CC BY
84
Шумкова С. В. Психологические особенности матерей как предпосылки развития психосоматических расстройств у их детей // Вестник Прикамского социального института. 2020. № 3 (87). C.151-155.
Shumkova S. V. Psychological characteristics of mothers as prerequisites for developing psychosomatic disorders in their children. Bulletin ofPrikamsky Social Institute. 2020. No. 3 (87). Pp. 151-155. (In Russ.)
УДК 159.972
С. В. Шумкова
Прикамский социальный институт, Пермь, Россия
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ МАТЕРЕЙ КАК ПРЕДПОСЫЛКИ РАЗВИТИЯ ПСИХОСОМАТИЧЕСКИХ
РАССТРОЙСТВ У ДЕТЕЙ
Шумкова Светлана Витальевна — младший научный сотрудник, старший преподаватель кафедры «Психология и педагогика».
E-mail: shumkova.psy@gmail. com
В статье рассматривается значение раннего детского развития и роль материнского объекта в формировании психосоматического симптома у ребенка. Проанализированы и обобщены психологические особенности матерей, дети которых страдают психосоматическими заболеваниями. Показано влияние некоторых патологических особенностей поведения матерей на формирование психосоматической симптоматики у ребенка.
Ключевые слова: психосоматогенная мать, психосоматический симптом, «двойственность» матерей, нарушение эмоционального развития, дефицитарная способность к символизации.
S. V. Shumkova
Prikamsky Social Institute, Perm, Russia
PSYCHOLOGICAL CHARACTERISTICS OF MOTHERS AS PREREQUISITES FOR DEVELOPING PSYCHOSOMATIC DISORDERS IN THEIR CHILDREN
Shumkova Svetlana V. — Research Assistant, Senior Lecturer at the Department of Psychology and Pedagogy.
E-mail: shumkova.psy@gmail. com
The article considers the significance of early childhood development and the role of the maternal object in the formation of a psychosomatic symptom. Psychological features of mothers of children with psychosomatic diseases are analyzed and summarized. The influence of some pathological features of mothers' behavior on the formation of psychosomatic symptoms in the child is shown.
Keywords: psychosomatogenic mother, psychosomatic symptom, "duality" of mothers, disturbance of emotional development, deficient ability to symbolize.
Как отечественные, так и зарубежные авторы отмечают широкую распространенность психосоматических расстройств [2; 5; 7]. Их частота в популяции может достигать, по некоторым данным, 50 % [5]. Кроме того, отмечается рост заболеваемости среди детей и подростков [2; 5; 9]. Высокий процент людей (от 30 до 50 %), обращающихся с соматическими жалобами в медицинские учреждения, на самом деле имеют проблемы в области психиче-
ского здоровья, в том числе и психосоматические [2; 5]. К сожалению, в силу различных причин, в первую очередь сложностей дифференциальной диагностики, психосоматические расстройства не распознаются вовремя или не распознаются совсем, что может приводить к серьезным последствиям: неполучению пациентом действительно необходимой помощи (психологической, психотерапевтической или психиатрической), неэффективному или даже наносящему вред лечению, а также бесполезной трате ресурсов, как материальных (государственных и личных), так и временных (как пациента, так и врача) [2; 7].
Несмотря на то что диагностические руководства МКБ-10 и DSM-V1 не используют напрямую термин «психосоматическое расстройство», в данной работе мы будем употреблять его, поскольку, во-первых, проблема диагностических критериев, нозологических единиц и соотношения понятий выходит за пределы данной статьи, во-вторых, большинство авторов психоаналитического направления придерживаются этого наименования, и, в-третьих, независимо от регулярных пересмотров классификаций и меняющейся терминологии, по сути, мы имеем дело с теми же феноменами, что и ранее: страдающим человеком, который может «обозначить» свою душевную боль только через бессознательное использование своего тела.
Психосоматика — направление медицинской психологии и практической медицины, занимающееся изучением влияния психологических факторов на возникновение и течение соматических заболеваний. Основой для формирования психосоматической медицины как научного направления послужил психоанализ [1; 2].
Психосоматическое измерение является глубоко бессознательной осью развития психики [4].
З. Фрейдом было открыто колоссальное значение переживаний раннего детства для всего последующего развития. В раннем детстве нет четкой грани между психическими и биологическими аспектами функционирования. Если маленький ребенок переживает аффект, то его эмоциональное поведение представляет собой тотальное явление, и только позднее происходит десоматизация эмоциональной жизни и аффективности [1]. А. Фрейд отмечала, что такой легкий доступ тела к сознанию и наоборот считается нормальным для первого года жизни и становится патологическим, если только он сохраняется у ребенка по прошествии этого периода, когда открываются новые пути разрядки — через мысль, речь и действия [3].
Работы многих аналитиков, посвященные ранним этапам формирования психики, свидетельствуют о том, что процессы, происходящие в теле, — основа для формирования психики. Телесные переживания, оставаясь неосознанными, присутствуют на каждой стадии психического развития. Психосоматический симптом, являющийся следствием сбоя в нормативном психосоматическом функционировании, обеспечивает искажения последующего психического развития [4].
Наиболее раннее самоощущение, чувство самости тесно связано с телесными ощущениями, которые включают как внутренние переживания, так и материнские действия. Когда окружающая среда оказывается слишком разрушительной, тело само по себе воспринимается как враг, потому что оно становится тем местом, где накапливаются преимущественно негативные интроекты и избыток не нейтрализованной агрессии [6].
В первые годы жизни мать играет решающую роль в развитии ребенка.
Порой то, что матерью сознательно рассматривается как благо для ребенка, является проявлением ее патологии и оборачивается, к сожалению, серьезными последствиями для развивающейся психики ее малыша. Мать, имеющая серьезные нарушения в собственном
1 Подробнее о психосоматических расстройствах и терминологии, используемой в МКБ-10 и ББМ-У, см.: Бобров А. Е. Проблема психосоматических соотношений и некоторые методологические вопросы психопатологии // Социальная и клиническая психиатрия 2017. Т. 27. № 1. С. 98—103.
психическом функционировании и личностном развитии, рискует пренебречь реальными потребностями своего ребенка из-за присущей ей патологической тревоги или реализации бессознательных импульсов.
Поэтому чрезвычайно важно понимать, какие характеристики матерей могут вносить вклад в формирование психосоматических симптомов. В психоаналитической и психологической литературе мы можем встретить специфические термины для обозначения матерей, чьи дети склонны к формированию психосоматического симптома: «психосоматогенная мать», «психосоматическая мать», «психосоматизирующая мать». Наиболее удачный, на наш взгляд, с точки зрения демонстрации динамики термин «психосоматогенная мать».
Мы попытались объединить приводимые некоторыми авторами, преимущественно психоаналитиками, психологические особенности матерей, дети которых страдают психосоматическими заболеваниями [8; 9; 10; 12; 13]:
1) авторитарная, сверхвключенная, открыто тревожная, латентно-враждебная, навязчивая (М. Малер);
2) доминирующая, чрезмерно требовательная (М. Малер, Сакен);
3) пресекающая стремления к сепарации и установлению независимости (М. Малер, М. Шперлинг, М. Хирш);
4) подавляющая (М. Хирш, Сакен);
5) отвергающая эмоциональные порывы детей (М. Хирш);
6) чрезмерно зацикленная на себе, интрузивная, зажатая (Сакен);
7) интрузивная и отвергающая одновременно, с диффузной идентичностью (И. С. Коростелева, Х. Ульник, А. В. Кудрявцева, Е. А. Ратнер);
8) алекситимичная (И. С. Коростелева, Х. Ульник, А. В. Кудрявцева, Е. А. Ратнер, М. Хирш);
9) имеющая слабое представление о границах, с нарушениями в области телесного контакта (Г. Амон, И. С. Коростелева, Х. Ульник, А. В. Кудрявцева, Е. А. Ратнер);
10) чрезмерно ригидная (проявляется в том числе такими особенностями личности, как скованность, отчужденность, замкнутость) (С. В. Смирнова, Г. В. Залевский) и т. д.
Безусловно, в реальной жизни эти особенности матерей проявляются в различных пропорциях, могут быть представлены частично, и без дополнительных факторов и условий не являются непосредственными причинами именно психосоматических заболеваний.
С. В. Тюлюпо описала особенности коммуникативного стиля матери наблюдаемого мальчика с психосоматическим заболеванием:
1) ограниченность эмоционального общения с ребенком;
2) зависимая позиция в общении с врачом, уже завоевавшим авторитет, либо агрессивная в случае прихода «нового» педиатра;
3) неадекватность реакций на действия ребенка (импульсивный порыв прийти на помощь, вскрик);
4) ожидание наиболее тяжелого развития заболевания;
5) специфичность стиля описания болезни сына (он имеет массу необоснованных обобщений: «Вы же знаете, как обычно у нас бывает...»);
6) ведение разговоров, фиксированных на источнике и неизбежности болезни, в присутствии ребенка [11].
Кроме того, на примере описания этого единичного случая данный автор выделила некоторые особенности поведения, присущие не только матери, но и всем членам семьи:
— Общение взрослого и ребенка происходит преимущественно в ситуациях, связанных с вопросами принятия пищи, одевания, лечения. Имеется недостаток спонтанности, эмоциональности. В определенных ситуациях присутствуют насильственные аспекты.
— В семье доминирует установка на неизбежность болезни.
— Восприятие детского плача как симптома заболевания.
— Доминирующими эмоциями, транслируемыми взрослым ребенку, являются тревога, страх, озабоченность его болезненным состоянием [11].
Такие характеристики, как недостаток спонтанности, эмоциональности в общении членов семьи с ребенком, отмечаемые С. В. Тюлюпо, могут приводить к подавлению экспрессии и блокированию коммуникации, что, как отмечает Д. Гроен [1] и его коллеги, располагает к соматизацизации. Многие из вышеперечисленных особенностей матерей, например «пресечение стремлений к сепарации и установлению независимости», способствуют формированию в ребенке таких черт, как внешняя покорность, бесконфликтность. Психосоматическим пациентам свойственно, по мнению Д. Гроен, вести себя по отношению к окружению в соответствии с общепринятыми нормами и бесконфликтно, что вызывает огромное напряжение, которое влечет за собой дисфункцию органов и систем органов, особенно если напряжение не может быть отведено или выражено посредством вербализации, мимики, жестикуляции и психомоторики [1].
На наш взгляд, перспективами исследований в области психосоматических расстройств могли бы стать прояснения подобных связей, их уточнение и систематизация уже имеющихся наработок в этой сфере.
Ряд авторов обращает особое внимание на такую особенность матерей психосоматических детей, как «двойственность», то есть наличие в их поведении противоположных тенденций [10; 12; 13].
Например, М. Шперлинг выявила следующее поведение у матерей психосоматических детей (астма, язвенный колит, аллергии и т. д.): они ограничивали попытки установления независимости ребенка и отвергали их в этой ситуации, но обращались к нему, когда он слушался или заболевал. Психосоматический симптом в понимании М. Шперлинг может выражать психологический конфликт ребенка: с одной стороны, он подчиняется бессознательному желанию матери оставаться маленьким и беспомощным, чтобы она могла о нем заботиться, с другой стороны, он бунтует против этого [12].
М. Хирш отмечает следующие тенденции:
— матери ведут себя либо открыто, либо отвергнуто-закрыто;
— с одной стороны, они проявляют эмпатию, а с другой — склонны к бесцеремонному осуществлению своих собственных потребностей и желаний [12; 13].
П. Фонаги и М. Таргет подчеркивают, что матери одновременно ведут себя соблазняюще и отталкивающе [13].
И. С. Коростелева и коллеги обращают внимание на то, что матери одновременно являются вторгающимися и отвергающими [10].
На примере трех матерей пациентов автора данной статьи, имеющих отыгрывание на телесном уровне, также можно отметить двойственность матерей в таком аспекте, как дистанцирование от эмоциональных переживаний ребенка — сверхвключенность в его телесные проявления. По-видимому, этим матерям было сложно иметь дело с эмоциональными переживаниями своих детей (причем как негативными, так и позитивными). Например, на попытки детей разделить переживание страха, тревоги, разочарования и т. д. они реагировали «уходом»: переводили тему разговора, отвлекали внимание детей от негативных переживаний или «откупались» игрушками, конфетами. При этом, когда ребенок физически заболевал, мать была сверхвключенной. Можно предположить, что такая характеристика матери, как неспособность разделить эмоциональные переживания ребенка, вносит отрицательный вклад в неспособность ребенка к символизации. Как пишет Дж. Мак-Дугалл, отсутствие способности в пределах одного уровня символизации, в том числе вер-
бального, не исключает ее наличие на другом уровне, называемом архаичной символизацией. Этот уровень включает в себя тело, и подобная ситуация часто встречается среди психосоматических пациентов [4]. М. Хирш также высказывает идею о том, что, «если ослаблена способность к символизации, то тело в данном случае может выступать для матери и ребенка в качестве символа, заменяя отношения мать-ребенок» [12]. Он отмечает, что «у психосоматических больных наблюдается дефицит аффективности и символического мышления, поэтому «тело на примитивном уровне как будто должно взять на себя обычно отсутствующую символическую функцию, и получить в результате этого соматическое нарушение или заболевание, точно так же, как истерия, и приобрести символическое качество» [12]. И. С. Коростелева, С. Корбальо, Х. Ульник также связывают дефицитарную способность к символизации и психосоматические проявления [4].
Таким образом, вышеперечисленные особенности матерей могут создавать вполне конкретные предпосылки для формирования психосоматического заболевания у детей. Бессознательные чувства и установки матери вносят ощутимый вклад в специфические нарушения эмоционального развития ее ребенка и патологические проявления на телесном уровне.
Библиографический список
1. Бастиаанс Я. Вклад психоанализа в психосоматическую медицину // Журнал практической психологии и психоанализа. 2003. № 3. URL: https://psyjournal.ru/articles/vklad-psihoanaliza-v-psihosomaticheskuyu-medicinu (дата обращения: 07.12.2020).
2. Великанова Л. П., Шевченко Ю. С. Психосоматические расстройства: современное состояние проблемы (Часть 1) // Социальная и клиническая психиатрия. 2005. Т. 15, № 4. С. 79-91.
3. Волман Т., Томпсон Т. Л. Психоаналитический подход к психосоматической границе // Журнал практической психологии и психоанализа. 2003. № 3. С. 42-54.
4. Коростелева И. С., Корбальо С., Ульник Х. Роль семейной и личной истории в формировании психосоматических реакций у ребенка // Журнал практической психологии и психоанализа. 2015. № 3. URL: https://psyjoumal.ru/articles/rol-semeynoy-i-lichnoy-istorii-v-formirovanii-psihosomaticheskih-reakciy-u-rebenka (дата обращения: 08.12.2020)
5. Литвинов А. Г. Эмоциональные нарушения, личностные особенности и качество жизни у подростков с психосоматическими расстройствами: автореф. дис ... канд. мед. наук. М., 2004. 20 с.
6. Льюис П., Австрайх А. Объектные отношения и психология самости в психоаналитической танцевально-двигательной терапии // Журнал практической психологии и психоанализа. 2005. № 1. URL: https://psyjournal.ru/articles/obektnye-otnosheniya-i-psihologiya-samosti-v-psihoanaliti cheskoy-tancevalno-dvigatelnoy (дата обращения: 10.12.2020).
7. Панов М. К. Психосоматический этюд или рисование двумя руками // Журнал практической психологии и психоанализа. 2009. № 3. URL: https://psyjournal.ru/articles/psihosomaticheskiy-etyud-ili-risovanie-dvumya-rukami (дата обращения: 07.12.2020).
8. Сидоров П. И., Новикова И. А. Синергетическая концепция формирования психосоматических заболеваний // Социальная и клиническая психиатрия. 2007. Т. 17, вып. 3. С. 76-81.
9. Смирнова С. В., Залевский Г. В. Психологические особенности матери как фактор формирования психосоматического заболевания ребенка (на примере бронхиальной астмы) // Сибирский психологический журнал. 2009. № 32. С. 78-81.
10. Трансгенерационная передача: роль трансмиссионного объекта в формировании психосоматического симптома / И. С. Коростелева, Х. Ульник, А. В. Кудрявцева, Е. А. Ратнер // Журнал практической психологии и психоанализа. 2017. № 2. URL: https://psyjournal.ru/articles/transgenera cionnaya-peredacha-rol-transmissionnogo-obekta-v-formirovanii (дата обращения: 07.12.2020)
11. Тюлюпо С. В. Мать и ребенок: общение в свете психосоматической парадигмы /// Сибирский психологический журнал. 2001. № 14-15. С. 77-85.
12. Хирш М. Тело как объект психоанализа // Журнал практической психологии и психоанализа. 2017. № 1. URL: https://psyjournal.ru/articles/telo-kak-obekt-psihoanaliza (дата обращения: 07.12.2020).
13. Хирш М. «Это мое тело... и я могу делать с ним что хочу»: психоаналитический взгляд на диссоциацию и инсценировки тела: пер. с нем. М.: Когито-Центр, 2018. 381 с.
