CC BY
52
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2011. № 1
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ И.И. Руцинская
ПУТЕВОДИТЕЛЬ КАК ИНСТРУМЕНТ КОНСТРУИРОВАНИЯ РЕГИОНАЛЬНЫХ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТЕЙ (вторая половина XIX — начало XX в.)
Статья посвящена изучению туристских достопримечательностей как феномена массовой культуры. Достопримечательность — это памятник истории и культуры, над которым был совершен ряд операций: упрощение, а порой и искажение смыслов и значений; переведение из сферы незаинтересованного эстетического восприятия в сферу престижного потребления; тиражирование визуального облика. Одним из основных инструментов подобной трансформации выступает путеводитель. На материале российских региональных путеводителей второй половины XIX — начала XX в. исследуются основные способы и приемы, позволяющие массовой культуре "присваивать" и перекодировать памятники истории и произведения искусства.
Ключевые слова: путеводитель, достопримечательность, массовая культура, визуальное восприятие.
The article is devoted to tourist attractions as a phenomenon of mass culture. Attraction is a historic and cultural sight, which has been modified: simplified, sometimes with distortion of its meaning and value; transferred from a sphere of mere aesthetic perception to the prestige consumption; used repeatedly as a visual reproduction. One of the main instruments of such transformation turns out to be a guidebook. On the material of Russian regional guidebooks of the second half of XIX — early XX centuries the article studies the basic methods and techniques that allow mass culture to "appropriate" and recode historical monuments and works of art.
Key words: guidebook, tourist attraction, mass culture, visual perception.
Слово "достопримечательность" настолько прочно связано с современными реалиями, что мы даже не замечаем всей высокопарности и архаичности его звучания. Ни в одном из отечественных словарей, освещающих историю слов, оно не упоминается, между тем в рамках нашей темы важно проследить, как происходила трансформация его первоначальных значений, "врастание" слова в современность.
Руцинская Ирина Ильинична — канд. ист. наук, доц. кафедры региональных исследований факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова; тел.: 8-916-565-68-03, e-mail: [email protected]
Историю его толкования начал В.И. Даль. Правда, в "Толковом словаре живого великорусского языка" слову "достопримечательность" не было посвящено отдельной статьи, оно упоминалось при разъяснении значения частицы досто-: "частица, ставимая слитно перед существительными и прилагательными для усиления их достоинства или значенья". Большой список следующих за объяснением примеров автор разделил на две группы: те, которым он считал необходимым дать объяснение ("достоблаженный, достойно блаженный. Достоверный, стоющий вероятия, вполне верный"), и те, которые "ясны без толкований". Во второй группе наряду со словами "достожеланный, достолепие, достохвальный" и др. давались слова "достопримечательный, достопримечательность"1. Из списка примеров в количестве 20 слов, приведенных В.И. Далем в этой статье, остались "живыми" и широко употребляемыми только три слова — "достоверность", "достоверный", "достопримечательность". Устарело в том числе прилагательное "достопримечательный". А вот существительное осталось. И не просто осталось. Во всех толковых словарях ХХ в. ему обязательно посвящались отдельные статьи, чтение которых убеждает: они фиксировали уже другой этап жизни слова, другие границы и нормы его применения.
В "Толковом словаре русского языка" Д.Н. Ушакова и позже, в словаре С.И. Ожегова, "достопримечательность" определялась как "место или принадлежащий какому-нибудь месту предмет, заслуживающий особого внимания"2. Введенная в данное определение территориальная детерминированность, связь с местом, которой не было у В.И. Даля, стали неизменной составляющей толкования слова, указывая на важные аспекты его применения. В "Новом словаре русского языка" Т.Ф. Ефремовой статья была немного расширена: "Место, здание, предмет, достойные особого внимания, замечательные чем-либо"3. В свободной интернет-энциклопедии, Википедии, слово "достопримечательность" определяется как "место, вещь или объект, заслуживающие особого внимания, знаменитые или замечательные чем-либо, например, являющиеся историческим наследием, художественной ценностью"4.
Нетрудно заметить, что при трактовке слова авторы словарей со временем шли по пути все большей его предметной определенности, очерченности (то, что достойно внимания; предмет, достойный внимания; предмет или здание, достойное внимания; вещь или объект, например историческое наследие, художественная
1 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 1. СПб., 1998. С. 479.
2 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997. С. 177.
3 Ефремова Т.Ф. Новый толково-словообразовательный словарь русского языка. URL: www.onlinedics.ru
4 http://ru.wikipedia.org/wiki
ценность, достойные внимания). Тем самым чрезвычайно широкая, по сути, неограниченная область употребления слова шаг за шагом сужалась, случаи его применения становились подвластными описанию, перечислению. Кроме того, с каждой следующей трактовкой более конкретно выявлялась причина, по которой предмет должен быть удостоен этого самого повышенного внимания и включен в особую группу. Если в словаре В.И. Даля причина не названа, она "не требует объяснения", то в современных словарях для того, чтобы предметы превратились в достопримечательности, они должны быть не просто "замечательными чем-либо", но и знаменитыми.
Указанные тенденции говорят о формировании особой сферы применения данного слова, которое происходило во второй половине XIX — начале ХХ в., уже после выхода в свет словаря В.И. Даля (1863—1866), зафиксировавшего его первоначальный смысл. В этот период употребление прежде достаточно редкого слова учащалось с лавинообразной быстротой, несмотря на то что границы его применения стали более жесткими. Туристское пространство — такова отныне основная сфера его распространения. Именно зарождение туристского пространства и туристских практик в России второй половины XIX в. "спасло" громоздкое, старомодное слово от забвения, наполнив его новым содержанием. Слово "достопримечательность" с тех пор использовалось для обозначения не просто самоценного предмета, а объекта массового потребления, своеобразного конструкта, товара, созданного массовой культурой для удовлетворения запросов нового типа потребителя — туриста. Объект этот связан с определенным местом, достаточно широко известен, к нему приковано внимание не единиц-профессионалов, а больших масс людей, единственным объединяющим началом для которых выступает совместное осуществление туристских практик и ритуалов.
Появившиеся в этот период путеводители стали текстами, в которых данное слово обрело конкретный смысл, попало в определенный контекст и которые сделали его общеупотребимым. Ни один путеводитель не обходился и не обходится без его многократного повторения, тем более что слово не имеет синонимов, иностранные же аналоги в русском языке не прижились. В качестве близких по значению можно подобрать только словосочетания "туристская Мекка", "место, обязательное для осмотра", "объект туристского поклонения", которые еще нагляднее демонстрируют неразрывную связь понятия с туристскими практиками.
Описание достопримечательностей представляет собой кульминацию, смысловой центр текста путеводителя. Собственно, ради подготовки, организации встречи туриста с достопримечательно-
стями определенного места путеводитель и создается. Их видовой, а тем более предметный состав невозможно перечислить: градостроительные и архитектурные памятники, произведения искусства, озера, реки, горы, ущелья и другие памятники природы, заповедники, зоопарки, археологические объекты, ярмарки, карнавалы, места исторических событий, музеи и т.д. и т.п. Данный набор чрезвычайно напоминает такое явление, как кунсткамера, где артефакты свободно соседствуют с природными объектами. Кунсткамера, по словам известного культуролога Н. Хренова, стала этапом в общем процессе визуализации культуры и знаменовала сдвиг в социальной психологии — ориентацию "на сенсацию, новости, невиданное, редкое"5. От Петровской эпохи, когда в России появилась первая кунсткамера, до второй половины XIX в. эта жажда зрелищности, исключительная восприимчивость к новым впечатлениям непрерывно возрастали. Основную причину широкого распространения подобного восприятия мира на рубеже Х1Х—ХХ вв. Н. Хренов связывает с резко ускорившимися в этот период процессами урбанизации, с увеличением роли досуга в границах растущих городов. В итоге можно говорить о кристаллизации в конце XIX в. устойчивых признаков городской общественной психологии, которые "связаны с формированием потребности в быстро обновляющемся видении"6.
Зародившийся в это время массовый туризм стал одной из форм, удовлетворяющих указанную потребность. Соответственно актуализация слова "достопримечательность" во второй половине XIX в. произошла в связи с необходимостью обозначить некую группу объектов, отвечающих представлениям о необычном, редком, ярко зрелищном, "быстро меняющемся", привлекающем внимание. Их выделение в особую группу происходит на основании одного параметра — все выдающееся на данной территории, все, чем можно привлечь, удивить, восхитить. Такой подход заранее предопределяет рядоположенность самых разных объектов, их соединение по эйзенштейновскому принципу "монтажа аттракционов". При этом эстетические качества и художественные достоинства предметов являются далеко не главным основанием для их причисления к кругу достопримечательностей. Не менее важны такие характеристики, как "самое большое", "самое древнее", "самое необъяснимое", "самое загадочное", "самое скандальное" и пр.
Проблема заключается в том, что, в отличие от кунсткамеры, где все необычные предметы уже выделены и собраны в особом, специально отведенном для их визуального восприятия пространстве, достопримечательности не вырваны из контекста, а погруже-
5 Хренов Н. Кино. Реабилитация архетипической реальности. М., 2006. С. 80.
6 Там же. С. 78.
ны в естественную среду. Турист, попадая в эту среду, в большинстве случаев не в состоянии вычленить достопримечательность из ее окружения, для этого необходимо иметь определенные знания о посещаемом регионе. Причем в силу отмеченного выше чрезвычайного видового разнообразия достопримечательностей, не укладывающегося в рамки одной науки, одной сферы деятельности, требуются знания достаточно широкие. Основная масса туристов такими знаниями не располагает. Об этой проблеме, напомним, писали журналисты уже в XIX в.: «Разочарование наступает после посещения двух-трех приволжских городов: "И следующий город такой же, ничего примечательного". Спросите их (туристов. — И.Р.), чего же они ожидали — вы не получите осмысленного ответа; но легко убедитесь в разговоре с разочарованным туристом, что он собрался в путь-дорогу, не заручившись ровно никакими сведениями ни по истории, ни по этнографии, ни о зданиях, соборах и монастырях, ни о промыслах, производствах и торговле приволжских городов и всего края»7. Одно перечисление журналистом того, что должны освоить туристы, отправляясь в поездку, способно было привести последних в ужас, тем более что большинство из них с подобными темами в повседневной жизни никак не соприкасались.
Массовому туристу необходимо, чтобы кто-то другой выполнил за него эту работу, чтобы кто-то другой отделил "зерна от плевел", достопримечательности от "недостопримечательностей", а ему предоставил сжатый итог работы в виде справки, руководства, в котором будет точно указано, что достойно его, туриста, внимания, а мимо чего он может пройти, не задерживаясь. Функцию фиксирования и презентации круга достопримечательностей путеводитель выполняет даже в наши дни, когда его изрядно потеснили на этом поприще Интернет и средства массовой информации. В условиях же XIX в. он был главным инструментом реализации данной функции.
Путеводитель создает на своих страницах то пространство, которое, как в кунсткамере, наполнено только аттракционами, только удивительными, необычными объектами, в котором нет места "недостойному". В результате читатель путеводителя, турист, путешествует в двух мирах — реальном пространстве региона — сложном, запутанном, наполненном самыми разными объектами, живущими в органичном и нерасторжимом единстве, во многом сумбурном, прихотливом, непонятном, — и одновременно в пространстве, созданном путеводителем, где все выделено, упорядочено, снабжено аннотациями, где даже достопримечательности расставлены по ранжиру, откуда извлечено все "лишнее".
Читатель при этом не удовлетворяется простым выделением и перечислением достопримечательностей в тексте, он требует, чтобы
7 Новое время. 1884. № 2991.
путеводитель объяснял, мотивировал этот выбор. Массовый турист не будет удивляться и восхищаться объектом до тех пор, пока ему не объяснят, почему и как он должен им удивляться и восхищаться. Далеко не всегда возможно выполнить эту задачу, предоставив туристу только сухую справку об объекте, например указав его название, размеры, имя создателя, дату основания и т.д. Не справочная информация формирует особое отношение и повышенное внимание к объекту, а ее интерпретация и оценка. Поэтому рассказ о достопримечательности в путеводителе часто выходит за границы объективной справочной информации. Кроме того, сам факт внесения объекта в путеводитель в качестве достопримечательности выступает для туриста четким, однозначно считываемым знаком — "это объект, который надо осмотреть"; т.е. существование путеводителя как особого жанра представляет собой форму влияния на восприятие и поведения человека, на его оценки и предпочтения.
Осмотр достопримечательностей, на котором выстроена целая индустрия, можно определить как потребление достопримечательностей. Причем потребление, происходящее в форме зрительного восприятия, которое во многом подготавливается, направляется и структурируется текстом путеводителя.
Чтобы рассмотреть подробнее эту функцию популярного книжного жанра, необходимо обратиться к основным характеристикам визуального восприятия, сформулированным в ходе многосторонних психологических и искусствоведческих исследований.
Согласно устоявшимся научным представлениям, восприятие не является процессом пассивным и исключительно эмпирическим. Это процесс активный, творческий, интеллектуальный и, следовательно, культурно и исторически детерминированный. От воспринимаемого предмета человек получает только часть визуальной информации. Остальная привносится им самим и обусловлена, с одной стороны, его личным предшествующим опытом, а с другой — уровнем сознания эпохи, общей системой социальных символов. В результате, по выражению В.М. Розина, автора книги "Визуальная культура и восприятие", "видимый человеком мир не совпадает с чувственными данными, которые воспринимает глаз (Дж. Гибсон назвал их, в отличие от видимого мира, "видимое поле"). Видимый мир всегда осмыслен и опредмечен, а видимое поле есть такой образ, порождаемый предметом, который не выражает отношения реального мира"8. Отвечая на вопрос, чем предопределены способы превращения видимого поля в видимый мир, психологи выделили три детерминанты: «система установок, ожиданий человека...; система предметных значений, которыми человек владеет; и, так ска-
8 Розин В.М. Визуальная культура и восприятие. М., 1996. С. 43—44.
зать, "визуальная задача", которую человек должен решить (опознать предмет, сравнить его с другими, эстетически пережить и т.д.). Изменение одной из этих детерминант или всех вместе влечет за собой соответствующее изменение видимого предмета (его переориентацию, искажение, замену другим предметом и т.д.)»9.
Мы считаем, что при восприятии достопримечательностей, особенно в описываемый период времени, когда только формировалась туристская индустрия, путеводитель оказывал непосредственное влияние на данную систему детерминант. Туристы, предварительно прочитавшие путеводитель, и туристы, не получившие набора даваемых бедекером установок и справок, видели туристские объекты по-разному. Необходимо отметить, что в нашу задачу не входило исследование психологии туристского восприятия, об этом в последние годы написано достаточно много. Цель нашего исследования — роль путеводителя в этом процессе, те формы и приемы, которые использует массовая культура для организации и структурирования процесса восприятия.
Установки туристского восприятия
Итак, восприятие прежде всего предопределено системой установок, мотивов, ожиданий, или, по выражению американского психолога Д.С. Брунера, "готовностью категорий". В цитированной книге В.М. Розина о значении установок говорится следующее: "...известно, что при наличии сильной ведущей установки, ориентированности на определенный предмет, человек отчетливо видит его даже в плохих визуальных условиях, при этом практически не видя других предметов, хорошо доступных зрению, и из всех визуальных интерпретаций выбирает ту, которая соответствует имеющейся у него установке. Анализируя действие зрительной установки и привычных норм зрительного восприятия, Ф.Х. Олд-порт отмечает, что они влияют как на выбор объектов, которые воспринимаются, так и на степень готовности к их восприятию. Последнее проявляется в том, что человек видит объекты более ярко и живо. Сама же установка действует либо в ситуациях выбора, поиска определенных объектов, либо в неопределенных ситуациях, когда их хотят переосмыслить в определенном плане. Установки или состояния готовности в свою очередь вызываются различными жизненными ситуациями и способом их осмысления"10.
Человек в роли туриста — одна из таких "ситуаций выбора, поиска определенных объектов". Попадая в новое для него туристское пространство, выполняя непривычные действия и ритуалы,
9 Там же. С. 45.
10 Розин В.М. Указ. соч. С. 47—48.
в ходе которых актуализируется визуальное восприятие предметов, прежде не входивших в круг его внимания и интереса, индивидуум оказывается в положении неопытного новичка. За его плечами нет устоявшихся норм зрительных практик, особенно если речь идет о памятниках культуры, произведениях искусства. Он оказывается, как мы уже говорили, беспомощным и в отношении выбора объектов, и в отношении готовности к восприятию. Ведь турист должен не просто выбрать определенные предметы из общего культурного ландшафта региона, а наделить их особой значимостью, руководствуясь признаками, о которых он имеет весьма смутное представление. Об этом писали авторы уже первых российских путеводителей: "Путешественники — люди приезжие из далекой стороны и других условий жизни. Возможно ли приезжему человеку устремиться туда, куда не вошло в обычай стремиться? У него нет данных для решения вопроса. даже нет повода к возникновению самого вопроса. Мы решились поставить здесь этот вопрос и вместе с тем предложить наше посильное решение"11. Таким образом, именно путеводитель дает установку на визуальное и смысловое выделение объекта, на априорно почтительное к нему отношение.
Причины, по которым предметы включены в круг достопримечательностей, сама правомерность подобного включения могут оставаться для туриста непонятными, даже после внимательного прочтения всей предоставленной путеводителем информации. Однако "непонятное" в данном случае не означает "спорное". Чаще всего массовый турист над подобными вопросами даже не задумывается, полностью принимая ситуацию: раз указано в путеводителе — "достопримечательность", значит, так и есть. Не соглашаться со справочником — "носителем аксиом и конечных истин" массовый человек не в состоянии. Но даже если читатель, прочитав статью из путеводителя о каком-либо памятнике и затем, осмотрев его, задается вопросом: "Ну и что из этого?" — или произносит сакраментальное: "Подумаешь, я так тоже могу!" — он этим ни в коем случае не вычеркивает объект из списка достопримечательностей. Этот акт не в его власти. Достопримечательность потребляется не личностью, а массой. Однако даже эмоции миллионов далеко не всегда оказываются властными над ней. Так, подавляющее большинство людей полны враждебности и сарказма по отношению к "Черному квадрату" К. Малевича, а картина остается одной из самых известных мировых достопримечательностей. Объект не просто непонятый (такое происходит сплошь и рядом), но и декларативно не принятый тем не менее сохраняется в пие-тетном списке.
11 Крым: Путеводитель / Под ред. К.Ю. Бумбера, Л.С. Вагина, Н.Н. Клепина, В.В. Соколова. Симферополь, 1914. С. 459—460.
6 ВМУ, лингвистика и межкультурная коммуникация, № 1
81
Таким образом, данный социальный конструкт не зависит от любви-нелюбви, приятия-неприятия. Чем же тогда список достопримечательностей определяется? Кто выносит вердикт о достой-ности или недостойности включения данного предмета в круг избранных, которые будут привлекать внимание миллионов? Установки автора путеводителя — объективного ценителя, идущего наперекор мнению толпы? Мода? Лишь отчасти. Так, в начале ХХ в. широко распространилась мода на лечение особыми сортами винограда. В результате крымские путеводители наполнились указаниями на такие городские достопримечательности, как специальные санатории, ярмарки лечебного винограда, но ушло увлечение, и вслед за ним ушли со страниц путеводителей эти объекты; или, например, в "Путеводителе по Волге" 1914 г. автор, явно любитель технических новинок и научных открытий, ввел наряду с традиционным списком рассказ об уникальной достопримечательности — не знающем конкурентов современном мосте через реку, но это упоминание осталось единичным примером.
Говоря о широко известных достопримечательностях, своеобразных символах региона, ради лицезрения которых сотни тысяч туристов отправляются в путь, мы имеем дело с конструктом массовой культуры. Именно массовая культура превратила одно из произведений Леонардо да Винчи в объект истеричного поклонения, в результате миллионы людей знают "Джоконду", не интересуясь другими произведениями художника и не имея ни малейшего представления о его творчестве в целом. Для этого необходимо было, чтобы картина стала объектом громкого скандала (ее загадочная кража из Лувра), чтобы во время экспонирования в других странах ее охраняли, как президентов, специальным караулом, чтобы она попала на эпатажные полотна модных художников ХХ в. и чтобы, наконец, ее изображением украсили тарелки, галстуки, туфли и т.д.
В российской провинции второй половины XIX в. всенародно известных достопримечательностей, ради которых отправлялись в путь туристы, было немного. Вся страна знала о Волге — символе не только региона, но и России в целом, реке-кормилице, символе купеческой торговли и казацкой вольницы; о Соловецком монастыре — памятнике монашеского подвига и монашеских трудов; о Малаховом кургане в Севастополе — символе патриотизма, подвига российских воинов и т.д. Однако большинство региональных объектов были мало знакомы не только в России, но и непосредственно в регионе. Поэтому в данный период путеводитель выполнял особенно значимую роль в формировании и продвижении имиджа провинциальных достопримечательностей. Он часто был первым текстом, помещавшим памятник истории и произведения
искусства в пространство массовой культуры, в пространство массового туристского потребления.
Достопримечательность "живет" не в истории искусства, не в других узкопрофессиональных сферах, а в массовой культуре. Чем больше объект присваивается массовой культурой и уходит из сферы профессиональной, элитарной, тем более он известен, популярен, тем больше интереса он представляет для туриста. И нелюбимый массами "Черный квадрат" не уходит из списка достопримечательностей потому, что не выпускается массовой культурой из поля зрения, культивируется ею как всеобъемлющий символ эпатажа. Критиковать, ругать, осыпать нелестными эпитетами — все это в рамках массовой культуры значит то же, что актуализировать, рекламировать, не давать возможности забыть. В результате турист, посещая достопримечательности, прежде всего потребляет конструкты массовой культуры, усваивает сформулированные ею значения. Однако, и это особенно отчетливо проявлялось в рассматриваемый нами период второй половины XIX — начала ХХ в., когда буржуазная публика осваивала досуговые практики дворянства, у потребителя массовой культуры сохраняется авторитет и престиж культуры элитарной. Поэтому, привлеченный растиражированной ипостасью объекта, он тем не менее хотел прикоснуться (чаще всего достаточно формально, знаково) к его другой ипостаси — к его жизни в качестве памятника искусства, культуры, истории. Вот здесь к услугам потребителя выступал путеводитель. Его эклектичная сущность (между справочником и рекламно-имиджевым текстом) есть наиболее адекватная форма удовлетворения описанного социального запроса: путеводитель вплетает свой голос в рекламирование известного миллионам объекта, но не вырывает его из контекста высокой культуры; он акцентирует внимание на самых модных, престижных достопримечательностях и не забывает о памятниках менее растиражированных, значимых для восприятия региона. Это изысканное балансирование между информированием и рекламированием дарит туристу приятные ощущения "прикосновения к высокому" через потребление престижного.
Тем не менее все, что становится предметом описания для путеводителя, все, что попадает на его страницы, превращается в объект массовой культуры. Путеводитель можно представить в виде некоего феномена, переводящего предметы истории, культуры, элитарного искусства в объекты масскульта, памятники — в достопримечательности. В результате региональные сокровища и достижения, не имевшие места в сознании миллионов людей, обретают очертания, начинают проявляться, находить свое место, привлекать внимание.
Набор объектов, извлеченных бедекером "из небытия", рисует картину своего времени, указывая на характерное для нее сочета-
ние сиюминутного и непреходящего, актуального и невостребованного. Поэтому в текстах бедекеров можно выделить два ряда объектов — ряд обязательный, представляющий некую культурно детерминированную в рамках конкретной эпохи константу, и ряд вариативный, факультативный. Деление на эти ряды не совпадает с делением на массовое и элитарное (еще раз подчеркнем, что "прикосновение" путеводителя делает все объекты массовыми, потребительскими). В зависимости от объема бедекера, модных тенденций, массового спроса, личных пристрастий автора, особенностей читательской аудитории чрезвычайно сильно может видоизменяться его вторая, факультативная часть, основная же остается малоподвижной, представляя набор устойчивых объектов, единиц культурного кода определенной эпохи. Малоподвижной не значит застывшей. Конечно, путеводитель отражает социокультурные реалии эпохи, появление новых, общественно и культурно значимых объектов. Внося их в текст бедекера, автор чаще всего не знает, задержатся ли они или станут мимолетной данью моде, увлечениям. Эти объекты проходят отбор на социокультурную значимость, и путеводитель (точнее, весь корпус путеводителей, посвященных определенному региону) отражает сам процесс культурной селекции. Если единичный путеводитель можно рассматривать как отражение авторского видения, итог субъективных оценок, то взятые в совокупности путеводители определенной эпохи представляют уже объективную картину культурных норм, ценностей, традиций, представлений, стереотипов, увлечений данной социокультурной общности. Издаваемые и переиздаваемые из года в год, из десятилетия в десятилетие многочисленные бедекеры выступают инструментом своеобразного мониторинга, отслеживая соотношение устойчивого, базового, значимого в культурном поле эпохи и сиюминутного, модного, проходного.
Основываясь на всем вышесказанном, можно сделать вывод, что не авторы и издатели, создающие бедекеры, и даже не ученые и журналисты, чьи публикации активно компилируются, формируют установки на отбор достопримечательностей. Путеводитель представляет собой лишь способ консервации и репрезентации ценностей и смыслов определенной культурно-исторической эпохи. Он их конкретизирует и опредмечивает, переводя из сферы трудноуловимых категорий в наглядную, доступную, массовую, обусловленную временем форму достопримечательностей. Сформированный культурной эпохой список обладает некой неприкосновенностью, надличностью. Он уточняется, сокращается, или пополняется достаточно медленно, каждый раз отражая значимые изменения внутри культуры определенного социума, трансформации существующей картины мира. Кардинальное же изменение
набора достопримечательностей возможно только при общем изменении социокультурных ориентиров, мировоззренческих установок, которое, как правило, имеет революционный характер. Именно такое изменение произошло после 1917 г.: радикально изменившиеся представления и ценности повлекли за собой почти полную смену фиксируемого путеводителями набора достопримечательностей как на общегосударственном, так и на региональном уровне.
Естественно, читатель не задумывается над тем, как формируется и какие процессы и явления отражает набор представленных в путеводителе достопримечательностей. Он считывает эти установки в максимально конкретной форме, видит в них руководство к восприятию и интерпретации определенных объектов. Если объекты не включены в текст путеводителя, то для большинства туристов они не существуют и, проходя мимо, они их просто не видят. Глаз, "настроенный" бедекером, целенаправленно ищет в окружающем ландшафте точки пересечения с реальностью текста.
Нередко путеводитель буквально подчиняет себе весь процесс визуального восприятия, диктует читателю реакции. Такое поведение массового туриста напоминает описанное и проанализированное академиком И.П. Павловым поведение человека с нарушениями процессов восприятия: "У нас находится на излечении больная с чрезвычайно расслабленной нервной системой. Когда ей показывают красный цвет и говорят, что это не красный цвет, а зеленый, она с этим соглашается и заявляет, что, всмотревшись внимательно, она действительно убедилась, что это не красный, а зеленый цвет. Чем это объяснить? Академик Павлов утверждает — парадоксальным состоянием. При этом теряется реакция на сильный возбудитель. Действительность, действительный красный или иной цвет — это сильный возбудитель. А слова: красный, зеленый и т.д. — это слабые возбудители того же рода. При болезненной нервной системе, при ее парадоксальном состоянии теряется восприимчивость к действительности, а остается восприимчивость только к словам. Слово начинает заменять действительность. В таком состоянии, по мнению академика Павлова, находится сейчас все русское народонаселение"12.
Резкое усиление роли второй сигнальной системы в трактовке И.П. Павлова — результат мощного идеологического воздействия. На самом деле оно связано с выходом на историческую арену "массового человека", человека толпы, легко поддающегося внушению, причем внушению самого разного рода — слову пропагандиста, обещанию рекламного ролика или справочно-авторитетно-му заявлению путеводителя. В современном мире медиасообщения
12 Цит. по: Сарнов Б. Сталин и писатели. Кн. 2. М., 2008. С. 345.
все активнее заменяют действительность, формируя процесс восприятия, трактовки и оценки миллионов. Путеводитель, появившийся одновременно с "массовым человеком", находился в начале этого пути. В тот период, когда еще не было ни телевидения, ни кино, ни Интернета, он вмешивался в процесс "видения" и интерпретации окружающего мира, подменяя действительность словом. Об этом уже во второй половине XIX в., иронизируя, писал Марк Твен: «Можно подумать, что у этих людей есть удивительная способность видеть то, чего давно уж нет. Вот о чем я думал, когда стоял перед "Тайной вечерей" и слышал, как мои соседи превозносят прелести, красоты и совершенства картины, выцветшие и исчезнувшие за добрую сотню лет до их рождения»13. Шедевр Леонардо в XIX в., действительно, увидеть было невозможно: до проведения современных реставрационных работ он представлял собой темную, если не сказать черную поверхность с едва проступающими на ней силуэтами. О его достоинствах можно было только прочитать и "подстроить" свое восприятие и свои суждения, приведя их в соответствие с прочитанным.
Предметные значения достопримечательностей
Утверждение о том, что текст путеводителя во многом заменял туристу реальную действительность, кажется парадоксальным. Ведь, как было сказано выше, туристские практики родились в том числе в результате возросшей потребности в зрелище, в визуальном восприятии мира. Человек отправился в туристскую поездку для того, чтобы своими глазами увидеть достопримечательности — известные, престижные, необычные объекты. Вот здесь мы возвращаемся ко второй из названных выше детерминант визуального восприятия (наряду с установками и визуальными задачами) — к "системе предметных значений, которыми человек владеет". Напомним, увидеть — значит не просто отразить на сетчатке глаза определенный предмет, но и осмыслить его, наделить значениями, которые, с одной стороны, формируются на базе личного предшествующего опыта индивидуума, а с другой — предопределяются общей картиной мира социума. "Важной особенностью восприятия является его зависимость от прошлого опыта, знаний, содержания и задач выполняемой деятельности, индивидуально-психологических особенностей субъекта восприятия". Однако у массового туриста, как правило, нет личного опыта интерпретации памятников истории и культуры, произведений искусства (в лучшем случае есть уже освоенный способ туристского восприятия), ему приходится черпать оценки, смыслы, аллюзии, трактовки из внешнего,
13 Твен М. Простаки за границей. М., 2002. С. 288.
желательно авторитетного источника. На помощь приходит путеводитель, специально созданный для того, чтобы предоставить туристу весь необходимый набор значений. Путеводитель не просто маркирует объекты окружающего мира надписью "достопримечательность", но и объясняет, в чем их смысл и ценность и, следовательно, как надо на них смотреть, что в процессе этого осмотра необходимо увидеть. Так, рассматривание достопримечательности становится действием дополняющим, сопутствующим процессу усвоения значений, увиденное иллюстрирует, подкрепляет освоенную информацию. В результате зрительное восприятие подчиняется второй сигнальной системе, слову (в нашем случае — слову путеводителя). Именно поэтому сам процесс рассматривания объектов туристами носит беглый, формальный характер, о чем в последнее время все чаще пишут и психологи и культурологи.
Столь же беглым, максимально сконцентрированным во времени является процесс усвоения смыслов и значений. Индивидуум не тратит месяцы и годы на предварительный сбор и изучение необходимой информации о памятниках, как не тратит часы и дни на их осмотр. Туристское восприятие — восприятие поверхностное, потребительское, как правило, сопутствующее процессу отдыха, релаксации. Исходя из этих условий путеводитель должен предоставить читателю такой набор значений, который был бы лаконичен, легок в усвоении, интересен, но одновременно давал бы приятное ощущение личностного роста, расширения кругозора, усвоения новых знаний.
Как в любом справочнике, информация в путеводителе редуцируется. При этом обязательным для справочника правилом — "одинаковый уровень разработки всех вопросов" — путеводитель чрезвычайно часто пренебрегает. Он не ставит перед собой задачу — всесторонне познакомить читателя с описываемой достопримечательностью. Памятники культуры, произведения искусства всегда многозначны, способы их трактовок, возможности выстраивания культурных связей и контекстов не ограничиваются одним-двумя замечаниями. Путеводителю же необходимо предоставить читателю именно эти не утомляющие его одно-два замечания, одну исчерпывающую трактовку, прочитав которую турист сочтет памятник достойным посещения, а свои знания о нем полновесными. Информация о достопримечательностях в результате имеет не только справочный, но и рекламный характер: конструируемое значение объекта выступает и способом предоставления информации о нем, и в еще большей степени способом понуждения к действию (к приобретению туристической путевки, к осмотру достопримечательности). Вновь мы видим в тексте бедекера нерасторжимое единство информирования и рекламирования.
Используемый в путеводителях метод сведения всей многозначности смыслов памятника к одному-двум доступным, привлекающим внимание, отчетливым значениям близок к тому, что в маркетинговых исследованиях определяется как позиционирование. Г.Г. Почепцов, известный специалист в области имиджелогии, характеризует позиционирование как "выпячивание в объекте тех характеристик, в которых наиболее заинтересован потребитель"14, как "моделирование объекта в наиболее выгодном для него, объекта, свете"15. Рассмотрим, как происходил процесс моделирования достопримечательностей на конкретных примерах из путеводителей различных регионов. В путеводителе по Сибири читаем: "Общий вид Тюмени дополняет и, пожалуй, красит более десятка церквей и старинный Троицкий монастырь. Монастырь этот достоин внимания туриста. В нем находится могила приснопамятного митрополита сибирского Филофея Лещинского, современника Петра Великого, который душевно уважал этого архиерея и в 1709 году пожаловал ему на устройство Тюменской обители 1000 тогдашних рублей. Филофей Лещинский — одна из замечательнейших личностей своей эпохи. В 25-летнее пребывание свое в сибирском крае он обратил в христианство до 40 000 остяков, вогул, татар, тунгусов, воздвиг среди них 37 церквей... Он покоится на дворе монастыря. На могиле его воздвигнут под железной крышей памятник с изображением великого труженика слова Божьего"16. Троицкий монастырь выделяется как одна из главных достопримечательностей Тюмени. Информативный, справочный подход к описанию монастыря потребовал бы от автора указаний на дату его основания, основные вехи истории, состав монастырских построек, особенности архитектуры, количество насельников и т.д. Всеми этими данными автор легко пренебрегает. О возрасте монастыря говорит не справочно-точный, а рекламно-притягательный эпитет — "старинный". Далее автор, объясняя, почему объект достоин внимания туриста, сосредоточивается только на одном обстоятельстве — связи монастыря с выдающейся личностью — Филофеем Лещин-ским. В результате описание монастыря подменяется описанием одного самого интересного факта его истории. Персонификация рекламируемого товара, связь его с известными и уважаемыми в социуме деятелями — широко известный рекламный прием. В данном случае автор пользуется им виртуозно, так как не останавливается на персонаже, непосредственно связанном с монастырем, а через него выходит на еще более выдающуюся историческую лич-
14 Почепцов Г.Г. Имиджелогия. М., 2006. С. 132.
15 Там же. С. 137.
16 Долгоруков В.В. Путеводитель по всей Сибири и среднеазиатским владениям России. Томск, 1895. С. 16.
ность — Петра Великого. Престиж, значительность объекта мгновенно вырастают в глазах туриста, который получает достойную мотивировку для посещения и осмотра монастыря. Автор не рассеивает внимание читателя, не усложняет процесс восприятия объекта излишней справочной информацией. Он хорошо знает, что турист, прочитавший путеводитель, сможет, не задумываясь, ответить на вопрос: "Зачем ехать в этот монастырь?" — и точно так же после посещения достопримечательности рассказать о том, что он увидел, опираясь на прочитанный текст, оперируя предоставленными ему легкими в усвоении смыслами и значениями. В остальной информации уже нет необходимости. Если найдена основа для позиционирования, остается только ее акцентировать, или, говоря словами Г.Г. Почепцова, "выпячивать". К тому же сохраняется столь важный для массовой аудитории баланс известного-неизвестного: публика отправится смотреть совершенно незнакомый объект, только если информационная среда, в которую он помещен, будет наполнена известными, "говорящими" фактами, событиями, персонажами.
Часто путеводитель, пренебрегая обязательными для справочника требованиями давать достоверную информацию, но, усиливая привлекательность объекта, упоминал о преданиях, легендах, слухах: "Гора Ермак (в окрестностях Кыновского завода на Урале. — И.Р.) образует вертикальную стену около 25 саж. высотою. По середине стены — вход в пещеру, разделенную на множество гротов. По местному преданию, Ермак зимовал в этой пещере и похоронил в ней свои сокровища, поэтому гора и пещера носят название Ермаковых"17.
Историческая личность, реально существующий объект и связывающая их легенда — таковы основные ингредиенты апробированного, широко распространенного рецепта конструирования достопримечательности. В принципе достаточно и двух первых, особенно если сохранились материализованные следы присутствия известной личности, но автор путеводителя никогда не пройдет мимо существующего предания, понимая, что эта составляющая многократно усиливает интерес к объекту. Массовая публика лучше воспринимает, легче запоминает сюжеты, а не справки, особенно если они эмоционально окрашены, забавны или кровавы. Поэтому в бедекерах справочно-описательный рассказ об объекте очень часто заменяется или дополняется историей, легендой. Порой история заслоняет особенности и достоинства самого объекта. Так, по мнению С. Монастырского, автора известного путеводителя по Волге, Жигули — удивительной красоты горы в среднем течении Волги — недостаточно ярки сами по себе, чтобы остаться в памяти
17 Путеводитель по Уралу. Екатеринбург, 1902. С. 30.
туриста. Рассказ о них он "обогащает" за счет кровавых историй и легенд, рисуя не идиллический пейзаж, а батальное полотно, наполненное кровавыми событиями: «Горы Самарской луки известны в общежитии под названием "Жигулей". Откуда произошло такое название — неизвестно. Говорят, что в прежние времена в этих местах разбойники жгли, или, вернее, поджаривали попадавших в их руки проезжающих, допытываясь у них денег. Самая расправа заключалась в том, что несчастного раздевали донага и секли зажженными вениками до тех пор, пока не скажет, где спрятаны деньги и добро. Такого рода операция в Жигулях носила общее название "жечь на вениках". Если принять во внимание, что в то время леса здесь были непроходимые, дорог не существовало, население состояло из бродяг и разбойников, — тогда станет ясно, почему Жигули издавна внушали — одним страх, а другим — любопытство; тогда станут понятны и удивительные рассказы про Жигули, и дурная их слава. По-видимому, сама природа создала здесь разбойничье гнездо и, начиная с XVI в., на всей Волге не было места, страшнее Жигулей. Почти все атаманы волжских разбойников побывали здесь, и едва ли не каждый овраг и бугор связан с воспоминанием о том времени, когда здесь разгуливал Стенька Разин, Федька Шелудяк, Булавин, Заметаев и др.»18. Красота пейзажа, геологические особенности возвышенности, растительный и животный мир уникального природного уголка — все, что может и должно стать предметом если не описания, то упоминания, когда мы говорим о жанре справочника, уходит на второй план, заслоняется самыми яркими и привлекательными, с точки зрения автора, сторонами и значениями объекта.
Другой не менее популярный рекламный ход, используемый авторами путеводителей, — прямое указание на эксклюзивность объекта, на то, что равных ему нет в мире, в России, в регионе. Так, в путеводителе по Уралу в качестве важной достопримечательности Перми называется "великан паровой молот весом 3000 пудов. При действии верхнего пара сила удара его доводится до 10 тыс. пудов, так что молот этот с полною справедливостью считается одним из первых на свете. Молот этот построен от начала до конца русскими рабочими из русских материалов. Строился он пять лет. Глубина фундамента под ним 16 саженей. Когда работает этот молот, то земля дрожит почти на версту"19.
"Земля дрожит на версту" — это былинная лексика, необходимая автору, чтобы максимально подчеркнуть уникальность "одного из первых на свете" индустриальных объектов. Региональной
18 Монастырский С. Иллюстрированный спутник по Волге. Казань, 1884. С. 199.
19 Весновский В.А. Иллюстрированный путеводитель по Уралу. Екатеринбург, 1904. С. 198.
особенностью уральских путеводителей является стремление к точным характеристикам, к использованию статистических данных. Понимая, однако, что сухие цифры могут не донести до читателя, далекого от промышленной тематики, всей грандиозности описываемого объекта, автор добавляет фольклорные аллюзии, апеллируя к его, читателя, воображению.
Близок к вышеописанному еще один прием презентации памятников — их сравнение с широко известными мировыми или отечественными достопримечательностями. Вот как описывается в поволжском путеводителе церковь Рождества Богородицы в Нижнем Новгороде: "Своей архитектурой она сильно напоминает церковь Василия Блаженного в Москве. Она красного цвета и стоит на огромном пьедестале, поросшем травою и даже деревьями; в особенности изящна архитектура колокольни. Предание говорит, что строитель церкви был ослеплен, дабы не имел возможности построить другую церковь, еще лучше этой"20. Чтобы окончательно закрепить в сознании читателя художественную уникальность местного памятника, его близость "общероссийской знаменитости", автор идет на "подлог", перенося широко известную легенду об ослеплении зодчего, связанную с собором Василия Блаженного, на нижегородскую церковь. Кто мог ослепить архитектора в XVIII в. (церковь построена, и это указано в путеводителе, в 1719 г.)? Кто из русских царей вообще мог ослепить архитектора, кроме Ивана Грозного, с именем которого связана московская легенда? Все эти вопросы автор демонстративно игнорирует, обоснованно полагая, что у большинства читателей они даже не возникнут. А вот страшная история и сравнение с общеизвестным храмом их взволнует, вызовет дополнительный интерес и станет мощным стимулом к посещению церкви. Так в арсенал провинциальных путеводителей входит еще один имиджевый прием — мифологизация, опора на существующие архетипы. Устойчивость самой легенды об ослепленном зодчем и попытки (пока еще достаточно примитивные) эксплуатировать ее в рекламно-имиджевых целях — свидетельство того, что массовая культура с первых лет своего существования стремилась "подключаться" к глубинным образам-символам, воздействовать на аудиторию на подсознательном уровне. Однако подобные приемы в тексте путеводителя в данный период встречались еще редко.
Таким образом, набор используемых авторами путеводителей приемов для привлечения внимания к провинциальным достопримечательностям достаточно разнообразен. Меньше всего он может быть определен словами "справочная объективность" и "бес-
20 Там же. С. 39.
пристрастность". Это набор из арсенала массовой культуры, из арсенала рекламы. Рекламируя памятник, путеводитель обеспечивал его потребление туристскими толпами; упрощая его смыслы и содержание, делал доступным миллионам; интерпретируя в определенном ключе, заставлял функционировать "на поле" массовой культуры.
Продолжение следует
Список литературы
Весновский В.А. Иллюстрированный путеводитель по Уралу. Екатеринбург, 1904.
Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 1. СПб., 1998.
Долгоруков В.В. Путеводитель по всей Сибири и среднеазиатским владениям России. Томск, 1895. Крым: Путеводитель / Под ред. К.Ю. Бумбера, Л.С. Вагина, Н.Н. Клепина,
В.В. Соколова. Симферополь, 1914. Монастырский С. Иллюстрированный спутник по Волге. Казань, 1884. Новое время. 1884. № 2991.
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997.
Почепцов Г.Г. Имиджелогия. М., 2006.
Путеводитель по Уралу. Екатеринбург, 1902.
Розин В.М. Визуальная культура и восприятие. М., 1996.
Сарнов Б. Сталин и писатели. Кн. 2. М., 2008.
Твен М. Простаки за границей. М., 2002.
Хренов Н. Кино. Реабилитация архетипической реальности. М., 2006.
