CC BY
0Православная педагогика и психология удк: 37.013.77
Юрий Александрович Гуторов
Психолого- педагогические методы религиозного образования детей в дидактике архиепископа Фаддея (Успенского)
Аннотация: В статье рассматриваются вопросы, относящиеся к христианской психологии возраста, предпринимается попытка исследовать и описать психолого-педагогические методы воспитания и религиозного образования детей по дидактике архиепископа Фаддея (Успенского). Архиепископ Фаддей много лет занимался педагогической деятельностью. Основные идеи и наработки он записал в труде «Записки по дидактике». Рассматривается интеллектуальная биография владыки Фаддея, основные аспекты в религиозном
образовании, на которые он обращал внимание — обучение молитве, библейской истории, богослужению, методам воспитания и образования. Делаются выводы об актуальности ряда положений его дидактики.
Ключевые слова: архиепископ Фаддей (Успенский). психология развития, христианская психология, дети, обучение, педагогика, Церковь, православие, вера, религия. Сведения об авторе: Гуторов Юрий Александрович — магистр богословия, магистр педагогики, старший преподаватель Нижегородской духовной семинарии (Россия, г. Нижний Новгород). Электронная почта: gutorovnnov@mail.ru.
Yuri Alexandrovich Gutorov
Psychological and Pedagogical Methods of Religious Education of Children in the Didactics of Archbishop Thaddeus (Uspensky)
Abftract: The article examines issues related to Chriftian psychology of age, an attempt is made to ftudy and describe psychological and pedagogical methods of upbringing and religious education of children according to the didactics of Archbishop Thaddeus (Uspensky). Archbishop Thaddeus was engaged in pedagogical activity for many years. He recorded his main ideas and developments in the work «Notes on Didactics». The intellectual biography of Bishop Thaddeus is considered, the main aspects in religious education to which he paid attention — teaching prayer, biblical hiftory, worship, methods of upbringing and education. Conclusions are made about the relevance of a number ofprovisions of his didactics.
Keywords: Archbishop Thaddeus (Uspensky). developmental psychology, Chriftian psychology, children, education, pedagogy, Church, Orthodoxy, faith, religion.
About the author: Gutorov Yuri Alexandrovich — Mafter of Theology, Mafter of Pedagogy, Senior Lecturer at the Nizhny Novgorod Theological Seminary (Russia, Nizhny Novgorod). E-mail: gutorovnnov@mail.ru.
Введение
Агиография — жития святых — мало рассказывает о воспитании ребенка младенческом возрасте, так как главное в житиях святых — это скорее путь к святости в осознанном возрасте, где более важными представляются их борьба с искушениями, подвиги, стойкость, вера, исполнение заповедей, молитва, чудеса и т. п. Если это мученики, то делается акцент на их терпении, стойкости духа, победе над плотью и их великодушии — выражавшемся, например, в прощении мучителей и молитвах за врагов. Детский, особенно младенческий, период в агиографической литературе описывается очень кратко, либо же вообще опускается. Так, например, в житие афонского старца Арсения сказано: «родился от православных родителей, в отрочестве был обучен чтению и письму»1. В житии преподобного Иеронима говорится: «родители блаженного были христиане и своему сыну дали строго христианское воспитание»2. В чем именно это воспитание состояло, зачастую оставалось догадываться. К тому же, важно понимать, что агиография не равна биографии, житие пишется по некоторым канонам, не всегда точно соответствующим реальности. Это нормально, так как здесь есть свои правила жанра (как и в любом другом жанре литературы).
В житие святого Василия Великого сказано очень мало о его детстве, лишь только упоминается о его происхождении; главный акцент сделан на его благочестивых родителях: «родился от благодатных и благочестивых родителей»3. Также повествуется и в житии святого Левия
исповедника: «отец его Евдокий, не наученный книжному знанию, был мудр духовным обучением, украшенный добрыми делами Евдокий проводил свою жизнь в страхе Божьем и любви»4.
Более того, даже Евангелия практически не рассказывают о детстве Господа Иисуса Христа, кроме некоторых эпизодов. В свою очередь, это порождало написание различных апокрифов (недостоверных, вымышленных) - «Евангелий детства Иисуса Христа».
Исходя, из таких описаний трудно сделать какие-нибудь выводы относительно методов воспитания и образования детей дошкольного и младшего школьного возраста в свете православной психолого- педагогической традиции. Подобная традиция вероятно была устной, и, естественно, менялась в определенных элементах в зависимости от культуры, страны и эпохи.
Безусловно, «дерево познается по плодам» (Мф.12:зз) и очевидно, что воспитание и обучение играло значительную роль в становлении личности святых. Но отсутствие достаточного количества письменного материала, не позволяет создать четкой картины подобного воспитания древних подвижников и святых.
Скорее, в агиографии детства святых описаны наиболее яркие, чудесные эпизоды. Например, житие святителя Николая Чудотворца, описывает эпизод, который подчеркивает, что уже в первые дни своего младенчества он показал, что предназначен на особое служение Господу. Так предание повествует: «во время совершения таинства Святого Крещения он, никем не поддерживаемый простоял в купели в продолжение трех часов: этим трехчасовым стоянием он, по словам св. Дмитрия Ростовского, предзнаменовал свою будущую веру в Святую Троицу»5. Также автор жития пишет, что: «он принимал молоко только из правой груди своей матери, а по средам и пятницам воздерживался даже и от этой пищи и вкушал её только однажды, по совершении обычного древним христианам правила»6. Такое необычайное поведение св. Николая в детском возрасте показало его родителям, что из него выйдет великий угодник Божий. Они обратили особенное внимание, на его воспитание и воспитывали его в христианской вере не только из-за странностей в поведении,
но будучи сами благочестивыми христианами и сыну своему, прежде всего, постарались внушить истины христианства и направить его на праведную жизнь. Однако такие чудесные эпизоды и «странное» поведение, конечно невозможно положить в основу педагогической методики.
Впрочем, как отмечалось в предыдущей статье, мы видим значительную связь между родителями и детьми, важно помнить, что главная «методика» воспитания детей родителями — это «воспитание собой», то есть своей личностью, своим примером, своим внутренним состоянием и отношением к жизни.
Ребенок чувствует благодать, которую чувствует прежде всего, именно в атмосфере, где родился и живет и стремиться к ней всем своим сердцем. Происходит некая связь, ребенок стремится к благочестию, как видно из его жития, что: «его не занимали пустые беседы его сверстников»,7 что вело к чему-либо плохому. Он стремился к истине, к Богу, а родители его лишь только наставляли и создавали атмосферу, в которой ребенок смог трудится над собой.
Схожее описание имеется в житии преподобного Сергея Радонежского. О его родителях блаженный Епифаний, ученик преподобного Сергия, писал: «Кирилл и Мария были добрые и благоугодными. И праведность была известна не одному Богу, но и людям»8. Также упоминается, что: «они были строгими блюстителями всех уставов церковных, помогали бедным, но особенно любили они принимать странников»9. Блаженный Епифаний говорит: «добрая отрасль доброго корня питаясь только чистым млеком родившей его; от груди матери он познавал Бога, в самых пеленках научился, истине в самой колыбели привык к посту»10. Хотя до семи лет о детстве его ничего неизвестно, но такое подробное описание жизни его родителей позволяют сделать выводы о том, как важно заниматься воспитанием ребенка (скорее учиться самим принятию, любви), как после зачатия, так и с первых дней появления на свет ребенка. Житие преподобного Сергия повествует также о том, как в семилетнем возрасте он был отдан учиться грамоте, как она ему тяжело давалась и что стараниями, долгими усилиями, молитвой, он достиг успехов, не без Божьей помощи. «Господь не оставляет святых, Своих» (Пс.з6:28), тем
более что мальчик стремился познать грамоту не ради гордости над теми, кто над ним смеялся, а как он сам говорил: «больше всего желала бы душа моя научиться читать Слово Божье»11.
В осмыслении богословских и психолого-педагогических основ христианского воспитания и обучения основам веры неоценимая роль принадлежит поколению церковных мыслителей, педагогов и ученых конца XIX — начала XX века. Многие из которых занимались воспитанием детей не только на практике, но также оставили необходимые заметки, трактаты в своих трудах, где затрагивают многие проблемы воспитания детей начиная от самого их рождения. Считаем полезным исследоавть приемы и способы преподавания религилзных и духовно-нравственных основ данные архиепископом Фаддеем Успенким.
Биография и педагогические труды архиепископа Фаддея Успенского
Архиепископ Фаддей Успенский много лет занимался педагогической деятельностью. Основные идеи и наработки он записал в труде «Записки по дидактике».
Иван Васильевич Успенский (будущий священномученик Фаддей) родился 12 ноября 1872 года в Нижегородской губернии в семье сельского священника. Учился в Нижегородской семинарии, по окончании которой продолжил обучение в Московской духовной академии, которую закончил в 1896 году со степенью кандидата богословия и оставлен при академии профессорским стипендиатом.
13 августа 1897 года в Казани пострижен в монашество епископом Антонием Чебоксарским, 24 августа рукоположен во иеродиакона, а 21 сентября — во иеромонаха и назначен преподавателем Смоленской духовной семинарии. В 1898 году переведен в Минскую духовную семинарию, где преподает Священное Писание в пятом классе. С 1900 года — преподаватель Уфимской духовной семинарии. В 1901 году получил степень магистра богословия. В конце 1902 года назначается ректором Олонецкой духовной семинарии
Годы с 1889 по 1901 связаны в жизни архиепископа Фаддея с активной педагогической деятельностью. Он преподавал не только в семинарии,
но и на педагогических курсах для учителей и учительниц церковноприходских школ (Смоленск — 1898 год, Минск — с 1899 по 1900 годы, Уфа — 1901 год). Результатом этих занятий явились «Записки по дидактике», изданные в Уфе в 1902 году. Главная цель автора состояла в том, чтобы помочь учителям разобраться в различных, нередко неправильных теориях воспитания и обучения.
В 1902 году он был назначен инспектором, а затем ректором Уфимской духовной семинарии в сане архимандрита, а в 1903 переведен ректором Олонецкой духовной семинарии. В это время он готовил к изданию свои богословские сочинения «Единство книги пророка Исаии» и «Иегова», написанные в традициях православной библии-стики. За ученые труды ему была присвоена степень доктора богословия.
В 1908 году архимандрит Фаддей был хиротонисан во епископа Владимиро-Волынского. Первые тяжелейшие месяцы российской смуты 17-го года он духовно окормлял и поддерживал свою паству. В начале 1922 года епископ Фаддей был арестован и выслан за пределы Волынской губернии. Вскоре был освобожден из тюрьмы и, приехав в Москву, встретился здесь с патриархом Тихоном. После нового ареста епископ Фаддей был отправлен в ссылку, по окончании которой в декабре 1923 года уже в сане архиепископа был назначен на Астраханскую кафедру.
В октябре 1926 года был арестован Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский), в его права вступил архиепископ Ростовский Иосиф (Петровых), назначивший архиепископа Фаддея своим заместителем. И когда после ареста архиепископа Иосифа место Патриаршего Местоблюстителя оказалось свободным, владыка Фаддей в середине декабря 1926 года выехал в Москву, чтобы приступить к выполнению возложенных на него обязанностей по управлению Церковью. Однако до Москвы он не доехал, а был задержан в Саратове и отправлен в Кузнецк. Там находился до марта 1928 года, а затем освобожденный из заключения митрополит Сергий назначил его на Саратовскую кафедру (по другим источникам, назначение произошло в октябре 1927 года). С 1928 года он — архиепископ Тверской и Кашинский, с 1936 года — архиепископ Костромской. Все эти годы владыка Фаддей вел жизнь
молитвенника и аскета. В 1936 году, когда гонения на православных усилились, власти лишили архиепископа Фаддея возможности служить, а в конце года владыка был уволен на покой. В декабре 1937 года он был арестован и десять дней находился под арестом, мужественно претерпевая нравственные и физические страдания. 31 декабря 1937 года архиепископ Фаддей был расстрелян и отошел ко Господу как исповедник православия и мученик за Христа. 26 октября 1993 года, в день праздника Иверской иконы Божией Матери, были обретены мощи священномученика Фаддея. Сейчас они находятся в Вознесенском соборе города Твери.
Из жития архиепископа Фаддея видно, что он имел богатый педагогический опыт, который он изложил в своем труде «Записки по дидактике».
О воспитании детей и роли в воспитании начальной школы
Более всего архиепископ Фаддей уделяет внимания вопросу о задаче начальной школы. Ответ на этот вопрос кажется простым: школа должна научить детей читать, писать, считать, другими словами, дать первоначальное образование.
Однако, развитие одного ума могло бы вредно отразиться на развитии добрых качеств сердца и правильном развитии воли. А между тем развитие добрых качеств сердца и правильное развитие воли не только не менее, но даже более важно, чем развитие ума. Мы ценим человека не столько за его ум, сколько за его доброе сердце и волю. Воспитание начинается в семье и продолжается всю жизнь, которая, с её радостями и горестями, есть своего рода постоянная воспитательная школа, в которой Верховным Воспитателем является Сам Бог.
С поступлением ребенка в школу влияние родителей часто ослабевает, так как дети удаляются из-под их постоянного надзора, и школа вынуждена занять их место. А часто родители сами вверяют детей школе, считая свои силы недостаточными для того, чтобы дать детям вполне
правильное воспитание. Без воспитания, замечает владыка, обучение не может быть успешным. Чтобы обучение было успешным, необходимо приучить детей к вниманию. Всем детям свойственны рассеянность и увлечение новыми впечатлениями, из-за чего не усваивается многое из того, что говорит учитель. Сосредоточение, или внимательность, вырабатывается не только работой ума, но и напряжением воли. А запоминается лучше то, что интересно и затрагивает наши чувства. Впечатления детства долго помнятся именно потому, что ребенок живет более сердцем, чем умом.
Владыка считает, что воспитание — это развитие сил ребенка. Исходя из различия этих сил и многообразии целей, можно говорить о разных видах воспитания. Так, есть физическое, или телесное. Целью его является укрепление тела и его здоровья, повышение выносливости и легкости движения. Под духовным воспитанием (воспитание души) святитель понимает развитие ее разумных сил. Оно подразделяется на воспитание умственное, воспитание сердца и воспитание воли.
При умственном воспитании учитель заботится, чтобы утвердить в уме ребенка верные понятия и взгляды. Воспитание сердца происходит, когда учитель хочет сделать сердце воспитанника искренним, благожелательным и тому подобное. При воспитании воли ставиться цель воздействия на волю, чтобы сделать ее твердой, настойчивой и т. п.
Различие подходов к воспитанию порождает и различные представления о его цели или основной задаче. Некоторые целью воспитания ставится счастье или польза воспитанника. Святитель обращает внимание на то, что понятие счастья для каждого человека различно. Один находит его в удовольствиях, другой — в трудовой жизни. Да и в целом, счастье трудно ставить целью, так как оно являеться скорее результатом удовлетворения необходимых потребностей человека и не являеться постоянным чувством. А вот каки е у человека формируються потребности — это действительно важно.
Однако, как отмечает владыка Фаддей, человек не может быть счастлив, если у него неспокойная совесть. Архиепископ Фаддей разделяет мнение многих педагогов о том, что воспитание должно стремиться к сообразности с природою воспитанника (собственно учитывать личные
особенности и таланты, всесторонне развивать личность). Но святитель полемизирует с западноевропейскими просветителями. Например, по мнению Руссо, у дикарей, ведущих жизнь в дикой природе, более чистая и неиспорченная натура, чем у цивилизованных просвещенных народов. В обучении Руссо первое и важное место отдает развитию рассудка. Так же и по мнению Песталоцци, чтобы воспитывать сообразно с природою, до старшего класса не следует преподавать в школе Закон Божий. При таком мнении, замечает святитель, выходит, что христианство не свойственно детской природе, тогда как сам Спаситель сказал: «оставьте детей приходить ко Мне и не воспрещайте им, ибо их есть Царство Небесное2 (Мк. 10, 14). Мнение Руссо и других педагогов о том, что будто бы религиозное обучение должно быть отложено до полного развития ребенка, следует признать странным. Ведь рассудок только направляет вложенные в природу человека влечения, развиваются же они сами по себе, не дожидаясь, пока рассудок сознает их необходимость. Например, человек учится одеваться, совершать целесообразные движения, говорить, усваивает правила поведения, хотя во многом из этого не отдает себе полного отчета. Почему же развитие именно религиозного чувства должно откладывается до полного раскрытия способности понимания? Такое воспитание нельзя назвать природосообразным.
Владыка в целом, разделял учение о гуманности воспитания и, указывая различие мнений о гуманности, говорил все же о необходимости развития страха божия в детях. По одному мнению, быть гуманным — значит снисходить и прощать все другому потому, что ничто человеческое и нам не чуждо. Такой взгляд ведет к излишней снисходительности, при которой ничего не взыскивается с воспитанника даже за серьезные пороки. Во имя гуманности некоторые педагоги требуют, чтобы первоначальное обучение всячески было облегчаемо и превращалось в ряд игр. По их мнению, период детства должен быть временем радости и счастья. Потому, например, из религиозного обучения должно быть выкинуто все, что может возбуждать в детях напряжение, чувство страха или уныния. Бог есть любовь — пусть же в детской душе слагаются чувства, вызываемые только этим представлением о Боге. Но так могло быть только в том случае, замечает святитель, если бы природа
человеческая была совершенна, если бы она не требовала постоянного обуздания, каким и служит чувство страха. Любовь вполне чужда страха разве только на высших ступенях совершенства. Греховность само собою возбуждает страх, и в этом отношении страх Божий действует на душу благотворно, очищающим образом. Без страха Божия и любовь не могла бы достигнуть совершенства.
По другому мнению, быть гуманным — значит уважать во всяком другом человеке его человеческое достоинство, свойственное всем людям, к какому бы народу или вере он ни принадлежал, развивать в воспитаннике только свойства человеческой природы, общие всем людям. Владыка пишет, что: «Уважать следует, конечно, всякого человека, но нельзя думать, будто только так называемые общечеловеческие свойства должны быть развиваемы в воспитаннике, что, например, не следует поэтому заботиться о развитии в нем любви к своей Церкви и Отечеству. Воспитывать дитя так, как будто оно было какой-то гражданин всего мира, не обращая внимания на то, что оно есть сын именно русского, например, Отечества, сын Православной Церкви, значило бы то же, что посадить дерево вообще; между тем как в действительности растут только определенные деревья: яблони, березы, липы, дуб, клен и тому подобное»12.
Многие педагоги указывают необходимость развития только природных сил воспитанника — вне зависти от религии, даже христианской. Архиепископ Фаддей считал, что только христианское воспитание является единственно правильным и сообразным с природой человека. «Только христианство, указывает для воспитания цель самую правильную, высокую и наиболее соответствующую природе человека, так как душа «по природе христианка», по выражению Тертуллиана»13. Только христианство достигает всех тех целей, которые педагоги ставят в воспитании. Оно объемлет все силы души.
В практической области воспитания владыка во многом опирался на советы епископа Феофана (Затворника), изложенные в книге «Путь ко спасению».
Святитель Фаддей говорит о необходимости для каждого преподавателя воскресной школы быть хорошо знакомым с предметом Закона
Божия; сейчас скорее это будет аналог такого предмета, повествующий детям о религии и духовно-нравственных ценностях (в целом, элементами входящими в состав обучения Закону Божию были молитва, Священная История, катехизис и богослужение.)14. Учитель должен не только учить, но и воспитывать детей в духе христианского благочестия, для чего живые беседы с детьми составляют одно из наиболее действенных средств. Преподаватель всегда легче подействует на детей, если будет говорить им, как учил Спаситель, как жили праведные люди, о которых рассказывается в Библии, и т. д. «Учить детей нравственности, не одушевив ее началами религии, значит то же, что строить здание на песке»15. Свт. Феофан Затворник считал, что в христианском государстве в целом: «Всякая преподаваемая христианину наука должна быть пропитана началами христианскими»16.
Архиепископ Фаддей подчеркивает, что религиозное и духовно-нравственное обучение отличается от других предметов и имеет большее значение. Оно не достигало бы цели, если бы, занимая ум, оставалось без влияния на другие силы души, на самую жизнь ребенка. Поэтому уроки должны переходить в непосредственное общение, которое сильнее способно воздействовать на сердце и волю, чем уроки, обогащающие лишь ум различными новыми познаниями.
С самых первых времен религиозное обучение велось с рождения матерью. Она является первою учительницею и воспитательницею своих детей. «Едва появляются в дитяти первые признаки сознания, едва язык его начинает лепетать первые слова, оно слышит от матери слово «Бог». И счастливо дитя которое вместе с первыми реченьями, доступными для его языка, усвоит это святое и достопоклоняемое имя! От этого простого приема происходит то, что многие христиане не запомнят времени, с которого образ Спасителя стал для них любезным»17.
Предметами, входящими в состав обучения Закону Божию, как мы отметили выше, являются: молитва, Священная История, катехизис и богослужение. Кратко рассмотрим обучение этим областям детей, по советам святителя Фаддея.
Об изучении молитв
Святитель говорит, что в молитве природное влечение к Богу находит свое естественное выражение. Соответственно, с изучения молитв следует начинать религиозное обучение. Учитель должен различными вопросами навести детей на мысль, что все создано Богом, все совершаются по Его воле, от Него зависит наша жизнь. В явлениях природы преподаватель может показать детям примеры всемогущества Божия, мудрости и благости, что возбудит в сердце ребенка чувства сакрального трепета и удивления. Речь о так называемом естественном откровении. Но, конечно, ребенка нужно не столько запугать, сколько указать на Божии благие деяния и чрез сравнение любви Бога к людям с любовью родителей, возбудить желание чаще к Нему обращаться.
Прежде чем начать обучение Закону Божию, нужно знать, какие религиозные понятия имеют дети (и имеют ли вообще), и, таким образом, начинать обучение, переходя от известного к неизвестному. Сначала надо дать детям базовые понятия о Боге, без которых нет смысла говорить о молитве или изучать Библейскую Историю. Например, рассказать детям о Боге — как о Творце и Промыслителе. Кратко, на уровне детского понимания, рассказать о Троичности Лиц в Боге (можно привести известные всем простые сравнения из природы), об Иисусе Христе — Боге и человеке, который, который жил на земле, как и мы, не переставая быть Богом, о Богородице, угодниках Божиих. Естественно, мы учитываем возраст ребенка, и не пытаемся дать курс догматического богословия семинарии дошкольнику. В целом, конечно, ребенку рассказывается самая простая, «внешняя» сторона молитвы — о крестном знамении, поклонах, типах молитвы. Нужно научить детей совершать все действия с благоговением и вниманием, неторопливо, в таком случае: «видимые знаки молитвы будут возбуждать сами собою к молитве и воспитывать благочестивое настроение души»18.
Можно дать детям краткое понятие об иконах. Разъяснить значение крестного знамения можно уже после того, как дети будут иметь основные
понятия о Боге и Лицах Святой Троицы. По мысли святителя Фаддея, учение о молитве должно носить характер практический19. Конечно, надо учитывать, что сейчас это невозможно в светской школе, только в православной гимназии, или же дома — с родителями.
Изучение молитв должно возбудить в детях соответствующие словам молитвы чувства, сформировать привычку к молитве, осознанную и живую нужду в богообщении.
Вместе с тем, в младшем школьном возрасте преобладает развитие не логики, а эмоций и воображения, поэтому будет правильно заложить в душу ребенка больше позитивных впечатлений, питающих его религиозное чувство и воображение. Педагог и родитель сам может продумать, как при его условиях он может реализовать это. Это может быть общение с детьми при воскресной школе, интересные, нетяжелые, поездки по святым местам и т. д.
Большую роль играет личный пример и окружающая обстановка — дома, в школе, на приходе. Возможно, стоит понаблюдать за ребенком на каком приходе ему легче и интереснее, ведь в конце концов здесь много субъективных факторов — вплоть до освящения или же вентиляции в храме (или воскресной школе).
Ребенок подражает педагогам и родителям, при том не столько внешним действиям, сколько внутреннему настрою их: «Нужно только, чтобы божественное и религиозное чувство в ребенке возбуждалось действительным и искренним, из глубины души исходящим религиозным чувством и расположением взрослых, ибо чем глубже и сильнее эти чувства и расположения, тем явственнее выходят они в голосе, положении, лице и т. п.»20.
Полезно приучить их к регулярному, ежедневному (но простому) совершению молитвы. Конечно, можно подобрать 2-3 простых детских молитвы, а не читать весь современный молитвослов, написанный, к тому же, пожилыми мужчинами -аскетами для себя, да еще и на славянском языке. Если вначале подобное исполнение молитв детьми и будет несколько механическим, то так и должно быть. Архиепископ Фаддей повторяет в данном случае мысль Феофана (Затворника) о том, что сначала идет
механическая, затем умная (осознанная) молитва, а потом уже и сердечная (когда к осознанию присоединяться и эмоции)21.
Для воспитания молитвенного настроя может способствовать регулярное присутствие детей за богослужением. В качестве примера можно вспомнить случай, когда посланные князем Владимиром в Константинополь послы, познакомиться с религией греков, были поражены красотой богослужения и пением хора. Опять же, возможно (в крупном городе) стоит спросить ребенка какой храм ему больше нравиться ходить. Нет ничего плохого в том, что сначала ребенка может привлечь, например, роспись или пение при определенном приходе.
Однако указанные выше средства сами по себе не приведут к образованию в ребенке сознательной нужды в молитве. Поэтому детям необходимо разъяснить, что такое молитва.
Изучение молитв можно начинать, если молитва краткая и с текста славянского, но после соответствующей беседы с детьми о содержании молитвы. Сначала нужно прочитать ее вместе с ребенком внятно, объяснить малопонятные детям слова и выражения (не важно русские или славянские), рассмотреть суть молитвы, главную идею и затем уже, постепенно, заучивать ее на память. Заучивание в классе лучше вести совместно. Можно поочередно повторять слова молитвы. Наиболее естественный порядок тот, чтобы изучать молитвы, начиная с кратких и наиболее доступных детям и переходя последовательно к более трудным.
О преподавании детям библейской истории
Самое простое и естественное средство для преподавания Священной Истории есть живой и наглядный рассказ. Сейчас есть возможности обширно подключать медиаматериалы — видео, аудио, фото, что сделает рассказ (или урок) более живым. Святитель Фаддей отмечает: «Живость и наглядность рассказа состоит в том, что рассказываемое событие представляется как бы происходящим пред глазами детей, — это
бывает тогда, когда в нем удерживаются все характерные подробности обстановки (картинность), подлинные речи действующих лиц (драматизм) и т. д.»22.
Однако здесь нужно избегать крайности — не превращать рассказ в будничное описание (как скажем об обычной географии), но сохранять возвышенность библейского повествования. Сухие, пусть и короткие, рассказы запоминаются детьми (впрочем, даже и взрослыми) значительно хуже, чем более длинные, но яркие, проиллюстрированные рассказы. Чем младше дети, тем крупнее и ярче должны быть иллюстрации.
Кроме наглядности, рассказ должен быть просто и последовательно изложен, чтобы каждое последующее событие (или история) естественно вытекало из предыдущего. Для этого важно, чтобы рассказ не прерывался слишком длинными объяснениями или отклонениями в сторону (пусть даже нравоучительного или религиозного характера). Объяснение можно сделать заранее, в виде вступления, а если делать во время рассказа, то сразу же возобновить его последовательность. Библейское повествование должно иметь назидательность: «Рассказ назидателен тогда, когда сам он, без всяких выводов и рассуждений, подействовал на сердце»23. Соответственно, необходимо заранее продумать тему и назидательность выбранного повествования или библейского рассказа. В целом, дети очень хорошо усваивают дидактические сказки и истории, в которых иносказательно даётся какое-либо практическое или нравоучительное назидание. Нравственный смысл можно развивать посредством вопросов и обсуждений. Спаситель, когда говорил притчи, также обращался к окружающим, спрашивая, как и что они поняли, чтобы они сами сделали вывод из притчи — ясный и неотразимый. Отчасти это напоминает метод Сократа (майевтика) — когда собеседник сам приходит к выводам из услышанного.
Но особенно сильно на нравоучительность и назидательность рассказа влияет внутреннее состояние и отношение к рассказанному рассказчика — педагога. Стиль рассказа должен быть соответствующим — уважительным, возвышенным, но не бытовым и профанным, не допустима грубость и пошлость. Рассказ из Библии в устах педагога
должен приближаться к библейскому по характеру. Достигнуть этого можно тем, что рассказывающий проникается настроением самого священного повествования.
Рассказы из Ветхого Завета следует соотносить с Новым, а сам текст актуализировать по отношению к современному читателю и слушателю. Как подчеркивает документ «Основы педагогического сопровождения детей и взрослых в системе приходского просвещения»: «Педагогическое сопровождение детей и взрослых выстраивается на основе универсальных для всех направлений просветительского служения принципов — актуализации Евангелия, христоцентричности, церковности, понимания человека как образа Божия, внутренней иерархичности, сознательности, общности, природосообразности, сообразности духовному состоянию человека, личностной ориентации, адаптивности, связи приходского просвещения с жизнью, принципа единства Церкви и семьи, принципа понимания ограниченности педагогических усилий, организационного и методологического принципа»24.
Возможно, в случае с библейским рассказом, можно оттолкнуться от фресок и икон ближайшего, рассказать, что именно там изображено. Также можно обращать внимание на ближайшие паремии и постоянные храмовые чтения по библейской истории — например каноны.
Изучение Священной Истории Нового Завета должно показать детям, как жизнью, учением, своими страданиями и воскресением Господь Иисус Христос совершил спасение людей. При изучении новозаветной истории можно обращать внимание детей не только на различные евангельские события, но и на учение Христа Спасителя, даже иногда читать отрывки Евангелия, потому что слова Спасителя не могут быть заменены никакими человеческими словами — как об том говорит высокопреосвященный Фаддей25.
Святитель рекомендует изучение библейской истории дополнять сведениями из истории Церкви — общей и русской. Например, можно рассказать историю двунадесятых и великих праздников, рассказать о появлении христианства в России, об известных святых и местах с ними связанных, пользующихся особенном уважением в русском
народе — например, преподобный Сергий Радонежский и его Лавра, преподобный Серафим и Дивеевская обитель и т. п.
О преподавании Основ православной веры (Катехизис)
В состав катехизиса входят учение о вере, надежде и любви христианской. «Катехизис должен научить детей рассуждению о том, что они ранее слышали и знают из Священной Истории и что было им сообщено при изъяснении молитв»26.
На уроках основ вероучения следует стимулировать детей рассуждать, помогая им усваивать учение, которое содержится в Символе веры, молитве Господней, Заповедях и т. д.
Катехизис предполагает достаточно точное изучение, не обязательно буквальное, но близко к тексту. Это необходимо еще и потому, что дети легко могут исказить смысл. Вероучительные тексты, церковные определения догматов — требуют почти буквального заучивания (по факту их не много), в остальном же достаточно более-менее свободного изложения материала. Это полезно и для того, чтобы дети могли рассуждать об истинах веры, а не только пересказывать то, что запомнили.
Учитель должен постараться, чтобы катехизис не представлялся предметом сухим и безынтересным. Даже самые возвышенные истины христианской веры, например догматы о Пресвятой Троице, могут быть так сообщены детям, что они будут слушать их охотно. «Догматы веры христианской суть живые истины, близкие и дорогие сердцу человека»27. На эту близость сердцу положений веры следует указывать детям, как можно обращаясь к их собственному опыту.
О пояснении детям богослужения
Говоря об пояснении богослужения святитель отмечает: «Изъяснение богослужения, как и молитв, должно иметь характер практический, оно должно помочь детям понимать язык Церкви, значение ее священнодействий и чрез это удобнее воспринимать то воспитательное влияние Церкви, которое по выходе из школы будет продолжаться всю жизнь»28. Необходимо объяснить различные священнодействия и обряды, употребляемые при богослужении, для чего удобно с этою целью приводить детей в церковь и спрашивать о виденном в церкви. Не следует вдаваться в чрезмерные подробности устава, или глубокие исторические сведения об обрядах, или в очень таинственные истолкования их значения. Лучше дать самое простое и понятное пояснение.
Можно пояснить как общее значение главных частей службы — Всенощного бдения и Литургии, и остановиться на некоторых песнопениях особенно.
Можно обратить внимание детей на различные возглашения, произносимые священником во время Литургии. Так, например, они слышат: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы». Это возглашение означает, что люди особенно должны быть в любви и мире между собою, подобно древним христианам, у которых было все общее; они устраивали для бедных вечери любви и после них совершали вечерю Господню — поэтому литургия называется «общественным служением».
Кроме объяснения отдельных служб, может быть полезным пояснять детям чтения из Евангелия в воскресные дни, накануне или незадолго до этих дней, а также изучать тропари великих праздников. Быть может, чрез эти песнопения, кратко выражающие сущность праздника, дети более будут понимать духовное торжество Церкви в эти дни.
О системах преподавания: совместная, последовательная, концетрическая
Конечно, нам сегодня эти методики или предложения могут казаться устаревшими, тем не менее, кратко скажем о них, ввиду возможного обсуждения близких указанным методик и техник. Святителем
разбираются три системы преподавания: совместная, последовательная, концетрическая.
Так, некоторые полагают, что порядок преподавания должен быть совместный, — например, начальным и основным предметом может быть Священная библейская история и при ее изучении постепенно должны быть преподаны основы православной веры (в контексте), являющейся предметом Основ православной веры; затем, по ходу изучения библейской истории, детям могут быть преподаны и пояснены молитвы; да и в богослужении многое делается понятным благодаря изучению Библии — например, устройство храма, установление и смысл таинств и содержание различных богослужебных молитв. Однако, совместное прохождение предметов может доставить, по мысли владыки Фаддея, много неудобств; кроме того, что требует практически энциклопедических знаний от педагога всех предметов, или присутствия в классе нескольких педагогов. Во-первых, «только Священная История при этом имеет вид цельного предмета, прочие же изучаются без определенного порядка и отрывочно. Затем, соединение различных отделов Священной Истории с изъяснением молитв, с изучением катехизиса и богослужения необходимо является искусственным, — соединяется, например, изучение некоторых молитв с такими отделами Священной Истории, какие мало имеют внутреннего отношения к молитвам и мало объясняют их. А вследствие всего этого получается в преподавании спутанность и сбивчивость»29.
Однако, при таком изучении, изучение важных молитв, таких, как «Царю Небесный», «Отче наш», основные тропари и т. п., пришлось бы изучать значительно позже (после изучения всего Ветхого Завета). Поэтому, логичнее и разумнее изучать предметы последовательно.
Сторонники совместного изучения предметов считают, что при данном подходе знания по разным предметам лучше запоминаются. Этот метод действительно очень эффективно можно использовать на отдельных лекциях, совместно проводя (периодически) те или иные занятия. Можно сочетать музыку, литературу, основы веры, историю, внеклассные занятия (посещения музеев, экскурсии, паломничества), находя общие межпредметные темы, привлекая учителей разных дисциплин. В настоящее время
такая техника называется методом интегрированных уроков и показала себя достаточно эффективно.
Естественно, что совместное изучение предполагает наличие внутренней связи между этими предметами, иначе от подобного совместного изучения предметов, которые не имеют между собою никакой внутренней связи, объяснение тем не сделается понятнее, а запоминание будет еще более сложным.
Необязательно это делать на постоянной основе, ведь того же самого эффекта более качественного запоминания можно достигнуть и при последовательном, линейном, обучении, используя вопросы из различных областей знания (спрашивая детей), приводя примеры, используя меди-аматериалы (видео и аудио), иллюстрированные пособия, карты и т. д. К плюсам линейного обучения можно отнести следующее:
1. Логичное и понятное расположение материала. Ученики изучают дисциплины согласно естественному ходу событий (например, Библейскую историю).
2. Легче поддерживать интерес учащихся. Ученики изучают новый материал: каждый урок открывает что-то новое.
3. Экономия ресурса времени. Считается, что без необходимых повторений, предмет осваивается быстрее.
4. Гибкость освоения материала. Перечень тем и количество часов на них можно скорректировать в процессе прохождения курса, подстраиваясь под ситуацию.
Минусы линейного обучения:
1. Необходимость упрощения материала. Материал приходиться адаптировать под детский возраст. В итоге у учащихся может формироваться очень схематичные и упрощенные представления (особенно, если не будет более глубокого изучения материала далее).
2. Высокий темп. Поскольку нужно освоить много материала за короткий срок, на некоторые темы просто не остаётся времени.
3. Сложность целостного восприятия. Предметы изучаются по-разному (например, библейская история и история древнего мира), хронология и количество часов различны. Такая «рассинхронизация»
не позволяет провести временные параллели и увидеть общую картину.
Наконец, упоминается концентрическая система преподавания. Она состоит в том, что в каждый год дети приобретают законченный круг знаний, который в каждом следующем году расширяется, а информация подается с постепенным усложнением материала.
Плюсы концентрической системы преподавания:
1. Учитывает возраст учеников. Каждая тема дисциплины осваивается постепенно на разных уровнях, по мере способностей учащихся.
2. Систематичность. Возвращение к уже пройденным темам позволяет всесторонне рассмотреть и лучше запомнить материал.
3. Синхронизация. При таком подходе одновременно изучаются равные периоды времени в библейской и мировой истории, что способствует более целостному представлению.
4. Ориентация на профильное обучение. Возможность в старших классах не только освежить знания по всему курсу, но и получить профессиональные навыки (например, для поступления в семинарию). Минусы концентрической системы преподавания:
1. Дублирование тем. Ежегодный повтор тем может снизить интерес к предмету.
2. Временные затраты. Требуется больше времени, чем при линейном изучении материала.
3. Узкая специализация. Углублённое изучение библейских, и в целом религиозных, предметов может быть не актуально учащимся, которые не планируют заниматься глубоко религией и теологией в дальнейшем.
Святитель Фаддей Успенский не рекомендует держаться этой системы, а только пользоваться ее преимуществами при последовательном прохождении предметов Закона Божия, используя как частный прием на некоторых уроках.
О значении церковнославянского языка в школе для религиозно-нравственного воспитания и умственного развития
Конечно, сейчас уже изменилась эпоха и, наверное, не все сказанное владыкой Фаддеем может быть актуально для нашей эпохи. Однако позволим себе привести размышления владыки по данному вопросу.
Некоторые (например С. А. Рачинский) считают славянский язык кладом для церковных школ, которого лишены школы других народов; другие думают, что долго останавливаться на изучении славянского языка — дело малополезное и излишнее, приравнивают славянский язык к языкам мертвым и отжившим и потому долговременное изучение его детьми считают излишним, даже называют его вредным по педагогическим соображениям, так как Часослов и Псалтирь мало доступны пониманию детей. Любовь народа к славянскому языку, говорят они, привита искусственно благодаря тому, что на этом языке народ читает и слышит о предметах божественных, а школа поддерживала церковнославянскую грамоту по веками установленной привычке. Многие из учителей и учительниц находят в церковно-славянском языке гораздо менее интереса, чем в других предметах. Уроки славянского языка проходят нередко вяло и безжизненно. Недостаток интереса к славянскому языку объясняется отчасти тем, что не сознается как следует его значение, недостаточно известны надлежащие способы обучения ему в школе.
Из двух вышеперечисленных мнений о значении церковнославянского языка владыка Фаддей справедливым признает первое: «Церковнославянский язык всегда был и продолжает быть сокровищем как для религиозно-нравственного воспитания, так и для умственного развития»30. Это, прежде всего, есть язык, на котором впервые русский народ получил книги Священного Писания и богослужебные книги, на котором он слышит в церкви богослужение. Великое духовное сокровище скрыто в богослужебных книгах. Доступ к обладанию этим сокровищем может дать лишь церковнославянский язык, а не знающие последнего — наполовину, иногда даже совсем, лишаются его. Без
понимания славянских выражений и оборотов, несходных с русскими, в богослужении для многих остается понятной одна внешняя обрядность. Правда, и эта наполовину понимаемая обрядность может производить столь обаятельное впечатление, что душа невольно приходит в настроение, соответствующее содержанию церковных чтений и песнопений: «И все эти возвышенные настроения в душе нашей неразрывно соединились со славянскими изречениями и оборотами речи. Эти изречения и обороты придают священному тексту какую-то особенную возвышенность и величие, которые он утратил бы на языке русском»31.
Но, кроме значения в религиозно-воспитательном отношении, церковнославянский язык имеет большое значение и для умственного развития. На изучение в школе какого-нибудь иностранного языка нужно много времени и умственных сил учеников. Изучая язык церковнославянский, они приступают не к языку, совершенно новому для них, как немецкий и французский, или мертвому языку, как греческий и латинский, но к языку, наполовину известному и понятному и который употребляется и сейчас: «В сравнении славянских форм и оборотов с русскими дети будут исходить из того, что уже отчасти им известно, так как они встречают в том и другом языке много сходств, и в то же время это сравнение будет заставлять их постоянно вдумываться в значение слов и оборотов, отличающихся от русских; следовательно, они будут находить в читаемом тексте славянском постоянную пищу для своего размышления, постоянную умственную работу, которая может быть столь же завлекательна и плодотворна, как решение арифметической задачи, и даже более, так как, кроме чисто умственного упражнения над самим текстом, ученик овладевает еще возвышенным содержанием Священного Писания или богослужебных книг»32.
Далее свт. Фаддей разбирает вопрос о том, какую грамоту вначале преподавать детям — церковнославянскую или русскую. С. А. Рачинский говорит, что порядок, в каком приобретаются знания славянской или русской грамоты, безразличен, но, по его мнению, тот прием обучения грамоте, по которому обучение начинается со славянского языка, заслуживает полного внимания33.
Владыка делает вывод: «Из всего этого видно, что те лица, которые начинают обучать с церковнославянской грамоты, поступают так главным образом не по дидактическим соображениям, а потому, что древнее обучение грамоте было назидательнее. Что церковнославянская азбука легче русской, этого никак нельзя сказать и потому, что в ней больше букв, и потому, что для большего числа звуков существует не по одной букве, и потому, что разность устной обычной речи от читаемого остается во всей силе и при обучении, начинающемся со славянской азбуки, а в этой-то разности именно и заключается главная трудность для дитяти»34. Церковнославянская грамота несет более назидательный характер, а русская — более проста для усвоения детьми, поэтому «ввиду педагогических требований нет достаточных оснований начинать обучение со славянской грамоты, а не с русской»35.
Как уже сказано, удобнее начинать обучение с русской грамоты. В таком случае славянская азбука не будет для детей чем-то совершенно новым: они найдут в ней много сходства с русской. Нужно воспользоваться этими сходствами русской азбуки со славянской, чтобы потом исходить из сходств, и постепенно переходить к отличиям славянской азбуки от русской. Здесь свт. Фаддей указывает преимущества другого приема ознакомления со славянской азбукой, когда детям дается прямо для чтения славянская речь, в которой постепенно вводятся неизвестные буквы: «Преимущество такого приема в том, что дети, читая связную речь, будут сами догадываться о произношении многих букв, в работе их будет более интереса и самостоятельности; от известного к неизвестному они будут переходить самостоятельно, потому что в славянской речи, благодаря сходству славянских букв с русскими, для них самих многое будет понятно без помощи учителя; а то, что приобретено самими детьми, прочнее и скорее будет усвоено»36.
Чтобы дети внимательнее всматривались, при первом чтении их следует даже иногда спрашивать о каждой букве слова, похожа ли она на русскую. Вообще же следует останавливать внимание детей более на сходствах славянских букв с русскими, чем на отличиях. Но следует останавливаться и на отличиях, чтобы дети могли лучше всмотреться
в начертание букв, запомнить их тверже. Учителю необходимо самому составлять слова, с буквами, отличающимися от русских, и писать их на доске. После отдельных слов можно давать детям читать краткие изречения. При этих упражнениях в чтении изречений детей можно знакомить с надстрочными знаками и с титлами. Все надстрочные знаки нужно показывать на доске, а не только в книге. Неудобно, если учитель укажет какому-нибудь одному ученику слово с известным знаком и спросит, что это за знак, — необходимо, чтобы все видели.
Что касается славянских цифр, то с ними познакомить можно впоследствии, когда дети хорошо научатся читать по-славянски, писать арабские цифры, когда они познакомятся с нумерацией и написанием чисел. После изучения кратких изречений можно переходить с детьми к чтению Часослова, Псалтири, к чтению некоторых мест из Евангелия, особенно читаемых в воскресные и праздничные дни, так как «уроки славянской грамоты должны помогать обучению Закону Божию»37.
При обучении славянскому чтению необходимо заботиться, чтобы оно отличалось следующими качествами: правильностью, ясностью и отчетливостью, сознательностью, выразительностью. Правильность состоит в том, чтобы дети читали не так, как говорят, а как написано, что не всегда требуется от русского чтения, чтобы останавливались на знаках препинания, соблюдали ударения. Он отмечает: «Ясность и отчетливость чтения достигается в том случае, когда каждое слово произносится раздельно, отчетливо, не сливаясь с другими, хотя и не теряя с ними связи»38. Благодаря такому чтению можно будет устранить многие дефекты выговора, и даже медленное чтение в церкви, по словам Рачинского, служит одним из полезнейших средств для избежания заикания39.
Для того, чтобы чтение не было чисто механическим, не состояло только в разборе и произношении букв, можно с первых же уроков спрашивать детей о значении прочитанных слов и выражений, задавать им вопросы, о чем они прочитали. Это может гораздо более заинтересовать их, чем одно механическое чтение. Тем более нельзя ограничиваться одним механическим чтением при чтении Евангелия и Псалтири. Что касается выразительности, то она в славянском и особенно в церковном
чтении несколько отличается от обычной выразительности. Церковное чтение отличается певучестью и оттого монотонно, сопровождается легким растягиванием в окончаниях речи. Поэтому церковному чтению менее свойственны резкие тоны, сильное напряжение голоса, ослабление его, сильные повышения или понижения голоса в вопросах и ответах, — вообще менее свойственны приемы для выражения чувств, вызываемых чтением.
«В славянском чтении выразительность достигается чрез напряжение голоса в тех местах, которые нужно произнести с особенным ударением, чрез остановки на знаках»40. Вообще же достигнуть выразительности в чтении славянском труднее, чем в русском, потому что возвышенные религиозные чувства труднее поддаются выражению в слове, чем обыкновенные. Тем не менее, и одна только напряженность голоса или остановки в известных местах могут сделать чтение выразительным, если чтец проникнут соответствующим настроением: «Истинно-выразительным может быть названо только чтение благоговейно-выразительное»41. Этого можно достигнуть, используя такой порядок: учитель заставляет читать ученика по частям, которые, будучи взяты в отдельности, сохраняют свой смысл. Прочие ученики должны следить за ошибками. Чтобы приучить детей быть более внимательными в исправлении ошибок, и чтобы они сами замечали их, не всегда следует учителю тотчас указывать слово, в котором сделана ошибка, но иногда задавать по прочтении целого, хотя небольшого, предложения общий вопрос: где допущены ошибки? Если дети не могут сказать, то следует указать слово, прочитанное неправильно, и заставить ученика (или других) найти в нем ошибку.
Учитель должен быть внимательным к самым причинам ошибок: смешивание тех или других букв, спешность чтения, чтение некоторых слов по догадке, без разбора слов и т. д., и соответственно этому принимать меры, чтобы предупреждать появление ошибок, — тем более что с ошибкой, которая перешла в привычку, будет бороться труднее. Читать на первых порах следует не спеша, чтобы все могли следить за правильностью чтения. При первых упражнениях следует одну и ту же часть перечитывать несколько раз. Затем следует объяснение непонятных слов,
тем более что они именно нередко затрудняют самый разбор слов. Пред началом чтения лучше самому учителю прочитать отрывок, чтобы дать пример образцового, правильного и выразительного чтения. Своим чтением учитель может облегчить детям правильность чтения и понимание читаемого.
Иногда целесообразнее читать отрывок учителю уже по прочтении отрывка учениками. Дело в том, что, если дети еще только учатся правильности чтения, их полезнее самих заставить преодолеть все трудности при разборе слов. Иногда учителю бывает полезнее прочитать отрывок, особенно какой-либо псалом, уже после того, как в нем объяснены непонятные слова и выражения. Впрочем, иногда хорошо прочитать учителю отрывок в начале урока, в тех, например, случаях, когда он, не будучи очень трудным, отличается особенным возвышенным содержанием42. Такое чтение увеличит назидательность урока. Учитель может давать пример образцового чтения во время самого чтения после того, как учениками будет прочитана и понята суть отрывка; а в иных случаях достаточно только исправлять места, прочитанные неправильно или невыразительно. «Вообще же, не следует оставлять учеников без примера хорошего чтения, потому что пример — одно из лучших средств научить детей хорошему чтению. Искусство достигается главным образом чрез подражание»43.
При переводе отрывка на русский язык прежде всего следует сообщить значение непонятных слов. При первоначальном упражнении в чтении хорошо писать их на доске заранее. Если слова выписаны на доске, учителю не будет нужды повторять значение неизвестного слова несколько раз, если ученики с первого раза не запомнят. Впоследствии можно дать ученикам записывать славянские слова в тетради и заучивать. Некоторые выражения нет нужды переводить буквально, например причастия и деепричастия; их можно заменять полными предложениями. Иногда можно для ясности добавить слово. Например, при переводе слов «извести хлеб от земли» можно прибавить: «повелевает». Вообще, грамматической точности в переводе не требуется. С грамматическими терминами нет нужды знакомить детей, пока они не познакомятся в русской грамматике с подобными же названиями. С этими формами дети
должны познакомиться практически, замечая при переводе, какой форме русской какая соответствует славянская, какой оттенок придается речи той или другой формой.
При переводе известного отрывка задача учителя должна состоять не в том только, чтобы сообщить ученикам значение непонятных слов, но также и в том, чтобы добиться от них связного перевода отрывка на русский язык, и в объяснении мысли читаемого отрывка, особенно псалма, с передачей содержания прочитанной части и всего отрывка; а если читали псалом, то добиться передачи общего смысла его без удержания всех подробностей. Учитель заставляет детей читать отрывок слово за словом и пересказывать читаемое по-русски, но не ограничивается этим — он старается уяснить детям взаимное отношение слов и предложений. Для этого он иногда сам читает вместе слова, тесно связанные друг с другом в известном предложении, или заставляет учеников догадываться об этой связи посредством вопросов. Например, «коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил», — о чем это говорится. Или: «блажен муж», — какой это муж называется блаженным? Ученик отвечает: «Тот, который не идет на совет с нечестивыми» — и таким образом замечает взаимную связь этих двух предложений псалма.
Затем главнейшее правило при переводе и объяснении то, чтобы и перевод, и объяснение мыслей читаемого тесно примыкали к читаемому тексту, чтобы ученик хорошо понимал, зачем ему приходится при упражнении в переводе запоминать значение славянских слов и самые объяснения. В противном случае ему придется заучивать перевод и объяснение на память, что составляет двойную и притом почти бесполезную работу, потому что ученик не будет видеть отношения перевода или объяснения к остающемуся непонятным для него тексту и скоро забудет такой перевод и объяснение. Чтобы избежать этого, нужно чаще указывать слова текста, которые переводятся или объясняются. Затем для объяснений должен быть установлен известный предел: нет нужды, например, вдаваться в подробные исторические объяснения обстоятельств, при которых написан псалом, сравнивать разные переводы, вдаваться в пространные и глубокие изъяснения. Все это нужно на уроках Священного Писания, а не на
уроках церковнославянского чтения; детям же многое может быть сделано доступным лишь со временем, по мере изучения Священной Истории, катехизиса, богослужения. Поэтому и при выборе отрывков для чтения нужно смотреть за тем, чтобы дети были подготовлены к их чтению уроками из Священной Истории или из катехизиса и т. д. Многие глубокие мысли псалмов или церковных песней еще недоступны для понимания детей. Поэтому более следует держаться буквального пояснения, а глубокого смысла касаться настолько, насколько он сам вытекает из смысла слов псалма: «Не следует забывать, что главная цель при чтении псалмов состоит не в том, чтобы все в них понять, но в том, чтобы почувствовать их назидательность, а это до известной степени может быть достигнуто и без полного понимания всего сказанного в псалме»44.
Пожалуй, если даже не принимать строго эти рекомендации к исполнению, в плане изучения славянского языка, тем не менее можно почерпнуть интересные и важные идеи и для современного педагога воскресной школы или православной гимназии.
Выводы
Архиепископ Фаддей отводит воспитанию исключительно важное место, высказывает мысли и суждения о самом понятии «воспитание», видах воспитания, истоках новых различий в понимании основной задачи и недостатков воспитания. Показывает неразрывность образования и воспитания, целью которых является польза и счастье, которые могут быть только в Боге. В подходе владыки к образованию и воспитанию главным выступает принцип «природосообразности» — т. е. воспитание и образование сообразное природе ребенка. Такой подход делает процесс обучения наиболее занимательным для ребенка и естественным. Это естественное более окажет влияния и укрепит добрые навыки в воспитаннике.
Начинать религиозное обучение нужно с объяснения первоначальных понятий о Боге, Церкви, молитве и иных. Обучение должно идти неразрывно с христианским воспитанием. Владыка Фаддей подчеркивает
значение Закона Божия перед другими предметами и ставит его в центр всего обучения; преподавание Закона Божия должно воздействовать не только на ум, но оказывать влияние и на все силы ребенка, на его жизнь.
Религиозное обучение начинается в семье с младенчества. Истины веры и христианской нравственности коренятся в самой природе души ребенка и на развитие этих качеств должно быть направлено обучение в воскресных школах.
Изучение молитв должно носить более характер практический; изучение молитв должно возбудить в детях соответствующие словам молитвы чувства, образовать в них навык к молитве, привить сознательную и живую потребность в ней — для этого необходимы живые беседы с детьми, чтобы разъяснить, что такое молитва.
Библейскую Историю лучше начать изучать с детства, потому что она легче всех других предметов и потому что чрез изучение ее полагается основание для понимания молитв, основ веры и богослужения. Наиболее удобный способ ее преподавания — это живой и наглядный рассказ, который должен быть назидательным и ярким.
Т.к. нравственный смысл у детей еще не развит, то его можно развивать посредством наводящих вопросов. Нужно обращать внимание на учение, которое содержится в пророчествах, особое внимание уделить евангельскому учению Спасителя. Учителю нужно постараться сделать преподавание живым и интересным.
Изучение богослужения должно носить в основном практический характер. Это изучение должно помочь детям понимать язык Церкви, значение Ее священнодействий. Разбирая три системы преподавания в школе (последовательная, совместная и концентрическая), владыка указывает более преимуществ в последовательном изучении предметов Закона Божия.
Его труд «Записки по дидактике» является плодом усердной педагогической деятельности, где он рассматривает взгляды известных педагогов, церковных деятелей и западных специалистов, оценивает их труды и дает ответы на насущные вопросы образования и воспитания в церковных школах. «Возвращение в сокровищницу отечественной
педагогики наследия архиепископа Фаддея (Успенского) — промысли-тельный знак времени»45.
Использованная литература
1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М., 1990.
2. Антоний (Святогорец), иеромонах. Жизнеописание Афонских подвижников благочестия XIX века. М., 1994.
3. Дмитрий (Ростовский), свт. Жития святых. Июнь. М., 1993.
4. Дмитрий (Ростовский), свт. Жития святых. Январь. Ч.1. М., 1993.
5. Егорова М. А. предисловие к кн. Творения. Книга II. Записки по дидактике. Священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской. Тверь: «Булат», 2003.
6. Житие и чудеса св. Николая Чудотворца. М., 2001.
7. Житие преподобного Сергия. Свято-Троицкая Сергиева Лавра., 1904.
8. Основы педагогического сопровождения детей и взрослых в системе приходского просвещения. URL: https://pravobraz.ru/osnovy-pedagogicheskogo-soprovozhdeniya-detej-i-vzroslyx-v-sifteme-prixodskogo-prosveshheniya/
9. Рачинский С. А. Заметки о сельских школах. СПб., 1883.
10. Свт. Феофан Затворник. Путь ко спасению. М., 1996.
11. Священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской. Творения. Книга II. Записки по дидактике. — Тверь: «Булат», 2003.
Sources and Literature
1. Bibliya. Knigi Svyashchennogo Pisaniya Vetkhogo i Novogo Zaveta. M., 1990.
2. Antonij (Svyatogorec), ieromonakh. Zhizneopisanie Afonskikh podvizhnikov blagocheftiya XIX veka. M., 1994.
3. Dmitrij (Roftovskij), svt. Zhitiya svyatykh. Iyun. M., 1993.
4. Dmitrij (Roftovskij), svt. Zhitiya svyatykh. Yanvar. CH.i. M., 1993.
5. Egorova M. A. predislovie k kn. Tvoreniya. Kniga II. Zapiski po didaktike. Svyashchennomuchenik Faddej (Uspenskij), arkhiepiskop Tverskoj. Tver: «BulaT», 2003.
6. Zhitie i chudesa sv. Nikolaya Chudotvorca. M., 2001.
7. Zhitie prepodobnogo Sergiya. Svyato-Troickaya Sergieva Lavra., 1904.
8. Osnovy pedagogicheskogo soprovozhdeniya detej i vzroslykh v sifteme prikhodskogo prosveshcheniya. URL: https://pravobraz.ru/osnovy-pedagogicheskogo-soprovozhdeniya-detej-i-vzroslyx-v-sifteme-prixodskogo-prosveshheniya/
9. Rachinskij S. A. Zametki o selskikh shkolakh. SPb., 1883.
10. Svt. Feofan Zatvornik. Put ko spaseniyu. M., 1996.
ii. Svyashchennomuchenik Faddej (Uspenskij), arkhiepiskop Tverskoj. Tvoreniya. Kniga II. Zapiski po didaktike. — Tver: «BulaT», 2003.
Примечания и библиографические ссылки
1. Антоний (Святогорец), иеромонах. Жизнеописание Афонских подвижников благочестия XIX века. М., 1994. с.13.
2. Дмитрий (Ростовский), свт. Жития святых. Июнь. М., 1993. С.361.
3. Дмитрий (Ростовский), свт. Жития святых. Январь. Ч.1. М., 1993. С.15.
4. Дмитрий (Ростовский), свт. Жития святых. Июнь. М., 1993. С.460.
5. Житие и чудеса св. Николая Чудотворца. М., 2001. С.38-39.
6. Там же. С.39.
7. Там же. С.40.
8. Житие преподобного Сергия. Свято-Троицкая Сергиева Лавра., 1904. с. 2.
9. Там же. С. 2.
10. Там же. С. 11.
11. Там же. С. 15-16.
12. Там же. С.24.
13. Там же. С.27.
14. Там же. С.93.
15. Там же.
16. Свт. Феофан Затворник. Путь ко спасению. М., 1996. С.49.
17. Священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской. Творения. Книга II. Записки по дидактике. Тверь: «Булат», 2003. С.95.
18. Там же. С.97.
19. Там же. С. 98.
20. Там же. С.99.
21. Там же.
22. Там же. С.106.
23. Там же. С.107.
24. Основы педагогического сопровождения детей и взрослых в системе приходского просвещения. URL: https://pravobraz.ru/osnovy-pedagogicheskogo-soprovozhdeniya-detej-i-vzroslyx-v-sifteme-prixodskogo-prosveshheniya/
25. Священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской. Творения. Книга II. Записки по дидактике. Тверь: «Булат», 2003. С.111.
26. Там же. С.113.
27. Там же. С.115.
28. Там же. С.117.
29. Там же. С.119.
30. Там же. С.154.
31. Там же.
32. Там же. С.156.
33. Рачинский С. А. Заметки о сельских школах. СПб., 1883. С.22.
34. Священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской. Творения. Книга II. Записки по дидактике. Тверь: «Булат», 2003. С.158.
35. Там же. 159.
36. Там же. С.162.
37. Там же. С.156.
38. Там же. С.165.
39. Рачинский С. А. Заметки о сельских школах. СПб., 1883. С.43.
40. Священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской. Творения. Книга II. Записки по дидактике. Тверь: «Булат», 2003. С.166.
41. Там же.
42. Там же. С.168.
43. Там же.
44. Там же. С.171.
45. Егорова М. А. предисловие к кн. Творения. Книга II. Записки по дидактике.
Священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской. Тверь: «Булат», 2003. С. 11.
