателям» (Укучыларга), которая выполняет функцию «пояснительной записки», чтобы не перепутать с последующим материалом, автор обозначил цифрами арабского алфавита (Жарулла, 1917, б. 53-59). Как известно, нормативный, правовой, документ не предполагает обращения к читателям. Согласно М.Бигиеву, после совещания казый обновил текст, внесенный на обсуждение, с учетом озвученных участниками курултая некоторых замечаний. Именно этот вариант опубликовал М.Бигиев.

Как справедливо отмечает Л.Ф. Байбулатова, «Ризаэтдин Фахретдин составил этот проект в результате своих наблюдений за жизнью народа и его нравственностью, то есть таким образом своим проектом реформирования Духовного собрания он хотел напомнить, что настоящее состояние ОМДС, его деятельность, статус не обеспечивают того образа жизни российских мусульман, какого требует того религия, то есть из жизни мусульман пропадает духовность, религиозность, что является причиной возникновения смуты и разобщения. Для положительных изменений в мусульманском обществе он предлагает изменить и структуру ОМДС, и его правила, основанные на законе и основах шариата» (Байбулатова, 2015, с.37).

Предварительные замечания казыя к основному тексту. Первая часть документа, где автор выражает свое отношение к духовному состоянию мусульманского сообщества, религиозному управлению и исламским институтам, была составлена под впечатлением обсуждения проекта на курултае и развернувшихся дискуссий по отдельным его положениям. Она представляет собой уникальный источник, позволяющий реконструировать отношение Р.Фахретдина к ключевым вопросам общественного развития мусульманского сообщества округа ОМДС периода модернизации. Строго придерживаясь темы нашего исследования, рассмотрим, прежде всего, те положения, имеющие отношение к самому проекту.

Главным лейтмотивом своей законотворческой деятельности Р.Фах-ретдин назвал стремление воспользоваться предоставленной историей благоприятным моментом для реализации реформы во благо народа (Жарулла, 1917, б. 59). Успех в обновлении социокультурной жизни мусульманского сообщества Р.Фахретдин прежде всего связывает с реформой управления духовными делами единоверцев, в реализации которой главную ответственность возлагает на мусульман. Одновременно констатирует необходимость взаимодействия с российским правительством, без договоренности с которым невозможно юридически закрепить в уставе

ОМДС идеи реформы, и без материальной поддержки которого трудно их претворить в жизнь. Однако основную проблему в реформировании Р.Фахретдин видел не в людях, а в отсутствии «правильного пути» (тугры юл). При его отсутствии даже самый талантливый и правильный человек собьется с верного пути, писал казый. (Там же, б. 54). По мнению Л.Ф. Байбулатовой, под «правильным путем» Р.Фахретдин подразумевал необходимость возвращения к «чистому» исламу, исламу эпохи пророка Мухаммада (Байбулатова, 2015, с.37).

Еще одним обязательным условием успешности будущих реформ автор считает необходимость пересмотреть книги по фикху, по которым в Собрании решаются судебные дела, а также реформировать вопросы шариата, уточняя, что лишь малая часть улемов понимает эту истину, потому мало людей, способных на великие дела. Казый убежден, что наведение порядка в Духовном собрании и его обновление не дадут ожидаемого результата без реформы правовой системы мусульман (Щарулла, 1917, б.53).

Путь достижения религиозных, национальных и общественных прав для единоверцев автор определил как путь «золотой середины», выбрав нечто серединное между двумя правилами: «Если много спросишь, дадут немного» и «Если просишь много, можешь растерять то, что имеешь» (Там же, б.54). Иначе говоря, Р.Фахретдин стремился разработать положения, соответствующие положению дел у мусульман и одновременно учитывающие внутриполитический курс правительства. Скажем, несмотря на то, что казый не решил для себя, какой механизм определения кандидатов на должности муфтия и казыев является оптимальным, высказался в пользу пожизненного их выбора. Пожизненный срок установил, опасаясь сложностей в организации и финансировании систематических выборных кампаний, самое главное, - опасаясь угрозы склок и борьбы между собой групп мусульман и претендентов на эту высокую должность. Оригинальностью по сравнению с господствовавшим общественным мнением выделяется его взгляд на критерии избрания кандидата на должность муфтия. По этому поводу он, прежде всего, уточняет, что в современных условиях муфтий призван быть посредником между властью и мусульманским сообществом (миллэт), будучи легитимным представителем народа. Понимая, что в современной жизни трудно найти кандидата, одинаково хорошо знающего и исламское учение, и светские науки, он отдает предпочтение кандидату со светским образованием, хорошо знающему российские законы и делопроизводство (Там же, б.54-55).

Фахретдин счел необходимым уточнить еще один принципиальный вопрос, а именно - причины расширения территории округа ОМДС. В революционном 1905 году Р.Фахретдин считал эту реформу вполне реализуемой (Там же, б. 55). Пояснения казыя дают исчерпывающий ответ о причинах такой инициативы. В случае присоединения 4,1 млн казахов (данные 1897 г.) - самой крупной тюркской группы населения на территории Российской империи - с учетом нынешней численности мусульман округа

ОМДС (около 4,8 млн чел.) (Россия..., 2002, с.89) произошло бы почти двукратное увеличение численности единоверцев, открывавшее новые перспективы и возможности на пути консолидации тюркских народов Российской империи. В этой связи еще одной важной причиной выгодности объединения была названа возможность улучшения экономического положения религиозного управления1 вследствие присоединения многочисленного казахского миллета (Щарулла, 1917, б. 58). После укрупнения округа Р.Фахретдин рассчитывал получать от казны на управление духовными делами 1 млн руб. в год, что позволило бы, по его мнению, покрыть все расходы религиозных управлений. Казый считал, что в случае согласия казахов войти в состав округа с непременным условием предоставления им право выдвигать своих кандидатов на должность муфтия, этот акт стал бы взаимовыгодным мероприятием для обеих сторон. От такого объединения больше всех выгоды получим мы, не сдержавшись, откровенничал Р.Фахретдин (Там же, б. 55). Важно отметить, что с момента учреждения Духовного собрания в 1789 г. и до 1868 г. казахи входили в его округ. По сути, предложение Р.Фахретдина означало возвращение к прежней модели сотрудничества с мусульманами-кочевниками в новых общественно-политических условиях и призвано решать уже более широкие задачи консолидации.

Еще более принципиальным новшеством следует назвать введение института «Махкеме-шаргия-ахуния» - Суда (правления) окружных аху-нов, вместо рекомендованного муфтием М.Султановым института меджлиса, согласно положению «Об управлении Закавказского Мусульманского духовенства Суннитского учения» от 5 апреля 1872 г. Поясняя суть института среднего звена управления духовными делами мусульман, Р.Фахретдин признавался, что первоначально (вслед за муфтием М.Султановым. - И.З) склонялся к модели меджлисов, действовавших в каждой губернии. Главной причиной отказа от него казый указал опасность усиления центробежных сил - появления движения разделения территории округа ОМДС по отдельным губерниям и областям. По его мнению, каждый округ ахунского правления должен был объединять в среднем по 100 приходов. Р.Фахретдин опасался, что институт меджлисов вызовет непременные возражения мулл своей новизной. Как известно, институт ахуна и ранее существовал в округе ОМДС и продолжал успешно функционировать в ряде отдаленных от Уфы областях империи, однако не был зафиксирован на законодательном уровне, поэтому руководству ОМДС не удалось его закрепить официально. Теперь же учреждение института ахунства в новом обличье с четкой регламентацией его компетенции превращало его в председателя правления окружного управления со

1 Позволит существенно увеличить ассигнования правительства на содержание религиозного управления (до 1 млн руб.), решив все его финансовые проблемы (Щарулла, 1917, б.57-58).

своим аппаратом. Наконец, немаловажной, а может быть одной из главных, мотивацией послужили произведенные Р.Фахретдином расчеты об объемах содержания обоих институтов. Согласно его подсчетам, в среднем для губернского меджлиса требовалось в 4 раза больше средств, чем на расходы управления ахуна (без учета расходов на мектебе)2.

Казый пояснял еще одно свое нововведение, имевшее системный характер. По его убеждению, проведение экзамена у кандидатов на духовные должности должно стать прямой обязанностью преподавателей учебных заведений (мударрисов и мугаллимов); система, сложившаяся у культурных наций (мэдэни миллэтлэр), теперь должна была восторжествовать и у мусульман (Там же, б.56). При этом автор не имел в виду систему назначения христианских священнослужителей, а писал, подразумевая передовые европейские народы. Именно порочной системой экзаменов в стенах ОМДС3 Фахретдин объясняет получение самыми плохими и нелицеприятными личностями духовных званий и высоких должностей по «внешним данным», тогда как подготовленные для служения в приходе кандидаты из числа ученых, высоконравственных и честных лиц, оставались на стороне. Желая подчеркнуть системный характер этого пагубного явления, автор вспоминает 1885-1886 гг., когда в ОМДС царил порядок и казыями служили «совершенные личности»4. Несмотря на проведение испытаний самыми достойными учеными-экзаменаторами, и в эти годы самые малограмотные кандидаты получали духовные звания мухтасиба и мударриса. Поэтому если даже казыи будут избираться, а сохранится прежняя система испытаний, то Собрание станет местом продажности, с горечью отмечал Фахретдин (Там же, б. 56-57).

Концептуальными и прорывными являются идеи Р.Фахретдина о перспективах развития ОМДС. Сосредоточение и курирование в религиозном

2 По подсчетам Фахретдина, учреждение института окружных ахунов (в среднем по 100 приходов и с минимальным составом членов) обойдется несколько раз дешевле, чем содержание меджлисов: первые - в среднем 10900 руб. в год, а вторые - в 27100 руб. (Там же, б. 55).

3 После нахождения 15-20 лет в медресе, пишет казый, на экзамен для часового унижения соискатели приезжают в город Уфа из дальних окраин, из Семипалатинска, Алтая. Такое испытание вредно и для религиозного управления, и для шакирдов, и для имамов. Из-за экзаменов, на которые тратится немало драгоценного времени казыев, в ОМДС вынуждены переносить рассмотрение вопросов, связанных с семейно-брачными отношениями и родословными делами. За один час экзамена невозможно выявить характер, нравственные качества, уровень знаний, отношение кандидата к будущим служебным обязанностям, определить его коммуникативные и организаторские способности (Там же, б. 56).

4 В этот период исполняющим обязанности муфтия был мулла казанской Усмановской мечети Мухамадей Салихов, казыями - Залялетдин Тазетдинович Максютов и имам д. Кулаево Царевококшайского уезда Казанской губернии Мухаметшакир Сайфуллин (Загидуллин, 2014, с.174).

управлении вопросов, имеющих отношение к трем различным сферам, -мусульманскому праву, учебно-образовательным проблемам и религиозно-обрядовым вопросам - Фахретдин объявлял вредным для национальной культуры. Он считал целесообразным создание новых центров, которые курировали бы вопросы мусульманского права и проблемы образования. Самое главное - эти направления административной практики должны были курироваться профильными центральными управлениями - Министерством юстиции и МНП. Соответственно, остальные вопросы по-прежнему контролировало МВД. Такую модель государственно-церковных отношений, когда они интегрированы в систему государственных учреждений, Р.Фахретдин считал прогрессивным шагом (Там же, б. 5657). Поскольку эти три направления административной деятельности подчинялись трем различным ведомствам, получалось, что отделения по мусульманскому праву и по образованию мусульман являлись автономными от ОМДС! В условиях России не имелось возможности создавать еще какой-либо общемиллетский институт, кроме ОМДС. Поэтому, думается, все три учреждения, расположенные в здании ОМДС, оренбургский муфтий как глава всех мусульман призван был курировать и отстаивать перед правительством. Это сюжет в проекте Р.Фахретдина не прописан.

Как констатирует автор, при составлении данного проекта объединение всех трех направлений деятельности под одной крышей первоначально представлялось ему непосильной задачей, позже выход был найден в распределении курирования этих вопросов в двух отделениях ОМДС (Там же, б. 56-57). Забегая вперед, отметим, что оба отделения создавались в составе трех членов как коллегиальные, свои решения оформляли журнальными постановлениями, в одном из них председательствовал сам муфтий, на другом - наиб, его заместитель (п.20).

Итак, в ближайшей перспективе тюркско-татарское население Р. Фахретдин хотел видеть передовым миллетом в системе национально -культурной автономии, где функционировали три автономные общемил-летские центра, курирующие: 1) религиозные духовные дела; 2) школы и их учебно-образовательную и воспитательную деятельность и 3) мусульманское право (решение вопросов семейно-брачной жизни, раздела наследства и имущества мусульман по фикху). Получалось, что и мусульманское право, и многоступенчатая автономная этноконфессиональная школа должны были занять свою достойную нишу в правовом и образовательном пространстве Российской империи.

В начале ХХ в. вследствие естественного прироста населения норматив прихода в 200 наличных душ мужского пола в крупных населенных пунктах прекратил выполнять функцию регулятора численности махал-лей. Из-за сложившейся традиции, с одной стороны, и активности лиц, ищущих новые духовные должности и эксплуатирующих религиозную искренность простого народа, с другой стороны, в больших селениях обычным явлением становилось функционирование 5 и более мечетей,

при которых служило 15 и более духовных лиц. Содержание их в условиях усиления земельного голода и ухудшения экономического благосостояния крестьянских дворов становилось тяжелым бременем на местных жителей. Наметилась негативная тенденция к активному самовоспроизводству религиозными институтами самих себя, что не всегда учитывало реальные духовные потребности и экономические возможности прихожан, доходы которых являлись главным источником их существования. Увеличение численности мечетей и духовенства в крупных населенных пунктах было искусственно наращиваемым явлением и резко контрастировало с усиливающимися секуляризационными тенденциями в российском обществе и наметившимся падением авторитета религиозных институтов в повседневной жизни населения. В крупных населенных пунктах Р.Фахретдин считал целесообразным постройку одной большой мечети и необходимого количества школ для подрастающего поколения. Другим негативным явлением казый считал постройку мечетей в маленьких и экономически слабых татарских и башкирских деревнях, избрание в эти бедные приходы случайных, малограмотных или меркантильных личностей («кого-либо») духовными лицами и склоки между ними. Вышеназванными принципами казый определял внутреннюю логику составления положений раздела своего проекта о приходах (Там же, б. 57).

Признавая, безусловно, необходимым владение членами ОМДС русской грамотой, без чего было невозможно выполнять обязанности казыя, тем не менее, в своем проекте казый не прописал обязательность знания кандидатами на должности членов собрания русской грамоты, вновь избрав «золотую середину», заявлял о добровольности изучения кандидатами русской грамоты (Там же, б. 58).

Фахретдин также не включил в проект какие-либо положения о деятельности мектебе и медресе, предположив, что это следует сделать после внимательного изучения состояния дел после передачи конфессиональных школ в ведение ОМДС с тем, чтобы разработанные законоположения соответствовали народным нуждам (Там же, б. 58). Казый предполагал казенное содержание для восьми тысяч учителей школ, каждому по 240 руб. в год (Там же, б. 76). В контексте намеченной реформы считал необходимым обновление книг по фикху, по которым выносятся суждения при рассмотрении судебных вопросов, иначе даже выборность казыев ничего не изменит к лучшему, подчеркивал автор (Там же, б. 58).

Основной текст проекта. Текст проекта Р.Фахретдина состоит из десяти разделов с 93 пунктами. В начале второй части документа - во «Введении» - автор определил, главным образом, компетенцию религиозного управления, перечисляя аспекты религиозно-духовной жизни мусульман округа. К традиционным направлениям Р.Фахретдин добавил дела, имеющие отношение к вакуфам, учащимся и учащим в религиозных учебных заведениях, конфессиональные мектебе и медресе и т.д. Далее следует уточнение каждого направления. Причем каждый пункт «Введе-

ния» выступает в качестве своеобразного кода для понимания текста последующих разделов проекта: в каждом из пунктов заложены концептуальные основы реформирования исламских институтов. Скажем, п.2 (Там же, б. 59), перечисляя улемов и духовные должности, сообщает о вводимой новой иерархии среди них: высшее духовенство (казыи, муфтий, наиб

- помощник муфтия, преподаватели высшего религиозного учебного заведения медресе-галия); среднее звено (хатиб, ахун, преподаватели медресе-рушти, т.е. среднего учебного заведения); низшее звено (муадзин, мугал-лим (учитель начальной школы) и имам). Главным водоразделом между ними выступает уровень школы, которую окончил соискатель: для имамов

- начальная школа, для среднего звена - среднее медресе, для высшего -высшее медресе. Как видно, испытание кандидатов на духовные звания сосредоточивалось в стенах учебных заведений и означало привязку их программ к подготовке религиозных деятелей и формирование в перспективе четкой мотивации шакирдов.

Р.Фахретдин включил в список высшего духовенства наряду с муфтием и члена ОМДС из числа приходского духовенства только мударрисов медресе-галия (читай: ректоров и ведущих преподавателей высшей школы). Именно они были поставлены на недосягаемую высоту к остальному духовенству, в том числе ахунам, которые по действующему законодательству являлись высшим духовенством.

Из этого положения логично вытекало деление конфессиональных школ на три уровня (п.3): начальная (ибтидаи) школа - мектебе, среднее учебное заведение (рушти) и высшее - медресе-галия (Там же, б. 59).

За нововведением скрывались несколько тайных помыслов казыя. Медресе-галия становилось самым авторитетным учебным заведением, впредь амбициозные и стремящиеся к знаниям шакирды, осознав, что именно знания и ученость будут определять социальное положение и статус духовного лица в мусульманском сообществе, стремились бы обучаться в высших учебных заведениях и искать должность преподавателя вместо вакантного места муллы в богатом приходе. Второй задачей представлялось создание подлинной трехступенчатой системы религиозного образования в округе, прежде всего организация нескольких медресе-галия, определив их критерии и обеспечив им учебно-методическое сопровождение. Казый считал, что невероятно высокий статус медресе-галия и его материальные возможности позволят устроить на должностном уровне его учебно-материальную базу и привлечь к преподаванию лучших улемов-мударрисов миллета.

Трехуровневая система, не имея прямого отношения к первым двум нововведениям, по другим (управленческим) критериям как бы опосредованно распространялась и на территориальные административно-судебные учреждения: высший суд (мэхкэмэи исламия) располагался в ОМДС, средний суд - в управлении ахуна, низший суд - в приходском управлении (п.4) (Там же, б. 59).

Объявлялось о включении в административно-религиозное подчинение ОМДС всех казахов, входивших в состав Российской империи (п.5), а также о существовании в религиозном управлении двух отделений, занимающихся вопросами образования (и школами) и остальными религиозно-духовными делами (п.6) (Там же, б. 60).

В первом разделе проекта под названием «Курируемые духовными судами дела» комплексный подход автора позволил представить в подробностях весь перечень вопросов, имевших отношение к религиозному правлению в начале ХХ в. Детальное перечисление вопросов свидетельствует о серьезной предварительной работе казыя. Впервые в историографии так подробно и системно были изложены пределы компетенции ОМДС как головного религиозного института. Исходя из трехуровневой системы религиозных институтов (управления, суды, духовенство), в нем речь шла в целом о религиозных делах мусульман. Вслед за Р.Фах-ретдином перечислим предметы ведения различного уровня религиозных управлений: 1) бракоразводные дела, 2) жалобы о взаимных оскорблениях между супругами (лиган), на импотенцию супруга, болезни супругов в контексте семейно-брачных отношений; 3) прошения женщин о разводе по какой-то причине; 4) дела о супружеской неверности; 5) дела о разделе наследства, 6) завещания, 7) претензии мусульман на часть имущества, 8) жалобы на нарушение прав по завещаниям, 9) дела, имеющие отношение к конфессиональным мектебе и медресе, учебно-методическим пособиям для организации учебного процесса, вопросам нравственности, гигиены и воспитания шакирдов, мугаллимов и мударрисов, 10) молитвенные дома и мечети, 11) вакуфы, 12) забота о кладбищах, 13) открытие новых махаллей (приходов) и их закрытие, 14) разработка правил использования милостыни, подношений, пожертвований (важиб сэдакалары), 15) решение вопросов воспитания детей бедноты и не имеющих попечителей сирот, в частности, девочек, 16) назначение и увольнение духовных лиц, 17) выдача по запросам духовных лиц паспортов и справок, 18) обязанности и отчетность духовенства, 19) разрешение претензий духовенства друг на друга, 20) контроль над заполнением метрических книг, составление разъяснений и инструкций по этому поводу, 21) открытие касс взаимопомощи с целью организации социальной защиты оставшихся сиротами детей духовенства, вдов и самих духовных лиц, 22) вынесение правовых суждений (фетвы) по запросам, связанным с шариатом, 23) курирование печатания Корана и хафтияка, 24) контроль над богослужением, религиозными потребностями и рисунками на религиозные темы (Там же, б. 60-61).

Автор прописал также компетенцию судебных учреждений каждого уровня. Согласно второму разделу проекта под названием «Махаллинские суды», имамы рассматривали обращения прихожан по вопросам бракосочетания, развода, раздела наследства, претензий на родство, наследство и завещания; жалобы прихожан друг на друга, дела по метрическим запи-

сям, религиозным рисункам, духовным запросам. Если же один из жалобщиков был духовным лицом, или же судящий имел отношение к выносимому решению, такие прошения сразу передавались в ОМДС. В случае отсутствия апелляции на постановление имама в течение 40 дней со дня вынесения приговора, поступившие позже жалобы не принимались во внимание (пп.7-10) (Там же, б. 61).

Среднее звено судов курировало религиозные и учебно-образовательные вопросы на территории ахунского округа. Ахун рассматривал из числа вышеперечисленных дела под номерами 2, 3, 9-12, 15, 18, 20-22, решая вопросы, не входящие в компетенцию приходских судов и предоставляя по ним информацию в ОМДС. Апелляции на решение ахуна также принимались в течение 40 дней после вынесения приговора (пп.11-13). Эти вопросы были прописаны в третьем разделе под названием «Суды среднего звена (ахуны)» (Там же, б. 61-62). По Фахретдину, учреждались около 400 ахунских округов, каждый председатель правления ахунского округа получал годовое жалованье в сумме 300 руб. (Там же, б. 76).

Наиболее подробно, в 32 подпунктах, в четвертом разделе проекта под названием «Духовный суд» (Мзхкзмзи исламия) были прописаны полномочия ОМДС как головного судебного и апелляционного института мусульманского сообщества. По Р. Фахретдину, права ОМДС и его сотрудников приравнивались к полномочиям губернских правлений и его чиновников, делопроизводственная документация и переписка с другими учреждениями велись соответственно по подобию (п.14). В штат ОМДС входили: муфтий, наиб, который временно исполнял обязанности муфтия в случае его отсутствия (п.22), пять казыев, два переводчика, архивариус, секретари и переписчики (п.15). Согласно составленной Р.Фахретдином смете расходов, муфтий получал годовое казенное содержание в размере 2500 руб., наиб - 1800 руб., пять казыев и два секретаря - по 1200 руб., два переводчика и архитектор - по 600 руб. и т.д. (Там же, б. 76).

Муфтий, будучи председателем собрания и религиозной главой мусульман, доводил до сведения министров, Комитета министров, Государственного совета, даже императора информацию и просьбы о религиозных и национальных нуждах единоверцев (п.16), по другим вопросам переписывался с судебными и правительственными учреждениями, выдвигал выдающихся духовных лиц к государственным наградам, осуществлял контроль и организовывал ревизию школ, мечетей, деятельность ахунов (п.17). В стенах Собрания муфтий лично принимал решения по просьбам вдов на новый никах в случае отсутствия документов о смерти бывшего супруга, на бракосочетание молодых в случае их несовершеннолетия (младше не более на шесть месяцев) или обращения одной из сторон или попечителей (п.18) (Там же, б. 62).

По Фахретдину, помимо общего присутствия, Собрание делилось на три отделения, каждое из которых организовывало свою деятельность в рамках столов, специализировавшихся по конкретным темам и вопросам

(п.19). Так, в архивном отделе заседали казый, архивариус и секретарь, решения которого не фиксировались журнальным постановлением. В остальных двух отделениях под председательством муфтия или наиба все важные решения принимались коллегиально и каждый раз оформлялись в журнальные постановления. Легитимными считались только решения, принятые на заседании отделений с участием не менее 3, в общей комиссии - не менее 6 человек, включая муфтия и наиба, его заместителя (п.20). В случае недостатка членов и с целью повышения компетентности и авторитета комиссии по конкретным делам могли быть приглашаемые на заседания ахуны и имамы г.Уфы, и решения принимались открытым голосованием (п.21) (Там же, б. 62-63).

Лицо, не согласное с решением ОМДС, было обязано не позднее 2 месяцев со дня вынесения постановления обратиться с апелляцией в ОМДС или Сенат. Собрание, в свою очередь, предоставляло в Сенат свое постановление не позднее 15 дней. В других случаях решения Собрания не подвергались повторному рассмотрению (п.23). Помимо судебной практики по всем вопросам, ОМДС признавалось подотчетным МВД, куда предоставляло все необходимые отчеты и сведения о расходах (п.24). ОМДС рассматривало жалобы населения на приходское духовенство и ахунов (п.25), в его исключительной компетенции находились вопросы о разводе женщин, мужья которых признавались умалишенными, или пропавшими без вести, или сосланными в каторгу, или рекрутированными в армию (п.26), а также по фактам супружеской неверности. Факты о неправильных браках по шариату (см. п.74), сожительства Собрание передавало на рассмотрение светских судов (п.27) (Там же, б. 63-64).

Собрание и духовные лица не вмешивались в дела мусульман светского характера, однако по правонарушениям духовенства ОМДС выражало свою позицию (п.28). В частности, предусматривались следующие меры наказания провинившихся: предупреждение, выговор, увещевание в Собрании, временное отстранение от исполнения обязанностей, лишение права занимать духовную должность (п.29).

Были подробно прописаны правила делопроизводства: принимались письма и прошения на «тюрки» и русском языках, метрические книги составлялись на «тюрки», решения на заседаниях, а также отношения, адресованные духовенству, оформлялись на «тюрки», однако другие исходящие документы, а также выписки из метрических книг и свидетельства о получении духовного звания составлялись на русском языке (п.30) (Там же, б. 64).

Собрание выступало представителем мусульманского сообщества перед правительственными и общественными институтами. В частности, рекомендовало учителей основ ислама и мусульманской нравственности в

учебные заведения5, духовных лиц для исполнения религиозных потребностей у военнослужащих-мусульман в войсковых частях6, у заключенных-мусульман в тюрьмах, у больных в лечебных учреждениях. Новым моментом следует признать социализацию приходского духовенства: выдвижение одного муллы из каждого 10 тыс. мусульман в качестве гласного уездного и губернского управлений (видимо, здесь речь идет о гласных уездных и губернских земских собраний. - И.З) (Там же, б. 65).

Важнейшим направлением деятельности ОМДС был контроль над духовенством, мектебами и медресе, учебными пособиями, образовательными программами, нравственностью учащихся, а также создание условий для открытия новых учебных заведений (п.32). Были четко прописаны по-печительско-контролирующие функции Собрания по отношению к приходским институтам: определение на духовные должности, наказание провинившихся духовных лиц (п.33), контроль за ремонтом ветхих культовых зданий и утверждение планов и фасадов мечетей, исходя из численности прихожан (п.34). Привлекают внимание проекты в социальной сфере, которые не ограничиваются только семьями мулл. Это - учреждение и содействие увеличению капиталов благотворительных обществ и касс взаимопомощи, средства которых предназначались на воспитание и обучение сирот, не имеющих попечителя, материальной поддержки вдов, престарелых, больных и т.д. (п.35), распределение гушера, закята, пожертвований на религиозные нужды, садаку на общественные нужды, на развитие и распространение исламского образования и т.д. (п.36); управление ва-куфами (п.37), контроль над правильным и качественным изданием религиозной литературы (Коран, хафтияк, книги хадисов и тафсиров), подготовка к печати книг, устранив допущенные типолитографиями ошибок (п.38); изготовление и распространение в необходимом количестве и обеспечение сохранности метрических книг, контроль над правильным и четким заполнением их имамами (п.39) с привлечением для этого при необходимости губернских и областных правлений и полиции (п.40) (Там же, б. 65-66).

С целью организации эффективного управления многочисленными религиозными институтами планировалась организация всеобъемлющего статистического учета и контроля: составление ведомостей обо всех богослужебных зданиях, духовных лицах и школах, учителях и преподавателях, вакуфах, специальное фиксирование сведений о назначении и удалении от духовной должности, о мерах наказания и времени смерти духов-

5 При согласии учебного начальства (будучи членами педагогического коллектива, эти учителя получали жалованье).

6 Собрание намеривалось добиться введения в мирное время в каждом военном округе штатов военного ахуна, имама и муадзина, в военное время - по одному временному военному мулле и военному муадзину в каждом корпусе, а также в военно-морском флоте (п.47) (Там же, б. 67).

ных лиц (п.41), при этом предполагалось доводить до полиции свои постановления и жалобы на духовных лиц для принятия соответствующих мер (п.42). Этой же цели была подчинена публикация постановлений и циркуляров Собрания в ведомственном периодическом издании, содержащем официальный и неофициальный отделы (п.44). Для ознакомления основами ислама составлялся сборник «Законы шариата» (Шэригать - канун), адресованный муллам и судебным инстанциям мусульман (п.45). До начала проведения экзаменов в учебных заведениях на основании уста-

7

новленных правил планировалось проводить испытания во временных экзаменационных пунктах, а именно: в Казани, Астрахани и Петропавловске (п.43) (Там же, б. 66).

В пятом разделе под названием «Места службы духовенства» регламентировались правила избрания духовных лиц. Вводился возрастной ценз для занятия духовных должностей каждого из управленческих звеньев: приходском управлении - с 23 года, ахунского управления - 26 лет и высшего - с 30 лет. Повышались требования для кандидатов на духовные должности среднего уровня: помимо традиционного (российское подданство, выписка из метрической книги о рождении, медицинская справка об отсутствии болезней, не совместимых с занятием общественной должности, справки о не привлечении ранее к суду, об отсутствии фактов разбазаривания средства и банкротства), появились новые: свидетельство медресе об успеваемости, справки устаза-преподавателя о нравственных качествах и правильности верования соискателя и справка ОМДС об отсутствии фактов лишения ранее духовного звания или временном освобождении от духовной должности (п.46). Был конкретизирован образовательный ценз для духовных лиц: муадзин при сельской мечети заканчивал начальную школу, муадзин при городской мечети - первые три класса медресе-руштия, имамы - все классы медресе-руштия, казыи - весь курс медресе-галия (п.48). При выполнении 46 и 48 пунктов, наличия общественного приговора об избрании и назначении ежемесячного жалования и согласии губернатора, Собрание утверждало кандидата в должности (п.49) (Там же, б. 67).

Пристального внимания заслуживает рекомендованный Р.Фахрет-дином порядок выборов должностных лиц высшего и среднего звеньев управления исламскими институтами. Ахун избирался местными духовными лицами из числа хатибов (п.50). Выборы на должности муфтия, наиба и казыя в проходили в зале ОМДС под председательством сотрудников религиозного управления, которые сами не принимали участие в тайном голосовании (п.50). В выборах казыев принимали участие один из членов от каждого ахунского правления и лица, окончившие медресе-галия (поэтому имеющие право претендовать на эту должность лица)

7 Соискатель, признанный усвоившим курс мектебе, удостаивался звания имама, среднего медресе - звания хатиба, высшего медресе - мударриса.

(п.54). Получалось, что избрание казыев духовенством осуществлялось довольно узким кругом лиц. Выборы проходили в присутствии начальника Уфимской губернии в определенное муфтием время, сведения о претендентах, набравших большинство голосов, муфтий представлял в МВД, которое и утверждало в их должности (п.52).

В случае с выборами муфтия и наиба получившие большинство при тайном голосовании три кандидата от имени действующего муфтия представлялись на рассмотрение в МВД, император двух из них утверждал муфтием и наибом (п.53). Креугольным камнем избирательной системы, предложенной Р.Фахретдином, является принцип выборов духовной главы мусульман региональными общественными деятелями и социально активными лицами, способствующими социальному развитию местных религиозных общин, с одновременным отстранением от процесса выборов многотысячного отряда духовенства. Такая радикальная постановка вопроса позволяла Фахретдину изолировать от выборов сторонников идеи избрания муфтия исключительно из числа духовенства. Рассмотрим состав выборщиков согласно точке зрения Р.Фахретдина. Прежде всего, к выборам допускали лишь ограниченную группу городского духовенства (мударри-сы медресе-галия и ахуны). Все остальные выборщики - гражданские чиновники и военные не ниже 7 ступени Табеля о рангах, земские начальники, предводители дворянства, почетные мировые судьи; председатели и члены губернских и уездных земских управ, гласные волостных правлений, губернских и уездных земских собраний, а также председатели и почетные члены благотворительных обществ. Избирательный ценз для купцов и предпринимателей определялся размерами их пожертвований на общественные нужды: лица, пожертвовавшие в пользу благотворительных обществ не менее 1000 руб., на нужды медресе - не менее 3000 руб., или меценат, открывший за свой счет приют для детей-сирот. Из поселений к выборам допускался один из членов местного муталлиата (п.55) (Там же, б. 68-69).

В шестой главе под названием «Поощрения и наказания духовенства» (Там же, б. 69-70) Р.Фахретдин изложил способы повышения статуса духовенства. Прежде всего, все служащие духовные лица освобождались от государственных налогов, от судебного преследования со стороны волостных судей и земских начальников, повинностей, возлагаемых на непривилегированные сословия, а также от воинской повинности (п.56). После 10-летней беспорочной службы духовенство высшей (казыи, муфтий, наиб, преподаватели медресе-галия) и средней (хатибы, ахуны, преподаватели медресе-рушти) ступеней претендовало на звание личного почетного гражданина, после 20-летней службы - на звание потомственного почетного гражданина. Звания личного почетного гражданина приходские духовные лица третьей ступени (имам, муадзины, учителя начальных школ) удостаивались после 20-летней беспорочной службы (п.58). Здесь Р.Фахретдин воспользовался законом от 9 июля 1892 г., со-

гласно которому награждение званием личного почетного гражданина могло быть испрашиваемо лицами всех сословий за оказанную ими полезную деятельность, продолжавшуюся не менее 10 лет. Звание потомственного почетного гражданина испрашивалось лицам, состоявшим не менее 10 лет в звании личного почетного гражданина (ПСЗ-3, т.12, №8845). За правонарушения в религиозной сфере духовных лиц наказывало Собрание (п.59), оно же представляло к наградам (п.61) (Там же, б. 69). Командировочные расходы по служебным делам муфтию выплачивались в сумме из расчета четырех, а казыям - трех лошадей (п.60).

В седьмом разделе под названием «Молитвенные дома, мечети» (Там же, б. 70) впервые на законодательном уровне в округе ОМДС казый вводит институт молитвенного дома и прописывает порядок его учреждения, выделяя особенности. Его предложения носят по-настоящему революционный характер и относятся, главным образом, к небольшой группе поселений, которые в силу малочисленности жителей не могли зарегистрировать самостоятельный приход. По Р.Фахретдину, молитвенный дом учреждался в поселениях, где проживало не менее 60 душ м.п. При нем находился имам, который получал метрическую книгу ОМДС, что было равнозначно статусу регистрированного прихода. Главными условиями его появления в малонаселенных селениях становились институт духовенства и численность местных жителей (п.64). Следует отметить, что практика учреждения молитвенных домов ранее сложилась во вновь учрежденных экономически слабых городских приходах, которые для общественных намазов арендовали или покупали жилые помещения. В сельской же местности традиционно обязательным считалось строительство мечети. Р.Фахретдин же не только вводил в малонаселенных селениях практику постройки молитвенного здания, построенного без соблюдения установленных правительственных и догматических требований к мечети (общественный приговор, план и фасад, направление михраба к Кыйбле, технические требования строительного отделения губернского правления) (п.65), но и уменьшал необходимую численность для регистрации мусульманского прихода до 60 наличных душ мужского пола.

Мечеть Р. Фахретдин объявлял вакуфом, находящимся под защитой государства и переданном на попечение местному мусульманскому обществу, в его представлении оформление документов на здание и само здание освобождались от налогов (по российскому законодательству, поскольку эти общественные здания не приносили доход, они также освобождались от земельного налога и налога за недвижимость. - И.З.).

Еще одной новой идеей Р.Фахретдина является учреждение в приходах, где существовала мечеть, института мутаваллиев, которые избирались местным обществом, и информация о них доводилась до ОМДС (п.67). В компетенцию мутаваллиев входили: обеспечение жизнедеятельности мечети, учебных заведений, управление вакуфами, при их наличии. Они

могли получать жалованье и обязаны были отчитываться о своей деятельности перед религиозным управлением (п.68).

Восьмой раздел проекта под названием «Приходское общество, духовенство и функции махалли» является логическим продолжением седьмого раздела. Здесь оговаривалось, что ремонтом ветхих, возведением новых культурных зданий, утверждение планов и фасадов мечетей, а также вопросами поиска средств на строительство мечети или школы занимаются мутаваллии (пп. 69, 70). По Фахретдину, повышались требования к регистрации нового прихода. Если ранее общество гарантировало строительство мечети и содержание при ней духовенства, то теперь оно обязывалось построить и содержать: мечеть, при ней школу, жилой дом для духовного лица и обеспечивать существование приходского духовенства. (Они не распространялись лишь на дисперсно расселенных в степи казахов. - И.З) (п.71). Итак, новыми требованиями являлись: обязательность начальной школы и жилого дома для хатиба. При мечети рекомендовалось избирать имама и муадзина, в случае отсутствия вакуфного дома избрание хатиба запрещалось (п.72) (Там же, б. 71), следовательно, такая мечеть могла быть только пятивременной, а не соборной.

Приходское духовенство рассматривало широкий круг вопросов се-мейно-брачных отношений и религиозно-духовных дел, прописанных Р.Фахретдиным в п.7 его проекта (п.73). С учетом имеющегося большого количества нарушений со стороны духовенства, часто становившихся причиной жалоб, которые приходилось рассматривать ОМДС, автор счел необходимым перечислить все случаи, когда муллы обязаны запрещать бракосочетание (п.74)8.

В девятом разделе проекта, с учетом административной практики религиозного управления в области имущественных отношений, на которое автор накладывает исламские традиции управления вакуфами на российское правовое поле и регламентирует правила их существования в округе ОМДС. Автор перечисляет основные виды недвижимости (земля, вода, денежные средства, жилищное имущество) (п.75), которые по воле жертвователя передавались на нужды школ, мечетей, духовенства, сирот, ша-кирдов и сосредотачивались при ОМДС. Религиозное управление подробно фиксировало все вакуфы в специальной тетради, обеспечивало сохранность актов дарения, контролировало соблюдение воли дарителя, одновременно отчетность мутаваллиев, руководивших вакуфами, и само ежегодно отчитывалось перед МВД (п.76). В случае исчезновения объекта выделения доходов с вакуфов или в других случаях, Собрание выставляло

8 Это - никахи, противоречащие Корану и шариату, в случае несовершеннолетия (для казахов возрастной ценз был ниже: юноши - с 16 лет, девушки - с 15 лет) или отсутствия согласия одного из брачующихся, или в случае принуждения одного из сторон, или отсутствия документов, подтверждающих их личность, или при болезней, несовместимых с семейной жизнью, и т.д. (Там же, б. 72).

эту недвижимость в установленном российском законодательством порядке на торги, формируя от вырученных средств вакуфный фонд, строго фиксируя сведения об арендаторах, поступающих доходах и т.д. (п.77) (Там же, б. 72-73).

Вакуфная недвижимость и доходы, получаемые с нее, должны были быть освобождены от налогообложения, что противоречило действующему российскому законодательству. В приходах вакуфами управляли мута-валии, которые отчитывались о приходе и расходах перед ОМДС (п.79), а лица, обвиненные в злоупотреблении вакуфным имуществом, привлекались к судебной ответственности (п.78) (Там же).

В десятом разделе проекта под названием <Мектебе, медресе. Учебные заведения», состоящем из 14 пунктов (Там же, б. 73-74), в зависимости от состава учредителей, начальные школы делятся на три категории: официальные (рэсми), учрежденные ОМДС, «народные школы» и «частные школы, содержащиеся частными лицами, или благотворительными обществами, или руководством промышленных предприятий. Образовательная деятельность всех мусульманских школ, независимо от статуса учредителей, находилась под учебно-методическим контролем Духовного собрания (п.80, 83, 85). Приходские духовные лица без дозволения Собрания не могли вмешиваться в дела махаллинской школы (п.86). Согласно трехуровневой системе религиозного образования в начальной, средней и высшей школе могли преподавать лица, окончившие соответствующий уровень учебного заведения (пп.87, 88). Собрание определяло учителей во все эти образовательные учреждения, кроме «народных» и «частных» школ (п.91). Все мугаллимы, имеющие соответствующие свидетельства допускались в «народные» и «частные» школы (п.84). Для всех уровней школ со временем планировалось издать правила внутреннего распорядка и единые учебные программы (п.93), означавшие формирование единой трехуровневой религиозной системы образования со всеми необходимыми инструментами учебно-методического обеспечения (п.93).

При ОМДС формировались специальные суммы для учебных заведений, которые складывались из следующих источников: в некотором объеме (азмы-^пме) казенные деньги, садака единоверцев, вакуфы и суммы по завещаниям, предназначенные для школ (п. 81, 82). В случае отсутствия у местного населения материальных возможностей на содержание «официального» образовательного учреждения, Собрание могло выделять из этих сумм необходимые средства, но оказывать аналогичную помощь «народным» и частным школам не имело права (п.89).

Выводы. 1. Главным достоинством проекта Р.Фахретдина является личностный подход, позволивший автору в деталях прописать важнейшие, на его взгляд, моменты с тем, чтобы не повторять выявленные им в период казыйской административной практики ошибок, вызванных отсутствием четких правил. Особенно тщательно Фахретдин прописал сюжеты, из-за которых он, будучи заседателем ОМДС, неднократно становился залож-

ником возникающих нелицеприятных ситуаций и пришел к убеждению, что только через четкую правовую регламентацию можно качественно улучшить, точнее, не позволять нарушать законы и не затягивать принятие решений и религиозными управлениями, и духовными лицами. К таким моментам, которые должны быть прописаны в специальных инструкциях, судя по подробному описанию автора, следует отнести: 1) перечень случаев бракосочетания, когда происходит нарушение норм шариата, 2) регламентация внутреннего распорядка работы отделений собрания, 3) требования к кандидатам на духовные звания, 4) регламентация выборов муфтия; 5) подробное описание механизма управления вакуфами с учетом накопленного опыта автора в ОМДС; 6) подробное описание различных аспектов жизни и деятельности приходского духовенства и махаллинского управления, как главной ячейки автономии мусульман. Лишь в случае с учебными заведениями он воздержался от каких-либо попыток определить принципы управления школами, что, на наш взгляд, было обусловлено сложностью и не проработанностью вопроса и отсутствием у самого казыя четкого видения путей обновления учебных заведений.

2. Документ пронизан культурно-просветительскими идеями. Признаваемую российским правовым полем систему исламских институтов автор использует для становления и развития конфессиональной и национально-конфессиональной систем образования, обозначив краеугольным камнем развития культуры народа мусульманский приход и адаптировав его к вызовам модернизации общества. Если традиционная модель зарегистрированного прихода состояла из общества прихожан, мечети и духовенства, то теперь его структура дополнялась: 1) обязательной джадидской начальной школой, 2) учителем (мугаллимом) махаллинской начальной школы; 4) мутаваллиятом в составе наиболее уважаемых, социально-активных и честных прихожан, 5) вакуфным домом для хатиба. (С учетом доминирования в приходах соборных мечетей, такие вакуфные дома становились повсеместным явлением. - И.З.).

Р.Фахретдин создал модернистскую модель религиозной общины (махалли) с независимыми друг от друга, но взаимосвязанными по своему роду деятельности и служению единой общественной идее институтами: приходское духовенство, мугаллим джадидской (светской) этноконфес-сиональной начальной школы и избранный обществом мутаваллиат. Вводимые Фахретдином институты мутаваллиата и мугаллима создавали качественно новую модель взаимоотношений в приходе, которую правомерно назвать «триумвиратом». При сохранении за имамом статуса лидера религиозной общины, его союзниками (при конфликтной ситуации - оппонентами) становились мугаллим и члены мутаваллиата. В перспективе, после реорганизации ОМДС и выведения из его состава центров по образованию и шариату, они подчинялись бы этим трем общемиллетским институтам. Таким представлялся Р.Фахретдину вектор развития мусульманского прихода и мусульманской культуры в традиционной общине в бли-

жайшей перспективе. В начале ХХ в. в округе ОМДС большинство мечетей были соборными со штатом из трех духовных лиц (хатиб, имам и муа-здин), в значительной части поселений существовали уже по два прихода и тенденция укрупнения поселений по мере естественного прироста населения в аграрной стране была очевидной. В этой связи установка Р.Фахретдина на сокращение раздела действующих приходов и при этом открытие новых школ должны были кардинально обновить структуру исламских институтов в средних и крупных поселениях по схеме «одна (две) мечеть(и) - два и более школ». Однако такой сценарий был возможен лишь в случае сосредоточения вопросов учреждения приходов, школ и постройки мечетей в компетенции ОМДС.

3. Новая модель мусульманского прихода была ориентирована на создание широкой сети школ, разрешая учреждать их в неограниченном количестве, и предполагала полный охват учащихся мальчиков начальным образованием. Результатом рекомендуемой системы должна была стать обязательность начального образования для каждого мусульманина, в этом плане проект казыя был ответом на активно обсуждаемом в русском сообществе вопрос о введении всеобщего образования. С учетом существования мектебов во многих приходах в округе ОМДС речь шла: об открытии их повсеместно, обзаведении учебным зданием и обновлении программ обучения. Появление института учителя начальной джадидской школы означало выведение школы из дома или приусадебного жилого помещения муллы и постройку для него специального учебного здания. (При этом оставался открытым вопрос: кто будет обучать девочек: жена муллы или мугаллима). Появление постоянного педагога призвано было способствовать улучшению и в целом учебного процесса, и исполнению муллой своих религиозных обязанностей.

4. Членами махаллинского попечительства избирались уважаемые и состоятельные лица, которые имели возможность повлиять на прихожан и при необходимости взять под свой контроль финансовые потоки, которые до этого времени шли в карман мулле - использовать садаку на общественные нужды - на содержание школы и мечети. Должна была трансформироваться модель содержания исламских институтов. По шариату строитель зданий богослужебного или учебного здания и его дети призваны заботиться о них и в будущем. Однако в большинстве сельских религиозных общинах в силу отсутствия помещиков и потенциальных меценатов, средства на строительство, ремонт и содержание мечети собирались у членов поземельной общины, при острой необходимости на эти цели отпускалась часть налога, предназначенного на «мирские» нужды, или сдавалась в аренду земельный участок. Рекомендуемая модель была призвана усилить общественную ответственность прихожан за материальное обеспечение мечети и школы, что ранее являлась головной болью только муллы.

5. Будучи приверженцем либеральных ценностей, еще до начала Всероссийских съездов мусульман Р.Фахретдин предлагает качественно обновить религиозно-культурную автономию мусульман округа ОМДС в направлении превращения ее в национально-культурную автономию, выделяя в нем три координирующих центра: 1) общемиллетский религиозный центр (ОМДС), контролирующий духовенство, религиозно-обрядовую жизнь и исполнение религиозных ритуалов в приходах, правильность акады мусульман; 2) общемиллетский центр по народному образованию и просвещению, ответственный на реформу и развитие системы светского и конфессионального образования; 3) общемиллетский центр, ответственный за реформу мусульманской правой системы. Они призваны были завершить начатые в стенах Духовного собрания реформы по своим профильным направлениям деятельности.

6. В административно-правовом пространстве Российской империи все рельефнее проявлялись грани религиозно-культурной автономии мусульман: 1) с параллельным официальному законодательству автономным шариатским судопроизводством в сфере семейно-брачных и имущественных отношений и исламскими традициями в повседневной жизни и нравственном воспитании, 2) монопольного применения татарского языка на огромном пространстве (с распространением его на казахский миллет, как подведомственной ОМДС группы мусульман) в сфере культуры, образования, шариатской судебной практики и религии, 3) самодостаточной и завершенной, трехступенчатой, системой религиозной образования, и тотальным охватом детей младшего школьного возраста, 4) автономной системой финансирования культурно-религиозных институтов, сочетающейся с частным финансированием от государства, 5) головным и подотчетным МВД, МНП и Министерству юстиции административным институтом - ОМДС, которому российское правительство делегировало ряд полномочий с тем, чтобы оно автономно в рамкам предоставленных прав решало культурные, просветительско-образовательные, религиозно-обрядовые, судебные, благотворительные вопросы мусульман, 5) муфтия - как духовной главы и легитимного представителя мусульман перед российским правительством.

В этой связи ахунские округа, объединявшие примерно по 100 приходов (или 50-60 селений), становились важнейшей ячейкой не только религиозно-культурной, но и выстраиваемой национально-культурной автономии. Именно правление ахунского округа претворяло в жизнь предписания и установки будущих трех общемиллетских центров курирующих: школьное дело; религиозные институты и духовно-обрядовую жизнь; се-мейно-брачные и имущественные отношения мусульман. Оно нацеливалось и на рост дисциплины у мулл, и на конструктивное взаимодействие с духовенством, мугаллимами и мутаваллиями. Именно поэтому в правлениях ахунских округов заключался огромный потенциал не только в качестве контролирующего инструмента в формировании вертикальных взаи-

моотношений, но и в плане укрепления горизонтальных взаимосвязей между руководителями приходов и учителями начальных школ. В этой связи следует особо подчеркнуть его оперативное реагирование на нестандартные ситуации, возникающие в приходах. Благодаря тому, что кардинально менялся механизм и, самое важное, существенно сокращались сроки рассмотрения жалоб (ранее они сначала поступали в ОМДС, которое назначало конкретного духовного лица для рассмотрение дела на месте и после его расследования принимало решение. - И.З.), устанавливалась прямая связь с обиженными мусульманами; оперативная реакция правления ахунского округа призвана была лишать на корню злоупотребления, связанные с долговременным рассмотрением жалоб.

Если принять во внимание, что и члены правления ахунского округа, и большинство местных имамов и мугаллимов будут придерживаться джадидистских идей, то есть думать, прежде всего, об общественных интересах, и с учетом того, что в их руках будут сосредоточены все религиозно-культурные институты (при отсутствии других социальных учреждений, за исключением органов крестьянского самоуправления), произошла бы не только идеологическая мобилизация духовенства, но и консолидация всех слоев населения. Причем ОМДС приобретало в лице правления ахунского округа действенный инструмент проведения реформы в сфере школьного образования и доведения своих предписаний по обновлению религиозной и общественной жизни в поселениях и их реализации. Постоянное взаимодействие приходского духовенства в рамках ахунского округа (если он совпадал с территорией одной или нескольких волостей, то на него наслаивалась волостная система крестьянского самоуправления) создавала качественную новую национально-культурную среду жизнедеятельности.

7. Определяя ОМДС выборным головным центром религиозно-культурной автономии мусульман Волго-Уральского региона и Сибири, Р.Фахретдин позиционировал его как находящееся под правительственным контролем и облаченным доверием императора бюрократическое учреждение, регулирующее духовные, образовательные потребности мусульман и курирующее применение фикха в отдельных областях жизни, а муфтия - в качестве легитимного (избранного мусульманами и утвержденного государем) представителя религиозной общины округа, призванного лоббировать интересы миллета.

8. Выстраивая казыем трехступенчатая система религиозного образования завершалась несколькими высшими учебными заведениями с определенными привилегиями для его преподавателей и выпускников. Иначе говоря, Фахретдин задался целью создания полнокровной, самодостаточной и завершенной системы религиозного исламского образования в округе ОМДС. Помимо объективных причин, связанных с существующими проблемами качества образования, она косвенно являлась реакцией на действия властей, начавших с середины 1890-х гг. принимать меры по не

допущению имамов, обучавшихся в зарубежных мусульманских учебных заведениях, к педагогической деятельности.

9. Проект Р.Фахретдина был ориентирован на расширение правового положения исламских институтов. Хотя автор предусмотрительно избегает каких-либо сравнений и сопоставлений их статуса с институтами РПЦ, по сути, он выстраивает свою концепцию с учетом существующей иерархии признаваемых в империи конфессий, среди которых первую позицию занимала государственная религия, в том числе предлагает легализовать вакуфы, которые, как и имущество РПЦ, должны быть освобождены от налогов. Во-вторых, с учетом сословной страты российского общества стремится вписать духовных лиц в состав неподатных групп населения.

10. В целом следует отметить, с одной стороны, целостность и прозорливость концепции Р. Фахретдина по выстраиванию новой модели исламских институтов в округе ОМДС, с другой - наивность автора, полагавшегося, что российское правительство в ответ за политическую лояльность мусульманского сообщества, возьмется за частичное финансирование и поддержит реформу управления духовными делами мусульман. Важно также отметить, что заявленные в проекте идеи мыслителя были развиты в последующих его трудах, посвященных проблемам общественного развития мусульман в составе Российского государства.

Источники и литература

1. Байбулатова Л.Ф. История Оренбургского магометанского духовного собрания в личной и делопроизводственной переписке муфтиев (по своду «Асар» Р.Фахретдина) // Из истории и культуры народов Среднего Поволжья 2013. №3. С.42-54.

2. Байбулатова Л.Ф. Проект реформы Оренбургского магометанского духовного собрания в начале ХХ века // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. 2015. №4-1. С. 35-40.

3. Габэши X Тэржемэи хэлемнэн, гыйльми hэм ижтимагый хезмэтлэремнэн беркадэресе // Фэнни Татарстан. 2015. №2. Б.139-145; №3. Б.118-149.

4. Щарулла Муса. Исляхат эсаслары. Пг.: М.-А. Максутов типографиясе, 1917. 289 б.

5. Загидуллин И.К. Деятельность Р. Фахреддина в Оренбургском магометанском духовном собрании (1891-1906 гг.) // Научный Татарстан. 2009. № 2. С. 146158.

6. Загидуллин И.К. Татарское национальное движение в 1860-1905 гг. Монография. Казань: Татар. книжное издательство, 2014. 423 с.

7. ПСЗ-3. Т.12. №8845.

8. Россия в начале ХХ века / под ред. академика А.Н.Яковлева. М., 2002.

9. Хабутдинов А.Ю. Оренбургское магометанское духовное собрание: планы реформ в начале ХХ века // Оренбургское магометанское духовное собрание и духовное развитие татарского народа в конце XVIII - начале XX вв.: материалы одноименного семинара, посвященного 220-летию учреждения религиозного управления мусульман внутренней России и Сибири (Казань, 18 декабря 2009 г.). Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2010. С.163-174.

И.К. 3ahudymuH

Р. Фэхретдин татар-меселманнарыныц ижтимагый усешендэ дини-мэдэни институтларньщ роле турында (1905 ел проекты)

Мэкалэ казый Р. Фэхретдин эзерлэгэн меселманнарнын дини эшлэре белэн идарэ итYне реформалау проектын анализлауга багышланган. Бу проект 1905 ел-нын 10-15 апрель кеннэрендэ Уфа шэhэрендэ Yткэрелгэн улемнар кицэшмэсендэ тикшерYгэ чыгарылган. Анын проекты корылтайнын ахыргы документын тезYгэ нигез була. Мэкалэдэ Фэхретдиннен меселман берлэшмэсен модернизациялэY турында яна идеялэре ассызыклана.

Ачкыч сузлэр: 1905 елгы Уфа корылтае, Ризаэтдин Фэхретдин, ОМДС уставы проекты, меселманнарнын дини эшлэре белэн идарэ ту реформасы, модернизация.

I.K. Zagidullin

R. Fakhretdin on the role of religious and cultural institutions in the social development of Muslim Tatars (project of 1905)

The publication is devoted to the analysis of the project of kaziy R. Fakhretdin on reforming of the management of spiritual affairs of muslims, submitted for discussion of the meeting of ulems which has taken place in Ufa on April 10-15, 1905. His project became the basis for drawing up the final document of the kurultai. The main provisions of sections of the project of the charter of the Orenburg mohammedan spiritual meeting are considered. The article highlights the author's new ideas on the modernization of the muslim community, in which the important role was assigned to the updated system of governance and reforming of Islamic institutions, including educational ones.

Keywords: the Ufa kurultai of 1905, Rizaetdin Fakhretdin, project of the charter of OMDS, the reform of management of spiritual affairs of muslims, modernization.

Загидуллин Ильдус Котдусович - доктор исторических наук, заведующий отделом новой истории Института истории им. Ш.Марджани АН РТ (г. Казань); e-mail: zagik63@mail.ru

Заhидуллин Илдус Котдус улы - тарих фэннэре докторы, ТР ФА Ш.Мэр-жани исемендэге Тарих институты яна тарих бYлеreнец медире (Казан шэhэре).

Zagidullin Ildus Kotdusovich - Doctor of History, Head of the Department of modern history; the Institute of History of the Academy of Sciences after Sh. Marjani of the Republic of Tatarstan (Kazan).