CC BY
50
Процессуальность идентичности: конвенциональная и неконвенциональная аргументация
Е. В. Матусевич (Московский педагогический государственный университет,
Европейский гуманитарный университет, Вильнюс, Литва)*
В статье анализируется развитие процессуальной формы идентичности. Конвенциональная и неконвенциональная аргументация в рамках современной гуманитаристики позволяет не только выявить предметные основания процесса идентификации, но и обосновать методологический потенциал его изучения.
Ключевые слова: культурная идентификация, национализм, постмодернизм, постколониализм, мультикультурализм.
Procedurality of Identity:
Conventional and Unconventional Arguments
E. V. Matusevich
(Moscow Pedagogical State University, the European Humanities University, Vilnius, Lithuania)
This article focuses on the development of dynamic form of identity. Conventional and unconventional arguments within the contemporary humanities let us reveal not only the substantive basis of the identification process, but also justify the methodological potential of its analysis.
Keywords: cultural identification, nationalism, postmodernism, postcolonialism, multiculturalism.
В американской и европейской гуманита-ристике отправной точкой для комплексного анализа процессов идентификации можно считать конец 70-х — 80-е годы ХХ в., когда развивающиеся со второй половины ХХ в. направления гуманитарных наук расширяют и углубляют данную проблематику. Концептуально среди всей совокупности подходов, связанных со специфическими представлениями о культурной эволюции западной цивилизации конца ХХ в., переопределяющих отношение к процессам культурной идентификации, выделяются следующие: национализм, постмодернизм, постколониализм и мультикультурализм. Рассмотрим каждый.
Идеология национализма основана на том, что нация и национальное государство являются наиболее адекватными и приемлемыми единицами социальной, политической и культурной организации. При этом нена-
циональные или донациональные формы организации общества считаются несоответствующими или устаревшими. Парадигма национализма, пользовавшаяся столь широким признанием до самого последнего времени, — это парадигма классического модернизма, суть которой состоит в том, что нации и национализм внутренне присущи самой природе современного мира и революциям новейшего времени. 1960-1970-е годы отчетливо показали возросшие требования к интеграции социальной и культурной жизни национальных государств. К примеру, политика таких гражданских обществ, как Канада и Австралия, с учетом развития многочисленных этносов и культур была переориентирована на мультикультурную. Подобным образом начиная с 1980-х годов этнические государства постепенно трансформируются в гражданские (примеры подобных трансформаций отчетливо показаны
* Матусевич Елена Владимировна — кандидат культурологии, соискатель кафедры культурологии Московского педагогического государственного университета, преподаватель Европейского гуманитарного университета (Вильнюс, Литва). Тел.: + (370) 683-63-345. Эл. адрес: elena.matusevich@gmail.com
А. Аллахаром, Х. Бхабхой, У. Кимликой, А. Маргалит, Ч. Тэйлором). При этом основой процесса «перехода» служит не только поиск собственной идентичности, а возможность ее выбора.
Совпадение гражданского национализма с национальностью впервые было предложено Э. Геллнером в 1983 г., что определило на рубеже ХХ и XXI вв. национализм как очевидную и повсеместную идеологию единства, несмотря на то что Э. Геллнер не рассматривал национализм в качестве таковой. Идеи Э. Геллнера о нации как создаваемой общности на основе сопринадлежности созвучны с последующим пониманием ее «во-ображаемости» и социокультурной ангажированности у Б. Андерсона. Происходящее «окультуривание» процесса идентификации обретает жизненный смысл в порядке необходимости принадлежности группе, а сама личность «воплощает в себе свойства и характеристики развивающегося субъекта, открытого для межкультурных контактов» (Adler, 1977: 38), становление которой в культуре рассматривается «через проблему властной (политико-идеологической) структуры, которая контролирует социальную и культурную сферы, распространяя их влияние далеко за пределы самосознания так называемых гуманистов» (Postmodernism..., 1991: 30).
Постмодернизм методологически связан с постструктурализмом. Ряд теоретических подходов в современных гуманитарных науках, обозначенных в 70—80-х годах XX в., характеризуются пересмотром господствовавшей ранее унификации и целесообразности, возрастанием возможностей многовариантности прогресса и утверждением плюралистической парадигмы. В дискурсе постмодерна проблема культурной идентификации стала обсуждаться в 1980-х годах. Рецепции отдельных идей постструктурализма и деконструктивизма (Ж. Делез, Ф. Гваттари, Ж. Лакан, Ж. Ф. Лиотар, М. Фуко, В. Беньямин, Ж. Деррида, Ф. Джеймисон, Ч. Дженкс, Ю. Кристева) определили своеобразие использования постмодерниз-
ма в попытке найти пространство свободы без принуждения и границ. Однако методологически выход за рамки пространства текста большинству постструктуралистов не удается. По этой причине важно лишь отметить тенденцию перехода постмодерна к поиску реальности и возможности репрезентации субъекта не в качестве иллюзии или симулякра, а действующего социального актора. В качестве примера может послужить сходная с постколониальной проблематика маргинальных сообществ. М. Беннетт считает, что маргинальные личности существуют вне всех культурных границ, обладая способностью сознательно возводить любое действие до метауровня (уровня осмысления путей саморепрезентации). «Маргиналы находятся вне всех рамок представленности благодаря их способности сознательно изыскивать пути трансформации метауровня в уровень самореференции. Другими словами, изначально культурная идентичность маргинальной личности не присуща» (Bennett, 1993: 63). Результаты этнической мобилизации сообществ и культурных групп в XXI в. демонстрируют то, что «маргиналы. примиряются с реальностью того, что все знание уже сконструировано и что в конечном итоге они всего лишь принимают ценностно-нормативные установки общества, осуществляя, таким образом, свой личностный выбор» (там же: 128).
Xронологический рубеж постколониализма отмечается 70-ми годами XX в. Восприятие «постколониальной»проблематики не только на геополитическом, но прежде всего на культурном уровне позволило сформировать к концу XX в. целую междисциплинарную область исследований — «postcolonial studies». Позиции отдельных исследователей (Э. Аппиа Квэйм, Б. Ашкрофт, Г. Гриффитс и X. Тиффин, X. Бхабха, Д. Ча-крабарти, С. Дюринг, П. Гилрой, Л. Xатчен,
B. Миньоло, Б. Мур-Гилберт, С. Нието,
C. Рушди, Э. Саид, С. Слемон, Г. Спивак, С. Сулери, Р. Янг, М. Саруп) довольно оппозиционны и разрозненны, однако рамки по-стколониальной теории удерживают их на
уровне единства критики жесткого доминирования и субординации, что позволяет актуализировать возможности личностного выбора и процессов культурной идентификации. В этой связи важным становится именно состояние, которое основано на незавершенности процесса идентификации.
Стоить отметить, что выбранная стратегия сравнения постмодернизма и постколониализма в работе позволяет проследить реальное становление идентичности от попытки соответствия вымышленному образу. При этом актуальные для постколониализма обстоятельства протекания идентификации определяют поле для последующего само-отождествления в выбранной культуре. Особую смысловую позицию постепенно занимает идея «вовлеченности», на которой сфокусировали свое внимание представители постколониальной критики, мультикульту-рализма и феминизма. В либеральном типе мультикультурализма М. Уолзера осуждается необходимость политической «вовлеченности», а в рамках теории феминизма, вслед за теорией М. Уолзера, идеи С. Сулери послужили важным толчком к переосмыслению не только хронологии имперской истории, но и трансформации колониального дискурса в «вовлеченность» культурную. В то время как большинство теоретиков постколониализма акцентировали внимание на крайних расхождениях в трактовках проблем доминирования/субординации, С. Сулери попыталась реконструировать англо-индийский нарратив, в котором английские и индийские идиомы сосуществуют в едином символическом поле (Suleri, 1992). Особую роль концепция empowerment сыграла в деполитизации собственных оснований: пример — женские движения второго этапа (начиная с 70-х годов XX в.), основной пафос которых состоял в идее «равенства в различии», обозначающей переход от деспотической «власти над личностью» к разновидности «власти изнутри», работающей на принципах самоутверждения и самоограничения.
Исследования в мультикультурализме относительно состояния знания о культуре
позволяют определить наиболее адекватные и актуальные сценарии развития культурной гетерогенности и процесса идентификации: культурная ассимиляция, метиссаж и культурная гибридизация. Особенности культурной ассимиляции выражаются в мульти-культурализме в структурном разделении на два подтипа — ассимиляцию (выражена в процессах аккультурации, «супружеской ассимиляции» и структурно-функциональной ассимиляции) и транснационализацию, фиксируя критерии культурной дифференциации: миграционные потоки, технологические и информационные усовершенствования, интернационализация капитала и идеализация демократического устройства социума. Сценарий метиссажа выступает в качестве конкретизации проблем культурного разнообразия, постулируя важность его этизации и институализации, с учетом эмпирической верификации последней. Культурная гибридизация основана на производстве нового типа знания о культурном разнообразии, которое складывается в результате не просто смешения культур, но образования новой, гибридной культуры (делится на такие подтипы, как культурная трансляция и культурная креолиза-ция). Прикладные исследования в области процессуальности культурной идентичности в ряде работ представителей мультикульту-рализма (несмотря на то что данная проблематика явилась причиной разделения мультикультурализма на несколько типов: диалогический, консервативный (корпоративный), критический, либеральный, оппозиционный, полицентрический, умеренный и утопический) соотносятся с особенностями современного состояния общества: с одной стороны, транснационализация культуры, с другой — глобализация межкультур-ных отношений. Данная установка позволяет сосредоточить методологический анализ на изучении проблемных ситуаций культурной идентификации, а именно выявлении обстоятельств протекания идентификации; определении нарративности идентификации; возможности выбора формы культур-
ной принадлежности. Все основные исследования по указанной проблематике, таким образом, вписываются в единые хронологические рамки, с обязательным концептуальным допущением более широкого ареала источников, выходящего за рамки настоящей статьи.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Adler, P. (1977) Beyond Cultural Identity: Reflections on Cultural and Multicultural Man // Culture Learning: Concepts, Application and
Research / R. W. Brislin (Ed.). Honolulu : University of Hawaii Press. P. 24-41.
Bennett, M. (1993) Towards Ethnorelativism: A Development Model of Intercultural Sensitivity // Education for the intercultural experience / M. Paige (Ed.). Yarmouth, ME : Intercultural Press.
Postmodernism, Feminism and Cultural Politics: Redrawing the Educational Boundaries (1991) / Giroux, H. (Ed.). Albany, NY : University of New York Press.
Suleri, S. (1992) The Rhetoric of English India. Chicago : University of Chicago.
