CC BY
22ПСИХОМОТОРНОЕ ДВИЖЕНИЕ ПИШУЩЕЙ РУКИ КАК ОБЪЕКТИВНЫЙ ИНСТРУМЕНТ ИЗУЧЕНИЯ ЛОЖНОЙ ИНФОРМАЦИИ
Е.А. Захаревская
магистр 3-го курса АНО ВПО «Московский гуманитарный университет»
Н.Е. Коренкова
к.пс.н. доцент кафедры общей психологии и психологии истории АНО ВПО «Московский гуманитарный университет» PSYCHOMOTOR MOVEMENT OF THE WRITING HAND AS AN INTRINSIC TOOL FOR STUDYING THE FALSE INFORMATION
E.A. Zakharevskaya, Master 3d year of University оf Moscow Institute for the Humanities
N.E. Korenkova, The candidate of psychological sciences, associate professor оf Moscow Institute for the Humanities
АННОТАЦИЯ
В статье представлены результаты теоретического исследования пред-ставлений о лжи как феномене общения и поведения. Отражены история изучения и современное состояние проблематики лжи в работах отечественных и зарубежных авторов.
Ложь рассматривается как волевой акт, направленный на реализацию конкретной цели, характеризующийся осознанностью, произвольностью, внутренней детерминацией.
Освещены исторические предпосылки формирования психофизиологических методов выявления ложной информации, а также существующие в настоящее время теоретические подходы к данной проблематике. Психофизиологические методы выявления скрытой, ложной информации рассматривается авторами как наиболее перспективное направление современных исследований.
Отражены результаты теоретического исследования механизма письма и природы почерка с точки зрения современной интерпретации теории построения движений Н.А. Бернштейна и сопряженной моторной динамики А.Р. Лурия.
Предпринята попытка обоснования новых возможностей в области создания объективного инструментария, способствующего выявлению ложной информации.
В качестве исследовательской задачи определяется выявление признаков почерка, свойственных человеку в момент продуцирования ложных показаний.
Письменно-двигательный акт рассматривается авторами как сложная саморегулирующаяся функциональная система организма.
Авторы приходят к выводу об актуальности и целесообразности изучения психомоторики пишущей руки субъекта в процессе продуцирования им ложной информации в целях разработки объективного психофизиологического инструментария выявления лжи.
ABSTRACT
The work represents the results of theoretical studies of ideas about the lie as the phenomenon of communication and behavior. It reflects the history of studies and the current state of the range of problems relating to the lies in the works of Russian and foreign authors.
The lie is considered as a voluntary act aimed at the realization of a specific goal and characterized by the awareness, randomness, internal determination.
The work emphasizes the historical background of formation of the psychophysiological methods of false information detection, as well as the currently existing theoretical concepts relating to this issue. The psychophysiological methods for detection of hidden and false information are considered by the authors as the most promising area of modern researches.
The work reflects the results of the theoretical investigation of the mechanism of writing and the nature of handwriting in terms of the modern interpretation of the theory of movement building developed by N.A. Bernstein, as well as from the perspective of the combined motor dynamics by A.R. Luria.
There has been an attempt to justify the new opportunities in the field of study of the intrinsic tools that are able to support the identification of the false information.
The authors determine the revealing of the handwriting features common for the person during the production of the false evidence as the investigational objective.
The writing and motional act is regarded by the authors as a complex self-regulating functional system of the body.
The authors has come to the conclusion about the relevance and reasonability of the study of psychomotor system of the writing hand of the subject during the process of production of false information by him in order to develop an intrinsic psychophysiological tool for the lie detection.
Ключевые слова: ложь, детекция лжи, психомоторика, почерк, письменно-двигательный акт, письмо, Н.А. Берштейн, А.Р. Лурия., физиология движений, психофизиологические методы, полиграф.
Key worlds: lie, lie detection, psychomotor, handwriting, writing and motional act, writing, N.A. Bernstein, A.R. Luria, physiology of movements, psychophysiological methods, polygraph.
Проблема обнаружения лжи, по-видимому, существует столько же, сколько и сам человек. «Ложь», «обман» и «неправда» неискоренимы: они являются неизбежными спутниками жизнедеятельности человека в современном обществе. Отношение ко лжи на протяжении веков в различных государствах менялось от полного запрета до частичного ее оправдания.
С развитием цивилизации ложь прошла определенные стадии развития - от лжи с целью выживания в первобытном обществе до фальсификации в истории и искажения информации в средствах массовой информации. Она проникла во все стороны человеческого бытия. Любые попытки исключить из нашей жизни ложь являются утопичными, психологически неверными и, в силу этого, бесперспективными. Наиболее актуальным представляется направление, связанное со всесторонним изучением глубинных аспектов данного феномена [4, с. 1-50].
Психология понимания и распознания лжи для российской науки является относительно новой и малоизученной областью исследований. Об этом свидетельствует ограниченное число публикаций, направленных на исследование лжи, а также вопросов о психологических видах, функциях, причинах и ее мотивах.
С точки зрения психологии, такие близкие по значению термины, как «ложь», «обман», «неправда», имеют разное содержание. На наш взгляд, понятие «ложь» требует более чёткого определения.
При анализе научной проблемы лжи часто ссылаются на богословские труды Блаженного Августина и на его определение, что «ложь - это сказанное с желанием сказать ложь». Необходимо подчеркнуть, что ложь - это, прежде всего, волевой акт, суть лжи всегда сводится к тому, что человек верит или думает одно, а в общении сознательно выражает другое. Цель лгущего - передать ложное сообщение, исказить истину.
П. Экман (Paul Ekman), при изучении психологических аспектов лжи, ее мотивов, разновидностей, личностных и психологических детерминант, определил ее как «намерение ввести в заблуждение другого человека» (Дикий И.С. 2011).
Изучению феноменов, связанных с сокрытием информации, поиску объективных методов её выявления и других проявлениях скрываемой информации посвящены труды российских и зарубежных исследователей: (Д.И. Дубровский; Е.А. Душина; Ж. Дюпра (J. Duprat); В.В. Знаков; О. Липманн, Л. Адам (L. Adam); А.К.Лопышова; К. Мели-тан; Ю.П. Поваренков, Е.Г. Черноморец; В.И. Свинцов; Л.Б. Филонов; В. Штерн (W. Stern); Ю.В. Щербатых; П. Экман (P. Ekman); М. Брюк (М. Bruck); Р. Джонсон (R. Johnson); Р. Краусс (R. Krauss); А. Вридж (A. Vrij)); системный подход к анализу мозговых механизмов высших психических функций и принципы психологии и психофизиологии индивидуальных различий, отраженные в трудах Б.Г. Ананьева, П.К. Анохина, Б.Ф. Ломова, А.Р. Лурия; ключевые идеи психологических исследований, раскрывающих представления о человеке как сложной индивидуальности и отражающих проявления индивидуально-психологических особенностей личности, характеристики формально-динамических и стилевых факторов (Б.Г. Ананьев,
B.C. Мерлин, В.Д. Небылицын, В.М. Русалов, Я. Стреляу (Ya. Streliau), Б.М. Теплов); положение о функциональной межполушарной асимметрии как фунда-ментальной закономерности работы мозга, которая определяет характеристики психических состояний, особенности мышления, деятельности и поведения индивида (Н.Н. Брагина, Т.А. Доброхотова; Е.В. Воробьева; П.Н. Ермаков; Г.А. Кураев; В.П. Леутин, Е.И. Николаева; А.Р. Лурия; В.А. Москвин; Э.Г. Симерницкая; Е.Д. Хомская и др.); представления о мозговой системе детекции ошибок (Н.П. Бехтерева; М.В. Киреев, СВ. Пахомов, С.В.Медведев); а также работы современных отечественных и зарубежных исследователей по изучению автономных, вегетативных и центральных, мозговых информативных признаков лжи и обмана как способов проявления скрываемой информации (И.В. Грузьева; Е.С. Исайчев; М.В. Киреев; С.И. Оглоблин, А.Ю. Молчанов; Ю.И. Холодный; Р. Джонсон (R. Johnson); Ф.А. Козел; Ж.П. Розенфельд (J. P. Rosenfeld); Дж. М.С. Вэнде-миа (J.M.C Vendemia); (Дикий И.С. 2011).
Анализ изученных нами определений лжи, позволяет сделать вывод, что это - феномен общения и поведения, продуцируемый преимущественно представлениями человека о себе, о других и о ситуации, в основе которых лежат индивидуальные и социально-психологические особенности личности и общества. Результатом является сознательное искажение истины с целью получения преимуществ и выгоды для себя лично или для другого (других) [4, с. 22].
По мнению Знакова В.В. существуют принципиальные различия в понимании содержания понятия «ложь» в западной и русской культуре. В отечественной литературе и словарях можно встретить лишь определения лжи как нравственного или аморального деяния лгущего субъекта, искажающего истину. В западной же культуре ложь обычно рассматривается как одна из форм насилия над обманываемым человеком, как нарушение прав личности.
Психологические исследования свидетельствуют, что чаще лгут люди с малой устойчивостью к стрессу, повышенной тревожностью, невротичностью, а также склонные к совершению антисоциальных поступков. В то же время не отмечено, что уровень интеллекта и образование человека влияют на частоту произносимой им лжи.
В далекие времена было подмечено, что при допросе человека, совер-шившего преступление, переживаемый им страх перед возможным разоблачением сопровождается определенными изменениями его физиологических функций. В частности, в древнем Китае подозреваемый в преступлении подвергался испытанию рисом: он должен был набрать в рот горсть сухого риса и выслушать обвинение. Предполагалось, что если рис оставался во рту сухим (от страха разоблачения приостанавливалось слюноотделение), вина подозреваемого считалась доказанной. Аналогичным являлось испытание, применявшееся в древней Индии, когда «подозреваемому называли нейтральные и критические слова, связанные с деталями преступления, обвиняемый должен был отвечать первым пришедшим ему в голову словом и одновременно тихо ударять в гонг. Было отмечено, что ответ на критическое слово сопровождается более сильным ударом» [10, с. 128].
Американский этнограф и путешественник Г. Райт (О. К.ау1:), лично присутствовавший на рубеже 50-х годов при «детекции лжи» в одном из племен Западной Африки, описывает это так: «...колдун... указал на несколько человек, стоявших в стороне. Их вытолкнули в центр круга. Колдун повернулся к вождю и сказал: — Один из этих людей вор....Колдун вышел вперед и протянул ближайшему из шести обвиняемых небольшое птичье яйцо. Его скорлупа была столь нежной, что казалась прозрачной. Было ясно, что при малейшем нажиме яйцо будет раздавлено. Колдун приказал подозреваемым передавать яйцо друг другу — кто виновен, тот раздавит его и тем самым изобличит себя. Когда яйцо дошло до пятого, его лицо вдруг свела гримаса ужаса, и предательский желток потек между пальцами. Несчастный стоял, вытянув руку, с которой на землю падала скорлупа, и его дрожащие губы бормотали признание» [8, с. 103].
Необходимо подчеркнуть, что упоминания о подобных процедурах встречаются у самых различных народов, которые разделяют друг от друга не только континенты, но и целые эпохи.
Переосмысливая наблюдения Райта, а также древнекитайский или древнеиндийский способы, нетрудно заметить, что для выявления виновного дознаватели прибегали к контролю за динамикой показателей отдельных фи-зиологических процессов (слюноотделения, двигательной активности рук). При этом требовалось наличие достаточно чувствительных регистраторов физиологических изменений в организме людей при прохождении ими испытания [15, Проблема использования испытаний на полиграфе. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.psychology-online.net/].
Возможности применения психологических и психофизиологических методов в целях выявления скрываемой информации рассматривались отече-ственными и зарубежными практиками и исследователями. По мнению Ю.И. Холодного, существует несколько подходов к выявлению скрываемой человеком информации:
1) физический, имеющий крайне узкую область применения и высокую степень недостоверности вследствие возможных ошибок;
2) фармакологический, представляющий собой процедуру направленной коммуникации с обладателем скрываемой информации, находящимся в состоянии измененного сознания, с эмоциональными сдвигами и подавленными волевыми процессами под воздействием тех или иных психотропных веществ;
3) класс психологических методов, основанных на анализе вербальных и невербальных проявлений (смыслового содержания речи, контекста, мимики, жестов, интонации и т.п.) в обычных или искусственно созданных ситуациях общения;
4) психофизиологический метод, представляющий собой процедуру выявления скрываемой информации, которая основана на заведомо устойчивой связи скрыто протекающих психических процессов с динамикой параллельно им протекающих физиологических процессов, доступных объективной регистрации посредством каких либо внешних устройств без ущерба для здоровья и жизни человека
[3, с. 35].
Таким образом, мы видим, что в настоящее время сформировался запрос ученых и психологов-практиков на разработку таких психофизиологических методов, средств и методик, при использовании которых в целях выявления признаков лжи учитывались бы её основные особенности: осознанность, произвольность, внутренняя детерминация.
На наш взгляд, «идеальной лжи» подобно «идеальному преступлению», не может быть по определению, главное своевременно и точно обнаружить и зафиксировать ее следы. Эмоции в определенной степени поддаются измерению, не в психической, а в своей физиологической части. До сих пор остается нерешенным вопрос о существовании мозговой системы, ответственной за реализацию лжи.
В течение всей столетней истории практического применения психофизиологического метода «детекции лжи» специалисты неоднократно предпринимали попытки дать естественнонаучное объяснение и теоретическое обоснование тех сложных процессов, которые происходят в психике и организме человека в ходе этой процедуры.
На наш взгляд, существующие теоретические концепции можно разделить на два основных класса: теории, опирающиеся на мотивационные и эмо-циональные факторы как важнейшие детерминанты психофизиологической дифференциации и теории, базирующиеся на когнитивных факторах.
Десятилетиями в отечественной юридической литературе бытовало представление о том, что испытания на полиграфе — «антинаучный метод», который «должен быть отвергнут решительно и безоговорочно». Данное мнение еще актуально на сегодняшний день, поэтому, самое время пересмотреть свое отношение к оценке природы и методологии специальных психофизиологических исследований.
Хроническое неприятие официальной юридической наукой данного ме-тода прикладной психофизиологии повлияло на то, что естественнонаучная сторона процесса выявления информации у человека с помощью полиграфа на протяжении трех-четырех десятилетий не попадала в сферу исследований отечествен-ных психологов или физиологов [15, Проблема использования испытаний на полиграфе. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// www.psychology-online.net/].
П. В. Симонов, занимаясь разработкой информационной теории эмоций, в конце 60-х начале 70-х годов провел значительный объем экспериментальных исследований по психофизиологии эмоций, изучая «метод обнаружения эмоциональных реакций на значимый для субъекта сигнал. В результате этих работ, было показано, что «эффективность современных способов выявления эмоционально значимых объектов не вызывает сомнений» [3, с. 1-30].
Приоритет в открытии основного принципа психофизиологического метода выявления скрываемой информации принадлежит А.Р. Лурия, который указывал, что возможность изучения механизмов внутренних «скрытых» процессов сводится к соединению их с какими-либо одновременно протекающими и доступными для объективного исследования процессами, в которых находили бы отражение внутренние закономерности и соотношения.
В исследованиях А.Р. Лурия было доказано, что состояние моторной сферы очень точно отражает нервно-психическое состояние человека и дает объективную характеристику структуры протекающей реакции [5, с. 1-20].
В свою очередь нами планируется проведение ряда исследований с целью выявления признаков почерка, свойственных человеку в момент продуцирования ложных показаний.
По мнению В.Ф. Орловой, «почерк - это фиксирующаяся в рукописи, характерная для каждого пишущего и основанная на его письменно-двигательном навыке, система движений и иных приемов, с помощью которых выполняется рукопись» [6, с. 73].
Основным в данном определении является то, что почерк представляет собой систему психомоторного движения пишущей руки. Механизм письма и природу почерка раскрывает теория построения движения Н.А. Бернштей-на.
В основе теории Н.А.Бернштейна лежит предположение, о том, что для выполнения того или другого движения мозг не только посылает определенную «команду» к мышцам, но и получает от периферийных органов чувств сигналы о достигнутых результатах и на их основании дает новые, корректирующие «команды».
Вследствие множества степеней свободы кинематических цепей челове-ческого тела и многозначности эффекта мышечных напряжений при непрерывно меняющемся исходном состоянии мышц, а также того, что в динамике двигательного акта большую роль играют неподвластные организму внешние и реактивные силы. Никакая, даже наиболее точно дозированная система пусковых эфферентных импульсов не может однозначно определить требуемое по заданной траектории движение.
Таким образом, происходит процесс построения движений, в котором между мозгом и периферийной нервной системой существует не только прямая, но и обратная связь. Для построения движений различной сложности отдаются «команды» на иерархически различных уровнях нервной системы. При автоматизации движений эта функция передается на более низкий уровень, поэтому целесообразные движения не могут регулироваться жестким, заранее готовым, динамическим стереотипом, в виде стандартного паттерна (шаблона) исполнительных импульсов. Движение является постоянно становящейся, в реальном времени строящейся структурой, формирование которой регулируется образом действия и его ожидаемого результата.
Н.А. Бернштейн выделял пять уровней построения движений, обозначаемые латинскими буквами «А», «В», «С», «Б», «Е». Отдельный участок головного мозга является управляющей системой, которая обеспечивает выполнение определенной группы и вида почерковых движений. Уровни А и В - субкортикальные, С, Д, Е - кортикальные. Термин «кортикальный уровень» означает возможность сознательного управления тем движением, за которое отвечает данный уровень. Субкортикальные уровни не могут регулироваться сознательно, поэтому движения, которые они обеспечивают нельзя изменить целенаправленно, например, при попытке имитации почерка другого лица.
Следовательно, изучение признаков почерка, которые формируются уровнями «А» и «В», позволяют исключить влияние на них сознательной регуляции [12, с. 84-89].
Создание действия оказывается настолько сложным процессом, что работа функциональной системы при построении движений строится на основе уровневого принципа. Роль уровней выполняют воспринимающие (сенсорные) системы и соответствующие морфологические образования головного мозга, обеспечивающие определенную двигательную функцию и координацию. Ведущие уровни в этой иерархической структуре могут меняться, что определяется двигательной задачей.
Состояние аффекта, которое, по нашему мнению, возникает в момент дачи ложных показаний, начинается с распада высших регуляций. Импульсы связанные с возбуждением, ломают обычную правильность движения, беспрепятственно доходят до моторной сферы, ломают координацию движения и придают им импульсивный характер, что должно найти свое отражение в почерке. В состоянии аффекта человек не может совершать организованные, систематические действия, лишается возможности производить цепь актов с идентичными, одинаково выкованными даже пятью движениями.
Опираясь на теорию Н.А.Бернштейна, мы предполагаем, что в почерке данные изменения должны находить свое отражение уже на первых (А и В) уровнях построения движений.
В исследованиях А.Р. Лурия была показана возможность объективного различения нормальной, индифферентной реакции от реакции аффективной, конфликтной, обнаруживающей следы некоторого возбуждения. В качестве предмета исследования использовалось произвольное движение - нажим на кнопку. Моторная реакция, сопряженная с нормальным ассоциативным процессом, протекает обычно совершенно правильно и представляет собой простой правильный нажим; моторика ее аффективного процесса всегда дает признаки резкого возбуждения: кривая нажима становится конфликтной, изломанной, покрытой резкими дрожательными движениями. Наличие этих симптомов уже является достаточным признаком эффективности реакции.
Если посмотреть на сопряженную с этой реакцией моторную кривую, которая указывает на характер самого ассоциативного процесса, мы увидим, насколько она принципиально отличается от моторики нормальной, индифферентной реакции [5, с. 50].
В соответствии с идеями А.Р. Лурия мы предполагаем, что психофизио-логические изменения, вызванные более напряженной работой головного мозга в том случае, когда человек пытается воспроизвести ложную информацию, должны найти свое отражение в почерке. Аффект вносит в двигательную систему резкие изменения, если он будет не случайным по отношению к изучаемому нами периоду, а иммаменентен ему, т.е., если нам удастся вызвать известную дезорганизацию поведения в пределах изучаемой системы поведения, то нарушения будут совершенно непроизвольно отражаться в почерке, при условии вхождения центрального, изменяющегося и моторного, отражающего процесса в одну общую структуру. Только в этом случае
мы можем надеяться на возможность адекватного отражения в этом доступном ряду всех происходящих скрытых изменений.
Если мы свяжем в единой активной системе две стороны - центральную и моторную, можем рассчитывать на то, что каждое центральное изменение обязательно найдет свое отражение, прежде всего, в моторной системе, которая составляет с ней единое целое, и только вторично вызывает известные изменения в тех физиологических системах, на фоне которых оно протекает. Такое выделение единой динамической структуры, включающую в себя скрытую для непосредственного изучения центральную сторону и доступную для объективной регистрации моторную, является основой сопряженной моторной динамики [5, с. 1-50].
По мнению Дикого И.С. при разработке новых альтернативных методик инструментальной детекции скрываемой информации с целью повышения их точности и помехоустойчивости при противодействии необходимо предусмотреть возможность получения информации о когнитивных компонентах структурно-функциональной системы реализации ложных/правдивых ответов [5, с. 1-50].
В соответствии с результатами исследований, полученных И.С. Диким, мы будем иметь ввиду, что сам факт сокрытия информации легче выявить у субъектов с левосторонним и смешанным типами мышления в сочетании с парциальным правым и правым профилем латеральной организации, а также средним уровнем социальной эмоциональности. У субъектов с правосторонним и совмещенным типами мышления в сочетании с парциальным левым и равнораспределенным профилем латеральной организации, а также с высоким или низким уровнями социальной эмоциональности факт сокрытия информации выявить сложнее. В связи с этим инструментальную детекцию у последних необходимо проводить на основе не только вегетативных, но и мозговых реакций.
Таким образом, по-нашему мнению является актуальным и целесообразным изучение психомоторики пишущей руки субъекта в процессе продуцирования им ложной информации в целях разработки объективного психофизиологического инструментария выявления лжи.
Монографии, авторефераты, диссертации:
1. Берштейн Н.А. Физиология движений. М. Наука. 1990.
2. Бобовкин М.В. Криминалистические проблемы психофизиологии письма и патологии механизма письма Монография. - Волгоград: ВА МВД России, 2004.
3. Дикий И.С. Психофизиологические особенности реагирования субъектов в условиях инструментальной детекции скрываемой информации. [Элек-тронный ресурс]: Дис. канд. псих. наук: 19.00.02.- Ростов-на-Дону: РГБ, 2011 (Из фондов Российской Государственной библиотеки).
4. Душина Е.А. Особенности отношения ко лжи современных школьников. [Электронный ресурс]: Дис. канд. псих. наук: 19.00.11.-М.: РГБ, 2000 (Из фондов Российской Государственной библиотеки).
5. Лурия А.Р. Природа человеческих конфликтов: Объективное изучение дезорганизации поведения человека/ Под общей ред. В.И.Белопольского М.: «Когни-то-Центр», (Классики психологии) 2002. - 527 с.
6. Манцветова А.И., Орлова В.Ф. Предмет судебного почерковедения и задачи экспертизы / Судебно-почерко-ведческая экспертиза. М. Юридическая литература. 1971.
7. Оглоблин С.И., Молчанов А.Ю. Инструментальная «детекция лжи» Академический курс, Нюанс, 2004.
8. Райт Г. Д. Свидетель колдовства. М.: Молодая гвардия, 1971.
9. Томилин В.В. Основы судебно-медицинской основы письма М. «Медицина» 1974.
10. Симонов П. В. Высшая нервная деятельность человека: (мотивационно-эмоциональные аспекты). М.: Наука, 1975.
11. Экман П. Психология лжи. СПб.: Изд-во Питер , 1999. 272 с.
Статьи из журналов и сборников:
12. Захаревская Е.А. Современный взгляд на почерк с позиции теории Н.А.Берншнейна. (в соавт. Коренковой Н.Е.). Психология и педагогика: теоретические и практические аспекты современных наук: XXII международная научно-практическая конференция для студентов, аспирантов и молодых ученых, г. Москва, 31.05.2014г. - М.: Московский научный центр психологии и педагогики. . С. 8489 .
13. Орлова В.Ф. Судебно-почерковедческая диагностика. М. ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2006.
Интернет-документы:
14. Лобова О.С., Теоретические основы подсистемы частных «фазовых» признаков почерка. Соискатель кафедры уголовного процесса и криминалистики юридического факультета Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://alldocs.ru/ (дата обращения: 25. 08.2014).
15. Холодный Ю. И., Савельев Ю. И.. Проблема использования испытаний на полиграфе. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.psychology-online. net/ (дата обращения: 17. 07.2014).
